Хроника Великой Отечественной войны. Википедия.

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Посвящается

Героям Советского Союза,

участникам Восточно-Прусской операции

и штурма Кенигсберга.

Герои

Ушедшей страны

Часть-5

Противостояние

Желание увековечить память героев войны, законно и достойно их подвига, требовало тщательной проверки и согласований списка с военным комиссариатом и представителем уполномоченного органа Министерства обороны на Балтийском флоте.

Одновременно работая с теми и другими, я ощущал дружелюбие, поддержку и понимание с их стороны. Более того, скажу прямо: эта работа увлекала меня в круговорот минувших сражений, геройских поступков, сломанных судеб и жизней, положенных на алтарь Отечества. Поэтому я её делал от души, по зову сердца в благодарность тем, кто отстоял нашу свободу и независимость.

Выверенный и согласованный с Военным комиссаром города список был представлен уполномоченному представителю для подготовки письма в адрес Губернатора области, так как в создавшейся обстановке это был единственный способ добиться успеха. К удивлению, ранее одобренный проект был отклонён и забракован по самым различным причинам.

Сомнению подвергалось всё, начиная от статуса героев до необходимости их увековечивания. В качестве аргументов были представлены документы самого авторитетного на сегодняшний день источника - сайта «Мемориал». Действительно, в документах военного времени, а точнее, в донесениях о безвозвратных потерях, все четверо, Козаченко, Козенков, Сергеев и Мишин, не значились Героями Советского Союза. Более того, даже в сводных сведениях областных военных комиссариатов 1946 года статус героев у них тоже отсутствовал. В данном случае речь идёт об очередном периоде подсчёта потерь в минувшей войне.

Обычное явление не только для военного и послевоенного периода, но и настоящего времени. Так в списках персональных сведений захороненных на Мемориале «1200 гвардейцев» даже в 1991 году против фамилий героев это звание не указано. Причин здесь много, так, к примеру, извещения о гибели военнослужащих по месту призыва отсылались в то время, когда звание Герой Советского Союза им ещё не было присвоено. Именно так и было у Козенкова, Сергеева, Мишина, получивших это звание «посмертно», уже после того, как родственники были оповещены об их гибели. Ну, а потом это уже писалось машинально с первичного документа как подлинника, и никто в этом не усматривал изъяна.

С другой стороны, исполнители, писари и машинистки просто забывали уточнить, написать, сверить сведения, как осознанно, так и неосознанно. Поэтому даже Козаченко, став Героем Советского Союза в середине войны, в именных списках потерь своей дивизии в июне 1945 года не значился героем. Более того, в приказе Главного управления кадров Наркомата Обороны СССР об исключении из списков Красной армии его геройский статус тоже не указан.

На первый взгляд кажется, что все это претензии справедливы. Но это только на первый взгляд, так как ради истины необходимо приложить значительные усилия, чтобы всё расставить на свои места. Но это делается не наскоком, а кропотливо, сопоставляя множество версий и фактов, чтобы дойти до реального результата, избежав неточностей и просчётов.

Но здесь нельзя исключить и ошибок, когда исследователи «делают» героями лиц, не имеющих таких званий, и это находит потом отражение в официальных документах. Такие факты тоже удалось выявить, изучая списки погибших и поставить в известность исполнителей документов.

Основные разработчики документов о захоронениях советских воинов, военные комиссариаты, сегодня лишены доступа к сайту «Мемориал», ввиду запрета использовать интернет в этом ведомстве. Печатные и электронно-справочные материалы, по которым можно хотя бы идентифицировать Героев Советского Союза у них тоже отсутствуют. Поэтому их работа далека от совершенства, а наша военная история будет претерпевать подобные деформации, оставляя пробелы не только в списках, но и в судьбах солдат победителей.

Возникшее противостояние с представителем уполномоченного органа грозило остановке проекта, но ситуацию спасло то, что в этот момент времени к работе подключилась военная прокуратура. Военный прокурор с самого начала отнёсся к проблеме с пониманием и стал на сторону героев, строго следуя букве и духу закона. Поэтому все претензии, выдвинутые очередным чиновником к проекту, оказались беспочвенными, так как покрывались более содержательным материалом исследований, доказательств и фактов, которые просеивались через сито прокурорских оценок. Более того, под контролем прокуратуры уже нельзя было делать то, что хочу или не хочу, а надо было следовать строго закону и фактам, а не вымыслам и капризам.

К примеру, по одному из требований чиновника необходимо было представить номера Указов Президиума Верховного Совета СССР о награждении героев. Но сделать это было невозможно, так как их просто не существовало. При награждении «Золотой Звездой» вручалась грамота, так вот её номер совпадал с номером «Звезды Героя». Сами же Указы не нумеровались, а указывалась только дата их публикации. Такой порядок награждения существовал до войны, во время войны и после неё. Поэтому в диалог пришлось вмешаться прокурору, и данная претензия была снята. Более того, их после этого больше не возникало.

Военные правоохранители подключилась к работе не случайно, так как им были переданы материалы об увековечивании памяти погибших из Областной прокуратуры. Этот факт радовал ещё тем, что будут устранены препятствия и найдено решение для совместной деятельности всех заинтересованных сторон. Конечно, всё это надо было подтвердить реальными делами, а не только разговорами об этом.

Наступившие новогодние праздники и последующая череда выходных дней дала возможности снять накопившееся за год напряжение и подумать о деле через призму прояснённого сознания. Поэтому, встретившись в очередной раз уже в Новом году, мы с пониманием и с уважением друг к другу приступили к отработке проекта документов в адрес Губернатора области.

Огорчало другое. Ожидание решения по площади Маршала Василевского не увенчалось успехом. Оба руководителя города оставили без ответа просьбу уточнить на Мемориале списки Героев Советского Союза, участвовавших в штурме Кенигсберга. Другое предложение, придать Мемориалу статус памятника исторического и культурного наследия, было переадресовано мне с пожеланиями добиться успеха в областном учреждении. Таким образом, мои ожидания были обмануты, вникнуть в суть представленных предложений в мэрии Калининграда никто не захотел.

Наверное, такой подход соответствует духу времени и делам в городе, в котором за последние 10 лет не построено ни одной школы и больницы. Но зато перевыполнены планы по строительству церквей, увеселительных заведений, торговых центров и коммерческого жилья по «космическим» ценам. Может быть, теперь с божьей помощью в театре «Кривых зеркал» мы увидим своё истинное лицо и постараемся что-то изменить в этой жизни.

Некогда хороший замысел на площади Маршала Василевского - увековечить всех Героев Советского Союза, штурмовавших Кенигсберг, был реализован не в полной мере. Хотя надо отдать должное, что сама идея носит исключительно положительный характер, и горожане гордятся этим славным Мемориалом, иногда называя его Площадью героев. Проблема, на мой взгляд, состоит в том, что список в 235 участников штурма является не полным, более того, трудно понять, какими критериями он вообще определён.

Прежде всего, необходимо определиться, кого следует считать участником штурма Кенигсберга. При беглом изучении списка не трудно увидеть, что в нём есть военнослужащие, которые до штурма города уже были Героями Советского Союза. Далее те, кто получил это звание уже после штурма по «списку Василевского», а также награждённые по Указам ПВС от 19 апреля 1945 года, затем 29 июня 1945 года, когда Ивану Мишину будет присвоено звание - Герой Советского Союза.

Следующим важным параметром определения участия в штурме города должен стать временной период этого события. Этот вопрос тоже является одним из главных и, на мой взгляд, до конца не исследован, и не определён однозначно.

Непосредственный завершающий этап штурма был проведён с 6 по 10 апреля 1945 года. Но, наверное, это будет не совсем верно, так как медалью «За взятие Кенигсберга» награждались военнослужащие Красной Армии, Военно-Морского Флота и войск НКВД, непосредственные участники героического штурма и взятия Кенигсберга в период с 23 января по 10 апреля 1945 года, а также организаторы и руководители боевых операций при взятии этого города. Сама медаль была учреждена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 9 июня 1945 года.По состоянию на 1987 год медалью “За взятие Кенигсберга” награждено около 760 000 человек.

Нетрудно увидеть, что в награждении медалью “За взятие Кенигсберга” определён другой интервал времени, а именно с 23 января по 10 апреля 1945 года. Да, всё это время шли бои, и войска стягивались к первому валу обороны, чтобы взять город в кольцо, а затем стремительным броском завладеть им. На всё это понадобилось 2,5 месяца упорных боёв и твёрдой полководческой выдержки Маршала Василевского.

В этой связи, возникает много вопросов и сомнений в надлежащем подсчёте участников штурма Кенигсберга. На самом деле, их гораздо больше. К ним должен относиться и Анатолий Сергеев, получивший ранение на первой, самой мощной линии обороны города в феврале 1945 года. А также командир авиаполка Василий Жихарев, чей полк был в числе первых при взятии Кенигсберга. Да и сам Жихарев не выходил из боя, постоянно вылетая на боевые задание во главе группы штурмовиков на Кенигсберг, Пиллау и другие горячие участки наступающих войск.

Более того, в списках участников штурма есть все командующие армиями, командиры корпусов, дивизий, командующие и начальники родов войск. Тогда почему нет командира полка, Героя Советского Союза? Одним словом, вопрос не был изначально продуман до конца, и получилось, как всегда то, что получается в таких случаях.

Конечно, необходимо приложить немало усилий, чтобы исправить ошибку и восстановить справедливость. Всё-таки в штурме города-крепости принимали участие 4 полевых и 3 воздушные армии, не считая приданных сил, а это ещё одна полнокровная армия. Если взять 1-ю Воздушную армию, в которую входил 136-ой авиаполк, то только в этом объединении было 145 лётчиков и штурманов, удостоенных в разное время звания Героя Советского Союза. В 3-ей Воздушной армии их было 149, в 18-ой Воздушной армии около 300 человек.

В 11-ой гвардейской Армии, штурмовавшей Кенигсберг, за годы войны Героями Советского Союза стали 170 военнослужащих. В 43-й Армии 172 воина были удостоены высокого звания за активные оборонительные и успешные наступательные операции против немецких захватчиков. Примерно такое же количество солдат и офицеров, награждённых «Золотой Звездой», было и в других армиях штурмовавших город.

Если говорить об авиации Балтийского флота, которая также участвовала в Кенигсбергской операции, то необходимо отметить, что более ста летчиков морской авиации за годы войны были удостоены звания Герой Советского Союза.

Таким образом, в списочном составе воинских формирований, принимавших участие в штурме Кенигсберга в период с 6 по 10 апреля 1945 года, было примерно 1200 Героев Советского Союза, как имеющих это звание, так и получивших его потом. Это значительно превышает определённое на Мемориале число в 235 фамилий.

Для нас жителей города и граждан России важно, чтобы наша история была полной и достойной памяти героев и не зависела от недобросовестных чиновников. Эту сложную, но интересную и нужную работу могли бы выполнить общественные организации при материальной и организационной поддержке властей, выделив эту тему в отдельный проект. Конечно, работа предстоит большая, но это и есть наша память. А назвать всех поимённо: это уже наш долг.

И всё же вернёмся к тем решающим дням в судьбе участников славных боёв и побед. Завершая тему о героях, штурмовавших Кенигсберг, ещё раз попытаемся увидеть, как это было.

15 апреля 1945 года Командующий войсками 3-го Белорусского фронта, Маршал Василевский, представит Народному комиссару обороны Союза ССР Маршалу Сталину, список к награждению «Звездой Героя» 160 военнослужащих, участвовавших в овладении городом-крепостью. Из них 7 человек будут представлены к награждению второй медалью «Золотая Звезда».

18 апреля Начальник Генерального штаба, генерал Антонов, отдаст распоряжение Начальнику Главного управления кадров Наркомата Обороны, генералу Голикову, подготовить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о награждении представленных лиц.

Ровно через сутки, 19 апреля 1945 года, будет опубликован Указ ПВС о присвоении этим военнослужащим звания Герой Советского Союза с универсальной для всех случаев формулировкой - за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство.

В ходатайстве Маршала Василевского будет более конкретная формулировка - за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками по ликвидации группировки немцев юго-западнее города Кенигсберга и овладение городом Кенигсбергом и проявленные при этом отвагу и геройство. Это будут герои за взятие Кенигсберга, но не все, так как процесс награждения участников штурма будет продолжен, но уже с другими формулировками и в совокупности с различными подвигами.

Третий раз за войну Василий Козенков будет представлен к высшей правительственной награде уже в списке Василевского 15 апреля 1945 года, вместе с боевыми друзьями Борисом Бучиным, Виктором Ветровым, Иваном Пятяри и Григорием Полуяновым, погибшим 18 марта. На всех их уже ранее были представлены наградные листы, а список лишь продублирует и ускорит их реализацию. Отметки о награждении «Геройскими Звёздами» будут сделаны именно в этих реляциях - за успешные боевые вылеты на Ил-2.

Вместе со своими лётчиками второй медалью «Золотая Звезда» будет награждён Командующий 1-й Воздушной армии, генерал-полковник авиации Хрюкин. Гордостью бойцов 43-й Армии, наступавшей с севера на Кенигсберг, станет её Командующий, дважды Герой Советского Союза генерал-лейтенант Белобородов.

Звание Герой Советского Союза получит Командующий 11-й гвардейской Армии, генерал-полковник Галицкий, чьи войска пройдут самый опасный и трудный участок, наступая с южной окраины города.

В 74-ом гвардейском штурмовом авиаполку не будет предан забвению гвардии старшина Григорий Береза, погибший в один день с экипажем Козенкова. Воздушный стрелок Береза будет представлен к ордену Славы 1-й степени и станет полным кавалером ордена Славы «посмертно».

За взятие Кенигсберга, кроме «Геройских Звёзд» и медалей, 528 генералов, офицеров и солдат Красной Армии будут награждены орденами СССР. Так закончится одна из блестящих и сложных операций Великой Отечественной войны, проведённых Советским командованием на территории врага.

Организатор и руководитель этой боевой операции, Командующий 3-м Белорусским фронтом, Маршал Советского Союза Василевский, 19 апреля 1945 года за взятие Кенигсберга и освобождение Восточной Пруссии будет награждён вторым орденом "Победа".

Орден "Победа" учрежден Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 ноября 1943 года и является высшим военным орденом. Им награждаются лица высшего командного состава Красной Армии за успешное проведение таких боевых операций в масштабе одного или нескольких фронтов, в результате которых в корне меняется обстановка в пользу Красной Армии.

Для награжденных орденом "Победа", в знак особого отличия, учреждается мемориальная доска, для внесения в неё имен кавалеров ордена "Победа". Мемориальная доска устанавливается в Большом Кремлевском дворце. Награждение этим орденом производится только Указом Президиума Верховного Совета СССР.

Василевский будет оригинальным не только в планировании и проведении стратегических операций, но и в оценке боевых заслуг своих подчиненных. Представленный им список на 160 героев будет тщательно выверен и продуман. В нём не будет тыловиков, замполитов, доблестных офицеров СМЕРШа, командиров заградительных отрядов и охраны тыловых районов. Все они будут включены в следующий список к награждению орденами. В геройском списке будет только командный состав армейских частей от командира расчёта, отделения, взвода, роты, батальона, эскадрильи до командующих армией и родами войск фронта. Это будут те, кто непосредственно нёс ответственность и управлял войсками, кто в первых шеренгах шёл в атаку на непреступные сооружения из бетона и железа.

Из рядовых бойцов стрелков, автоматчиков, пулемётчиков и разведчиков будут лишь самые лучшие, из сотен тысяч лучших, но их будет ничтожно мало, всего лишь 9 человек. Но на этом награждение участников Восточно-Прусской операции и штурма Кёнигсберга не закончится. Геройские списки представленных к награде 3-м Белорусским фронтом будут реализовываться и летом 1945 года.

Всё будет так же, как и во время войны. Только к Сталину уже не будут обращаться, как к Народному Комиссару Обороны, а просто как товарищу Сталину. А списки и проекты Указов на утверждение вождём будет подписывать Булганин, а не Голиков. Так страна постепенно будет переходить на мирные рельсы, но герои войны забыты ею не будут.

* * *

Наверное, невозможно применять часто встречающегося во фронтовой лексике слово «посмертно», не поняв до конца его истинного значения.

Сама эта формулировка, по сути, имеет двойной смысл и в отдельных случаях прикрывает собой истинный факт геройского поступка. Более того, становится трудно понять, за что человек удостоен высокого звания или какой-либо другой награды.

Так, например, Иван Мишин, совершивший геройский поступок при штурме Кенигсберга, был представлен к этой высокой награде уже после своей смерти и получил её «посмертно». Здесь не встаёт никаких вопросов, его геройский поступок войдёт в историю с его последним боем и днём жизни.

Другое дело, если рассматривать применение данной формулировки к присвоению звания Герой Советского Союза Анатолию Сергееву. Конкретно он был представлен к этому званию за мужество и героизм, проявленный в боях с немецкими захватчиками, быстрое и смелое форсирование реки Неман и создание плацдарма на левом берегу. Это произошло 14 июля 1944 года, и уже 2 августа на него был представлен наградной лист.

Шло время, а Сергеев со своим батальоном продолжал воевать, добиваясь побед и совершая новые героические поступки. Зимой 1945 года, прощупывая оборону Кенигсберга, в разведке боем он получит тяжёлое ранение и 6 февраля умрёт в медсанбате. А 24 марта будет реализовано представление за «плацдарм», и он получит «посмертно» звание Герой Советского Союза. В течение почти 8-ми месяцев после представления к геройскому званию он не будет представлен к наградам, в том числе и за свой последний, ставший для него смертельным бой.

Такая же история произошла и с Василием Козенковым, погибшим 7 апреля 1945 года. Звание Герой Советского Союза «посмертно» он получит по представлению от 16 ноября 1944 года за мужество, отвагу и героизм, проявленные в боях с немецкими оккупантами при выполнении 131-го боевого вылета на самолёте Ил-2, которое потом будет продублировано ещё раз «Списком Василевского». За последний свой бой экипаж Козенкова также к награждению «посмертно» представлен не будет.

Не будет награждён «посмертно» и командир истребительного авиационного полка, гвардии подполковник Козаченко, погибший в самом конце войны. Среди лётчиков героев Пётр Козаченко, пожалуй, самая яркая личность. Его личный вклад в победу, на мой взгляд, не оценён по достоинству, а память о нём тоже выглядит не более, чем скромной. Этот красивый и волевой человек, осознанно отдавший свою жизнь, идя на огненный таран, несомненно, достоин большего.

Правомерно ли вообще применение этого слова «посмертно»? Наверное, нет! А если да, то в каких тогда случаях это возможно? Скорее всего, это уточняющее дополнение к тексту. В представлениях к высшей правительственной награде уже после гибели героя это слово не применялось. Более того, в Указе Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Герой Советского Союза его тоже нет, даже в тех случаях, если в представлении подчёркивалось, что военнослужащий погиб, совершая геройский поступок.

Ну, а когда речь идёт о Василии Козенкове, который имел более 2-х норм для «Геройской Звезды» только по боевым вылетам. Ивана Белова, налетавшего полторы такой нормы, прошедшего всю войну с тяжёлыми боями. Комбата Анатолия Сергеева, идущего в бой в первых рядах и имеющего четыре ранения, три из которых тяжёлые. Бесстрашного командира полка Петра Козаченко, сгоревшего в огненном таране. Разве ни кто из них после своей геройской смерти не был достоин награды? Именно награды «посмертно»? Конечно, были! Они достойны этого и сегодня. И, конечно, жаль, что их командиры и начальники не сделали это в своё время.

Не исключаю, что эту несправедливость смогут восполнить новые отряды поисковиков или просто неравнодушных и благодарных граждан нашей страны. Ведь подвиг, как «Золотая Звезда», не меркнет и светит не только идущим дорогами войны, но и тем, кто идёт дорогами созидания.

Цветы запоздалые

Ещё не зажили раны, полученные бойцами при штурме Кенигсберга, а матери и жёны ещё продолжали получать запоздавшие похоронки на своих отцов и мужей. Война ещё прочно сидела в сознании и сердцах людей, приходя ночами в тяжёлых снах взрывами и пулемётными очередями. И, как всегда, не хватало сил убежать от неё, она была везде, в каждом доме, на каждой улице, в прошлом и в настоящем.

Но людям хотелось жить и верить, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний, и они делали всё возможное, чтобы этот день наступил. В тяжёлых буднях рождались новые трудовые победы. Даже в самых маленьких радостях всегда оставалось место для тех, кто не вернулся с полей сражений, пропал без вести или продолжал свой «бой» после плена за рядами колючей проволоки в холодных бараках спецлагерей.

О войне будут говорить, спорить, верить в официальные версии неудач и тяжёлых потерь. Но суть всё равно останется в тени, а именно явные просчёты политического и военного руководства страны. Платой, за которые будут миллионы человеческих жизней, неимоверное напряжение в тылу и самопожертвование на фронтах простых солдат и преданных родине офицеров. Именно они на полях сражений отберут у врага инициативу и повернут его полки вспять. Их путь на Берлин по дорогам Европы будет отмечен бесчисленными братскими могилами и памятниками побед. Нет, Европа не забудет и не отвернётся от них, она всегда будет у них в долгу.

Пройдёт время, и память о них примет другой оттенок, вспыхивая яркими лучами праздничных салютов и короткими агитационными компаниями только накануне Дня Победы. Желание, отдать им должное и скрасить их старость станет ежегодным заклинанием руководства всех уровней, превратившись, по сути, в изнуряющий марафон обещаний и ожиданий. Надо отдать должное ветеранам, они, молча, с достоинством и честью снесут и эти унижения. Поможет в этом их фронтовая закалка, правда будет стыдно перед внуками, но и это они тоже переживут. Не так уж много счастливых мгновений и побед в этой жизни. Гораздо больше неудач и ожиданий.

В первый день 67-ой годовщины штурма Кенигсберга у памятника Маршалу Василевскому возложили цветы, а ровно через семь дней 13 апреля у Мемориала «1200 гвардейцам» началась Всероссийская Вахта Памяти, организованная общественными организациями и Правительством Калининградской области. Пройдёт ещё три недели, и 9 Мая прогремят салюты в честь Дня Победы.

Как и прежде мне не удастся положить цветы своим героям, а поздравляя Бориса Бучина, я не скажу ему о том, что он внесён в число героев, штурмовавших столицу Восточной Пруссии. Конечно, это не прибавит радости всем тем, кто искренне сочувствовал и помогал мне, и я им за это буду благодарен. Но проект будет продолжен, и они будут оказывать самое активное содействие ему в желании осуществить задуманное.

Мне часто задают вопрос, а зачем увековечивать героев на Мемориале, ведь там братская могила. Ответ на него не вызывает затруднения, так как это не моя прихоть, это желание фронтовиков. Тех, кто готовил решение в начале 80-х годов, поминая о незахороненных героях. Своим же долгом я считал напомнить властям, что прошло 28 лет, а оно ими так и не исполнено. И я это сделал, несмотря на сопротивление и непонимание сути и важности этого вопроса отдельными чиновниками, лишёнными чувства патриотизма.

Пытаясь понять логику фронтовиков, я смог придти лишь к одному выводу. Душа погибшего и незахороненного воина может быть упокоена только на погосте рядом с теми, кто погиб в бою. Прекрасно осознавая, что это противоречит христианскому пониманию и может вызвать даже протест, я отчаиваться не стал, а вскоре и вовсе свыкся с этой мыслью. Ведь каждый из нас имеет право на своё миропонимание, так же, как и те, в чьих воображениях и сновидениях рождались эти надуманные библейские каноны. Для меня было важнее всего выполнить свой гражданский долг перед памятью павших и не ушедшей болью матерей. Нет, не в молитве, а в стихах Некрасова мне удалось найти поддержку и ответ на этот вопрос.

Средь лицемерных наших дел.
И всякой пошлости и прозы.
Одни я в мире подсмотрел.
Святые, искренние слезы -
То слезы бедных матерей!
Им не забыть своих детей,
Погибших на кровавой ниве,
Как не поднять плакучей иве.
Своих поникнувших ветвей...

Именно им, матерям погибших, было тяжелее всего. Как каменели их сердца и опускались руки при получении похоронок с фронта. Нет, они уже навсегда становились другими и жили верой в неверие. А вдруг остался жив и поздним вечером откроет калитку и постучит в дверь. Отряхнёт дорожную пыль и скажет: «Ну вот, мама, я и вернулся!»

Горячие и тяжёлые сны их будут преследовать всю жизнь. И чтобы успокоить душу, они будут вечером выходить на большаки и просёлки за околицу села и долго вглядываться в движущие машины, пытаясь увидеть за клубами пыли знакомый силуэт.

Такой будет их жизнь после войны, но сердца их не зачерствеют и не лишатся доброты. Они будут растить детей, выпекать хлеб, строить новые дома, подымать страну из руин. Они, как и их сыновья, несмотря ни на что, будут тоже победителями. И там, на могилах погибших, в гранитных обелисках, будет и память о них, матерях, не пришедших с войны героев.

Работая над проектом, мне в основном пришлось общаться с женщинами, не только исполнителями документов, но и творцами нашей истории. От них чаще, чем от мужчин я слышал слово «нет». Нет бюсту героя, нет барельефу, просто нет и нет. Всё это звучало как приговор памяти героев, не окупленной крови бойцов, скорби и слёз матерей. Наверное, поэтому я задавал себе один лишь вопрос: «Когда успели остыть их сердца?» Ведь все они были молоды, красивы, успешны и образованы. Более того, считались признанными авторитетами в области культуры и истории. Какой бог поможет им стать другими!? А ведь они тоже имеют детей, и не исключено, что завтра труба прозвучит и для них. Наверное, как напоминание о прошлом святой грешник Высоцкий написал эти строки, которые относятся и к ним.

Сегодня не слышно биенья сердец,
Оно для аллей и беседок,
Я падаю, грудью хватая свинец,
Подумать, успев напоследок.
На этот раз мне не вернуться,
Я ухожу, придёт другой,
Мы не успели, не успели,
Не успели оглянуться,
А сыновья, а сыновья.

уходят в бой.

Не только память о павших на полях сражений, но и горькие уроки войны должны быть переосмыслены, так как внезапность всегда будет козырем нападающей стороны, а постоянная готовность войск к отражению любой агрессии обязанностью руководства страны и его народа. Только тогда мы сможем сказать сами себе, что такое больше не повторится.

К годовщине штурма Кенигсберга ещё раз в памяти прошли те первые дни в начале весны сорок пятого. Самый трудный день был 6 апреля. Не только потому, что он был первым днём штурма, а еще и потому что летчики, ждавшие этого часа, не могли взлететь со своих аэродромов из-за плохих метеоусловий. А наступающим частям как воздух нужна была их поддержка. Это знали и понимали все, но сделать ничего не могли.

Ожидание хорошей погоды было прервано решением Командующего Воздушной армией, генералом Хрюкиным, он отдал приказ ввести в бой штурмовые полки. Ударные группы 136-го гвардейского одна за другой уходили на Кенигсберг. В бой шли самые опытные экипажи, а ведущими были командиры эскадрилий или руководители штаба части.

Обстановка на поле боя менялась с каждой минутой, поэтому при подходе к объектам удара экипажам зачастую ставилась другая задача: их могли перенацелить с первого эшелона на центр города, где накапливались резервы и осуществлялась перегруппировка войск судами и баржами по реке Преголь.

Полноводная река делила город ровно пополам, и это выгодное положение позволяло немецкому командованию осуществлять маневр силами и средствами с берега на берег по всей её длине, что давало войскам противника значительные преимущества.

Штаб Василевского, раскрыв данный замысел буквально впервые часы штурма, поставил задачу перед авиацией разрушить «мосты» переброски резервов, боевой техники и боеприпасов по реке. Находясь в штабе фронта и

координируя боевые действия авиации, Маршал Новиков, сразу же передал это распоряжение генералу Хрюкину. В итоге эта задача была поставлена перед 136-м авиаполком.

На боевое задание вышла группа из 6-ти Ил-2, которую вёл помощник командира полка, гвардии капитан Пятяри. Несмотря на низкую облачность и плотный огонь зенитных орудий, ей удалось потопить 2 катера и баржу. А также в завершение боя взорвать склад с боеприпасами, создать 4 очага пожара, разрушить 3 дома и подавить огонь зенитной батареи.

Почти в это же время на северной окраине Кенигсберга ещё одна шестёрка Илов во главе с командиром 2-ой эскадрильи, гвардии капитаном Ветровым, поддерживая наступающие войска у 3-го форта, взорвала крупный склад с боеприпасами, создала 4 очага пожара, подожгла 4 дома и уничтожила более 80-ти солдат и офицеров противника.

Помощь штурмовым группам Ил-2 в этой сложной обстановке оказывалась с земли расчётом станции наведения Дунай-11, развёрнутой на передовых позициях наступающих войск. Расчёт мог не только наводить штурмовые группы, но и объективно оценивать результаты их работы по каждой цели.

И на следующий день наступления обстановка для штурмовой авиации оставалась сложной. Несмотря на улучшение метеоусловий, небо над городом было закрыто сплошным покрывалом пыли и едкого слоистого дыма вперемешку с гарью. А тысячи стволов зенитных орудий во дворах и на крышах домов при появлении самолетов открывали шквальный, всепроникающий огонь. Обороняющиеся гитлеровцы стреляли с каждого дома, подъезда, окна, даже с церковных зданий (кирх). Этот ад казался бескрайним, бог словно отвернулся от людей, и дьявол торжествовал, топя в крови людское достоинство.

Нет, небеса не разверзнуться, и оттуда не сойдёт к бойцам божья благодать, а на врагов проклятие. Всё останется как и прежде: и небо будет безмолвным, а бал будет править безбожница война, щедро пожиная свой урожай. И остановить это смогут только советские солдаты своими мозолистыми рабочими руками и жизнями, отданными за веру и отечество.

В чём они были грешны эти юноши, не вкусившие ещё любви!? Наверное, в том, что от зари и до зари трудились на колхозных полях, в горячих цехах у мартенов, в угольных забоях по колено в воде. Или в том, что не видели света, радостей и ещё не знали смысла и прелестей жизни? Нет, никто им на это не ответит! Их благословением будет короткая команда - вперёд, а наградой победа в каждом бою.

7 апреля вновь с аэродрома в Растенбурге одна за другой уходили штурмовые группы полка. Иван Пятяри сможет опять точно вывести свою четвёрку Илов к назначенной цели и создать 4 очага пожара, сжечь 30 автомашин, подавить огонь зенитной батареи, уничтожить более 70-ти солдат и офицеров Вермахта. Его работа в назначенной зоне вновь завершиться сильным взрывом в оборонной цепи немцев.

В соседнем квадрате группа из 5-ти Ил-2, ведомая гвардии майором Коровиным, подавит 2 батареи полевой и батарею зенитной артиллерии, 2 самоходных орудия, создаст большой очаг пожара. Уничтожит более 50-ти солдат и офицеров противника. Также будут работать и другие эскадрильи, темпы наступления снижаться не будут, а, наоборот, будут только расти.

Несмотря на потерю в бою своего командира, Борис Бучин совершит в этот день 4 боевых вылета на Кенигсберг. Точным попаданием бомбы потопит в бухте баржу с вражескими солдатами, уничтожит зенитную точку, создаст большой очаг пожара в районе железнодорожной станции, взорвав склад с горючим. Уничтожит ещё много боевой техники и живой силы противника. А на вопрос: «Сколько?» - Скажет: «Я никогда не считал своих побед. Всё шло в один общий счёт большой победы, и мы её приближали, как могли».

Четыре вылета не было исключением, так как в ходе Восточно-Прусской операции и штурма Кенигсберга экипажи полка совершали по 3-4 вылета в день. Так эскадрилья Козенкова только за 20 дней февраля 1945 года произвела 149 боевых вылетов без поломок и отказов оружия и боевой техники, успешно выполняя поставленные задачи. В сложных условиях воздушной обстановки в небе Восточной Пруссии эскадрилья за это время имела одну боевую потерю, но на войне по-другому и не могло быть.

В своём последнем бою Козенков выполнял задачу поддержки наступающих частей 11-ой гвардейской Армии, буквально соприкасаясь с наступающими батальонами. В отдельных случаях бойцы визуально могли наблюдать действия штурмовиков. Не исключено, что им пришлось и видеть падение машины ведущего группы.

Ровно в полдень самолёт Козенкова был сбит и упал в районе завода «Остверк», а к исходу дня этот район уже был занят советскими войсками. Скорее всего, неопознанные останки лётчиков были захоронены в ближайших могилах на кладбищах посёлка Розенау на следующий день 8-го апреля. Поэтому прибывшей после окончания боёв за город поисковой группе 136-го авиаполка их найти не удалось.

Тщательно изучая документы погребения советских воинов в Кенигсберге в дни штурма города, мне не удалось обнаружить записей о захоронении неизвестных воинов. Все документы от батальона до полка дивизии носили безукоризненный характер, не имели описок и исправлений. Списки были строго привязаны к схемам индивидуальных и общих захоронений. Записей, которые могли вызывать сомнения, и вопросов в документах не было, только реальные факты и подлинные фамилия бойцов.

Скорее всего, начальники команд погребения избегали неудобных вопросов со стороны своих начальников и иных записей в документах не производили. Надо отдать должное, что несмотря на сложность обстановки и ожесточённые бои, захоронения погибших солдат и офицеров производились ежедневно, начиная с 6-го апреля и до конца боевых действий.

Для 136-го гвардейского авиационного полка штурм Кенигсберга закончился потерей командира 3-ей эскадрильи, но боевой путь его был продолжен. Полк получил новую боевую задачу: штурмовать важнейшую военно-морскую базу немецкого флота - крепость Пиллау. Первый боевой вылет на новое задание был представлен, как и прежде, группе Василия Козенкова, но вел её уже не он, а командир полка Герой Советского Союза Василий Жихарев.

Летящий ангел

Ровно за неделю до празднования Дня Победы Правительство области поддержало инициативу ветеранских организаций, предложивших завершить архитектурное оформление колонны на центральной площади Калининграда Орденом Победы.

Данная информация была выложена в интернет для обсуждения, но не нашла ни одной поддержки среди пользователей сети. Все предложения были лишь в одном, на триумфальной колонне должен быть размещён летящий ангел, как и предусматривалось изначально проектом.

Действительно, наверное, было бы гармоничнее на самом верху колонны воздвигнуть лёгкую фигуру летящего ангела как умиротворителя душ погибших в войне героев и вечной им памяти. К тому же это соответствовало бы общей композиции, куда уже встроены культовые сооружения, храм и часовня.

Ко всему прочему орден «Победы», спрятанный на высоту от взора глаз и являющийся большой и плоской фигурой, смотреться абсолютно не будет. Наверное, было бы разумнее поместить его на одной из свободных граней колоны внизу. А оставшиеся места заполнить другими символами геройской доблести и фрагментами батальных сцен из штурма Кенигсберга.

В реализации проекта также необходимо учитывать и небольшое пространство самой площади, что будет ограничивать обзор предмета находящегося вверху, то есть ордена «Победы». В свою очередь, сочетание летящего ангела и символов воинской доблести было бы нашей святой памятью всеобщей победе.

Кроме всего прочего, необходимо сказать следующее: летящий ангел являет собой не только олицетворение памяти погибших, но и мира, принесённого победой, а также подтверждает нашу приверженность к европейской культуре и сохранению стабильности в прибалтийском регионе.

В данном случае разница во мнениях не отрицает величие победы, а лишь подчёркивает целесообразность использования архитектурного ансамбля, в котором композиционное пространство в районе площади имело бы не только физическую, но и духовную взаимосвязь.

В начале мая по всему было видно, что город, затаив дыхание, ждал самый светлый и самый любимый свой праздник - День Победы. И он, как по заказу, выдался солнечным и тёплым. В полдень я, как и прежде, отнёс цветы к бюсту Василия Козенкова. Пока стоял, сюда подходили и подъезжали люди, и укладывали на стену за бюстом яркие букеты роз, гвоздик, орхидей и поправляли ленточки на венке. Все они, мужчины и женщины, были примерно среднего возраста, и у каждого я спрашивал: «От кого эти цветы?» - «От себя, спокойно с достоинством, без какого-либо любопытства», - отвечали они и, немного постояв, уходили. В душе я выражал им благодарность и гордился их непоказным патриотизмом.

В преддверии праздника, уже по укоренившейся традиции, региональные и городские власти, учащиеся школ, студенты, военные и просто граждане старательно приводили в порядок воинские захоронения, мемориалы, памятники. На эти цели были отпущены значительные средства из всех бюджетов, и чиновники в эти короткие сроки рачительно их использовали, готовясь к торжеству. И, надо отдать должное, это у них получилось, если не считать уже въевшуюся в кровь безответственность, которая, несомненно, проявилась и в этом, казалось бы, святом деле.

У бюста Козенкова появилась светящаяся луженая вывеска, оповещающая о том, что он (бюст) является памятником истории муниципального значения и подлежит охране государством. Вот только в словосочетании Герой Советского Союза сделано две ошибки. Слово Герой написано с маленькой буквы, а Союза сокращено до Соза. Что всё это означает, наверное, известно только авторам этой работы. Хотя в информационных справочниках Соза значится как муниципалитет в Бразилии, отнесённый к штату Параиба или район в Португалии, входящий в округ Авейра. Есть ли там советские герои, неизвестно.

Размышляя о чиновниках от «культуры», о которых в ходе проекта сложилось устойчивое мнение как о случайных, лишённых ответственности и эстетического вкуса людей, удачно вписавшихся в вертикаль власти, невольно задумываешься: не станет ли для России такая вертикаль осиновым колом? А мы вновь окажемся неготовыми защитить свои границы.

Успокаивает только одно: ведь всё равно, когда-то ответственность наступит и для тех, кто глумится над памятью павших героев, прячась за глухими стенами уютных кабинетов. Наверное, да! И об этом, как напоминание на вывеске ниже текста с ошибками, написано следующее: «Лица, причинившие вред объекту культурного наследия, несут в соответствии с законодательством Российской Федерации уголовную и административную ответственность».

Наверное, это касается всех остальных, но не чиновников, которые обязаны это знать и неукоснительно выполнять. Может быть, тогда и не надо будет бороться с фальсификаторами нашей истории или, по крайней мере, их станет меньше. А ангелы веры и любви посетят наши души и осветят их нравственностью, патриотизмом и ответственностью за каждую пядь нашей земли и каждого человека, живущего на ней. А светлая память об ушедших в огне сражений будет святым долгом живых.

Боевое донесение

Собирая по крупицам разрозненные факты последнего вылета экипажа Козенкова, я постоянно сталкивался с противоречиями и вымыслами. Поначалу это огорчало и удивляло, но потом я понял, что это обычное дело в описании минувших событий военной поры порождённое недостатком информации. Так в личном архиве Василия Жихарева на фотографии с бюстом Козенкова было написано следующее: отважный лётчик погиб при штурмовке артиллерийского завода, на территории которого было сосредоточено большое количество бронетехники. Сделав несколько заходов, и израсходовав весь боезапас, он спикировал на танки, применив таран. В результате чего сгорело несколько боевых машин, а герой за этот подвиг «посмертно» был удостоен «Золотой Звезды».

Кто сделал такую запись неизвестно, но это был, кто-то из тех ветеранов, что сфотографировался у этого бюста. Наверное, он искренне верил в эту красивую легенду. Потом я неоднократно встречал её в описаниях подвига Козенкова и, наверное, у многих она уже закрепилась в сознании и вошла в историю.

Одна известная калининградская журналистка, описывая подвиг героя, придала этому факту особую остроту, подчеркнув, что при падении самолёта загруженного под завязку бомбами произошёл такой взрыв, что посыпались стёкла из окон соседних домов, а его грохот был слышен далеко за пределами завода. Возможно, кто-то именно так и представлял себе этот эпизод боя, рисуя в своём воображении такую картину.

Но бомб, скорее всего на борту самолёта уже не было, они были сброшены на укреплённые форты в результате двух предыдущих атак, так как эти укрепления были главными целями, и подавить их можно было только бомбами. И это при штурмовках делалось, как правило, при первых заходах.

А потом необходимо представить себе хотя бы на миг Кенигсберг в самый разгар штурма. Сотни и тысячи выстрелов, разрывов бомб, мин и снарядов сливаясь в единый гул и грохот, потрясали древний город, пожирая его огнём. Что-то разглядеть и услышать в этом аду, было практически не возможно. В этой сложной обстановке боевые порядки наших наземных войск можно было определить только по зелёным ракетам. Только так лётчики могли видеть пехотинцев и организовывать с ними боевое взаимодействие. Город смотрел на весь этот ужас выгоревшими глазницами окон разрушенных домов, а гражданское население пряталось глубоко в подвалах.

Поэтому что бы представить полную картину происходящего в этот день, а главное узнать точное место падения самолёта Козенкова, необходимо было ознакомиться с боевым донесением полка. Именно в этом документе должны были быть отражены точные данные всех событий за 7 апреля 1945 года.

Отыскать такой документ в ЦАМО РФ помог исключительно доброжелательный и отзывчивый человек, энтузиаст своего дела сотрудник архива ХазовВиталий Александрович. Более того в ходе эксклюзивного общения у нас с ним сложились хорошие дружеские отношения что безусловно помогло в работе. Поэтому я вскоре получил от него желаемый документ. Всего на трёх листах были описаны боевые действия штурмовиков в первом вылете на Кенигсберг, в тот весенний полуденный апрельский день за месяц до победы.

В первом наряде сил предназначенных для удара по оборонительным позициям города и поддержки наступающих войск выделялось 15 экипажей Ил-2. Но для эффективного их применения они были разделены на три группы, под прикрытием 6-ти истребителей Як-9 от 900-го истребительно-авиационного полка. Кто первым пойдёт в пекло под огонь зениток противника не обсуждалось. Командир полка знал, что лучше всех эту работу мог сделать виртуоз штурмовых атак Козенков. Поэтому его группа из 6-ти Ил-2 взлетела с аэродрома Растенбург в 11.07 первой. За ней ровно через девять минут в воздух поднялась вторая группа из 5-ти штурмовиков во главе с командиром 1-ой эскадрильи, гвардии майором Коровиным. И ещё через пять минут после неё пошла третья группа в составе 4-х Ил-2 во главе с помощником командира полка, гвардии капитаном Пятяри.

При подходе к Кенигсбергу конкретную задачу каждой группе уже ставили со станции наведения «Дунай-11», расчёт которой непосредственно наблюдал за наземной и воздушной обстановкой в месте боя, а истребители сопровождения действовали по своему плану прикрытия, согласованному перед вылетом. Но им так и не пришлось вступить в бой с самолётами Люфтваффе. Немецкие стервятники не смогли прорваться к городу через заслоны советских истребителей.

Приказ Главного маршала авиации Новикова, нейтрализовать асов Геринга действовал безукоризненно, что позволяло эффективно наступать наземным войскам. Всё это в свою очередь соответствовало замыслу, Командующего фронтом в проведении штурма. Не случайно Маршал Василевский лично просил Сталина прислать Новикова для координации боевых действий авиации. Теперь было очевидно, что тщательно продуманная и спланированная операция давала свои положительные результаты.

Но отсутствие истребителей противника не делало безопасной работу штурмовиков, так как в районе их действия вели обстрел 5 батарей малокалиберной зенитной артиллерии с северного берега реки Преголи и 3 батареи зенитной артиллерии крупного калибра из центра города. Небо просто было нашпиговано разрывами зенитных снарядов. Но группа Козенкова в этой сложной обстановке смогла создать два взрыва большой силы в районе южных фортов (цель №43), взорвать склад с боеприпасами, создать три очага пожара, перекрыть непреступные фортовые сооружения бомбами и уничтожить до 80-ти солдат и офицеров противника.

Выполнив поставленные задачи и, потеряв в бою один экипаж, штурмовики вернулись домой, а истребители прикрытия без потерь, к себе на аэродром. В 12.55 по результатам штурмовых действий будет составлено боевое донесение 136-го авиаполка за №97. Его подпишет начальник штаба и отправит командиру 1-ой гвардейской штурмовой авиадивизии. Именно этим донесением официально будет закрыта славная боевая страница экипажа Козенкова и дана оценка его последнему бою. Но, тем не менее, останутся вопросы и неудовлетворённость за подготовку этого важного исторического документа. Прежде всего, потому, что в нём будет пространно определено место падения самолёта, а по сути, место братской могилы героического экипажа.

Офицер, готовивший боевое донесение включит подписантами всех ведущих групп Коровина, Пятяри и Козенкова. Остается загадкой, каким образом Василий мог подписать это донесение, если в нём было сказано что он погиб!? Поэтому место для подписи у его фамилии останется пустым, а Пятяри и Коровин подпишут этот документ, подтвердив изложенные в нём факты. Но, ни тот, ни другой гибели экипажа не видел, так как выполняли боевую задачу в различные периоды времени на разных рубежах. Конечно, боевое донесение за первую группу должен был подписать Борис Асадчих как заместитель Козенкова и участник боя, но по каким-то обстоятельствам это сделано не было.

Возможно этот факт и послужил причиной того что место падения самолёта и гибели экипажа должным образом зафиксировано не было. А просто было сделано формальное определение: самолёт был сбит снарядом зенитной артиллерии, несколько раз перевернулся в воздухе и врезался с углом в дома в районе артиллерийского завода «Остверк».

Конечно, такой вывод делать было нельзя, так как все пять экипажей видели, куда упал самолёт командира и, имея лётные карты, могли с большой точностью указать координаты его падения. Но им такую задачу никто не поставил, и они снова ушли в бой. Так могила героя оказалась безвестной и в последующем ни кем не установленной.

Если бы Борис Асадчих подписывал боевое донесение, а именно он должен был его подписать, то он не согласился бы с такой формулировкой. Так как при штурме Кенигсберга не было случая, когда братские могилы и захоронения отдельных воинов не были оформлены должным образом в официальную схему с привязкой к населённому пункту и определением географических координат, по которым и сейчас можно отыскать нужную могилу или захоронение. Это было правильно и честно перед погибшими и их родственниками, а так же перед нашей героической историей.

Ну а в боевой авиации формулировка «погиб в районе…» прочно войдёт в обиход определяющий место гибели экипажей всех самолётов за линией фронта. Возможно, в тех условиях так и надо было поступать, но пример с экипажем Козенкова говорит о том, что данный подход не всегда был оправдан таким решением. Поэтому многие могилы героев останутся неизвестными, а память о них будет увековечена в обелисках и гранитных плитах мемориалов.

Послесловие

Как мы относимся к своим героям? К тем, кто ценой своей жизни спас мир от коричневой чумы, отстоял свободу и независимость нашей родины. Сегодня часы истории отсчитывают новое время. Оно полно противоречий, разочарований, не сбывшихся надежд, земных радостей. И, конечно же, томительного ожидания лучших дней, пусть даже не для себя, а своих детей и внуков. Но будущего без прошлого не бывает. И его нельзя перешагнуть, перепрыгнуть в одночасье или просто отвернуться и забыть о нём.

Но мы идем «своей дорогой», высоко подняв голову, и не хотим видеть тех, кто обкраден, оскорблён и унижен, кто просит подати, страдая от голода и холода. Мы молимся за них и свято верим, что им всё зачтётся на небесах. А сами «в кровь» бьёмся за «рай» на земле, обогащаясь, опустошая землю и свои души. И в этой гонке порою некогда остановиться и оглянуться назад в прошлое. В лица тех, кто в трудные годы созидал, преумножая богатства страны, или сгинул в годину суровых испытаний. А их миллионы! Миллионы! И они всегда будут взывать к памяти. И наш долг об этом помнить! И забывать нельзя, хотя бы потому, чтобы это уже никогда не повторилось вновь.

А если вы, коснувшись этой темы, увидите «неладное», пусть даже совершённое неумышленно, то не проходите мимо. И подарите своё внимание тем, кто уже никогда не попросит у вас помощи. Тем, кто молчаливо застыл в обелисках и бронзовых бюстах, или бессмертными именами на мемориальных досках и холодном мраморе братских могил.

А в праздничный день положите цветы к их пьедесталу или изголовью, и молча, склоните голову. И пусть даже про себя, скажите им спасибо, за мир на земле, детский смех и запах сирени в майский день. И поверьте! Завтра будет лучше, чем сегодня.

Всегда ли мы поступаем так? Конечно, нет! Мы свыклись с повседневностью, которая окружает нас повсюду. Боимся перемен. А бороться с бездушием просто не хватает сил и терпения. Наверное, поэтому мимо нашего внимания проходят тенью значимые вещи и события. В том числе и связанные с памятью погибших на войне и их увековечиванием. И чем дальше во времени уходят эти события, тем меньше остаётся живых свидетелей той поры, а их обязанности, чтить и помнить переходят к нам, – их потомкам.

И наш долг достойно передать другим поколениям память о тех героях кто с честью прошел через всю войну и, жил потом по совести. И не просил: чтобы их помнили. Они были чисты и честны перед своим народом и, в этом была их сила и признание. Мы верили им искренне как самим себе.

Зато сегодня, бесчестие пожирает души людей, делая их безнравственными и жестокими, от чего общество становится слабым и беззащитным, а это приводит к тому, что им можно легко манипулировать в угоду агрессивного и циничного меньшинства.

События минувшей войны все дальше и дальше уходят в прошлое, унося с собой остроту переживаний и, конечно же, память о них. И только в День Победы, вместе с яркими красками майских дней и залпами салютов мы ощущаем ее величие и значимость в судьбе каждого из нас.

Именно в эти дни мы видим, как чиновники наперебой выхватывая друг у друга микрофоны, рапортуют о своей верности ветеранам и памяти тех, кто не вернулся с полей сражений, обещая сделать все возможное и не возможное для живых героев. Но проходят дни и они уже дают другие обещания, на злобу текущего дня, забывая о предыдущих. И так из года в год. Поэтому многие вопросы увековечивание памяти погибших остаются еще в забвении и ждут своего часа.

А что ветераны? Они уже привыкли к обещаниям, и каждый раз ждут свой особый день. День Победы! И только жаль, что их все меньше и меньше приходят к могилам погибших в этот праздник. Но жизнь продолжается, и этой дорогой идут уже их сыновья и внуки. А вечный огонь памяти будет гореть всегда, наполняя наши сердца гордостью за победителей и ответственностью за будущее страны. Надо только помнить об этом и не забывать никогда. Ведь это наша страна и это наши герои!

И больно слышать, когда отдельные чиновники открыто заявляют: «Не слишком ли много вы хотите для этих героев?» Нет! Не больше того, что сделали они для нас. Хотя их подвиг не оценим, не только для нашей страны, но и для всего человечества! И если это кому то затмевает разум, то вывод напрашивается только один: общество больно национальным беспамятством, за которым маячит разрушение страны. Так и бывает в истории. Сами «империи» не разрушаются, их разрушают слабые правители и безвольный народ, взирающий безразличием к своей судьбе. Разве мы этого не знаем? Разве не проходили через это?

* * *

Уже закончив книгу и опубликовав ее в интернете, я все же вновь вернулся к этой теме. Поднятые в повести проблемы, я обращал к властям на всех уровнях и, как прежде получал лишь отписки. Военные меня убеждали в том, что эта тема не относиться к ним, а гражданские чиновники считали, что это вообще не входит в их компетенцию. Ну а там, где они что-либо могли сделать, то на эти цели, как всегда, в казне денег не находилось. Одним словом, не до героев им сегодня. Есть дела «поважнее».

Поэтому, чтобы хоть как-то достучаться до тех, кто стоит спиной к нашей истории и с презрением смотрит на ее героическое прошлое, я стал готовить материал для сценария к фильму о штурмовиках и, как прежде, с головой окунулся в эту тему. И в очередной раз убедился в том, что в своих рассуждениях и выводах я был во многом прав.

Но все равно белые пятна и разрывы в кадрах моей «хроники» оставались. Я это видел, но ответа найти не мог. И больше всего мне хотелось понять, почему только с 1943 года были установлены основные критерии представления к званию Героя Советского Союза. Неужели до 43-го года все происходило без установленных для этого правил? То есть, как бог на душу положит!

И вот буквально случайно удалось отыскать «открытый», а ранее «секретный приказ». Нет! Конечно, нет! Летчики всегда были под жестким контролем военно-политической верхушки страны. Поэтому уже, вначале войны состоялся приказ подписанный Сталиным за № 0299 от 19 августа 1941 года: «О порядке награждения летного состава ВВС РККА за хорошую боевую работу и о мерах борьбы со скрытым дезертирством среди военных летчиков».

Этот громкий приказ, прежде всего, устанавливал для летчиков поощрительные денежные премии за боевые вылеты, сбитые самолеты, бомбардировку объектов, разведку с воздуха, содержание материальной части в исправном состоянии.

Затем определялись меры борьбы со скрытым дезертирством летчиков и, конечно же, представление их к правительственным наградам, в том числе и к званию Героя Советского Союза. Под «скрытым дезертирством» понимались случаи умышленной посадки самолета с убранным шасси, или другие действия, выводящие материальную часть из строя без уважительных причин. Всех виновников приказывалось рассматривать, как дезертиров и предавать суду. Ну, а выводы военного трибунала, как всегда были суровыми и неотвратимыми по отношению к осужденным и, конечно же, соответствовали жестким правилам войны.И все же сравнивая оба этих приказа, нельзя было не увидеть, как он существенно повысил критерии представления к званию Героя Советского Союза, для штурмовой авиации. Если в приказе 1941-го года это звание присваивалось летчику-штурмовику за успешное выполнение 30-ти боевых заданий, то уже в приказе 1943-го года эта планка была поднята до 80-ти успешных боевых вылетов. То есть, «норма» была увеличена более чем в два с половиной раза.В другом случае. Если ранее, независимо от количества выполненных боевых заданий, летчик, или воздушный стрелок, лично сбивший, 8 самолетов противника - представлялся к званию Героя Советского Союза, то с 1943-го года эта норма повышалась уже до 10-ти. То есть, практически, как и в истребительной авиации, где главный упор делался только на сбитые бомбардировщики и разведчики, но их количество также определялось 10-ю самолетами.

Несомненно, оба этих приказа сыграли важную роль в великой битве за страну и способствовали массовому героизму летчиков на фронтах. И это в итоге оказало существенное влияние на ход всей войны и привело к долгожданной священной Победе. Только так, исследуя заданную тему по крупицам, можно познать и сберечь правду о войне.

Калининград. 2012 год.

Примечание:

* 11 гвардейская армия расформирована в начале 90-х годов. Оставшиеся части и соединения переданы в состав Балтийского флота.

** Завод прекратил своё существование и на его территории созданы различные акционерные общества.

*** В 1945 году по решению Потсдамской (Берлинской) конференции 1/3 часть территории бывшей Восточной Пруссии с городом Кенигсбергом вошла в состав СССР. Остальная часть Восточной Пруссии вошла в состав Польской Народной Республики. Официально Кенигсбергская область в ее современных границах была образована 7 апреля 1946 года указом Президиума Верховного Совета СССР. 4 июля 1946 года области было присвоено имя советского государственного деятеля Михаила Калинина, она стала называться Калининградской.

**** В настоящее время фотография Василия Козенкова заменена на новую экспозицию.

***** Стингер - зенитная ракета США, снабжённая высокочувствительной головкой самонаведения, осуществляющей захват цели по работе двигательной установки самолёта или вертолёта. Первыми целями для этих ракет послужили советские боевые вертолеты в Афганистане.

****** Юлиус Фучик - чехословацкий журналист, литературный и театральный критик, публицист, активист чехословацкой компартии.

******* Данные о потерях и захоронениях представлены Военно-мемориальной службой Балтийского флота.

Источники информации:

1. Центральный архив Министерства обороны России.

2. Герои Советского Союза. Москва. Воениздат,1987 - 1988.

3. Большая авиационная энциклопедия «Уголок неба».

4. Гвардейцы первой штурмовой. Москва. Воениздат, 1980.

Хроника Великой Отечественной войны. Википедия.

Дата добавления: 2021-11-30; просмотров: 13; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!