Пристатейный библиографический список.
ИВЛИЕВ П.В.
КОНДРАШОВ С.В.
Основные проблемы определения и применения понятия «статут» в доктрине международного частного права
Аннотация.В данном исследовании рассматривается понятие статута как одной из основных категорий международного частного права. Указывается на значение статута в развитии доктрины международного частного права. Содержится критический анализ мнения ученых о понятии статута и его роли в теоретических построениях. Предлагаются собственные критерии для определения понятия статута, позволяющие избегать системных ошибок в теоретических изысканиях.
Ключевые слова: статут, вещно-правовой статут, частно-правовые отношения, коллизионная норма, коллизионное регулирование.
IVLIEV P.V.
KONDRASHOV S.V.
The main problems of defining and applying the concept of "statute" in the doctrine of private international law
Annotation.In this research examines the concept of a statute as one of the main categories of private international law. The significance of the statute in the development of the doctrine of private international law is pointed out. Contains a critical analysis of the views of scientists on the concept of a statute and its role in theoretical constructions. Own criteria are proposed for defining the concept of a statute, which allow avoiding systemic errors in theoretical research.
Key words: statute, proprietary statute, private law relations, conflict rule, conflict regulation.
В основе любой науки лежит предельно обобщающие понятия, которые могут быть родами по отношению к другим понятиям, а видами быть не могут. Такие понятия называются категориями. Например в философии, к таким понятиям-категориям относятся: «пространство», «время», «материя» либо обладающие триединством понятия «материя»-«информация»-«мера».[1] В рамках менее общей научной теории используются понятия, которые являются видами по отношению к понятиям. Так, в математике такими категориями являются понятия «число», «выражение», «уравнение», «формула» и т.д. Правовая наука также основана на системе предельно общих понятий. Роль категорий в любой теории вне зависимости от степени её общности велика. Прежде всего, строго выверенные понятия определяют метрологическую состоятельность теории. При этом под метрологической состоятельностью теории следует понимать способность выявить объективно качественно-количественную определенность, характеризующую природное или социальное явление, посредством 1) измерительно-приборной базы науки или 2) органов чувств человека или 3) «умозрительно».[2]Неточные, расплывчатые понятия искажают понятие теории, не позволяют получить правильные представления о тех или иных её составляющих, порождают системные ошибки в её практическом применении. Изучение доктрины международного частного права позволяет сделать вывод, что некоторые её понятия требуют уточнений. К таким понятиям можно отнести понятие «статута». Актуальность данного исследования заключается том, что большинство исследователей вкладывает разное содержание в понятие «статут», что негативно сказывается как на развитии теории, так и на преподавании дисциплины международного частного права. Цельисследования состоит в новом осмыслении понятия «статут», так как многие учебные и научные материалы содержат в себе разные понимания этого понятия, что влечет за собой построение неверных и теоретических конструкций.
|
|
|
|
|
|
Термин «статут» (от англ. statute – закон, устав, от лат. statuto – постановляю, решаю) имеет несколько значений. Вот некоторые из них: 1) название некоторых законодательных актов парламента Великобритании, конгресса США и ряда других стран англо-саксонской правовой системы права; 2) устав какой-либо организации или территориального образования; 3) положение о чем-либо, например статут ордена, определяющий порядок награждения им; 4) в международном праве чаще всего положение о деятельности какого-либо органа, например, Статут Международного Суда ООН.[3] Общим для всех представленных дефиниций является то, что статут представляет собой некий правовой акт, описательного характера. Этот существенный признак рассматриваемого понятия следует учитывать в дальнейших рассуждениях о статуте.
|
|
|
В различных вариациях термин «статут» часто используется в учебной литературе при рассмотрении институтов особенной части международного частного права (далее - МЧП). Авторы, описывая те или иные аспекты регулирования частно-правовых отношений, осложненных иностранным элементом используют такие термины как «личный статут», «вещно-правовой статут», «обязательственный статут», «деликтный статут», «наследственный статут» и т.д. Но вследствие того, что в общей части МЧП не дается однозначного определения статута это порождает ряд проблем, включая неопределенность в вопросе о задачах, которые решает это понятие.
Рассмотрим основные проблемы использования рассматриваемого понятия на примере некоторых учебников по МЧП. Так, понятие «статут» используется в учебнике по МЧП под редакцией доктора юридических наук, профессора Г.К. Дмитриевой. [4] Приведем некоторые выдержки из учебника в связи с определением тех или иных статутов. Так, в параграфе 8.2 главы 8 «Юридические лица в международном частном праве» указывается, что личный закон (статут)[5] юридического лица является основной правовой категорией, используемой для определения правового положения юридического лица в трансграничной частно-правовой сфере.[6] Вещный статут, в свою очередь, рассматривается в качестве права государства, которое компетентно регулировать круг отношений права собственности и других вещных прав.[7] Что же касается обязательственного статута, то под ним понимается компетентный правопорядок, т.е. право подлежащее применению к обязательствам, вытекающим из сделок (договоров).[8] Очевидно, что приведенные определения существенно отличаются по тем задачам, которые, по мнению авторов учебника, решает понятие статута. В первом случае статут отождествляется с личным законом, т.е. с коллизионной привязкой коллизионной нормы. Второе определение раскрывает понятие статута, по сути, через понятие юрисдикции государства. Третье определение рассматривает статут сквозь призму правовой системы того или иного государства. Нормы этой правовой системы подлежат применению к договорным отношениям. В данных определениях нет единого подхода, обуславливающего общее значение понятия, не говоря уже о вольном использовании терминов. Почему обязательственный статут сводится к договорам и сделкам? Ведь обязательства могут носить и внедоговорный характер, например, обязательства из причинения вреда и обязательства из неосновательного обогащения. А понятия договор и сделка также не тождественны. Договор является сделкой, только в качестве юридического факта, а договор представляет собой и правоотношения и документ (форму), в которое это правоотношение облекается. Подобный терминологический релятивизм не позволяет выстроить единую непротиворечивую теорию МЧП, а для обучающихся порождает калейдоскопизм мышления, что не способствует усвоению курса учебной дисциплины. Одним из последствий неправильного определения понятия «статут» является проблема т.н. расщепления статутов. Авторы отмечают, что, в частности, вещно-правовой статут расщепляется в отношении права собственности в порядке наследования или в семейной собственности. Так, О.В. Луткова пишет: «Для отношений, регулируемых международным частным правом, типичной является ситуация, когда для разных «частей» отношения приходится выбирать применимое право, руководствуясь подходящими (специально предназначенными) для каждой такой «части» самостоятельным правовыми механизмами».[9] В свою очередь, Л.Б. Забелова отмечает: «В одном правоотношении имеется система различных статутов: личный, вещно-правовой, обязательственный, формальный, деликтный, валютный, наследственный, брачный и др. ...к каждому отдельному статуту применяется самостоятельное право - право... государства... существа отношения».[10] Приведенные цитаты являются воспроизведением системно ошибки, обусловленной неверным пониманием статута. Очевидно, что в случае есть неточности в понимании механизма правового регулирования в МЧП. Да, действительно, нормы МЧП могут состоять из диспозитивных или кумулятивных формул прикреплений. Верно также и то, что одни и те же коллизионные привязки, могут определять право, подлежащее применению к разным по правовой природе отношениям. Так, право собственности и другие вещные права на движимое и недвижимое имущество определяются по закону места нахождения вещи (ст. 1205 ГК РФ). Однако возникновение и прекращение права собственности на движимое имущество может регулироваться законом автономии воли (п. 3 ст. 1206 ГК РФ), а эта привязка характерна для регулирования коллизионных отношений относящихся к договора. Но из этого обстоятельства нельзя делать вывод о расщеплении статутов, о различных «частях» отношений. Речь лишь идет о регулировании различных отношений с помощью одних и тех же коллизионных привязок.
|
|
|
Высказанная Забеловой Л.Б. мысль о различных статутах в правоотношении, вносит путаницу уже в более общее понятие – понятие правоотношения. Согласно теории права, правоотношение обладает устойчивой структурой: субъект, объект, содержание. Однако если допустить мысль о наличии такого правового явления как расщепление статутов, то это, в свою очередь, влечет необходимость усложнения структуры правоотношения, в данном случае коллизионного правоотношения, лишними понятиями, что чревато системными ошибками в теории МЧП.
Обратимся к другим источникам с целью получения большей информации о рассматриваемой правовой категории. Значительный интерес представляют взгляды на статут в МЧП известного ученого-правоведа, автора многих учебников и учебных пособий Гетьман-Павловой Ирины Викторовны. Так, рассматривая коллизионные вопросы вещных прав, автор, воспроизводя мнение классика отечественной науки международного частного права Лунца Л.А., отмечает: «Вещно-правовой статут решает вопросы классификации вещей, их деление на движимые и недвижимые, способность выступать в качестве объекта права собственности и других вещныхправ, содержание права собственности и других вещных прав,порядок и способы возникновения, перехода и прекращения вещных прав, момент перехода права собственности»[11]. По нашему мнению, подобный подход заслуживает внимания, поскольку в нем выражен главный признак статута – выделение группы правоотношений, на которые распространяется коллизионная норма, определяющая право, подлежащее применению к данным правоотношениям. Тот же подход прослеживается и в определении обязательственного статута, где автор обращает внимание на то, что объем обязательственного статута – это сфера действия права, подлежащего применению к договору[12]. Однако, Гетьман-Павлова И.В. не всегда придерживается этого признака, во всяком случае, он не является в ее теоретических построениях главным. Так, затрагивая вопросы личного статута юридического лица, автор пишет: «Правовая категория «личный статут» определяет «личный статус» компании. Категория личного статута – это совокупность правовых норм, определяющий «генетический статус» субъектов, которые имеют тенденцию к выходу на наднациональный уровень». [13] Иными словами, понятие «личный статут» раскрывается через задачу, которую он решает, а именно: определение правового статуса юридического лица. [14] По нашему мнению это является ошибкой, т.к. правовой статус означает установленное нормами права положение его субъектов, совокупность их прав и обязанностей. Правовой статус юридического лица определяется нормами гражданского права, но никак не коллизионными нормами МЧП, т.к. у этих отраслей права разные предметы и методы правового регулирования. Не может быть ситуации, при которой одно и то же отношение регулируется нормами двух и более отраслей права. Таким образом, учебник Гетьман-Павловой И.В. также не содержит системного, последовательного подхода к определению понятия «статут».
Следует отметить, что данный непоследовательный подход прослеживался и в советский период существования теории МЧП. Например, в учебнике по МЧП 1984 года есть такая трактовка личного статута: «Личный статут юридического лица отвечает на вопрос о том, относится ли данная организация к юридическим лицам, каков объем ее правоспособности и порядок совершения сделок ее органами, в каком порядке она возникает и прекращает существование, согласно какому закону ликвидируется»[15]. И в этом случае также прослеживается логика авторов определить статут, в данном случае, личный статут юридического, таким образом, что он решает задачи правового регулирования, которые должны решаться нормами гражданского и международного частного права. Так, разрешение вопроса о том, относится ли организация к юридическому лицу относится к сфере правового регулирования гражданского права, а МЧП, при помощи коллизионных норм, определяет право, подлежащее применению к этому юридическому лицу.
Анализ вышеприведенных воззрений позволяет сделать вывод об отсутствии единого системного подхода в отношении установления объема и содержания понятия «статут». Формулируя теорию, необходимо исходить из достаточно определенного понимания тех понятий, которые образуют ее фундамент. Необходимо, чтобы понятия формировались по правилам формальной логики, в том числе с соблюдением закона обратного отношения между объемом и содержанием понятия. Понятия, содержащиеся в особенной части МЧП должны быть связаны с понятиями общей части, т.е. находиться в отношении рода и вида. В противном случае в особенной части будут присутствовать довольно неопределенные термины, которые направят научную мысль по ложному направлению и в результате сделать теорию метрологически несостоятельной.
Возникает вопрос, возможно ли сформулировать правильное общее метрологически состоятельное понятие статута МЧП, способное выступать по отношению к подобным понятиям особенной части МЧП в качестве рода и вида? Мы полагаем, что можем предложить правильные подходы к определению такого понятия.
Мы можем согласиться с рассмотренными мнениями ранее упомянутых авторов в той части, согласно которой статут представляет собой выделение группы правоотношений, на которые распространяется коллизионная норма. Эта точка зрения согласуется со статьями 1202, 1205.1, 1215, 1219 ГК РФ и т.д. Именно в них перечислены отношения, которые, после применения к ним коллизионной нормы, будут регулироваться как отношения корпоративные, вещно-правовые, договорные, деликтные и т.д. Но прежде чем применять к отношениям, осложненным иностранным элементом, нормы коллизионного права, надо квалифицировать отношения, к которым впоследствии будет применена та или иная коллизионная норма. Действующее гражданское законодательство позволяет достаточно определено отвечать на этот вопрос. Так, исходя из положения п. 3 ст. 1206 ГК РФ следует, что стороны могут применить к возникновению или прекращению права собственности закон автономии воли, без ущерба для прав третьих лиц. И это будет не договорный, а вещно-правовой статут. А при отсутствии соглашения сторон о выборе применимого права к договору о создании юридического лица, такой договор следует классифицировать в качестве договора с иностранным элементом и к такому договору будет применено право, определенное на основании личного закона юридического лица в соответствии с теорией инкорпорации.
Приведенные примеры показывают, что статутв МЧП определяет границы действия тех или иных коллизионных норм и обусловлен нормами частного права, образующие тот или иной институт, например, институт юридического лица, институт права собственности, институт договора. [16]
Таким образом, говоря о личном, вещно-правом, договорном, деликтном, наследственном статуте, мы имеем группы отношений, которые будучи осложненными иностранным элементом обусловили возникновение коллизии, которые следует разрешать согласно соответствующей группе коллизионных норм.
Так, если возникает коллизионный вопрос о праве, подлежащем применению к оборотоспособности объектов вещных прав, то данный коллизионный вопрос разрешается согласно ст. 1205 ГК РФ, а именно, по праву страны, где это имущество находится. Согласно п.п.2, абзаца 1, ст. 1205.1, оборотоспособность объектов вещных прав относится к вещно-правовому статуту, следовательно, для определения права, подлежащего применению к такому отношению следует руководствоваться привязкой, сформулированной с статье 1205 ГК РФ – право места нахождения вещи. Но если возникнет коллизионная проблема, связанная с возникновением или прекращением вещных прав, в том числе переходом права собственности, то эту проблему следует разрешать по нормам ст. 1206 ГК РФ, которая предполагает более гибкое правовое регулирование коллизионных отношений.
Таким образом, статья 1205.1 ГК РФ решает несколько задач. Во-первых, определяет сферу действия коллизионного регулирования вещно-правовых отношений. Во-вторых, являясь приемом законодательной техники, значительно экономит нормативный материал, тем самым позволяет формировать коллизионные нормы, прямо незафиксированные в тексте ГК РФ.
Вторая задача требует некоторых пояснений. Дело в том, что предусмотренные Гражданским кодексом РФ нормы, регулирующие вещно-правовые коллизии, имеют ограниченную сферу действия. Например, норма ст. 1205 ГК РФ в своем объеме не указывает, к примеру, на защиту вещных прав.Можно было бы предположить, что вещное право, являясь подотраслью гражданского права, предполагает наличие определенных способов защиты, являющиеся неотъемлемым институтом подотрасли. Однако этот вопрос сразу становится дискуссионным, т.к. в отношениях по виндикации имущества предметом спора является не признание права собственности, а истребование имущества из чужого незаконного владения, в то время как в объем коллизионной нормы ст. 1205 ГК РФ не предусматривает этого отношения. Не смотря на то, что коллизионная норма, это норма абстрактного характера, решающая вопрос о применимом праве, которая отсылает не к конкретным нормам права, даже не к законодательному акту, а к правовой системе в целом, вопрос заключается в другом – в возможности коллизионного регулирования именно данных конкретных отношений. Даже если согласиться с тем обстоятельством, что нормы МЧП можно применять по аналогии, несмотря на то, что в общих положения МЧП такое не предусмотрено, есть некоторые правовые установления не относятся к подотрасли вещного права. Например, оборотоспособность объектов гражданских прав, регулируется статьей 129 ГК РФ, которая, в свою очередь входит в главу 3 «Общие положения» подраздела 3 «Объекты гражданских прав». Если руководствоваться аналогией права, то оборотоспособность объектов гражданских прав не получило бы коллизионного регулирования. Поэтому законодатель отнес эту группу отношений к сфере действия вещно-правового статута, тем самым создав основу для формулирования коллизионной нормы, которую можно выразить следующим образом: «оборотоспособность объектов вещных прав определяется по праву страны, где это имущество находится». Такой подход является очень эффективным, т.к. позволяет избежать лишней регламентации каждого отношения в отдельности.
Итак, можно сделать вывод, что законодатель использует прием правового регулирования, в соответствии с которым в отдельной статье либо в части статьи формулируются отношения, которые, по своей сути являются объемом коллизионной нормы. Перечисляя эти отношения, тем самым определяет сферу действия коллизионных норм, регулирующих коллизионные отношения, возникающих в связи с осложнением вещно-правовых, договорных, деликтных, наследственных и других отношений иностранным элементом. На примере статьи 1205.1 ГК РФ становится ясно, что она содержит 7 видов коллизионных норм, где перечисленные в пунктах 1-7 отношения – это объемы каждой конкретной коллизионной нормы, а формула прикрепления определяется в соответствии с отсылочной материально-правовой нормой указанной в первом абзаце статьи.
В рассуждениях о статутах важно учитывать то обстоятельство, что для каждого отношения выбирается органически присущееему коллизионное регулирование. Например, было бы неправильным регулировать коллизионные отношения, возникающие в связи с правом собственности или иными вещными правами на основании автономии воли. Подобное коллизионное регулирование не правильно, т.к. не учитывает правопорядок страны места нахождения вещи и повлекло бы невозможность исполнения решения суда в отношении вещи находящейся за границей.
Таким образом, под статутом в МЧП следует понимать определенную группу отношений, объединенных принадлежностью к тем или иным правовым институтам гражданского или семейного права, которые порождают коллизии, в связи с осложнением этих отношений иностранным элементом и требующие однородного коллизионного регулирования. Данное определение, по нашему мнению, согласуется с общеправовым понятием статута.
Пристатейный библиографический список.
1. Внутренний предиктор СССР. Основы социологии. Постановочные материалы курса. Том 1. – М.: Концептуал, 2021 г. – 496 с.
2. Большой юридический словарь / Под. ред. А.Я, Сухарева, В.Е. Крутских. – 2-е изд., перераб и доп. – М.: Инфра-М, 2001 г. – 704 с.
3. Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. В 3 томах. Т.2. Особенная часть: учебник для вузов / Гетьман-Павлова. – 6 изд., перераб. и доп. – Москва: Издательство Юрайт, 2022 г. – 470 с.
4. Забелова Л.Б. Международное частное право: курс лекций. М. 2010. С 23.
5. Луткова О.В. Расщепление статута в международном частном праве. Журнал российского права 2016 г. № 4, стр. 133-142.
6. Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 4-е изд., перераб. и доп – Москва: Проспект, 2017. – 680 с.
7. Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н. «Международное частное право: Учебник. – М.: Юрид. лит, 1984. – 336 с.
Справка об авторах.
Ивлиев Павел Валентинович - кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права и процесса Института подготовки государственных и муниципальных служащих Академии ФСИН России 9 Ivliev Pavel Valentinovich - Candidate of Legal Sciences, Associate Professor of the Department of Civil Law and Procedure of the Institute for Training State and Municipal Employees of the Academy of the Federal Penitentiary Service), адресместа работы: 390000, г. Рязань, ул. Сенная, д.1. (390005, г. Рязань, ул.Семена Середы, д.21, кв.1; тел.: 8-920-974-78-88; e-mail: ivliev_pv@mail.ru).
Кондрашов Сергей Вячеславович – кандидат юридических наук, старший преподаватель гражданского права и процесса Института подготовки государственных и муниципальных служащих Академии ФСИН России (Kondrashov Sergey Vyacheslavovich - Candidate of Legal Sciences, Senior Lecturer of Civil Law and Procedure at the Institute for Training State and Municipal Employees of the Academy of the Federal Penitentiary Service of Russia), адрес места работы: 390000, г. Рязань, ул. Сенная, д.1.(390035, г.Рязань, ул. Братиславскаяд, д.1, корп. 1, кв. 17, тел.: 8(906)6465552, e-male: svinin-pavel@mail.ru).
[1] См.: Внутренний предиктор СССР. Основы социологии. Постановочные материалы курса. Том 1. – М.: Концептуал, 2021 г. – 496 с.
[2] Внутренний предиктор СССР. Основы социологии. Постановочные материалы курса. Том 1. – М.: Концептуал, 2021 г. – С. 22.
[3] Большой юридический словарь / Под. ред. А.Я, Сухарева, В.Е. Крутских. – 2-е изд., перераб и доп. – М.: Инфра-М, 2001 г. – С. 587.
[4] См.: Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 4-е изд., перераб. и доп – Москва: Проспект, 2017. – 680 с.
[5] В приведенном учебнике и в другой учебной и научной литературе термины «личный закон» и «статут часто рассматривают как синонимы, однако этот подход у разных авторов не является последовательным, т.к. в главах, посвященных другим институтам особенной части, данные термины рассматриваются в качестве различных.
[6] Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 4-е изд., перераб. и доп – Москва: Проспект, 2017. – С. 192.
[7] Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 4-е изд., перераб. и доп – Москва: Проспект, 2017. – С. 257.
[8] Международное частное право: учебник / отв. ред. Г.К. Дмитриева. – 4-е изд., перераб. и доп – Москва: Проспект, 2017. – С. 300.
[9]Луткова О.В. Расщепление статута в международном частном праве. Журнал российского права 2016 г. № 4, стр. 133-142.
[10] Забелова Л.Б. Международное частное право: курс лекций. М. 2010. С 23.
[11] Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. В 3 томах. Т.2.Особенная часть: учебник для вузов / Гетьман-Павлова. – 6 изд., перераб. и доп. – Москва: Издательство Юрайт, 2022 г. стр. 122.
[12] Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. В 3 томах. Т.2.Особенная часть: учебник для вузов / Гетьман-Павлова. – 6 изд., перераб. и доп. – Москва: Издательство Юрайт, 2022 г. стр. 158.
[13] Гетьман-Павлова И.В. Международное частное право. В 3 томах. Т.2.Особенная часть: учебник для вузов / Гетьман-Павлова. – 6 изд., перераб. и доп. – Москва: Издательство Юрайт, 2022 г.
[14] И.В.Гетьман-Павлова использовала термин «генетический статус», заключив его в кавычки, тем самым подчеркнув условность этого термина. Почему нельзя было использовать достаточно определенный термин «правовой статус» не совсем понятно, но использование таких терминов обуславливает накопление в теории системных ошибок.
[15] Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н. «Международное частное право: Учебник. – М.: Юрид. лит, 1984. стр. 90.
[16] В данном случае институт понимается как обособленная группа юридических норм, регулирующих однородные общественные отношения и входящих в соответствующую отрасль права.
Дата добавления: 2022-11-11; просмотров: 31; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!