Мысли и факты: тождество «реального» и «идеального»
Чтобы вполне осознать суть «окончательного» решения Витгенштейна, необходимо с предельной ясностью представить соотношение фактов и предложений. Для этого придется пересмотреть популярную идею, согласно которой мысль принципиально отличается от того, что мыслится, и потому многое из того, что мы мыслим или даже наблюдаем, не существует в реальности. Например, естественно предположить, что в реальности нет русалок и единорогов и, более того, там нет столов и стульев, чашек и ложек, а есть только физические процессы: то, что в обыденном языке называется словом «стол», на уровне физического мира может считаться, например, «облаком атомов», «энергетическим потоком» или чем-то подобным. Соответственно, если какой-либо язык имеет отношение к реальной (физической) картине мира, то это скорее язык естественных наук, а не обыденный язык, в котором фигурируют артефакты.
Витгенштейн показывает условность подобных представлений: все, что в принципе может считаться реальным фактом — культурным, социальным, естественно-научным или каким-либо еще, — определяется не спецификой научного или иного языка, а самим способом существования фактов. О чем бы мы ни говорили — о столах и стульях, об элементарных частицах или спиралях ДНК, — если мы в состоянии это мыслить, наблюдать, представлять и описывать в осмысленных предложениях, значит, мы имеем дело с равноправными фактами: факты — это именно то, что мыслится в предложении, и только то, что может мыслиться в предложении, является фактом.
|
|
|
Это напоминает центральную идею новоевропейского эмпиризма: «существовать — значит быть воспринятым», но в данном случае существовать — значит быть мыслимым, для нас существует лишь то, что мыслится, а мыслится лишь то, что может быть описано в предложении, основанном на логической форме языка. (Тут также просматривается сходство с идеями феноменологии, но Витгенштейн совершенно иначе расставляет акценты, что требует отдельного анализа.) Итак, все, что мы в принципе можем считать «миром», состоит из мыслимых фактов, и потому Витгенштейн говорит: «Мир — это мой мир, единственный мир, язык которого я понимаю».
Действительно, достаточно оглядеться, чтобы заметить: все, что находится вокруг, рядом или в отдалении, существует для нас только как мыслимое, и потому все, что мы наблюдаем или представляем, «наше» (мы в состоянии это помыслить). То, что нам пока неизвестно, и все, что когда-либо будет открыто, независимо от области исследований, заведомо будет структурировано логикой и будет мыслиться по тем же самым принципам, которые определяются логической формой. Всякий возможный мир, всякая terra incognita заведомо распадается на факты, мыслимые и выразимые в предложениях.
|
|
|
Карта Атлантиды Афанасия Кирхера, 1669 год
Заведомая соотнесенность факта с мыслью (с предложением) означает, что у фактов и мыслей, выраженных в предложениях, одна форма организации, общая для них: поскольку мысль не может отступить от логической структуры, мыслить возможно лишь то, что само соответствует этой структуре. Поэтому логическая структура является субстанциальной основой не только для предложений, но и для самих фактов. Все, что мы в состоянии мыслить, существует в «логическом пространстве», имеет ту же логическую природу, что и сама мысль. В соответствии с требованиями логической структуры любой факт может иметь или не иметь место. Например, дождь может идти или не идти, хлестать или моросить, быть кратким или затяжным, но при этом его капли должны иметь какую-то форму и окраску, какую-то плотность, какую-то продолжительность во времени, и эти требования производны от трансцендентальной логической структуры, единой для мира и мышления.
Как видим, здесь косвенно решается еще одна фундаментальная философская проблема, связанная с соотнесением разноуровневых, как кажется, субстанций: «идеальной» мысли и ее «материального» коррелята. Трактат снимает искусственное противопоставление этих концептов, показывая, что реальным коррелятом всякой мысли заведомо может быть лишь то, что мыслится, и столь же реальным коррелятом того, что мыслится (факта), является сама мысль. Иными словами, смысл предложения (создаваемый им образ) полностью тождественен тому, что мы в принципе можем считать фактом.
|
|
|
Здесь могут возникать многочисленные вопросы: разве нельзя допустить, что в мире существует нечто немыслимое, недоступное нашему, человеческому мышлению? Разве неправ был Платон, писавший о царстве интеллигибельных сущностей, недоступных обычному созерцанию? Ошибался ли Кант, показавший непостижимость «ноуменального мира» («вещи-в-себе»)? Что помешает нам допустить существование «параллельного мира», который мы не замечаем, в связи с ограниченностью наших мыслительных способностей? Как быть с восприятием животных, которое для нас, очевидно, закрыто и немыслимо?
Ответ Витгенштейна на все подобные вопросы очевиден: любые вопросы и допущения имеют смысл лишь в пределах мыслимого, а допущение о «немыслимом» сразу же требует включить в гипотезу саму идею немыслимого, которой мы не располагаем уже по определению. Источником подобных гипотез является философское беспокойство, связанное с чувствованием пределов нашего мышления; оно и побуждает нас допускать существование чего-то иного, запредельного для нашего мышления. Это беспокойство само по себе оправданно, однако не поддается рациональной артикуляции, и мы опять же получаем бессмысленные языковые конструкции. И если как следует вдуматься в их содержание, станет понятно, что мы, действительно, не понимаем, что вообще значит «быть немыслимым», поскольку понять мы можем только то, что мыслимо.
|
|
|
Эти идеи Витгенштейна непривычны не только для метафизически настроенного умозрения, но и для так называемого здравого мышления, которому тоже не чуждо «философское беспокойство», приводящее в философии и религии к утверждению «трансцендентных», «запредельных» для мира сущностей. Поэтому обратимся еще к одной идее Трактата, подтверждающей неправомерность (немыслимость) всех рациональных допущений о немыслимом.
Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 18; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!