Дорн против драконов
Из всех опасностей, с которыми сталкивались дорнийцы, ни одна не принимала столь угрожающих размеров, как та, которую принесли с собой Эйгон Завоеватель и его сестры. Велика была отвага, выказанная дорнийцами в сражениях, и велика была печаль от понесенных утрат, и совсем непомерной оказалась цена, уплаченная ими за свою свободу. Единственный из всех Семи Королевств, Дорн отстоял свою независимость от дома Таргариенов, раз за разом отбивая попытки Эйгона, его сестер и их потомков заставить дорнийцев преклонить колена перед Железным Троном.
Мерия Мартелл, принцесса Дорна времен Завоевания Эйгона, сделала верные выводы из событий Последней Бури, Огненного Поля и судьбы Харренхолла, и потому дорнийцы не давали Таргариенам генеральных сражений и не пытались оборонять свои замки против драконов. Вместо этого, дорнийцы просто исчезали, едва завидев драконов, когда Эйгон в 4 году от З.Э. обратил свой взор на Дорн.
Королева Рэйнис возглавила первую атаку на Дорн: отправившись на Мираксес прямиком к дорнийскому престолу, на подходе к Солнечному Копью она спалила Дощатый Город. В это время Эйгон вместе с лордом Тиреллом сражались против горных лордов на Принцевом Перевале. Дорнийцы беспокоили войско Таргариенов постоянными засадами и набегами, стремительно скрываясь среди скал при виде драконов в небе. К тому времени, как люди лорда Тирелла дошли до Хеллхолта, многие из них умерли от зноя и жажды. Те же, кто выжил и дошел до замка, чтобы сразиться с врагом, обнаружили, что все Уллеры ушли, и замок пуст.
|
|
|
Эйгон преуспел больше, но, кроме быстрой осады Айронвуда, где ему противостояла горстка женщин, детей и стариков, он почти не встретил сопротивления. Даже Скайрич, резиденция Фаулеров, был покинут. В Призрачном Холме, доме Толандов на белой известняковой горе, возвышающейся над Дорнийским морем, Эйгон увидел знамя Толандов с призраком и получил от них послание, где лорд Толанд ставит своего бойца для поединка с королем. Эйгон сразил бойца своим мечом Темным Пламенем, лишь для того, чтобы узнать, что это был безумный шут лорда Толанда, а сам Толанд с домочадцами бежал из замка. Впоследствии Толанды приняли новый герб, на котором дракон кусал свой же хвост, зеленый на золотом, в память о колпаке своего отважного шута.
Тем временем, поход Ориса Баратеона через Костяной Перевал обернулся катастрофой. Хитрые дорнийцы забрасывали его войско камнями и стрелами с высоты, резали людей по ночам, и, в конце концов, заперли Костяной Перевал с обеих сторон. Лорд Орис был пленен лордом Вилем, а вместе с ним множество его знаменосцев и рыцарей. Несколько лет они провели в плену, прежде чем их не выкупили в 7 году от З.Э. золотом, равным их живому весу. Причем каждому пленному отрубили одну руку, чтобы они больше никогда не поднимали оружия против Дорна.
|
|
|
ИЗ ИСТОРИИ МЕЙСТЕРА ГИЛЬДЕЙНА, О ДЕФЕНЕСТРАЦИИ В СОЛНЕЧНОМ КОПЬЕ
Лорд Росби, кастелян Солнечного Копья и Хранитель Песков, сравнительно легко расстался с жизнью. Когда дорнийцы восстали в теневом городе и захватили замок, он был связан по рукам и ногам, затащен на верхушку Башни Копья и выброшен из окна никем иным, как самой престарелой принцессой Мерией.
Даже обезопасив себя со стороны Костяного Пути, дорнийские лорды продолжали сдавать врагу свои замки, отказываясь оборонять их и не преклоняя колена. То же случилось, и когда Таргариены наконец прибыли к Солнечному Копью: принцесса Мерия (прозванная недоброжелателями Желтой Жабой Дорна, но по сей день почитаемая среди дорнийцев) просто растворилась среди песков. Тогда королева Рэйнис и король Эйгон собрали оставшихся придворных и сановников и объявили о своей победе и переходе Дорна под власть Железного Трона. Оставив лорда Росби править Солнечным Копьем, а лорда Тирелла во главе войска для подавления возможных мятежей, Таргариены вернулись в Королевскую Гавань верхом на своих драконах. Не успели они ступить на землю столицы, как Дорн восстал против них, и сделал это с потрясающей быстротой. Гарнизоны были преданы мечу, а возглавлявшие их рыцари - пыткам. Говорят, стало игрой среди дорнийских лордов, спорить, насколько долго проживет рыцарь, если отрезать от него кусок за куском.
|
|
|
Отправившийся из Хеллхолта вместе с гарнизоном завоевывать Вэйт и отбить Солнечное Копье, лорд Гарлан Тирелл бесследно пропал в песках вместе со всей своей армией. Бывавшие в этих местах путешественники рассказывают о человеческих костях и частях доспехов, вымываемых ветром из песков, но песчаные дорнийцы, живущие в глубокой пустыне, говорят, что эти пески - свидетели тысячелетий сражений, и кости эти могут быть, чьи угодно.
После освобождения Ориса Однорукого и других лордов, война с дорнийцами вступила в новый этап, когда Эйгон был одержим местью. Таргариены спустили с привязи своих драконов, один за другим сжигая непокорные замки. Дорнийцы ответили на это своим огнем: в 8 году от З.Э. они отправили на мыс Гнева войско, выжегшее половину дождевых лесов и разорившее полдюжины городов и деревень. Конфликт ширился, и в 9 году еще больше дорнийских усадеб было предано драконьему огню. Годом позже, дорнийское войско лорда Фаулера захватило и сожгло великий марочный замок Ночную Песнь, а его лордов и защитников увело в плен. В это время другая армия, ведомая сиром Джоффри Дэйном, дошла до самых стен Староместа, спалив окружавшие его поля и деревни.
|
|
|
И вновь Таргариены прибегли к своим драконам, обрушив их ярость на Звездопад, Скайрич и Хеллхолт. Именно при Хеллхолте дорнийцы одержали свою самую крупную победу над Таргариенами. Болт, выпущенный из скорпиона, угодил в глаз Мираксес, и гигантский дракон рухнул с небес вместе с королевой на своей спине. Прежде чем умереть, дракон уничтожил самую высокую башню и часть бастиона замка. Тело королевы Рэйнис так никогда и не вернулось в Королевскую Гавань.
ИЗ ИСТОРИИ АРХИМЕЙСТЕРА ГИЛЬДЕЙНА
Ведутся споры по поводу того, пережила ли Рэйнис Таргариен своего дракона. Одни говорят, что она выпала из седла и разбилась оземь, другие, что она была раздавлена телом Мираксес во дворе замка. Некоторые считают, что королева выжила после падения, лишь для того чтобы умереть мучительной смертью от пыток в темницах Уллеров. Подлинные обстоятельства ее гибели, скорее всего, так и останутся тайной, но все хроники сходятся на одном: Рэйнис Таргариен, сестра и жена короля Эйгона I, погибла в Дорне при Хеллхолте, в 10 году от З.Э.
Два последующих года были прозваны позднее годами Гнева Драконов. Разъяренные смертью любимой сестры, король Эйгон и королева Висенья жгли каждый замок, дворец и усадьбу в Дорне до единого... Кроме Солнечного Копья и теневого города. Почему они поступили так - тема для споров. В Дорне принято считать, что Таргариены боялись некоего хитрого приспособления убивать драконов, который Мерия купила в Лиссе. Однако, более вероятны предположения архимейстера Тимотти, высказанные им в его «Догадках», что таким образом Таргариены надеялись обернуть против не пострадавших Мартеллов остальных дорнийцев, претерпевших так много разрушений. Если это правда, то это объясняет те письма, что слались из марок в дорнийские дома, призывавшие к капитуляции и утверждавшие, что Мартеллы предали их, купив у Таргариенов свою безопасность ценой остального Дорна.
Как бы то ни было, вскоре начался последний знаменитый этап Первой Дорнийской войны. Таргариены назначили цены за головы дорнийских лордов, и более полудюжины их пало от рук наемных убийц - хотя лишь двое из наемников пережили покушение сами, чтобы забрать награду. Дорн ответил тем же, и вскоре последовало много безжалостных убийств. Даже в самом сердце Королевской Гавани никто не чувствовал себя в безопасности. Лорд Фелл был задушен в борделе, а на самого короля Эйгона покушались три раза. Напали и на королеву Висенью с ее эскортом, и двое ее охранников лишились жизни, прежде чем она сама сразила последнего злодея Темной Сестрой. Худшее же было совершено руками Вила из Вилей, чьи дела мы не будем упоминать, они достаточно известны и памятны, особенно в Фаунтоне и Стародубе.
К тому времени Дорн превратился в мрачные выжженные руины, но дорнийцы все равно отказывались сдаться, скрываясь в тенях и атакуя оттуда. Даже простолюдины продолжали борьбу, и счет их смертей становился бесконечным. Когда, наконец, в 13 году от З.Э. принцесса Мерия умерла, престол перешел к ее сыну, престарелому и слабохарактерному принцу Нимору. Он устал от войны и направил в Королевскую Гавань посольство во главе со своей дочерью, принцессой Дерией. В качестве дара королю посольство привезло с собой череп Мираксес. Многими это было воспринято как оскорбление, в том числе, королевой Висеньей и Орисом Баратеоном, а лорд Окхарт предложил отправить Дерию в самый низкопробный бордель, чтобы та ублажала любого, кто возжелает воспользоваться ей. Но король Эйгон Таргариен не потерял самообладания и выслушал ее слова.
Дерия объявила, что Дорн желает мира, но мира между двумя суверенными государствами, а не мира между вассалом и господином. Многие стали отговаривать Его Милость от подобного соглашения, и фраза «никакого мира без подчинения» часто раздавалась в стенах Форта Эйгона. Считалось, что король проявит слабость, если примет эти требования, а лорды Простора и Штормовых земель, наиболее пострадавшие за него, будут разгневаны.
Как рассказывают, под влиянием этих соображений король Эйгон склонялся к отказу от предложения, пока принцесса Дерия не вручила ему лично в руки письмо от своего отца, принца Нимора. Эйгон прочел его, сидя на Железном Троне, и люди видели, что, когда он поднялся, рука его кровоточила - настолько сильно он стиснул подлокотник трона. Он сжег послание и немедленно отбыл верхом на Балерионе на Драконий Камень. Вернувшись следующим утром, он принял предложение и подписал мирное соглашение.
До сего дня никто не знает, что содержалось в письме, хотя догадки строят многие. Писал ли Нимор, что Рэйнис все еще жива, покалечена и изуродована, и он закончит ее страдания, если Эйгон положит конец вражде? Было ли письмо заколдовано? Угрожал ли он потратить все богатства Дорна для найма Безликих, чтобы те убили королевского младшего сына и наследника, Эйниса? Видимо, ответов на эти вопросы мы никогда уже не получим.
Как бы то ни было, итогом стал мир, продолжавшийся и в годы усобицы Короля-Стервятника, и после. Естественно, были еще другие Дорнийские войны, и даже в мирное время воины Дорна устраивали набеги, спускаясь в поисках добычи с Красных гор на богатые зеленые земли к северу и западу.
Принц Кворен Мартелл вел дорнийцев в бой на стороне Триархии, когда та воевала с принцем Дэймоном Таргариеном и Морским Змеем за Ступени. Во время Танца Драконов обе стороны взывали к дорнийцам, но принц Кворен не принял ничьей стороны. В ответ на письмо сира Отто Хайтауэра, он написал: «Дорн уже танцевал с драконами, и лучше я буду спать со скорпионами».
Вплоть до воцарения короля Дэйрона I казалось, что договор о вечном мире оправдывает свое название, и нам известна его цена. Завоевание Дорна Молодым Драконом было славным подвигом, справедливо воспетым в песнях и сказаниях, но его плоды держались меньше одного лета и стоили жизней многих тысяч, в том числе, самого храброго юного короля. Заключить мир выпало брату и наследнику Дэйрона - Бэйлору I Благословенному, и цена сего мира была прискорбной.
Последняя попытка короля Эйгона IV Недостойного вторгнуться в Дорн со своими «драконами», изготовленными по его замыслам, вряд ли достойна разговора. Это было глупым безрассудством с самого начала, и унизительно кончилось. Сын Эйгона, король Дэйрон II Добрый, окончательно ввел Дорн в состав государства. И сделал он это не огнем и мечом, но улыбкой и мягкими речами, а также парой продуманных браков и торжественных переговоров, давших дорнийским принцам право на их титул и привилегии и гарантировавших Дорну приоритет его собственных законов и обычаев.
В последующие годы Дорн продолжал быть ближайшим союзником Таргариенов. Так, Мартеллы поддержали Таргариенов против претендентов из Блэкфайров и послали своих воинов сражаться с Девятигрошовыми Королями на Ступенях. Их верность была вознаграждена, когда Рэйгар Таргариен, принц Драконьего Камня и наследник Железного Трона, взял в супруги принцессу Элию Мартелл из Солнечного Копья и нажил с ней двоих детей. Если бы не безумие отца Рэйгара, Эйриса II, принц дорнийской крови мог однажды встать во главе государства, однако события Восстания Баратеона привели к концу самого принца Рэйгара, его жену и его детей.
Дочь принца Кворена была не такой, как все. Принцесса Алиандра заняла престол, будучи юной, и возомнила себя новой Нимерией. Пылкая молодая женщина вдохновляла своих лордов и рыцарей доказывать их право на ее благосклонность в набегах на марки. Но самое большое расположение она выказала лорду Алину Велариону, когда его первое путешествие привело того в Солнечное Копье, и, впоследствии, когда он вернулся из Закатного моря.
СОЛНЕЧНОЕ КОПЬЕ
Любопытна история Солнечного Копья. В ранние дни, при Мартеллах, оно было не более чем приземистым несуразным укреплением, названным Ковчегом Песков, которое впоследствии было окружено красивыми башнями, несущими все отличительные признаки ройнарской архитектуры. После того, как солнце Ройна обвенчалось с копьем Мартеллов, это место стало называться Солнечным Копьем. Со временем были возведены две башни: Башня Солнца и Башня Копья - первое с грандиозным золотым куполом, а второе - с высоким тонким шпилем. Эти башни - первое, что видят гости города, с земли, либо с воды.
Замок расположен на мысу, с трех сторон окруженный водой, а с четвертой - теневым городом. Несмотря на то, что дорнийцы зовут его городом, это не более чем поселок, причем чудной, пыльный и неказистый. Дорнийцы строились вплотную к стенам Солнечного Копья, а затем к стенам соседских домов, и так далее, пока теневой город не обрел свой нынешний облик. Сегодня это нагромождение узеньких улочек, базаров со специями Дорна и востока и домов из глиняных кирпичей, сохраняющих прохладу даже в самые жаркие летние дни.
Петляющие Стены были возведены примерно семьсот лет назад, окружив Солнечное Копье, и вьются по теневому городу змееподобным защитным барьером, в котором заблудится даже самый храбрый враг. Лишь Тройственные Ворота предоставляют прямой путь в замок, разрезая Петляющие стены, и, в случае необходимости, эти ворота усиленно охраняются.
ЗА ПРЕДЕЛАМИ ЗАКАТНЫХ КОРОЛЕВСТВ
ПРОЧИЕ ЗЕМЛИ
Вестерос составляет лишь малую часть нашего мира, дальние пределы которого до сих пор остаются загадкой для мудрейших из людей. Хотя наша цель заключается в том, чтобы внести в анналы историю Семи Королевств, с нашей стороны будет упущением не упомянуть заморские края – по меньшей мере, вкратце – ведь каждый из них имеет свой облик и привносит свои цвета и узоры в гигантский гобелен, который мы называем известным нам миром.
Досадно, что по мере удаления от земель, которые люди Востока зовут Закатными Королевствами, знания Цитадели становятся все более скудными, а относительно дальних областей Эссоса – так совсем немногочисленными. Про южные пределы Соториоса и далекого Ультоса мы знаем и того меньше. И уж не знаем вовсе, какие земли лежат за Последним Светом и Закатным морем.
К расстояниям и ко времени применимы одинаковые ограничения. Как мы уже показали на примере Вестероса, чем древнее цивилизация, тем меньше достоверного может быть о ней известно. Таким образом, я не буду рассматривать исчезнувшие цивилизации Валирии и Старого Гиса и остатки этих культур, поскольку уже коснулся их известных особенностей выше. Подобно ситуации с загадочным Квартом, я не могу не обратиться к «Нефритовому компедиуму» Коллокво Вотара – наиболее выдающемуся труду о землях по берегам Нефритового моря.
Даже из самых экзотических преданий можно извлечь крупицу знания. Большинство сведений об этих далеких краях получены нами из рассказов путешественников и легенд и должны оцениваться соответственно.
Давайте начнем с изучения наших ближайших соседей – Вольных Городов. Их история известна нам из записей местных ученых, которые делались на протяжении веков, начиная с ранних времен, т.е. от самого основания. Благодаря этим же свидетельствам, мы хоть что-знаем из истории людей, которым наследовали валирийцы.
Проблема исследования всех древних свидетельств состоит в том, что в различных культурах отсчет дней, времен года и лет велся по-разному. В своей замечательной работе «Исчисление времени» архимейстер Вальграм углубляется в эту проблему, однако до сих пор существуют большие разногласия относительно точности исторических дат применительно к нашему летоисчислению.
ВОЛЬНЫЕ ГОРОДА
Эссос, обширный континент за Узким морем, изобилует непривычными, экзотическими и древними цивилизациями. Некоторые из них сохранились до наших дней, другие же - пали и стали легендой. Большинство из них находятся слишком далеко, чтобы как-то заинтересовать жителей Семи Королевств, и лишь отважные мореплаватели бороздят неисследованные воды в поисках золота и славы.
Девять Вольных Городов, тем не менее, являются нашими ближайшими соседями и главными торговыми партнерами, а их история тесно переплетена с нашей. Столетиями торговые галеи курсировали по Узкому морю, доставляя в Вестерос дорогие гобелены, полированные линзы, изящные кружева, экзотические фрукты, необычные специи, а также невообразимое количество других товаров. Взамен они везли золото, шерсть и другие изделия. В Староместе, Королевской Гавани, Ланниспорте, да и в каждом порту, начиная от Восточного Дозора и заканчивая Дощатым Городом, можно найти моряков, банкиров и купцов из Вольных Городов, что продают, покупают и рассказывают свои небылицы.
Каждый Вольный Город имеет собственную историю, свой облик и язык. Все эти языки по сути являются искаженными вариантами единого изначального языка – высокого валирийского. И с каждым столетием, прошедшим с тех пор, как Рок обрушился на Валирию, указанные диалекты изменялись все больше.
Восемь из Девяти Вольных Городов считаются гордыми дочерьми Валирии. Здесь правят потомки первых колонистов, которые утвердились на этих землях сотни лет назад. В восьми городах валирийская кровь до сих пор в большом почете. Девятый Город представляет собою исключение. Браавос, Город на Ста Островах, был основан беглыми рабами, покинувшими своих валирийских хозяев. Предание гласит, что первые браавосийцы прибывали отовсюду, из всех земель, над которыми светит солнце. Однако за прошедшие столетия жители смешались друг с другом, не обращая внимания на цвет кожи, вероисповедание или языковые различия, и тем самым сформировали нацию полукровок.
Мы говорим о Девяти Вольных Городах, хотя на просторах Эссоса можно найти множество других валирийских городов, поселений и форпостов. Некоторые из них некогда были больше и населеннее, чем Чаячий город, Белая Гавань и даже Ланниспорт. Отличие, которое выделяет Девять Городов из их числа, состоит вовсе не в размерах, но в происхождении. Во времена расцвета, до прихода Рока, такие города, как Мантарис, Волон Терис, Орос, Тирия, Драконис, Элирия, Миса Фаэр, Риос и Аквос Даэн, славились мощью и богатством, но, несмотря на всю их гордость и влияние, ни один из них не имел самостоятельности. Присланные из Валирии мужчины и женщины правили там во имя Республики.
Но не так было в Волантисе и других Вольных Городах. Рожденные Валирией, все они, тем не менее, от рождения были независимыми. Все, кроме Браавоса, были преданными дочерьми своей матери, никогда не пытались воевать с Валирией и не стремились бросить вызов драконьим лордам. Они оставались добрыми союзниками и торговыми партнерами Валирии, а также искали руководства в Крае Долгого Лета в кризисные времена. Однако в менее важных вещах Девять Вольных Городов следовали собственным путем, под управлением собственных священников и князей, архонтов и триархов.
ЛОРАТ
Вольный Город Лорат располагается на западной окраине архипелага, состоящего из низких каменистых островов, что лежит в Студеном море к северу от Эссоса, близ устья Лоратийского залива. Территория города включает в себя три главных острова архипелага, десяток-другой островов поменьше и скал в море (последние практически необитаемы, если не считать тюленей и морских птиц), а также лесистый полуостров к югу от островов. Помимо этого, лоратийцы объявили своими владениями воды Лоратийского залива, но рыболовы из Браавоса и китобои из Иба часто осмеливаются заходить в залив, поскольку Лорат не имеет достаточной силы, чтобы поддерживать свои притязания.
В прошлом власть Лората простиралась далеко на восток, до восточного края Секиры, но с течением столетий влияние города ослабело, и в наши дни непосредственному контролю Лората подлежат южное и восточное побережья залива. Западное побережье залива отошло к Браавосу.
Лорат – самый маленький, бедный и малонаселенный из всех Вольных Городов. Если не считать Браавос, то и самый северный из всех. Расположение Лората вдали от торговых путей способствовало его изоляции от остальных «дочерей Валирии». Хотя сами острова унылы и каменисты, в окружающих водах в изобилии водятся треска, киты, серые левиафаны, которые кормятся в заливе, а на выступающих в море скалах и каменистых насыпях обитают большие колонии моржей и тюленей. Соленая треска, моржовые клыки, тюленьи шкуры и китовый жир составляют важную часть экспорта.
В незапамятные времена на островах жила загадочная раса людей, известных как «строители лабиринтов». Их цивилизация исчезла в доисторические времена, не оставив после себя ничего, кроме костей и построенных ими лабиринтов.
В последующие века вслед за строителями лабиринтов Лората появились и другие. Одно время на островах жили маленькие смуглые волосатые люди, схожие с жителями Иба. Будучи рыбаками, они жили на побережье и избегали великих лабиринтов своих предшественников. Их, в свою очередь, сменили андалы, которые пришли на север, к берегам залива, из Андалоса и пересекли залив на кораблях. Закованные в броню и орудующие железными топорами и мечами, андалы хлынули на острова, убивая волосатых людей во славу Семерых и обращая в рабство их женщин и детей.
Созданные строителями лабиринты из тесаных каменных блоков, протяженные конструкции изумительной сложности, можно обнаружить по всему архипелагу. Один из них, сильно заросший и ушедший глубоко в землю, найден в самом Эссосе, на полуострове к югу от Лората. На Лорассионе, втором по величине острове архипелага, расположен гигантский лабиринт, который по площади занимает более трех четвертей поверхности острова, а также имеет четыре подземных уровня, причем некоторые части лабиринта уходят вглубь на 500 футов.
Ученые до сих пор спорят о назначении лабиринтов. Были они фортификационными сооружениями, храмами, городами? Или они служили другим целям, отличным от этих? Строители лабиринтов не оставили письменных свидетельств, поэтому мы никогда не узнаем ответа на свои вопросы. Их кости подсказывают нам, что они были больше и крупнее людей, но не настолько больше, как великаны. Некоторые предполагают, что они произошли от союза обычных мужчин и женщин-великанов. Мы не знаем, почему они исчезли, хотя лоратийские легенды гласят, что их уничтожили враги с моря: в одних легендах это были русалки, в других – тюлени-оборотни или люди-моржи.
Вскоре каждый остров имел своего короля, а самый большой – сразу четырех. Задиристые андалы провели следующую тысячу лет, воюя друг с другом. В конце концов, воин по имени Кварлон Великий объединил все острова под своим началом. Предание гласит, что он возвел большую деревянную крепость в центре гигантского лабиринта Лорассиона и украсил ее покои головами поверженных врагов.
Кварлон мечтал о том, чтобы стать королем всех андалов, во имя этой цели он вновь и вновь шел войной на мелкие андальские королевства. Двадцать лет и много войн спустя, под властью Кварлона Великого оказалась обширная территория – от залива, где однажды в будущем появится Браавос, и на восток, вплоть до восточного побережья Секиры, в южном же направлении – до верховий Верхней Ройны и Нойны.
Однако его южная экспансия привела к конфликту не только с андалами, но и с Вольным городом Норвосом, что на Нойне. Когда норвосцы не дали ему спуститься вниз по реке, он оставил свои покои в лабиринте, чтобы возглавить нападение на Норвос, и выиграл два крупных сражения на холмах. К несчастью для себя, он переоценил значимость этих побед и самолично повел войска на Норвос. Норвосцы послали за помощью в Валирию, и Республика встала на защиту своей далекой дочери, несмотря на то, что земли андалов и ройнаров лежали между ними.
Тем не менее, расстояния ничего не значили для драконьих лордов во время расцвета их силы. В «Огнях Республики» сказано, что в наступлении вверх по великой реке с целью освобождения Норвоса от ига андалов участвовало более сотни драконов. Кварлон Великий был сожжен вместе со своей армией, после чего драконьи лорды проследовали к островам Лората, поливая их огнем и проливая кровь. Крепость Кварлона поглотило пламя, та же участь постигла города и рыбацкие поселения на побережье. Только обгорелые камни лабиринтов остались чернеть после пожаров, охвативших весь берег. Сказано, что ни один мужчина, ни одна женщина, ни один ребенок не выжили после Наказания Лората, настолько сильно полыхал огонь пожаров.
Далее лоратийские острова оставались безлюдными более века. Тюлени и моржи расплодились в большом количестве, и крабы пробирались среди обгорелых и безмолвных камней лабиринтов. Китобои из Порт-Иббена высаживались на берег для починки кораблей или в поисках свежей воды, но они никогда не осмеливались заходить вглубь архипелага, так как считалось, что острова прокляты. Иббенийцы верили, что любой, кто зайдет дальше южной части залива, будет проклят тоже.
Когда же люди наконец вернулись в Лорат, это были выходцы из самой Валирии. За 1322 года до прихода Рока члены религиозной секты, покинувшей Республику, основали святилище на главном острове Лората.
Новые лоратийцы поклонялись Боашу, Слепому Богу. Отказавшись от других божеств, последователи Боаша не ели мяса, не пили вина и ходили по миру босиком, одетые лишь во власяницы. Священники-евнухи носили глухие капюшоны во имя своего Бога, они верили, что только в темноте открывается третий глаз, позволяющий видеть «высшие истины» мироздания, что скрывают иллюзии нашего мира. Поклонники Боаша верили, что жизнь священна и вечна; что женщины и мужчины равны; что лорды и крестьяне, бедные и богатые, рабы и господа, люди и чудовища – все они подобны друг другу, одинаково значимы и являются Божьими созданиями.
Основная суть их доктрины заключалась в полном отказе от самоопределения, только освободившись от присущего людям тщеславия, человек мог надеяться постичь божество. Последователи Боаша избавлялись даже от своих имен; говоря о себе, они не пользовались местоимениями «я», «мне» или «мое», но использовали слова «мужчина» или «женщина». Хотя культ Слепого Бога достиг расцвета, а затем угас больше тысячи лет назад, некоторые из прежних речевых оборотов можно проследить в современном Лорате. Представители высшего сословия считают невообразимо вульгарным говорить о себе в первом лице.
Последователи Слепого Бога превратили древние лабиринты первых лоратийцев в города, храмы и подземелья и властвовали над островами три четверти века. Но годы шли, и другие люди, не разделяющие их веру, начали пересекать залив, охотясь на моржей или занимаясь ловлей трески. Некоторые из них предпочли остаться. На берегу вновь стали появляться хибарки и шалаши, которые постепенно превратились в поселки. Прибывали люди из Иба, Андалоса и дальних стран, острова стали прибежищем для вольноотпущенников и беглых рабов из Валирии и ее гордых дочерей, поскольку служители Слепого Бога учили, что все люди равны. Три рыбацких поселка на западной оконечности самого большого острова стали настолько населенными и зажиточными, что слились в один городок. Позже там, где стояли глинобитные хижины, выросли каменные дома, и городок превратился в город.
Новые лоратийцы сначала зависели от последователей Слепого Бога, что пришли сюда до них, и долгие годы служители культа продолжали править островами. Со временем, тем не менее, число новоприбывших постоянно увеличивалось, тогда как ряды верующих редели. Поклонение Боашу сошло на нет, оставшиеся священники забыли о власяницах, капюшонах и благонравии, стали суетными и развращенными, наживаясь на налогах, которые собирали с тех, кем правили. В конце концов, рыбаки, фермеры и прочий мелкий люд подняли восстание, сбросив оковы Боаша. Преследуемые последние адепты Слепого Бога, коих осталась лишь небольшая горстка, скрылись в большом храмовом лабиринте Лорассиона. Здесь они укрывались на продолжении почти столетия, пока не умерли последние из них.
После падения священников Слепого Бога Лорат стал республикой на манер Валирии, городом управлял совет трех князей. Голосованием Князь Урожая избирался теми, кто владел землями на островах; Князь Рыбаков – теми, кто владел кораблями; Князь Улиц – с одобрения свободных городских жителей. Однажды избранный, князь служил до самой смерти.
Три князя продолжают править и по наши дни, хотя их должности стали больше церемониальными. Настоящая власть принадлежит совету магистров, состоящему из знати, священников и купцов. Изолированность Лората определила малую вовлеченность его жителей в события Кровавого Века, за исключением малого числа тех, кто подался на военную службу в Браавос или Норвос.
Сегодня Лорат традиционно считается самым малым, самым бедным, самым изолированным и самым отсталым из всех Вольных Городов. Хотя им принадлежит большой флот рыболовецких судов, лоратийцы строят мало боевых кораблей и имеют небольшое военное влияние. Мало кто из лоратийцев когда-либо покидал острова, и еще меньше тех, кто нашел дорогу в Вестерос. Они предпочитают торговать с ближайшими соседями – Норвосом, Браавосом и Ибом.
НОРВОС
Вольный Город Норвос расположен на восточном берегу Нойны, одного из главных притоков Ройны. Верхний город, окруженный кольцом мощных каменных стен, нависает над крутыми каменистыми берегами. Тремя сотнями футов ниже, в болотистой местности, лежит Нижний город, защищенный рвами, насыпями и обросшим мхом частоколом. Старинная знать Норвоса живет в Верхнем городе под сенью огромной крепости - святилища бородатых жрецов. Бедный люд толпится среди пристаней, борделей и пивных, что расположены в ряд на противоположном берегу реки. Оба города соединены только массивным каменным мостом под названием Ступени Грешника.
Великий, как называют его жители, Норвос окружен неровными известняковыми холмами и густыми темными лесами – дубовыми, сосновыми и буковыми, где живут волки, медведи и различная дичь. Область влияния города протянулась от западного берега Темноводной на востоке до Верхней Ройны на западе. Норвосские речные галеи контролируют Нойну до самых развалин Ни Сара, где река впадает в Ройну. Великий Норвос объявил своими владениями и Секиру в Студеном море, что оспаривается иббенийцами, часто в ходе кровавых стычек.
Неподалеку от городских стен норвосцы занимаются земледелием на фермах, расположенных террасами. Собранный урожай хранят за прочным деревянным частоколом укрепленных поселений. Течение реки здесь извилистое, и много каменистых порогов. Бесчисленные холмы столь изрезаны большим количеством пещер, что похожи на соты. Во многих пещерах живут бурые медведи, обычные обитатели северных земель, или стаи красных и серых волков. В некоторых пещерах можно найти кости великанов и наскальные рисунки, дающие нам информацию о прежних обитателях. Одна система пещер, в нескольких сотнях лиг к северо-западу от Норвоса, до того обширна и глубока, что легенды называют ее входом в подземный мир. Ломас Путешественник однажды посетил ее и включил в список семи чудес природы в своей книге «Чудеса».
Некоторые ученые предполагают, что лорды-драконы считали все верования одинаково ложными, полагая себя могущественными не менее любого бога или богини. Они смотрели на жрецов и храмовников как на пережитки примитивных времен, полезные для утихомиривания «рабов, дикарей и бедноты», поскольку те обещали им лучшую жизнь. Более того, поклонение большому количеству различных божеств разъединяло людей и не давало им объединиться под знаменем единой веры против своих лордов. Религиозная толерантность была для них мерой по поддержанию мира в Землях Долгого Лета.
Хотя Великий Норвос сегодня контролирует истоки Ройны, норвосцы не происходят от ройнаров, которые исстари владели великой рекой. Как и другие Вольные Города, Норвос – одна из дочерей Валирии. А до валирийцев другие люди обитали на том месте, где сейчас стоит Норвос, и строили свои примитивные поселения.
Кто были эти предшественники? Некоторые верят, что они были схожи со строителями лабиринтов Лората, но вряд ли это так, поскольку здешние строили из дерева, а не из камня, и не оставили после себя лабиринтов. Другие предполагают, что они были родственны иббенийцам. Большинство, впрочем, считает, что это были андалы.
Кем бы ни были первые норвосийцы, их поселения не сохранились. Легенда гласит, что они покинули Нойну, не устояв перед натиском волосатых людей с востока, без сомнения, родственных иббенийцам. Этих захватчиков, в свою очередь, изгнал легендарный князь Ни Сара, Гаррис Серый. Однако ройнары не задержались под темным небом ветреных холмов, отдав предпочтение более мягкому климату нижнего течения реки.
Как и его сестры, Вольные Города Лорат и Квохор, Норвос, как мы теперь знаем, был основан религиозными сектантами, покинувшими Валирию. Во времена расцвета Республики службы шли в сотнях храмов. Некоторые из них имели десятки тысяч прихожан, другие – всего несколько, но ни одна религия не запрещалась в Валирии, и ни одной из них не отдавалось предпочтение.
Многие валирийцы поклонялись более чем одному богу, обращаясь к разным божествам по мере необходимости, а многие вовсе никому не поклонялись. Свобода вероисповедания является верным признаком любой по-настоящему развитой цивилизации. «Кто поклоняется всем богам, не поклоняется ни одному» - известное изречение одного из пророков Р’глора Красного, Владыки Света. Но и во времена расцвета Республики находилось немало тех, кто верил исключительно в своего бога или богиню и считал всех остальных богов ложными идолами, фальшивкой или демонами, посланными, чтобы искушать человечество.
Дюжины подобных сект процветали в Валирии, периодически устраивая жестокие междоусобицы. В итоге, некоторые стали находить терпимость Республики неприемлемой для себя и ушли в дикие земли, чтобы основать свои города, где царила бы «истинная вера». Мы уже говорили о последователях Слепого Бога Боаша, которые основали Лорат, и чем все это закончилось. Вкратце заметим, что Квохор основали поклонники божества, известного как Черный Козел. Но секта, основавшая Норвос, для нас даже более непонятна и таинственна, чем вышеперечисленные. Имя их бога известно лишь посвященным. Без сомнений, это суровое божество, раз уж его жрецы носят власяницы и практикуют ритуальное бичевание как часть поклонения своему богу. Будучи однажды посвященными, им запрещается бриться или стричь волосы.
От основания и до наших дней, Норвос всегда был теократией, под управлением бородатых жрецов, которые подчиняются лишь своему богу. Их устами изъявляет бог свою волю из недр храмовой крепости, куда могут войти только посвященные. Хотя в городе есть совет магистров, его членов избирает бог посредством своих жрецов. Чтобы обеспечить послушание и порядок, бородатые жрецы содержат священную стражу из рабов-солдат. Эти суровые воины носят на груди клеймо в виде обоюдоострого топора и сочетаются ритуальным браком с длинными секирами, которыми сражаются.
Только норвосским жрецам дозволяется носить бороду. Свободнорожденные норвосцы высокого и низкого происхождения носят длинные усы, в то время как женщины и рабы гладко бреются. Норвосийки обычно сбривают все волосы на теле, хотя высокородные леди надевают парики, особенно в присутствии чужестранцев.
Путешественники описывают Верхний Норвос как мрачное серое место, где летом удушающий зной, а зимы суровы и холодны, где дуют резкие ветра и звучат бесконечные молитвы. Нижний Город, с притонами моряков, борделями и тавернами, куда как оживленнее. Здесь, вне досягаемости знати и жрецов, в освещенных факелами кабаках пируют низкородные норвосцы – говядина и щука запиваются крепким темным пивом и ферментированным козьим молоком. Развлекают их танцующие медведи и (как говорится только шепотом) зрелище рабынь, совокупляющихся с волками.
Архимейстер Перестан отмечает, что норвосцы придают большое значение топору как символу мощи и силы, и считает сей факт доказательством того, что андалы первыми поселились в Норвосе. Он предполагает, что бородатые жрецы заимствовали эту эмблему из развалин, которые они нашли до основания Великого Норвоса. Перестан утверждает, что вслед за резными изображениями семиконечной звезды появились резные изображения обоюдоострого топора, который также стал излюбленным символом святых воинов, в старину завоевавших Семь Королевств.
«Вырезанные в камне» архимейстера Хармуна содержит каталог резных изображений, найденных по всей долине. Звезды и топоры находят повсеместно - от Перстов до Лунных Гор, и даже в Долине Арренов у подножий Копья Гиганта. Хармун предполагает, что именно тогда андалы стали предпочитать в качестве символа семиконечную звезду, и топор как эмблема Веры отошел на второй план.
Следует отметить, не все согласны с тем, что данная резьба изображает именно топоры. В своем опровержении мейстер Эвлин спорит с Хармуном, называя топоры молотами, знаками Кузнеца. Он объясняет разнородность изображений этих молотов тем, что андалы были воинами, а не ремесленниками.
Описание Норвоса будет неполным без упоминания о трех городских колоколах, чей звон определяет каждый аспект городской жизни, сообщая норвосцам, когда вставать и ложиться спать, когда выходить на работу и на отдых, когда молиться (часто) и даже - когда им позволено вступать в плотские отношения (гораздо реже, если верить рассказам). Все колокола имеют свои особенные «голоса», знакомые каждому истинному норвосцу. Колокола зовутся Нум, Нарра и Ниель. Ломас Путешественник был настолько впечатлен колоколами Норвоса, что включил их в число девяти «Рукотворных Чудес».
КВОХОР
Вольный Город Квохор, самый восточный из всех дочерей Валирии, даже более загадочен, чем Норвос и Лорат. Квохор стоит на реке Койне, на западной опушке огромного древнего леса, которому дал свое имя. Величайший лес во всем Эссосе тоже называется Квохор.
Согласно вестеросскому фольклору, Квохор известен как Город Чародеев, поскольку бытует мнение, что темные искусства практикуются в городе и по сей день. Шепотом рассказывают о ворожбе, магии на крови, некромантии, хотя подобные вещи трудно доказать. Одно остается несомненным – темный бог Квохора, известный как Черный Козел, требует ежедневных кровавых жертвоприношений. Чаще всего в качестве жертвы на алтаре оказываются телята, бычки и лошади, а в дни священных праздников под нож жрецов в капюшонах идут преступники. Во времена кризисов и опасностей городская знать приносила в жертву собственных детей, чтобы ублажить бога, который мог защитить город.
Чучело лемура из Западного Квохора еще можно увидеть в Цитадели, хотя так много рук щупали его на удачу перед экзаменами, что шерсть на нем практически вылезла.
Леса, окружающие Квохор, являются основным источником благосостояния города. История сообщает нам, что самые первые поселения здесь принадлежали лесорубам. И по наши дни славятся квохорские охотники и егеря. Растущие города по нижнему течению Ройны нуждались в древесине, но их собственные леса были давным-давно вырублены и расчищены под поля и фермы. Большие баржи с бревнами ежедневно покидали доки Квохора, чтобы отправиться в долгое путешествие вниз по Койне до Кинжального Озера, на рынки Селориса, Валисара, Волон Териса и Старого Волантиса.
В Квохорском Лесу также добывают различные меха и шкуры, в том числе редкие и дорогие, а также серебро, олово и янтарь. Согласно картам и свиткам, имеющимся в Цитадели, огромный лес так и не был до конца изучен, и, похоже, скрывает в своей глуши немало тайн и чудес. Как и в других северных лесах, здесь в изобилии водятся лоси и олени, наравне с волками, древесными котами, кабанами невиданных размеров, пятнистыми медведям и даже лемурами. Эти существа нам знакомы по изучению Летних Островов и Соториоса, но их редко можно увидеть на севере. Здешние лемуры имеют серебристо-белый мех и фиолетовые глаза, из-за чего их называют «маленькими валирийцами».
Ремесленники Квохора широко известны. Квохорские гобелены, вытканные руками женщин и детей города, ничем не уступают гобеленам из Мира, хотя стоят дешевле. На базарах можно приобрести деревянные изделия с изысканной (что иногда раздражает) резьбой, а кузнецы Квохора не знают себе равных. Квохорские мечи, ножи и оружие превосходят лучшую сталь из Вестероса; городские кузнецы в совершенстве владеют искусством придания своим металлическим изделиям глубокого цвета, а красота сделанных ими оружия и брони не меркнет с годами. Только здесь, и нигде более в мире, сохранилось искусство перековки валирийской стали, и этот секрет тщательно охраняется.
Квохор известен как перевалочный пункт по пути на восток. Здесь торговые караваны, которые направляются в Ваэс Дотрак и сказочные страны, лежащие за пределами Костей, снаряжаются и запасаются провизией, перед тем, как направиться в чащу леса, в пустошь, что осталась от Сарнора, и в бескрайнее Дотракийское Море. Соответственно, караваны, возвращающиеся с востока, первым делом попадают в Квохор, чтобы освежиться с дороги и начать торговлю добытыми сокровищами. Эта торговля помогла Квохору стать богатейшим из Вольных Городов и, конечно, одним из самых экзотических (хотя считается, что город был в десять раз богаче до гибели Сарнора).
Сочинение мейстера Пола, посвященное изучению квохорской работы по металлу и написанное им в годы пребывания в Вольных Городах, говорит нам о том, как ревниво и тщательно охранялись ремесленные секреты – его трижды публично секли и изгоняли из города потому, что он задавал слишком много вопросов. В итоге, он лишился руки по обвинению в краже клинка из валирийской стали. По мнению самого Пола, последнее наказание он получил, поскольку выяснил, что с помощью кровавых жертвоприношений – в том числе, детских – квохорские кузнецы пытаются выковать сталь, не уступающую валирийской.
Крепкие стены защищают Квохор, но жители города совсем не воинственны. Квохорцы не воины, а купцы. Не считая небольшой городской стражи, оборона города доверена рабам – пехоте из евнухов, известных как Безупречные, выросших и обученных в Астапоре, древнем гискарском городе на берегу Залива Работорговцев.
В течение Кровавого Века, что последовал за приходом Рока в Валирию, Квохор и Норвос заключили союз против Старого Волантиса, когда волантийцы вознамерились взять под контроль все Вольные Города. С тех пор эти два города чаще бывали союзниками, нежели противниками, хотя известно, что бородатые жрецы Норвоса считали квохорского Черного Козла демоном, мерзким и коварным
Сотни лет назад, когда дотракийский кхал по имени Теммо прискакал с востока во главе пятидесятитысячной конницы, три тысячи Безупречных остановили его у ворот Квохора. Они выдержали не менее восемнадцати атак, пока не погиб кхал Теммо, а его преемник не предложил своим воинам отрезать косы и бросить их под ноги евнухам. С тех пор квохорцы в деле обороны города полагаются на Безупречных (хотя были случаи, когда горожане приглашали на службу наемников или предпочитали откупиться от дотракийцев подарками).
Дата добавления: 2015-12-17; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!