Воин, идущий к солнцу. Кн. I. Реки и горы Бодхидхармы. Индия 5 страница

Воины пролетели в ущелье Соли. Воины развернулись и, слетев с седел, пошли в атаку. Это была пешая атака Согдийцев Роха. Это была рубка на коротких мечах. Это были звон, хрип, крики, пот и черная кровь на белых камнях. Словно муравьи, саранча, патока, отряды Фашей шли на Согдийцев и, словно волны, откатывались назад.

Второй бой шел в желтых песках. Шел под дождем со снегом. Шел в грязи из песка, пыли, крови. Бой шел на дюнах, шел между воинами-Гапами и Саками. Словно клубящиеся вихри, словно соляные столбы, бились воины, погруженные по колено в зыбучие пески. ■ .

Командир отряда Саков Шакья стоял в кругу своих воинов. Он был ра­нен. Он был в крови. Он видел, как сжимается кольцо воинов-Гапов вокруг горстки его братьев.

Шакья взял меч в левую руку, тряхнул головой и, сделав шаг, стал пле­чом к плечу в кровавый, режущий круг-скалу своих солдат.

Третий отряд остановили в селе Ра-Mo. Остановили посреди Золотого плато. Остановили войны-Мары. Командир отряда Массагетов Сабур принял решение драться с врагами в середине города - города торговцев, монахов, воров, города отшельников, убийц, хранителей опиума, города трех дорог, трех Миров, пяти вер.

Бой шел на единственной желтой улице города, шел между караван-сараем и храмом, где одновременно молились христиане, иудеи, буддисты, манихеи и дети Бога Амитабы, шел хлесткий, яростный, неистовый.

 

Земля Аст-Ра

Улица кричала красной болью. Улица разрывалась от ран. Улица зве­нела, хрипела, летела, истекала желчью, железом, медью, кровью, пеной, ненавистью, потом, пылью, тенью.

Сабур и его воины в красных плащах с боем пробивались сквозь желез­ные ряды наемников-Римлян, которые шли к стенам храма, шли в лобовую атаку, шли под плащом желтоглазой Мары.

В темной каморке, на берегу моря Огня палач Ката слушал донесение командира Фашей - Хунна:

- Три отряда Ариев уничтожены. Один из них пойдет к реке Эмба. Вто­рой - к реке Хара. Там стоят наши лучшие воины - Мары. Куда пошли еще два - неизвестно.

Через сутки палача Ката разбудили среди ночи. Вестовой сказал только одно предложение:

- На реке Эмба наши отряды встретили воинов-Таджей.

Ката промолчал. Вестник промолчал. Все знали, что Таджи никогда не вступали в войны. А если вступали, то уничтожали врагов или погибали сами.

Ката понял, что заслона на реке Эмба нет. Теперь оставалось ждать ве-t гей от реки Хара. Но через час донесли, что и там все погибли.

Ката смотрел на море Огня. Ката размышлял:

«Пять отрядов врагов погибли. Мои воины сделали свое дело. Теперь, мк сказал советник Хирс, нужно искать одиночек - тех, кто несет Знания. Ii'x, чей разум опаснее ножа».

Ката повернулся к Хунну:

- Разбейте сотни по двадцать пять человек. Теперь мы ищем одного человека!

- Кто он?

- Он есть враг.

Сначала проверим Золотое Плато, затем пойдем по двум берегам реки 1м 11ойдем вверх, к горам Ариев У-Ра. Убивать всех подозрительных. Ясно? Ясно.

* * *

Дар шел в земли Ахура-Мазды, в земли, с которых уходили Арии, в зем-мм I олсных степей, в земли между реками Сурья-Ра и И-Ра, в земли, которые i .и,-! дорогой в первый Космос.

Mi'prt день пути от города Равшана, через день пути на Северо-Восток mm i. красные пески - пески Сурья, пески тысячелетий, зерна кварца, м lnyiH, зерна рассыпанного зеркала Солнца.

 

земля Аст-Ра

Посреди сизого марева жары, посреди белого пекла, посреди желтых, багровых, оранжевых, слепящих синих барханов смотрел в зыбучее небо ка­менный выступ-гранит, одинокая скала, черный камень. В его тени бил род­ник. В его тени росли большие кусты желтых, колючих цветов.

На скале из белых камней пустыни были построены две арки, два коло­кола, два голоса отшельника по имени Каро. На Южной арке висели кандалы. На Западной арке висели человеческие кости рук, кости ног, грудная клетка, череп. Между двух арок сидел отшельник Каро.

Он говорил. Дар слушал.

Отшельник был черным от жары и ветров. Отшельник говорил быстро, яростно, словно ворон. Отшельник все время вращал головой, размахивал руками и сверкал желтыми белками глаз на изрезанном синими морщинами, изрезанном белым песком фиолетово-багровом лице палящего одиночества.

- Пейте воду! - Она горячая. Она не отравленная. До реки Сурья-Ра два дня пути, И больше воды Вам не видать. Арии ушли из черных и красных пе­сков. Арии ушли из соленых и горьких степей. Теперь пришел Ад долины Чу. Теперь пришел Ад города Тусора.

- У тебя, старик, удивительные колокола!

-Да, путник! Это моя память! Это мои знаки Неба!

Давным-давно я был убийцей дорог. Я был убийцей караванов. Я был грозой черных песков, был ужасом реки Амма-Ра. Но меня преследовал отряд палачей, и они поймали меня в красных песках. Поймал самый сильный из них. Поймал самый хитрый из них.

Внезапно высохший, фиолетовый старик вскочил с места и стал бегать от арки к арке:

- Знай, путник! Я был бродягой, вором, убийцей. Но я никогда не был рабом. А меня заковали в кандалы, заковали в железные цепи, заковали мое тело, мой Дух.

А потом случилась буря. А потом погиб весь отряд палачей.

Во время смерча мой палач приковал мои кандалы к своему поясу. Во время смерча я убил его. Во время смерча потерялись ключи от цепей.

Семь дней я таскал мертвое тело за собой по пескам. Семь дней на жаре гнило тело палача, прикованное к моей ноге. Семь дней я дрался с грифами-стервятниками. Семь дней умирал от жажды.

Затем нашел черную скалу. Нашел родник. Нашел свою Истину.

Старик успокоился. Старик вновь сел в тень Западной арки. Шелестела тишиной пустыня. Только звенели о своем ржавые кандалы-память. Только тихо стучали друг о друга висящие белые кости человека.

Отшельник Каро поднял голову:

- Страшные голоса раздаются по ночам из красных песков. Страшные караваны стали идти по барханам.

. Что-то изменилось в зеркале неба.

 

|Что-то стало зыбким, страшным, темным. Знай, путник! Здесь начинается хаома, сома, сона. В холодной, фиолетовой темноте я стал слышать голоса-сплетения, голоса-вой, голоса Богов, Демонов, людей, гиен, зверей, голоса летящих гре­хов, голоса разрезанных тел, Душ, сгустков, голоса-глаза тысяч и тысяч упы­рей, кампир, пишачей, ветал, бесов, аскаров.

Знай, путник! Я видел девочку на драконе. Я видел голову в голове. Я видел над собой разорванное небо и видел глаза, смотрящие в мой мозг. Я видел на облаке старика, пьющего желчь глазных яблок, печени, сердца. Я видел, как из чрева женщины ползут змеи.

|Дар шел через красные пески. Дар шел к реке Сурья-Ра. Скрипел на зубах песок. Скрипел в волосах песок. Скрипел под ногами песок. Скрипел от белой, белесой жары горящий мозг, пылающий мозг, гудящий мозг-песок. На реке Сурья-Ра кончилось солнце. На реке Сурья-Ра стоял туман, стоя­ла мгла, стояла стена серого, серебристого капельного дождя. На широкой, пустой, желтой лодке горбуна в белых одеждах с черным ртом-язвой Дар переплывал темные, пузырящиеся воды реки. Впервые Дар видел молчащего, испуганного, зябкого проводника-лодочника. Из клубов, из облаков сизого, липкого тумана вылетела одноглазая угольная ворона и села на край лодки. Дар молчал. Горбун читал молитвы, судорожно вращая веслами, и, странно кося, смотрел на круги-пятна серой, гудящей воды. В тишине путник расплатился с лодочником. В тишину ушла скрипучая желтая лодка. В тишине Дар поднялся in обрывистый Северный берег реки Сурья-Ра. Над головой висел мокрый туман. Под ногами плыла душная мгла. Где-то далеко истошно кричала болотная выпь. Где-то рядом раздавались шорохи зыбкого, черно-желтого вечера. На песчаном холме Дар увидел большой, старый дом, сложенный из се­рых и белых валунов. Медленно, спокойно внимая знакам звуков, внимая запахам мглы, пут­ник в красном, потрепанном хитоне поднимался по извилистой тропе к дому и I фанита. Рядом с древней кладкой разрушенной стены, рядом с садом голых, хо-Ю щных вишен Дар увидел странные тени-свечи, Дар увидел странные блики-Мркала. Три женщины в цветных платьях, с топорами в руках истошно кричали в и многу горла узкого мелового кирпичного колодца. Голый, желтый старик, привязанный за горло к дереву, бичевал себя .....ими. Бичевал до крови. Бичевал до фиолетовых сгустков. Бичевал, читая 1|)М.

43

Земля Аст-Ра

Вдоль аллеи, посыпанной красным песком, стояли женщины, мужчины, дети. Все они смотрели на тела мертвых, разорванных на куски, рыжих собак, черных кошек, пестрых куриц.

На коленях, возле широкого крыльца стояли старик и старуха. Они стоя­ли в кругу из обезглавленных рыб. Они плакали. Они держали в руках черные перья-веера.

Дар поднялся по ступеням и вошел в большую, просторную, холодную залу. Стены были изодраны. Стены были в крови. На стенах стояли знаки черных сутр. В углах залы шипели кошки. Вдоль линий окон повисли отрепья-скарабеи. Сверху раздавались стоны, шорохи, голоса. Сверху раздавалось ца­рапанье стен, кожи, гноя.

Дар чувствовал запах горящей шерсти, запах мандрагоры, запах горе­лой плоти. Он стал подниматься на второй ярус дома. Здесь была еще одна зала, от которой в разные стороны уходило шесть дверей, шесть темных ко­ридоров, шесть линий затхлости, темноты, хрипов.

Дар стоял посреди залы, посреди шести переходов, когда слева мель­кнула тень, и появилось светлое пятно.

Дар смотрел мгновение. Это была девушка.

Обнаженное хрупкое тело, снеговая кожа, огромные глаза, черные смо­ляные волосы. Внезапно ее суставы стали выворачиваться в разные стороны. Внезапно ее лицо стало страшным, синим, сморщенным.

Ее пальцы вонзились в стену. Ее голова стала биться о несущую дубовую балку перекрытия дома. Ее рот широко открылся - и девушка закричала.

Она кричала семью голосами. Она кричала семью криками изнутри свое­го рвущегося на части тела. Она кричала болью своего разрывающегося на куски Духа.

Девушка-старуха,' девушка - сгусток" боли, девушка-нож внезапно за­молчала и в то же мгновение бросилась на Дара, сбивая его с ног и нанося страшные удары-свисты ногами и руками.

Девушка-демон шла в атаку. Девушка-кампир жаждала крови.

Девушка-кочет пыталась вырвать Дару глаза, сердце, печень.

Дар отходил по одному из боковых коридоров, когда увидел в одном из проемов за дверью брошенное на землю оружие.

Это были меч, топор, хлыст. Это были секира, копье, стрелы.

Это были чакры, звезды, серпы.

Дар прыгнул в проем двери. Кампир прыгнула следом - и попала в ло­вушку Дара.

Тяжелая, длинная, свинцовая изнутри плеть скрутила, связала, сплела в один узел-дракон руки, хребет, ноги и голову хрипевшей девушки, а удар открытой ладонью свалил ее на узорчатый ковер земель Ариана.

Земля Аст-Ра

Девушка-кокон, девушка-судорога извивалась, изрыгала желчь, изры-гала проклятия. Ее зубы вонзились в плеть. Из ее рта шла кровь. Ее глаза налились темнотой. Ее глаза перестали дышать.

И вдруг на мгновение тело обмякло, тело выпрямилось - и в глазах появился свет. Глаза девушки смотрели в глаза Дара. Синие, искусанные губы шептали. Красные, горячие губы просили. Глаза умоляли. Душа взыва­ла. Душа кричала.

Дар видел в глазах девушки свет - свет летящих космических рек, свет Матери Матерей, свет молнии Любви.

И вновь лицо сломала судорога. И вновь тело корчилось, билось, кри­чало голосами Ада, ножами Ада, бритвами Ада. Затрещали стены, ставни, половицы. Зазвенели стекла, зеркала, чаши. Зарычали балки, створки, кубки.

Внутри тела летели, кружили, рвались, взрывались, выли, резали, жгли, рвали зубами Дух девушки, разум девушки, плоть девушки черви - синие, багровые, черные, желтые - черви Шаба, черви Претов, черви Рибху.

Дар уходил со двора холодного дома на холме барсуков, уходил в земли Чу. Уходил сквозь молчание древних стен. Уходил сквозь оцепенение плачу­щего одиночества.

В грушевой комнате верхнего яруса, на ковре с узорами алых роз и крас­ных вишен лежало обнаженное, хрупкое тело девушки.

Ее лицо было спокойным. Ее улыбка была осенью. Ее руки были ивами.

Ниже левой груди было маленькое пятно.

Это было родимое пятно - след невидимого удара кинжалом, след удара молнии, след удара воинов из храма Огня.

Дар шел в темноте. Дар видел серебряную реку. Дар слышал песню, что Играла на флейте прохладного ветра одинокая Луна И-Ра.

Есть дни любви. Есть дни печали. Есть дни реки. Есть дни соли.

Глядя на далекие звезды, глядя на реку, что там, у кромки воды, что I IM, на дне вечерней песни, если ты любишь, то надо идти, если ты веришь, .....<|до любить.

А если желтая луна стала молоком, а если дорога стала дымом, только мим, черепаха, змея знают эхо тумана, видят эхо пути.

Обрывки слов. Обрывки прикосновений.

И желтом тумане бродит Любовь. Ветер с Западных гор несет ее смех-i'1'к. Девочка смотрит в окно. Дерево смотрит ветру в глаза. Ручей за-■Л i имны весне. Трава заиграла на арфе. Белые серебряные росы, темно-miiiiie ивы зовут желтую Луну в светлый бор

 

Земля Аст-Ра

Сосна что-то шепчет березе. Любовь молчит у реки.

Где-то на лунных горах - следы, следы осени, следы слез, следы созер­цаний. Где-то на золотых облаках оставила флейту Любовь.

Девочка смотрит в окно мира. Девочка видит слезы дождя на зеркале окна. Она слышит флейту Богинь, скользящих по лунному свету, Богинь, при­ходящих во сне.

Есть дни Любви. Есть дни печали. Есть дни вишен.

Есть дни флейты, оставленной у реки.

Дар шел по холмам долины Чу. Шел среди цветения радуги душистых трав. Шел среди разноцветья диких кустов сирени. Шел под летящим карава­ном белоснежных облаков.

В пяти полетах стрелы от реки Сурья-Ра, справа от дороги, на вершине пологого зернистого холма Дар увидел волну женщин - плачущих, стонущих, рыдающих, молчащих, молодых, старых, обнаженных, танцующих, седых, ры­жих, черных, каштановых. Это были женщины, изрезанные ножами страда-ния.Это были женщины, залитые слезами боли.

Дар поднялся на холм. Дар посмотрел на озеро растворяющихся Душ. Дар видел, как желтые, высохшие лица смотрят в пустоту, как грызут от боли женщины землю, травы, камни, как раздирают девушки ранней осени свои лица, груди, животы, как бросают в небо седые девочки комья грязи, комья крови, комья тоски, усталости, запаха из колодцев Ада похоти, колодцев Ада опия, колодцев разорванных тел, разорванных нитей, разорванных губ жизни.

Воин в красном плаще смотрел в глаза сломанного детства, сломанных костей, сломанных дорог любви.

Где вы, птицы первого слова, первого шага, первого смеха?

Где вы, облака смеющегося детства?

Где вы, глаза матерей, поющих колыбельную?

Где вы, зори, пахнущие первой любовью?

Где вы, чистые волосы весны?

Где ты, летящее дыхание поцелуя?

Где вы, звенящие капли росы?

Где ты, вечное лето любви?

Пятая Веда гласит: во имя Матери Матерей, во имя продолжения рода, во имя женщин Вселенной Арии-Свободные должны уничтожить хозяев опи­ума, продавцов опиума, рабов опиума.

Дар знал закон Пятой Веды. Дар видел на холме среди женщин - детей.

Дар размышлял мгновение, затем он поднял руку:

- Идите за мной. Вы получите лекарство от боли.

Дар говорил громко, четко, понятно. Женщины замолчали. . Женщины поняли. Женщины пошли за человеком в красном плаще.

По черной дороге долины Чу под палящим солнцем четвертого часа, падая и вставая, плача и кусая от боли губы, шли за мужчиной Свободы жен­щины - рабыни опийного мака, женщины несбывшихся надежд, женщины разрушенного тела и Духа.

Вереницей боли, жажды, голода, вереницей страдания, ненависти, без­умия входили в желтый каньон Кай-Ра женщины и дети. Они шли за воином в красном плаще. Они шли вдоль высохшего русла реки Гарота.

У входа в каньон сидел на красном камне безумный калека. Одной рукой он бил бубном по коленям, второй, короткой, высохшей рукой он бил себя по голове. Калека кричал:

- Пахнет гарью. Темнота в глазах. Чей-то хохот. Песня ситара. Из-за угла лезет паук. Но вы не бойтесь - это ребенок. Обычный опийный ребенок-урод, сын спиртного Дождя.

Он вырос на серой горе. Вместо мозгов у него - труха. Его кости - боль. Его глаза - волдыри. Его сердце - гной. Его Душа - пустота.

Мама, дай мне молока! Мама, дай мне луну! Я поднимусь на нее и полечу.

Уйду из этого мира по нитке белого дыма в мертвое небо!

Безумный калека кричал и пел, танцевал и бил в барабан, плакал и смеялся.

Каньон Кай-Ра. Оранжевые скалы уходят в небо. Желтые стены уходят в пески. Белая пыль. Красные травы. Фиолетовые камни, колючки, цветы.

Знойный ветер красных песков несет жажду горящего тела, несет чер­ный зной разума, несет пекло Души.

Каньон Кай-Ра. Морщина на лице земли. Желтая линия одиночества между озером Хаш и хребтом Джина.

Каньон Кай-Ра. Дар запомнил его по карте, что показала ему женщина-Лдити. Адити Гуль-Нора, смеющийся цветок граната.

На древней карте Ариев, в центре каньона Кай-Ра стоял знак восьми дверей Космоса.

Это был знак Ашта. Знак пещеры знахарки. Знак здоровья и долголетия.

Знак Учителей, знахарей, лекарей, ясновидцев, магов, Водяных - людей поды, Кумбхака - людей песка, Леших - людей леса, Сангха - людей камней, Астра - людей цветов.

Дар остановился. Посмотрел на женщин:

- Садитесь вдоль скальных стен, в тень. Ждите.

Без слов, без слез, без криков пошли измученные женщины к оранже-пым стенам-скалам, которые кольями смотрели в белое, сухое небо.

 

Земля Аст-Ра

Каменная гора, гранитные выступы, острые мраморные камни.

Пещера, где жила великая знахарка Ашта, была просторной, чистой, светлой. В ее глубине шумел горный родник. На ее стенах стояли знаки Ари­ев. Здесь был загон для диких коз. Здесь были гнезда разноцветных птиц.

Когда Дар вошел в пещеру, Ашта доила козу.

Набрав в глиняный горшок козьего молока, Ашта молча прошла в глу­бину пещеры. Здесь она поставила на крепкий деревянный стол свой кувшин, сняла с себя крестьянский передник и, подойдя к Дару, просто сказала:

- Добрый день, сынок! Проходи к столу. Выпей молока. Съешь горячего хлеба.

- Добрый день, старшая мать Ашта. Мир твоему дому! Мир твоим детям!

Гость - посланник Бога. Гостеприимство - знак свободного человека. Гостеприимство - закон Свободы.

Дар неторопливо помыл руки, неторопливо подошел к резному орехово­му столу, неторопливо отпил молока и съел кусок горячей, вкусной лепешки.

Сидя на плетеном ивовом стуле, сложив руки на коленях, смотрела на Дара пожилая женщина в белом платочке - Богиня каньона Кай-Ра, Ашта, Аксинья с руками крестьянки, с улыбкой Солнца, с глазами Онеги.

Дар встал из-за уютного стола:

- Мир твоему хлебу, Ашта! Мое имя Дар. Мой отец - Рударам. Мне нуж­ны зерна Матхуры.

-Ты знаешь закон Кадамбы?

- Мой отец рассказал мне всю историю Арака-Кадамбы-Матхура.

- Чей разум в темноте?

- Женщин и детей.

- Пусть Солнце-Отец, Солнце-Мать, Солнце-Дитя будут с нами в дороге по темным коридорам разума.

- Пусть будет так!

Через час в ущелье Кай-Ра на границе озера Хаш и хребта Джина, на тропе диких коз началась работа-битва, начался бой с мраком опиума, на­чался бой в лабиринтах женского мозга.

Учеников знахарки Ашты было семь. Она называла их по именам чакр.

Дар и ученики Муладхара, Свадхистхана, Манипура, Анахата выкапыва­ли в песках каньона ямы, связывали женщинам руки и ноги, затем по плечи закапывали в песок больные тела.

---

Дата добавления: 2018-04-05; просмотров: 381; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!