Представление о личности в эпоху Просвещения
В эпоху Просвещения интерес к вопросу о роли личности в истории стремительно взрастает. Это связано со следующими обстоятельствами. С одной стороны, некоторые конкретные монархи, занимавшие троны европейских государств в XVIII в. часто не соответствовали должности руководителя страны; не занимались государственными делами, а проводили время в бесконечных развлечениях. Отсюда требовалось искать пути исправления существующего положения дел, создание системы, обеспечивающей приход к власти правителя, адекватно решаемым государственным задачам. С другой стороны, мыслителям следовало выявить истинную роль монарха в истории страны. Утверждение французского короля Людовика XIV: «государство – это я» нуждалось в корректировке. Необходимо было выяснить настоящее влияние данной личности на ход исторических событий, теоретически обосновать место данного фактора исторического процесса среди других его составляющих.
Первую задачу мыслители эпохи Просвещения решали путем создания концепции «просвещенного государя». Они рассуждали так: поскольку монархи приходят к власти лишь в силу родственных связей, лишенные предварительной подготовки для исполнения обязанностей руководителя государства, цель философов – дать им необходимую и полезную информацию. Один путь – личное общение мыслителя с правителями. Так, Вольтер переписывался с различными коронованными особами: особенно интенсивно – с прусским королем Фридрихом Великим и русской императрицей Екатериной II. Это делали и другие философы – Д. Дидро, Ж. Руссо и т.д. Другой путь просвещения монарха более сложен – заставить его сравнивать себя с политическими деятелями прошлого. Таким образом, важным показателем повышения интереса мыслителей к проблеме роли личности в истории стала их попытка улучшения качеств существующих правителей путем их просвещения. Такой подход имел и сугубо практическую цель: доказать монархам, что они «назначены лишь для счастья подданных».
|
|
|
В эпоху Просвещения роль личности в истории осмыслялась и на теоретическом уровне. Если бы правитель не влиял на ход исторического процесса, то его не имело бы смысла просвещать. Однако требовалось установить его место среди других факторов исторического развития. Так, Вольтер выделял их четыре: 1) климат; 2) правительство; 3) религия; 4) мнения. Историческая личность на основе знания данных факторов может направить народы вперед. Кто же играет эту роль? Иногда – простые люди. Например, по мнению Вольтера, главный «виновник» крестовых походов – Петр Амьенский, который, «отправившись из Амьена в паломничество в Аравию, был причиной того, что Запад вооружился против Востока и что миллионы европейцев погибли в Азии. Но чаще всего, роль великой личности в представлении Вольтера играют правители. По его мнению, «абсолютный монарх, желающий блага, может без труда достигнуть своих целей». [3, 163]. Но при этом он должен учитывать влияние данных факторов исторического развития (мнений, правительства и религии, климата), их иерархии.
|
|
|
Таким образом, в эпоху Просвещения вопрос о роли личности в истории был поставлен с новой силой и актуальностью. Мыслители исходили из персоналистских позиций, то есть признавали существенное влияние великой личности на ход исторического процесса. Более того, они рассматривали проблему в практическом (прагматическом) ключе: в русле преобразования правителей в людей образованных, просвещенных, имеющих необходимые знания для управления государством.
8. Особенность подхода к личности как субъекта в заподноевропейской науке XIX и XX в.
На теоретическом уровне вопрос о соотношении великой личности с иными факторами исторического процесса до сих пор остается без однозначного решения. Более того, здесь, по мнению Л. Гринина, наблюдается следующая негативная тенденция: если за «главные причины» историк мыслителями «берутся деятельность гениальных людей… то роль личности в истории преувеличивается и даже мистифицируется. А если иные, например, материальные факторы, то, наоборот, умаляется».
|
|
|
Ученым-историкам, работавшим на эмпирическом уровне познания прошлого, уже в начале XX в. пришлось сделать важное теоретическое сообщение – признать, что они «придавали мало значения личностям». Более того, специалисты спешили исправить данную ошибку. «Нас стали интересовать личности вождей, командиров, правителей». Ими указывалось, что каждый конкретный человек мог оказывать существенное влияние на ход истории. «Мы готовы признать, что без Вашингтона, вероятно, не было бы американской независимости. Мы вынуждены сказать, что диктатура Цезаря очень непохожа на диктатуру Суллы». Следовательно, в XX в. персоналистское направление начинает занимать важное место не только в исторической науке, но и переросло в особый методологический подход, т.е. вошло в историософию.
Интересу к вопросу о роли личности в истории способствовало и еще одно обстоятельство: в XX в. появляются люди, действия которых значительно повлияли на бытие человечества. Сюда можно отнести как политиков (В.И. Ленин – Россия, А. Гитлер – Германия, Ф Рузвельт – США, Ш. де Голль – Франция), так и учёных (А. Эйнштейн, В. Вернадский и др.). Это разительно отличалось от XIX в., в котором герой «Преступления и наказания» Р. Раскольников нашел лишь одну личность для подражания – Наполеона. Отсюда можно согласиться с А. Юлихером в том, что в XX в. «таинственно великий человек стоит здесь, как и везде, на поворотном пункте истории» [11, 176] Данные личности – крайне различны. Они могли быть воплощением добра, борьбы за права человека (А.Д. Сахаров) или, наоборот, грубо попирать их (И. Сталин); являться гуманистами (М. Ганди) или жертвовать подвластным народом для достижения поставленных политических целей (Гитлер). Главное было вдругом: в XX в. игнорировать роль личности при изучении исторического процесса (особенно в рамках историософии) стало невозможным.
|
|
|
Во второй половине XX в. персоналистское направление в философии истории получило обоснование и в лице нового, междисциплинарного научного подхода – синергетики, нашедшей выражение в трудах И. Пригожина. Здесь утверждается, что в рамках любых систем (физических, биологических, социальных) имеют место переходные состояния от хаоса к порядку – «точки бифуркации». В них содержится ряд вариантов дальнейшего становления системы. «Спусковым механизмом» для перехода на один из них может послужить активность «великой личности»: «В состоянии бифуркации социальная система становится неустойчивой относительно альтернативных путей преобразования: даже действия отдельного человека могут существенно влиять на ее развитие». Например, Л. Лосло считает, что в условиях имевшей место в России марта-октября 1917 г. бифуркации, страну на «социалистический путь развития» подтолкнули действия лидера большевиков – В.И. Ленина. Если бы на его месте оказался иной человек, ситуация привела бы к другому варианту истории.
Количество разрабатываемых в рамках данного направления различными мыслителями концепций должно было привести к качественному сдвигу. На мой взгляд, персоналистское направление в историософии, и шире – историческом познании в настоящее время превращается в парадигму. На чем основан такой вывод? По мнению предложившего данное понятие Т. Куна, парадигма – «одно или несколько прошлых научных достижений, которые в течение некоторого времени признаются определенным научным обществом как основа для его дальнейшей практической деятельности». В рамках персоналистской парадигмы снимается противопоставление «индивидуальность и массы», «личность и общество». Последнее выступает как «объединение живых людей», хотя и разных по степени воздействия на ход исторического процесса. Итак, можно прийти к выводу о том, что к настоящему времени в историософии сформировалась персоналистская парадигма, сторонники которой считают личность важной движущей силой исторического процесса.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 2488; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!