Парвус. Мировой рынок и сельскохозяйственный кризис. 7 страница

IV

Закончив анализ взаимоотношения крупного и мелкого производства в капиталисти­ческом сельском хозяйстве, Каутский переходит к специальному выяснению «границ капиталистического сельского хозяйства» (гл. VII). Против теории превосходства крупного земледелия, — говорит Каутский, — восстают главным образом «друзья че­ловечества» (мы чуть не сказали — друзья народа...) в рядах буржуазии, фритреде-ры⁵⁰чистого типа, аграрии. В последнее время многие экономисты выступают за мелкое земледелие. Ссылаются обыкновенно на статистику, которая показывает, что вытесне­ния мелких хозяйств крупными не происходит. И Каутский приводит данные статисти­ки: в Германии с 1882 по 1895 г. всего больше возросла площадь средних хозяйств; во Франции с 1882 по 1892 г. — самых мелких и самых крупных; площадь средних уменьшилась. В Англии с 1885 по 1895 г. уменьшилась площадь самых мелких и самых крупных хозяйств;

124__________________________ В. И. ЛЕНИН

всего больше увеличилась площадь хозяйств в 40— 120 ha (100—300 акров), т. е. хо­зяйств, которых нельзя отнести к мелким. В Америке средняя величина фермы понижа­ется: 1850 — 203 акра; 1860 — 199; 1870 — 153; 1880 — 134; 1890 — 137. Каутский рассматривает ближе данные американской статистики, и его анализ, вопреки мнению г. Булгакова, имеет важное принципиальное значение. Главная причина уменьшения среднего размера ферм — раздробление крупных плантаций юга после освобождения негров; в южных штатах средний размер ферм понизился более чем вдвое. «Победы мелкого производства над современным» ( = капиталистическим) «крупным производ­ством не усмотрит в этих цифрах ни один понимающий дело человек». Вообще разбор данных американской статистики по отдельным районам показывает много разнооб­разных отношений. В североцентральной полосе, в главных «пшеничных штатах», средняя величина фермы повысилась с 122 до 133 акров. «Лишь там мелкое производ­ство получает преобладание, где сельское хозяйство находится в упадке или где дока­питалистическое крупное производство вступает в конкуренцию с крестьянским произ­водством» (135). Этот вывод Каутского очень важен, потому что он показывает те ус­ловия, без которых употребление статистики может быть лишь злоупотребителъным: необходимо отличать капиталистическое крупное производство от докапиталистиче­ского. Необходимо детализировать исследование по отдельным районам, которые от­личаются существенными особенностями в формах земледелия и в исторических усло­виях его развития. Говорят: «цифры доказывают»! Но надо же разобрать, что именно доказывают цифры. Они доказывают только то, что они прямо говорят. Прямо говорят цифры не о размерах производства, а о площади хозяйств. Между тем, возможно, и на деле так бывает, что «маленькое имение при интенсивном хозяйстве может быть более крупным производством, чем большое при экстенсивном хозяйстве». «Статистика,

- га (гектара). Ред.

КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 125

дающая нам сведения только о площади хозяйства, не говорит ровно ничего по вопросу о том, основывается ли уменьшение площади хозяйства на действительном уменьше­нии размеров хозяйства или же на интенсификации хозяйства» (146). Лесное и выгон­ное хозяйство, эти первые формы капиталистического крупного хозяйства, допускают наибольшую площадь имений. Полеводство требует уже меньшей площади хозяйства. Разные системы полеводства опять-таки различны в этом отношении: хищническая, экстенсивная система хозяйства (которая преобладала в Америке до сих пор) допускает громадные фермы (до 10 000 гектаров, как bonanza farms Дальримпля, Гленна и др.* И в наших степях крестьянские посевы, а тем более купеческие, достигают таких разме­ров). Переход к удобрению и пр. необходимо ведет к уменьшению площади хозяйств, которые, например, в Европе мельче, чем в Америке. Переход от полеводственной сис­темы хозяйства к скотоводственной опять-таки требует уменьшения площади хозяйст­ва: в Англии в 1880 г. средний размер скотоводственных хозяйств был 52,3 акра, а по-леводственных, зерновых хозяйств 74,2 акра. Поэтому совершающийся в Англии пере­ход от земледелия к скотоводству должен порождать тенденцию к уменьшению пло­щади хозяйства. «Но это значило бы судить очень поверхностно, если бы отсюда стали заключать об упадке производства» (149). В Ост-Эльбии (исследованием которой г. Булгаков надеется со временем опровергнуть Каутского) происходит именно переход к интенсивному хозяйству: крупные земледельцы, — говорит цитируемый Каутским Зе-ринг, — усиливают производительность своей почвы, продавая или сдавая в аренду крестьянам отдаленные части имений, потому что при интенсивном хозяйничанье эти отдаленные части трудно утилизировать. «Таким образом, крупные имения в Ост-Эльбии уменьшаются, рядом с ними создаются мелкие крестьянские хозяйства,

— крупные капиталистические хозяйства Северной Америки (преимущественно по производству пшеницы), сочетавшие экстенсивное ведение хозяйства с применением новейшей машинной техники. Ред.

126__________________________ В. И. ЛЕНИН

и это не потому, что мелкое производство выше крупного, а потому, что прежние раз­меры имений были приспособлены к нуждам экстенсивного хозяйства» (150). Умень­шение площади хозяйства во всех этих случаях ведет обыкновенно к увеличению (с единицы земли) количества продукта, часто к увеличению числа занятых рабочих, т. е. к фактическому увеличению размеров производства.

Понятно из этого, как мало доказательны огульные данные сельскохозяйственной статистики о площадях хозяйств и с какой осторожностью следует пользоваться ими. Ведь в промышленной статистике мы имеем дело с прямыми показателями размеров производства (количество товара, сумма производства, число рабочих) и притом легко можем выделить отдельные производства. Этим необходимым условиям доказательно­сти сельскохозяйственная статистика очень редко удовлетворяет.

Затем монополия земельной собственности полагает пределы земледельческому ка­питализму: в промышленности капитал растет накоплением, обращением сверхстоимо­сти в капитал; централизация, т. е. соединение нескольких мелких капиталов в круп­ный, играет меньшую роль. Иначе в земледелии. Земля вся занята (в цивилизованных странах), а расширить площадь хозяйства можно только централизацией нескольких участков, притом так, чтобы они составляли общую площадь. Понятно, что расширение имения скупкой окрестных участков — вещь очень трудная, особенно ввиду того, что мелкие участки отчасти заняты сельскими рабочими (необходимыми для крупного хо­зяина), отчасти мелкими крестьянами, обладающими искусством держаться путем без­мерного и невероятного понижения потребностей. Это констатирование простого и яс­ного, как день, факта, указывающего пределы сельскохозяйственного капитализма, по­чему-то показалось г. Булгакову «фразой» (??!!) и дало повод для самых неоснователь­ных ликований: «Итак (!), превосходство крупного производства разбивается (!) перед первым препятствием». Г-н Булгаков сначала неверно понял

_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 127

закон превосходства крупного производства, приписав ему непомерную абстрактность, от которой очень далек Каутский, а теперь обращает свое непонимание в довод против Каутского! В высшей степени странно мнение г. Булгакова, будто он может опроверг­нуть Каутского ссылкой на Ирландию (крупное землевладение, но без крупного произ­водства). Из того, что крупное землевладение есть одно из условий крупного производ­ства, никак не следует, чтобы оно было достаточным условием. Рассматривать же ис­торические и другие причины особенностей Ирландии или другой страны, конечно, не мог Каутский в сочинении о капитализме в сельском хозяйстве вообще. Ведь никто не вздумал бы требовать от Маркса, чтобы он, анализируя общие законы капитализма в промышленности, разъяснял, почему во Франции дольше держится мелкая промыш­ленность, почему в Италии промышленность развивается слабо и т. п. Точно так же не­состоятельно указание г. Булгакова на то, что концентрация «могла бы» идти посте­пенно: расширить имение прикупкой участков соседей далеко не так просто, как при­строить новые помещения к фабрике для добавочного числа станков и т. п.

Ссылаясь на эту чисто фиктивную возможность постепенной концентрации или аренды для образования крупных хозяйств, г. Булгаков обратил мало внимания на дей­ствительную особенность земледелия в процессе концентрации, — особенность, ука­занную Каутским. Это латифундии, скопление нескольких имений в одних руках. Ста­тистика считает обыкновенно только отдельные имения и не дает никаких сведений о процессе концентрации разных имений в руках крупных землевладельцев. Каутский сообщает относительно Германии и Австрии весьма рельефные примеры такой концен­трации, приводящей к особой, высшей форме крупного капиталистического земледе­лия, когда несколько крупных имений соединяются в одно хозяйственное целое, управ­ляемое одним центральным органом. Такое гигантское сельскохозяйственное предпри­ятие дает возможность соединять самые

128__________________________ В. И. ЛЕНИН

различные отрасли сельского хозяйства и в наибольших размерах пользоваться выго­дами крупного производства.

Читатель видит, как далек Каутский от абстрактности и шаблонности понимания «теории Маркса», которой он остается верным. Предостерегая от этой шаблонности понимания, Каутский вставил в рассматриваемую главу даже особый параграф о гибе­ли мелкого производства в промышленности. Он очень верно указывает, что победа крупного производства и в промышленности вовсе не так проста и идет не в таких од­нообразных формах, как привыкли думать люди, говорящие о неприменимости теории Маркса к земледелию. Достаточно указать на капиталистическую домашнюю работу, достаточно напомнить сделанное уже Марксом замечание о чрезвычайной пестроте пе­реходных и смешанных форм, затемняющих победу фабричной системы. Во сколько раз сложнее обстоит дело в сельском хозяйстве! Развитие богатства и роскоши ведет, например, к тому, что миллионеры скупают громадные поместья, обращают их под ле­са для своей забавы. В Австрии, в Зальцбурге, количество рогатого скота уменьшается с 1869 г. Причина — продажа Альпов богачам-любителям охоты. Очень метко говорит Каутский, что, если брать данные сельскохозяйственной статистики огульно и без кри­тики, тогда ничего не стоит открыть тенденцию капиталистического способа производ­ства к превращению современных народов в охотничьи племена!

Наконец, в числе условий, ставящих границы капиталистическому земледелию, Ка­утский указывает также то обстоятельство, что недостаток рабочих — вследствие ухода населения из деревень — заставляет крупных хозяев стремиться к наделению рабочих землей, к созданию мелкого крестьянства, которое поставляет рабочие силы помещи­кам. Совершенно неимущий сельский рабочий — редкость, потому что в земледелии сельское хозяйство, в строгом смысле, связано с домашним хозяйством. Целые катего­рии сельскохозяйственных наемных рабочих владеют или пользуются землей. Когда мелкое производство слишком сильно вытесняется, —

_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 129

крупные хозяева стремятся укрепить или возродить его посредством продажи или от­дачи в аренду земли. «Во всех европейских странах, — говорит цитируемый Каутским Зеринг, — замечается в последнее время движение... сделать сельских рабочих оседлы­ми посредством наделения их землей». Таким образом, в пределах капиталистического способа производства невозможно рассчитывать на полное вытеснение мелкого произ­водства в земледелии, ибо сами капиталисты и аграрии стремятся возродить его, когда разорение крестьянства зашло чересчур далеко. Маркс еще в 1850 г. указал, в «Neue Rheinische Zeitung» , на этот круговорот концентрации и раздробления земли в капита­листическом обществе .

Г-н Булгаков находит, что в этих рассуждениях Каутского «есть доля истины, а еще больше заблуждений». Подобно всем остальным приговорам г. Булгакова, и этот моти­вирован крайне слабо и крайне туманно. Г-н Булгаков находит, что Каутский «конст­руировал теорию пролетарского мелкого производства», что эта теория верна для очень ограниченного района. Мы держимся другого мнения. Сельскохозяйственная наемная работа мелких земледельцев (или, что то же, тип батрака и поденщика с наделом) есть явление, свойственное, в той или другой степени, всем капиталистическим странам. Ни один писатель, желающий изобразить капитализм в земледелии, не в состоянии бу­дет, не погрешая против истины, оставить в тени это явление . Что в частности в Гер­мании пролетарское мелкое производство есть всеобщий факт, — это обстоятельно до­казал Каутский в VIII главе своей книги: «Пролетаризация крестьянина». Указание г. Булгакова на то, что о «недостатке рабочих» говорили и другие писатели, в числе их г. Каблуков, оставляет в тени самое главное: громадную принципиальную разницу

— «Новая Рейнская Газета». Ред.

" Ср. «Разв. капит. в России», гл. II, § XII, стр. 120. (Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 171. Ред.) Считают, что во Франции около 75% сельских рабочих имеет собственную землю. Там же и другие примеры.

130__________________________ В. И. ЛЕНИН

между теорией г. Каблукова и теорией Каутского. Г-н Каблуков, вследствие свойствен­ной ему Kleinbürger'cKoft точки зрения, «конструирует» из недостатка рабочих несо­стоятельность крупного производства и жизнеспособность мелкого. Каутский точно характеризует факты и указывает их настоящее значение в современном классовом об­ществе: классовые интересы землевладельцев заставляют их стремиться к наделению землей рабочих. Классовое положение сельскохозяйственных наемных рабочих с наде­лом ставит их между мелкой буржуазией и пролетариатом, но ближе к последнему. Другими словами: г. Каблуков возводит одну сторону сложного процесса в теорию не­состоятельности крупного производства, Каутский же анализирует те особые формы общественно-экономических отношений, которые создаются интересами крупного производства на известной стадии его развития и при известной исторической обста­новке.

Переходим к следующей главе книги Каутского, название которой мы сейчас приве­ли. Каутский исследует здесь, во-первых, «тенденцию к раздроблению земли», во-вторых, «формы крестьянских подсобных промыслов». Таким образом, здесь обрисо­вываются те в высшей степени важные тенденции сельскохозяйственного капитализма, которые свойственны громадному большинству капиталистических стран. Раздробле­ние земли ведет, — говорит Каутский, — к усиленному спросу на мелкие участки со стороны мелких крестьян, которые платят за землю дороже, чем крупные хозяева. Этот последний факт был приводим некоторыми писателями в подтверждение того, что мел­кое земледелие выше крупного. Каутский очень метко отвечает на это сравнением цен на землю с ценами на квартиры: известно, что маленькие и дешевые квартиры обходят­ся дороже, по расчету на единицу объема (1 куб.

— мелкобуржуазной. Ред.

_______________________ КАПИТАЛИЗМ В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ_____________________ 131

сажень и т. п.), чем большие и дорогие квартиры. Высшая цена мелких участков объяс­няется не превосходством мелкого земледелия, а особенно угнетенным положением крестьянина. Какую массу карликовых хозяйств вызвал на свет капитализм, это видно из таких цифр: в Германии (1895) из 5V2 млн. сельскохозяйственных предприятий А¹Ц млн., т. е. более ^ЪЦ, имеют площадь менее 5 гектаров (58% менее 2 гект.). В Бельгии 78% (709V₂ тыс. из 909) менее 2 гект. В Англии (1895) 118 тыс. из 520 тыс. менее 2 гект. Во Франции (1892) 2,2 млн. (из 5,7 млн.) менее 1 гект.; 4 млн. — менее 5 гект. Г-н Булгаков думает опровергнуть утверждение Каутского о крайней нерациональности этих карликовых хозяйств (недостаток скота, инвентаря, денег, рабочих сил, отвлекае­мых сторонними заработками) ссылкой на то, что земля «очень часто» (??) возделыва-ется лопатой «с невероятной степенью интенсивности», хотя... при «крайне нерацио­нальной затрате рабочих сил». Само собой разумеется, что это возражение совершенно несостоятельно, что отдельные примеры превосходной обработки земли мелким кре­стьянином так же мало способны опровергнуть общую характеристику этого тина хо­зяйств, данную Каутским, как вышеприведенный пример большей доходности мелкого хозяйства не опровергает положения о превосходстве крупного производства. Что Ка­утский вполне прав, относя эти хозяйства в общем и целом к пролетарским, это ясно видно из того, обнаруженного германской переписью 1895 г., факта, что масса мелких хозяйств не обходится без стороннего заработка. Из всего числа 4,7 млн. лиц, самостоя­тельно живущих сельским хозяйством, 2,7 млн. или 57% имеют еще сторонние зара­ботки. Из 3,2 млн. хозяйств, имеющих менее 2 гектаров земли, только 0,4 млн. или 13%

Мы подчеркиваем «в общем и целом», потому что нельзя отрицать, конечно, что в отдельных случа­ях и эти хозяйства с ничтожной площадью земли могут давать много продукта и дохода (виноградники, огороды и т. п.). Но что сказали бы вы об экономисте, который стал бы опровергать ссылку на обезлоша-дение русских крестьян указанием примера, скажем, подмосковных огородников, которые и без лошади могут иногда вести рациональное и прибыльное земледелие?

132__________________________ В. И. ЛЕНИН

не имеют стороннего заработка! Во всей Германии из 5 /г млн. сельских хозяйств 1 /г миллиона принадлежат сельскохозяйственным и промышленным наемным рабочим (+ 704 тыс. ремесленникам). И после этого г. Булгаков решается утверждать, что теория пролетарского мелкого землевладения «конструирована» Каутским! Формы пролета­ризации крестьянства (формы крестьянских подсобных промыслов) исследованы Каут­ским в высшей степени обстоятельно (S. 174—193). К сожалению, место не позволяет нам подробно остановиться на характеристике этих форм (сельскохозяйственная работа по найму, кустарная промышленность — Hausindustrie — «гнуснейшая система капита­листической эксплуатации»; работа на фабриках и рудниках и т. п.). Отметим только, что оценку отхожих промыслов Каутский дает именно такую, какую дают и русские ученые. Отхожие рабочие, более неразви-

В примеч. на стр. 15-ой г. Булгаков говорит, что Каутский повторяет ошибку авторов книги о хлеб­ных ценах , рассчитывая, что громадное большинство сельского населения не заинтересовано в пошли­нах на хлеб. И с этим мнением мы не можем согласиться. Авторы книги о хлебных ценах наделали массу ошибок (не раз указываемых мной в названной выше книге), но в признании того факта, что масса насе­ления не заинтересована в высоких ценах на хлеб, нет никакой ошибки. Ошибочно лишь непосредствен­ное заключение от этого интереса массы к интересу всего общественного развития. Гг. Туган-Барановский и Струве справедливо указали, что критерий оценки хлебных цен должен быть тот, вытес­няют ли они более или менее быстро отработки капитализмом, толкают ли вперед общественное разви­тие. Это вопрос факта, и я решаю этот вопрос иначе, чем Струве. Я думаю, что факт замедления развития капитализма в сельском хозяйстве вследствие низких цен отнюдь не доказан. Напротив, особенно быст­рый рост сельскохозяйственного машиностроения и тот толчок специализации земледелия, который дан понижением хлебных цен, показывает, что низкие цены толкают вперед развитие капитализма в рус­ском сельском хозяйстве (ср. «Развитие капитализма в России», стр. 147, примечание 2, в гл. III, § V). (Сочинения, 5 изд., том 3, стр. 207. Ред.) Понижение хлебных цен оказывает глубокое преобразователь­ное действие на все остальные отношения в сельском хозяйстве.

---

Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 285; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!