Криминальный Петербург 3 страница
- Родной мой, что же ты так?
- Так получилось, Ксень, просто так получилось… - Никита отвечал нехотя и подавлено. Ксения этого не чувствовала. Она прижалась к нему и нежно прошептала:
- Я люблю тебя, Никита.
- А я тебя.
Никита докурил, но Ксения всё не отходила. Он развернулся и поцеловал её нежно в губы, затем, он пошёл в спальню и лёг спать. Уснул он быстро, хотя было утро. Ксения присела за стол и молча уставилась в стену, пока на её глазах не появились слёзы. Она вытерла их и прошла в спальню. Переодевшись, она тихонько выпорхнула из квартиры и отправилась в магазин за продуктами.
Ленинград. В тот же вечер…
Влад затушил окурок сигареты и снова стал набирать номер телефона Никитиной квартиры. Трубку по-прежнему никто не брал. «Переехал видимо…» - подумал Влад. Он снова положил трубку и спустился из своего номера вниз.
Через час, Влад был уже на Сахарном переулке и забежал в подъезд 13-ого корпуса на третий этаж. Там проживала Юля. Да, именно та Юля…
Постучав в дверь, Влад пригладил волосы и выпрямился. Дверь открыл мужчина лет 40-45-ти. Влад сначала удивился, но придя в себя, по деловому вежливо спросил:
- Добрый вечер, скажите, а Юлия Петровна, здесь проживает?
- Да. Ты кто?
- Я её знакомый. Мы очень давно не виделись и я хотел бы с ней увидиться
- Дома нет её. И не будет. Уехала она. В Приозёрск. Приходи завтра. – Ответил мужчина и попытался закрыть дверь, но Влад успел поставить ногу
|
|
|
- А когда она приедет? – сохраняя прежний тон, спросил Влад
- Завтра. Я скажу что ты заходил. Как звать-то?
- Влад. Она поймёт кто я. До свиданья.
Мужчина захлопнул дверь и два раза провернул замок. Влад вышел из подъезда и взглянул на часы. Время было 19:55. Влад достал предпоследнюю сигарету из пачки «Мальборо» и закурил, медленным ходом отправляясь к трамвайной остановке.
Возвратившись в свой номер гостиницы, Влад тяжело опустился на кровать. Снимая ветровку, он закинул её в сумку, затем, потянувшись к телефону, набрал номер Кости Харитонова. На другом конце, послышался хрипловатый голос Кости и Влад сразу приступил к разговору, ради которого собственно и набрал Костин номер:
- Здорова, Костя…слушай, я до Никиты дозвониться не могу, видимо он не живёт там…так я второй день звоню-звоню, а никто не берёт…ну?.. Пробей, ладно? Как там у меня с работой?.. Хм…Что ж, спасибо, передай что я готов…угу. ну с июля так с июля, у меня деньги-то есть ещё…давай. Отбой.
Влад повесил трубку и достал последнюю сигарету. Прикуривая, он вспомнил о том месте, где они с Никитой поклялись друг другу в преданности. Там-то он и решил назначить ему встречу. С этой мыслью, настроение Влада даже приподнялось. Он докурил сигарету и потушил её, затем он пошёл в магазин, что был напротив гостиницы и купил там себе сигарет и две бутылки «Портера».
|
|
|
Неделю спустя…
Никита уже оправился. Он не искал работу, но и жить с Ксенией пока тоже не мог. Он был обижен на систему и ему хотелось отомстить всей милиции, но быстро осмыслил тот факт, что с милицией, а уж тем более со всей, ему не справиться. Он жил и не думал ни о чём. Июнь уже близился к концу, а Никита то и дело валялся на тахте в своей квартире и ждал чего-то. Он мысленно осознал, что вопреки всему, в милицию ему путь закрыт. Малахов уже постарался осрамить его репутацию, но об этом Никита не знал.
И как-то, в один прекрасный воскресный день, он снял трубку дребезжащего телефона:
- Да?
- Здорова, я на нашем месте. Кладбище Декабристов. Дуй туда. – Гудки стали короткими, но Никита всё понял и узнал голос Влада сразу. Сердце приятно застучало и Никита быстро метнулся к шкафу, что бы одеться, ибо на встречи в трусах не ходят….
Никита подошёл к тому самому месту, где они – Влад и Никита, три года назад дали клятву. Никита разволновался и закурил. Он присел на лавочку, как тут его хлопнула по плечу рука:
- Здорова, опер, не узнал? – Влад широко улыбался. Никита подскочил и обнял друга так крепко, как будто они не виделись не три года, а целый тридцать три.
|
|
|
- Ну, рассказывай, как работа? – начал снова Влад подходя с Никитой к речке
- Да никак. Уволили, из-за того что я стреляю много. Нашли блин до чего докопаться…
- Знаю. Я-то думал, ты быстро восстановишься…
- Да нет, я не буду. Да и зачем?
- Ты ж туда сам рвался, помнишь?
- Помню, но я тогда наивный был, дурачёк. А сейчас поумнел, 25 лет мне, всё-таки…
- Не прибедняйся, ты всем ещё фору дашь!
- Наверно. – Никита и Влад закурили.
- Ты-то как? – спросил Никита
- Дела начали налаживаться, но были очень плохи. Москва, это не Питер…
- Рассказывай. – Поняв о чём речь, Никита стал слушать внимательно, включая своё оперское эго
- История мутная, очень. Два «люберецких» бандюга, решили что я чмырь и поставили мне жёсткие условия, но я отказался. Потом, они моего помощника грохнули, а через неделю, ко мне киллер пришёл, но.. – Влад замялся и сделал глубокую затяжку – Кончил я его…потом понял, что сейчас тут милиция понаедет, ну я и драпать. Под Торжком, меня какие-то быки выследили, ну я их и приструнил. Пока всё, но думаю рано или поздно, они хвоста сюда пустят и тогда мне не уйти.
|
|
|
- М-да. Не весело. От меня-то ты что хочешь?
- Помощи. Я один не справлюсь, если бы мог, тебя бы не искал даже. Я не хочу тебя в это дело втравливать, но…поможешь?
- Конечно! Ты забыл что ли, что мы – братья! Не кровные, но братья. Так что куда ты, туда и я!
На этом, Влад и Никита закончили свой диалог и ушли с их места. Дело им предстояло непростое, ведь «люберецкие» уже и правда пустили в Ленинград крота…
Ч асть вторая:
Журналист
Ленинград. Август-сентябрь 1990 года…
Влад писал статью о «чёрном» беспределе на Васильевском острове, как в его кабинет зашла девушка в белой вязаной кофте и в чёрных деловых брюках на каблуках:
- Здравствуйте, а где Костик?
- А-а… - Влад замялся и немного привстал – ну…наверно у главного.
- А вы кто?
- Я новенький. Второй месяц работаю. Влад. – Он вышел из-за своего стола и подошёл к ней пожимая руку
- Оксана Сергеевна. – Улыбнувшись, кокетливо ответила девушка
- Оксана Сергеевна, вы очень обаятельная и прекрасная дама.
- Спасибо. Не сочтите за труд Владислав?..
- Артёмович.
- Владислав Артёмович, не сочтите за труд, отдайте пожалуйста это Костику Харитонову, хорошо?
- Хорошо.
- Всего наилучшего!
И она выпорхнула из кабинета, отдав Владу папку с бумагами, которую он удосужился не открывать, мысленно отметив, что там может находится что-то важное.
Он снова сел за стол и уже принялся писать материал снова, как дверь кабинета распахнулась и зашёл уже Костя:
- Здорова, студент, как успехи? – снимая свою куртку и разглаживая свитер, спросил Костя
- Привет-привет. Нормально. Вот, – Влад снова встал и взяв папку подошёл к Косте – тебе тут одна дама просила передать.
- Оксанка небось?
- Да. Именно
- Она недавно из Москвы вернулась, в командировке там была.
У Влада заныла грудь, как только он услышал про Москву. Он подошёл к столу, где налил себе воды в гранёный стакан, дабы освежиться, ибо появилась сухость в горле. Костя ещё что-то сказал, Влад поддакнул и сел за стол дальше строчить материал:
- Да, кстати! – Костя шустро развернулся, когда открыл дверь кабинета – Тебя главный звал. Зайди к нему потом, хорошо?
- Да. Иди уже, у меня материал не дописан, вы тут меня отвлекаете!
- Хорошо-хорошо. – С широкой улыбкой на лице, ответил Костя и вышел из кабинета, прихлопнув дверью, от чего бумаги, на столе Влада разлетелись и он выматерился.
У Никиты же, дела обстояли круче. Или хуже. Решать читателю, собственно…
Никита недавно попал в одну из «ментовских бригад». Простым языком – к бандитам. Всё, чем он занимался держалось в тайне, порой даже от Влада. По сути дела, Никита занимался мелким рэкетом и крышеванием «левых» магазинчиков и ларьков на западной части Васильевского острова, в частности, в его «правление», входили улицы Кораблестроителей и Мичманской. А также – Новосмоленская набережная. Имел он также какую-никакую бригаду из 4-ёх человек. Пристроил его к этому нелёгкому ремеслу Вова Молчанов или же – Вова Кривой. Кривой точно также как и Никита, служил в уголовном розыске, но волею судьбы, ушёл из органов ещё тогда, когда Никита проходил стажировку в шестнадцатом. В его команде были бывшие опера, постовые, участковые и все, кто служил когда-то в органах. Но эта так называемая «ментовская бригада», ещё не разрослась и была лишь сборищем обманутых ментов, которые пахали на государство как рабы, а в итоге – шиш-да-кукиш с маслом. Тот же Вова, который особой тягой к службе в органах не значился, тоже был обманут. Да что об этом рассуждать…
В тот день, когда Никита в первый раз пришёл к Кривому, его приняли за своего – умный, обиженный на государство парень, который делал всё по ментовски и ни разу не ошибся, был кинут на произвол судьбы. А судьба, как известно, штука хитрая и злая. Это Никита давно понял. Он даже ни капли не пожалел, что пришёл к бандитам, которые во всю глотку кричали, что они правильные и умные люди, пусть на деле, картина была другой…
И вот, одним августовским, тёплым днём, Никита и «Ко», сидели в одной из старых сталинских квартир по улице Беринга. Квартира находилась в 10-ом доме, П-образного типа. Никита курил и считал свои «заработанные» деньги, откидывая маленький процент в общак. Кривой, что находился напротив всех собравшихся, собрал деньги, которые откинули бригадиры и пересчитав, констатировал:
- И того – 62.700 рублей. Неплохо, парни, неплохо…
- Урвать бы побольше, да ведь «коллеги» наверняка хвосты наострили и уже весь Васильевский шустрят. – Ответил вяло Семён Лобарь. Мужичок, лет тридцати, с здоровенным лбом, за что и получил такое погоняло
- Не ссы, Лобарь, прорвёмся. – Ответил Кривой
- Ага, лет через дцать – Буркнул кто-то из собравшихся
- Да, Вова, нам бы уже надо дела по крупнее крутить, сам же говорил, что не надо нам как бычкам рядовым крутиться, а надо мол как Матрос. – Ответил Никита
Кривой дёрнул желваками скул и осушил рюмку коньяку, которая стояла рядом с ним. Он подождал пока дойдёт и начал свою речь, при этом встав:
- Мужики! Мы с вами не бандиты, а менты, пусть и бывшие. Мы не живём по понятиям, а живём так, как хотим. Пусть наши действия не отличаются от действий этих людей, но мы-то знаем – мы правильные люди и никогда друг друга не подставим. Так что нам нужно ждать. Просто ждать. Не больше.
Никиту эти слова не воодушевили ни капли, да и был Кривой не совсем хорошим оратором. Но когда все наполнили стаканы водкой, Никита за компанию чокнулся и осушил стакан, давая понять, что он со всеми. Кривой сел и стал обсуждать вопросы с бригадирами. Было их всего четверо: Он, Лобарь, Демон и Никита, который почему-то клички ни какой не получил. Пока не получил. Когда очередь дошла до Никиты и на вопрос – «Что нужно твоей братве?», Никита ответил:
- Мы пока нормально живём. Парни всем довольны. Но надо расширяться.
- Тебе территория самая нормальная дана, а тебе мало?! – с угрозой в голосе, спросил Лобарь
- Сеня, я не наглею, не подумай, но всё же, - Никита встал – мне, как и всем вам, нужны хорошие деньги, мне конечно их хватает, но не настолько, что бы я мог купить себе хату на Петроградке и жить там припеваючи.
- В дамки хочешь? – усмехнулся Кривой
- В дамки-не в дамки, но жить хочу нормально. – Никита закончил и снова закурил. Демон и Лобарь переглянулись и Демон спросил:
- Может ты с нами объединишься? Нам тоже бабок надо, а у тебя территория сытная, прикормленная. Ну так как?
- Посмотрим.
- Вот и порешили! – Кривой встал и махнул рукой, мол «сходняк» окончен. Все встали за ним и распрощавшись, покинули квартиру.
Никита и Демон, остановившись у парадной, закурили «Кэмел», который Демон предложил Никите:
- Слушай, Никитос, ты не подумай ничего, я тебя уважаю и ты парень нормальный, но нам надо объединяться. Так и бабок срубим хороших и целы останемся, сам ведь знаешь.
- Не спорю, Игорёк, но – Никита показал на свой зелёный «Москвич 21-40» - парни-то согласятся? Ты думаешь, что всё так просто? Нет! Я уже не уверен, что дела будут идти как раньше…
Демон замолчал. Он не был готов к такому ответу…хотя…
Никита молча попрощался с Демоном и сел на заднее сиденье свого «Москвича», где двое братков его дожидались с начала встречи. Он приказал им везти его домой, а сами пусть отдохнут.
В шестнадцатом отделении милиции, в кабинете начальника отдела подполковника Малахова, стоял высокий мужчина, в милицейской форме, в звании капитана:
- …хорошо, хорошо что вас к нам направили! В самый лучший отдел Ленинграда! Рад такой встрече, капитан Завьялов, очень рад! – радовался как ребёнок Малахов
- Спасибо вам, товарищ подполковник. – Твёрдо ответил Завьялов
- Как там в Москве-то, хорошо, преступность искореняется? – Малахов задал этот вопрос так, как задают его опера, которые всегда знают ответ – ибо преступность искоренить невозможно.
- Потихонечку-помаленечку, товарищ подполковник.
- Да что ты всё «подполковник да подполковник», можно же просто – Иван Сергеич. – Малахов улыбался и не мог нарадоваться. После ухода Никиты, отдел конечно не перестал жить своей жизнью, но всё же – два опера врятли смогут сделать что-то стоющее.
- Хорошо, Иван Сергеевич, я могу идти?
- Да-да, конечно. Успехов вам, капитан!
- Спасибо, Иван Сергеевич.
Капитан Завьялов захлопнул дверь. Он пошёл в кабинет «убойного», куда были переведены Малахов и Говоров, которые раньше занимались другими делами, в число которых, входили также и убийства. Зайдя в кабинет, Завьялов представился:
- Добрый день, товарищи офицеры. Я – капитан Пётр Иваныч Завьялов.
- Майор, начальник отдела Михаил Евгеньевич Нарышкин. – Подходя к капитану и протягивая руку для знакомства, представился Нарышкин – Рад знакомству.
- Говоров Семён Кириллович. Капитан. Очень приятно! – Улыбаясь и пожимая руку капитану, вкрадчиво сказал Говоров
- Ну что, коллеги, отметим сегодня? – таким образом, Завьялов хотел «влиться» в коллектив
- Можно! – радостно воскликнул Говоров. Нарышкин же, только хмыкнул и кивнул головой. Он почувствовал в Завьялове что-то и тот уловил недоверчивый взгляд майора. Но как говорится – стерпится, слюбится. Завьялов присел за стол, который был свободен, ему конечно никто ничего не сказал, но все были поражены такой хозяйственностью. Ну да ладно…
Завьялов тут же спросил:
- Мужики, а…как у вас обстановка с организованной преступностью?
- Мы этим не сильно занимаемся, в основном, это дело ОРБ, слыхал? – ответил Нарышкин
- Да, это что-то типо нового подразделения, если не ошибаюсь
- Не ошибаешься. – Снисходительно улыбнулся Нарышкин
- У нас в основном бытовуха, не более. – Сказал Говоров присаживаясь
- Ну это понятно. А как тут с…ну… - почесал затылок Пётр
- С раскрываемостью? – спросил Нарышкин, падая на стул
- Да, с ней самой.
- Да нормально, в общем. Серьёзного пока ничего нет. – Ответил Нарышкин и тут же ворвался Малахов. «Нежданный начальник отдела – хуже татарина» - подумал Нарышкин:
- Ну, Петя, познакомился, с нашими сыскарями? – улыбаясь спросил Малахов
- Да, това…э-э-э…Иван Сергеич.
- Ну и хорошо, работайте, работайте… - Малахов удалился. Нарышкин хмыкнул и опера рассмеялись. Завьялов же, был не совсем опером, но это потом. Потом…
«Москвич», принадлежавший Никите, братки оставили около парадной, а сами удалились. По делам. Никита тем временем, сходил в душ и сменил свой бандитский образ (джинсы и серый свитер) на стиль романтичного, советского человека. Он надел свежевыглаженную и выстиранную, белую рубашку, поверх надевая старые серые брюки и серую жилетку от оставшегося от отца костюма-тройки. Кстати – брюки были тоже от него. Затем Никита надушился мужскими духами и причесался. Его волосы уже отросли до нормальной длины, особенно на висках. Причесавшись и повертевшись у зеркала аля-Джеймс Бонд, Никита снял телефонную трубку с рычага и набрал номер Ксении. Никто не ответил. Таких попыток он сделал три, пока на четвёртой, когда ему уже надоело ждать, трубку взял сын Ксении:
- Алло? – раздался детский голос
- Здравствуй, Слава, а маму можно, это с работы беспокоят? – мягко ответил Никита
- Сейчас… - Слава окликнул мать и она взяла трубку
- Казарова, слушаю? – сухо спросила Ксения
- Ксень, здравствуй, я поговорить с тобой хотел…
- Нам не о чем с вами разговаривать! – гаркнула Ксения и бросила трубку. Никита набрал номер ещё раз:
- Ты что, оглох?!
- Да подожди ты, не пыли, я поговорить хочу, родная… - пытался ретироваться Никита
- Да пошёл ты!
Раздались короткие гудки. Никита с психом бросил трубку и кое-как удержался, что бы не раздолбать телефонный аппарат об стену. Их отношения. начали рушиться как раз после того, когда Ксения узнала о том, чем занимается Никита. Для неё это был удар, во-первых: она носила его ребёнка, правда Никита об этом ничего не знал, во-вторых: в ней жил такой принцип – если человек занимается теневой деятельностью, то для неё, он автоматически переходит в разряд уродов. Так вот получилось. Но Казарова почему-то стала любить его сильнее и чуть ли не каждую ночь плакала в подушку, проклиная тот день, когда его уволили. Она хотела за него замуж, но теперь… Теперь, она его просто ненавидела. И любила. Женщины…
Сейчас, Никита хотел её. Причём не в сексуальном плане. Ему нужно было её тепло и он решил поехать к ней, прямо сейчас. Он достал заранее купленную бутылку «Советского» шампанского и вышел из квартиры, заперев дверь. Он выехал с 15-ой линии и направился в сторону набережной Шмидта, по дороге остановившись в магазине и купив коробку конфет, затем заехал в цветочный киоск, находившийся около дома-музея Павлова и миновав Благовещенский мост, вырулил на Конногвардейский бульвар. Там-то и жила Казарова и по дороге, он вспомнил, как она его дотащила до своей квартиры, с «Васьки» и очень удивился.
Остановившись рядом с шестым домом, он забежал в подъезд, и рванулся к квартире, что была по правой стороне. Благо, что Казарова жила на первом этаже. Он постучался в дверь, поправил причёску и так сильно сжал букет тюльпанов, что чуть не сломал стебель. Открыла Ксения, которая с вытаращенными глазами смотрела на стол прекрасный букет, что на миг даже позабыла о том, что они вообще ругались. Она сделала огромное усилие, что бы не броситься к нему на шею и не зарыдать от счастья, но её логика взбунтовалась и она лишь хмыкнула, когда перевела взгляд на шампанское.
- Я вообще-то не пью.
- Ксень, прости меня. – Прошептал Никита и протянул букет цветов, который Ксения аккуратно взяла и молча отнесла на кухню, оставляя дверь открытой. Никита вошёл в квартиру и закрыл дверь. Славик поздоровался и скрылся в своей комнате, закрываясь. Дети-то всё понимают…
Никита прошёл на кухню и поставил конфеты и шампанское на стол. Ксения, которая уже поставила цветы в вазу, упёрлась попой в раковину, развернувшись лицом к Никите:
- Зачем пришёл? – этот вопрос прозвучал сухо и с нотками презрения, которые Никита нехотя уловил
- Я помириться хочу. Жизнь с тобой начать, Славку с тобой воспитывать… - робко отвечал Никита, переминаясь с ноги на ногу
- С тобой?! Жить?! – шёпотом ругалась Ксения подходя к Никите уже вплотную – С бандитом, который плюнул на все свои принципы и идеалы?! С тобой?!
- Не начинай. – Отрезал Никита, которому уже не нравился тон Ксении
- Нет, дорогой мой, это ты не начинай! Я – следователь главка, в звании майора, которая должна жизнь с каким-то бандюгой строить?! Ополоумел?!
- Что-то тебя не очень волновало, когда ты ко мне в постель прыгнула и ноги раздвинула!.. – Договорить дальше, Никита не успел. Ксения влепила ему хорошую пощёчину и развернувшись, заплакала.. Навзрыд. Никита пристыдился и подошёл к ней и приобнял за талию и поцеловал в шею. Ксения не сопротивлялась, а наоборот, ей были приятны прикосновения любимого мужчины. Так приятны… Никита обхватил руками её грудь и она развернулась навстречу ему. Они впились языками и долго и нежно целовались. Слава, который выглянул из комнаты на плачь и от увиденного, понял, что ему нужно ненадолго удалиться. Он быстро надел сандали и кепку, прикрикнув:
- Мам, я гулять!
Ксения и Никита оторвались и разошлись по углам, будто и не было ничего.
- Недолго, понял? – крикнула Ксения на закрывающуюся дверь. Никита снова подошёл к ней:
- Ксень, почему ты злишься на меня? Из-за того, что я в бандиты подался? – спросил Никита шёпотом, глядя ей прямо в глаза
- Да, Никита…да! – вновь всхлипнула Ксения и на его поцелуй, отолкнула его, вытирая влажные глаза.
- Пойми, я…я… - она запиналась, пытаясь всё-таки сказать ему главную новость, которая наверняка его ошарашит – я не могу иметь ребёнка от бандита, любимый…
Никита ошалел, хотя по выражению его лица, это было мягко сказано. Ноги подкосились и он сел на табурет, достав пачку «Кэмела» и закуривая. Ксения смотрела на него с неким…то ли презрением, то ли с любовью. Глаза женщины, порой не всегда можно понять. Никита докурил сигарету и швырнул окурок в открытую форточку:
- Ты правда?.. – Никита вытер со лба выступивший пот – Ты правда беременна?
- Да. Правда. – Снисходительно ответила Ксения, потому как в голосе Никиты крылись сомнения и неуверенность
- Это…это… - Никита потупил взгляд – Это…прекрасно, Ксень. Я буду отцом…я. Буду. Отцом… - Никита выговаривал каждое слово, как приговор, но в душе, был рад. Несказанно рад.
- Я не могу иметь ребёнка, от бандита… - повторила Ксения и отвернулась
- То есть? – вызывающе спросил Никита
- Я…я думала сделать…
- Никаких абортов! – Никита сам удивился тому, каким стал его голос. Он осёкся и замолчал. Присаживаясь на табурет, он взъерошил свои волосы, погружаясь в мысли, из которых, вскоре, его вывел голос Ксении:
- Я не сделаю, я не убийца. Ребёнок не виноват, что у него, такой отец. И жить мы с тобой, не сможем. Слишком много странностей вокруг тебя вертится и я это чувствую…
- Каких странностей? – буркнул Никита, не меняя позы
- Ты бандит…я…я ведь… - она вновь заплакала. За последние недели, она плакала столько, что казалось, что она выплакала все свои слёзы. Никита сам растрогался, но слезу не пустил. Он сидел молча, закрыв руками рот и смотря на плачущую Ксению. Ему стало как-то…плохо. Он захотел выпить. Просто выпить.
- Сколько?.. – спросил Никита
- Что сколько?.. – ответила вопросом на вопрос Ксения, всхлипывая и смотря влажными и красными глазами на Никиту
- Недель…
- Полтора месяца…вроде…я в…я в больницу ходила. – Она неожиданно успокоилась
- Та. – Никита встал и подошёл к Ксении – Давай подадим заявление в ЗАГС? А там – будь то, что будет, а?
- Нет. Я рожу и воспитаю. Сама… - Ответила Ксения, как отрезала. Никита помялся чуток и рванулся к двери, хлопая ею. Ксения зарыдала навзрыд и хотела побежать за Никитой, но… Было поздно. Было уже очень поздно.
Никита выскочил из подъезда и рявкнул как ошарашенный, пиная что есть силы дверь парадной. Прохожие, которые видели это, были обескуражены – какой-то мужик, орёт и пинает дверь подъезда. Никита вскоре поутих и залез в «Москвич», заводя его, он закурил сигарету и рванул с места, выруливая на Якубовича и далее на Большую Морскую, выворачивая затем через Синий мост на Вознесенский проспект. Когда Никита уже доехал до набережной Фонтанки, он резко затормозил у Никольского проспекта и выпрыгнул из машины, быстрым шагом заходя в магазин за водкой. Уже в магазине, Никита решил, что сейчас не время нажираться, поэтому он вышел из магазина и садясь в машину обратно, помчался до Невского района, где остановился на улице Народной, зарулил в дворы и заглушив мотор, закурил. Он выкурил сразу две сигареты сподряд и стал разговаривать шёпотом вслух, сам с собой.
- Вот так вот…попытался начать новую жизнь, нормальную, человеческую…да кого я обманываю – кто из бандитов хорошо живёт? Кто?! Нет таких…это со стороны круто, а на деле…Ксеня…почему?.. Почему так?.. Я ведь…
Никита смолк. Он откинул голову и закрыл глаза. Вдруг перед глазами встала Анжела…боже…как он её хотел, именно сейчас. Впервые в жизни, Никита чувствовал что-то вроде транса. Его сердце билось слабо, а сам он не-то спал, не-то дремал, а перед глазами мелькали счастливые деньки, которые он провёл с Анжелой. Потом перед глазами встала Ксения с маленький ребёнком, укутанным в простыню, которая смотрела на него как-то по злому.
Он очнулся и выкурив ещё сигарету, завёл мотор машины и до вечера колесил по Невскому району. Лишь тогда, когда Ленинградское время подходило к десяти, Никита абсолютно разбитый и уставший, зашёл в квартиру и не раздеваясь плюхнулся на тахту и долго ворочался, думая о Ксении, Анжеле, о бывшей работе…
Влад и Костя вышли из «Лениздата», о чём-то разговаривая и смеясь. Обычно, Влад засиживался до полуночи, но сегодня, он освободился намного раньше. Костя подошёл к своей «Волге 24-10» серого цвета и они с Владом запрыгнули в машину, а через какое-то время, рванули до Костиного дома. Добрались они туда быстро. Влад первым зашёл в подъезд.
Уже дома у Кости, парни пили квас и тут, Костя добавил, к рассказанному анекдоту:
- У главного завтра день рождения, он проставился, отмечать будем в новой кафешке.
- Где?
- На Пестеля. «Пескарский» называется.
- Круто шеф плавает. – Хмыкнул Влад и отпил квас. Костя тем временем закурил
- Этот ресторан недавно открылся, слухи даже ходили, что его Матрос открыл, для братков своих. – Ответил Костя, выпуская изо рта густой белый дым
- Кто такой Матрос?
- Пахан местный в городе. Очень крутой говорят…
- М-да. Раньше партия крутая была, а теперь смотри-ка – бандит! – Влад даже огорчился немного
- Ага. – Костя глубоко затянулся и сменил тему – Да, кстати – Оксанкина статья вполне нормальная, прочти на досуге.
- О чём она?
- О дезорганизации рабочего комитета в Люберцах. – Крикнул Костя из соседней комнаты
- Ого! – Влад удивился – Неужели?!
- Сам одурел, Владислав Батькович! – ответил Костя возвращаясь с папкой и отдавая её Владу – Прочтёшь на досуге.
- Спасибо… - прошептал благодарение Влад, но Костя лишь отмахнулся.
Ещё немного посидев, парни выкурили ещё по сигаретке и Влад отправился домой.
Он жил теперь на улице Куйбышева, в двухкомнатной квартире, которую ему «подсветил» Костя через одного старого знакомого. Жил Влад вполне легально, просто заплатил намного меньше вот и всё.
Пройдя в квартиру и раздевшись по пояс, оставаясь в одних джинсах, Влад зашёл в ванну и посмотревшись в зеркало, пробурчал:
- М-да, Влад Артёмыч…ну и оброс ты…ой оброс… - Волосы Влада были и правда длинными. На висках волосы сгустились толстым слоем и лежали на ушах. Чёлка уже отросла до кончика носа, поэтому трудно было иногда смотреть сквозь мокрые волосы. Он ещё со студенческих времён носил прямой пробор, но косички не носил, а в те времена, когда работал прорабом, вовсе стригся редко. Он умылся и расчесал немного встрёпанные волосы. Выйдя из ванны, он зашёл на кухню, включил маленький телевизор и сразу попал на эфир передачи «600 секунд», где говорилось о нововведениях в экономике СССР. Влад попытался выслушать с интересом, но выключил. Пройдя в спальню, он открыл форточку и достал сигарету. Закурив, он присел на подоконник, под прохладный, вечерний, августовский ветерок. Докурив, он швырнул окурок в окно и закрыл его. Падая не раздеваясь на диван-кровать, Влад провалялся около часа, так и не в состоянии заснуть.
Подойдя к телефону, он набрал Юлин номер, который узнал накануне. Трубку взяли практически сразу:
- Да? – раздался женский, уставший голос
- Привет, Юля, узнала?
- Нет. Кто вы?
- Это Влад. Я в Питере. Мы сможем встретиться как-нибудь?
- Влад…это… - видимо Юля подавилась чем-то, потому как закашлялась. Она была удивлена.
- Юль…
- Да, конечно. Завтра. В Выборгском саду.
Юля поклала трубку, но Влад обрадовался. Завтра, он будет на коне и вновь предложит отношения Юле. Так он думал. Он опять лёг на диван и его мысли о Юле, моментально начали растворяться с приходившим к нему сном.
Завьялов, влился в оперский коллектив нормально и без эксцессов. Они пили всем «убойным». Много. Праздник решили не продолжать и быстро разошлись по домам. На следующее утро, поступил вызов о том, что на набережной Шмидта, во втором доме, произошло убийство и опера покатили всем «цехом».
Завьялов, который до этого трупов перевидал немало, зашёл в квартиру первым и увидел труп мужчины, который лежал на диване, а его левая рука свисала вниз. Он осмотрел его расплющенное лицо и сказал сухо, как мед-эксперт:
- Судя по всему, его били. Причём били чем-то тяжёлым. Говоров, подошёл к трупу и осмотрел свисавшую руку:
Дата добавления: 2016-01-03; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!