Основные законы логического мышления и смысловой анализ текста

Тема № 7. Логические основы редактирования текста

 

Рассматриваемые вопросы: Логика изложения. Приемы анализа текста с логической стороны. Основные законы логического мышления и смысловой анализ текста.

Логика изложения

Воспитать в себе способность профессионально оценивать текст с логической стороны важно для каждого журналиста. Далеко не все способны выявлять существенные черты предметов, включать их в категории, выполнять сложные мыслительные операции, абст­рагируясь от практического опыта. И, тем не менее, научиться это­му необходимо. Журналисту следует четко представлять роль ло­гических связей в тексте, владеть приемами и методами логичес­кого анализа. У него должен быть выработан рефлекс на нарушение логической нормы. Однако надо сразу сказать, что простое следо­вание законам и правилам формальной логики в этом случае еще далеко не все. Литературный текст – явление сложное, и логичес­кие связи в нем всегда имеют в своей основе глубокие и серьез­ные причины гносеологического характера. В представлении жур­налиста логика мысли и логика событий и фактов существуют как нерасторжимое единство. Кроме того, логика изложения прин­ципиально отличается от формальной логики тем, какое значение придается способам выражения мысли.

Приемы анализа текста с логической стороны

Логический анализ текста необходим на всех стадиях работы над литературным произведением, необходим автору, критику, редактору. Анализировать текст, построенный логически правиль­но, обычно легко. Он всегда ясен по своей форме. Когда же логи­ческая строгость текста нарушена, его форма неизбежно неясна, высказать о нем суждение затруднительно. Ограничиться же констатацией, что мысль выражена здесь нечетко, мы не можем: от редактора требуется точное и обоснованное суждение.

Чтобы определить основные смысловые звенья текста, уже при первом знакомстве с ним полезно обратить внимание на то, ка­ким образом части связаны друг с другом: союзами, союзными словами, знаками препинания, какими именно. Неточное употреб­ление союзов ибо, потому, так как, следовательно, но - вер­ный признак нелогичности мышления. Необходимо владеть тех­никой такой операции, как свертывание суждений до возможно более простых, выраженных одним предложением, когда «каждая часть текста представляется некоторой своеобразной «смысло­вой точкой», «смысловым пунктом», в котором словно сжато все содержание части». В процессе «свертывания» суждений прихо­дится отказываться от частностей, деталей, подробностей. Эта не­сложная, на первый взгляд, операция требует точности, в чем лег­ко убедиться. В корреспонденции было написано:

Моросивший всю неделю мелкий, надоедливый дождь, словно по заказу, прекратился в воскресе­нье, хотя еще накануне, не обращая на него внима­ния, к Мадриду из разных городов страны устре­мились тысячи людей.

 

Логическое неблагополучие фразы мы ощущаем сразу. Союз хотя, свидетельствующий о намерении автора выявить уступи­тельную связь между суждениями, употреблен явно не к месту. «Свернем» суждения до их простейшей формы, внимательно сле­дя за мыслью автора. Первое суждение упростить легко: ...дождь прекратился ...в воскресенье. Если же, «свертывая» второе, мы придадим ему форму: к Мадриду устремились тысячи людей, установить отношения уступки между суждениями будет невоз­можно. Соотнесем показатели времени в воскресенье и накану­не. Они лишь подчеркивают логическую несостоятельность суж­дения. Очевидно, что логически оправданным при правке будет следующий вариант фразы: «Хотя моросивший всю неделю мел­кий, надоедливый дождь, словно по заказу, прекратился (только) в воскресенье, еще накануне, не обращая на него внимания, в Мад­рид из разных городов страны устремились тысячи людей».

Редактору необходим навык соотнесения смысловых звеньев на протяжении всего текста, на его участках, значительно отда­ленных друг от друга, умение восстанавливать пропущенное смыс­ловое звено. В операции свертывания суждений всегда есть воз­можность личного толкования текста. Поэтому так трудно бывает «свернуть» текст, фиксирующий живые наблюдения автора. От­влеченные построения подвергаются этой операции гораздо легче.

Рассмотрим более сложный фрагмент текста:

Я понимаю – большая часть журналистов не согласится со мною, что радио имеет целый ряд преимуществ перед газетой. Нет, не потому, что у радио шире аудитория или больше драматургичес­ких возможностей. Это само собой. Но у радио есть целый ряд других преимуществ, выгодных для журналистов.

 

Наше внимание должен привлечь союз не потому (но пото­му), который дает основание предположить причинную связь между суждениями. Следует оценить их правильность и точность употребления союза. Если представить суждения в упрощенном виде, получим следующее:

• автор утверждает, что радио имеет ряд преимуществ перед газетой;

• автор понимает, что большая часть журналистов не согла­сится с ним;

• радио имеет широкую аудиторию и богатые драматургичес­кие возможности;

• радио имеет целый ряд других преимуществ, выгодных для журналистов.

Союзом потому, усиленным отрицанием и словом нет связа­ны суждения первое и третье. Соотнесение этих суждений по смыслу не дает основания для причинной связи. Остается пред­положить: либо связь, т. е. выбор союза, неверна, либо вывод авто­ра неправилен.

Назначение противительного союза но, стоящего в начале пред­ложения, – «противопоставить отдельное предложение другому предложению или ряду предложений ... отграничивая то, что пе­ред тем высказано». Чему противопоставляет автор последнее суждение радио имеет целый ряд преимуществ, выгодных для журналистов? Всему, что было сказано до сих пор? Но ведь нам уже известно, что радио имеет целый ряд преимуществ перед газетой (суждение первое). Ремарке это само собой? Вставоч­ный ее характер не требует дальнейшего развития содержащейся в ней мысли. Суждению третьему? Мы уже убедились, что сформу­лировано оно неточно. Текст нуждается в правке.

Другой пример:

 

Долгие годы творческих поисков, связанных с име­нами величайших русских композиторов, с именами Врубеля, Репина, Левитана, Сурикова, Васнецова, Ко­ровина, привели Шаляпина к постижению высшей правды сценического образа, неразрывно связанно­го с вокалом, именно поэтому приобретшим такое, казалось бы, немыслимое богатство нюансов.

 

Предложение длинное, мысль изложена путано. Необходимо проверить, насколько точно знаки препинания передают смысл логических связей между суждениями и правильно ли с точки зрения логики выбран союз поэтому. Автор утверждает, что твор­ческие поиски артиста были связаны с именами композиторов, а как уточнение к ним перечисляет имена художников. Налицо явное нарушение смысловых связей. Допустим, что неверна лишь пунктуация и вся беда здесь – в лишней запятой после перечис­ления имён художников. Запятую убрать несложно, но прояснит ли пунктуационная правка логический строй фразы, где в каче­стве однородных членов предложения перечислены понятия обоб­щённые (имена величайших русских композиторов) и понятия конкретные (Врубель, Репин, Левитан, Суриков, Васнецов, Коровин)? Такая правка явно будет недостаточной. На уровне логики имен установление объёмных отношений между имена­ми – отношений тождественности (имена взаимозаменяемы), под­чинённости (отношения рода и вида), внеположенности (при яв­лении омонимии) – предпосылка вмешательства редактора в текст при его литературной обработке.

Союз поэтому имеет значение следствия. Он употреблен не­точно и стоит не на месте. Убедимся в этом. Представляем суж­дения в упрощенном, «свернутом» виде:

• Шаляпин постиг правду сценического образа;

• этот образ связан с вокалом;

• вокал приобрел богатство нюансов.

Очевидно, что между третьим и вторым суждениями отноше­ния следствия невозможны, их можно предположить скорее меж­ду третьим и первым суждениями, но тогда предложение надо строить по-иному.

 

Основные законы логического мышления и смысловой анализ текста

Классической логикой выведены и сформулированы четыре основных закона правильного мышления, следуя которым мы до­стигаем его определённости, непротиворечивости, последова­тельности и обоснованности.

Контроль за соблюдением основных законов логического мыш­ления – обязательный этап анализа текста. Вариантность его смысловой организации не безгранична: законы правильного мышления с непреложной строгостью определяют ясное развитие мысли. Логическая доброкачественность информации, кото­рую несет текст, определяется ее достоверностью, точностью и непротиворечивостью. Эффект воздействия журналистского про­изведения достигается убедительностью аргументации, доказатель­ностью построения. Редактор должен не только знать формули­ровку основных законов логики, но и представлять себе меха­низм возникновения логических ошибок, их закрепления в тексте, влияние ошибок на коммуникативный эффект и широко толко­вать эту часть работы над литературным материалом.

Основные законы правильного мышления не случайно называ­ют «арифметикой логики». Они универсальны, им подчиняется не только словесный текст, но и все элементы структуры литератур­ного произведения, все службы смысловой организации текста: элементы заголовочного комплекса, рубрики, иллюстративный материал.

Первый закон логического мышления - закон тожде­ства. Он, как известно, гласит: каждая мысль, которая при­водится в данном умозаключении, при повторении должна иметь одно и то же определенное, устойчивое содержание.

Соблюдение тождества мысли на протяжении данного рассужде­ния необходимо, чтобы мышление было правильным. Предмет наше­го рассуждения не должен меняться произвольно в ходе его, поня­тия – подменяться и смешиваться. Это предпосылка определеннос­ти мышления. Нарушение первого закона влечет за собой подмену понятий при рассуждении, может быть причиной неточности терми­нологии, делает рассуждения расплывчатыми, неконкретными.

Вне первого закона логики было бы невозможным никакое вмешательство редактора в текст, были бы бессмысленны требо­вания максимально сохранить при правке мысль и стиль автора, так как поиски эквивалента при правке основываются именно на законе тождества.

С намеренным нарушением закона тождества, заведомо пре­вратным толкованием понятия мы встречаемся сравнительно редко, но знать о существовании приемов, которыми пользуются иногда авторы-полемисты, журналисту полезно. Один из них – вырвав из текста одну фразу, навязать дискуссию и уйти в сто­рону от проблемы, от основной мысли, разрушить целостность текста. Но чаще в журналистских публикациях нарушение закона тождества выражается в непреднамеренном соскальзывании с темы, в неорганизованном, сбивчивом изложении. Примером может служить приводимый ниже фрагмент текста:

 

Вот передо мною старые журналы со статьями Виктора Николаевича Сороки-Росинского, столетие со дня рождения которого исполняется сегодня. Не­известно, почему вдруг в этом, а не в другом учеб­ном заведении встречаются порой столь порази­тельные совпадения. Рассказывают, что Виктор Николаевич на своих уроках словесности «удив­лялся вслух», что из пансиона Московского уни­верситета в разное время вышла плеяда обожае­мых им поэтов – Вяземский и Тютчев, Полежаев и Лермонтов, Фет и Аполлон Григорьев. Природ­ная скромность не позволяла ему взглянуть на себя как на сколько-нибудь известного педагога-теоре­тика, потому и не придавал он значения, что окон­чил ту же новгород-северскую гимназию, что и Ушинский. Вспомним заодно, что и Сухомлинский учился в Полтавском педагогическом, что и в своё время Макаренко...

 

Когда требования закона тождества не учтены, из текста труд­но извлечь информацию, понять мысль автора.

Строгое следование закону логического тождества – непре­менное конструктивное требование при построении вопросно-от­ветной формы изложения. Умеем ли мы задавать вопросы и всегда ли правильно с точки зрения логики отвечаем на них? Об этом полезно задуматься не только тем журналистам, излюбленный жанр которых – интервью. Стремясь стать ближе к читателю, активизировать его внимание, журналисты часто прибегают к диалогической речи.

Вопрос всегда преследует цель – получение информации. Тра­диционная его форма – высказывание, состоящее из двух час­тей: вопросительного слова и основной части, которая должна войти в состав предполагаемого ответа. Правильно задать вопрос – значит помочь правильному ответу. Сделать это вне соблюдения первого закона логики невозможно. Вопрос должен быть ясным, чётким, определённым, однозначным. Невозможно ответить опре­делённо и однозначно на вопросы: «Чем измеряется длина?», «Ка­кими бывают имена существительные?» и другие им подобные, так как вопросительные слова в формулировке этих вопросов допускают различные, неоднозначные ответы. Не меньшего вни­мания требует формулировка основной части вопроса. Ответить на вопрос логически правильно – значит ответить, соблюдая за­кон тождества.

Это требование явно нарушено в следующих интервью:

– Что Вы можете сказать о новом наборе уча­щихся?

– На чугунолитейном заводе не имеют средне­го образования 129 человек, а школу посещают – только 20. На заводе стройфаянса из 13 учащихся трое оставили школу по уважительным причинам.

– Что можете пожелать читателям «Советско­го спорта»?

– Поздравляю с Новым годом, особенно наших лыжниц, с которыми уже не раз встречалась и на лыжне, и за её пределами. А еще желаю, чтобы хотя бы в новогоднюю ночь выпал снег.

 

Каждый журналист не раз имел возможность убедиться в спра­ведливости наблюдения, сформулированного еще Декартом: «не обдумав какого-либо условия, требующегося для определения воп­роса, мы всякий раз делаем упущение». Однако обдумать ус­ловия, требующиеся для определения вопроса, отнюдь не значит полностью предопределить ответ. Вопрос задаётся в расчете на активную позицию адресата текста, служит побуждением к рабо­те мысли. Его задают, чтобы услышать ответ, именно для этого, а отнюдь не для того, чтобы подсказать его.

Что рассчитывал услышать в ответ журналист, задав вопрос таким образом: «Специалисты заметили, что вы стали играть разнообразнее. Так, в матче сборной против голландского клуба в Роттердаме голы, мы читали, были забиты с ваших передач. Это, надо полагать, не случайность?» Ответ, который последовал, легко предугадать: «Сам за собой замечаю, стал играть по-другому...» Или: «Ваш преподавательский опыт немал. За это время, естественно, у вас выработался определенный подход к студен­там?» В этом вопросе уже заключен ответ. И собеседнику оста­ется либо вежливо согласиться со спрашивающим. Либо нарушить закон логического тождества, что мы и наблюдаем, когда журна­лист, задающий вопрос, боится, чтобы собеседник не отступил от заранее намеченного плана беседы: «Александр Иванович, но ведь для того, чтобы конструктор скоростных машин мог создать столь совершенный тихоходный самолет, одного таланта, видимо, недо­статочно? Наверное, здесь понадобились и знания, и опыт, наконец, определенная смелость, чтобы отойти от привычного «истреби­тельного» настроя мысли?» Со всем сказанным трудно не согла­ситься, и собеседник соглашается: «Чего-чего, а смелости Поли­карпову было не занимать», а затем переходит к другой теме: «И потом все зависит от того, что понимать под словом талант», невольно нарушив первый закон логического мышления.

«Наставник родного языка беспрестанно имеет дело с логикой, – писал знаменитый русский педагог К.Д. Ушинский, – и недоста­ток ее прежде всего отражается в спутанности понятий, а следо­вательно, в темноте и неправильности письменной и устной речи». Интуитивно подчиняясь в целом логическим законам, наша язы­ковая практика часто создает предпосылки для их нарушения. Так, наблюдая действие закона тождества на лингвостилистическом уровне, следует выделить проблемы, связанные для редактора с точностью словоупотребления, синонимией и полисемией (мно­гозначностью) слова.

Имя как логическая единица, будучи языковым выражением, означающим определенные объекты, предметы, процессы, подчи­няется диктуемому этим законом требованию ясности значения и резкости объёма. Точность словоупотребления в тексте не может быть оценена редактором в полной мере вне этого требования.

«Когда видишь, как прекрасные алые тюльпаны продаются втри­дорога на базаре, становится обидно. Ведь цветы бесценны», – пишет автор, восстановив, как видно, в своем сознании первичное значение слова бесценный (не ценный, малоценный). Об этом свидетельствует его утверждение, что цветы продаются втридо­рога, т. е. дороже, чем они стоят на самом деле. Но дальнейшее рассуждение строится на основании обычного для современного словоупотребления значения слова бесценный («выше всякой цены, неоценимый»). Двоякое толкование слова привело к нарушению логического плана текста.

Сегодня журналист обязан владеть живым и точным полити­ческим языком. Новые политические идеи отрицают иносказания, стёртые словесные клише, отслужившие свой век и так удобно прикрывавшие двоемыслие политическое. Эта проблема выходит за рамки чистой лингвистики, но строгие и непреложные законы логики должны помочь редактору преодолеть гипноз округлой, уни­версальной и, на первый взгляд, бесспорной формулировки.

Второй закон логического мышления называется зако­ном противоречия: не могут быть одновременно истинны­ми противоположные мысли об одном и том же предмете, взятом в одно и то же время и в одном и том же отноше­нии. Этот закон известен со времён Аристотеля, сформулировав­шего его так: невозможно, чтобы противоположные утверждения были вместе истинными. Причиной допущенных противоречий могут быть недисциплинированность, сбивчивость мышления, не­достаточная осведомленность, наконец, разного рода субъектив­ные причины и намерения автора.

Закон противоречия имеет силу во всех областях знания и практики. Нарушения его обычно вызывают самую непосредст­венную и резкую реакцию читателей. Не случайно их часто приводят в юмористических рубриках, где собраны различные курьезы изложения:

 

Порадовал Кипиани, который не только помогал обороне и организовывал атаки своей команды, но и мастерски завершал их. Дважды после его уда­ров мяч попадал в штангу. Мы надеемся, что та­кой уровень игры он сумеет сохранить и выступая за сборную...

 

Раннее утро. Начинают просыпаться после ноч­ной службы пограничники...

 

---

Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 81; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!