ТРУЖЕНИЦЕ СЕЛЬСКОГО ДОМА КУЛЬТУРЫ
СТИХИ РАЗНЫХ ЛЕТ
НА ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ
Кричал народ Ершалаима:
«Встречай Спасителя-Христа.
Как после жертвенного дыма
Душа твоя опять чиста!»
От веток, что толпа несла
Бродили реденькие тени,
А у копыт его осла
Стояли люди на коленях.
У каждого была надежда:
Пока не спели петухи
Схватить Христа за край одежды,
Чтоб отлетели все грехи.
В шелках, другой в мехах, а третий -
В поту, в изодранном холсте.
Возрадуемся, братья, вместе
Мы все едины во Христе!
...............................................
Недели пролетели, дни –
В судилище злодеев римских
Всё тот же люд ершалаимский
Кричал: «Распни его, распни,
Сорви с него бичами кожу,
Гвоздями к дереву прибей,
Он – вовсе не посланник Божий,
Ему не место средь людей!»
Где манна, горы золотые –
Не происходит ничего.
Хоть на реликвии святые
Мы разодрали плащ его!
И отчего-то дóлги наши
Банкиры не спешат простить.
Не раздают бесплатной каши,
На рынках требуют платить!
И разве чаял где-то, кто-то
В бреду, в запое, иль во сне:
Через Поганые ворота
Придёт Спаситель на осле?
................................................
Неужто, жертвовать собой
Для неразумных бесполезно?
Но маловерен род людской:[1]
Что сладенько – то и полезло?
12 апреля 2020 г.
ЛЕГИОНЕРЫ
Сцена на Пасху
|
|
|
Действующие лица:
Стражник тайной римской службы безопасности.
Марцелл, Флавий – римские легионеры.
Стражник:
Эй, воины, займитесь этим –
Посередине пусть висит!
Марцелл:
А этот, ну, который третий,
Как эти двое – вор? Бандит?
Стражник:
Сын плотника из Назарета,
Царём они почли его...
Марцелл:
Безумья верная примета;
У них тут многие... того.
Марцелл:
Стар?
Флавий:
Тело, вроде молодое,
От мух не видно и лица...
Стражник:
По-свóему там что-то воет,
Всё не отыдет к праотцáм.
Пробей ему гвоздями руки:
Не поспешает помирать...
Марцелл:
А нам до вечера от скуки
Деньки до дéмбеля считать...
Флавий:
В казарме остывает каша...
Стражник:
Ткни под ребро его копьём!
|
|
|
Марцелл:
А-ну, бери его тряпьё,
Закончена работа наша!
Идём, доложим командиру,
Да выпьем тёплого вина;
Стражник:
Носатых – целая страна,
Лишь трёх отправили в могилу.
Хоть малый счёт, а всё же меньше...
Марцелл:
Да бабы снова народят...
Стражник:
Вот, кабы извести всех женщин,
Что тут мятежников плодят;
Бунтуют и не разумеют,
Что Рим их бросит под каток
И кости мигом перемелет
В бесплодный и сухой песок!
Марцелл:
Восстать без всяческой надежды,
Без перспективы на успех,
Ты головой подумай прежде –
Один ты подставляешь всех!
Стражник:
И надо же, найдётся умник,
Запустит хохму про царя -
Народ подхватит неразумный
И на базарах повторят...
Рождён лишь император Богом,
Лишь он над нами господин!
Флавий:
Богов-то, сказывают, много;
Которого он будет сын?
Сын Марса, Феба иль Плутона,
Вулкана, бога ремесла?
От Бахуса иль Купидона
|
|
|
Его мамаша понесла?
Стражник:
Ты политическое дело
Не превращай в пустячный смех,
И значит, можешь верить смело:
Он сын богов – и сразу всех!
Флавий:
Выходит, что у них там тоже,
Как и у нас – публичный дом?
Марцелл:
Болтать остерегись – ведь всё же
Чужие уши здесь кругом!
Стражник:
Предупреждаю – не пугаю:
С чужого голоса не пой:
Язык болтливый отрезают
Обычно, вместе с головой!
Флавий:
А тот бедняк из Назарета
Учил, что Бог один всего –
От Рима и до края света...
Стражник:
За то казнили мы его...
Народу ни к чему сомненья:
Работай и плати налог,
Не обсуждай чужие мненья
На перекрёстках всех дорог...
Марцелл:
Ещё узнаешь, сколь на свете
Несправедливости и лжи;
Вернуться хочешь к бабе, к детям?
Так стисни зубы и служи!
Стражник:
Ты нынче римского гражданства
Не посрамил. Хоть не в бою,
Но головами чужестранцев
Ты голову купил свою!
2020 г.
ИВАН ПАСТУХОВ
Пролог
В Ѝжевске стоит герой –
|
|
|
Богатырь былинный:
Он могучею рукой
Указýет в «Блинную».
На неглавной улице,
Да ещё за елями.
Кто к герою сунется:
Он же «переделанный».
Автор у памятника И.Д. Пастухову на углу улиц Коммунаров и Красногеройской во время
экскурсии для инвалидов по зрению.
Лет полста тому назад,
А, быть может больше,
Первомайский он парад
Принимал на площади.
И держал он в тонусе
Все структуры властные,
Ибо пальцем бронзовым
На Совет указывал...
«В кабинетах кто сидит –
Помните, пожалуйста,
Годик восемнадцатый
И восьмое августа!»
Памятник И.Д. Пастухову в месте его первоначальной установки на углу улиц Горького и Советской. Справа виден
собор во имя Александра Невского.
***
Где стоял он на углу
В бронзе изобрáженный
Сотню лет назад тому
Говорил он: «Граждане,
Я решил – и вот уж нет
Разномастной швали,
Что вы в городской Совет
Понавыбирали...
Из милиции, ЧеКи,
И военкомата
Я ревком соорудил –
Вот моя команда!
Кто на митингах орал
Против коммунистов –
Заселил уже подвал
С блóхамаи и крысами!
Ну, а кто не захотел
Сдать своё оружие –
Ожидает пусть расстрел:
Нам враги не нужные!»
Услыхали это люди:
«Видно, будут вдóвушки»
Зачесали свои му...
Мудрые головушки:
«Коли скóпом против них –
Скинуть, мож, получится,
Ведь Ревкомов никаких
Нету в Конституции!
Зуб за зуб, за óко око –
Не людями сказано...
И закона нет за то
Нас потóм наказывать!
Коль народ – источник власти,
Власть народу и беречь;
Лидер с массой соучастен,
И недаром носит меч!
Так-то, душу успокоив,
Бывшие солдаты
Посажали всех «ревкомов»
В те же казематы...
Ну, а кто не уберёгся,
Был в бою подстрéлен –
«Вечна память» пропоётся,
Раз такое время!
Иван Дмитриевич Пастухов (1887-1918)
Кто поверил Пастухову,
За него вписáлся –
По посёлку заводскому
Бегали, как зайцы.
Не было приказов им
Устных и бумажных,
Потому, что командир
Делал дело вáжное:.
Он с командою своею
Лихо фонд зарплаты взял,
В грудь бедняге казначею
Уперевши свой Наган.
Многие тогда видали,
Как он деньги вывозил
Во неведомые дали –
На телеги погрузив.
Недолгá была удача,
И товарищ Пастухов
Был рабочими захвачен
Через несколько деньков...
И судьба его решилась
В день зарплаты заводской –
Работяг немало было,
Что с ничем пришли домой.
Возмущенье фактом этим
Перелѝлось через край:
«Что скажу голодным детям
Заработано – отдай!»
Где 13 миллионов?
Ассиигнаций в кассе нет,
Где молочные бидоны
Пóлны золотых монет?
Мы те деньги не украли,
И на ýлке не нашли,
А своими мозолЯми и
И согбенными спинáми
По копейке в дом снесли!
Где медали, что в Париже
За искусство дали нам?
Всё он вышарил
По нашим, по заветным сундукам,
И рукою равнодушной
В кучу всё одну свалил:
«Денег, мол, тебе не нужно
Ижевчанин-крокодил...»
И поплыли разговоры,
На базаре шепотки:
«Так они, ещё и воры –
Эти все большевики?
Всем вооружаться впору,
И, как бешеных собак
Изничтожить эту свору,
Или нас они съедят!»
***
Про хищенье той казны
Ижакѝ услышали,
И на фронт своей войны
Сразу встали тысячи.
Жизненный вопрос тогда
Был решён поспешно
А ревкомовцев – куда?
К стеночке, конечно!
И газета горсовета
«Ѝжевский защитник»
Описала дело это –
Так что, не взыщите...
И уж много лет спустя
Где-то в трибунале
Старые большевики
Вдруг припоминали:
«Пастухова эти звери»
Закопали жѝвым,
И неведомо теперь,
Где его могила...»
Басням верить иль не верить –
Вы решайте сами:
Почитайте книгу смерти
Троицкого храма:
Был отпет и похоронен
С указаньем даты,
Есть Свидетельство о смерти
С подписью-печатью...
Где расстрелян Пастухов?
В этом документе
Пѝсано без лишних слов –
В городском Совете!
Вот, такие, брат дела:
В Ѝжевском заводе
Власть Советская была
Парадокса вроде:
Власть рабочих и крестьян,
Но без коммунистов,
Пролетариев всех стран,
И за справедливость !
***
Бились сотню дней, но зря,
И товарищ Азин
На восьмое ноября
Снова в Ѝжевск влазит.
Гонит он Совет взашей
И, как было, снова
Из ближайших корешей
Учредил Ревком он.
Впрочем, Азин – персонаж
Необыкновенный.
Это значит, будет наш
Сказ о нём отдельный...
***
Начались деньки Ревкома
С говорильни холостой:
Голодают в каждом доме,
Городской бюджет пустой!
Может, кто-нибудь да сыщет
Старый «Пастуховский взнос»?
И мешок банкнот по тыще
Брат убитого принёс...
Выложил на стол берéмя
С честным и простым лицом:
Мол, они всё это время
Пролежали под крыльцом...
Что принципиально важно –
Только то и говорю:
Годны были те бумажки
Только вытереть... соплю.
И до наших дней загадка:
Ценности куда ушли?
То ли в Воткинск, то ли в Вятку
Те бидоны увезли...
***
А ревкомовцев тела
Опознали вскоре.
И могила их была
На высокой горке ...
Пастухов принéсен был
С Троицкого кладбища:
Коли братская могила,
То куда ж ему ещё?
Праздничный парад на площади Пастухова в Ижевске.
В центре кадра – памятник И.В. Сталину.
С тридцать третьего же года,
Всяким шептунам на страх,
Когда множество народа
Оказалось в лагерях
В центре города, у храма,
На Базарной улице
Не простой рабочий – прямо
«Богатырь» красуется.
***
Посаженников Аркадий –
Был у нас чекист такой;
«Контры» поизвёл изрядно
Своей «чистою рукой».
За успехи в деле этом
Был переведён в Москву,
Долго там служил,
И как-то навестил свою родню.
Вот он, выйдя прогуляться,
В удивленьи говорит:
– «Дорогие мои братцы –
Это кто же тут стоит?
Мѝла бабушка с кошёлкой –
Всё поспеешь на базар.
Это кто ?»
– «У нас в посёлке
Заводскую кассу взял!
Через это голодали –
Дак и нету добрых слов...
Вы, товарищ, не слыхали?
Жулик, Ванька Пастухов».
Он глядит оторопело
На винтовки и тиски,
Трёт руками то и дело
Поседевшие виски...
Погодите – погодите,
Дай-ка вспомню документ:
Пастухов Иван Димитрич –
Описание примет.
Кто с Советской властью в прятки
Вздумал было поиграть.
Тот, кого искали в Вятке
40 лет тому назад.
Из допросных протоколов
Всех подельников его
О судьбе тех миллионов
Не известно ничего...
Их тогда, конечно взяли:
Слишком разбитная жизнь,
В ресторане на вокзале
Их ночные кутежи,
И при них банкнотов пачки,
И банкеты до утра;
После дамочек гулящих
Увозили в номера...
***
Посаженников тогда сáм
И со сотоварищи
Заявленье написал
Для Обкома партии:
Пастухов, мол, деньги взял,
Свыше полномочий,
И восстанье проморгал
Он же, между прочим...
Но одумался, и сам он
В Вятку не поехал,
Но дружкам его с деньгами
Не было помехи.
Даже если он по злости
Был повстанцами убит;
Где ревкомовские кости –
Жертвам памятник стоит.
Не герой и не злодей:
И напрасно ставите –
Будоражите людей –
Вы такóму – памятник?
***
Было мненье таково:
Ни к чему шумиха,
И решили – с глаз его
Уберём по-тихому.
Эпилог
Современник, ты прости:
Не поэт я, песенник:
Надо иногда мозги
Прочищать от плесени.
Оглянувшись в те года,
Сами вы поймёте:
Кто был зá Совет тогда,
Ну, а кто был прóтив.
А.В. Посаженников (в центре снимка в кожаной куртке и очках) с сотрудниками Вятской ЧК. [Архив УФСБ по УР]
Следствие по делу И.Д. Пастухова в один и тот же день 29 августа 1918 г. начали и Ижевские повстанцы, восстановившие власть Совета, и Вятская областная Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем и преступлениями по должности (ВятоблЧК).
Источники и литература:
1. Государственный архив Кировской области, Ф. Р-340, Оп. 1. д. 15
2. Коробейников А.В. Воспоминания старого чекиста Посаженникова – новый источник по истории Восстания. /Ижевско-Воткинское восстание: правда победителей. (История в прямых цитатах: свидетельства чекистов, большевиков и красноармейцев.) Ижевск: Иднакар; Институт компьютерных исследований. 2017. С. 645-667.
3.Коробейников А.В. Истоки мятежа на берегах Ижа: кто и зачем организовал восстание августа-ноября 1918 г. Ижевск: Иднакар; Институт компьютерных исследований. 2018. 156 с.
НАЧАЛО ВОССТАНИЯ
Плотина
Каждый Божий день недели
По плотине, словно тени
Движутся мастеровые,
С голодухи чуть живые.
Только семечек плевки
Прерывают шепотки:
–Рáне кажный наш ижак
Справный мог иметь пинжак...
–Прежде – царские кафтаны,
Ноне – дыры по карманам...
–Отчего получки нет?
–Деньги, знать, зажал Совет?
–Верно, Ваня Пастухов
Держит нас за дураков;
Бáял: «Сковырнём орла,
Красный флаг повесим,
Будут хороши дела,
Сыто-пьяно-весело!»
–Дак ему и веселó
Глотку драть на митинге,
А в заводе мы его
Год, считай, не видели...
–Этот масленичный кот
Пусть ответит наперёд:
Где Совет, и где народ?
–Не моргнувши и соврёт...
–Каторжный ниверситéт...[2]
–У начальства правды нет;
Помнишь, как онé свистáли:
«Выплавляйте больше стали:
Государственный заказ ...
Вам казна пропасть не даст...
Мол, крепите оборону,
И германца победим,
А пока винтовки рóбим –
С мясом пироги едим...»
–Царь Никола был один,
Этих цéло стадо:
Троцкий, Ленин, Сталин!
С немцем подписали мир –
Заказов-то не стало;
И стоит снарядный цех,
Ну а в целом по заводу
Продуктивность – просто смех,
И на рынок нет подвозу.
–Я кормил три года вшей...
–Паразитов гнать взашей!
–Поднимай, братва, завод;
Кто с «Егорьями»[3] – вперёд!
Двигай нá Гору к Совету
«Пастуха» тянуть к ответу!
Митинг у Совдепа
Фронтовик :
Ищем хлеба днём с огнём,
Голодают семьи,
Ведь на рынке на Сеннóм
Нету даже сена!
Как рабочим не пропасть
В заварухе этой?
Ты у нас совéцка власть –
Вот и посоветуй!
Пастухов:
Сей критический момент
Создал вражий элемент
Мироеды-кулаки от рабочих далеки:
Он сидит у самовара
И терéбит бороду:
Где бы на обмен товара
Взять плужок и борону?
Чтобы батраков побóле
Мог загнать работать в поле...
И к тому же вотяки[4]
Варят брагу из муки -
Перевод сплошной продукта,
Граждане фронтовики...
Иван Дмитриевич Пастухов (1887-1918 гг.) Был казнён Ижевскими повстанцами.
Фронтовик:
Словно бы горох об стену:
Отскочил, и был таков,
А серьёзную проблему
Перевёл на вотяков!
Вот здоров, оратель,
Попусту брехатель!
Чё ты в кабинет засел?
Молоток возьми иль серп...
Между прочим, ты – рабочий
Иль в буржуи захотел?
Это вы, большевики, от народа далеки!
По линии плотины – Заводоуправление, а на горе – белое административное здание, где помещался Совет депутатов.
Пастухов:
Нам приказ пришёл такой:
Всех служилых – снова в строй!
Фронтовик:
Вот потеха, вот те на –
Это с кем у нас война?
Пастухов:
Белочехи под Казанью...
Фронтовик:
Молодых ведь до хрена;
Мы уж немцам показали!
Пастухов:
Прищемим тебе язык
Несмотря, что фронтовик.
И припомним: ты, герой,
За царя стоял горой;
Николашкины медали
Ты засунь куда подале!
Ведь на вас, на балагуров,
На трусливых болтунов
Дом с решётками готов
И отлита пуля-дура!
Фронтовик:
Я - солдат, хоть снял погоны,
Мне бояться нет резона;
Мне кресты-медали
За Отчизну дали.
И грозиться погоди –
Нам славяне – не враги,
Мы видали их в заводе,
Как военнопленных, вроде.
Ты не лазил из окопа,
В наступленье под огнём:
Ноги в руки и бегом,
Подставляй под пули ж...пу!
Пастухов:
Моблизуйтесь подобру –
По вагонам заутру –
У кого есть возраженья –
Подавай секретарю;
Будет время – рассмотрю.
Голоса:
Брешешь, сивый мерин,
Мы тебе не верим.
Административное здание: здесь помещался Совет. У широкого крыльца проводились митинги. Из торцового окна стрелял по плотине пулемёт.
Совещание в Ревкоме
Член Ревкома Бабушкин:
Мужику нужóн струмéнт,
А в заводе чё-те нет:
Миллион пудов балласта
Эдак лет на полтораста:
Куй, клепай, не спи, трудись.
В общем, даденною властью
Ты, как есть, распорядись;
Вот ключи людского счастья:
Тем – плуги, рабочим – жизнь.
Пастухов:
Даже думать не моги
Дать селянам те плуги.
Кто сильнее, кто наглее
Слабых грабит там и тут.
Деревенских богатеев
Продотрядовцы прижмут.
Есть Декрет – в России всюду
Оставлять муки по пуду...
Вот и выровняем всех:
Грабить богача – не грех!
Бедных – больше.
С бедным – проще.
Он подачке малой рад
И своей рукою тощей
Голосует всё подряд.
Помнишь, мы фронтовикам
Составляли списки?
Арестуй-ка по домам
Самых голосистых.
И тихонечко – того:
«При попытке к бегству...»
Коли встали, кто-кого –
Хороши все средства!
Да немедленно пошли
На плотину патрули.
Ну, а кроме прочего,
Видимо, придётся,
Взять сегодня нóчером
Контриков-торговцев.
Им зуди штыком бока –
Ты ведь всё-таки ЧК.
Кто налога не внесёт –
Смело выводи в расход!
Да поставь-ка ты в совете
На окошко пулемёт.
Может, фронтовик заметит
И поймёт?
Член Ревкома Лихвинцев:
Фронтовик-лешак не прост,
Белых нет на сотню вёрст,
Не попрёт он на рожон –
Ведь задуматься должóн?
Наших двести краснармейцев,
Да милиция с чекóй:
Неужели он осмелится
На бой?
Пастухов:
Вобщем, делай, как решили,
Да держи глаза пошире!
Восстание
На Горé и в Зареке
Лавки запечатаны,
И стоят ижéвицы
С малыми ребятами.
Говорят, хозяевам
Уж не появиться:
Замышляли против
Власти большевицкой.
Жертвовали тайно
На увечных воинов
Против чрезвычайной
Хлебной монополии...
Воют у Стахеева,
Плачут у Курбатова;
А за что расстреляны?
Говорят, богатые...
И ползёт по городу
Гадкий чёрный слух,
Мол, Ижевцев голодом
Заморит «Пастух»...
***
Надрывается гудок
В утреннем тумане.
Оружейный городок
Открывает ставни.
Где Угóльные ворота
Пропускали на завод –
Там теперь чернó народа;
Фронтовик свой голос рвёт.
Плотно обступили люди,
Дышат все едва-едва
И гремят его слова
Как могучий гул орудий!
«Наших братьев расстреляли.
Расстрелять хотели нас.
Больше мы терпеть не станем,
Искупленья пробил час !
Чтоб трудом кормился мастер,
Как крестьянин пашней,
Ты, как девка, не ломайся:
«Хочется, да страшно...»
То, о чём шептались долго–
Свой, родной, при всех сказал.
И весёлый хмель свободы
Заиграл у них в глазах...
Вмиг винтовки похватали
Со складов и с верстаков,
И сплочённым войском стала
Та толпа фронтовиков.
Вот уж строятся поротно,
И штыков блестит металл.
Решено бесповоротно
И случилось: Иж восстал!
Эпилог
Как в прорубь с головой нырнув в Восстанье,
Греха не разумея за собой,
Ижевские рабочие, крестьяне
За хлеб и справедливость шли на бой.
В мозолистых руках судьбу держали,
В огне искали своего пути
Сыны демократической державы,
Которую на карте не найти.
Их косточки рассеяны по свету,
И даже списка с именами нет.
Зачем же через сотню лет
Мы возрождаем память эту?
Горят в нас капли драгоценной крови,
Что деды-прадеды истратили не зря,
Как будто издалёка говоря:
«Живите, правнуки, с любовью!»
Заблудшим душам лишь Господь Спаситель;
Потомки жертв, потомки палачей,
Вы предков дорогих своих простите;
Не надо больше траурных речей.
И потому столетие Восстанья
Не празднуем, но помнить мы должны:
Не в осуждение, а в назиданье
Даётся нам история страны!
Часовня во имя Святой Великомученицы Екатерины, покровительницы оружейников.
Возводится возле Угольных ворот по Благословению Высокопреосвященного Викторина, Митрополита Ижевского и Удмуртского в память о жертвах братоубийственной Гражданской войны.
ЖЕРТВАМ РЕПРЕССИЙ
А кем по воле ты была?
Жена секретаря Райкома?
Теперь – лопата и пила
Тебе, и выработки норма...
А ручки помнят маникюр,
А плечи – соболя и норку...
Ну, слава Богу, перекур –
В газету завернуть махорку.
Втянуть вонючий синий дым,
Чтобы пробрало до печёнок;
Пока не видит бригадир –
По кругу передать девчонкам.
Дождь в мае иль мороз крещенский –
А для тебя сезон один:
Режим охраны в зоне женской,
И вертухай – твой господин.
Опять проверку объявили,
И снова, ноги волоча,
Мы тащимся на плац постылый:
Он твёрд, как сердце палача.
Стоять в колонне строем плотным
Тут нас никто не обучал:
Нам так теплей стоять голодным,
Коль тела нет – одна душа.
В барачные сырые стены –
Хоть ветра нет, не мочит дождь
Натальи, Машеньки и Лены
С поверки скачут, словно лошади.
Чтоб на занозистые доски,
Чуть одежонки подстелив,
Свалить измученные кости,
Забыв и что, и где болит...
Зайдётся в ночь из нас одна
В последнем хрипе или стоне,
Но ей ответом – тишина;
Лишь сон от нас тревогу гонит.
И каждая ждёт смертный час.
Ведь мы тут все одна порода:
Кто ототрёт, кто смоет с нас
Клеймо «жены врага народа»?
И судорогой белых губ,
Когда во взгляде пустота,
Ты улыбнулась нам, подруга,
Или тому, кто встретил Там?
Мы по тебе не загрустим,
Не дрогнут от рыданья плечи.
Сегодня - ты, а завтра – мы.
Всё выплакано. Больше нечем.
***
Кто в жизни сделал много дел,
И кто судьбу свою устроил –
Ты помолись в своём покое
О тех, кто много претерпел!
Ведь переменчива судьба,
И не бывает поздно каяться,
Но от тюрьмы и от сумы
Ты никогда не зарекайся.
25.02.2018 г.
ТРУЖЕНИЦЕ СЕЛЬСКОГО ДОМА КУЛЬТУРЫ
Ранним утром холод зарумянил щеки,
Ветер шаловливый гриву растрепал.
В сапогах резиновых меряю дорогу,
Зонт несу тяжелый, чтобы он пропал…
Что надеть сгодится – непонятно очень
В тот сезон изменчивых и недолгих дней:
В образе стилиста – золотая осень,
И уж мне, конечно, не поспорить с ней.
Нипочём и дождик, обойду все лужи
И приду в свой скромный деревенский клуб:
Там – односельчане. Без меня им хуже;
На меня надеются и событий ждут…
Нету им заботы, что на мне надето
И какого брэнда сделан макияж,
Коль сегодня крези будут нами спеты
И раздвинет занавес драмтеатрик наш!
2020 г.
ОРЕШНИК
Под окном у нас орешник
В небо ветками торчит;
Пёстрый дятел, как в насмешку,
Все орехи утащил.
А чего висят без толку:
Прилетает поутру
Хвать, и уж с соседней ёлки
Сыплет книзу кожуру.
Будучи лишён потомства,
И оставшись не у дел
Намекнул орешник тонко,
Если б говорить умел:
«С мая по октябрь – пол года,
Откровенно говоря,
Украшеньем огорода
Я прожил совсем не зря:
Не был к людям безучастен
И посильно помогал:
У моих корней вы часто
Зажигали свой мангал.
Я вас тенью не обидел,
И когда жара была
Видел в натуральном виде
Ваши складные тела.
Коль бываешь занят с бабой
Утром на рассвете дня –
Пугало поставь хотя бы,
Чтобы птицу прогонять…
Вместо лиственной одежды –
Хрупоковатые комки;
Где ты цвет денёчков прежних,
Лета прелесть – где же ты?
Впрочем, до свиданья, лето,
И пора уж на покой.
Что поделать? Осень это…»
И махнёт рукой… пустой.
[1] Строка подсказана ижевской поэтессой Ольгой Арматынской; в оригинале было нецензурно.
[2] И.Д. Пастухов отбывал уголовное наказание за подрывную деятельность против царского правительства.
[3] «Егориями» в просторечии тогда называли солдатские награды – знаки Ордена Святого Георгия Победоносца.
[4] В описываемый период так называли удмуртов. Ныне этноним признан устаревшим.
Дата добавления: 2022-01-22; просмотров: 12; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!