Подготовка текста В. П. Бударагина и Л. А. Дмитриева, перевод В. В. Колесова, комментарии Л. А. Дмитриева 11 страница
И, взяв брата своего, князя Владимира Андреевича, пошел во второй раз к преосвященному митрополиту и поведал ему, как Ольгерд Литовский и Олег Рязанский соединились с Мамаем на нас. Преосвященный же митрополит сказал: «А сам ты, господин, не нанес ли какой обиды им обоим?» Князь же великий прослезился и сказал: «Если я перед Богом грешен или перед людьми, то перед ними ни единой черты не преступил по закону отцов своих. Ибо знаешь и сам, отче, что удовлетворен я своими пределами, и им никакой обиды не нанес, и не знаю, отчего преумножились против меня вредящие мне». Преосвященный же митрополит сказал: «Сын мой, господин князь великий, да осветятся веселием очи твои сердечные: закон Божий почитаешь и творишь правду, так как праведен Господь, и ты возлюбил правду. Ныне же окружили тебя, как псы многие; суетны и тщетны их попытки, ты же именем Господним обороняйся от них. Господь справедлив и будет тебе истинным помощником. А от всевидящего ока Господня где можно скрыться — и от твердой руки его?»
Князь же великий Дмитрей Ивановичь з братом своимъ съ князем Владимером Андрѣевичем и съ всѣми русскыми князи и воеводами здумаша, яко сторожу тверду уготовити в полѣ. И посла на сторожу изъбранных своих крѣпкых оружникъ: Родиона Ржевъскаго, Аньдрѣа Волосатаго, Василиа Тупика, Якова Ослябятова и иных с ними крѣпкых юношъ. И повелѣ имъ на Тихой Соснѣ[32] сторожу дѣати съ всякым усердиемъ и под Орду ехати и языкъ добыти, истину слышати царева хотѣниа.
|
|
|
И князь великий Дмитрий Иванович с братом своим, князем Владимиром Андреевичем, и со всеми русскими князьями и воеводами обдумали, как сторожевую заставу крепкую устроить в поле, и послали в заставу лучших своих и опытных воинов: Родиона Ржевского, Андрея Волосатого, Василия Тупика, Якова Ослябятева и других с ними закаленных воинов. И повелел им на Тихой Сосне сторожевую службу нести со всяким усердием, и ехать к Орде, и языка добыть, чтобы узнать истинные намерения царя.
А самъ князь великий по всей Русской земли скорые гонци розославъ с своими грамотами по всѣм градомъ: «Да вси готови будете на мою службу, на брань з безбожными половци агаряны. Съвокуплени вси на Коломнѣ, на Мясопусть святыа Богородица».[33]
А сам князь великий по всей Русской земле быстрых гонцов разослал со своими грамотами по всем городам: «Будьте же все готовы идти на мою службу, на битву с безбожными агарянами, татарами; соединимся все в Коломне на Успение святой Богородицы».
И ти же сторожы замедлиша в полѣ, князь же великий вторую сторожу посла: Климента Полянина, Ивана Святослава Свесланина, Григориа Судокова и иных с ними, — заповѣда имъ въскорѣ възвратитися. Они же стрѣтоша Василиа Тупика: ведеть языкъ к великому князю, языкъ же царева двора, сановитых мужь. А повѣдаеть великому князю, что неуклонно Мамай грядеть на Русь и како обослалися и съвокупилися с ним Олегъ Резанскый и Олгордъ Литовьскый. Не спѣшить бо царь того ради итти — осени ожыдаетъ.
|
|
|
И так как сторожевые отряды задержались в степи, князь великий вторую заставу послал: Клементия Полянина, Ивана Святославича Свесланина, Григория Судакова и других с ними, — приказав им скорее возвращаться. Те же встретили Василия Тупика: ведет языка к великому князю, язык же из людей царского двора, из сановных мужей. И сообщает великому князю, что неотвратимо Мамай надвигается на Русь и что сослались друг с другом и соединились с ним Олег Рязанский и Ольгерд Литовский. А не спешит царь оттого идти, что осени дожидается.
Слышавъ же князь великий от языка такову изложеную мысль и таково въстание безбожнаго царя, нача утѣшатися о Бозѣ и укрѣпляше брата своего князя Владимера и вси князи русские и рече: «Братие князи русские, гнѣздо есмя князя Владимера Святославича Киевъского, емуже откры Господь познати православную вѣру, якоже оному Еустафию Плакидѣ,[34] иже просвѣти всю землю Русскую святым крещением, изведе нас от страстей еллиньскыхъ и заповѣда нам ту же вѣру святую крѣпко дръжати и хранити и поборати по ней. Аще кто еа ради постражеть, то въ оном вѣцѣ съ святыми пръвомучившимися по вѣрѣ Христовѣ причтенъ будеть. Азъ же, братие, за вѣру Христову хощу пострадати даже и до смерти». Они же ему рѣша вси купно, аки единѣми усты: «Въистинну еси, государь, съвръшилъ законъ Божий и исплънилъ еси евангельскую заповѣдь, рече бо Господь: “Аще кто постражеть имени моего ради, то въ будущий вѣкъ сторицею въсприметь жывотъ вѣчный”.[35] И мы, государь, днесь готови есмя умерети с тобою и главы своя положыти за святую вѣру христианскую и за твою великую обиду».
|
|
|
Услышав же от языка такое известие о нашествии безбожного царя, великий князь стал утешаться в Боге и призывал к твердости брата своего князя Владимира и всех князей русских, говоря: «Братья князья русские, из рода мы все князя Владимира Святославича Киевского, которому открыл Господь познать православную веру, как и Евстафию Плакиде; просветил он всю землю Русскую святым крещением, извел нас от мучений язычества, и заповедал нам ту же веру святую твердо держать и хранить и биться за нее. Если кто за нее пострадает, тот в будущей жизни ко святым первомученикам за веру Христову причислен будет. Я же, братья, за веру Христову хочу пострадать даже и до смерти». Они же ему ответили все согласно, будто одними устами: «Воистину ты, государь, исполнил закон Божий и последовал евангельской заповеди, ибо сказал Господь: “Если кто пострадает имени моего ради, то после воскресения сторицей получит жизнь вечную”. И мы, государь, сегодня готовы умереть с тобою и головы свои положить за святую веру христианскую и за твою великую обиду».
|
|
|
Князь же великий Дмитрей Ивановичь, слышавъ то от брата своего князя Владимера Андрѣевича и от всѣх князей русскых, яко дръзають по вѣрѣ поборати, и повелѣ всему въинству своему быти на Коломнѣ на Успение святыа Богородица,[36] яко: «Да переберу плъкы и коемуждо плъку въеводу учиню». И все множество людей, яко едиными усты рѣша: «Дай же нам, Господи, течение се съвръшити, имени твоего ради святого».
Князь же великий Дмитрий Иванович, услышав это от брата своего князя Владимира Андреевича и от всех князей русских, что решаются за веру сразиться, — повелел всему войску своему быть у Коломны на Успение святой Богородицы: «Тогда пересмотрю полки и каждому полку воеводу назначу». И все множество людей будто одними устами сказало: «Дай же нам, Господи, решение это исполнить имени твоего ради святого!»
И приидоша к нему князи бѣлоозерскыа,[37] подобни суще к боеви и велми учреждено въинство их: князь Феодоръ Семеновичь, князь Семенъ Михайловичъ, князь Андрѣй Кѣмъскый, князь Глѣбъ Каргополской, и андомскыа князи; приидоша же ярославскыа князи[38] с своими силами: князь Андрѣй Ярославскый, князь Романъ Прозоровскый, князь Левъ Курбьскый, князь Дмитрей Ростовскый, и иныа убо многые князи.
И пришли к нему князья белозерские, готовы они к бою, и прекрасно снаряжено войско их: князь Федор Семенович, князь Семен Михайлович, князь Андрей Кемский, князь Глеб Каргопольский и андомские князья; пришли и ярославские князья со своими полками: князь Андрей Ярославский, князь Роман Прозоровский, князь Лев Курбский, князь Дмитрий Ростовский и прочие многие князья.
То уже, братие, стукъ стучить и аки гром гремить въ славнем градѣ Москвѣ, то идеть силнаа рать великого князя Дмитрея Ивановича, а гремять русские сынове своими злачеными доспѣхы.
Тут же, братья, стук стучит и будто гром гремит в славном городе Москве — то идет сильная рать великого князя Дмитрия Ивановича, и гремят русские сыны своими золочеными доспехами.
Князь же великий Дмитрий Ивановичь поимъ с собою брата своего, князя Владимера Андрѣевича, и вся князи русские, и поеде к Жывоначалной Троици на поклонъ къ отцу своему, преподобному старцу Сергию,[39] благословениа получити от святыа тоа обители. И моли его преподобный игуменъ Сергий, дабы слушалъ святую литоргию,[40] бѣ бо тогда день въскресный и память святых мученикъ Флора и Лавра.[41] По отпусте же литургии, моли его святый Сергий съ всею братьею, великого князя, дабы вкусилъ хлѣба в дому Жывоначалныа Троица, въ обители его. Великому же князю нужно есть, яко приидоша к нему вѣстницы, яко уже приближаются погании половци, моляше преподобнаго, дабы его отпустилъ. И рече ему преподобный старець: «Се ти замедление сугубо ти поспѣшение бýдеть. Не уже бо ти, господине, еще вѣнецъ сиа побѣды носити, нъ по минувших лѣтех, а иным убо многым нынѣ вѣнци плетутся». Князь же великий вкуси хлѣба ихъ, игуменъ же Сергий в то врѣмя повелѣ воду освящати с мощей святых мученикъ Флора и Лавра. Князь же великий скоро от трапезы въстаеть, преподобный же Сергий окропи его священною водою и все христолюбивое его въинство и дасть великому князю крестъ Христовъ — знамение на челѣ. И рече: «Пойди, господине, на поганыа половци, призывая Бога, и Господь Богъ будеть ти помощникъ и заступникъ».[42] И рече ему тайно: «Имаши, господине, побѣдити супостаты своя, елико довлѣеть твоему государьству». Князь же великий рече: «Дай ми, отче, два въина от своего плъку — Пересвѣта Александра и брата его Андрѣа Ослябу,[43] тъ ты и самъ с нами пособьствуеши». Старецъ же преподобный повелѣ има скоро уготовитися с великим княземъ, бѣ бо вѣдоми суть ратници въ бранѣх, не единому сту наездници. Они же скоро послушание сътвориша преподобному старцу и не отвръгошася повелѣниа его. И дасть имъ в тлѣнных мѣсто оружие нетлѣнное — крестъ Христовъ нашытъ на скымах,[44] и повелѣ им вмѣсто в шоломовъ золоченых възлагати на себя. И дасть их в руцѣ великому князю и рече: «Се ти мои оружници, а твои изволници», и рече имъ: «Миръ вам, братие моя, крѣпко постражите, яко добрии въини по вѣрѣ Христовѣ и по всем православном христианствѣ с погаными половци!» И дасть Христово знамение всему въинству великого князя, миръ и благословение.
Князь же великий Дмитрий Иванович, взяв с собою брата своего, князя Владимира Андреевича, и всех князей русских, поехал к Живоначальной Троице на поклон к отцу своему духовному, преподобному старцу Сергию, благословение получить от святой той обители. И упросил его преподобный игумен Сергий, чтобы прослушал он святую литургию, потому что был тогда день воскресный и чтилась память святых мучеников Флора и Лавра. По окончании же литургии просил святой Сергий со всею братьею великого князя, чтобы вкусил он хлеба в доме Живоначальной Троицы, в обители его. Великому же князю было тяжко, ибо пришли к нему вестники, что уже приближаются поганые татары, и просил он преподобного, чтобы его отпустил. И ответил ему преподобный старец: «Это твое промедление двойной для тебя помощью обернется. Ибо не сейчас еще, господин мой, смертный венец носить тебе, но через несколько лет, а для многих других теперь уж венцы плетутся». Князь же великий вкусил хлеба у них, а игумен Сергий в то время велел воду освящать с мощей святых мучеников Флора и Лавра. Князь же великий скоро от трапезы встал, и преподобный Сергий окропил его священной водою и все христолюбивое его войско, и осенил великого князя крестом Христовым — знамением на челе. И сказал: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет тебе помощником и заступником», и добавил ему тихо: «Победишь, господин, супостатов своих, как и подобает тебе, государь наш». Князь же великий сказал: «Дай мне, отче, двух воинов из своей братии — Пересвета Александра и брата его Андрея Ослябу, тем ты и сам нам поможешь». Старец же преподобный велел тем обоим быстро собраться идти с великим князем, ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили. Они же тотчас послушались преподобного старца и не отказались от его повеления. И дал он им вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя. И передал их в руки великого князя, и сказал: «Вот тебе мои воины, а твои избранники», — и сказал им: «Мир вам, братья мои, твердо сражайтесь, как славные воины за веру Христову и за все православное христианство с погаными половцами». И осенил Христовым знамением все войско великого князя — мир и благословение.
Князь же великий обвеселися сердцемъ и не повѣдаеть никому же, еже рече ему преподобный Сергий. И поиде къ славному своему граду Москвѣ, радуася, аки съкровище некрадомо обрѣте, благословение святаго старца. И приѣхавъ на Москву, поиде з братом своим, съ княземъ Владимеромъ Андрѣевичемъ, къ преосвященному митрополиту Киприану и повѣдаеть единому митрополиту, еже рече ему старець святый Сергий тайно и како благословение дасть ему и всему его православному въйску. Архъепископъ же повелѣ сия словеса хранити, не повѣдати никомуже.
Князь же великий возвеселился сердцем, но никому не поведал, что сказал ему преподобный Сергий. И пошел он к славному своему городу Москве, радуясь благословению святого старца, словно сокровище непохищаемое получил. И, вернувшись в Москву, пошел с братом своим, с князем Владимиром Андреевичем, к преосвященному митрополиту Киприану, и поведал ему тайно все, что сказал лишь ему старец святой Сергий, и какое благословение дал ему и всему его православному войску. Архиепископ же повелел эти слова сохранить в тайне, не говорить никому.
Приспѣвшу же дни четвертку августа 27, на память святого отца Пимина Отходника, в той день въсхотѣ князь великий изыти противу безбожных татаръ. И поимъ с собою брата своего князя Владимера Андрѣевича, и ста в церкви святыа Богородица[45] пред образом Господнимъ, пригнувъ руцѣ к персем своим, источникъ слезъ проливающи, моляся, и рече: «Господи Боже нашъ, Владыко страшный и крѣпкый, въистинну ты еси царь славы, помилуй нас, грѣшных, егда унываем, к тебѣ единому прибѣгаемъ, нашему спасителю и благодателю, твоею бо рукою създани есмы. Но вѣм, Господи, яко съгрѣшениа моя превзыдоша главу мою, и нынѣ не остави нас, грѣшных, ни отступи от нас. Суди, Господи, обидящим мя и възбрани борющимся съ мною, приими, Господи, оружие и щитъ и стани в помощь мнѣ.[46] Дай же ми, Господи, побѣду на противныа врагы, да и ти познають славу твою». И пакы приступи къ чюдотворному образу Госпожы Царици, юже Лука евангелистъ, жывъ сый написа,[47] и рече: «О чюдотворнаа Госпоже Царице, всеа твари человечьская заступница, тобою бо познахом истиннаго Бога нашего, въплощьшагося и рождьшагося от тебе. Не дай же, Госпоже, в разорение градовъ наших поганым половцем, да не оскьвернять святых твоих церквей и вѣры христианскыа. Умоли, Госпоже Царице, сына своего Христа, Бога нашего, тъй смирить сердце врагомъ нашим да не будеть рука высока. И ты, Госпоже пресвятаа Богородице, пошли нам свою помощь и нетлѣнною своею ризою покрый насъ, да не страшливи будем к ранамъ, на тя бо надѣемся, яко твои есмя раби. Вѣм бо, Госпоже, аще хощеши и можеши нам помощи на противныа сиа врагы, поганыа половци, иже не призывають твоего имени, мы же, Госпоже пречистаа Богородице, на тебя надѣемся и на твою помощь. Нынѣ подвизаемся противу безбожных печенѣгъ, поганых татаръ, да умоленъ будеть тобою сынъ твой, Богъ нашъ». И пакы прииде къ гробу блаженнаго чюдотворца Петра митрополита,[48] любезно к нему припадаа, и рече: «О чюдотворный святителю Петре, по милости Божии непрестанно чюдодѣйствуеши. И нынѣ приспѣ ти врѣмя за ны молитися къ общему владыцѣ всѣх, царю, милостивому Спасу. Нынѣ убо на мя оплъчишася супостати погании и на град твой Москву крѣпко въоружаются. Тебе бо Господь прояви послѣднему роду нашему и вжеглъ тебе намъ, свѣтлую свѣщу, и посъстави на свѣщницѣ высоцѣ свѣтити всей земли Русской. И тебѣ нынѣ подобаеть о нас, грѣшных, молитися, да не приидеть на нас рука смертнаа и рука грѣшнича да не погубить нас. Ты бо еси стражь нашь крѣпкый от супротивных нападений, яко твоа есмы паствина». И скончавъ молитву, поклонися преосвященному митрополиту Киприану, архиепикопъ же благослови его и отпусти поити противу поганых татаръ и дасть ему Христово знамение — крестъ на челѣ и посла богосвященный съборъ свой съ кресты и съ святыми иконами и съ священною водою въ Фроловъскыа врата, и в Никольскые, и в Констяньтино-Еленскыа,[49] да всякъ въинъ благословенъ изыдеть и священною водою кропленъ.
Когда же наступил четверг 27 августа, день памяти святого отца Пимена Отшельника, в тот день решил князь великий выйти навстречу безбожным татарам. И, взяв с собою брата своего, князя Владимира Андреевича, стал в церкви святой Богородицы пред образом Господним, сложив руки на груди, потоки слез проливая, молясь, и сказал: «Господи Боже наш, Владыко великий, твердый, воистину ты — царь славы, помилуй нас, грешных, когда унываем, к тебе единому прибегаем, нашему спасителю и благодетелю, ибо твоею рукою созданы мы. Но знаю я, Господи, что прегрешения мои уже покрывают голову мою, и теперь не оставь нас, грешных, не отступи от нас. Суди, Господи, притесняющих меня и оборони от борющихся со мною; возьми, Господи, оружие и щит и стань на помощь мне. Дай же мне, Господи, победу над моими врагами, пусть и они познают славу твою». И затем приступил к чудотворному образу госпожи Богородицы, который Лука-евангелист написал, и сказал: «О чудотворная госпожа Богородица, всего создания человеческого заступница, — ибо благодаря тебе познали мы истинного Бога нашего, воплотившегося и порожденного тобою. Не отдай же, Госпожа, городов наших в разорение поганым половцам, да не осквернят святых твоих церквей и веры христианской. Умоли, госпожа Богородица, сына своего Христа, Бога нашего, чтобы смирил он сердца врагам нашим, да не будет рука их над нами. И ты, госпожа наша пресвятая Богородица, пошли нам свою помощь и нетленною своею ризою покрой нас, чтобы не страшились мы ран, на тебя ведь надеемся, ибо твои мы рабы. Знаю же я, Госпожа, если захочешь — поможешь нам против злобных врагов, этих поганых половцев, которые не призывают твоего имени; мы же, Госпожа пречистая Богородица, на тебя надеемся и на твою помощь. Ныне выступаем против безбожных язычников, поганых татар, умоли же ты сына своего, Бога нашего». И потом пришел к гробу блаженного чудотворца Петра-митрополита и, сердечно к нему припадая, сказал: «О чудотворный святитель Петр, по милости Божьей непрестанно творишь чудеса. И теперь настало время тебе за нас молиться общему владыке всех, царю и милостивому Спасителю. Ибо теперь на меня ополчились супостаты поганые и на город твой Москву готовят оружие. Тебя ведь Господь показал поколениям нашим и возжег тебя нам, светлую свечу, и поставил на подсвечнике высоком светить всей земле Русской. И тебе ныне подобает о нас, грешных, молиться, чтобы не нашла на нас рука смерти и рука грешника не погубила нас. Ты ведь — страж наш твердый от вражеских нападений, ибо твоя мы паства». И, окончив молитву, поклонился преосвященному митрополиту Киприану, архиепископ же благословил его и отпустил в поход против поганых татар; и, перекрестив ему чело, осенил его Христовым знамением, и послал богосвященный собор свой с крестами, и со святыми иконами, и со священной водой во Фроловские ворота, и в Никольские, и в Константино-Еленинские, чтобы каждый воин вышел благословенным и святою водою окропленным.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 313; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!