Тема II. Социальная антропология
Феодального общества
План:
1. Феодальный способ производства общественной жизни: возникновение, структура, содержание.
2. Типы /породы/ человека феодального общества и его исторические общности.
3. Характер антропосоциогенеза: противоречивость и закономерности развития.
Список литературы
1. Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственночти и государства./Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 23
2. Калганов М.В. Собственность. Докапиталистические формации. М.: Изд. Соц-эк литературы, 1962.
3. Энгельс Ф. Диалектика природы. /Маркс К., Энгельс Ф. Соч., Т. 20.
4. Кузищев В.И. История Древнего Востока. Высшая школа, 1988.
5. История средних веков. Под ред. Гутновой.
6. Ключевский В.О. Курс русской истории. Ч. I. М.: Мысль, 1988.
7. Бухарин Н.И. Дарвинизм и марксизм. В сб.: «Этюды» М.-Л. 1932.
8. Харрисон Дж., и др. Биология человека. М.: Прогресс, 1978.
9. Сб. Биология человека и социальный прогресс. Пермь, 1982.
10. Маркс К. Капитал. Т. I. М., 1951.
11. Семенов В.С. История средних веков. М. 1977.
12. Архив К. Маркса и Ф. Энгельса. Кн. 1, М., 1924.
13. Дубинский И. Золотая липа. Киев, 1960.
14. Артамонов М.И. Княжеские розы. В сб. «Арабески истории». М.: Фонд Л. Гумилева, 1996.
15. Нордау М. Вырождение. М.:1996.
16. Эриксон Кароли. Екатерина Великая. Смоленск, 1997.
17. Джин П. Сэссон. Дочери Принцессы. М., 1998; ее же. Принцесса. М., 1998.
18. Авдеев В.И. Расология. Наука о наследственных качествах людей. М.: Белые альвы, 2005.
19. Белов А.И. Антропологический детектив. М.: АиФ – Принт, 202.
|
|
|
20. Лесны И. О недугах сильных мира сего. Прага, 1985.
21. Эфроимсон В.П. Введение в медицинскую генетику. М., 1964.
22. Тулупов А.В. Дети Арктиды. Северные истоки Руси. М.: Эксмо: Алгоритм, 2009.
Как отмечали специалисты: «Уничтожения рабства победоносным восстанием древний мир не знает» 1,155/. Само это восстание – еще редкое явление рабовладельческого общества, для эксплуатируемых масс которого абсолютно не существовало какого-либо общего пути к освобождению. Но их борьба побудила класс, «определяющий направление исторического развития», искать новые формы производства общественной жизни и, в том числе, эксплуатации социального. Разгораясь внутри общества, борьба масс остановила завоевательную экспансию и прекратила поток производящих средства существования рабов, лишив тем самым рабовладельцев их «неорганических основ существования». В поисках иных форм производства общество вступило в новую стадию развития.
История знает два пути перехода от первобытности и рабовладения к феодализму – римский и варварский.
Римский путь характеризуют колонат и прекарий рожденные клонящимся к закату рабовладельческим способом производства общественной жизни. Колонат представлял собой «посадку» остатков рабов на землю в условиях истощения их потока в конце существования Римской империи с целью обеспечения остатков патрициата (около 200 семей) средствами существования. Прекарий – раздача земель (некогда ager publikus, а в позднем Риме частная собственность патрициев) солдатам римских легионов за службу (казна-то пуста…) и закрепленце ее (земли) за ними со всеми вытекающими последствиями. [9]
|
|
|
Второй путь, так называемый варварский прекрасно вскрывает принцип – превращение отчины (собственности патриархального рода) в вотчину (частную собственность выделившейся родоплеменной знати).
1. Феодальный способ производства общественной жизни: возникновение, структура, содержание.
Согласно материалистическому пониманию истории причину смены способа производства общественной жизни, обмена веществ человека с природой, надо искать, прежде всего, в экономике. Как уже отмечалось, под экономикой подразумеваются: условия определенного способа производства общественной жизни, его материальный фундамент, базис, МБТ, или экономический материальным субстрат /Не+Нп/; экономическая деятельность по преобразованию естественной /Не/ природы в модифицированную, преобразованную /Нп/ – труд в сфере производства материальных благ; наконец, складывающиеся между людьми, отношения по поводу естественных и произведенных материальных благ – отношения собственности, экономические отношения.
|
|
|
Новый способ производства должен иметь, прежде всего, адекватную ему МТБ, которую образуют предметы, орудия и продукты труда. Как продемонстрировала эмпирия истории от собирательства до рабовладения, в этой совокупности орудия труда – наиболее мобильный и революционизирующий общественную жизнь элемент. Развитость его обусловливает глубину освоения физических, химических, биологических свойств всеобщего предмета труда, количество и качество произведенных продуктов, то есть, в итоге, всей природной основы /Не+Нп/, образующей фундамент существования общества, детерминирующий его социальные /В/ и иные биологические, биохимические, биофизические, например, параметры /Нв/.
Как отмечал К. Маркс, «…исторические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится и чем /выделено мной – Б.Ч./ производится…» /3, 191/, то есть какими орудиями. Революция орудий труда в эту эпоху истории выразилась в переходе «передовых народов» от камня, бронзы и меди к орудиям и оружию из железа, а поскольку общество, как и прежде, было связано с землей, к совершенствованию в первую очередь сельскохозяйственных орудий. Железо применялось до того, в первобытном и рабовладельческом обществах, но незначительно, так как, в связи с трудностью добычи и обработки, отсутствием общедоступных технологий производства, было дорого. «Оно еще не имело в рассматриваемое время хозяйственного значения» /4, 166/. С созданием экономичных методов добычи и обработки, его постоянное применение в широких масштабах становится необходимым. Создаются и находят широкое применение тяжелый и легкий плуги с железным лемехом рассчитанные на использование тягловой силы домашних животных – вола, лошади и пр.; соха с железным сошником, серпы, косы, лопаты, чекмени и другие орудия. Плуги и иные орудия земледелия были изобретены, как и паровая машина, например, еще раньше, но в условиях рабского труда не могли получить широкого распространения. Наряду с использованием и эксплуатацией рабочих сил, а также домашних животных и в помощь им изобретается водяная и ветряная мельницы – первые машины, основанные на использовании естественных сил природы.
|
|
|
Следствием широкого распространения и технического усовершенствования орудий из железа явилось дальнейшее развитие горного дела, техники и технологий обработки металлов. Массовое использование железных орудий и оружия уже не удовлетворялось домашним ремеслом. Произошло вторичное, на этот раз территориальное в отличие от предшествующего, функционального, отделение ремесла от земледелия с последующим его /ремесла/ выделением в самостоятельный, а не вспомогательный, как ранее, вид производства /I, 196/. Образовалась ремесленная организация производства – цехи, ремесленные поселения, города средневековья, а в них – улицы оружейников, кузнецов, ювелиров и прочие, вследствие чего город стал средоточением передовых определяющих форм производства. Источники называют сотни ремесел с их спецификой и локализацией поселения. К началу Х века в Париже, например, их число превышало 350 видов /5, 217/.
Суть очередного переворота в технике состояла в переходе к ручным преимущественно железным орудиям и оружию с последующей детальной специализацией и ростом их числа отразившемся в технологиях производства, его продуктивности, организации и т.п. На смену индустрии камня, бронзы и меди пришла эпоха железа, в силу свойств последнего открывшая возможность более широкого и глубокого освоения природы /Не/ и создания большего количества разнообразных средств существования /Нп/ – физических, химических, биологических, а, значит, возможностей совершенствования человека и общества. Обмен веществ человека с природой, низшего с высшим, приобрел новый импульс развития.
«…Исторические эпохи различаются не тем, что производится, а тем, как производится, /подчеркнуто мной – Б.Ч./ и чем производится…», то есть не только техникой, но и технологиями /3, 191/. Смена вооруженности производства изменила производственные процессы и их организацию. Вместо имевших место в первобытности коллективных форм и совместного принудительного труда рабовладельческих цивилизаций – принудительного коллективизма, развиваются, пусть часто и под одной крышей, как в цехах, обусловленные характером техники, индивидуальньные формы производственной деятельности, неизбежно порождающие трансформацию социально-биологических параметров работника. Процесс труда от начала до конца осуществляется отныне одним работником. За плугом, например, коллективом не пойдешь, и делать его вдесятером несподручно…
Осуществляемый с помощью находящихся в личной собственности орудий на землях либо общины, либо, полученных от государства за службу /легионеры Рима, например/ индивидуальный труд свободных ремесленников и земледельцев повсеместно существовал уже в Древнем мире. Свободные труженики были куда более заинтересованы в результативности своей деятельности и, следовательно, в совершенствовании техники и технологий производства. Очевидно, именно они изобрели плуг и впрягли в него домашних животных. Рабу и рабовладельцу это было не нужно. Со временем предпочтительность индивидуального труда, в условиях сокращающегося притока рабов и их восстаний стала очевидной и актуальной настолько, что наиболее предприимчивые из землевладельцев начали сажать рабов на землю и закреплять, закрепощать их, превращая тем самым в полусвободных, пользующихся землей господина, земледельцев. Пример тому – римский колонат и прекарий. Сами рабовладельцы, если таковые сохранились, при этом трансформировались в землевладельцев феодалов, живущих рентой со сдачи в пользование земли – феода. (Отсюда и название способа производства).
Развитие феодализма шло различными путями: освобождение от рабства и закрепощение земледельцев, превращение безземельных производителей во владельцев земли и, наоборот, независимого землепашца в зависимого владельца чужой земли. Хотя конечный результат этого развития был один и тот же, тем не менее, нельзя не видеть того, что оно шло подчас прямо противоположными путями. В одном случае движение шло от полной несвободы к относительной свободе /освобождение рабов/, в другом – от полной свободы к относительной несвободе /закрепощение свободных крестьян/; в одном случае безземельный присваивал землю и становился ее владельцем, в другом – свободный землепашец в какой-то мере терял землю превращаясь из независимого владельца в зависимого. С подобного рода противоречиями мы сталкиваемся на каждом шагу по мере того, как углубляемся во внутренний процесс развития феодального общества.
По иному, например, нежели в рабовладельческих цивилизациях, происходил переход к феодализму в варварском мире. Здесь общинные земли прибирались к рукам родоплеменной верхушкой, которая превращала «отчину – в вотчину» /6., 191-194/, а сидящих на ней свободных общинников – в вотчинных крепостных. Налицо, таким образом, было, по крайней мере, два пути становления нового феодального способа производства общественной жизни – «римский» и, при этом миновавший рабовладение, «варварский». Оценочные характеристики: «Какой из них лучше?» при этом просто неуместны…
Независимо от римского или варварского пути становления феодализма в условиях новой технико-технологической оснащенности значительно возросла возможность совершенствования форм индивидуального труда, тем более, что трудовая деятельность имела характер /иллюзию/ труда на себя, своими орудиями на своей земле. В отличие от первобытности и рабовладения с их совместными групповыми производствами, с новой технологией появилась, существенная заинтересованность в труде каждого непосредственного производителя ведущего хозяйство в определенной степени на себя. Производство, основанное на личном, индивидуальном труде и личной собственности на средства производства даже при прежней оснащенности под влиянием мотивов позволяет, по данным НИИ труда, в 2–4 раза повысить производительность труда /«коммунист» №18, 1986, 28/. И в дальнейшем крестьянин, работая на себя, показывал высшую, сравнительно с барщиной, производительность труда. Все необходимое для жизни работник производил теперь сам, тогда как раба, например, кормил и одевал рабовладелец, варвара – община, а делать это они могли, как известно, по разному, в том числе и в ущерб развитию рабочей силы. Так как все необходимое земледелец создавал сам, феодальное хозяйство приобретает натуральный, замкнутый характер.
Не смотря на то, что всеобщий предмет труда – земля, оставалась во владении землевладельца и отдавалась только в пользование /для теории пока неважно – постоянное или временное/ земледельцу, работник был более заинтересован в росте производительности труда, нежели раб, так как все, что производил /за вычетом ренты/ составляло основу его существования, и поскольку средства существования принадлежали ему, постольку он был заинтересован в росте результативности производства. С этой целью он вводил новую технику и технологии, разрабатывал пустоши, отвоевывал земли у моря /Нидерланды/, обводнял пустыни /Средняя Азия!, осваивал речные долины /Индия, Китай/… В технологии сельскохозяйственного производства, например, перелог и подсека, даже двуполье, сменяются повсеместно трехпольем с принудительным севооборотом. /Благодаря перелогу и подсеке частично, а то и полностью, уничтожены, например, леса Западной Европы/. В Европе трехполье становится господствующей формой земледелия уже к IХ-XIвекам /5/. Отгонное скотоводство уступает место пастбищному с искусственным подсевом трав, а местами и стойловым содержанием скота. Получают распространение специальные отрасли земледелия: виноградарство, огородничество, бахчеводство… Выделяются в самостоятельные выращивания технических культур: льноводство, хлопководство, производство красителей /кошенили, например, шелководство, выращивание сахарного тростника, пряностей, лекарственных растений, подсолнечника… Эти же процессы имеют место в животноводстве. Оно делится на молочное, мясное, племенное… В коневодстве, к примеру, осуществляется специализация выращивания кавалерийских, ломовых, скаковых и прочих лошадей… Расширяющаяся и углубляющаяся специализация свидетельствует о разнообразии функционального содержания труда человека – работника /но, не феодала/.
Разделение производств, в том числе в сельском хозяйстве, стимулировало обмен продукцией между ними, порождало торговлю и рынок, обмен, вначале натуральный, а чем далее, тем более и денежный, Возникают торговые купеческие гильдии. Торговля становится сферой деятельности, которой живут целые сословия, и охватывает весь Старый Свет. Ф. Энгельс о ничего не производящем классе захребетников пишет в «Происхождении семьи, частной собственности и государства»…
С переходом к новому способу производства землевладельцы оставили за собой привилегию осуществления управленческого труда /уже вскоре, однако, отдав его приказчикам/ и, тем самым, возможность эксплуатации физического, исполнительского. Как и при рабовладении, «архитектор человека и общества» труд в сфере особенно материального производства стал для них презренным занятием, ибо дело феодалов – война и грабеж. «Помещики-крепостники являются по существу дела классом, стоящим вне сферы производительного труда; «общественная функция» этих дворянчиков заключается в проедании и прокручивании сумм, получаемых ими путем беспощадного обирания крестьян, причем степень «культурности» их определяется исключительно географическим расположением ресторанов, где они наслаждаются и национальностью кокоток, которыми они обладают. Но если таков весь класс крепостников, то в еще большей степени относится это к его квалифицированной части, к правящей бюрократии и ко «двору». Двор Николая стал каким-то притоном необузданного и противоестественного разврата, где нездоровый эротизм переплетался с религиозным помешательством, а распутные оргии чередовались с религиозными богослужениями». Эта весьма не лестная характеристика жизнедеятельности целого класса принадлежит перу Н.И. Бухарина /7, 15–16/. Она классово остра, но ничуть не лестнее мысли известного во всем мире доктора Шарко, лечащего все дворы Западной Европы. «Король неврозов» как специалист, знал, о чем говорил… Об этом же В.И. Даль в «Словаре великорусского языка»…, определяя слово «Барин».
В целом феодальный труд – крестьянский, ремесленный, прочий – это индивидуализированная по характеру деятельность, закрепляющая за собой работника на многие поколения и передаваемая по наследству от отца к сыну, от него к внуку и т.д. Социальная мобильность при феодализме исключительно низка. Переход земледельца к землевладению или ремеслу и, наоборот, как это имело место иногда даже в древнем мире, при феодализме практически исключен полностью. Закрепощение навечно касается и крестьянина и помещика, и купца, и ремесленника. При феодализме Ломоносовы – не правило, а исключение из него. Отсюда профуниверсализм вплоть до профидиотизма, прикрепляющий купца к стойке, попа – к кадилу, феодала – к военному делу, ремесленника – к цеху, крестьянина – к земле. Одним словом: «барина – к ложке, мужика – к сошке». В сложившейся ситуации формирующий человека труд, архитектор антропологии, должен был проявлять себя совершенно по разному для представителей разных специальностей и полюсов общества.
«…Исторические эпохи различаются между собой не тем, что производится, а тем, как производится, какими средствами…». Однако, если меняются техника и экономические технологии, то не может остаться неизменным количество и качество того, что производится и из чего производится этими орудиями и технологиями. То есть, меняются, образующие существенную часть МТБ общества, естественные /Не/ – земля, недра, природа, и преобразованные /Нп/ средства существования человека – пища, одежда, жилища, обувь и т. д.
Всеобщий предмет труда, естественная основа /Не/, территория, на которой фомировался новый строй, превосходила рабовладельческий мир примерно в 9 раз. Такие данные, во всяком случае, приводят американские спецы в «Биологии человека». Она включала Старый, а частично и Новый Свет, то есть не только бывший цивилизованный рабовладельческий мир, но и значительную часть варварской периферии. Эта территория, земля, в качестве всеобщего предмета труда, естественных – физических, химических, биологических – условий жизни человечества отличалась разнообразными климатическими, энергетическими, минеральными особенностями, флорой и фауной…, детерминируя биологические и социальные особенности людей разных стран.
В условиях господства сельскохозяйственного уклада жизни земля продолжала оставаться основным богатством. Но, естественную основу производства образуют с этих пор не рабовладельческие латифундии или государственные земли, а индивидуальный земельный надел – феод, лен, поместье, заимка и т.д., обрабатываемый земледельцем, но принадлежащий землевладельцу – феодалу, лендлорду, помещику..., не важно, одному – как на Востоке, или многим – как на Западе. Базирующийся на земельном владении и наделе – феоде, на производстве невозможном без земли, земледельца и землевладельца – феодала, сложившийся способ производства получил название феодального способа производства общественной жизни, а общество, возникшее на его основе – феодальное общество
Изменение предмета труда /Не/, техники и технологий производства, существенно увеличили количество и качество создаваемых средств существования человека /Нп/. доказательством этого служит тот факт, что по данным исследователей, земледелец этого этапа социального процесса обеспечивал средствами существования себя и семью с многочисленной иерархией феодалов от попа и помещика, до царя или императора…, да еще ремесленников и купцов. Один средневековый крестьянин кормил до 12 человек. Поистине: «Один с сошкой, семеро – с ложкой!»
Феодальный способ производства жизненных средств, изменив естественные условия существования, труд, технику, рационы продуктов питания, одежду, жилище и т.д. /Не+Нп/, обусловил, очевидно, дальнейшую трансформацию энергетики и биохимических процессов, антропометрии /Нв/ и социальных качеств /В/ человека. Вновь, в который уж раз, обусловливая естественные и общественные, непосредственные /ближайшие/ и косвенные /более отдаленные/ последствия претерпел изменения обмен веществ человека с природой или труд, взятый в его наиболее абстрактной форме.
Человек – саморазвивающее существо. В производстве общественной жизни человек сознательно или бессознательно преобразует не только окружающую, но и свою собственную природу, самого себя. Рождаясь биологическим существом, он создает свою социальную сущность в производстве, воспитании, социализации, втором, «внеэкономическом» виде материального производства социальной жизни. Осуществляя самосохранение, он воспроизводится и биологически, и, затем, в процессе социализации – социально. Последнее без первого, однако, невозможно и обусловлено им. Снять биологические закономерности развития природных основ человека, его биологии, простым фокусом «голого, зряшного отрицания», как это сделал, например, Н.И. Бухарин в работе «Дарвинизм и марксизм», и здесь, таким образом, не удается даже пользуюсь ссылками на авторитет В.И. Ульянова-Ленина /7, 108-145/.
Внеэкономическое производство или материальная деятельность по преобразованию человеческой природы во все времена содержала: а/. Включающее адаптацию организма к ним, потребление освоенных естественных /Не/ и преобразованных экономикой средств существования /Нп/ – физических, химических, биологических в их разных комбинациях; б/. Воспроизведение биологии человека /Нв/ с его специфическими физикой и химизмом через размножение представителей вида Homo sapiens.
Присущие и животным, унаследованные от предков, функции биологического воспроизведения /адаптации, потребления, размножения… / осуществляются человеком специфически. В отличие от животного, человек потребляет по человечески – «с помощью ножа и вилки» /К. Маркс/. Что касается размножения /биологического воспроизведения, репродукции/, то и его он, в отличие от животных предшественников, изначально сознательно регулирует /12, 590/. В совокупности образующие самосохранение эти биологические специфические функции сознательно регулируемые, кроме всего, дополняются социальным воспроизводством, социализацией:. Преобразованием биологии новорожденного через физическое и трудовое воспитание в способную к производству рабочую силу /Нв/; г/. Формированием способности мыслить через духовное воспитание и приобщение подрастающих поколений к идейным ценностям человечества /В/. Это социальные функции процесса производства и воспроизводства человека.
В этом совокупном интегрированном процессе биологические программы поведения человека дополняются социальными, культурными. Таким образом, представляющий собой обмен веществ с природой, низшего с высшим в терминах абстрактной теории развития процесс производства человека /Ч=Нв+Нп+Нв+В/ включает специфические биологические /самосохранение/ и социальные /социализацию/ функции.
Обусловленная прежде всего экономическими изменениями детерминирующими классы, сословия, касты, специфика социально-биологических моментов, функций внеэкономической деятельности при феодализме состоит в их двойственности, политипичности. Внеэкономические различия – еще одна причина и основание социальной диффе ренцированности феодального общества. Деятельность по формированию человеческой природы в ее биологических /адаптация, потребление, размножение…/ и социальных /трудовое, духовное воспитание…/ составляющих носит сословно-классовый характер. Отсюда, естественно, налагая свою «печать» на любой элемент феодального общества, классовость и сословность должны, как и прежде, пронизывать всю внеэкономическую, а значит политическую, культурную, идеологическую деятельность и структуры от человека до человечества.
Известно, что в экономическом производстве человек расходуется, изнашивается как рабочая сила, как инструмент труда. Это выражается в физической и душевной усталости. Во внеэкономической сфере он себя восстанавливает, воспроизводит. При этом работник должен воспроизводиться постоянно в улучшенном виде, иначе ни о каком поступательном развитии, ни о каком прогрессе социальной формы материи не может быть и речи /3, 584–585/. Но вот здесь-то, как раз, и складывается ситуация, при которой в феодальном обществе воспроизводство человека происходит в различных условиях /Не+Нп/, то есть имеет разную МТБ и осуществляется иначе каждым классом, сословием, кастой…
Потребление материальных и духовных благ, как и их производство, если таковое имеет место, носит сословно-классовый характер. Мало того, каждая парцелла – дворянская, крестьянская, ремесленная, купеческая… – характеризуется уникальностью потребляемых благ, что не может не отразиться на адаптивной индивидуальности социальных элементов. Например, индийская кастовая система законодательно запрещает неприкасаемым даже пользование некоторыми средствами существования других каст. Сословно-кастовая дискриминация и по сей день предусматривает суровое наказание, вплоть до смерти неприкасаемого, лишь за пользование деревенским колодцем, вход в храм и т.д., тоесть присущими другим кастам бытовыми благами /Не+Нп/. Русский мужик, к примеру, и ест, и пьет, и одевается /биологические функции разговаривает /социальный процесс/ совершенно иначе, нежели русский-барин, – справедливо отмечал В.Г. Белинский… Не только на Руси, или в Индии, но повсеместно в феодальном мире, и не только в силу различий потребления и адаптации, мужик везде должен быть, следовательно, биологически и социально отличным от барина[10].
Так, мужик вступает в брак с целью естественного воспроизведения многочисленного трудоспособного потомства, которое семья общими усилиями затем пестует через трудовое воспитание рабочей силы и передачу накопленного жизненного опыта. Барин женится чаще с целью приумножения движимого и недвижимого богатств. Поэтому, расписанная в романах барская «рыцарская любовь», по которой «сохнет» современный цивилизованный обыватель, как верно отметил и не только Ф. Энгельс в «Происхождении семьи, частной собственности и государства», сплошь да рядом представляет «рога» на уже существующем брачном союзе. Многочисленное потомство здесь неуместно в силу, ведущей к мелкопоместному дворянству, необходимости дележа собственности.
Социальная функция внеэкономического производства – воспитание способности трудиться и мыслить, для классов и сословий феодализма также различны и объясняют, например, «голубую кровь» и «белую» иногда «тонкую кость» дворянства всех уровней. В литературе по этой проблеме сегодня нет недостатка, особенно за рубежом. Ярким ее примером служат произведения Г.П. Климова «Князь мира сего», «Лекции по высшей социологии» и др.; И. Лесны «Болезни сильных мира сего», издано в Праге, 1985 год; М.В. Машкова «Механика вырождения», Варшава, 1910; Л. Гумилева «Арабески истории», 1993 года и многие другие. Острой нужды в формировании способных трудиться рабочих сил для дворян, как и прежде, для рабовладельцев, не существует. «Архитектор человека и общества» – труд, в особенности физический, для них презренное занятие. Князь Волконский за верстаком и Толстой за плугом в их глазах «чудики»… Барин – «человек, живущий в достатке и праздности, привыкший перекладьтвать труд на других» – согласно словарям русского языка» С.И. Ожегова и В.И. Даля Естественно необходимые, формирующие организм энергетические нагрузки он временами заменяет физкультурой – йогой, фехтованием, конным спортом и т.д. Его утонченная в прямом и переносном смысле натура, природа «рыцаря без страха и упрека», в лучшее случае тренирована для балов, дуэлей, турниров, баталий… В худшем – прозябает в лености, обжорстве, праздности чреватых, как показала история, «обломовщиной» и «митрофановщиной», биологической и социальной обреченностью, вьтрождением, социальным регрессом. Суть процесса вскрыта, например, работой М. Нордау «Вырождение», переизданной в Москве 1995 года. Для «ремонта», социальной реабилитации этой утонченной «белой кости» общество сосредоточивает стоящие на страже здоровья господствующего класса огромные знания прошлой и современной ему медицины. Что представляет борющаяся с патологией человека медицина феодального общества, говорят одни лишь имена таких ее корифеев как Авицена, Гален, Парацельс, Шарко, Мечников, Пирогов и многие другие. Понятно, медицина эта существует не для «ремонта» мужика, у которого, кстати, по свидетельствам специалистов антропологии, медицины, биологии человека…, и болезни-то совсем не барские… Чаще здесь, ввиду недостаточного медицинского обслуживания, фиксируемый демографией и социальной биологией, продолжает работу естественный отбор…
Подрастающее поколение господствующего класса воспитывалось, не зная нужды, однако, не для созидательной деятельности, а в значительной мере для войн, светской, духовной, государственной служб и, чем дальше, тем больше, праздного, бездеятельного времяпровождения – дуэлей, кутежей, охот, карт, увеселений, балов. Воспитание носило по преимуществу либо домашний, или светский и церковно-монастырский характер. Отсюда появление у господ сферы обслуживания в лице гувернеров и гувернанток. Воспитывающая способность мыслить, школа, в том числе высшая, локализовалась вначале при церквях. Она зависела от ранга феодала и рода светской, военной или церковной службы им избранной. Религиозное воспитание осуществлялось при монастырях. Светское – в школах и университетах. На основе епископских школ в Западной Европе с ХII, а в России с ХIII века растут университеты /5, 54/. Так Карл Великий, например, для подготовки грамотных государственных чиновников и духовных наставников организовал ряд школ при епископских резиденциях. Названное по древнему образцу Академией, при его дворе образовалось ученое общество. Но сам он остался безграмотным… Те же явления имели место повсеместно в России.
Круг лиц, охваченных просвещением, был, однако, узок. Многие представители дворянства, составлявшего в лучшие времена 8-10 % общей массы населения феодальных стран, в том числе придворные и коронованные особы оставались безграмотными. Не смотря на достижения таких корифеев педагогики как Г.И. Песталоцци, Я.А. Коменский, К.Д. Ушинский и др., штаты домашних учителей, гувернеров и гувернанток, образующие МТБ внеэкономической деятельности школы и университеты, книги и книгопечатание, кредо многочисленных дворянских Недорослей, и не только в России, выражала формула: «Не хочу учиться, хочу – жениться!» Насколько глубоко постигали научные премудрости дворянские недоросли известно из классического литературного наследия Д.И. Фонвизина.
МТБ внеэкономического процесса господ несравненно богаче мужицкой. Технологии Песталоцци, Коменских, Шарко и Пироговых утонченнее и глубже. Различны, помимо всего прочего, временные рамки процесса производства и воспроизводства человека, деятельность преобразования человеческой природы различными классами и, тем не менее, господствующий класс обречен! Как и исследование МТБ внеэкономической деятельности, эта проблема нуждается в углубленном исследовании социологией и социальной антропологией.
Неадекватное для представителей различных классов, сословий и каст, средневековое воспитание носит по преимуществу домашний характер для трудящихся масс. Основной формой преобразования рабочих сил крестьянина служит труд, к которому подрастающее поколение приобщается с раннего возраста и считается социально зрелым уже к 15-16 годам. То же присуще ремесленным низам, дети которых отдавались в обучения, «в люди» /М. Горький. «Мои университеты»/, с раннего возраста. В связи с этим возникает проблема биологической зрелости людей феодального общества и ранних браков.
«Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет»…
В силу вышеизложенного западно-европейское средневековье, например, не отличалось массой вундеркиндов. В сравнении с последующими /но не прошлыми/ этапами истории, это было время темноты не только эксплуатируемых, но и эксилуататоров, что и заметил, не без оснований, классик русской литературы в «энциклопедии русской жизни» общеизвестным: «Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь». Феодализм не требовал высокого уровня образованности. Он был временем накопления опытных, эмпирических знаний и технологий, временем блужданий в потемках религиозных догм.
Обусловленный экономически, результат внеэкономической деятельности, исходя из вышеизложенного, не мог быть однозначным для классов, каст и сословий феодального общества.
Социально-экономическая деятельность феодального общества развивается как антагонистически противоречивое сословно-классовое единство. Поэтому, как и при рабовладении, в ситуации, когда одни производят средства существования, а другие – присваивают, отчуждают их, для своего существования оно нуждается в силе удерживающей противоположности от столкновения. Складывающийся при этом антагонизм с необходимостью порождает политическую систему феодального общества, вырастающую из и на основе управленческой организации прошлого.
Наследующая положительное содержание, политическая система феодализма претерпела, однако, значительные изменения в функциях, связях и институтах, а, следовательно, в сущности. Она стала диктатурой феодалов. Сравнительно с рабовладением, прогресс выразился в расширении демократии, превращении ее в феодальную демократию. Если рабовладельцы в понятие «демос» включали исключительно свободных граждан, без эксплуатируемых и иноплеменников, то, по феодальному праву, «Русской правде» или «Салической правде», например, в эту категорию включались все имущие сословия и классы за исключением холопов, безземельных крестьян, черни, которые в Новгородское или Псковское Вече, к примеру, не допускались. Другое дело, кто осуществлял «кратос» и в какой степени. Здесь в действие вступал специфический для разных стран имущественный ценз, наличная феодальная собственность…
Согласно истории, феодализм не знает ни одной страны, где бы не происходили многочисленные крестьянские войны. Поскольку классовая борьба приобрела более широкие, чем в рабовладении, масштабы, соответственное доразвитие получили функций классового подавления и ее атрибутика. Качественную новизну обрела функция захвата собственности – чужих территорий, богатств, рабочих сил, а, следовательно, ее альтернатива – функция защиты. Средневековье – время непрестанных больших и малых походов за землей и богатствами, для которых феодалы всех мастей организуются в рыцарские светские и духовные ордена. И чем более жесток и алчен тот или иной их предводитель – Карл Великий, Иван Грозный, Тамерлан, Батый и пр., не останавливающиеся перед уничтожением целых народов, тем более чтит его, в том числе современная, мировая литература. Произошло доразвитие административно-хозяйственной и воспитательной функций государства. Из всего этого понятно развитие МТБ, техники и технологий политики – вооружения, доспехи, замки, посольства, инквизиция и прочая атрибутика, интегрирующаяся в государство.
Основным орудием политической системы феодализма служит, олицетворяемое монархом /«Государство – это Я!»/, представленное армией, министерствами, ведомствами, дипкорпусом, государство. В организацию интегрированы Боярская и дворянская думы, Советы дожей, Генеральные штаты и прочие политические органы; духовные и светские ордена и объединения аристократии; формы самоуправления городов – магистраты; крестьянский сход деревенской общины, марки, задруги…. Распространяясь далеко за пределы стран через систему введенных впервые, кажется Венецией, дипломатических представительств, политические отношения охватывают, таким образом, все общество.
Церковь – ядро политической системы феодального общества. Православная, католическая, мусульманская, буддистская и т. д. церковь в средневековом обществе повсеместно выполняет функцию идейного руководства. Её положительная интегративная роль идеолога, контролера, организаторами регулировщика, державшего под опекой не только отдельные монархии, но и регионы человечества /христианство – Европу, мусульманство – Восток и Африку, буддизм – Азию…/, общеизвестна. Она пронизывает своей консолидирующей теологической деятельностью все общество вплоть до отдельного городского и сельского прихода.
Производство общественной жизни – это не только социально-экономические и политические процессы, но также культура и духовная жизнь людей. Образующими ее МТБ, достижениями феодальной культуры можно считать железные орудия и оружие, изобретение компаса, пороха, бумаги, книгопечатания, водяных и ветряных мельниц, многочисленные фармакологические и медицинские трактаты, политические хроники и документы… При всей своей кажущейся с современных позиций неразвитости культура феодализма сохранила для нас и продукты прошлого: производственно-воспитательные технологии, политическую культуру, античную философскую и научную мысль, правовые акты, литературу, живопись, и развила их далее. Развитие культуры подчинено в данном случае все тому же всеобщему закону развития объективно реальности. В средневековье возрождается, так как существовал уже в рабовладении, но на новом более высоком уровне, театр, балет, органная и прочая музыка, иконопись, религиозная и светская живопись, многообразные архитектурные стили. Пусть слабый с сегодняшних позиций, но имеет место культурный обмен Запада и Востока, Севера и Юга. Монахи, например, перенесли культуры шелка и фарфора в Византию и далее в Европу. В России вместе с татаро-монгольским игом появляются белая изба и баня…
Обусловленная социально-экономическими и политическими причинами, культура феодализма носит, как при рабовладении, классовый характер. В обществе повсеместно довольно четко прослеживается ее дифференциация по сословно-кастовому признаку. Достаточно взглянуть для этого только на искусство – живописные полотна того времени, например. Русский мужик ест и пьет, и одевается, и разговаривает совершенно иначе, чем русский барин…
Вырастающая из и на основе мифологического сознания, идеология феодального общества в целом характеризуется господством религиозного мировоззрения, носителем, проводником и пропагандистом которого является христианское, мусульманское, буддистское и прочее духовенство. Ее прогресс, сравнительно с прошлым, выражен в пантеизме, в оформлении идеи целостности мира, единства его создателя и созидателя, правда, разного во всех религиозных конфессиях. Существо этого способа мышления, его исторически прогрессивный для определенного периода развития характер, выражающийся в попытке охватить сущее в целом пусть пока и метафизически, тоесть механистически, охарактеризовано Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге». Недостаточность научных знаний, невозможность в силу этого объяснить законы развития окружающей действительности превращают веру в ядро феодального мировоэзрения. Приход, религиозная община становится центром духовной жизни. Пастырь, духовник… – реальным владыкой над умами прихожан, паствы. И, как в прошлом, акцентируя приоритеты духа, жрец бьет плетью коленопреклоненного фараона, так, к примеру в католической реальности, папа римский в настоящем может «высечь», словесно конечно, и даже сместить с престола любого западноевропейского монарха. Социальная потребность в религии при феодализме состоит в том, что она заменяет собой недостаток знаний и в этом смысле необходима, служит консолидации людей, стабилизации общества. Показательно, что именно среди верующих, как тогда, так и теперь, велик процент безграмотных людей и, напротив, среди грамотных – безбожников.
Научные знания получают в средние века новый импульс развития. Древний мир, как известно, дал человечеству “точные” науки и, в том числе, физику. Наследуя и развивая их, средневековье из алхимии создало химию. В биологии продолжался процесс накопления знаний. В понимании общественного развития феодализм достиг осознания несправедливости существующего социального устройства. Его просвещенные представители – энциклопедисты, гуманисты, просветители, ранние социалисты-утописты – выступили с лозунгами: «Свободы, Равенства, Счастья для всех!», став тем самым буревестниками капитализма. Процесс исследован и изложен в «Диалектике природы» и «Анти-Дюринге» Ф. Энгельсом.
Отражение, система идей феодального общества, его сознание представляло, таким образом, подтверждающую всеобщий закон развития объективной реальности, интеграцию унаследованного от прошлого положительного содержания, созданного нового и элементов, предпосылок будущего…
Исходя из вышеизложенного, взятая в целом, включающая самосохранение /адаптацию к среде, потребление, размножение, передачу генетической информации, отражение/, производственная деятельность феодального общества /экономическая, внеэкономическая, политическая, культурная, духовная/ представляла диалектическое единство социального движения /производства/ и его природных основ /самосохранения/, которые при этом приобрели последующее доразвитие. Так, к примеру, процессы самосохранения /потребления, размножения…/ оказались подконтрольными догматам религии, что нашло выражение в постах, воздержании, безбрачии, целибате, оскоплении... и т.д. ряда каст и сословий феодализма. Эти проблемы еще предстоит подвергнуть специальному исследованию…
Помимо деятельности, способ производства общественной жизни включает социальные-экономические, внеэкономические, политические, культурные, идеологические, отношения. Обусловленные деятельностью, экономические отношения – это отношения, возникающие между людьми в процессе производства средств существования и по поводу их. Они содержат отношения производства, распределения, накопления, наследования движимой и недвижимой собственности или, что одно и то же, – отношения по поводу естественной /Не/, преобразованной /Нп/, человеческой /Нв+В/ природы. Так как «решающим производством» для феодализма остается сельское хозяйство, земля и крепостные – основное богатство, а поземельные и крепостнические отношения – ведущие экономические отношения этого общества.
Абсолютным владельцем земли и крепостных крестьян /отсюда абсолютизм/ был, выделившийся часто из верхушки родоплеменной, реже позднерабовладельческой знати, монарх. Единоличный правитель – король, царь, император, деспот, султан, касик и т.д. первый феодал общества, силой узурпировавший право на землю. Королевский домен – аллод, образовавшийся путем захвата народной земли /2, 332/. Любой абсолютный владелец распределял ее за светскую, военную, духовную /социально-экономическую, политическую, идеологическую/ службу между приближенными, дворней, дворянами в наследственные владения, бенефиции. Светские и духовные дворяне, князья, помещики, лендлорды, маркграфы и просто графы… – феодалы всех рангов, ставя во «внеэкономическую», ленную, поземельную зависимость закрепляли, закрепощали добровольно или принудительно находящихся на ней крестьян, превращая их тем самым в крепостных. В.И. Ленин не случайно везде помещает в кавычки выражение «внеэкономические отношения». Крепостные становились при этом наследственными владельцами земли феодала. Они не были отделены от средств производства, в частности от земли и этим существенно отличались от рабов. «Крестьяне имели такое же право собственности /на землю – Б.Ч./ как и сам феодал» /10, 723/. Возникшая таким образом сложная феодальная иерархия землевладения означала дробление права владения одной и той же землей между рядом лиц, из которых каждый претендовал на свою долю земельного права /6, …/.
Господству феодального землепользования противостояла наследующая патриархальную сельская община, которая существовала на протяжении всего средневековья «в тяжелейшей беспощадной борьбе с землевладельческим дворянством». Во многих местах сохранялись нераздельные леса, пастбища, луга, водные угодья общины. Она имела наследуемую от прошлого форму землепользования в виде надельной системы. Об этом свидетельствовало то, что чересполосица, система открытых полей и принудительный севооборот прочно держались на протяжении всего феодализма, распространяясь и на господское хозяйство. В этом вновь отчетливо прослеживается действие основного закона развития объективной реальности. Сложившаяся иерархия ленной зависимости стала экономической базой социальной структурированности феодализма, “основой всей последующей иерархии общества. Господствующий класс образуют зксплуатирующие труд крестьян дворяне всех рангов, эксплуатируемый – безземельные и малоземельные царские, государственные, монастырские, помещичьи и прочие крестьяне. Такая система земельных отношений обусловила зависимость земледельца от целой иерархии землевладельцев, начиная с помещика и попа, кончая герцогами и графами, принцами и самодержцами, между которыми совсем не адекватно труду делился созданный крестьянский продукт. Феодализм явился, таким образом, новой более высокой ступенью освоения и эксплуатации социальной формы материи. К немногочисленным, за исключением Греции и Рима, прежде рабам им /феодализмом/ были добавлены многочисленные массы сельских тружеников. Некогда свободная сельская община превратилась в «условие существования эксплуататоров» крепостную зависимую экономически, внезкономически и пр. крестьянскую общину.
Выражением “внеэкономической” зависимости земледельца от землевладельца или способом эксплуатации социальной материи явилась поглощающая часть необходимого труда крестьян, феодальная рента. Она была экономической реализацией права собственности феодала на землю /12,37/ и проявилась в нескольких исторически последовательно сменившихся формах фиксирующих этапы развития феодализма.
Дань, насильственное отторжение средств существования от производителя – исходная форма эксплуатации и закрепощения свободных земледельцев, демонстрирующая явно «липовое» право феодала на землю. Она повсеместно была основным источником доходов в период становления феодализма /2, 370–372/. Уже в период Киевской Руси, а в Европе и того ранее, сбор дани принял регулярный характер. Были установлены определенные единицы обложения. Ими стали «дым, очаг, хозяйство, улус, рало‚ плуг и т.д.
Барщина, отработочная рента – исторически последующая форма эксплуатации, при которой крепостной часть недели – от З до 5 дней /17/ – с помощью собственных орудий даром трудился в господском имении, а остальные дни недели работал в своем хозяйстве. При этом он, очевидно, был заинтересован в труде на себя и, напротив, «спустя рукава» гнул спину на барина. Это вело к необходимости введения института надсмотрщиков, управляющих, приказчиков и прочих, стимулирующих производственную активность крестьян, адептов и орудий феодальной диктатуры (внешних побудителей труда).
Продуктовая рента, натуральный оброк именно поэтому сменил отработочную ренту. При ней весь труд осуществлялся земледельцем в своем хозяйстве, но часть его отчуждалась в пользу феодала в уплату за аренду земли. В условиях оброчной системы крестьянин был более самостоятельным, свободным, заинтересованным в труде и его результативности. Появляются внутренние побудители к труду и развитию производства – мотивы, но это ведет к различиям в экономическом положении крестьянства и помещиков, к нарастанию противоречий с феодалами, коим приходится отдавать средства существования неизвестно за что.
Денежная рента, при которой крестьянин обязан был отдать барину часть доходов, полученных от продаж на рынке продуктов своего хозяйства, явилась, сменившей натуральный оброк, высшей формой феодальной эксплуатации человека. На этом этапе, порождая экономические средства своего уничтожения – товар, феодализм приходит к самоотрицанию…
Если дань и барщина – это время восходящего, а натуральный оброк – этап расцвета, то денежная рента – период упадка и разложения феодального способа производства, создания предпосылок нового общества в недрах старого, эпоха становления товарного рыночного производства. Рента четко фиксирует, таким образом, основные шаги экономического, а значит, внеэкономического, политического и прочего, в том числе биологического, прогресса и регресса феодализма, выразившихся в крестьянских воинах, чем далее тем более частых и мощных, нарастании противоречий между классами.
Обусловливающее классовую борьбу, экономическое противоречие между крестьянами и феодалами состояло, исходя из вышеизложенного, в том, что один класс производил средства к существованию, другой – отчуждал и присваивал результаты труда в виде ренты. Выражающие степень эксплуатации рабочей силы, социальной формы материи, форму и размер ренты устанавливал господствующий класс, детерминируя тем самым точный уровень эксплуатации и остроту классовых битв, накал политической и идеологической борьбы.
В эту эпоху…земледелие и скотоводство были решающими отраслями производства. Обладание землей и ее продуктами составляло самую большую часть тогдашнего богатства. Всякое богатство, состоявшее из движимости в то время, естественно, зависело от обладания землей и все больше и больше сосредоточивалось в тех же самых руках, что и земельная собственность. Феодальное распределение земли естественно создавало имущественное неравенство, условие дифференцированного развития биоэнергетики, биохимии, морфологии /Нв/ и социальных /В/ качеств людей, семей, общин, вотчин – деление общества на богатых и бедных, темных и просвещенных. Распределение средств существования стало, как и прежде при рабовладении, избыточным /mах/ для одних и недостаточным /min/ для других. Все «Хрестоматии» по истории средних веков констатируют положение, при котором крестьяне едят кору и лебеду, в то время как феодалы утопают в роскоши. (Но это еще не вся правда…)
Собственность вассалов подвергалась при этом всякого рода ограничениям. Право наследования недвижимости, например, всячески препятствовало ее дроблению, как в дворянских, так и крестьянских хозяйствах. Государственное законодательство регулировало наследственные права феодалов и крестьян, устанавливая принцип старшинства, неделимости земли, исключения женщин из наследования и т.д. Земля чаще всего целиком переходила к старшему сыну, который независимо, будь то помещик или крестьянин, обязан был за это верностью своему землевладельцу – покровителю. Образование сложной иерархии личного подчинения, вассалитета означало, таким образом, дробление владения одной и той же землей между рядом лиц, из которых каждый претендовал на свою долю земельного права. Если ее наследовал старший сын, то остальные вынуждались идти «в люди». Этим явлением было заложено еще одно условие социального расслоения и антропологического неравенства людей феодального общества.
В отличие от собственности на недвижимость, формой собственности на движимое имущество, создаваемое трудом богатство, являлась частная собственность феодала и личная собственность крестьян. Основное противоречие феодальной формы хозяйствования состояло, по мнению Маркса, в том, что «в ней дом и его придаток, двор, движимое имущество, уже являлись частной, либо личной собственностью землевладельца» /12, 272/, который, однако, лишь владел землей общины или сюзерена. По феодальному праву земля принадлежала и крестьянину и помещику. Это противоречие, нарастая, ведет к аграрному вопросу буржуазных революций. Эти революции должны были расставить «точки над i» в вопросе о хозяине земли /2, 25-34/, Они и отдали ее в одном случае – крестьянам, в другом – помещикам, обусловливая американский и прусский пути развития капитализма в сельском хозяйстве.
Совокупность отношений собственности /эксплуатации, производства, распределения и наследования/, складывающихся между представителями господствующего класса, образует элементарную экономическую единицу феодального общества – вотчину, поместье, имение, домен… Эта хозяйственная ячейка с частной собственностью на движимое имущество /Нп/ и частным владением землей /Не/ при эксплуатации крестьян, образует органическое условие существования господ”.
Совокупность отношений собственности /эксплуатации, производства, распределения, наследования/, складывающихся между представителями трудового крестьянства, образует элементарную хозяйственную единицу – двор, крестьянское хозяйство, «дым», «рало»… Эта хозяйственная единица, основанная на личном, либо совместном, общем владении недвижимостью /Не/ и личной собственности на движимое /Нп/ имущество, образует условия существования трудящихся.
Совокупность отношений собственности /эксплуатации, распределения и наследования/, складывающихся в городских ремесленных производствах образует элементарную экономическую единицу в городе – мастерскую, цех, гильдию и пр. Эти элементарные хозяйственно-экономические единицы трудящихся и эксплуататоров, основанные на частной или личной собственности на движимость, образуют условия существования «третьего сословия» феодального общества. Обусловленная территориальным разделением труда, особенность развития имущественных отношений феодализма состояла в том, что свободно отчуждаемая частная собственность отделялась от земледелия в виде феодального города /бурга/ и промышленности противостояла ему, как основа будущего. Если в земледелии /в деревне/ основным было недвижимое имущество, барина и крестьянина, то в ремесле города таковым стало движимое имущество являющееся индивидуальной собственностью. Это имущество могло покупаться, закладываться и продаваться – было товаром, предпосылкой нового в старом…
Так как города росли на землях феодалов, последние эксплуатировали их, налагали на них ренту, дань, натуральный налог, денежную пошлину.
Эта эксплуатация города породила борьбу третьего сословия горожан за свое освобождение и, как результат, возникновение вольных городов /бургов/, форпостов буржуазного строя в феодальном обществе. Рост обмена продукцией города и деревни в форме вначале натурального, а чем далее тем более, товарно-денежного, рыночного сыграл роковую роль в истории феодализма. Город стимулировал смену форм феодальной эксплуатации, переход от натурального оброка к денежной ренте, а позже к налогу, упрочивая, удлиняя, делая постоянными хозяйственные и внеэкономические отношения отдельных производственно потребительских единиц феодализма – вотчин, крестьянских хозяйств, цехов, гильдий, городов и деревень, стран и народов.
Взаимосвязь разных хозяйственно-экономических единиц города и деревни образует экономическую организацию феодального общества, Каждая хозяйственная единица – это парцелла, в которой от начала до конца осуществляется весь процесс обмена веществ человека с природой /ОЖ=Не+Нп+Нв+В/. Их хозяйственно-имущественная дифференциация, многоукладность, – основа социальных /экономических, внеэкономических, политических, культурных духовных / и биологических /‚ адаптационных, репродуктивных, вегетативных, регулятивных и пр./ различий, противоречий и диспропорций этого общества во всех его элементах от элементарной единицы – человека, до человечества в целом.
Связи, возникающие в производстве человека /биовоспроизведении и социализации/, образуют внеэкономическую организацию феодального общества. Обусловленная парцеллярным, дворовым, вотчинным, крестьянским, цеховым, гильдейским, натуральным характером хозяйствования, то есть экономической деятельностью, организация воспроизводства человека могла иметь и носила, согласно истории, узкий сословно-классовый характер. Сословная, кастовая замкнутость, как отмечал. Энгельс, – это основная черта социальной организации феодализма.
Экономически детерминированные собственностью, брачные отношения представителей средневекового общества редко выходили за рамки класса, касты, сословия, парцеллы /вотчинных владений, деревенской общины, цеха, гильдии…/. Характер лежащих в основе брака биологических связей кровного родства также был узкосословный в особенности для представителей господствующего класса, что не могло не отразиться на их конечном продукте. Дворянские семьи всех уровней опасаясь растерять веками накопленные /награбленные/ богатства, не выходили из исторически постоянно сужающегося заколдованного круга пагубного кровосмешения. Невзрачные недомерки – порождение этой биологической замкнутости /13, 242/, Они угасали род за родом «Если бы дворянство время от времени не спаривалось с такими вот лошадьми /крестьянскими парнями и девками – Б.Ч./ оно уже давно бы вымерло. Многие женились на дворовых девках и давали хороший приплод. Так что и тут спасала грубая мужицкая сила. Это полезно!» резюмировал в этой связи граф Л.Н. Толстой /Горький М. Воспоминания, с., 313/. Об этом же писали неоднократно по поводу породистых чистокровок Ч. Дарвин, Ф. Энгельс, многочисленные представители современной генетики. Налицо был исторически нарастающий вплоть до тесного для представителей немногочисленного в общей массе населения господствующего класса и в особенности первых лиц феодальных держав, инбридинг и, следовательно, биологическое, а значит, рано или поздно, социальное вырождение. «В условиях инбредного размножения человека при близкородственных браках среди потомства растет количество рецессивных явлений, длительно практикуемый инбридинг вызывает снижение жизнеспособности и плодовитости – инбредную депрессию – снижение жизнеспособности, рост детской смертности наследование болезней» /Биология под ред.Ярыгина В.Н. М.:Медицина,1985, с. 144/. Такова была внеэкономическая и биологическая основа измельчания и угасания части масс, сословности, невежества, духовной темноты, ограниченности средневековья, демонстрирующая диалектику биологического и социального.
Крестьянские общины в условиях крепостного права тоже не лишены социально-биологической замкнутости. Они с трудом приемлют чужаков. Браки чаще осуществляются внутри деревни, в лучшем случае ряда деревень, принадлежащих помещику. Да и барин, обычно, женит и выдает замуж челядь только своего поместья, чем ближе к современности, тем более мелкопоместного. Вот и получается, что все в деревне однофамильцы и часто. На одно лицо что еще и сегодня можно наблюдать в странах, где феодализм – недалекое прошлое. Так что, инбридинг – биологическая основа и причина измельчания и регресса, как господ, так и холопов. Скорости процесса, правда, существенно различны, поскольку крестьян несравнимо раз в 10- 20 больше, нежели господ, а владения последних не все мелкопоместные.
Казалось, страдают замкнутостью также цехи и гильдии городов. Но как говорится, их жители «со всего света». И, следовательно, они исторически в преимущественном положении, более предпочтительном и выгодном генетически, биологически и социально. Здесь, «в отличие от инбридинга, аутбридинг поддерживает высокий жизненный уровень организма» /145/. Город /бург/, с его исторически постоянно расширяющимися экономическими, неэкономическими, политическими, культурными, идеологическими, а значит и биологическими связями, чем далее тем более, нарушал социально биологическую замкнутость феодального общества, рвал его узкосословные связи, обеспечивая жителям возможность прогрессирующего развития… (Но, как окажется впоследствии, только до определенного уровня…).
Общественное мнение, феодальное законодательство, политика и идеология, кстати, ратовали за сословность внеэкономических и кровнородственных уз, санкционируя по преимуществу узкокастовые браки. В работе для историков, антропологов и социологов в этом плане было бы интересно проанализировать в развитии земскую статистику и регистрационные церковные книги записей гражданских актов эпохи феодализма.
Обусловленные социально-экономически, внутри и внешнеполитические отношения феодального общества, его политическая организация, как, впрочем, взаимосвязи культуры и идеологии, получили, очевидно, доразвитие. Громадный фактический материал истории средних веков вполне подтверждает это соответствующими разделами, При этом, как и прежде прогресс социальной организации /экономической и прочих/ сопровождается изменением адекватных связей /адаптации и т.д./ на биологическом уровне. Доказательством этих изменений является разнонаправленное развитие всех социальных элементов материального субстрата человека и человечества.
Дата добавления: 2016-01-05; просмотров: 22; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!