Святитель и Государь Николай I Павлович
Митрополит Серафим, в священослужении с Митрополитом Киевским и Галицким и Андреевским кавалером Евгением (Болховитиновым) (1763-1837), участвовал 22 августа (4 сентября) в Священном Короновании Государя Императора Николая I Павловича и Государыни Императрицы Александры I Феодоровны (1798-1860).
Государь до самой кончины Святителя Серафима оказывал ему державные знаки внимания и ни в чем ему не отказывал.
Так, Митрополит Серафим, хотя и знал Государя ближе чем другие члены Синода, тем не менее, "очень боялся оскорбить Его Величество неприятным докладом" о смене обер-прокурора С. Д. Нечаева (1792-1860).
Помолившись перед отъездом во Дворец в Троицком соборе Александро-Невской Лавры перед мощами Святого благоверного Великого Князя Александра Невского, владыка, вместо того чтобы сразу сесть в экипаж, вдруг снова присел в нерешительности. Сопровождавший его граф историк и духовный писатель Андрей Николаевич Муравьев (1792-1863), которому, несомненно, пришлось приложить невероятные усилия, уговорить весьма осторожного владыку, решиться побеспокоить сурового Государя Императора Николая I Павловича и поддерживать эту решимость, чуть было не пришел в совершенное отчаяние.
Писатель Николай Семенович Лесков (1831-1895) в своем очерке "Синодальные персоны" (1882) передает воспоминание уже престарелого графа А. Н. Муравьева об этом эпизоде: "Бросил бы всё, - говорил он, - если бы не стоял передо мной Апостол (Андрей Первозванный, небесный покровитель Муравьева) со своим приказом: "Убеди его войти". Владыка Серафим все-таки отправился во Дворец и передал Государю доклад, в котором предлагалось на место Нечаева назначить временно исполняющего должность обер-прокурора Протасова. Тем не менее, многие, в том числе синодальные Архиереи и чиновники, были уверены, что обер-прокурором будет назначен Муравьев, и говорили: "Андрей Николаевич - готовый обер-прокурор". В конце концов, Нечаев переведен был в Сенат, но обер-прокурором был назначен граф Н. А. Протасов (1798-1855).
|
|
|
Это был первый в истории России случай, когда обер-прокурор был заменен по официальному ходатайству Архиерея.
Много заботы проявил Святитель по устройству храмов, монастырей и духовно-учебных заведений.
Учреждение Олонецкой епархии.
Стараниями Митрополита Серафима основана была Олонецкая епархия.
Так, Олонецкий гражданский губернатор Андрей Иванович Рыхлевский (1783-1830) и генерал-губернатор Архангельский и Вологодский Алексей Федотович Клокачев (1768-1823) обратились к Министру духовных дел и народного просвещения Князю и Андреевскому кавалеру А. Н. Голицыну и Митрополиту Санкт-Петербургскому Серафиму с просьбой доложить о положении дел в губернии в Святейший Синод.
|
|
|
В своем обращении к Синоду от 24 апреля (7 мая) 1822 г. Высокопреосвященный владыка писал: "Предположение г. генерал-губернатора Клокачева касательно учреждения в Олонецкой губернии епархии основательно, потому что область Олонецкая есть гнездо самого грубого раскола...".
По замыслу Митрополита Серафима, при Олонецкой епархии следовало открыть Духовную семинарию для подготовки образованных священнослужителей. Владыка предлагал сделать центром Олонецкой епархии Александро-Свирский монастырь, а гражданский губернатор, все губернские чиновники и жители хотели, чтобы Архиерейский дом и центр Епархии были устроены не в пустынном Свирском монастыре, а в губернском городе Петрозаводске. Но неожиданные обстоятельства ускорили дело учреждения Олонецкой епархии.
В 1827 году сенатор Баранов проводил ревизию в Олонецкой губернии, результаты ревизии изложил он в рапорте Государю Императору Николаю I Павловичу. Ревизор счел состояние православной нравственности в губернии неудовлетворительным и одной из важных причин назвал малое количество храмов на обширных пространствах уездов, где некоторые деревни удалены от своих приходов на сто и более верст, малочисленность православных священников и недостаточный уровень их образования, а также наличие большого числа раскольников.
|
|
|
Для улучшения положения в губернии сенатор предложил открыть Олонецкую епархию. Ревизия сенатора Баранова произвела впечатление на Государя Императора Николая I Павловича, и на Всеподданнейшем рапорте его Государь собственной рукой дал следующее повеление: "Я совершенно согласен на предлагаемые меры сенатором Барановым. Святейшему Синоду избрать Епископа, назначив, где иметь пребывание".
Высокопреосвященный Серафим объявил Синоду о Высочайшем повелении, а синодальный обер-прокурор Князь Петр Сергеевич Мещерский (1781–1857) доложил, что 21 апреля (4 мая) 1828 года Государь Император Николай I Павлович повелел приступить к избранию Епископа в Олонецкую епархию. После этого Синод рассмотрел вопрос о том, как должна быть устроена новоучрежденная епархия.
Решено было учредить епархию второклассной для того, чтобы она получила некоторое преимущество в окладах, необходимое по скудности края (в то время в России существовали епархии трех классов).
|
|
|
22 мая (4 июня) 1828 года Государь Император Николай I Павлович утвердил доклад Синода об учреждении Олонецкой епархии и штат Архиерейского дома.
Из трех кандидатов на Олонецкую кафедру был избран Преосвященный Игнатий, викарий Новгородский.
В своем письме к новоназначенному Епископу Митрополит Серафим писал: "Господь Бог призывает Ваше Преосвященство на новое, истинно Апостольское, служение. Повинуйтесь гласу звания Его с той покорностью, с каковой сын повинуется Отцу своему! Святому промыслу Его угодно было избрать Вас в пастыри Олонецкой паствы... Да не устрашат Вас предлежащие Вам подвиги. Вы знаете, что самое слабое орудие получает непреоборимую силу, если оно не противится Святой воле Его. Святая Церковь надеется, что Вы на новом месте новые важнейшие окажете ей заслуги...".
Среди прочих славных дел Митрополита Серафима вспомним об устроении в г. Смоленске над Днепровскими воротами нового каменного храма. Чудотворная икона же Божией Матери «Смоленская» «Одигитрия» украшена была владыкой новою ризою. Известно так же, что Митрополит Серафим сделал большие денежные пожертвования на храмы, монастыри и семинарии разных епархий.
Обличитель скверномыслия.
Владыка неукоснительно ограждал народ и доносившиеся со стороны т. н. просвещенной интеллигенции от революционных, нигилистических и богохульных выпадов некоторых бунтарей и поэтов. Приведу здесь только два примера, связанные с «трудами» А. С. Пушкина (1799-1837) и П. Я. Чаадаева (1794-1856).
Так, 29 мая (11 июня) 1828 года Митрополит Серафим, получив прошение дворовых людей отставного штабс-капитана Митькова о том, "что господин их развращает в понятиях православной веры, прочитывая им из книги его рукописи некоторое развратное сочинение под заглавием "Гавриилиада", отправил его и рукопись А. С. Пушкина статс-секретарю графу Николаю Назаровичу Муравьеву (1775–1845) со словами: "При сем рукопись в коей между многими разного, но буйного или сладострастного содержания стихотворениями... помещена поэма под названием «Гавриилиада», сочинения Пушкина", исполненная "ужасного нечестия и богохульства… Поистине, сам Сатана диктовал Пушкину поэму сию!"».
Позднее поэт Михаил Владимирович Юзефович (1802–1889) в 1828 году вспоминал об А. С. Пушкине: "Во всех его речах и поступках не было уже и следа прежнего разнузданного повесы.… После Пушкин…говорил, как он дорого бы дал, чтобы взять назад некоторые стихотворения, написанные им в первой легкомысленной молодости. И ежели в нем еще иногда прорывались наружу неумеренные страсти, то мировоззрение его изменилось уже вполне и бесповоротно. Он был уже глубоко верующим человеком и одумавшимся гражданином, понявшим требования русской жизни и отрешившимся от утопических иллюзий. К нравственным требованиям он относился даже с пуританскою строгостью".
Возбужденное по воле владыки дело и грозившее Сибирью дело о "Гавриилиаде" 31 декабря (13 января) 1829 года амнистировано резолюцией Государя Николая I Павловича, взявшего на себя труд расспросить поэта, принять у него раскаяние и в дальнейшем взять поэта под особое державное покровительство.
21 октября (3 ноября) 1836 года действительный статский советник, управляющий Департаментом духовных дел иностранных исповеданий Филипп Филиппович Вигель (1786–1856) писал Митрополиту Серафиму по поводу появления и распространения в Москве «Философического письма» П. Я. Чаадаева: «Вчера чтение одного московского журнала возбудило во мне негодование, которое, постепенно умножаясь, довело меня до отчаяния…. Среди ужасов Французской революции, когда попираемо было величие Бога и Царей, подобного не было видано…. В богомерзкой статье Чаадаева нет строки, которая бы не была ужаснейшею клеветою на Россию.… Все сии хулы на Отечество и веру изрыгаются явно, и где же? В Москве, в Первопрестольном граде нашем, в древней столице православных Государей совершается сие преступление! О Боже! До чего мы дожили!».
Митрополит Серафим откликнулся на это благочестивое донесение патриота Вигеля и написал письмо графу и кавалеру Александру Христофоровичу Бенкендорфу (1781–1844), начальнику III отделения. Оно выдержано в не менее патриотическом русском стиле: «Все, что для нас, россиян, есть Священного, поругано, уничижено, оклеветано с невероятною предерзостию и с жестоким оскорблением как для народной чести нашей, так для правительства…. Суждения о России, помещенные в сей негодной статье, столько оскорбительны для чувства, столько ложны, безрассудны и преступны сами по себе, что я не могу принудить себя даже к тому, чтобы хотя бы одно из них выписать здесь для примера». Не решившись привести преступные высказывания Чаадаева в своем письме, Митрополит Серафим ограничился тем, что перечислил номера страниц, на которых находятся опасные места, причем этот список занял у него две строки. Дело скоро дошло и до правительства.
Государь Император Николай I Павлович ознакомился с работой Чаадаева и собственноручно на следующий же день, 22 октября (4 ноября) 1836 года начертал на ней следующую резолюцию: «Прочитав статью, нахожу, что содержание оной есть смесь дерзостной бессмыслицы, достойной умалишенного: это Мы узнаем непременно, но не извинительны ни редактор журнала, ни цензор. Велите сейчас журнал запретить, обоих виновных отрешить от должности и вытребовать сюда к ответу».
Судьбу Чаадаева решила та же рука Государя Николая I Павловича: т. н. философа официально объявили сумасшедшим.
Духовный писатель.
Митрополит Серафим известен был и как духовный писатель.
Ему принадлежит исследование доказательств бытия Божия на латинском и русском языках, изданных в 1789 году, и четыре "Слова". Владыка принимал активное участие в переводе Святого Евангелия и Псалтири на русский язык.
Труды Митрополита Серафима Глаголевского:
1. «Исследование доказательств бытия Божия». Москва, 1789 .
2. «Пастырское увещание по случаю холеры». Санкт-Петербург, 1831.
3. «Слово при вступлении в 1821 году на Санкт-Петербургскую Митрополию».
4. «Слово, сказанное в Библейском обществе в 1826 году».
5. «О младенчестве Иисуса» (рукопись).
6. «Предупреждение относительно опасности от мистицизма».
7. «Слова и речи на разные случаи».
8. «Письма к Митрополиту Филарету». См. «Письма духовных и светских лиц Митрополиту Филарету».
9. «Письма духовных и светских лиц Митрополиту Филарету».
Последние годы.
К концу своего служения, слабый по силам и преклонный по летам, Митрополит во всех делах имел помощников.
Епархией правил его викарий Преосвященный Венедикт, отличавшийся твердым знанием церковных законов и строгим соблюдением установившихся форм делопроизводства и администрации.
В последние пять лет владыка уже не обладал ясностью ума, нигде не бывал, а доступ к нему был почти невозможен. В самых крайних случаях его выводили под руки.
В то же время человек был он довольно своеобразный; одевался обычно в три зипуна или полукафтанья, один короче другого, а в комнатах его свободно летали канарейки, пение которых Митрополит очень любил.
Дата добавления: 2018-02-28; просмотров: 199; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!