Согласование противоположных интересов
Тезис о том, что право должно или может быть инструментом примирения противоположных интересов, вытекает из более общей позиции по вопросу о природе общества как такового. Как мы видели выше, речь может идти о модели как консенсуса, так и конфликта.
В модели консенсуса право рассматривается как общая ценность, которая позволяет примирить конфликтующие стороны и согласовать различные интересы с всеобщим консенсусом. В модели конфликта, напротив, общество обязано сделать выбор между ценностями сторон, участвующих в конфликте. При этом право вместо примирения конфликтующих интересов призвано утвердить интересы одних за счет пренебрежения интересами других.
Какая же модель в наибольшей степени находит отражение в правовой системе Англии? По всей вероятности, обе модели имеют право на существование. Во всяком случае могут быть представлены довольно убедительные доказательства, подтверждающие правоту каждой модели. Поэтому следует признать, что правовая система Англии обнаруживает обе модели. Так, модель социального консенсуса явно просматривается в тех положениях английского права, которыми устанавливается ответственность за совершение преступления или предусматривается защита гражданских прав и свобод человека; модель конфликта социальных интересов — в тех нормах, которыми регламентируются охрана собственности, контракты и др.
|
|
Теоретики права расходятся во мнениях по вопросу о структуре конфликтной модели. Предполагает ли она наличие только одного правящего класса (к которому принадлежат также и судьи)? Или в этой модели есть место для разных социальных групп, в равной мере претендующих на власть в обществе? Если ответ на второй вопрос положительный, то отличается ли конфликтная модель от модели социального компромисса, или консенсуса?
Например, считается, что экономическая система Англии основывается на отношениях собственности. Поэтому собственность рассматривается как ведущий социальный интерес в системе разнообразных интересов, которые должны быть сбалансированы в обществе.
Собственность как главный интерес должна охраняться правом в целях не только сохранения национальной безопасности, но и защиты публичных интересов. Однако помимо интересов собственников в обществе есть и другие, пожалуй, не менее важные интересы, например связанные со свободами личности, правами потребителя и т.д. Поэтому нормы права предусматривают специальные положения, которыми защищаются эти интересы. Иногда возможны конфликты между интересами, как мы это видели на примере дела Донохью против Стивенсона.
|
|
Далее, если право действует как средство, с помощью которого общество уравновешивает разные интересы, то оно должно это делать, защищая одни интересы от причинения вреда при преследовании других интересов и обеспечивая безопасность государства. В таком случае право не может быть нейтральным, а у судей не остается иного выбора, как ранжировать интересы по их значимости. Разрешая дело в суде, они должны все время выбирать между разными интересами.
На примере дел о нарушениях общественного порядка и покоя (nuisance) особенно хорошо видно, что судьи, принимая решения, опираются на оценочные суждения в определении того, какие интересы должны получить приоритет в данном деле.
По семейным делам судьи, кроме того, вынуждены заниматься поисками компромисса между интересами мужей, жен, детей, собственников. По трудовым делам они балансируют между интересами работодателя, стремящегося обеспечить интересы бизнеса, и работника, стремящегося обеспечить выполнение своих трудовых прав. В делах о клевете суд вынужден балансировать между правом на свободу слова и правом на защиту неприкосновенности личности, ее чести и достоинства. Наконец, речь может идти о том, что использование предоставленных обществом свобод может быть сопряжено с угрозой причинения вреда интересам национальной безопасности страны. В таких случаях судьям также приходится согласовывать интересы свободы и безопасности. Последние зачастую преобладают, и право нередко открыто становится на их сторону.
|
|
Согласование интересов разных групп происходит не только в судебном заседании. Этот процесс характерен и для стадии разработки законодательных актов и принятия их Парламентом. Прежде чем тот или иной законопроект принимается Парламентом в качестве статута, в него вносится множество поправок и дополнений. При этом преимущество многопартийной системы состоит в том, что в Парламенте ни одна из партий не может сказать: "Что хорошо для нас, то хорошо и для других".
Нельзя забывать и о том, что в обществе существуют различные социальные группы, обладающие достаточно серьезным политическим и экономическим влиянием и весом. Все они оказывают воздействие на формирование мировоззрения министров и других государственных служащих, включая судей. Поэтому предположение о том, что законодательство есть не что иное, как зеркало общества, может оказаться глубоко ошибочным.
|
|
Не секрет, что политический класс страны — люди состоятельные и влиятельные. Они могут быть напрямую связаны с крупным бизнесом, например, через акции, директорские посты в компаниях и т.п. Трудно даже представить, чтобы они не прислушивались к тому, что говорят, например, в Конфедерации британских промышленников (Confederation of British Industry). Эта организация представляет интересы крупных собственников, бизнесменов и руководящего персонала компаний. Нередко она занимает позицию, противоположную позиции профсоюзов, которые представляют интересы рабочих и служащих.
В то же время Парламент нередко принимает законы, которые в большей мере отражают интересы тех социальных групп, которые не обладают всей полнотой власти в обществе. Взять хотя бы социальное законодательство, законодательство о защите прав потребителей, соответствующие акты в области прав человека, охраны здоровья на производстве и т.п. Такие шаги Парламента нередко идут вразрез с интересами власть имущих, влиятельных сил общества. Поэтому эта линия законодательной политики английского Парламента имеет как сторонников, так и противников.
Скептики и критики протекционистского направления законодательной работы обращают внимание на то, что соблюдение законов, имеющих социальную и гуманитарную направленность, на практике обеспечивается не самым лучшим образом. Эти законы часто нарушаются. Кроме того, такие законодательные акты хотя и направлены на помощь наименее социально защищенным слоям и группам населения, но на самом деле их принятие часто оказывается выгодно наиболее защищенным слоям и группам в обществе.
Например, получило широкое распространение мнение, что принятие законодательства о защите прав потребителей и трудящихся привело к созданию более выгодного имиджа промышленников и торговцев в глазах всего общества, т.е. тех же потребителей и трудящихся. В свою очередь, это способствовало дальнейшей реализации целей и интересов экономических групп, поскольку была создана для них благоприятная социальная и психологическая атмосфера в обществе.
Другой упрек, который приходится часто слышать, делается в адрес комиссий, рассматривающих жалобы и нарекания, так как в их состав входят представители компаний и различных структур, тесно связанных с бизнесом. Это касается, например, Комиссии по печати. Правового общества, органов по рекламным стандартам и др. Поэтому вряд ли приходится рассчитывать на беспристрастность таких комиссий в применении положений и норм действующего законодательства.
Защитники политики протекционистского законодательства, напротив, считают, что оно необходимо для сохранения стабильности и порядка в обществе. Правительству необходимо поддерживать статус-кво между власть имущими группами в обществе и теми, кто этой власти не имеет. Иначе обществу угрожают вспышки насилия, террора и хаоса.
Конечно, не исключаются ситуации, при которых тот или иной законодательный акт принимается при полном общественном согласии, например законы о пенсионном обеспечении по старости и инвалидности (pensions for the old and disabled). Однако это вовсе не означает, что отсутствуют экономически могущественные силы, которые предпочли бы направить часть средств вовсе не на социальные нужды, а на развитие сферы производства, коммерции и финансов.
Защита прав и свобод
В соответствии с теорией права и свободы человека неотчуждаемы и не должны ограничиваться государством и частными лицами. В действительности же, как это признает Европейская конвенция о защите прав и свобод человека (the European Convention on Human Rights and Fundamental Freedoms), права и свободы человека могут ограничиваться, но в определенных обстоятельствах и в определенном порядке. Существенным требованием является то, что права человека и его свободы могут ограничиваться только в законодательном порядке, а правительства, т.е. исполнительная власть, не имеют на это полномочий. Правительство, администрация могут пойти на ограничение прав и свобод человека лишь при условии, что законодатель допускает это специальным законом. Поэтому на практике часто возникают ситуации, когда приходится решать, в каких обстоятельствах в целях охраны более важного правового интереса допускается ограничение тех или иных прав и свобод человека.
Прежде всего субъективные права можно разделить на две категории. Первая категория — это права, которыми люди готовы поступиться во имя более значимого блага или интереса. Такие права могут быть ограничены на законных основаниях. Вторая категория — это права, которые носят фундаментальный характер. Такие права не могут быть ограничены ни при каких обстоятельствах, даже при наличии к тому законных оснований.
Права, отнесенные к первой категории, в свою очередь, могут быть двух видов. К первому виду относятся права, которые могут подвергаться отдельным ограничениям. Ко второму виду — права, которые могут быть изъяты в особых условиях и на определенный период, например на время войны или при введении чрезвычайного положения, при возникновении обстоятельств, угрожающих национальной безопасности государства, и т.п. Однако с точки зрения права такое изъятие признается законным лишь в силу необходимости, которая диктуется логикой чрезвычайной ситуации.
Юрисдикция Совета Европы оставляет за государствами некоторую свободу усмотрения в определении пределов изъятия прав. Эта позиция нашла отражение, например, в процессах по обвинению греческой военной хунты (1969 г.), а также в деле Ирландия против Соединенного Королевства (Ireland v. The United Kingdom [1978 г.]), в котором затрагивались условия содержания заключенных в тюремных лагерях Северной Ирландии.
В статье 17 Европейской конвенции о защите прав и свобод записано, что нельзя ссылаться на права, содержащиеся в Конвенции, для того, чтобы ограничивать другие права, принадлежащие кому-либо. Имеется множество прецедентов, которые достаточно ясно иллюстрируют признание законности ограничения прав тех, кто пытается добиться ограничения прав других.
Дело Германской коммунистической партии (1957 г.) — пример того, как было отказано в признании свободы объединения в союзы для организации, которая сама ставила своей целью отрицание права на такую свободу других. Более поздний пример — дело Glimmerveen & Hagenbeck v. The Netherlands. Было показано, что право на свободу слова не распространяется на расистские призывы к выдворению за пределы Нидерландов представителей той или иной расы. В этой ситуации важно поддержать решение соответствующих органов Совета Европы, признающее справедливым ограничение одних прав с тем, чтобы защитить другие права и утвердить принципы права.
В Англии считается, что на права и свободы, признаваемые в стране, в принципе могут распространяться только строго определенные ограничения. Однако это положение не совсем верно передает суть проблемы. Дело в том, что в этой стране отсутствует официально утвержденный государством перечень прав и свобод, предоставленных на территории этого государства, а точнее — здесь субъект имеет право или свободу на что угодно, если только это не противоречит существующему праву.
Дата добавления: 2018-04-04; просмотров: 457; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!