Осмысление событий войны в эпических жанрах.
Литература. 11 класс. Часть 2.
Великая Отечественная Война в литературе
Война 1941—1945 годов в произведениях русских писателей и поэтов
Литература военных лет
«Над злою смертью встало слово...» В русской литературе 30-х годов XX столетия большое место занимала героико-патриотическая тематика, которая была вызвана смутным предощущением надвигающейся военной опасности. Художники слова обращались к изображению выдающихся событий и личностей, сыгравших героическую роль в отечественной истории (поэмы П. Н. Васильева «Песня о гибели казачьего войска», «Соляной бунт», «Красная Армия», К. М. Симонова «Суворов», Б. П. Корнилова «Триполье», Л. Н. Мартынова «Бусы», стихотворения Д. Б. Кедрина). Тема борьбы с фашизмом находит воплощение и в поэтическом опыте П. Г. Антокольского, Н. С. Тихонова. «Предгрозья холодного ощущенье» нельзя было не почувствовать, например, в песне В. И. Лебедева-Кумача, где слово война стояло рядом со словом завтра:
Если завтра война,
Если враг нападет,
Если темная сила нагрянет,
Как один человек,
весь советский народ
За свободную Родину встанет.
Тексту известной песни были созвучны слова из поэмы В. М. Саянова «Повесть о Кульневе», посвященной герою Отечественной войны 1812 года и завершенной в июне 1941 года:
Финский, южный поход — это малые войны,
А теперь наступает большая война.
Летней ночью 22 июня 1941 года войска фашистской Германии перешли границы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война, четыре года которой составили целую эпоху, героическую и трагическую, когда основы нашего общественного бытия и нравственности подверглись суровому испытанию. Для тех, кто прошел через это тяжкое испытание, война навсегда осталась самым сильным душевным потрясением.
|
|
|
Тот самый длинный день в году
С его безоблачной погодой
Нам выдал общую беду
На всех, на все четыре года.
Она такой вдавила след
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет,
И тридцать лет
Живым не верится, что живы, —
писал Симонов о неугасающей памяти, которая неотступно жила в сердцах всех, кто прошел трудными дорогами войны.
В первые дни Великой Отечественной войны на фронт ушли больше тысячи членов Союза писателей, которые считали себя «мобилизованными и призванными ».
Впоследствии поэтесса Ю. В. Друнина, которая в шестнадцать лет влилась в ряды московского ополчения, писала:
Кричу, зову — Не долетает зов.
Ушли цепочкою,
Шаг в шаг впечатав,
Как будто на разведку
В тыл врагов,
Солдат
Сергей Сергеевич Смирнов,
Солдат
Сергей Сергеевич Орлов,
Солдат
Сергей Сергеич Наровчатов.
|
|
|
Военными корреспондентами центральных газет (« Правда », « Известия », « Красная Звезда », « Комсомольская правда», «Красный флот») становятся А. П. Гайдар, В. С. Гроссман, Б. А. Лавренев, А. П. Платонов, К. М. Симонов, А. А. Сурков, Н. С. Тихонов, А. А. Фадеев, М. А. Шолохов, И. Г. Эренбург. Во фронтовых газетах сотрудничают А. И. Безыменский, Ю. П. Герман, Б. Л. Горбатов, Д. Б. Кедрин, С. И. Кирсанов, А. А. Прокофьев, М. А. Светлов, А. Т. Твардовский.
Произведения прозы, поэзии, драматургии занимают большое место в центральных, фронтовых, дивизионных газетах, что свидетельствует о важности и действенности слова писателя в грозные годы. В дни войны, когда «штыки примкнула вся Россия», когда «путем разлуки шли мы на восток», слово писателя, поэта, публициста было то призывно-набатным, то агитационно-прямым, то задушевным и нежным. Оно было необходимейшим, как хлеб, и живительным, как воздух и вода.
«И над злою смертью встало слово...» — провидчески отмечал в одном из стихотворений военных лет поэт А. А. Прокофьев.
Война потребовала не только патронов и мужества, но и «великого русского слова», которое в годы суровых испытаний звучало с особенной силой, когда, по словам В. Т. Шаламова, «и речь и меч ковались вместе».
|
|
|
Литература военных лет отличалась смелостью художественных поисков и решений, целеустремленностью, чрезвычайной творческой активностью. Она стала подлинной летописью Великой Отечественной войны, подчеркнувшей величие подвига народа.
Лирика военных лет. Огромную роль в пору великих испытаний сыграла поэзия, которая в силу присущих ей родовых особенностей сумела оперативно откликнуться на события военных лет.
Уже в первые часы битвы с врагом родилась «Священная война» В. И. Лебедева-Кумача (музыка А. Александрова), ставшая главной песней войны. В словах и музыке воплотились чувство народного гнева и непреклонная решимость советских людей встать на защиту родины. Песня поражает простотой и точностью интонаций, суровой и строгой правдой слов, отсутствием сложной образности:
Вставай, страна огромная,
Вставай на смертный бой
С фашистской силой темною,
С проклятою ордой!
Пусть ярость благородная
Вскипает, как волна, —
Идет война народная,
Священная война!
Высшему накалу чувств, решимости защищать родину до конца отвечают в тексте песни анафорические повторы, сильные и емкие определения — страна огромная, ярость благородная, священная война, несложная, но хорошо запоминающаяся рифма: бой — ордой, волна — война, идей — людей, черные — просторные. Своей эмоционально-художественной силой «Священная война» оказалась близка мыслям и чаяниям многих и многих советских людей, для которых война стала огромным испытанием.
|
|
|
«Священным воздухом горя», по выражению Антокольского, дышали народ и художники слова. «Да, война не такая, какой мы писали ее, — это горькая штука», — признается Симонов в строках «Из дневника». «Война — жесточе нету слова...» — вторит ему Твардовский, выражая народное понимание войны как великого бедствия.
Поэтическое слово властно входит в сознание человека, ставшего на защиту родины. Оно призывно звучит на передовой, в окопах, недалеко от линии огня.
Стихи печатаются чуть ли не на каждой газетной странице. Действенность, активность — вот что свойственно поэзии в годы Великой Отечественной войны. Поэты стремятся к тому, чтобы стихи отличались простотой и ясностью и доходили до сердца каждого человека. И. Л. Сельвинский в стихотворении «Поэзия», под которым стоит помета «Действующая армия», говорит о новом понимании назначения поэта:
Бывают строфы из жемчужин,
Но их недолго мы храним:
Тогда лишь стих народу нужен,
Когда и дышит вместе с ним!
Первые месяцы войны, чрезвычайно тяжелые для фронта и тыла, во многом определили преобладание публицистико-агитационных произведений. Большое значение в агитационной поэзии приобретают «Окна ТАСС», которые возникают по примеру прославленных «Окон РОСТа». Первоначально «Окна ТАСС» выпускаются самодеятельно, но в начале 1942 года была создана специальная мастерская, к работе которой было привлечено более 80 поэтов и 130 художников. Стихотворные подписи создают В. И. Лебедев-Кумач («И поэт, и художник стоят на посту./ И врага неустанно и грозно громят/ Стих и проза, рисунок и яркий плакат!»), С. Я. Маршак (широкую известность приобрели его притчи, сказки, каламбуры, эпиграммы), А. А. Жаров, С. В. Михалков. В агитационных плакатах находили свое место не только стихи современных поэтов, но нередко и строки из произведений поэтов-классиков — М. В. Ломоносова, А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Н. А. Некрасова, которые возвращали читателя к традициям гражданской русской поэзии и получали современное звучание. Сатира, «оружия любимейшего род», как называл ее В. В. Маяковский, и «в грозный час годины горькой» стала действенным подспорьем для сражающегося народа.
Широкое распространение в поэзии военных лет, начиная с зимы 1941/42 годов, получает прежде всего пейзажная, философская, любовная лирика. Тон разговора и напряжение лирического голоса, по меткому замечанию А. А. Суркова, «определяла сама война». Особенно проникновенно в творчестве поэтов звучит тема солдатской дружбы, фронтового товарищества. Эта тема нашла яркое воплощение в знаменитом стихотворении Константина Михайловича Симонова (1915—1979) «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...», посвященном А. А. Суркову. Стихотворение написано непосредственным участником событий. В основе его лежат достоверные факты: перебирая в памяти увиденное в тяжелые дни 1941 года на дорогах Смоленщины, поэт говорит в нем о солдатках, вытирающих украдкой слезы, о старухе, что обещала воинам ждать их возвращения, о старике, одетом во все белое, «как на смерть», о бойцах, отдающих жизни за свободу родной земли. Эти запавшие в сердце поэта образы рождают стремление поделиться со своими соратниками пронзительным чувством скорби, гнева, ненависти к врагу, уверенностью в победе. Стихотворение написано трехсложным размером, который нечасто встречается в лирике Симонова и который, напоминая излюбленный стихотворный размер Некрасова, оказался очень созвучным мотивам печали и гражданской скорби. Вместе с тем стихотворение «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины...» является исповедальным. В нем поэту открылась подлинная Россия с ее непритязательным пейзажем, который оказался значительно ближе прежних «городских» впечатлений:
Ты знаешь, наверное, все-таки родина —
Не дом городской, где я празднично жил,
А эти проселки, что дедами пройдены,
С простыми крестами их русских могил.
Патриотическое чувство раскрывается в стихотворении через сыновнее «прикосновение к России», когда собственная, индивидуальная жизнь невольно подчиняется тому общему, великому и святому, что составляет жгучее чувство родины.
К числу бесспорных шедевров лирики военных лет относится стихотворение К. М. Симонова «Жди меня...», которое вошло в цикл «С тобой и без тебя», начатый в годы войны и завершенный уже после ее окончания. По форме стихотворение является убеждающе-страстным монологом-заклинанием, обращенным к любимой женщине:
Жди меня, и я вернусь.
Только очень жди,
Жди, когда наводят грусть
Желтые дожди,
Жди, когда снега метут,
Жди, когда жара,
Жди, когда других не ждут,
Позабыв вчера.
Жди, когда из дальних мест
Писем не придет,
Жди, когда уж надоест
Всем, кто вместе ждет.
Композиционную целостность стихотворению сообщает повторение начального стиха «Жди меня, и я вернусь...» в каждой из трех строф. Подлинным лейтмотивом стихотворения, утверждающего мужество и верность в любви, является слово жди, которое многократно повторяется в художественной ткани произведения. Каждый повтор-заклинание связан все с новыми и новыми испытаниями, которые предстоит преодолеть любящим, но он связан и с надеждой на счастье вопреки всем препятствиям — «всем смертям назло». Стихотворение «Жди меня...», навсегда оставшееся классикой лирики военных лет, вызвало широкий и горячий отклик читателей. Его задушевные строки, напечатанные в газете «Правда», переписывались в тысячи солдатских записных книжек, их носили под сердцем в кармане гимнастерки.
Искренность, задушевность, доверительность интонации свойственна и стихотворению Алексея Александровича Суркова (1899—1983) «Бьется в тесной печурке огонь...», которое стало близко и дорого многим бойцам Великой Отечественной войны. Оно было написано поздней осенью 1941 года в минуты передышки после очередного боя в двадцати километрах от Москвы. Стихи были адресованы жене, находившейся в эвакуации, и не предназначались для печати:
Ты сейчас далеко-далеко.
Между нами снега и снега.
До тебя мне дойти нелегко,
А до смерти — четыре шага.
Стихи переписывались бойцами и отправлялись домой в качестве «своих» писем, потому что они проникновенно выражали чувства надежды, верности, боли разлуки, тоски по дому. В начале 1942 года поэт передал их композитору К. Листову, который сочинил грустную и нежную мелодию. Музыка удачно подчеркнула поэзию высокого чувства, и «Землянка» стала одной из популярных песен военных лет.
Сурков всегда умел найти для солдатского сердца «честное, простое» и нужное слово. На четвертый день после начала войны, 25 июня 1941 года, в газете «Правда» было опубликовано стихотворение «Песня смелых», строки которого были подхвачены бойцами и прошли по полям сражений вплоть до самого дня Победы. Стихи, положенные на музыку композитором В. Белым, «завораживали» слушателя, окрыляли душу, внушали ему бесстрашие, презрение к смерти:
Смелого пуля боится,
Смелого штык не берет.
Во фронтовых стихах Суркова запечатлелись тяжкие картины военных дней — и дымный след пожарищ, и «человечьего горя бескрайний поток», и гонимые войной «толпы людей без числа и конца», и несчастные дети, которые невзгодами войны лишены «тепла родного крова»... В одном из стихотворений перед читателем живо встает облик двадцатилетнего солдата:
Человек склонился над водой
И увидел вдруг, что он седой.
Стихи Суркова многолюдны, многогеройны. В его произведениях созданы жизненно-конкретные портреты воинов и тружеников тыла. Таковы разведчик Пашков и капитан Орлов в стихотворении «Ночной собеседник», крестьянка Прасковья, умершая от фашистских пыток, и безымянный минер в «Возвращении», колхозный бригадир в «Ночи под Осколом», герои стихотворений «Рождение солдата» и «Старик». В жизни отдельных персонажей отражаются судьбы отдельных людей и целого поколения. Подлинно героические образы предстают перед читателем «без нимба светлого на лбу». Они «со смертью в прятки не играли и с грубым словом на губах, когда случалось, умирали».
Лирика Суркова военных лет отмечена глубокой искренностью, правдивостью, которая была свойственна большинству поэтов и писателей, посвятивших свое творчество теме войны. В стихотворении «Ключи к сердцу», отстаивая «слово правды, честное, простое», поэт писал:
Мы стали все придирчивей и резче,
Изведав треволнения войны.
Для нас теперь поступки, люди, вещи
Дрожащим светом битв освещены.
Мы видим все отчетливей и дальше
В годину потрясений и разрух.
Ревниво ловит дребезжанье фальши
В литых словах наш обостренный слух.
Пафосной, трагедийной интонации стихотворений Суркова отвечает язык, тяготеющий к книжной лексике и фразеологии (карающая десница, тернии жестокого пути, символ веры, ратный стан, страда боевая, огненный змей и др.). Ораторские ноты в его стихах — непосредственны и искренны, они были близки патетическому строю стихотворений поэтов-фронтовиков.
Ораторская интонация пронизывает и стихотворения Михаила Васильевича Исаковского (1900—1973), в которых поэт, лишенный возможности быть вместе с бойцами на передовой, развивает тему гнева и возмездия. К числу произведений, в которые властно врывается «ветер железного мщенья», относится стихотворение «Отцовский дом разграблен и разрушен...». Оно представляет собой открытую и горячую исповедь поэта, впитавшего в себя «боль и стоны» сожженных на костре. Автор хочет «поговорить по-своему с врагом». Его «сердце — без остатка — там», на фронте.
Стихи мщения, написанные Исаковским, во многом основывались на традициях народной поэзии. В стихотворениях — «Мы шли...», «Мстители», «Припомним, друзья и подруги...», «Старик Нечай», «Партизанка» — широко используются характерные для фольклора постоянные эпитеты, повторы, присловья, плачи, которые тесно сочетаются с открытым и страстным публицистическим словом поэта:
Мы шли... В узелки завязали
По горстке родимой земли,
И всю б ее, кажется, взяли,
Но всю ее взять не могли.
И в горестный час расставанья,
Среди обожженных полей,
Сурово свои заклинанья
Шептали старухи над ней.
В год победного окончания войны Исаковский написал небольшое стихотворение «Русской женщине», которое спустя годы Твардовский назовет «маленьким шедевром». В нем создан обобщенный образ русской женщины-солдатки, которая вынесла на своих плечах непомерные трудности войны. Преклоняясь перед несгибаемой силой и красотой духа своей героини, поэт прибегает к использованию риторических восклицаний («...Да разве об этом расскажешь — / В какие ты годы жила!»), риторических вопросов («Рубила, возила, копала — / Да разве всего перечтешь?»), гипербол («Весь фронт, что от моря до моря, / Кормила ты хлебом своим»), традиционных в народной поэзии сравнений и повторов:
И воин, идущий на битву
И встретить готовый ее,
Как клятву, шептал, как молитву,
Далекое имя твое...
Отличительной чертой поэзии Исаковского является ее песенность и музыкальность. Многим стихотворениям поэта присуща внутренняя мелодия, которая идет от народных песен, русского старинного романса, городского романса, элегии, вальса, танго. Его стихотворения-песни, которые привлекли внимание композиторов В. Захарова, Б. Мокроусова, М. Блантера стали подлинно народными. Они разнообразны по своей тематике: это военные и патриотические песни, песни любви, верности и боевого товарищества. В знаменитой песне «В прифронтовом лесу», передающей размышления солдат перед боем, поэт использует ритмы старинного вальса «Осенний сон». Эмоциональная выразительность и лирическая сила песни обеспечивается искусно найденными повторами, параллелизмами, рефренами, которые сообщают произведению ритмическую и смысловую целостность:
Под этот вальс ловили мы
Очей любимых свет,
Под этот вальс грустили мы,
Когда подруги нет.
Нежность и задумчивая грусть, рожденная вальсовой основой песни, органично сочетаются в песне с мужеством и решимостью солдат перед боем:
Настал черед, пришла пора, —
Идем, друзья, идем!
За все, чем жили мы вчера,
За все, что завтра ждем...
Большим признанием пользовались и другие песни, написанные Исаковским в военные годы: «Огонек», «Ой, туманы мои, растуманы...», «Лучше нету того цвету...», «Не тревожь ты себя, не тревожь...», «Снова замерло все до рассвета...», «Услышь меня, хорошая...».
Слова песни «Услышь меня, хорошая...», по выражению Твардовского, «полны удивительно сердечной нежности и человеческой доброты»:
Услышь меня, хорошая,
Услышь меня, красивая —
Заря моя вечерняя,
Любовь неугасимая!
Самые обычные, простые слова звучат у поэта «с нежданной свежестью и новизной» и полнокровно передают настроение человека, чуткость его души.
Наряду с песенной лирикой Исаковского широкой популярностью во время Великой Отечественной войны пользовались песни и других авторов. Чувства и думы воюющего человека искренне и правдиво передавали «Дороги» Л. Ошанина — А. Новикова, «Вот солдаты идут» М. Львовского — К. Молчанова, «Соловьи», «На солнечной поляночке» А. Фатьянова — В. Соловьева-Седого, «Вася-Василёк» С. Алымова — А. Новикова, «Шумел сурово Брянский лес» А. Софронова — С. Каца, «Вечер на рейде» А. Чуркина — В. Соловьева-Седого, «Офицерский вальс» Е. Долматовского — М. Фрадкина. В этих песнях прочувствованно и с большой художественной силой выражены настроения и раздумья человека о далекой любимой, о родном доме, о фронтовых товарищах, о суровых военных буднях.
Великая Отечественная война, пробудившая внутренние силы народа, дала обильный материал и для создания лироэпических произведений. История отечественной поэзии не знает иного периода, когда было создано такое большое количество поэм, как за четыре года войны: «Сын» П. Г. Антокольского, «Зоя» М. И. Алигер, блокадные поэмы О. Ф. Берггольц («Февральский дневник», «Ленинградская поэма», «Памяти защитников»), «Пулковский меридиан» В. М. Инбер, «Поэма фронта» С. И. Кирсанова, «Россия» А. А. Прокофьева, «Двадцать восемь» М. А. Светлова, «Блокада» З. Н. Шишовой, эпические произведения А. А. Ахматовой, В. А. Луговского, Л. Н. Мартынова, Б. А. Ручьева, наконец, ставшая знаменитой в годы войны поэма А. Т. Твардовского «Василий Теркин».
Ленинградская блокада нашла проникновенное освещение в творчестве Ольги Федоровны Берггольц (1910—1975), которая стала «поэтической легендой» осажденного города. С августа 1941 года на ленинградском радио постоянно звучал голос поэтессы, который входил в замерзшие дома и спасал людей от смерти. В радиовыступлениях О. Ф. Берггольц звучали очерки и корреспонденции, стихи. Ее перу принадлежат поэтические произведения, которые рассчитаны не только на чтение «про себя», но и на произнесение, на живое восприятие.
Напряженным личным чувством пронизана поэма «Февральский дневник», ставшая частицей автобиографической исповеди поэтессы. Блокадный город предстает на страницах поэмы в трогательных подробностях повседневной жизни и беспримерной стойкости ленинградцев. Напряженное лирическое переживание поэтессы, передающее народное горе, тесно соединяется с миром и чувствами героев поэмы, с миром читателя и слушателя:
Мне и самой порою не понять
всего, что выдержали мы с тобою...
Ледяное дыхание ленинградской трагедии заставляет автора прибегнуть к патетическим ораторским интонациям, в которых властно звучит жизнеутверждающая вера в преодоление невзгод, в отмщение, в победу:
Уже страданьям нашим не найти
ни меры, ни названья, ни сравненья,
но мы в конце тернистого пути
и знаем — близок день освобожденья.
Соединением трагического и оптимистического начал были отмечены и такие произведения Берггольц, как «Ленинградская поэма» и поэма-реквием «Памяти защитников ».
Одним из ярких произведений военной поры стала поэма Александра Андреевича Прокофьева (1900— 1971) «Россия», прославившая немеркнущую красоту отчизны и могучую душевную силу русского человека. Поэма, включающая в свой состав 30 стихотворений, пронизана лирическим чувством автора, который ведет повествование и сюжетно объединяет ее части. Героями поэмы являются минометчики братья Шумовы, сражавшиеся на Ленинградском фронте. Современные русские богатыри, которые, по словам поэта, «все равны как на подбор», братья Шумовы воплощают героическое начало русского народа, его мужество и сплоченность. «Нас миллионы встали в ряд... / Стеной мы встали плотною», — поют они, отправляясь на войну.
Символическое обобщение в обрисовке богатырей соединяется в поэме со сказочно-песенной условностью в создании лирически-проникновенного образа России:
Сколько звезд голубых, сколько синих,
Сколько ливней прошло, сколько гроз,
Соловьиное горло — Россия,
Белоногие пущи берез.
Да широкая русская песня,
Вдруг с каких-то дорожек и троп
Сразу брызнувшая в поднебесье
По-родному, по-русски — взахлеб...
Поэтический образ родины предстает в поэме таким, каким он запечатлелся в лирических народных песнях. Но за этим образом невольно угадывается Россия военная, грозовая.
Лироэпические произведения военных лет тяготели к широкой народной основе повествования. Не явилась исключением и поэма Павла Григорьевича Антокольского (1896—1978) «Сын». Она посвящена памяти сына-лейтенанта, павшего смертью храбрых в 1942 году, и явилась своего рода эпитафией. Поэма представляет собой монолог потрясенного горем отца, его разговор с самим собой и с погибшим сыном. Монолог лирического героя приобретает широкий, общезначимый характер: поэт доверительно несет свою боль людям, ищет у них взаимопонимания и поддержки. Поэма, насыщенная глубоким личным чувством, получает широкий философский смысл благодаря противопоставлению двух миров: созидательного мира молодости, красоты и разрушительного, нечеловеческого мира фашизма. Обращаясь к ровеснику-антиподу, отцу фашистского молодчика, погубившего сына, автор поэмы с гневом пишет:
Мой сын был комсомольцем.
Твой — фашистом.
Мой мальчик — человек.
А твой — палач.
Во всех боях, в столбах огня сплошного,
В рыданьях человечества всего,
Сто раз погибнув и родившись снова,
Мой сын зовет к ответу твоего.
Поэт искусно создает у читателя ощущение громадности пространства с его «снегами», «взгорьями», «холодным дымом кочевья», «запахом горя», на фоне которого звучит отцовский голос и развертываются события, далеко выходящие за пределы личного горя:
Передний край. Восточный фронт Европы.
Вот место встречи наших сыновей.
Поэме «Сын», прозвучавшей как исповедь, Антокольский придал широкий эпический характер: в облике сына, погибшего на войне, он стремился воссоздать черты целого поколения.
Крупнейшим художественным явлением эпохи стала поэма Александра Трифоновича Твардовского (1910—1971) «Василий Теркин». Она создавалась в 1941 —1945 годы и шла в ногу с войной. Образ Василия Теркина родился в сознании поэта как слепок с самой действительности. Центральный герой «Книги про бойца» — обобщенный портрет, подлинно национальный характер, в чертах которого нашли живое воплощение сотни и тысячи ему подобных:
Просто парень сам собой
Он обыкновенный.
Парень в этом роде
В каждой роте есть всегда,
Да и в каждом взводе.
Создавая характер Теркина по горячим следам событий, автор вводит читателя в сокровенный мир своего героя, иногда сливается с ним, говорит за него, а порой доверяет ему говорить за себя:
И скажу тебе, не скрою, —
В этой книге, там ли, сям,
То, что молвить бы герою,
Говорю я лично сам.
Я за все кругом в ответе,
И заметь, коль не заметил,
Что и Теркин, мой герой,
За меня гласит порой.
На страницах поэмы «Василий Теркин» предстает целая эпоха, воспринятая глазами человека из народа, который является подлинным вершителем исторических судеб страны. Его размышления, подкрепленные раздумьями автора, о правде, «прямо в душу бьющей», о смысле жизни, о подвиге и славе, о любви, об отчизне, о смерти и бессмертии передают миропонимание целого поколения.
Теркин выступает в поэме как солдат-труженик. Он проявляет доблесть и в бою на болоте, и в переправе через Днепр, и в походе на Берлин. Он горюет по поводу гибели своих товарищей, тоскует по семье, мечтает о будущей мирной жизни после победы. В нем глубоко заложено чувство ответственности за все происходящее рядом с ним: он в «ответе за Россию, за народ и за всё на свете».
Поэзия военных лет, начавшись с агитационно-призывных литературных форм, постепенно переходила к созданию разнообразных по жанру произведений. Самым значительным произведением военного периода стала поэма «Василий Теркин», в герое которой воплотились лучшие черты русского национального характера.
Осмысление событий войны в эпических жанрах.
Патриотизмом и высокой гражданственностью в суровые военные годы отличались и произведения прозы. В первые месяцы войны ведущая роль принадлежала публицистике, которая открывала перед писателем возможности быстрого отклика на события. На страницах газет и журналов большое место занимали такие публицистические жанры, как статьи, памфлеты, воззвания и письма, адресованные бойцам Красной Армии, защитникам Ленинграда, партизанам, труженикам тыла. Они принадлежали перу А. Н. Толстого, Л. М. Леонова, М. А. Шолохова, А. Т. Твардовского, А. А. Фадеева, И. Г. Оренбурга, К. М. Симонова, К. Г. Паустовского и многих других писателей, ставших подлинными летописцами войны.
27 июня 1941 года в газете «Правда» была опубликована первая статья А. Н. Толстого «Что мы защищаем», в которой писатель вспоминает историю России. К истокам русского национального характера, к народным героям писатель обращается и в статьях «Родина», «Русские воины», «Москве угрожает враг», «Откуда пошла русская земля», «Разгневанная Россия», «Несокрушимая крепость». За статьями И. Г. Эренбурга — «Первый день», опубликованной в «Правде» 23 июня 1941 года, и «Человечество с нами», опубликованной в тот же день в газете «Известия», — последовали гневные сатирические памфлеты, едкие фельетоны, составившие книгу «Война». Стихами в прозе называли статьи Б. Л. Горбатова, имевшие подзаголовок «Письма товарищу». Большой вклад в публицистику военных лет внесли и многие другие художники слова, статьи которых были проникнуты ненавистью к врагу, интонациями боли и надежды, верой в победу.
Одним из примеров, отражающих особенности публицистики военных лет, явился сборник «Мы не простим», вышедший в первые месяцы войны. В сборнике, имевшем характерный подзаголовок «Слово ненависти к гитлеровским убийцам», были опубликованы статьи «Лицо гитлеровской армии» А. Н. Толстого, «Гнусность» М. А. Шолохова, «Грозная расплата неминуема» А. Е. Корнейчука, «Фабрика убийц» И. Г. Эренбурга и др., которые обнажали истинное лицо врага.
В публицистике первых месяцев войны заметное место занимают портретные очерки, представляющие собой описание героических подвигов защитников отечества, событийные очерки, воссоздающие боевые операции, очерки, посвященные героическому тылу. Они прокладывали дорогу другим жанрам, в особенности рассказу и новелле, которые были основаны на фактическом материале.
Герои цикла рассказов Леонида Сергеевича Соболева (1898—1971) «Морская душа» взяты прямо из жизни: писатель несколько месяцев находился в блокадной Одессе и в рядах защитников Севастополя. Внимание писателя сосредоточивается на исключительных ситуациях: в небольших по объему рассказах повествуется о том, как четверо солдат отбились от сотен фашистов и вышли из окружения («Батальон четверых»), о молодом моряке, бросившемся на вражеский пулемет и заставившем его замолчать («Федя с наганом»), о раненом бойце, который, истекая кровью, один на один боролся с немцами («Поединок»). «Морская душа, — подчеркивал Соболев, — это решительность, находчивость, упрямая отвага и непоколебимая стойкость. Это веселая удаль, презрение к смерти, давняя матросская ярость, лютая ненависть к врагу...»
Широкую известность приобрели «Рассказы Ивана Сударева», в основу которых Алексей Николаевич Толстой (1883—1945) положил действительные факты и эпизоды войны. В августе 1942 года под впечатлением поездки в действующую армию писатель в течение трех недель создал рассказы «Ночью, в сенях, на сене», «Как это началось», «Семеро чумазых», «Нина», «Странная история». Этот цикл в апреле 1944 года был дополнен рассказом «Русский характер», документальная основа которого была домыслена автором. В основу сюжета рассказа легла подлинная история возвращения домой изуродованного в боях танкиста, не признавшегося родителям, что он их сын. Остальные события рассказа — как воевал лейтенант Егор Дремой и как выжил, что пережил он, вернувшись в родные места, — являются плодом фантазии писателя. Заключительные слова рассказа звучат подлинным гимном человеку: «Да, вот они, русские характеры! Кажется, прост человек, а придет суровая беда, и поднимется в нем великая сила — человеческая красота».
Характер русского воина с подлинной глубиной и эпическим размахом предстает в очерке-рассказе Михаила Александровича Шолохова (1905—1984) «Наука ненависти». В основе повествования — рассказ лейтенанта Герасимова, переданный так, как писателю «удалось его запомнить». Особенно сильное впечатление производят эпизоды, посвященные войне, которая оказалась страшным потрясением для героя. Ненависть и ярость вызывают у рассказчика жестокие издевательства немцев над женщинами, стариками, детьми. Волею судьбы герой рассказа оказался в фашистском плену, где стал свидетелем истязаний и расстрелов пленных. Драматическое повествование об испытаниях, пережитых героем, завершается побегом из плена. Рассказ Герасимова, в образе которого воплощены лучшие черты воюющего народа, завершается выводом, к которому мог присоединиться каждый, кто ушел на фронт в 1941 году: «И воевать научились по-настоящему, и ненавидеть, и любить. На таком оселке, как война, все чувства отлично оттачиваются».
Большой вклад в литературу военных лет внес прозаик и публицист Андрей Платонович Платонов (1899—1951). В ходе войны было опубликовано четыре книги его очерков, рассказов и повестей: «Одухотворенные люди», «Рассказы о Родине», «Броня», «В сторону заката солнца». Многие его произведения сопровождались подписью «Действующая армия» и постоянно печатались в газетах «Красная Звезда» и «Красноармеец». Однако в печать не попадали те произведения художника слова, в которых ставилась проблема «духовно-нравственных потерь и обретений народа на войне». Чаще всего Платонова привлекало не описание боевых действий, а их философская сущность, психологические глубины, определявшие поступки и поведение людей. Война — это не только бой, но и одухотворенность, органическая причастность к тому, что ты защищаешь не только себя, но и своих близких. На фронте необходимо взаимодействие людей. «Без меня народ неполный!..» — произносит машинист Петр Савельевич в одном из довоенных рассказов Платонова. В этой знаменательной фразе очень точно и коротко выражен взгляд на себя, на свое дело, на причастность к общему. «Одному человеку нельзя понять смысла и цели своего существования, — пишет Платонов в рассказе «Афродита». — Когда же он приникает к народу, родившему его, и через него к природе и миру, к прошлому времени и будущей надежде, — тогда для души его открывается тот сокровенный источник, из которого должен питаться человек, чтобы иметь настоящую силу для своего деяния и крепость веры в необходимость своей жизни». Герои Платонова ощущают себя частицей народа: мир одного человека живет силой всеобщего. Кроме «работы и боя», они думают о настоящем и будущем. Один из героев «Одухотворенных людей» так размышляет перед атакой, в которой он геройски погибнет: «Много еще работы будет на свете и после войны, после нашей победы, если мы хотим, чтобы мир стал святым и одушевленным...»
Потребность в воплощении масштабных картин войны приводит художников слова к созданию повестей и романов, которые были подготовлены произведениями малых эпических жанров — очерком, новеллой, рассказом. Одним из первых крупных эпических произведений о войне, давшим обобщенную оценку народного подвига, стала повесть Василия Семеновича Гроссмана (1905—1964) «Народ бессмертен». Писатель изображает войну как единоборство двух сил — России и фашистской Германии, которое в многогеройном произведении находит воплощение и в схватке комиссара Богарева с немецким полковником, и в поединке бойца Семена Игнатьева с наглым, самодовольным фашистом. Изображение подвига народа, его непобедимости соединяется в повести с утверждением превосходства ищущей народной мысли над механической цивилизацией фашистов. Большое место занимают в повести проникнутые лиризмом авторские размышления о войне и судьбах народа, которые позволяют объединить общей идеей изображение действующих лиц и событий войны. Красной нитью через все произведение проходит мысль о бессмертии народа: «Велик народ, чьи сыновья умирают свято, просто и сурово на необозримых полях сражения. О них знают небо и звезды, их последние вздохи слышала земля, их подвиги видела несжатая рожь и придорожные рощи. Они спят в земле, над ними небо, солнце и облака. Они спят крепко, спят вечным сном, как спят их отцы и деды, всю жизнь трудившиеся плотники, землекопы, шахтеры, ткачи, крестьяне великой земли. Много пота, много тяжелого, подчас непосильного труда отдали они этой земле. Пришел грозный час войны, и они отдали ей свою кровь и свою жизнь. Пусть же эта земля славится трудом, разумом, честью и свободой. Пусть не будет слова величавей и святей, чем слово народ]» Эпический размах и трагизм изображаемых событий определяют стилистику повести, в которой реалистичность соединяется с патетикой и фольклорными принципами повествования: сражения современной войны писатель сравнивает с древними битвами, стихии природы уподобляются человеку, многие описания овеяны духом народных сказаний.
К традициям народной поэзии обращается в романе «Непокоренные» и Борис Леонтьевич Горбатов (1908— 1954). Повествуя о партизанской борьбе на территории оккупированного Донбасса, писатель обращается и к традициям героико-романтического эпоса, и к повести Н. В. Гоголя «Тарас Бульба». В «Непокоренных» автор сознательно использует не только перекличку имен своих героев — Тараса, Андрея, Степана — с гоголевскими персонажами, но и в самих характерах воплощает идею несломленности, непокоренности борющегося народа, которая нашла столь яркое воплощение в произведении Гоголя. Каждый из героев романа, данный в развитии, в смене поступков и переживаний, стремится в условиях оккупации спасти не столько свою жизнь, сколько свою душу. Формой пассивного сопротивления врагу является первоначальная позиция главного героя — старого рабочего Тараса Яценко, которая находит свое воплощение в словах: «Нас это не касается». Но философия невмешательства, едва успев появиться, оказывается несостоятельной. Идея активного сопротивления захватчикам одерживает верх. Да и каждый в семье Тараса, преодолевая сомнения, пополняет ряды тех, кто сплачивается для совместной борьбы и вместе с другими героями произведения доказывает крепость души народной, которую никому не дано одолеть. Они — непокоренные! Особенностью романа Горбатова явилось глубокое проникновение в психологию и нравственный мир героев, что для прозы военных лет было нечастым явлением. Образ Тараса Яценко преодолевает, по замыслу автора, черты индивидуального характера, приобретая черты нарицательные.
Правда войны, точное видение подробностей фронтовой действительности присущи повести Константина Михайловича Симонова (1915—1979) «Дни и ночи». В ней рассказывается о тяжелейших боях за Сталинград, в которых участвует стрелковый батальон капитана Сабурова. «В какой-то мере эта повесть и есть мой Сталинградский дневник», — признавался впоследствии писатель, знавший о фронтовой обстановке не понаслышке. Герои Симонова нетерпимы к «праздным красивым словам». И даже когда «повседневность войны, большие и маленькие дела, хлопоты на минуту уступают чувству волнующему и величественному», они привычно ограничиваются скупыми словами. Бойцы понимают решающую роль сражения, в котором на их долю выпала защита трех сталинградских домов. Они осознают свою долю ответственности за исход битвы. В повести не раз упоминается, что Сабуров «привык к войне», привык к самому страшному в ней, «к тому, что люди здоровые, разговаривавшие, шутившие с ним только что, через десять минут переставали существовать». Симонов создает характер сдержанного, молчаливого, но уверенного в себе человека. «Он очень устал, — говорит писатель о главном герое, — не столько от постоянного чувства опасности, сколько от той ответственности, которая легла на его плечи. Он не знал, что происходило южнее и севернее, хотя, судя по канонаде, повсюду шел бой, но одно он твердо знал и еще тверже чувствовал: эти три дома, разломанные окна, разбитые квартиры, он, его солдаты, убитые и живые, женщина с тремя детьми в подвале — все это, вместе взятое, была Россия, и он, Сабуров, защищал ее». Сабу ров и его бойцы отрицают возможность дальнейшего отступления, для них привычной стала решимость выстоять во что бы то ни стало, закрепиться среди развалин, чтобы потом, когда настанет срок, идти вперед. И этот срок для солдат, закаленных пятнадцатью месяцами оборонительных боев, все-таки наступает: гул далекой канонады положил начало грандиозному наступлению, возвестил о «взятом с бою военном счастье, которое начиналось в эти часы для России».
Третий год войны оставил позади следы горького отступления. Первые победы народа, сражающегося за свободу отчизны, нашли отражение в литературе. Сюжетом повести Леонида Максимовича Леонова (1899— 1994) «Взятие Великошумска» является героический рейд «тридцатьчетверки» по тылам врага. В поле зрения писателя только один день беспримерной битвы с врагом, которую ведет экипаж танка — командир лейтенант Собольков, водитель Литовченко, радист Дыбок и башнер Обрядин. Прорываясь сквозь немыслимый заслон вражеских бронированных чудовищ, экипаж двести третьей Т-34 оставляет за собой костры из пылающего железа. В подвиге танкистов слились воедино невиданный азарт боя и могучие страсти, которые невольно меняют представление о привычных возможностях человека. «Взятие Великошумска» — оптимистическая трагедия. Эпопея завершается гибелью командира Соболькова и артиллериста Обрядина. Их смерть становится в повести частью великой истории, творимой повседневным ратным трудом самых обычных людей. Достоверность изображения батальных сцен сочетается в произведении с широкой обобщенностью изображения. Выходя за событийные рамки поистине философской повести, Леонов воскрешает в памяти генерала Литовченко прекрасный образ учителя Кулькова; устами Соболькова, «железного человека с розовыми прожилочками», создает сказочный образ Алтая; рисует панораму великошумских окрестностей, где испокон веков живут многочисленные однофамильцы и земляки генерала. Во всем этом писателю видятся подлинные истоки патриотизма, из которого черпают силы танкисты в неравном поединке с врагом.
В мир напряженных поисков командирской мысли погружает читателя повесть Александра Альфредовича Бека (1902—1972) «Волоколамское шоссе». Она написана по материалам живых впечатлений, которые писатель приобрел как военный корреспондент в 316-й стрелковой дивизии под командованием генерала И. В. Панфилова. Повествование в книге ведется от лица лейтенанта Баурджана Момыш-Улы, горячего и гордого казаха, являющегося командиром батальона в дивизии Панфилова. Момыш-Улы говорит о себе, что «знал войну по литературе, по учебникам, по уставам, по разговорам с людьми, побывавшими на фронте... — и все-таки война оставалась тайной, как для всякого, кто не испытал боя». Он уверен в том, что полнота власти, находящаяся в руках командира, требует от него сосредоточенности мысли, сильной воли, решительности. Но Момыш-Улы, который обладает незаурядным военным талантом, не всегда действует по законам необходимости, зачастую подавляя в себе добрые чувства и снисхождение. Суровость, резкость и жесткость сквозят в его требованиях к бойцам: «Я диктую свою волю, вы исполняете ее... С сегодняшнего дня у вас один закон — приказ командира». Поведение Момыш-Улы сопоставляется в повести с размышлениями и поступками генерала Панфилова, который, соединяя в себе разум и чувство, прежде всего предпочитает исходить из индивидуальных качеств каждого бойца, ставя под сомнение слепое повиновение приказу. Жизненная позиция генерала, который неожиданно для Момыш-Улы интересуется такими «не приличествующими» ему вещами, как кухни и кипятильники, оказывает сильное воздействие на командира батальона. Конфликт героя с самим собой, со своей прямолинейностью, постепенное преодоление необузданного стремления повелевать сообщает произведению Бека психологическую остроту. «Солдат идет в бой не умирать, а жить» — это высказывание генерала Панфилова становится одним из любимых у Момыш-Улы.
В главах неоконченного романа Михаила Александровича Шолохова (1905—1984) «Они сражались за Родину» рассказывается о трудных боях на Дону в период летнего отступления 1942 года. В центре внимания писателя всего лишь два боя. В них принимали участие остатки разбитого полка, и в результате погибла чуть ли не половина отступающих солдат. Шолоховских героев — рядовых солдат Стрельцова, Лопахина, Звягинцева и их боевых товарищей — отличает нравственное богатство, сложность и значительность личности русского человека. В годину тяжких испытаний они размышляют о трагическом несоответствии войны человеческой природе, о положении на фронте и причинах неудач, вспоминают погибших друзей. Но в произведении настойчиво звучит и мотив «всесильной жизни», который нельзя не почувствовать в обстоятельных разговорах бойцов об урожае, в тоске по мирному труду, в любовании красотой природы. Герои Шолохова отличаются неповторимой индивидуальностью и вместе с тем сосредоточивают в себе масштабность, всеобщность несгибаемого народного характера.
В основе романа Шолохова «Они сражались за Родину» лежит реалистический принцип изображения действительности, который проявляется не только в психологически тонком изображении характеров, но и в воссоздании батальных сцен, что продолжает традиции «Войны и мира» Л. Н. Толстого.
В отличие от шолоховского произведения, концепция романа Александра Александровича Фадеева (1901—1956) «Молодая гвардия», по утверждению писателя, сочетает в себе реалистическое изображение с элементами романтики, так называемый крылатый реализм. На создание произведения, первый вариант которого был опубликован в 1945 году, автора вдохновили документальные материалы о молодежном подполье в городе Краснодоне. Рисуя нравственный облик молодогвардейцев, Фадеев сознательно стремился раскрыть идеальные стороны их характеров в момент сурового испытания. Молодые герои показаны «в сложный и острый период жизни, когда раскрываются самые сильные стороны в людях». Писатель показал столкновение мира прекрасного, воплощенного в беспримерном подвиге краснодонских комсомольцев, и мира безобразного, олицетворенного в бесчеловечной сущности фашистов. Пафосом произведения высокого трагического накала стал резкий контраст света и мрака, стойкости и низости, жизни и смерти. Молодогвардейцы показаны в романе людьми, полными гордой силы и высокой человеческой отваги.
В дни войны объектом писательских раздумий становятся истоки патриотизма народа, возрастает интерес к историческому прошлому. «В эту войну, — подчеркивал А. Н. Толстой, — наш взор часто обращается к истории нашего народа, — события, как будто забытые за давностью лет, выплывают из тумана веков, и отсвет героической борьбы наших дней падает на них, и многое из того, что казалось неясным и мало значительным, становится ясным и значительным, и мы еще отчетливей начинаем видеть прямой, мужественный путь русского народа к свободе, к всенародному счастью на своей суверенной земле». Патриотические традиции наиболее полно и глубоко разрабатываются в жанре исторического романа.
Своеобразным «учителем героики», по словам писателя В. Г. Яна, явился его роман «Батый», в котором прославляется народная сила, поднявшаяся на неистовую борьбу с хищным и злобным завоевателем.
В пору Великой Отечественной войны мысль художников слова обращается и к родственным по духу событиям 1812 года. Смысл романа С. Н. Голубова «Багратион», в котором воссозданы события от вторжения Наполеона до Бородинского сражения, во многом состоит в том, чтобы подчеркнуть характеристику справедливых, освободительных войн. В книге находит проникновенное отражение жизнь армии, ее патриотический дух, взаимоотношения выдающейся личности с народом.
События Русско-японской войны 1904—1905 годов воссозданы в «историческом повествовании» А. Н. Степанова «Порт-Артур». В центре внимания автора — изображение патриотического подвига русских воинов, которые в исключительных обстоятельствах осуществляют защиту крепости. Писатель убедительно показал выдающуюся роль в многомесячной обороне известного русского адмирала Макарова, генералов Кондратенко и Белого: своим личным примером они поднимают боевой дух армии, которая «в мирное время занималась только шагистикой да парадами».
Верен военно-исторической теме в годы войны и писатель С. Н. Сергеев-Ценский. В историческом романе «Брусиловский прорыв» он обращается к эпизодам наступления русских армий на Юго-Западном фронте летом 1916 года. Эти события во многом оказываются близкими событиям Великой Отечественной войны и своим патриотическим пафосом, и проблемами военного искусства. В романе исторически правдиво воссоздана сложная и трагическая фигура главкома фронта Брусилова. С большой симпатией нарисован в произведении и образ генерала Гильчевского, который предстает выразителем передовой военной доктрины.
Проблемы человека и народа, личности и истории привлекают внимание и других писателей. В годы войны выходит третья книга романа А. Н. Толстого «Петр Первый», В. Я. Шишков завершает трилогию о Емельяне Пугачеве, третью книгу романа «Пушкин» пишет Ю. Н. Тынянов, дилогию «Пушкин в изгнании» создает И. А. Новиков. Тематика исторических романов, написанных в годы Великой Отечественной войны, во многом определялась патриотическими идеалами. Книги о прошлом отвечали устремлениям воюющего народа и звали к защите исторических завоеваний отечества.
Драматургия военных лет. Рядом с прозой и поэзией военных лет стоит драматургия, которая стремилась к глубокому осмыслению происходящего на фронте и в тылу, к духовной мобилизации людей на справедливую борьбу против завоевателей. За годы войны драматургами было создано около тысячи пьес, которые позволили показать высоту и благородство героического подвига народа на сцене.
В историю отечественной драматургии вошли «Русские люди» К. М. Симонова, «Нашествие» Л. М. Леонова, «Фронт» А. Е. Корнейчука, созданные за короткий срок. Уже в 1942 году эти пьесы были поставлены лучшими театральными коллективами.
Пьеса Константина Михайловича Симонова (1915— 1979) «Русские люди», которую можно назвать героической драмой, печаталась на страницах газеты «Правда» во время драматического отступления наших войск летом 1942 года. В ее основе лежит острая и напряженная конфликтная ситуация: отряд капитана Сафонова оказывается в окружении, но благодаря мужеству и героизму бойцов успешно противостоит врагу, а затем становится ударной силой нашего контрнаступления. В исключительных обстоятельствах, когда люди руководствуются словами «Стоять насмерть!», в героях пьесы раскрывается душевная красота и благородство, сложность и тонкость чувств. В облике комбата Сафонова соединяются твердость воли и мягкость, редкая целеустремленность и мечтательность, суровая деловитость и романтичность. Он испытывает глубокое чувство к разведчице Вале, но, руководствуясь боевой обстановкой, именно ее посылает на опасное задание в тыл врага. Их любовь преодолевает суровые испытания. Подлинный героизм проявляет и военфельдшер Глоба. За удалью и озорством, свойственным ему, угадывается богатство натуры и бесстрашие. Выполняя боевое задание, Глоба попадает в плен и во вражеском застенке своим телом заслоняет Валю от фашистских пуль. С любовью нарисованы Симоновым и старый русский офицер Васин, и журналист Панин, выполняющий обязанности начальника особого отдела. Несхожих по характеру и наклонностям героев объединяет готовность отдать все силы для победы. Художественное своеобразие пьесы Симонова «Русские люди» состоит в сочетании проникновенного лиризма с патетикой, простого и обыденного с героическим пафосом.
Действие пьесы Леонида Максимовича Леонова (1899—1994) «Нашествие» развертывается в русском провинциальном городке. В основе конфликта произведения — противостояние «двух стихий»: семьи Талановых и фашистских извергов, на стороне которых оказываются «бывшие русские», Фаюнин и Мосальский. Раскрывая замысел пьесы, автор отмечал: «Мы наново познали свой народ, постигли его величие». Это величие раскрывается в дерзких ударах по врагу партизанского отряда, возглавляемого предрайисполкома Колосниковым, в гордом презрении к смерти «русского солдата тринадцати годков» Прокофия и его деда старика-крестьянина Статнова, в мужественной решимости «паренька в шинелке», нежданно пришедшего со своими товарищами в городок в качестве освободителя. Нравственное величие и высота духа проявляются в поведении старого русского врача И. Т. Таланова, в самопожертвовании А. Н. Талановой, в бесстрашии и мужестве их дочери, которая без страха смотрит в лицо смерти. Внешний конфликт пьесы дополняется конфликтом внутренним, который связан с драматической судьбой Федора Таланова, возвращающегося в родной дом из ссылки как раз накануне «грозного нашествия». Родные суровы и беспощадны к Федору, который читателем и зрителем воспринимается как социальный отщепенец, но он возвращается, чтобы сражаться с врагом. Испытывая острую жалость к деревенской девочке Аниске, ставшей жертвой фашистов, Федор мстит за нее, уничтожая гитлеровского коменданта Веббеля. Он сознательно спасает жизнь командира местных партизан Колесникова, назвавшись его именем. Так, в испытаниях оккупации происходит духовное возрождение Федора, и семья Талановых выступает против врага единой и сплоченной.
Сатирически-обличительным началом отличалась пьеса Александра Евдокимовича Корнейчука (1905— 1972) «Фронт», опубликованная на страницах газеты «Правда» осенью 1942 года, когда фашистские войска рвались к Волге и Кавказу. В пьесе были подняты вопросы военно-стратегического характера, звучала резкая критика тех советских командиров, которые не понимали сложностей современных баталий. В основе конфликта пьесы лежит столкновение двух полководцев — Горлова и Огнева, которые олицетворяют собой два противостоящих друг другу стиля военного руководства. Кругозор командующего фронтом генерала Горлова ограничен былым опытом Гражданской войны. Окруженный подхалимами и невеждами, он превращается в самодура, не терпящего критики. Горлов недооценивает значение военной стратегии, современной военной техники и становится прямым виновником трагических поражений на фронте. Горлову противостоит молодой и энергичный генерал Огнев. Владея современной военной наукой, он отстаивает необходимость новых методов ведения войны, активно борется с рутиной и косностью. Огнева как активную, творческую натуру поддерживают член Военного совета Гайдар, старый генерал Колос, брат Горлова Мирон. В пьесе «Фронт», направленной на преодоление недостатков в управлении армией, драматург разоблачил «горловщину» как нарицательное явление.
Годы Великой Отечественной войны пробудили интерес драматургов к исторической тематике. Обращение к прошлому, к ратным подвигам наших предков в борьбе за независимость родины, ставило своей целью подчеркнуть величие русского национального характера.
Наиболее значительными произведениями в жанре исторической драмы стали драматическая дилогия А. Н. Толстого «Иван Грозный» («Орел и орлица» и «Трудные годы»), трагедия И. Л. Сельвинского «Ливонская война» и трагедия В. А. Соловьева «Великий государь». Эти произведения были посвящены разным периодам правления Ивана Грозного, когда особенно интенсивно осуществлялся процесс объединения русских земель.
«Ныне на меня легла вся тяга русской земли... Ее собрать и вместо скудости богатство размыслить» — такими намерениями Ивана Грозного определяется сюжетная основа дилогии Толстого. Этот мотив оказывается очень близким и произведениям Сельвинского и Соловьева. В пьесах этих драматургов идея национальной целостности нашла емкое и убедительное воплощение, но в них несомненны и черты некоторой идеализации образа Ивана Грозного.
Великая Отечественная война стала величайшим испытанием для русской литературы, которая достойно выполнила свою основную задачу быть летописцем четырех долгих лет героической жизни фронта и тыла. Истоки русского национального характера, героизм и сила народа в годы великих испытаний нашли широкое отражение в поэзии, прозе, драматургии. Писатели работали на фронтах войны в чрезвычайно трудных условиях. Художникам слова пришлось действовать не только пером, но и штыком. Они были участниками кровопролитных боев с захватчиками. И многие из них так и не вернулись с войны. Имена В. Э. Багрицкого, А. П. Гайдара, И. П. Уткина, Д. М. Алтаузена, Ю. С. Крымова, Н. П. Майорова, П. Д. Когана, М. В. Кульчицкого навсегда вошли в историю русской литературы.
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 64; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!