Ценности в познании как форма проявления социокультурной обусловленности научного познания. Категория ценности в философии науки
Чрезвычайно многозначен термин «ценность», употребляемый не только в естественном языке, но и в науке, а также в искусстве, морали, религии и других сферах духовной жизни. Многозначность термина сохраняется и сегодня, но в большинстве случаев ценность понимается как значимость для человека и общества. Предметные ценности - это положительная или отрицательная значимость вещи, ценности сознания - нормативная, предписывающая и оценивающая функции сознания (знания). Как правило, субъектом ценностного отношения является человек, социальная группа, общество в целом, но с появлением системно-структурной методологии понятие ценности стали применять и к системам, не включающим человека. Соответственно появилась тенденция обобщения понятия «ценность»: на ранних этапах разработки аксиологической проблематики статус ценностей имели нравственные и эстетические феномены, затем ценность стала рассматриваться как значимость любого объекта и, наконец, ценность употребляется как параметр целеполагающей системы, в том числе биологической, вообще любой, осуществляющей процедуры оценки и выбора. Сам термин «ценность» стал употребляться в эпистемологической литературе в положительном, отрицательном и нулевом значении в соответствии с новой отраслью знания - логикой оценок. По существу аналогичная тенденция наблюдается и в изменении понятия «оценка», которое долгое время относилось аксиологией к нравственным или эстетическим идеалам. Теперь это понятие в концепциях ценности имеет достаточно широкое содержание: как оценка вообще, любой результат процедуры оценивания или сама процедура. Происходит не только обобщение этих понятий, но преодоление их ограничения только собственно человеческими смыслами. Оценивание предполагает отнесение как к этическим, эстетическим, мировоззренческим идеалам, так и к собственно эпистемологическим, методологическим нормативам и эталонам.
|
|
|
В применении к познавательному процессу понятие «ценность» также оказалось неоднозначным, многоаспектным, фиксирующим различное аксиологическое содержание. Это, во-первых, отношение эмоционально окрашенное, содержащее интересы, предпочтения, установки и т. п., сформировавшиеся у ученого под воздействием нравственных, эстетических, религиозных - социо-
культурных факторов в целом. Во-вторых, это ценностные ориентации внутри самого познания, в том числе и мировоззренчески окрашенные, на основе которых оцениваются и выбираются формы и способы описания и объяснения, доказательства, организации знания, например, критерии научности, идеалы и нормы исследования. В-третьих, ценности в познании - это объективно истинное предметное знание (факт, закон, гипотеза, теория) и эффективное операциональное знание (научные методы, регулятивные принципы), которые именно благодаря истинности, правильности, информативности обретают значимость и ценность для общества.
|
|
|
Весь ХХ век в философии науки шла дискуссия о роли ценностей в науке: являются ли они необходимой «движущей силой» для развития науки или условием успешной деятельности ученых служит их освобождение от всех возможных ценностных ориентиров? Возможно ли полностью исключить из суждений о фактах ценностные предпочтения и познать объект как таковой, сам по себе? Необходимо ли и возможно ли «противопоставление фактичности научного опыта и ценностей как особой формы предметности, представленной в культуре»? Ответы на эти вопросы и введение терминологии и способов рассуждения об этой проблеме представлены у Канта, различавшего мир сущего и мир должного, у неокантианцев, в трудах М.Вебера, исследовавшего различие научного и ценностного, но не стремившегося изгнать обсуждение «аксиологической размерности» из философии науки в ее соотношении с культурой. Вместе с тем формировались идеалы ценностно-нейтрального знания и объективности, особенно в противовес существовавшему в Европе, Советском Союзе идеологическому (ценностному) давлению. Во второй половине ХХ века осуществляется существенный поворот к иной постановке вопроса: этические императивы, ценностно-нормативную структуру, обеспечивающую автономность науки в демократическом обществе, стали рассматриваться как необходимые составляющие роста научного знания.
|
|
|
К этим проблемам обращались все ведущие философы науки: Т.Кун, М.Полани, И.Лакатос, К.Поппер Л.Лаудан и другие. Отмечая это, известный отечественный философ науки А.П.Огурцов делает вывод, что в «философии науки произошел парадигмальный сдвиг - от собственно теоретико-гносеологической постановки проблем философия науки перешла к иному кругу проблем, который теперь уже включал ряд социокультурных параметров научного знания, его сопряженность с научным сообществом и ценностями куль-
туры …. Теперь уже доминантной становится позиция, которая основывается на социокультурном образе науки, вплетает ее в социальную и культурную действительность и старается размыть границы, установленные в стандартной концепции науки, между научными и вненаучными формами знания» (Огурцов А.П. Страстные споры о ценностно-нейтральной науке // Лэйси Х. Свободна ли наука от ценностей? Ценностное и научное понимание. М., 2001. С. 17-18). Важнейшим теоретическим моментом является включение объективно истинных результатов познания, в первую очередь научных истин, в «арсенал» общественных и индивидуальных ценностей. Истина и ценность могут рассматриваться как взаимоисключающие противоположности только в одном отношении, если под ценностным понимается субъективистское, произвольное, идеологическое или утилитарное - в общем, любое «деформирующее» начало. В этом смысле справедливо требование: наука, истинное знание должны развиваться независимо от «ценностных размерностей» (М.К.Мамардашвили), но если знание истинно, то оно приобретает значимость, ценность для общества, в этом смысле истина относится к «ценностным универсалиям» (Н.В.Мотрошилова).
|
|
|
Один из плодотворных способов содержательной конкретизации ценностей и ценностных ориентаций в науке - это их интерпретация как исторически изменяющейся системы норм и идеалов познания. Такого рода ценности лежат в основании научного исследования, и можно проследить достаточно определенную взаимосвязь собственно познавательных установок с социальными идеалами и нормативами; установить зависимость познавательных идеалов и норм как от специфики объектов, изучаемых в тот или иной момент наукой, так и от особенностей культуры каждой исторической эпохи. Выделив идеалы объяснения и описания, доказательности и обоснованности, а также строения знаний, можно проследить смену каждого из этих типов идеалов в зависимости от ценностных ориентаций познания; механизмы перестройки идеалов и норм в процессе научной революции и т. д. В этом случае научное познание уже понимается как активно-деятельное отражение объективного мира, детерминированное в своем развитии не только особенностями объекта, но также исторически сложившимися предпосылками и средствами; как процесс, ориентированный мировоззренческими структурами и ценностями, лежащими в фундаменте исторически определенной культуры. Такое понимание дает возможность выявить более глубокие уровни ценностной обусловленности когнитивных процессов,
обосновать их органическое «сращивание». Выражая наиболее общие представления о природе и организации ее объектов, а также месте человека в мире, о его ценностях, система категорий познания выступает как фундаментальная мировоззренческая структура, предопределяющая воспроизводство конкретных форм и видов деятельности.
Эпистемологическая проблема состоит в том, чтобы понять, как ценностно нагруженная активность субъекта может выполнять конструктивные функции в познании. Для решения этой проблемы наиболее плодотворным становится поиск и выявление адекватных средств и механизмов, которые выработаны внутри самого научного познания. Идущие от классической науки представления о существовании в самой познавательной деятельности возможностей и средств «преодоления» ценностных установок субъекта верны лишь отчасти. Разумеется, речь должна идти не о «преодолении» субъекта как такового, а об элиминации идущих от субъекта деформаций, искажений под влиянием личной и групповой тенденциозности, предрассудков, пристрастий и т. п. «Арсенал средств» преодоления тенденциозности обязателен для науки, иначе она не могла бы функционировать. Но, пожалуй, не менее важно понять и осознать тот факт, что сама активность ценностно ориентированного субъекта познания, опирающегося на объективные законы, становится в сфере научного познания решающим детерминационным фактором и главным условием получения объективно истинного знания.
Для понимания диалектики когнитивного и ценностного прежде всего должны быть осознаны существующие в обществе и науке методы и способы формирования самого субъекта научной деятельности. Одной из фундаментальных характеристик субъекта научной деятельности является его социальность, имеющая объективное основание во всеобщем характере научного труда, который обусловлен совокупным трудом предшествующих и современных субъекту ученых. Как уже отмечалось, социальность не является внешним по отношению к человеку фактором, она изнутри определяет его сознание, проникая и «натурализуясь» в процессе формирования личности в целом. Социализация осуществляется через язык и речь; через системы знания, являющиеся теоретически осознанными и оформленными итогом общественной практики; через систему ценностей и, наконец, посредством организации индивидуальной практики об-
щество формирует как содержание, так и форму индивидуального сознания каждого человека.
Наряду с общими закономерностями социализация субъекта научной деятельности включает ряд особенных. Важнейшим механизмом социализации субъекта научной деятельность является усвоение им общепризнанных и стандартизированных норм и правил этой деятельности, в которых обобщается и кристаллизуется исторический опыт общества по управлению научно-познавательной деятельностью и общением в сфере этой деятельности. Ученому предписываются определенные способы достижения целей, задаются должная форма и характер отношений в профессиональной группе, а его деятельность и поведение оцениваются в соответствии с принятыми в научном коллективе образцами и стандартами. Тем самым в значительной мере снимаются субъективно-иррационалистические, неопределенно-произвольные моменты в его профессиональном поведении, в первую очередь непосредственно в исследовательском процессе.
Очевидно, что рациональные формы такой регламентации активности субъекта научной деятельности необходимы и, кроме того, предполагают их координацию с другими способами упорядочивания активности, не сводящимися к прямому, непосредственному регулированию и регламентации как таковой. Имеется в виду система как познавательных, так и мировоззренческих, этических и эстетических ценностей, выполняющих в поисковой деятельности исследователя ориентировочные функции, а также способ видения (парадигма) - одна из важнейших социально-психологических характеристик субъекта научной деятельности с точки зрения его принадлежности к научному сообществу. Способ видения ученого не исчерпывается лишь чисто психологическими особенностями восприятия. Он обусловлен и социальными моментами, прежде всего профессиональными и культурно-историческими.
Познавательные ценности и «феномен Ньютона»
При всей важности других факторов непосредственным детерминантом для субъекта научной деятельности выступает система познавательных ценностей научного знания, овладение которой есть основной путь социализации ученого-профессионала. Именно система специального и общенаучного знания формирует его как специалиста, приобщает к традициям, школе, направлению,
приемам и методам научной деятельности, гипотезам, концепциям, проблемам. Усвоенные знания определенным образом «обрабатывают» систему его социальных ориентаций, в то же время философско-мировоззренческие взгляды ученого, в свою очередь, оказывают существенное влияние на всю систему индивидуального профессионального знания и способ мышления, т. е. познавательные ценности тесно смыкаются и взаимодействуют с личными.
При внимательном рассмотрении подобных процессов в истории науки обнаруживается одна любопытная особенность: система ценностно-мировоззренческих ориентаций, идущих непосредственно от естественнонаучного знания, сложившихся на основе объективно истинного познания действительности и ее закономерностей, детерминирует непосредственно исследовательскую деятельность ученого, часто вопреки его личным верованиям, иллюзиям, представлениям, желаниям. Его ценностные установки как бы «расслаиваются» на принципы, работающие в научной деятельности, и принципы повседневной жизни. Кроме того, вырабатываемая и применяемая учеными методология, идущая от закономерностей природы и самого познания, может снять или предотвратить влияние их собственных субъективистских иллюзий, склонностей, предубеждений.
В качестве классического примера рассмотрим ситуацию в истории науки, которую можно назвать «феноменом Ньютона». Не является ли парадоксальным, что глубоко верующий человек, преданный религиозным ценностям, занимавшийся не только научными, но и богословскими исследованиями, создал первую научную картину мира?
Для самого Ньютона это, конечно, не было парадоксом и не содержало какого-либо противоречия. Большинство современных исследователей ньютоновского учения и его социокультурного контекста полагают, что Ньютон вовсе не имел в виду доказать, что в мире господствует механическая закономерность. Наоборот, он хотел раскрыть природу Бога и показать, как мудро Бог устроил мир, как могущество Бога проявляется в красоте мирового порядка и гармонии. По сравнению с Декартом, Ньютон по сути усиливает «присутствие» Бога в системе рассуждений и вместе с тем именно ему, а не Декарту удается создать действительно научную картину мира. Данную противоречивую ситуацию можно объяснить, если принять во внимание, что многие религиозные по форме допущения Ньютона имеют совсем иное объективное содержание, вызревающее в пределах этой религиозной формы и существующее до поры до времени в терминах языка религии. В мировоззрении Ньютона четко просматриваются два «слоя». Первый — то мировоззрение, которое сформировалось под влиянием социокультурной среды
(особенно в условиях колледжа св. Троицы, где он работал), общехристианской теологии и пуританской этики. Второй слой — то мировоззрение, которое сложилось у Ньютона под воздействием непосредственного изучения явлений действительности на основе экспериментальных методов проверки и доказательства теоретических размышлений и посылок. Это стихийно-материалистические убеждения, которые позволили гению ученого преодолеть тесные рамки официального мировоззрения. Субъективно Ньютон не мог ощущать этих рамок, полагая их несомненными.
Представляется, что «феномен Ньютона» - создание первой научной картины мира и естественнонаучной теории в рамках противоположного науке религиозного сознания - может быть понят лишь при обращении к методологии великого ученого. Именно его методология в существенной степени вобрала в себя складывающуюся в социокультурной среде XVII века иную систему ценностей: новые представления об эффективной деятельности, о роли науки, о позиции исследователя, которые трансформировались в новые представления о научности знания, о соотношении эмпирического и теоретического в научном исследовании. Новая методология складывается в рамках прежнего философско-религиозного сознания, причем в этом случае на передний план выдвигается не столько религиозная онтология, сколько этические нормативы и ценности, в частности, протестантизм с его эмпиризмом и утилитаризмом. Возникает парадоксальная ситуация: религиозная этика, поощряя занятия естественными науками и поддерживая экспериментальный подход, способствовала в определенной степени развитию научных дисциплин, которые позже опровергнут ортодоксальную теологию; религия нападала на конкретные научные открытия, а ее отдельные этические принципы косвенно и часто непредвиденно для религиозных лидеров могли продвинуть развитие науки.
Принципиально новое понимание соотношения эмпирического и теоретического, а также осознание условий состоятельности научной гипотезы явились главными методологическими предпосылками создания Ньютоном новой формы научного знания - естественнонаучной теории. Именно эти методологические результаты объективно привели ученого к «принципу ограничения». Суть его, как представляется, в том, что Ньютон впервые в истории науки решился положить в основу теории то, что реально существует и может быть проверено на опыте, зафиксировано в математических формулах, но в данный момент еще необъяснимо и непонятно, - существование земного тяготения. Тем
самым он получил огромный методологический «выигрыш», в частности, по сравнению с Декартом. Принимая только такое знание, которое может быть проверено на опыте, он, во-первых, для доказательства и обоснования мог применить процедуры измерения и математический аппарат; во-вторых, мог обойтись без умозрительных построений; в-третьих, поскольку он не ставил перед собой задачу выяснить причину всемирного тяготения (а вернее, не смог решить ее с помощью математико-механических методов и потому отказался от решения), постольку вольно или невольно избежал необходимости видеть такую причину в Боге.
Следует иметь в виду также и тот факт, что Ньютон исходил из такой программы исследования, которая позволила ему представить любые процессы и вызывающие их факторы как механическое взаимодействие сил. Метод Ньютона позволял решать задачи динамики, не вдаваясь в природу и происхождение действующих сил. Бог был, по существу, выведен за пределы теории, хотя сам Ньютон такой задачи перед собой не ставил и ставить не мог. Таким образом, при построении механической картины мира и естественнонаучной теории Ньютон обошелся (по существу, а не по форме) без «сверхъестественных сил», принципиально отказался от натурфилософских умозрительных построений, ограничил себя в исследованиях тем материалом, который имел опытное и математическое обоснование и проверку. Осуществление этих методологических приемов и предпосылок объективно (вопреки системе религиозных ценностей автора) привело к созданию научной системы знания и выработке его новых логических форм, что, в конечном счете, создало реальные условия для устранения идеи Бога из научного знания.
Рассмотрение «феномена Ньютона» убеждает в том, что достаточно трудная для методологии науки проблема - как возможно объективно истинное знание в ситуации высокой познавательной активности субъекта, имеющего индивидуальные ценностные ориентации, - вполне успешно решается в самой науке. Следовательно, изучение функционирующих в науке «механизмов», которые снимают возможные «деформирующие эффекты» ценностного отношения к объекту и так или иначе оптимизируют активность субъекта, - один из наиболее обнадеживающих путей теоретического постижения диалектики когнитивного и ценностного в познании. Пониманию таких «механизмов» способствует выявление того, как социокультурные предпосылки субъекта научной деятельности, вся система его ценностных ориентаций оказывают влияние на познание не столько через логические, сколько через внелогические операции, что обнаруживается особенно наглядно в ситуации неопределенности, выбора,
предпочтения и т. п. Именно в этих случаях, когда жесткая нормативная регуляция отсутствует, важнейшим фактором становится система ценностных ориентаций мировоззренческого, нравственного и эстетического характера.
Проблема существенно осложнилась с началом ХХ1 века, когда под угрозой, в частности, религиозного фундаментализма и терроризма, оказались сами ценности европейской цивилизации и культуры и в первую очередь ценности рациональности и традиции Просвещения. Исследование этого круга проблем переходит в новую стадию, однако продолжают разрабатываться базовые и традиционные проблемы, одна из которых - проблема ценностных ориентаций и выбора.
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 35; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!