ВСЕГО Ополчения 208.662 человек.

ГЛАВ A ХХ.

ОПОЛЧЕНИЕ.

Распоряжения Сената и Синода. – Молитва. – Действия Комитета при Особе Государя. – Первый Округ Ополчения: губернии Московская, Тверская, Ярославская, Владимирская, Рязанская, Тульская, Калужская и Смоленская. – Числительная сила Ополчения 1-го Округа. – Губернские и полковые начальники. – Второй Округ Ополчения: губернии Санкт-Петербургская и Новгородская. – Числительная сила Ополчения 2-го Округа. – Губернские и полковые начальники. – Третий Округ Ополчения. – Губернские и полковые начальники. – Общее усердие к обороне Государства.

Отрадно приступить к изображению восстания России, при обнародовании Манифеста 6-го Июля, призывавшего всех и каждого на оборону Отечества. Правительствующий Сенат приказал разослать Манифест повсюду, с нарочными курьерами, и предписал местным начальствам, всеми зависящими от них средствами, содействовать к немедленному приведению в исполнение Монаршей воли. Святейший Синод поставил себе первым долгом пролить к Господу Богу теплые молитвы, и сделал распоряжения о повсеместном молебствии. Сверх того, для споспешествования общему делу, определено им было: 1), Из прибыльной суммы, получаемой от свечной продажи в церквах, отдать в пособие к составлению новых сил полтора миллиона рублей, из коих одну половину на Петербургское Ополчение, а другую на Московское. 2), Пригласить все духовенство и мирян к пожертвованию деньгами и серебреными и золотыми вещами; причетников, детей священно и церковнослужителей, находящихся при отцах, и семинаристов, не выше риторического класса, увольнять по желанно в Ополчение, давая им от церкви пособие на одежду и продовольствие. Поступающим в Ополчение объявлять, что ежели по окончании войны возвратятся они к прежним местам, то их служение не будет оставлено без уважения, а дабы остающиеся после некоторых из них семейства не терпели нужды в содержании, то не лишать их доходов, следующих на часть поступающих, в Ополчение. 3), В первый воскресный и праздничный день, перед начатием обедни, обнародовать Манифест чтением в церквах; потом отправить молебное пение, совершаемое о победе на супостаты, и служить сей Молебен ежедневно с коленопреклонением. 4), После объявления в церквах Манифеста, прочесть следующее воззвание Синода:

«По благодати, дару и власти, данным нам от Бога и Господа нашего Иисуса Христа, Его великим и сильным Именем, взываем ко всем благоверным чадам Российской церкви.

С того времени, как ослепленный мечтою вольности народ Французский испровергнул Престол единодержавия и алтари Христианские, мстящая рука Господня видимым образом отяготела сперва над ним, а потом, через него и вместе с ним, над теми народами, которые наиболее отступлению его последовали. За ужасами безначалия следовали ужасы угнетения. Одна брань рождала другую и самый мир не приносил, покоя. Богом спасаемая Церковь и Держава Российская доселе была по большей части сострадающею зрительницею чуждых бедствий, как бы для того, чтобы тем более утвердилась во уповании на Промысел, и тем с большим благодушием приготовилась сретить годину искушения.

Ныне сия година искушения касается нас, Россияне! Властолюбивый, ненасытимый, не хранящий клятв, не уважающий алтарей враг, дыша столь же ядовитою лестию, сколько лютою злобою, покушается на нашу свободу, угрожает домам нашим, и на благолепие храмов Божиих еще издалеча простирает хищную руку.

Сего ради взываем к вам, чада церкви и Отечества! Примите оружие и щит, да сохраните верность и охраните веру отцов наших. Приносите с благодарением Отечеству те блага, которыми Отечеству обязаны. Не щадите временного живота вашего для покоя Церкви, пекущейся о вашем вечном животе и покое. Помяните дни древнего Израиля и лета предков наших, которые о имени Божием с дерзновением повергались в опасности и выходили из них со славою.

«Взываем к вам, мужи именитые, стяжавшие власть или право на особенное внимание своих соотечественников: предшествуйте примером вашего мужества и благородной ревности тем, которых очи обращены на вас. Да воздвигнет из вас Господь новых Навинов, одолевающих наглость Амалика, новых Судей, спасающих Израиля, новых Маккавеев, огорчающих Цари многи ивозвеселяющих Иакова в делах своих.

Наипаче же взываем к вам, Пастыри и служители алтаря! Якоже Моисей во весь день брани с Амаликом не восхотел опустить рук воздеянных к Богу, утвердите и вы руки ваши к молитве, дотоле, доколе не оскудеют мышцы борющихся с нами. Внушайте сынам силы упование на Господа сил. Вооружите словом истины простые души, открытые нападениям коварства. Всех научайте словом и делом, не дорожить никакою собственности, кроме Веры и Отечества. И если кто из сынов Левитских, еще неопределившихся к служению, возревнует ревностью брани, благословляется на сей подвиг от самой Церкви.

Всем же и каждому, о имени Господа нашего, заповедуем и всех умоляем блюстися всякого неблагочестия, своеволия и буих шатаний, пред очами нашими привлекших гнев Божий на языки; пребывать в послушании законной, от Бога поставленной власти; соблюдать бескорыстие, братолюбие, единодушие, и тем оправдать желания и чаяния взывающего к нам, верноподданным своим, Богом помазанного Монарха Александра.

Церковь, уверенная в неправедных и не Христолюбивых намерениях врага, не престанет от всея кротости своей вопиять ко Господу о венцах победных для доблестных подвижников, и о благах нетленных для тех, которые душу свою положат за братию свою. Да будет, как было всегда, и утверждением и воинственным знамением Россиян сие пророческое слово: о Бозе спасение и слава!».

Для совокупного соображения дел по Ополчению, учредили при Особе Императора Комитет, составленный из трех членов: Генерала Графа Аракчеева, Министра Полиции Балашова и Государственного Секретаря Шишкова. Комитет вступил в сношения с Начальниками трех округов и объявляет им ВЫСОЧАЙШИЕ повеления. Примечательнее других были следующие: 1), Из пожертвованных на Ополчение сумм, составить особенный запасный капитал, и без Высочайшего повеления ни на какие предметы не расходовать[220]. 2), Начальникам губерний, не причисленных к составу Ополчения, сделать предложения дворянам о вступлении на службу в Ополчения других губерний[221]. 3), Как в губерниях, где формировалось Ополчение, продовольствие для ратников назначалось не одинаковое: в одних на три месяца, в других, Новгороде, Ярославле, Твери, Нижнем Новгороде на год, а в Казани даже на все время, пока Ополчение будет существовать, то велено продовольствие отпускать везде на 3 месяца; излишний же против того взятый провиант, или вместо него деньги, возвращать по принадлежности, либо зачислять в число подушных сборов, по желанию тех, кому провиант или деньги будут следовать в возврат[222]. По истечении трех месяцев с образования Ополчения, велено всех чиновников, обвиненных в маловажных проступках и не подвергавшихся лишению чести или чинов, допустить ко вступлению во временную военную силу, хотя бы и следствие об них не кончилось, только с тем ограничением, если для окончания следствия не нужно на месте присутствие подсудимого[223]. 5), Министрам разрешено увольнять временно, на вступление в Ополчение, чиновников, без коих можно было обойтись, оставляя при них получаемое ими жалованье. 6), Гражданских чиновников, не бывших в военной службе, при поступлении в Ополчение, определяли: Действительных Статских и Тайных Советников, без присвоения им военных чинов, с дозволением носить генеральский мундир; Статских и Коллежских Советников, Ротмистрами и Капитанами и т.д.

Все 17 губерний, где повелено собрать Ополчение, разделены были на три округа: 1-й для обороны Москвы, 2-й для защиты Петербурга, 3-й для составления резерва.

Й ОКРУГ,

под начальством Московского Главнокомандующего Графа Ростопчина, состоял из 8-ми губерний: Московской, Тверской, Ярославской, Рязанской, Тульской, Владимирской, Калужской и Смоленской.

1), В Москве, для скорейшего составления Ополчения, учредили два Комитета: один для приема, вооружения и продовольствия людей; другой для приема и расходования пожертвований. Состав Московского Ополчения надобно представить несколько подробнее, потому что им руководствовались, с небольшими изменениями, во всех прочих губерниях 1-го и 3-го округов. Ополчение состояло из конных и пеших казаков и пеших егерей. Конные делились на полки, в каждом по 10-ти сотен, в сотне по 10-ти десятков, в десятке по 12-ти казаков. Полками командовали полковые, сотнями сотенные начальники, десятками урядники. Пешие егеря и казаки делились на полки, в каждом по 4 батальона, в батальоне по 4 сотни, в сотне по 10-ти десятков, в десятке по 15-ти человек. В пехотном полку состояло 2.400, в конном 1.900 рядовых. Полки конные и пешие, батальоны и сотни назывались по номерам. Штаб и Обер-Офицерам даны были мундиры общие армейские; уволенные с мундирами при отставке могли носить их. Егеря, конные и пешие казаки имели Русские серые кафтаны и длинные шаровары из крестьянского сукна; кафтаны были по колено и достаточно широки, чтобы под них надевать полушубок; кушак, какой кто мог иметь; фуражка была по выбору полкового начальника, с выбитым из меди крестом, и под ним вензеловым именем Императора, и надписью: «За «Веру и Царя». Полковым и батальонным начальникам жалованья не полагалось, «по важности звания, в котором они служили, по особой доверенности Государя, из усердия к Отечеству»[224], но недостаточные получали пособие. Обер-Офицерам назначено было жалованье: сотенным начальникам по 30-ти рублей в месяц; прочим офицерам по 20-ти. Кавалерийские офицеры получали фураж, и единовременно на покупку лошади 150 рублей. Урядникам и писарям жалованья в месяц по 125-ти копеек и провиант; прочим казакам и егерям по рублю в месяц и провиант. Жалованье выдавалось помесячно, провиант в сухарях. Офицерам обещаны были за храбрость такие же награды, какие определены в армиях, а изувеченным, не имевшим достатка, от Московских сословий вечная пенсия. Урядникам, казакам и егерям обещана за храбрость медаль, которую Государь намерен был установить нарочно для земского войска. Удостоившийся медали приобретал право на пожизненную пенсию того жалованья, какое получал во временной службе. Денщиков Штаб и Обер-Офицерам, не имевшим своих людей, не положено, но предоставлялось, по дозволению полковых и батальонных начальников, употреблять ратников для прислуги в свободное время. Собственных людей позволялось иметь: полковым начальникам не более 4-х человек, батальонным не более 2-х, а прочим не более одного; полковому начальнику две повозки, батальонному одну, в каждой сотне по одной повозке для артельных котлов и офицерского экипажа, полковым адъютантам, квартермистрам и казначеям также по одной. В полковые начальники избраны были Подполковники, Полковники и Генерал-Майоры, и утверждались Государем, батальонные Командующим Генералом, сотенные и прочие офицеры, также адъютанты, квартермистры и казначеи полковыми начальниками. Производство было не по старшинству, а только за храбрость, или по особому представлению.

К составлению Ополчения в Московской губернии приступлено было немедленно по получении Манифеста. В течение месяца собрано и выступило в поход 12 полков, из коих 1 конный казачий, 3 егерских и 8 пеших казачьих; во всех 25.834 человека. Из арсенала отпущено в каждый полк по 500 ружей и на каждого воина по 60-ти патронов.

Орудий при полках не назначалось, по избытку и даже излишеству их при армии. Кроме сего Ополчения, четыре Московские помещика вызвались сформировать на собственный счет 4 полка: Графы Дмитриев-Мамонов и Салтыков конные, Демидов и Князь Гагарин пешие. Двум последним отпущены казенные ружья. Графу Дмитриеву-Мамонову, Демидову и Князю Гагарину велено именоваться шефами своих полков. Добровольные приношения на Ополчение простирались до 4-х миллионов. В это число не входило еще одно пожертвование, поступившее по следующему случаю: за несколько дней перед началом войны требовались с губерний лошади, волы в продовольствие, а с Московской, которая, по отдаленности от расположения армии, не могла делать поставок в натуре, повелено было собрать, добровольными пожертвованиями, миллион рублей. По объявлении о том дворянскому и купеческому сословиям, миллион внесен в один день.

2), «Тверское дворянство изъявило полную готовность, в случае нужды, всем до единого принять, каждому по силам и летам, участие в защите возлюбленного Монарха и Отечества, и жертвовать для сего всем своим достоянием»[225]. Оно положило собрать в Ополчение с 500 душ по 20-ти человек, в том числе одного конного, что составило с числившихся за помещиками душ: 12.636 пеших и 665 конных, снабженных провиантом на 4 месяца и лошадьми с верховою сбруею; на содержание лошадей отпускалось по 25-ти рублей в месяц. В четыре недели Ополчение образовалось и прибыло из всех уездов в Тверь, где составили из него 5 пеших полков и 1 конный. Пешие не могли получить от помещиков другого вооружения, кроме пик. За несколько дней до формирования Ополчения пришло из Дриссы Высочайшее повеление приготовить в Твери и Ржеве: муки 58.000, овса 75.500 и круп 5.480 четвертей, обратив на сей предмет не только покупной хлеб, но даже и хранившийся в сельских магазинах, с заплатою по существовавшим ценам, или с возвратом от казны в натуре, по приобретении хлеба покупкою после жатвы. Дворянство приняло поставку хлеба на себя без платы и возврата от казны, и обязалось доставить весь запас в Тверь и Ржев. При сем случае, Тверской Генерал-Губернатор, Принц Ольденбургский, доносил Государю: «Дворянство готово, если угодно Вашему Величеству и если нужно для безопасности Государства, пролить всю кровь и не пощадить всего достояния своего». Из запасов заготовляли печеный хлеб для сухарей и отправляли их в армию на подводах, высылаемых, большею частью, от помещиков, по усердию. Печение хлеба и сушение сухарей производилось частью в обывательских домах, частью за городом, в нарочно устроенных печах. Когда армии начали подходить к Смоленску, местное начальство в Твери, считая вторжение неприятеля в Тверскую губернию возможным, и не имея способов отправить провиант водою по мелководью, а лошадьми по значительности запаса, сделало распоряжение, чтобы скирды хлеба, находившиеся на Гжатской дороге, за Тресвятским, как более значительный запас, обложить порохом и другими горючими веществами, и истребить при появлении неприятеля, ничего не оставляя ему в добычу.

В Твери формировался также батальон из удельных крестьян Великой Княгини Екатерины Павловны, по особенному на то желанию Ее Высочества, изъявленному при начале войны, 3-го Июля. На записке, коею Она испрашивала на сие Монаршего соизволения, Государь собственноручно надписал: «С живейшею благодарностью». Великая Княгиня приказала собрать во всех своих уделах со ста душ по 1-му рекруту и принимать предпочтительно желающих вступить во временную службу, а за ними уже тех, на кого падет рекрутская повинность. Платеж Государственных податей принимала Ее Высочество на себя, во всю жизнь воинов, равно их обмундирование, вооружение, содержание провиантом и жалованьем в продолжение войны, и путевое продовольствие до Твери. Во время приема в селениях велено не требовать никакой особенной одежды и оставлять ратников в обыкновенном платье. Сбор воинов по селениям предписано кончить в две недели, и по наборе отправить в Тверь. Семействам поступивших на службу зачитали воинов за рекрута при будущих наборах, хотя бы они по окончании войны и возвратились в дома свои.

3), Ярославское дворянство ополчило с каждых 25-ти душ по одному человеку, и желало принять на свой счет содержание Ополчения продовольствием на год. Генерал Губернатор доносил: «Дворянство единодушно изъявило готовность принести и жизнь и все достояние на пользу Отечества и Престола, если бы обстоятельства того востребовали»[226]. Через шесть недель Ополчение было готово в составе 1-го конного казачьего и 4-х казачьих пехотных полков, всего 11.112 человек.

4), Во Владимирской губернии составилось Ополчение в шесть недель, из 6-ти пеших полков, в числе 15.086-ти воинов, снабженных продовольствием на три месяца, вооруженных пиками и саблями. Сверх того дворяне сделали особенное пожертвование в пособие недостаточным офицерам, и на обмундирование отставных унтер-офицеров и солдат, добровольно пожелавших служить в Ополчении.

5), В Рязани дворянство изъявило готовность «не щадить ни жертв, ни самого живота на составление Высочайше повеленной внутренней силы»[227], и единодушно положило поставить с 22-х душ по одному воину, всего 15.918 ратников, которые разделены на 1 полк конных казаков, 2 егерей и 4 полка пеших казаков. Их снабдили пиками и провиантом на 3 месяца. Владельцы малого числа душ, не ставившие воинов, взносили деньгами. Для конных казаков помещики пожертвовали по одной лошади от каждых 250 душ, всего 1.320; на покупку седел и артельных котлов внесли по 25-ти копеек с души. При представлении каждого воина, вносили по 5-ти рублей на покупку ранцев, фуражек, чемоданов, ремней с пряжками.

6), Тульское дворянство, «движимое искренним усердием «и ревностью к обороне Отечества и Престола»[228], единодушно положило собрать 12.809 ратников, т из них сформировать: 2 конные казачьи полка, 1 егерский и 4пехотные казачьи, и конно-артиллерийскую роту из 346-ти человек, для которой орудия высланы были из Москвы. Ополчение сформировано в 36 дней. По выступлении его из уездов, дворяне, для сохранения внутренней безопасности, вооружили крестьян во всех селениях, кто чем мог: пиками, саблями, ружьями, тесаками, топорами, косами. Все поселяне, бывшие в состоянии поднять оружие, разделены на конные и пешие команды, содержавшие ночные разъезды и караулы. Города последовали сему примеру, и назначили число граждан конных и пеших, соразмерное своему населению, под начальством городничих, которые обязаны были действовать вместе с уездными начальниками. В помощь батальону внутренней стражи, вооружили часть Тульских мещан и снабдили их пиками. За несколько дней перед войною последовал на имя Тульского Губернатора Высочайший рескрипт о сборе с губерний 700.000 рублей на покупку волов для армии. Дворянство тотчас внесло всю сумму из собственных доходов. При выступлении из Дриссы, Государь приказал перевезти в Калугу из сельских магазинов Тульской губернии 69.872 четверти круп, сухарей и овса, с платою от казны за сию поставку. Дворянство отказалось от вознаграждения, и немедленно выставило хлеб в назначенные места. Губернатор доносил: «Имея в виду настоящее положение и надобность любезного Отечества, с чувствами усердных сынов приносит Дворянство такое пожертвование, и обязуется из собственных своих прибытков засыпать взятый ныне в магазинах хлеб, без всякой уплаты»[229].

7), В Калуге получено Высочайшее воззвание через Графа Ростопчина, с следующею припискою: «Теперь всего нужнее дворяне и стрелки». Пока съезжалось дворянство, приглашенное в Калугу, как и везде, через нарочных, купечество внесло в двое суток 150.000 рублей, а Гражданский Губернатор Каверин заказал на заводах тесаки, послал в Тульский и Шостенский заводы покупать оружие и порох, велел исправить хранившиеся от прежней милиции 18.000 пик, до 1.500 сабель, пистолетов, тесаков, рогатин, выписал из Тулы кузнецов для делания оружия, прибавил почтовых лошадей на главных дорогах для скорейшего сообщения, предложил начальнику внутренней стражи и бывшей в Калуге понтонной роте усилить в губернском городе патрули, и отрядить солдат к земским судам и городничим для содействия им в успешном исполнении предписаний начальства. По съезде дворянства в Калугу, выставило оно 15.000 воинов, разделенных на 1 конный и 5 пеших казачьих полков и 1 батальон егерей. В течение месяца, ополчение было сформировано, снабжено оружием, провиантом, амунициею. Как в Твери и Туле, так и в Калуге повелено было Государем заготовить продовольственные запасы на счет казны, для чего назначено 1.125.00 рублей. Дворянство приняло заготовление на себя безденежно, и сверх определенного количества 69.772-х четвертей пожертвовало до 10.000, весь хлеб был свезен не более, как в две недели. Сии и доставленные в Калугу из Тулы запасы принесли величайшую пользу для армии, которая весь Август месяц продовольствовалась ими в Вязьме, Гжатске, Можайске, и до самого обращения своего через Москву к пределам Калужской губернии. На три уезда: Калужский, Перемышльский и Козельский возложено было, вместо следующей пропорции муки, доставить то же количество сухарями. К 30-му Июля сухари были готовы и отсылаемы прямо в армию на крестьянских подводах, которых в иной день собиралось в Калуге до 7.000. Сими же запасами, кроме армии, продовольствовались проходившие команды и пленные. В последствии часть хлеба роздана была несчастным обывателям Вяземского, Гжатского, Можайского и Верейского уездов, изгнанным из жилищ своих и скитавшимся по Калужской губернии, без покрова и пропитания. Когда начали формировать Ополчение, Калужский Губернатор издал воззвание к гражданам, где, между прочим, помещены следующие слова, живо выражающие чувствования, одушевлявшие тогда Россию:

«Дворянство понесет жизнь свою и жизнь своих детей, поведет с собою крестьян, единственное свое достояние, оправдает отличные права свои и преимущества отличными подвигами. Груды костей пораженного неприятеля будут неизгладимыми памятниками достохвальных подвигов их, если он прострет далее дерзость свою. К вам, почтенные граждане, отношу теперь Монаршее воззвание, зная совершенно, что и вы не откажетесь пожертвовать капиталом своим на вооружение Ополчения, которое идет на защиту ваших детей, ваших домов, вас самих. Прах отцов ваших возопиет на вас, если укосните вашим избытком жертвовать в сих смутных обстоятельствах Отечества. Слезы потомков ваших излиются перед судом Божиим на обвинение вас, если отречетесь участвовать в предлежащем подвиге».

8), Легко вообразить с какими затруднениями сопряжено было образование Ополчения в Смоленской губернии, застигнутой военною грозою, через шесть недель после начала войны. Доставление в армию запасов и продовольствия, препровождение на подводах: раненых, больных и резервных войск, отправление из Смоленска артиллерийских парков, Кадетского Корпуса, присутственных мест, частного имущества, требовали чрезвычайных усилий со стороны крестьян, занятых полевыми работами, и неожиданно огромленных нашествием. 10-го Июля получен в Смоленске Манифест о вооружении, и через 5 дней начали прибывать армейские тяжести; 19-го пришел Дохтуров; вслед за ним явились обе Западные армии. Вся губерния была в тревоге, но усердиеСмольян превозмогло все препятствия. В неимоверно короткое время, в 8 дней[230], свели ратников в Дорогобуж, где формировалось Ополчение. Для вооружения его назначил Барклай де-Толли из обеих Западных армий ружья и карабины от кавалерийских полков, с патронами, после чего в каждом эскадроне осталось по 10-ти ружей или карабинов. Он приказал также раздать 665 ружей и карабинов способнейшим из удельных крестьян, с тем, чтобы они, оставаясь вооруженными в своих жилищах, могли защищать их от неприятеля[231]. 12.447 человек поступили в Ополчение, составлявшее самую малую часть из приношений Смоленской губернии на алтарь Отечества. Ее пожертвования были неимоверны. Доколе наши войска находились в ее пределах, отдавала она все, что имела, что могла, без счета и меры, без веса и квитанций, выставляя вдвое и втрое против того, сколько требовалось. До выступления армии из Смоленской губернии, простирались ее пожертвования до 9.824.000 рублей, кроме хлеба из запасных магазинов: муки 91.271 и овса 16.322 четвертей. По выходе из губернии Русских войск удалились и жители. Они бежали от срама неприятельского нашествия, или вооружались против врагов, оставляя на расхищение достояние и дома, которые хотя не везде была преданы огню, но решительно повсюду подвергались жесткому, самому опустошительному разорению.

С небольшим в месяц, все губернии 1-го округа снарядили Ополчение, и оно частью выступило и частью готово было к походу в назначенные каждому места, а именно: Московское к Воскресенску, Звенигороду и Подольску, Тверское к Клину, Ярославское к Дмитрову, Владимирское в Богородск, Рязанское к Кашире, Тульское к Серпухову, Калужское к Можайску и Верее[232].

Числительная сила Ополчения 1-го округа:

1) Московское.......................... 25.834 человек.

2) Тверское............................... 13.010 человек.

3) Ярославское......................... 11.112 человек.

4) Владимирское...................... 15.086 человек.

5) Рязанское............................. 15.918 человек.

6) Тульское.............................. 12.809 человек.

7) Калужское............................ 15.000 человек.

8) Смоленское.......................... 12.477 человек.

Итого 121.537 человек.

Губернскими и полковыми начальниками Ополчения 1-го округа были: Московскогою: Начальник, Генерал-Лейтенант Граф Марков; полковые начальники: Генерал-Майоры: Талызины 1-й и 2-й, Князь Одоевский, Свечин, Обрезков, Граф Санти, Лопухин, Арсеньев, Лаптев; Полковники: Князь Четвертинский, Аргамаков и Свечин. Тверского: Начальник, Генерал-Лейтенант Тыртов; полковые начальники: Генерал-Майоры: Кишенский, Баклановский, Загряжский; Действительные Статские Советники: Полтарацкий и Князь Шаховской, Полковник Болтин. Ярославского: Начальник, Генерал-Майор Дедюлин; полковые начальники: Полковники Сеслифонтов и Михайлов; Подполковники: Соколов, Куломзин и Князь Ухтомский, коего место занял в последствии Подполковник Омельянов. Владимирского: Начальник, Генерал-Лейтенант Князь Голицын; полковые начальники: Генерал-Майор Меркулов; Действительные Статские Советники Страхов и Зубов; Полковники: Поливанов, Черепанов и Нефедьев, по смерти коего назначен Подполковник Костянский. Рязанского: Начальник, Генерал-Майор Измайлов; полковые начальники: Генерал-Майор Кишкин; Полковники: Маслов, Дубовицкий, Князь Друцкой, Рынкевич и Рахманов, и Подполковник Маслов. Тульского: Начальник, Гражданский Губернатор Богданов; полковые начальники; Генерал-Майоры: Князь Щербатов, Миллер и Рахманов, (после него Колюбакин); Полковники: Владычин, Свечин и Бобрищев-Пушкин, и Подполковник Беклемишев; командир конной роты, Майор Кучин. Калужского: Начальник, Генерал-Лейтенант Шепелев; полковые начальники: Генерал-Майор Львов, Бригадир Князь Львов, Полковники: Раевский, Яковлев и Шепелев, и Подполковник Львов. Смоленского: Начальник, Генерал-Лейтенант Лебедев; потом Генерал-Майор Вистицкий.

Й ОКРУГ.

Губернии 2-го Округа С.-Петербургская и Новгородская не уступили подмосковным. 17-го Июля собралось Петербургское дворянство и было приветствуемо речью Губернского Предводителя Жеребцова.

«Предки наши, родоначальники сего знаменитого сословия, к спасению Отечества стекались под знамена Государя, каждый со своею дружиною, кто сколько возмог привести на ополчение. Нам остается последовать их примеру. Наша православная Вера, святость алтарей Божиих, наша честь, наше Отечество, в семействах наших летами отягченные родители, нежные супруги, невинные младенцы, все одними устами требуют нашего пожертвования. Поспешим! Соединимся союзом верной братии, союзом древних Россов; утвердимся в единомыслии! Единодушие есть твердейшая преграда, оно есть неразрывная цепь союза и благоденствия! Соединимся все, с крестом в сердце и с оружием в руках. Вручим себя Богу и Царю нашему. Спасем Отечество, или умирая, сохраним честь Росса, верноподданного Александру».

Приступили к выбору начальника. Никто не колебался кому дать свой голос; не было ни белых шаров, ни черных. Единогласно произнесли имя полководца, на которого с наступления опасности указывала Россия. «Кутузова! Кутузова!» загремело повсюду. К нему отправилась депутация, известить его о выборе дворянства и пригласить в собрание. Кутузов приехал, остановился посреди залы, возле стола, и дав пройти первому впечатлению, произведенному его присутствием, произнес следующие слова: «Господа! я вам многое хотел говорить... скажу только, что вы украсили мои седины...». Слезы полились из глаз его. Он изъявил готовность принять начальство над Ополчением, но с ограничениями, изложенными в следующем письме его к Императору, находившемуся тогда в Москве:

«17-го числа сего месяца Петербургское Дворянское Общество призвало меня в свое собрание, где объявили всеобщее желание, дабы я принял начальство Ополчения Петербургской губернии, от дворянства составляемого. Дабы отказом не замедлить ревностных действий дворянства, приняли я сие предложение и вступил в действие по сей части, но с таким условием, что будучи в действительной Вашего Императорского Величества военной службе, ежели я вызван буду к другой комиссии, или каким-либо образом сие мое упражнение Вашему Императорскому Величеству будет не угодно, тогда я должность сию оставить должен буду другому, по избранию дворянства».

В ожидании Высочайшего соизволения, которое вскоре последовало, Кутузов принял временное начальство над Ополчением, и приказал учредить два Комитета: один для приема ратников, другой для пожертвований, то есть, он сделал то, что за два дня перед тем было постановлено в Москве. Дворянство, не выходя из собрания, приступило к набору со ста душ 4-х ратников, но узнав вскоре, что в Москве ставят десятого человека, прибавило по шести к назначенным со ста душ 4-м воинам. Помещики обязались снабдить ратников провиантом на 3 месяца и жалованием по 2 рубля в месяц на человека, обрабатывать поля воинов, сохранять их хозяйство и платить за них подати. Сверх того положено: каждому дворянину, имеющему в столице дом, или близ нее дачу, единовременно внести по 2 процента, выключая тех дворян, коих дома ценою ниже 5.000 рублей, разве таких домов будет два, или более, и сложная цена их окажется выше сей суммы. Дворянам, имеющим капиталы, сделано особенное приглашение участвовать в пожертвованиях. Что касается до устройства и содержания Ополчения, то дворянство совершенно отдалось в волю и распоряжения своего знаменитого Начальника, предоставив ему также, в случае назначения его на другое место, избрать по себе преемника.

В следующий день открыты Комитеты ополчения: экономический и устроительный, и составлено Положение, в сущности похожее на Положение о Московской военной силе, с следующими изменениями: 1), Ополчение делилось не на полки, но на дружины, дружины на сотни; каждая дружина, в числе 821 человека, состояла из людей одного уезда или в соседстве живущих; люди одного селения не были разлучаемы в рядах. 2) Ополчение было снабжено ружьями, отпущенными из арсенала. Сабли и тесаки пешему ополчению не полагались, но каждому ратнику даны топор и лопата. Прием офицеров и воинов продолжался каждый день от утра до вечера, и единовременно формировались 15 дружин, числом в 12.985 человек. Одна дружина состояла из мещан Петербургских и Нарвских, выставленных по особому усердию Купеческих Обществ сих городов. Знамя ополчения было белое полотняное, с восьмиконечным крестом по средине и надписью по обеим сторонам: «Сим победиши». По углам, в лавровых венках, под коронами, находилось вензелевое изображение Имени Государя. При средствах, доставляемых от Правительства Петербургской военной силе на счет обучения и вооружения, она была наилучше устроенная из всех Ополчений. В каждую дружину определено для обучения по 5-ти унтер-офицеров учебного полка, и целый батальон внутренней стражи размещен по всем дружинам. Для сего же предмета назначены были два полка: Воронежский пехотный и 2-й морской, от чего на каждого солдата доставалось по 4 и по 5 ратников. Правила для ученья были следующие: 1), Знать свое место в шеренге и в ряду, и людей, стоявших впереди, позади и по обеим сторонам. 2), Ни в каком случае не отрываться от сих людей; даже и в рассыпном строе не терять их из вида. 3), Ружью учить только нести на плече, правильно заряжать, стрелять и действовать штыком. 4), Учить поворотам и маршировать фронтом, взводами, по отделениям и нужным построениям. Не искать в марше красоты, и ограничиться тем, чтобы люди ступали в одну ногу.

Кроме пешего Ополчения вооружились в Петербурге 2 конные казачьи полка из охотников: один назывался Смертоносным, другой Александровским. Лошади для них поставлены от города; обоз выстроен из пожертвованных денег. Наконец, Петербургское дворянство предполагало собрать со ста душ по 3 человека, и из них учредить временную внутреннюю земскую стражу, пешую и конную, для, истребления могущих внезапно ворваться в губернию мародеров и вредных разглашателей, отыскания дезертиров, препровождения пленных и пересылаемых через губернию людей, и вообще для вспомоществования земской полиции. Предположение сие не состоялось по изменившимся обстоятельствам, но Государь изъявил дворянству за такое усердие особенное Монаршее благоволение. В одно время с образованием Ополчения приносимы были добровольные пожертвования: кто отдавал собственные деньги, кто отказывался от получаемых из казны жалованья, пенсии, столовых денег, для обращения их на нужды государственные. Всяк жертвовал чем мог, и в самом непродолжительном времени пожертвования возросли до 4-х миллионов; в том числе поступило 2 миллиона от купечества. Желание вступать во временную силу являлось столь общим, что через несколько дней все офицерские места были заняты, и сверх того добровольно поступали в ратники купцы, мещане и ремесленники. Колонисты, живущие около Петербурга, сделав денежное пожертвование, объявили вместе готовность по востребованию принять оружие. Один купец, не имея никакого состояния, представил в Ополчение своего сына. В числе воинов, присланных от Градской Думы, оказалось трое родных братьев, добровольно вызвавшихся на службу. Также представляли дворовых людей в полном вооружении. Подобные примеры случались во множестве во всех губерниях. Свидетель общего порыва, Государь удостоил Кутузова следующим рескриптом: «С удовольствием усмотрели Мы в С.-Петербургском дворянстве то же самое рвение и усердие к Нам и Отечеству, какое видели в Московском дворянстве, почему и поручаем вам: Губернатору, предводителям и всему здешнему благородному сословию объявить благоволение Наше и признательность».

Нельзя не упомянуть о театральных зрелищах, где во всей силе проявлялись патриотические чувствования. Французским актерам в Петербурге было отказано, а сумма, употребляемая на их содержание, обращена на вспоможение разоренным от неприятелей семействам. На Русском театре были представления, возбуждавшие народную славу. Толпами, стекались рукоплескать Пожарскому и Дмитрию Донскому. Появилось новое представление, под названием: «Ополчение», и балет: «Любовь к Отечеству». Зрители были доведены до исступления, особливо, когда 80-ти летний актер, Дмитриевский, некогда украшение Русской трагедии, и уже 20 лет оставивший театр, явился в виде престарелого инвалида, шедшего жертвовать Отечеству драгоценными вознаграждениями службы, трудов и крови, тремя медалями, украшавшими его грудь, в молодости геройскую, а теперь уже бессильную, но все еще пламенеющую любовью к России. Нельзя описать восторга зрителей. Балет имел такое же действие. Одно движение знамени, с надписью: «За Отечество», возбуждало слезы, крики, неумолкаемые рукоплескания. Иные, выходя из театра, на другой день бежали записываться в Ополчение.

2), «Новгородское дворянство», доносил Государю Генерал-Губернатор Принц Ольденбургский, «всегда благоговеющее к Августейшей воле Вашего Величества, и следуя движению праведного негодования против врага и благородной готовности не щадить ни живота, ни достояния против его покушений, по одному, так сказать, мановению предположило без малейшего отлагательства составить по губернии десятитысячный корпус. Все одеяние на сие войско, продовольствие его провиантом и жалованьем, словом: полное содержание, приемлет губерния на себя на год. Купечество, горя желанием содействовать дворянству, назначило на военные надобности до 200.000 рублей»[233]. Годовой снаряд одеждою, жалованием и провиантом стоил дворянству до миллиона рублей[234]. Ополчение Новгородское, в числе 16.435-ти человек, было сформировано в один месяц. Петербургское состояло из 12.985-ти, а потому Ополчения обеих губерний 2-го округа заключались в 23.420-ти человеках.

Губернские и полковые начальники Ополчения 2-го округа были: С.-Петербургского: Князь Кутузов, потом Генерал-Лейтенант Барон Миллер-Закомельский; командиры отрядов: Сенатор Бибиков и Генерал-Майор Бегичев; начальники дружин: Генерал-Майоры: Ададуров, Кошелев, Карпов, Князь Мышецкий и Великопольский; Действительный Камергер Мордвинов; Бригадир Скворцов; Статские Советники: Бестужев и Николев; Полковники: Дубянский, Шемиот, Елагин, Чернов и Мейбаум. Новгородского: Начальник, Генерал Свечин; полковые начальники: Полковники Дирин, Граф Головин, Погребов и Десятов.

Й ОКРУГ,

под начальством Графа Толстого, состоял из 6-ти губерний: Казанской, Пензенской, Костромской, Нижегородской, Симбирской и Вятской. Во всех, по получении Манифеста 6-го Июля, дворянство немедленно съехалось в губернские города по вызову начальников губерний. Оно определило выставить Ополчение, в одних губерниях по 3, в других по 4 человека со ста. На содержание, одежду и вооружение ратников, а в иных губерниях на жалованье и обеспечение содержания неимущих офицеров, и таких, которые были бы изувечены на поле сражения, назначали положительные денежные взносы и открывали подписки для добровольных пожертвований по городам и уездам. Между тем последовал Манифест 18-го Июля, поведовавший начать в низовых губерниях составление военной силы с 1 го Сентября, дабы преждевременным с них сбором ратников не отвратить поселян от сельских работ. Для обучения ратников подчинены были Графу Толстому все воинские команды, находившиеся в расположении 3-го округа, кроме учебного батальона в Казани. 1-го Сентября приступали к образованию военной силы в губерниях Нижегородской и Костромской, а потом, в течение того же месяца, и в других губерниях. Вятская губерния, по малочисленности в ней дворянских имений, представляя незначительный участок Ополчения, причислена была к Казанской. Государь, усмотрев из сих распоряжений, что по 3-му округу собиралось со ста душ только по 4 воина, между тем,как в других округах с некоторых губерний взималось по 10-ти, велел, для уравнения в повинности 3-го округа с прочими, набор людей произвести равный с ними, взяв до 10-ти человек со ста душ. Потом набор сей был отменен, а предписано в дополнение к собранным прежде 4 воинам взять со ста душ по 2, исключая мелкопоместные участки, за долю коих причиталось поставить натурою воина, не более как с 9-ти душ. Дополнительный набор, подчиненный особому начальнику, Генерал-Майору Булыгину, назвали резервным. К нему присоединили оставшихся от первого Ополчения больных, слабых, по неспособности следовавших к перемене, и 3 легкие артиллерийские роты, особо на сей предмет сформированные.

Ополчение 3-го округа составлено было следующим образом:

Нижегородское, 5 пеших полков и 1 конный 21.462 человек.

Костромское, 4 полка пеших и 1 батальон,

да 1 конный полк 10.519 человек.

Пензенское, 3 полка пеших и 1 конный------- 9.356 человек.

Симбирское, 4 полка пеших и 1 конный .---- 8.871 человек.

Казанское, обще с Вятским, 1 полк пеших и

1 батальон, да 328 конных казаков 2.977 человек.

3-го округа резервное Ополчение 19.520 человек.

Итого 3-го 63.705 человек.

1-го округа 121.537 человек.

2-го округа 23.420 человек.

ВСЕГО Ополчения 208.662 человек.

Губернскими и полковыми начальниками Ополчения 3-го округа были: Корпусные начальники: Генерал-Майоры Муромцев и Титов. Нижегородского: Начальник, Действительный Камергер Князь Грузинский; полковые начальники: Действительный Статский Советник Козлов; Полковники: Каратаев, Агалин, Князь Звенигородский, Раль и Шебуев. Костромского: Начальник, Генерал-Лейтенант Бардаков; полковые начальники: Полковники: Князь Вяземский и Черевин; Подполковники, Щулепников; Флота Капитан 2-го ранга Макавеесв; Полковник Небольсин. Пензенского: Начальник, Генерал-Майор Кишенский; полковые начальники: Полковники: Селунский, Дмитриев и Безобразов; Подполковники: Кушнерев и Войников. Симбирского: Начальник, Действительный Статский Советник Князь Тенишев; полковые начальники: Генерал-Майор Князь Оболенский; Полковник Самойлов, Капитан Топорнин; Флота Капитан 2-го ранга Филатов; Штабс-Ротмистр Третьяков. Казанского и Вятского: начальник, Генерал-Майор Булыгин; полковой начальник, Подполковник Чичагов.

Губернии, составлявшие округи Ополчения, принесли большие денежные и вещественные пожертвования, кроме поставки ратников и снабжения их всем нужным. Они доставляли в действующие армии хлеб, обозы, лошадей, волов, тулупы, сапоги, устраивали лазареты для раненых и больных. Сверх того, губернии 2-го и 3-го округов обмундировали и содержали 24 полка, формировавшиеся под начальством Князя Лобанова-Ростовского. Все пожертвования приносимы были в дар Отечеству по единодушным приговорам дворянских и гражданских обществ, при чем обыкновенно постановлялось: не требовать от казны вознаграждений. В числе пожертвований замечательно необыкновенно большое количество ружей, сабель, пистолетов, шпаг, палашей, даже пушек. В частных домах не осталось никакого оружия. Невозможно исчислить в подробности и с некоторою определительностью, на какие суммы простирались пожертвования в каждой губернии, потому что были они весьма многоразличны и разнообразны, судя по местному положению края. По приблизительной оценке, основанной на сведениях, какие только можно было собрать ныне, оказывается, что приношения губерний, где было Ополчение, простирались в каждой от 4-х до 6-ти миллионов, а в иных, по смежности с театром войны, и более. Слово Царское подвигло мгновенно на брань слишком 200.000 мирных поселян, разверзло богатства 50-ти миллионов жителей и исполнило их усердием – ничего не щадить для Отечества. Например, в определении Симбирского дворянства сказано было: «Внимая гласу Монаршего воззвания, по случаю нашествия на Отечество наше неприятелей, дворянство единогласно изъявило желание, оставя жен и детей своих, препоясаться всем до единого и идти защищать Веру, Царя и дома, не щадя живота своего»[235].

Сперва не надеялись иметь достаточно офицеров для Ополчения, тем более, что при начале войны большое число отставных генералов и офицеров пожелали опять вступить в армейские полки. Одних генералов принято, в 1812-м году, из отставки, 37. Недостаток в офицерах оказался только в некоторых губерниях 3-го округа, где формировалось Ополчение позже, когда уже большая часть отставных и дворян вступили в армию и во временное земское войско губерний 1-го округа. Не смотря на лета и семейные обстоятельства, все спешили под знамена. Ни один дворянин, способный владеть оружием, не уклонился от принятия участия в священном деле. Молодым людям нельзя было показаться во фраках ни в обществах, ни на гуляньях, не слыша упреков, за чем они не в военном мундире. Люди, никогда не помышлявшие видеть ратное поле, получившие с детства совсем другое, нежели к военной службе назначение, из духовных семинарий, гражданских училищ, Академии Художеств, Горного Корпуса, Александровской Мануфактуры, Министерств, присутственных мест, просили, как милости, позволения ополчиться. В Калуге 22 воспитанника благородного пансиона, учрежденного при губернской гимназии, и несколько учителей вступили в Ополчение. В Казанском Университете начали учить студентов фронтовой службе, для приготовления их по первому вызову идти против неприятеля. Были примеры, что молодые люди отроческих лет убегали из родительских домов и записывались в полки.

Манифест о всеобщем вооружении был читан по церквам, провозглашаем в дворянских и градских собраниях, и обращал все умы и сердца к одному предмету. Каждый, забыв о собственных делах, помышлял только о средствах отвратить опасность, угрожавшую Отечеству. Граждане и служащие, поселяне и ремесленники, охотно принимались за поспешное исполнение назначаемых им от Правительства поручений. На площадях и улицах, народ громогласно изъявлял свое усердие, восклицая: «Пусть ведут нас всех против общего врага; да повелит Милосердый Государь всех нас вооружить!». Редкий из Губернаторов, в донесениях к начальству, не вменял себе в особенную честь, что управление губерниею доставляло ему случай быть свидетелем событий, где при каждом предложении о нуждах Государственных, являлось стремление предупреждать волю Правительства. В начальники губернских ополчений и полков были избраны большею частью лица, принадлежавшие к старинным дворянским родам, искони служившим подпорою Империи. Внуки являлись достойными дедов, и в свою очередь будут примером для потомков. При чтении нарочно сочиненной молитвы о даровании победы, и священники и миряне заливались слезами. Благочестие издревле составляет отличительное свойство Русского народа, и потому излишне упоминать, что во всех городах и уездах, приступая к распоряжениям для вооружения земской силы, испрашивали благословения Божия и отправляли в храмах моления. Провидение осенило Своим покровом благое начинание.

[220] Высочайшее повеление, объявленное Министру Финансов, от 10-го Августа, № 38.

[221] Высочайшее повеление, от 2-го Сентября, №65.

[222] Высочайшее повеление, от 2-го Сентября, № 54.

[223] Доклад Комитета, от 3-го Сентября.

[224] Слова из Положения о Московском Ополчении.

[225] Подлинные слова из Определения Дворянства.

[226] Донесение Государю Ярославского Генерал-Губернатора, от 30-го Июля.

[227] Донесение Гражданского Губернатора Бухарина Министру Полиции, от 23-го Июля, № 4.390.

[228] Донесение Гражданского Губернатора Богданова Министру Полиции, от 21-го Июля, № 464.

[229] Донесение Гражданского Губернатора Богданова Министру Полиции, от 3-го Августа, №3.678.

[230] Донесение Гражданского Губернатора Барона Аша Министру Полиции, от 20-го Февраля 1813-го, №46.

[231] Донесение Министру Полиции Гражданского Губернатора Барона Аша, от 27-го Июля 1812, 2.276.

[232] Высочайший рескрипт Графу Ростопчину, от 19-го Июля.

[233] Донесение Государю Принца Ольденбургского, от 15-го Июля.

[234] Донесение Начальника округа, от 15-го Августа, №4.241.

[235] Определение Симбирского дворянства, 12-го Августа.

Дата добавления: 2021-06-02; просмотров: 53; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

Мы поможем в написании ваших работ!