Захотелось мне написать это. Сколько глав, частей - не знаю 1 страница
Котяра с волчьим взглядом
http://ficbook.net/readfic/1875701
Автор: Neir_Warden (http://ficbook.net/authors/Neir_Warden)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Дима/Саша
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, PWP, POV
Предупреждения: BDSM, Насилие, Нецензурная лексика, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Мини, 47 страниц
Кол-во частей: 10
Статус: закончен
Описание:
Мечущийся от тела до тела бизнесмен хочет найти пару. И находит. Случайно.
Примечания автора:
Маты. Много матов. ГГ буквально разговаривает ими.
Часть 1
Захотелось мне написать это. Сколько глав, частей - не знаю
Вот что такое не везет, и как с этим бороться? Подсказал бы кто. Я бы даже на оплату расщедрился.
Нет, вообще по жизни я счастливчик. Даже там, где у других только потери – я всегда в прибыли. Помню, на спор даже в казино пытался играть. По мелочи, конечно. Не азартный я. Но даже семь из десяти выигрышей в рулетку что-то да значат. Короче – финансы плывут ко мне со всех сторон, видимо, замещая мою неудачливость в любви.
Да и как неудачливость? Найти-то я себе кого хочешь, могу. Но дело не совсем в этом. А в том, что попадаются какие-то моральные уроды. У меня в сексе немного не совсем обычные предпочтения. Но, то ли озвучить я их правильно не могу, то ли нарываюсь на тупых... Но мало того, что не получаю того что мне надо, так еще какие-то извращенцы, прости господи, вечно на пути попадаются. Ты ему об одном талдычишь, а он как не знаю кто, сразу же все переиначивает. И моя просьба «быть со мной пожестче» заканчивается или попыткой моего морального унижения, или физического.
Может быть, я как раз отношусь к той категории людей, большинство из которых предпочитают властвовать на своем рабочем месте, и унижать себя в интимном плане? Но лично я таким не был. Вообще.
Вот и сегодня тоже. Вроде бы все нормально начиналось, а потом этого придурка словно переклинило, и потянуло на моральный садизм.
Хотя, я тоже хорош. Можно было ограничиться простым вызовом охраны, чтобы выпроводили, но меня шторит, стоит только кому-то попытаться мне что-то приказать. Но те дни, когда я позволял хоть кому-то возвышаться над собой – давным-давно канули в лету. Поэтому и не сдержался. Пришлось вызывать скорую помощь и оплачивать лечение. Вовремя этот хмырь понял, что больше с меня ничего не получит, и заяву подавать не стал.
Бешенство еще до конца не улеглось, поэтому я посчитал за лучшее – пока за руль не садиться, поэтому и шел сейчас к любимому кафе пешком. И, если честно, мечтал нарваться на драку. Благо – вечер, и город у нас не совсем спокойный. Но, то ли моя рожа впечатляла заранее, то ли ранняя и теплая весна настроила всех на мирный лад, но похоже, сейчас только я один излучал агрессию.
Войдя в кафе, и кивком поздоровавшись с барменом Лешкой, я заказал себе кофе.
- Случилось что? – бармен, осмотрев почти пустой зал, сам принес мне кофейник и чашку, зная, что одной порцией я точно не ограничусь.
- Мелочи, - угрюмо буркнул я, не расположенный к разговору. – Сам разберусь.
- Ну, если что – ты знаешь, мои ребята всегда готовы прийти хорошему человеку на помощь.
Я только кивнул. Познакомились в свое время, мы на спарринге, после того, как по паре раз уложили друг друга на лопатки. Тогда-то я и узнал, что Лешка, или Лексей Ваныч, как его величали ребята, ради удовольствия и дополнительного заработка занимается тренировкой ребят одной охранной фирмы. Уж что он в кафе делал – ума не приложу. Разве что таких же отморозков, как и его ребята, здесь высматривал. Кафе-то возле спортивного комплекса находится.
Только мне помощь не нужна. Сам справлюсь. Когда я бешеный – ко мне даже мои охранники подходить боятся. Хотя, может быть и шторит только потому, что давно нормального секса не было?.. Твою ж мать! Хоть звони в бордель, шлюху какую-нибудь снимай!
Вместо того, чтобы успокоиться – ощутил, что еще немного и вообще клеммы погорят. Так что – надо срочно переключать свое внимание на что-нибудь еще. Хватит воспоминаний.
Пару раз глубоко вздохнув, немного успокоившись, я обвел взглядом полупустой зал. Все как обычно, и все – завсегдатаи. За дальним столиком шепчется парочка. То ли тайно встречаются, то ли девчонка все никак парня на более решительные действия склонить не может. Сидит рядом, смотрит в глаза, и мямлет что-то... Было дело, даже едва не намекнул ему – цветы бабе своей подарить. Девки они все на сладости и веники падкие.
У стены две подружки-хохотушки. И снова с пивом. Благо еще не ужрались. А то бывает, заходишь в кафе, и тебя тут же выносит волной оглушительной попсы, которой нашпигован музыкальный автомат. А эти крали – танцуют посреди зала. Не кафе – а забегаловка. Но таких не тронешь, не выгонишь. Элита, мать вашу... Под дверью всегда джип черный стоит с охраной. Упившихся в зюзю девчонок аккуратно забирают и увозят. А напротив – через три столика – сидит парень. Тоже всегда его вижу. Уже примелькался даже. Хотя, есть в нем что-то этакое... Не совсем обычное. Заказывает всегда одно и то же: сок апельсиновый, и сидит в ноут уткнувшись, работает. Только еще ни разу не видел, чтобы Лешка, или второй бармен, его выгоняли. Значит – столик оплачивает. Мало ли, почему дома не сидится.
Я еще раз взглянул на сидящего напротив парня. Необычен, черт возьми. Даже сейчас, уткнувшись в ноут – все равно выглядит как-то... Расслабленно что ли. Вальяжно. Да и внешность его мне нравится. Волос золотой, волнистый, густой, чуть на плечи ложится. Лицо правильное, красивое какой-то именно истинной мужской красотой. Крупный, как на первый взгляд. Да и высокий. Было, пару раз видел, как он в кафе заходил. Так или с меня ростом, или даже чуть выше.
Вот только в кафе я не знакомлюсь. Не хватало еще!
Но с другой стороны... Еще недели две без нормального секса – и подойду. Видит бог – подойду!
Парень под моим взглядом повел плечами, чуть нахмурившись, и я понял, что разглядываю его слишком пристально и непозволительно долго. Видимо, совсем мозг от сперматоксикоза отказывается работать. Поэтому и уткнулся взглядом в стол, помешивая остывший кофе. Эх, напиться бы... Да нельзя. В таком состоянии да еще алкоголь принять – точно в ментуре проснусь. Потому что сам дорвусь до кого угодно.
А вот теперь неуютно стало мне. Я поднял голову, оглядев зал, наткнувшись на взгляд парня, сидевшего напротив... Мать честная! Что это был за взгляд! Если внешне еще этот рыжий, напоминал сытого и ленивого котяру, то взглядом – хищник. Расслабленный внешне, но готовый к стремительному броску, хищник, сидящий в засаде. Холодный, прагматичный, оценивающий взгляд, от которого не то что мурашки по спине, а пот холодный. Ледяной взгляд убийцы...
И вот - глаза в глаза... Парень усмехнулся уголком рта, еще раз уколол своим взглядом, и тут же изменился. Словно ширму задернули, скрыв хищника, оставив только мирное, спокойное и добродушное создание.
А меня колотить начало. И вроде, не произошло ничего, просто встретились взглядами, а адреналин по крови загулял, да... Словно только что не на человека посмотрел, а на финку чуть не напоролся. Даже руки дрогнули, когда чашку попытался поднять.
А потом накатила вдруг злость. Что за нафиг?! С какой стати меня так колбасит? Что случилось-то такого?! Испугался, млять?! Занервничал?!
Вскочив со своего места, бросив на стол купюру, я буквально выбежал из кафе на свежий воздух.
Только в детстве, пару раз было, что я пугался людей. Да и то, это скорее инстинкт самосохранения срабатывал, потому что нарывался на компании старших ребят. А тут чего? Ты посмотрел, на тебя посмотрели. А впечатление, что едва не убили. Как такое быть может? Откуда это? С чего вдруг я, самодостаточный, вполне физически развитый, умный, адекватный мужик – буквально застыл под его взглядом, как кролик?!
Постепенно свежий воздух и быстрая ходьба немного остудили голову, заставив мыслить разумно. Во-первых. Начал я. Не скажу, что у меня взгляд «убийцы», но клокотавшая во мне злость вполне могла проявиться в чертах лица, поэтому парень принял это как вызов. И ответил. А хорошо умеет, чертяка! Поучиться бы у него... Во-вторых. Я оторвал его от работы своим разглядыванием. Если у него чуйка развита, то скорее всего посчитал это за агрессию. Опять-таки – только ответка. Никакого нападения. Но с чего меня-то клемануло? Да за свою жизнь я столько таких «холодных» взглядов видел, что уже и не упомнишь! Он-то с какой стати меня так задел?
А потом и понял. Несоответствие. Внешность-то вроде как располагающая, а вот глаза... Серые, светлые, с темным ободком. Волчьи глаза. Млять! Котяра со взглядом волка! Вот в чем суть! Не ожидал просто. А потом-то как переменился... Буквально в секунду...
От размышлений меня отвлек тихий шорох колес по асфальту. Чуть повернув голову, увидел, что рядом с тротуаром медленно катит порше. Серебристый, с откидным верхом, и затемненными стеклами.
Я остановился, машина замерла тоже. А потом вниз опустилось переднее стекло.
- Садись.
- С какой стати? – взъярился я, узрев недавнего поединщика по взглядам.
Парень хмыкнул, заглушил двигатель, и вышел, приоткрыв дверцу.
- Прошу, присядь.
- Еще раз повторяю: с какой стати? – уже спокойнее произнес я, уловив в его голосе, как с командного тона он мягко съехал на просительный. Видимо, прекрасно умеет подстраиваться.
- Не люблю разговаривать на людях.
- Ты здесь кого-то кроме меня видишь? – я обернулся на пустынную улицу. – Говори что надо и проваливай.
- Дима, - усмехнулся парень, протянув мне руку. – Дмитрий Юрьевич, если пожелаешь.
- Вот что, Дима Юрьевич, - я шагнул к нему, ощущая вновь закипающий гнев. – Ехал бы ты куда подальше, да побыстрее. У меня не то настроение, чтобы лясы точить! Все, покедова!
- Погоди. Пожалуйста! – уже догнал меня его голос. – Я не причиню тебе вреда...
- Что?! – ярость всколыхнулась во мне темной волной. – Ты?! Мне?! Да ты на кого, сопляк, варежку разеваешь?!
Уж не знаю, что стало спусковым крючком, то ли мой страх, пережитый в кафе, когда столкнулся взглядом с этим человеком, то ли недотрах, то ли последнее, сегодняшнее происшествие, но я рванулся к этому Диме, собираясь схватить его за грудки, и нарвался на профессионально поставленный блок. Точнее не нарвался, ушел вовремя, попытавшись достать его снизу, в печень, и отлетел от прямого удара в грудь.
- Успокойся.
Я ощущал, как гулко в ребра колотится сердце, медленно, но верно нагоняя в кровь адреналин, готовый хоть сейчас сойтись с ним в схватке, чтобы доказать, кто из нас сильнее... Сам себе почему-то напомнил мелкую собачонку, что от страха дрожит, но на волкодава бросается. Даже стыдно стало. А стыд только еще больше взбеленил. И допрыгался. Дима этот, Юрьевич который, нанес мне какой-то такой хитрый удар по шее, что я его и заметить не успел, и блок не поставил, и почти свалился на землю, парализованный. Благо, он меня вовремя подхватил.
- Ну и что ты здесь распрыгался-то? – спокойно и даже как-то добродушно произнес он, осторожно и без видимых усилий усадив на переднее сидение своей машины. – Я-то тут причем?
- Пошел в пизду, - едва просипел я, пытаясь справиться с непослушным телом. – Это ты за мной увязался, не я.
- Ну, мне показалось, что ты адекватный, только что-то у тебя случилось, а тут... Прямо берсерк какой-то, - Дима усмехнулся. Не холодно, а тепло как-то. И в свете фонарей я увидел нечеткие, но присутствующие у глаз лучики морщинок.
А не так-то ты и молод Дима Юрьевич, как кажешься. А значит – и опытнее, чем мне думалось. А значит – зря я на тебя полез, как на малявку. Хорошо еще, что не угробил, а только прибил слегка.
- Ладно, согласен на разговор.
Онемение в теле постепенно проходило, оставляя после себя ощущение легкой судороги по всему телу.
- Ну, вот так бы и сразу, - Дима улыбнулся, обошел машину и присел на водительское сидение. – Представлюсь еще раз. Дима. Можно – Дмитрий Юрьевич.
- Сакс. Можно Саша.
- Сакс, в смысле – саксофон?
Я хохотнул.
- Хорошо хоть не приплел английский вариант. Тогда бы в морду получил.
- Я думал над этим, - хохотнул Дмитрий.
- Нет, был такой немецкий поэт-певец, Ганс Сакс. Работал подмастерьем у сапожника, потом начал писать свои песни.
- И ты?
- И я...
- Послушать бы, - Дмитрий улыбнулся. – Есть предложение. Поехали ко мне.
- Вот прости за вопрос, но на кой ляд я тебе сдался? – Тело уже отошло от удара, но на ноги я бы пока вставать не решился. – Чего ты ко мне привязался.
- Да как сказать, - Дмитрий как-то невесело улыбнулся. – Есть такие люди, которым от отчаяния крышу сносит. Я в кафе твой взгляд когда увидел – почему-то показалось, что еще немного – и сиганешь то ли с моста, то ли с крыши. Совсем хреново?
- Нет. Порядок, - морда лица оставалась расслабленной. Это уж я умел, когда хотел. – Есть некоторые мелочи, но в общем – все зашибись.
- Уверен?
- Более чем.
- Ко мне, и по коньяку?
- Лучше ко мне, - я попытался сесть поудобнее. – Есть где развернуться.
- А думаешь, у меня негде? – Дима хмыкнул и завел машину. – Да и вообще, в гостях я себя как-то не очень чувствую. Да не парься ты! Один я живу, - тут же на свой лад перевел он мое молчание. – Просто скучно все одному да одному. Вот и сижу временами в кафе этом.
- А что ж не найдешь себе никого?
Дима только усмехнулся, порулив куда-то в сторону выезда из города.
- Ищу, - коротко бросил он, спустя пару минут. – Да найти непросто.
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
* * *
К моменту, когда мы подъехали к его дому – я уже полностью пришел в себя. И вот что удивительно – расслабился. То из крайности в крайность бросало, от жалости к себе до ярости на весь мир, а тут – просто ощущение покоя. Типа – будь что будет. Даже какая-то залихватская отчаянность, как будто в прорубь головой.
- Дима, ты если что, если я после выпитого чудить начну – вырубай, - предупредил, понимая, что может вылезти всякое. – Я не всегда адекватный бываю.
- Разберемся. В дом иди, я сейчас машину поставлю.
В дом... Мда уж. Не дом, а ДОМИЩЕ. И куда одному столько?.. Да и дверь не заперта, и свет везде. И не то что подозрение какое закралось, но тело как-то сразу напряглось, когда в неясной тишине услышал голоса и звук работающего телевизора. С таким-то как Дима Юрьевич, неизвестно куда, да еще и с компанией... Не то чтобы жизнью не ученый, но такого хоть и не бывало, а все равно ощущения яркие.
- Чего встал? – я дернулся, когда Дима положил мне руку на плечо. – Охрана это. Нас не потревожат.
Как это он... Мгновенно ощутил мою неуверенность и сразу же все расставил по местам. Хотя, какое по местам? Ведь охрана охране рознь...
- Лешку-бармена знаешь же, - продолжил спокойно говорить Дмитрий. – Вот, его ребята.
- Да ну?.. – я даже удивился. – Неужели? Поздороваться может тогда?
- Твое дело. Гостинный зал – направо. Я там буду, - махнул Дима рукой, оставив меня в одиночестве. А я, словно упрямый, не верящий Фома – прошел в закуток, где сидела охрана.
- О! Люди какие! – Мишка первый услышал шаги, подскочив со своего места, облапив меня. Толик, Денька, это же наш, тот, кто Леху на лопатки уложил!
С дивана раздались ленивые приветствия.
- А вы что, здесь что ли?
- Да вот, бригадой, в шесть человек. Дмитрий Юрьич человек хороший. Не напрягает. Да и оплата, - Мишка пошелестел пальцами. – Короче, все в шоколаде. А ты здесь чего?
- В гостях, - попустило мгновенно. Знакомые ребята в незнакомом доме – уже минус полбеды. – Чет нервы расшалились, я вот на Юрьича и набросился.
Первым загоготал Денис:
- На Юрьича? Сашок, ты совсем попух? Ты хоть знаешь, на кого с кулаками полез? Это с нами ты махаться можешь на равных, а Юрьич нас, шестерых, за две минуты кладет!
- А на кой вы тогда ему?
- Престижно, - раздался голос от двери. Я обернулся. Дима стоял с двумя бокалами и бутылкой дорогого коньяка. – А еще – просто проблем меньше, если охрана дома. Да и Леху выручить было надо. Пока у него непруха. Ребят не берут.
- А что ж он мне ничего не сказал? – злость вновь подкатила под горлышко.
- У тебя уже устоявшаяся охрана. Долго ребята работают, и все твои заскоки знают. А я вот – недавно приехал. Лешка мне своих и посоветовал.
- Ясно, - я кивнул. Действительно. За последние пять лет я поменял только двух человек. Один слаб на алкоголь оказался, а второй распустил язык. Ну, его сразу же укоротили, но охранника я лишился.
- Ну что, поздоровался? Идем, посидим?
- Бывайте, ребята, - я махнул рукой, уже с легким сердцем последовав за Дмитрием.
- Хороший человек Лешка, - словно продолжая беседу, обронил Дмитрий. – Да вот только не экономист. – Держится разве что только за счет тех, кто ему помогает.
- То есть, тебе охрана не нужна?
Дима пожал плечами.
- Одного сторожа здесь хватит. Я не бизнесмен, красть у меня нечего. Престижа ради только. Дом-то весь – это вся собственность. Ни картин не собираю, ни антиквариата...
Я только кивнул. Вид у дома действительно был спартанский. Разве что мебель роскошная, но мебель даже самый последний ворюга выносить не будет.
- Значит, советуешь тоже из Лехиных ребят набрать?
- Не то что советую, но то, как тебя встретили – значит – уважают. А уважают – значит проблем меньше.
- Советами заебут, - лениво отозвался я, опрокинувшись на диван. – Ну, давай хозяин, угощай, что ли.
- Чем бог послал, - Дима сдернул легкую широкую салфетку со стола, открыв разнообразие закусок. А потом и налил мне полный бокал коньяка. – Пей. Если что – спать уложу сам. Охрана не потребуется.
- Ну, смотри, - я в три глотка осушил бокал.
- Дурень ты, неантикварный.
- Чего?
- Аристократ, говорю, недорезанный! Ты как коньяк пьешь? Так только водку и текилу глотают!
- А!.. пофигу, наливай.
На голодный желудок коньяк лег теплом и легкостью.
Уже не помню, о чем мы говорили, над чем смеялись, но суть в том, что мне в руки легла гитара, а Димка начал упрашивать сыграть что-нибудь. И я сыграл. Первую, вторую, третью... Потом снова был коньяк, за коньяком пошел какой-то другой алкоголь, уже не упомню какой, закуски тоже пошли «на ура», пока я не понял, что совершенно пьян. Но не той, берсерковской пьяностью, когда все крушить, рушить и убивать, а легкой, приятной, и совершенно ненавязчивой. Откинулся на спинку дивана, слушая что-то, кивая словам, и ощущая, как проваливаюсь в блаженную дрему.
- Алекс, - внезапно Димка навис надо мной.
- Ну? – я улыбнулся, ощущая себя просто хорошо. Необыкновенно хорошо, чего обычно после алкоголя не бывало.
- Чего тебя шторило-то вечером?
- Обещаешь, что в морду не дашь? А если что не так – позволишь позвонить и дождаться, пока мои за мной приедут? – спросил я, готовый уже послать далеко и надолго.
- Ты ко мне приехал, значит – мой гость. Если ничего такого, страшного не сотворил – хера с два уедешь сегодня.
- Гей я, - насмешливо выдал ему в лицо, ожидая всего, что угодно. Вплоть до зуботычины. – Махровый гей, подстилка, нижний. Что тебе еще надо знать? Почему и как у меня жизнь не складывается? Да потому что ублюдки одни попадаются. Блядь, им паскудам, кажется, что раз нижний, то должен сапоги лизать, терпеть все... Хера с два! Я просто обычного мужика хочу, не садомазо какое-нибудь там, обычного, серьезного, кто бы мог трахнуть так, чтобы звезды перед глазами, и руки бы подкашивались. А получаю что? Блядь... То урод какой-то, что считает себя правым меня унизить, то прибабаханый, что всю задницу отобьет. Суки... Нахуй их всех. Нахуй! Устал! Сука! Блядь! Дрочить проще! Проблем меньше! Заебали приблядки муздоебистые! Пусти!
- Алекс! – Дима дернул меня за плечи, разворачивая к себе. – Успокойся, Саш, слышишь?
- А тебе, блядь, сука, что за дело? Думал, проблемы у меня? Напоить решил, расслабить? Хера с два там! Не те проблему, не то стойло! Пшел нахуй!
- Саша!
- Да отъебись ты, гандон недопользованный! Хули тебе надо?! Член некуда присунуть? Пизденок мало?!
Как он меня развернул, уткнув лицом в диван, как завернул руки – я только догадывался, пребывая в алкогольном бреду. Даже не осознал, как с меня стянули брюки, только и ощутив, как что-то скользкое мазнуло между ягодиц. А потом задохнулся в отчаянной сладкой боли проникновения, впившись зубами в кожу дивана. И постепенно трезвея. Дмитрий не насиловал, нет. Он насыщал меня собой, буквально с каждым движением вновь вдавливая в меня мою суть человека. Шептал что-то ласковое, оглаживал тело, спустя несколько минут – отпустил мои руки, позволяя упереться ими в диван, чтобы двинуться навстречу. А потом и поддержал под бедра, не давая свалиться.
От алкоголя член совсем не стоял, хотя удовольствие было отменным. Только и делал, что постанывал, двигаясь навстречу. Но мало было. Бесконечно мало! Хотелось чего-нибудь такого, чтобы снесло крышу окончательно.
- Не так, - прохрипел я, попытавшись приподняться. – Не так!
- А как? – Дима склонился ко мне.
- Не знаю! Чтобы нахер крышу снесло! Блять, мать вашу! Юрьич! Ну, сделай же!
Он снова посмотрел на меня своими волчьими глазами. Холодными глазами убийцы.
- Не побоишься?
- Чего? – то ли я не понял, то ли алкоголь зажал разум, но я поднялся и пошел за ним, в подвал. – Что ты хочешь?
- Э, нет, это чего ты хочешь, - как-то совсем по-звериному проурчал он, втолкнув меня в комнату... Если бы я трезвый был – может быть и испугался бы, а пьяным – только адреналин по алкоголю расплылся, вызывая возбуждение.
- Млять... Да ты садист у нас оказывается, - хохотнул, смотря на все эти крюки, подвески, распорки.
- Алекс, - Дима не больно, только чтобы привлечь мое внимание, хлопнул меня по щеке. – Ты сейчас можешь уйти, и забыть, что видел. А можешь остаться. Моих правил два: твоей крови не прольется ни капли, и у тебя нет стоп-слова. Ты волен уйти, когда не связан, и не приходить более. И ты волен прийти, когда пожелаешь. Решай.
- Да похуй, - махнул рукой я. – Если не до крови, если не будешь унижать, и делать так как нравится мне – то согласен.
Его пальцы впились в мою шевелюру, отклонив голову назад.
- Не так как тебе нравится, а так как тебе подойдет, - грудным рыком по моей коже прошлись его слова. – Но не сомневайся, ты получишь удовольствие.
- Уверен? – прохрипел я.
- Знаю. К растяжке, - подтолкнул он меня, и я сам! Добровольно! Позволил пристегнуть свои конечности к ремням. – Запомни, я ничего не сделаю такого, чего тебе не понравится.
- Пиздишь, - я хохотнул, ощущая лихорадочную дрожь, прошедшую по телу. – Откуда ты...
А потом ощутил, как по моей спине прошлось нечто. То ли плеть, то ли ремень, то ли еще что. И просто отдался ощущениям, ответив на прикосновение, пытаясь показать свои чувствительные места. А потом Дмитрий зашел вперед, точно так же проведя кнутовищем хлыста, теперь я видел, что у него в руке, по моей груди, и я подался вперед, и втянул живот, когда его коснулось кнутовище.
- Значит, верхняя половина тела, - покивал он головой, отложив кнут, и взяв ремешок, которым обвязал мои гениталии, устроив мне шок сладкой, но неиспробованной ранее боли. – Рот тебе затыкать не буду. Не услышит никто, да и ловить твои стоны приятно будет, - усмехнулся, замахнувшись, и отвесив мне первый удар...
Я думал, будет больнее, а оказалось, что только обожгло пекучей кожей. И застонал, распрямляя спину, подставляя ее под удары. И следующий не заставил себя ждать.
- Млять! Сука, мать твою! – член торчал, очко играло, все тело словно ионизированное, искрилось желанием.
И вновь свист, и удар. И еще один, и еще... Блять, мне словно свинца в яйца залили! Каждый удар отзывался пульсацией в паху, а мозг шторило, на секс. Я извивался в путах, стонал, рвался... Но не прочь, а навстречу. А потом Дмитрий перешел вперед, так же охаживая меня по груди.
- Бля…! Сука! Да! Давай, тварь, давай! – я уже буквально истек бы спермой, не будь мой член перевязан. – Еще, еще!!! Твою едрическую... – я буквально задохнулся от боли, когда кнут прошелся по члену. Но даже мысли вырваться не было. Все в такт, все в тему. И пусть, скуля, я пытался свести ноги, пусть хрипло орал, умоляя не трогать – тело отзывалось на эту сладкую боль.
- Ну что, могу заменить, - Дима вместо кнута взял в руки розгу. – Как раз, то, что тебе надо.
- Не смей, - прохрипел я, взвившись от удара по члену. – Сука ебнутая! Урою!!!
- Сладко ведь? – усмехнулся Дима, нанеся следующий удар снизу.
Меня скрючило. Боль была полыхающей, яркой, безмерной. Что называется «искры из глаз», но блять, почему, отчего желание не только не пропадало, а словно копилось?! Дмитрий наносил удар за ударом, я хрипел, не имея возможности увернуться, пока не понял: еще немного, и просто кончу. Даже не взирая на ремешок.
- Паскуда блядская... – простонал я. – Недоебок едрический... Да трахни ты меня уже!
- Достаточно?
- Да... – я понимал, что мне сейчас главное – ощутить его член в себе. Его, толстый, длинный член. В себе.
Мои руки и ноги внезапно оказались свободны, и я буквально упал на четыре кости, оказавшись перед Димкой раком. Но вместо ожидаемого, униженного состояния, я ощутил лишь похоть, желание, чтобы сейчас, вот так, он меня и поимел. И, когда ощутил его член возле своей дырки – двинулся навстречу, заскулив от ощущения как он проникает в меня.
- Нравится? - хрипло прошептал он.
Я только застонал в ответ, двинувшись вперед, впуская его на всю длину, задохнувшись, когда он преодолел второй сфинктр.
- Кайф... Безумный кайф... Сука, Димка, еби меня именно так!
И он последовал моей просьбе, вбиваясь, проникая туда, глубже, пока я не заорал, содрогаясь в самом очешуенном экстазе, впуская его в самое нутро, выплескиваясь спермой на каменный пол.
* * *
То ли сознание потерял, то ли мы потом еще выпили – не помню. Очнулся в кровати, в ощущении полного блаженства. И член стоял.
- Как ты? – сонно пробормотал Дмитрий, прижав меня к себе.
- Не знаю еще, - я полез рукой вниз, обхватив его член и яички, сжав. Дима даже не застонал, хотя я держал плотно. А потом отпустил, и, облизав пальцы, вторгся в его нутро. – Теперь моя очередь...
Он только ноги расставил, рассмеявшись.
- А ты еще и не понял?..
- Сука! – я куснул его за плечо. – Тварь ебанутая! Ты, блядь, меня два месяца пас, получается?! – я навис над ним, оглядываясь в поисках лубриканта, или чего подобного.
- Так еби, - хмыкнул он, гортанно выдохнув, и вцепившись руками в изголовье, когда я вошел. – Как... тебя... соблазнять... иначе...было...
- Сука! – я вбивался с каждым разом все сильнее. – Взгляд твой, тварь, волчий, откуда?!
- Пакистан... – буквально выорал он, изливаясь себе на живот. – Тебе-то что?
- Какого хуя меня своим взглядом метил?!!
- Дурак ты... – Дмитрий прижал меня к себе. – Есть что-то у таких... Пусть не у наших, пусть подобных... Дикое, необузданное, непонятое, не принятое.
- Короче, я долбоеб ты – ебанутый, вместе выживем? – в моем голосе был юмор, и часть надежды.
Дмитрий не стал говорить, просто поцеловал. И я понял. Выживем.
Часть
«Тебя ждет розга, клеймо и кнут», получил я сообщение, ощутив, как плотно начала прилегать ширинка к члену, врезаясь в него, добавляя кайф к слабенькому кольцу, которое я должен был носить целый день, в виде штрафа. Ну, напился вчера, да, напился! Но, сука! Такое издевательство – хоть каждый день! Едва не выл на совещании, понимая, что яйца пухнут, а член пульсирует, желая ласки. Но нет, раз Димка сказал – не снимать – значит не снимать. Только когда поссать надо, да и то, без ласк. Только кровь разогнать, чтобы застоя не было.
Димка... Вот уж сучий кобель, прости его господи. Как придумает что, так хоть вешайся, так подпирает. Недавно вот, прислал смску, что на крюк подвесит. И подвесил. И ебал с крюком в заду, ловя мои хриплые стоны на ладонь, которой губы мне ласкал.
Блядь… Да кто скажет, как он надо мной извращается, и что мне это, едреный корень, в кайф опизденнейший – убил бы! А стон сейчас глушу, кусая губы, понимая, что вечером меня ждет пекло. Блять, мать вашу! Желаннейшее пекло, когда кончить могу еще до того, как он ворвется в меня, истыкав нутро своим толстым хуем, доведя до полной прострации.
И за что я его, суку такую, люблю – не понимаю. Но твою ж дивизию! Это первый мужик, которому действительно готов сапоги лизать, не ощущая себя униженным! Млять! Кто поймет?..
Внутри все пульсировало от ожидания. Уж кто-кто, а Димка сможет удовлетворить не только поверхностно, но и так, чтобы потом дня три вообще не хотелось. И ведь не рвет, паскуда такая, ни единой раны, ни единой царапины не наносит, если против моей воли! А так все делает, что ору под его руками, не только плавясь, а иногда и в несознанку уходя. Кобель пиздомудрищенский. Уметь же так надо, млять вашу!
Едва досидел на работе, уже елозя по сидению машины – с трудом добрался до его особняка, готовый прямо там же, у входа встать на растопырку, подставить задницу и принять. Ан нет, игры впереди. И какие игры!..
Дмитрий не шутил насчет клейма. Мы уже давно говорили на эту тему, типо, что хочу я что-то вроде тату, только выжженного. Есть такая шняга в наших салонах. Только я с его руки хотел такое получить, а не от салонных девок. Потому и изучали все по интернету, и даже пару заходов Димка сам по салонам сделал, чтобы увидеть как и что, не пережечь, не недожечь, и правильно повязку наложить, после.
Кто бы думал, что когда желание зашкаливает – каленым железом по телу – безумие жесточайшего кайфа... Кто бы знал!..
Димка меня сразу же в распорку засунул, едва я пришел, вставил расширитель, чтобы потом без растяжки ебать, и начал кнутом охаживать.
- Сука! Спросил бы как день прошел, тварь! – орал я, не столько уворачиваясь, сколько подставляя свои телеса под кнут. Больно, да. Невъебенно больно, но от каждого удара – по мышцам словно энергия идет. Да и в пах все, собирается, желанием.
- Ну, и как прошел?
- Ебить налево!!! – я заорал, когда он случайно заехал мне по боку. – Скотина недорезанная!!! Чем смотришь?! Куда бьешь, сволочь?..
- Прости, - Димка губами прошелся по красной полосе, перечертившей бок. - Соскльзнуло, - и тут же оттянул мою голову назад, впившись в волосы. – Так как день-то прошел?
- Сука... – простонал я. – Контракт заключил... Блядь, шею сломаешь, паскуда!
- Не сломаю. Рассказывай давай.
- Завтра два вагона древесины есть куда сплавить... А-а-а!!! – я заорал, когда он сменил плеть на розгу, пройдясь по перевязанному члену. – Сука! Тварь недорезанная!!! Блядь ебанутая! Убью нахер!!! Сволота пиздаблядская... – уже подскуливал я, пытаясь свести ноги вместе, сгибаясь почти пополам от каждого удара, несмотря на растяжку. – Угребок!.. Урою нахер, только отпустишь!!! Сука! Яйца не трожь! Мудачина!!! – меня выгибало то в одну сторону то в другую, а боль яркими вспышками пронзала все тело, заставляя задыхаться от собственных криков.
И хрен с тем, что я орал, удовольствие, которое получал, невозможно было сравнить ни с одним кайфом полученным ранее. Был бы Димка неадекватом – разодрал бы меня сейчас до мяса, а я бы и благодарным остался. Как это называется в литературе да на форумах – сабспейс. Вот я в него, в такие минуты и входил, не ощущая реальности, готовый на все, и даже большее, утопая в собственной сладкой боли настолько, что хоть по живому режь, ничего кроме кайфа не почувствую...
И именно такой момент Димка выбрал, чтобы мне клеймо нажечь. Но, тварь твою брюхатую чтоб ебали! Не под ключицу, как договаривались, а на член! Я задергался, буквально пеной исходя от пронзительной боли, а тут он и кольцо с члена стянул, позволив обрызгать его спермой.
- Ну?.. Тише, тише... Вот так... – Димкина рука легла мне на затылок, мягко перебирая волосы. – Сам же хотел. Сам же в боли нуждаешься. Чего орешь-то теперь?..
- Падла... – почти сквозь слезы выдохнул я, ощущая, как боль постепенно отпускает. – Сука... да ты, блядь, знаешь, как это больно?.. Я же ссать не смогу...
- Сможешь. Клеймо даже не на головке, а почти у самого основания, да и прижег только слегка, - второй рукой он начал двигать во мне расширитель, заставив вновь утонуть в наслаждении, в котором эта боль терялась, как иголка в омуте. – Сейчас смажу... – пробормотал он, повернувшись куда-то, а потом пройдясь пальцами по свежему ожогу.
Но мать честная! Кто бы думал, что взвою не от боли, а от наслаждения! Так это вовремя и в кайф будет! Выгнулся навстречу его руке, позволяя пальцам пройтись жестче, сразу же насадившись на расширитель практически до самых его пальцев.
- Тише ты, психованный, - осадил меня Дмитрий, слегка передавив горло. – Порвешь себя нафиг.
- Не могу, - проскулил, все еще надеясь насадиться глубже, - хочу... Сука, Дима! Да трахни ты меня!..
- Я подумаю, - он оскалился, продолжая елозить во мне расширителем, да так, что у меня ноги подгибались, и я только на руках свой вес и удерживал, дергаясь из стороны в сторону, реагируя на острые приступы удовольствия.
- Вот что тебя, придурок, на боль тянет? – прошептал Дима, встав ко мне лицом к лицу. – Чувствительный ты без меры. Тебя только ебать правильно, и ты уже подливой литься будешь, как сука течная. Ан нет, подавай тебе экзотики... Блядина! Тюльпаном нахер, черным заверну, слышал?!! – прорычал он.
Впервые за все наше знакомство, я снова увидел у Димки этот «волчий» взгляд убийцы. Если бы не был на распорке – видит бог – убежал бы. Страшно так, что все нутро слабнет. И не потому страшно, что взъярится, нож достанет, и истыкает до смерти, а потому, что их, там, убивать учили медленно... и если клеманет его – то дохнуть я буду не один день. Одно это словосочетание «черный тюльпан» меня в ступор вогнало. Потому что знаю, что такое: когда кожу с брюха срезают, на голову натягивают, и насекомым оставляют, пока не пожрут.
- Дима, - желания как не бывало. – Дима Юрьевич, в себя приди, а? – я дернулся, задев его рукой по плечу. – Что тебя так?
- Прости, Сашка... – Дима уткнулся мне в грудь. – Бывает. Накатывает... А тут ты еще... Со своими завихами...
- Ну, хочешь – не буду.
- Да куда ты нахер денешься? – отмахнулся он. – Не мне, так другому в руки попадешь. И где уверенность, что психом не окажется?
- А ты-то не псих? – рявкнул я.
- Я себя в руках держу, - перебил меня. – И такие приступы, разве что зуботычиной закончиться могут. Знаю себя. И тебя знаю. Ты тоже не дурак, поймешь. Так, давай-ка, снова в свое состояние, - внезапно заволновался он, подхватив бутылку коньяка и приоткрыв мне рот. – Мне твои сострадания нафиг не нужны. Ну, давай, глотай.
И я послушно сделал с десяток глотков, до состояния легкого шума в голове, и вернувшегося желания, вновь видя перед собой своего сладкого мучителя, а не холодного палача. И сразу вернулись ощущения ноющего от боли члена и распертой расширителем задницы. И блять, так хорошо стало от этого двойного странного кайфа, что я застонал.
- Димка... А, Димка? А сделаешь мне приятно?
- Это еще как?.. – волк исчез, сменившись добродушным золотисто-рыжим котом.
- Не снимая меня с растяжки, выеби. Хочу ощутить тебя стоя. Только не жалей.
- Сам знаю, - Дима довольно оскалился, зайдя сзади, убрав расширитель, войдя одним движением.
А я только охнул. Расширитель-то не был таким толстым, как член Димки. Специально выбирал, чтобы мышцы только расслабить, а не довести до своего размера. И теперь я таял, млел от ощущения заполненности и тугих, упругих ударов вперед и вверх, задевающих простату, и приносящих искристое, яркое удовольствие.
И выл, понимая, что хочу еще глубже, еще дальше, чтобы не до искр из глаз, а до сладкой багряной пелены безудержной сладкой истомы. И ведь, может, стоит только опустить чуть руки...
Дима словно понял о чем я молю своим вытьем, ослабив путы, позволив прогнуться, войдя не под углом а прямо, сначала упершись во второй сфинктр, а потом пройдя его. И теперь я скулил уже от сладкой боли, вымывающей изнутри, словно вычищающей душу, и даже боль на члене казалась к месту, а когда Дима еще провел по нему, возрождая жгучий яд ощущений, то едва удержался, чтобы не кончить.
- Хватит с тебя сегодня, - Димка сдернул меня с растяжки, заставив упасть на все четыре кости. – Понравилось хоть?
- Презервативы есть? – прохрипел я. Дима заинтересованно глянул на меня, обозрев мой вид.
- В состоянии?
- Пшел на хуй! – я рывком поднялся, ощущая в себе первозданную ярость. – Выебу так, что мало не покажется! А презерватив нужен, чтобы рану не заразить ничем, понял?
Димка только руки поднял, признавая свое поражение.
А вот я понял еще одно. Если ему было в кайф меня пользовать так, чтобы я почти не шевелился, как пленного, то мне наоборот, нравилось когда он елозит подо мной, отвечая на каждое движение. И суть-то в чем! Мне, блядь, нравилось! Пиздец как нравилось быть прикованным! Хотя я ни в армии, ни в горячих точках не побывал. Нашли друг друга два придурка?.. Нашли...
- Иди сюда, - я притянул его к себе, поцеловав затяжно и долго, сплетаясь языками, буквально давя губы в поцелуе, проникая поочередно то в мой, то в его рот, отираясь своим израненным членом о его ширинку. И блядь! В кайф! Нахуй, в невъебенный кайф боли.
- Ты в меня своим клейманутым тыкать будешь? – фыркнул Димка. – Не больно будет?
- Мне – в кайф, - шепнул я, натягивая резинку, прикрыв глаза от тянущей боли в основании члена. – Ты-то готов?
- Сань, - Димка так шепнул это «сань», что мой, полустоящий, встал по стойке смирно. – Ты же знаешь...
- Дурак ты, Димка... – шепнул я в ответ, ворвавшись единым движением.
Если я любил жесткую прелюдию, то Дмитрий не понимал ласкового секса. Ему надо было сразу, через боль. Уж как я его приучал не рвать себя, как просил пожалеть свое тело – ему нечего было жалеть. Не в том смысле, что разъебаный, или разрезанный, а в том смысле, что он болью оплакивал каждого из ушедших. Потом – изнывал от наслаждения, но сначала Поминал. Болью.
Застонав, закинув руки на спинку кровати, Дмитрий глухо выстонал свое «да», еще шире расставив ноги позволяя врываться в него так, как мне хочется.
- Долбоеб!
Я бы мог изнасиловать, порвать, просто размудохать.
Блять, тварь, необузданная! Я же могу просто прирезать его!.. Пусть я не был там, где он, Но я же шизик!!! А он мне верит! Придурок ебанатько, сукино дите!
Я доебал его, кончив. Если бы не резинка - оросил бы его нутро. Член заболел еще сильнее, а Димка просто повернулся на бок и задрых. Сволочь.
Я встал с кровати, и прошел к аптечке, найдя левабор. И думал, вводить или нет. Вроде бы больно, но не так чтобы сильно. Блять… Приятно даже, если расслабиться. А если перетерпеть? А если вспомнить, что Димка обещал в следующий раз катетеры: расширить уретру, ощутить кайф оттого, как раздвигает... И прилег рядом.
Рука легла на член. И пусть было больно, потому что клеймо…
- Да когда ж тебе хватит?.. – пробормотал Дима, насаживая меня на свой, стоящий.
А я только вскинулся, выдохнув, цепляясь ногами за его ноги, насаживаясь на член, понимая, что чтобы он ни сделал – приму все.
Дата добавления: 2015-12-18; просмотров: 19; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!