См.: Макаров И.А. Губернаторы и полицмейстеры. - Нижний Новгород, 2007. С.189
НАШИ ПУБЛИКАЦИИ
А.Е. МАХОТИН ЛЕГЕНДА В ИСТОРИИ НИЖЕГОРОДСКОЙ ПОЛИЦИИ
По определению Комитета 18 августа 1814 года, ходатайствующего об утверждении в должности полицмейстера города Нижнего Новгорода ветерана военной службы А.Е. Махотина, 29 декабря 1926 года следует назначение подполковника А.Е. Махотина на должность полицмейстера
После ухода с должности В.С. Смирнова образовался провал в руководстве и управлении делами полицмейстера. Назначенный на эту должность Г.М. Клуген откровенно проворовался, постоянно не доплачивая полицейским за службу. Кроме того, было немало людей, готовых занять эту должность. Так, из Министерства внутренних дел поступил официальный документ № 2930 от 21 декабря 1826 года о том, что Д.О. Путвинского, чиновника из Петербурга, бывшего в длительной командировке в Нижнем Новгороде по делам МВД, на должность нижегородского полицмейстера назначить нельзя. Генерал-губернатор А.И.Бахметьев напротив, отмечал, что «свои способности к раскрытию преступлений он доказал в полной мере. Этому способствовал двадцатилетний опыт работы в столичной полиции», - отмечал генерал-губернатор. 40-летний следственный пристав Д.О. Путвинский становится чиновником для особых поручений при генерал-губернаторе А.И. Бахметеве.
Подполковник А.Е. Махотина на должность полицмейстера Нижнего Новгорода[1], приступившего к своим обязанностям 11 мая 1827 года. В отличие от своих предшественников - потомственных дворян (Е.С. Бабушкин, В.С.Смирнов и др.), А.Е. Махотин был сыном солдата[2]. Знакомство в Воронеже с будущим нижегородским губернатором Н.И. Кривцовым также поспособствовало тому, что именно А.Н. Махотин прибыл в Нижний Новгород на должность полицмейстера.
|
|
|
Время служебной деятельности полицмейстера Махотина (1827-1843 гг.) приходятся на первый период управления империей Николая Первого, обращавшего пристальное внимание на состояние общественного порядка. На должности полицмейстера и исправника в послевоенный период власть старалась принимать людей, заслуживших это в боевых действиях. А.Е. Махотин – один из героев войны с Наполеоном. Боевой командир полка. Личные качества А.Е. Махотина положительно сказались на его работе. Однако начало своей полицейской карьеры было ознаменовано жалобой нижегородского мещанина Василия Ивановича Башкирова, который в «покорнейшем прошении» на имя генерал-губернатора А.Н. Бахметева 23 июня 1828 года писал, что полицмейстер отправил его без суда в рабочий дом, изъяв вещи, и разные документы, а также 1495 рублей. В объяснении А.Е. Махотин рапортовал, что он заметил в портерной лавке Василия Башкирова людей, распивающих пиво. На его замечание, почему Башкиров дозволил себе незаконную распивочную продажу, тот «сделал ему дерзкие отзывы и кончил грубостями, не совместимыми ни в каком порядке службы». За это Башкиров и был отправлен в рабочий дом на одну неделю. В результате проведенного полицией расследования, было обнаружено «производимую Башкировым под чужим именем торговлю в ренском погребе», принадлежавшем Княгиничеву и «стачку к их прикрытию сего подлога». Башкиров обвинялся в подложной торговле в ренском погребе и допущении в портерной лавочке «распивочную продажу питий». Что же касается отправки его в Рабочий дом, то это было сделано «для отвращения подобных поступков» и согласуется с основами Устава благочиния. Генерал-губернатор, согласившись с наказанием Башкирова, предписал гражданскому губернатору вернуть ему деньги, имущество и документы[3].
|
|
|
А.Е. Махотин неоднократно поощрялся за образцовую организацию полицейской работы. Как военнослужащий он обратил внимание на внешний вид и строевую подготовку своих подчиненных. Тому способствовало материальные условия и прежде всего наличие ярмарки в губернском центре. Только городской магистрат вложил в городскую полицию 31 тыс. руб. Администрация нижегородской ярмарки, объединения купцов не скупились на содержание общественного порядка. Свою озабоченность состоянием общественного порядка показывала и верховная власть. Высочайшим распоряжением от 10 марта 1823 года установлены штаты нижегородской полиции. Наряду с полицмейстером и его помощником полагалось три частных пристава, девять квартальных надзирателей, двенадцать унтер-офицеров, 110 нижних чинов полиции, 50 пожарных с брандмейстером[4]. Штаты регулярно увеличивали численность полиции в связи с ростом количества его жителей. Полицейская часть временно размещалась в Ивановской башне кремля.
|
|
|
Ко времени прибытия на должность нового полицмейстера для проведения расследования по уголовным и гражданским делам перед утверждением А.Е. Махотина губернатор А.С.Крюков ходатайствовал «для скорого разрешения дел, дабы дать настоящее действие здешней полиции усилить ее следственным приставом неотлучно занимаясь уголовными и гражданскими делами, а также введения в штат помощника секретаря и трех канцелярских служителя»[5]. Генерал-губернатор А.И. Бахметев подтверждал озабоченность А.С.Крюкова отмечая, что у «полицейских чиновников для их занятий по службе нет определенного времени и обязаны они всегда быть в готовности и находиться обязательно в мундирах».
|
|
|
за подведомствеными им полицейскими местами, чтобы они выполняли правила, чтобы полиция по розыскным статьям должна извещать, если будет назван отыскиваемый факт преступления. Чтобы полиция была подвержена ответственности на законных основаниях[6].
Губернское руководство добилось введения в штат полиции города частных приставов по уголовным и гражданским делам. В 1835 году это утверждено указом ЕИВ[7]. Отныне большая часть преступлений могла рассматриваться не в судебных местах, а в полиции. Однако желаемого результата еще было трудно добиться. Губернские правления получили обязанности по наблюдению за полицией.
Для поддержания общественного порядка и борьбы с преступностью в губернском центре размещался батальон внутренней стражи под командованием майора Ермила Митрофановича Кулебякина. Позднее, в 1837 году, происходит реформа земской полиции. В уездах появляются станы, вводится институт становых приставов, в губернии их первоначально было по два на уезд.
Сам император Николай Павлович Романов выказывал озабоченность и интересовался деятельностью полиции. Так, во время посещения в 1836 году Нижнего Новгорода Николаем I, император с похвалой отозвался о руководстве нижегородской полиции. При посещении Николаем 1 ярмарки он повелел «зорю бить» в то же время, при этом обходя с барабанным боем весь Гостиный двор. И после этого «ни под каким видом» огня в лавках и помещениях не пользовать». С того времени повелось, что полицмейстер ежегодно давал печатные объявления относительно огня на ярмарке, которым изъявлялась высочайшая воля[8].
В указе от 7 января 1837 года отмечено, что «по монаршей милости полицмейстер Махотин, приставы частных и следственных дел поощрены. Им пожаловано по одному рублю, фунту мяса чарке водки. Полицмейстеру Махотину орден Святой Анны второй степени, приставам Кастальскому и Заворыгину ордена Святого Станислава четвертой степени и годовой оклад жалованья»[9].
Как у хорошего военного руководителя, полицмейстерская контора становится штабом борьбы с правонарушениями в городе и его окрестностях. Значительным был вклад А.Е. Махотина в борьбу с разбойниками, банды которых нагло действовали в окрестностях Нижнего Новгорода. Очистив по-военному решительно ближайшие лесные массивы от разбойных людей, полицмейстер в Марьиной роще построил большой хутор, который впоследствии передал в аренду купцу Щелокову. А.Е. Махотин стал известен нижегородцам внедрением в сельское хозяйство губернии картофеля. Нижегородские крестьяне очень подозрительно относились к предложенной губернским начальством идее разводить неведомый корнеплод, их вполне устраивала привычная репа. Выход из тупикового положения предложил А.Е. Махотин, изучивший психологию сограждан и предложивший сыграть на врожденной черте русских крестьян без спроса брать чужое. Вокруг опытного поля он расставил сторожей, которые должны были создавать видимость охраны, и ни в коем случае не ловить воров. Результат этого психологического эксперимента превзошел все ожидания. Сначала на поле за "запретным плодом" полезли мальчишки из окрестных деревень, а вслед за ними и взрослые. Очень скоро местное население оценило по достоинству вкусовые качества заморской новинки и без дополнительной агитации принялось рассаживать своих огородах[10].
Но главным итогом его деятельности в Нижнем Новгороде стало создание ядра профессионалов полицейского дела, в том числе и сыска. Такие сотрудники нижегородской городской полиции, как Иван Садовский, Василий Щеглов, Иван Соколов, Петр Коломенский, Василий Семенов, Федор Вознесенский, Михаил Малиновский прослужили в ней по двадцать и более лет. Ветераны нижегородской полиции часто использовались для розыска преступников, проживающих, или временно находящихся по причине работы Нижегородской ярмарки. В земской полиции таковых насчитывалось более 25 сотрудников, а квартальные надзиратели из Арзамаса Алексей Степин и Константин Полетаев отдали службе более 30 лет[11]. По инициативе полицмейстера А.Е. Махотина распоряжением губернатора с начала 1840-х годов за выслугу лет в полиции губернского центра было награждено 65 человек.
Помимо профессиональной Антона Ефимовича увлекала и общественная деятельность. Нижегородским краеведам А.Е.Махотин известен по расследованию древа потомков Кузьмы Минина. Первоначальный махотинский список потомков спасителя Отечества был составлен в феврале 1842 года. Изысканиям главного полицмейстера должен был содействовать старший преподаватель Нижегородской гимназии П.И. Мельников (будущий писатель Андрей Печерский). Тот раскритиковал полицмейстерское изыскание, которое он охарактеризовал как неподкрепленное «никакими верными актами не имеет никакой важности в историческом отношении, тем более, что она основана только на фамильных преданиях». Однако вице-губернатор М.М. Панов взял под защиту Махотина, и в письме к всесильному начальнику III отделения собственной его императорского величества канцелярии графу А.Х. Бенкендорфу охарактеризовал нижегородского полицмейстера как человека усердного и исполнительного. Но «по множеству и беспрерывности занятий служебных - с успехом действовать в сем деле, требующем продолжительных тягостных изысканий, навыка и специальных предмету сведений», едва ли может, заключал вице-губернатор. А.Е. Махотин продолжил расследование и в мае 1843 года представил губернатору «учиненное им изыскание о потомстве Козьмы Минина и именной список всех оставшихся в живых потомкам», который в свою очередь был направлен АХ. Бенкендорфу.
П.И. Мельников развил энергичную деятельность, изучая старинные акты и переписываясь с А. Махотиным, прося предоставить ему имеющиеся у него сведения. В свою очередь и А. Махотин часто обращался к П. Мельникову за справками по мининской родословной, над которой он продолжал работать[12] Правда, дело закончилось ничем: потомков Кузьмы Минина так и не обнаружили. Что же касается насмешливых рассказов некоторых краеведов о том, что Махотин как очень исполнительный человек с неуемной энергией, при своих изысканиях выстроил шеренгу купцов, желавших быть потомками известного нижегородца, то эта чистая фантазия. Как и то, что якобы на махотинском списке император сделал весьма обидную для полицмейстера резолюцию[13].
Чем дольше Антон Ефимович Махотин находился на посту полицмейстера, тем крепче связала его дружба с военным губернатором М.Д. Бутурлиным. Но и у полицмейстера оказался враг, губернский прокурор Б.И.Бер, по доносу которого министр внутренних дел направил двух агентов для расследования. А.Е.Махотин был якобы изобличен во взяточничестве. В Нижнем Новгороде он имел большой дом на Верхней Живоносновской улице, а по свидетельству А.Ф. Мартынова, еще и дом на Большой Покровской улице. Однако никто, в том числе и враги, не отрицали заслуг А.Е. Махотина, высоко ценя его знания и профессиональный опыт, поэтому полицмейстера не отправили в отставку. По свидетельству современника и будущего сенатора М.В. Веселовского Антон Ефимович был женат на нижегородской купчихе Александре Федоровне (урожденной Щукиной). Немало денежных средств жертвовал полицмейстер Никольской церкви, прихожанином которой он являлся. «Он был без руки, которой по рассказам, лишился, хотя и на войне, но не во время сражения, а тогда, когда вместе с отрядом, садился есть кашу. Его очень любили за его доброту и простодушие»[14].
А.Е. Махотин в 1843 году был переведен на службу полицмейстером в город Рязань. Здесь он, прослужив около четырех лет, вышел в отставку в чине генерал-майора и вернулся доживать свой век в ставший родным Нижний Новгород, где занимался попечительской деятельностью о тюрьмах. Без малого два десятка лет он отправлял преступников за решетку, а под конец жизни стал заботиться об их судьбе после осуждения.
Дворянский герб, полученный в 1836 году его сыном Николаем по третьей части ДРК «за военные заслуги», стал знаком признания заслуг двух поколений семьи Махотиных: Антона Ефимовича с Александрой Федоровной и семерых детей (пять сыновей и две дочери)[15]. Герб в виде пурпурного щита с изображением языков пламени и вытекающего из них феникса. Щит окружала лента с девизом: "Верность долгу". За свою многолетнюю службу А.Е. Махотин был награжден орденами св. Владимира 4-ой степени, св. Георгия 4-ой степени, св. Анны 2-ой степени и св. Станислава 2-ой степени, медалью в память 1812 года и знаком отличия за XXV лет выслуги. После кончины в 1851 году он был при большом стечении нижегородцев погребен на Казанском кладбище Крестовоздвиженского женского монастыря.
Своему преемнику по служебной деятельности А.Е. Махотин оставил вполне работоспособный коллектив как в строевом отношении, так и в борьбе с преступностью. Вполне приемлемые условия материальной обеспеченности полицейского в Нижнем Новгороде. «Однорукий полицмейстер» пользовался авторитетом среди администрации города и губернии. Еще больший авторитет он заслужил у населения, потому как его истинно русская широкая натура, социальная принадлежность приближала его к народу и это его не смущало перед высшими лицами местного чиновного аппарата. Безусловно, в его пользу и на авторитет влияли военные заслуги генерал-майора А.Е. Махотина.
Литература
1.ЦАНО. Ф. 3. Оп. 1. Д. 89. Л. 74-74 об.; Л. 79-79 об.
См.: Макаров И.А. Губернаторы и полицмейстеры. - Нижний Новгород, 2007. С.189
3 ЦАНО. Ф. 3. Оп. 3. Д. 501
4 ПСЗ 1. Т.ХХХУ1. №27464.
5 ЦАНО. Ф.3. Оп.3. Д.4. Л.10 об.
6 ЦАНО. Ф.3. Оп.1. Д.25. Л.1.
7 [1] ПСЗ 2. Т. Х. Отд. 2. №8706.
8 ЦАНО. Ф.2. Оп.4. д.1493. Л.1об.
9 ЦАНО. Ф.176. Оп.94. Д.1837. Л.466
10 Смирнов Д.Н. Очерки жизни и быта нижегородцев в ХУII-ХIХ вв. С.448
11 ЦАНО. Ф.118. Оп.26. Д.2016. Л.35.
12 ЦАНО. Ф. 2. Оп.6. Д. 345; Ф.2013. Оп. 602. Д. 1985; ДНГУАК. Т.ХIII. Вып. IV. Материалы по истории 13 Нижегородского края. Дело о потомках Козьмы Минина. Н.Новгород, 1912. С. 1-64
14 Смирнов Д.Н.. Указан. соч. С.448
15 ОР ГНБ. Ф. 550. Д. F. IV. 861. Л. 149
16 ЦАНО. Ф.639. Оп.126. Д.6587. Л.14/
Дата добавления: 2022-06-11; просмотров: 169; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!