Тридцать четвертый день: 11.45
Это была последняя ягода. Все наблюдали, как Джайлс баюкал ее в руках. Она была большая, толстая и полная сока. Но последняя. Контейнер с соком был полон на три четверти, и этого должно было хватить на неделю при половинном пайке. Но что будет потом?
Хэм поднял ручку пресса, и Джайлс положил ягоду в отверстие. Хэм нажал несколько раз до тех пор, пока не упала последняя капля. Джайлс вынул мякоть и разделил ее на восемь частей.
– Ешьте прямо сейчас. Там еще есть немного влаги, а с завтрашнего дня паек будет уменьшен наполовину. Это единственный путь. Мы должны растянуть его на возможно долгое время, пока еще есть надежда.
Это было бесспорно. Они разобрали мякоть и вылили сок в контейнер. Чашки были вылизаны досуха. Джайлс отправился проверить курс. Он делал это каждый день, и процедура не занимала много времени. Звезды на экране не менялись, но он не позволял отчаянию захлестнуть его. Вошла Мара, медленно, как они все теперь ходили. Одежда висела на ней мешком. Она тоже посмотрела на экран.
– Какая из них? – спросила она.– Не сама планета, я знаю, что ее нельзя увидеть, а ее звезда?
Он указал на пятнышко света, ничем не отличающееся от остальных.
– Она не увеличивается?
– Нет. Звезда не станет ярче до последнего дня полета. Этот экран годится только для навигации.
– Но мы летим ПРАВИЛЬНО ? – она явно нуждалась в подтверждении.
– Думаю, что да.
– Сколько нам еще лететь?
|
|
|
– Если капитан была права, то около десяти дней. Но это если бы коррекцию проводила она. В наших же условиях... В общем, больше десяти дней.
– Вы не очень меня обнадежили,– она попыталась улыбнуться.
– Извини...– сказал он, не отрываясь от приборов.
Ему было нечего ей сказать. Разговор умер сам собой. Он немного вздремнул в кресле, а когда проснулся, она уже ушла.
Сорок первый день: 12.00
Последняя капля сока упала в чашку. Последние порции были выпиты в молчании. Ягод больше не было, сколь тщательно они ни искали. Вообще, ИБ казалось здоровым: ветви были покрыты плотными, плоскими листьями. Они пытались жевать их, но те были слишком сухи и поглощали больше слюны, чем доставляли влаги сами.
Сорок второй день.
Сорок третий день.
Сорок четвертый день.
Сорок пятый день.
Сорок шестой день.
– Вы проверяете курс? – пролепетала Мара.– Проверяете?
– Да. Должен...– прошептал Джайлс. Он был не в лучшем состоянии, чем остальные. «Жажда,– подумал он,– безразлична к сословиям».
– Мы умираем. Дай почти в коме, она уже не открывает глаз. Она умрет первой. Я не хочу так умирать. Вы убьете меня?
– Нет,– он поднял голову.– Если кто-нибудь выживет – выживут все.
– Вы не хотите мне помочь. Вы хотите, чтобы я страдала...– она была обижена, и заплакала бы, если оставалась бы влага на слезы.
|
|
|
Он сел в кресло. Остальные лежали на койках или на полу без малейшего желания двигаться. Что-то играл магнитофон, и ни у кого не было сил его выключить. Звонкий девичий голос пел что-то с постоянно повторяющимися словами «любовь». Монотонно бил барабан – там было слишком много ударных. В нормальных условиях это раздражало бы Джайлса, но теперь ему было все равно. Болели глаза, горло горело, тело было истощено и обезвожено. Мара, может быть, и права – это не лучшая смерть. Девица взвизгнула, барабаны брякнули. Внутренняя дверь воздушного люка открылась. Реальность исчезла.
Им овладели галлюцинации. В люк ввалилось привидение в облике длинного альбенаретца в скафандре. Привидение снимало шлем.
Вопль рабочих убедил его, что это массовая галлюцинация. Может быть, это реальность? Оттолкнувшись от кресла, он встал, ухватившись за панель для устойчивости. Из-под шлема появилось лицо альбенаретца.
– Вы не отвечали на вызов,– прошипел тот на чудовищном бэйзике.
– Воды...– прохрипел Джайлс.
– У меня ее нет, но ее доставят. Мы вызывали вас на связь...
– Я не знаю, где тут связь и как она работает. ВОДЫ!..
|
|
|
– Авария с ИБ?
Джайлс, беззвучно смеясь, пошел к койке, хватаясь от смеха за грудь на виду у недоумевающего альбенаретца. Неполадки с ягодами ИБ.
– ВОДЫ! Они хотят воды!
Что-то тяжелое стукнулось о корпус...
Это был сорок шестой и последний день путешествия.
14
– Невероятная история, Адельман,– бормотал менеджер Шахтного Комплекса 20Б-40. Это был маленький толстяк, образованный рабочий, по-видимому, самостоятельно поднявшийся до такой власти. «Это была действительно власть»,– сказал себе Джайлс. Амос Барси был наибольшим приближением к тому, что должно было называться представителем Земли на 20Б-40.
– Не хотите ли выпить?
Джайлс улыбнулся, протянул бокал и с удовольствием стал наблюдать, как он наполняется темным холодным пивом. Великолепное зрелище. Его руки загорели от длительного пребывания под лампами шлюпки – они давали много ультрафиолета. Худые, почти птичьи, пальцы схватили бокал, контрастируя с толстыми розовыми ручками Барси.
– Спасибо,– сказал Джайлс.
Он выпил, ощущая прохладу, переливающуюся у него в горле.
– Я все еще не могу поверить, что все уже кончилось. Я оказался лучшим навигатором, чем ожидал. Но никто из нас не знал, что передатчик шлюпки постоянно передавал сигнал «СОС».
|
|
|
– Знаете, вам бы это не помогло, если бы вы не подвели шлюпку близко к системе, и местный альбенаретский корабль не услышал бы их.– Барси хмыкнул.– Я никогда не видел столь удивленного альбенаретца. Он никак не мог поверить, что шлюпкой управляли вы, а не их капитан.
– Это не ее вина.
– Ну, конечно, нет,– Барси метнул на Джайлса косой взгляд из-под густых бровей. Тон его стал сухим и отстраненным.– Эта странная страница кончилась. Да. Но я думаю, что книга была испорчена во время катастрофы звездолета.
– Я тоже,– сказал Джайлс.
– Да...– Барси развернул свое кресло, чтобы схватить со стола узенькую полоску.– Вот другая загадка: ИБ. Альбенаретцы считают, что питательная жидкость была отравлена, но местная станция ремонта не располагает приборами для такого анализа. Они послали жидкость нам, но мы не обнаружили в ней ничего ядовитого. Может, их эксперты смогут что-нибудь обнаружить? Да... тут есть еще след...– он посмотрел на Джайлса.– Человеческий наркотик, называемый тонка. Он мог погубить ягоды, если бы его было достаточно много, или он находился бы там достаточно долго. Так считают наши химики. Мы не можем сказать, когда произошло загрязнение. Его мог положить туда любой пассажир любого из пятидесяти пос
ледних рейсов звездолета. Я сказал химикам, что это вряд ли будет интересно альбенаретцам. Не стоит портить с ними отношений.
Его взгляд снова встретился со взглядом Джайлса. Пальцы играли полоской.
– Да, я думаю, что не стоит сообщать.– И он бросил в щель деструктора эту полоску.– Мы только запутаем дело, ведь среди ваших людей наркоманов не обнаружено.
– Да, я не думаю, чтобы вы нашли у кого-то из них следы употребления наркотика.
– Хорошо, не будем об этом. Вы хотели, чтобы вам вернули вашу одежду. Вот она.
– Спасибо,– Джайлс обыскал карманы. Ордера на выдачу преступника, который он берег, не было.
– Что-нибудь пропало? – спросил Барси, пристально глядя на него,
– Нет, ничего существенного.
И правда, юстициарий на 20Б-40 был знаком с Джайлсом по ОКЭ-Фронту, и раз он уж здесь... Он помнил его имя. Достаточно войти к нему в контакт, и он получит новую бумагу. Если Поль будет убит на этой планете, Джайлс будет непременно схвачен и осужден. Не стоит особо исхитряться. Он привез рабочих на 20Б-40 без единой потери, так что не посрамил своего имени. То же, что должно случиться, имеет значение для всей расы, так что для него лично здесь мало разницы. Сделав то, что собирается, он спасет будущее всего человечества. Это имеет значение и для альбенаретцев. Их люди на погибшем звездолете умерли с радостью, но...
Джайлс вновь прислушался к Барси.
– ...Это очень изолированная планета. Здесь, кроме вас, нет урожденных Адель. И наша зависимость от колоний сближает нас, если можно так выразиться, с альбенаретцами, расположенными здесь, в большей степени, чем с Землей,– он переменил тему.– Не буду вас заговаривать. Через два дня прибудет корабль, следующий на Землю. Я думаю, вы захотите на нем улететь.
– Конечно,– Джайлс встал.– Я хотел лишь повидаться со старым другом. Вы его наверное знаете. Это Олаф Ундстед.
– Олаф! О, извините...-Барси встал с несчастным видом.– Он умер на прошлой неделе. Вы говорите, он был вашим другом?
– Я хотел навестить его.
– Какое несчастье, но я дам его адрес,– Барси стал царапать что-то на листке.– У него здесь был что-то вроде приятеля. Рабочий, но свободный. Его зовут Виило. Арнэ Виило. Он протянул бумажку Джайлсу, и тот автоматически взял ее.
– Спасибо,– сказал он.
– Арнэ все вам расскажет. Если вам потребуется еще что-то, приходите ко мне.
– Я думаю, мы еще увидимся.
Он вышел из управления, сел в двухместный автомобиль и отправился по указанному адресу. Он ожидал, что найдет место на территории комплекса. Атмосфера на 20Б-40 была пригодной для дыхания, но большую часть года на ней стояли полярные холода. Сейчас было лето, и погода на широте комплекса напоминала сухую, бесснежную зиму. Оказалось, что с недавних пор люди стали покидать купол Комплекса – в одиночку или группами – под собственными маленькими куполами. Джайлс обнаружил, что автомат везет его к выходу, где его одели в термический скафандр с прозрачным шлемом и пересадили в вездеход, оборудованный таким же автоматом.
Вскоре огромные колеса машины загрохотали по скалистой поверхности планеты. Невероятно далекое солнце – белый карлик – светило не ярче полной луны. Позади возвышался купол Комплекса.
Автомат вел машину к невидимой цели. В тусклом свете карлика скалистая поверхность казалась платформой, окруженной огоньками звезд. Как ни странно, впервые со времени полета невероятная глубина пространства. В шлюпке звезды были лишь огоньками на экране, а здесь они казались находящимися на расстоянии вытянутой руки.
Действительность поглотила его. Даже сквозь скафандр он, казалось, ощущал удары ветра, способного проморозить человека без скафандра до костей. В свете звезд перед его мысленным взором возникли все его дела и планы, его долг, казавшийся прикосновением чего-то теплого к душе. В конце концов осталось только желание выжить, а остальное ушло без следа. И ничего больше не имело значения.
ВЫЖИТЬ – настаивало что-то глубоко внутри.
ЗНАЧИТЬ – говорил разум.
ВЫ...
Но ему пришлось отвлечься. Вездеход приближался к маленькому куполу, рассчитанному на один дом.
Машина устремилась к стене, и перед ней открылось отверстие, вездеход скользнул в него, и дверь захлопнулась.
Внутри оказалось пустое пространство, рассчитанное, как минимум, на три машины. Он остановил вездеход, подошел к выходу и нажал кнопку вызова. Никто не откликнулся. Тогда Джайлс нажал на ручку, и дверь открылась.
Он шагнул в комнату с белым потолком и несколькими удобными креслами – лишь из одного ему навстречу поднялся человек.
Это был Хэм, вооруженный бластером.
– Хэм? – удивленно воскликнул Джайлс.– Убери эту штуку!
Не менее пораженный Хэм с раскаянным видом ответил:
– Простите, Ваша Честь.– Он сунул бластер в кобуру на поясе. Джайлс облегченно вздохнул.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он.
– Я должен быть здесь. Охранять вас.
15
– Охранять меня? – Джайлс ощутил холодное покалывание, и на шее выступил холодный пот. Он готов был приказать Хэму отдать оружие, хотя, вероятно, тот вряд ли подчинится, если получил иной приказ.
Джайлс решил применить другую тактику.
– И все же, что ты тут делаешь, Хэм? Разве тут не живет Арнэ Виило?
– Да, но он уехал на несколько дней.
Джайлс стал раздражаться, и пришлось взять себя в руки. Хэм не виноват, что не умеет отвечать на вопросы. Необходимо было решить, как быть с его бластером – это слишком опасное оружие в руках гиганта, все равно, что граната в руках пятилетнего мальчугана. Хорошо, что он убрал бластер в кобуру, а не положил рядом с собой. Впрочем, это ничего не значит. Придется поиграть в вопросы и ответы.
– Ты здесь один, Хэм?
Хэм кивнул.
– Они все ушли.
– Кто они, Хэм?
– Вы знаете их, сэр. Все, кто был на шлюпке.
– Ясно. Ты имеешь в виду Гроуса, Мару, Байсет и других?
Хэм снова кивнул. Казалось, он позабыл о существовании бластера. Джайлс медленно обходил гиганта. Если бы ему удалось подойти достаточно близко, он бы выхватил у Хэма оружие.
– А скоро они вернутся, Хэм?– спросил он на ходу. Нужно было отвлечь его разговором, Хэм кивнул и спросил:
– Вы так думаете, сэр?
– Минуточку, я подумаю. Во-первых, хотелось бы знать, кто тебе сказал, что я приеду сюда?
– Она.
– Она? И кто это? Мара?
– Нет, не Мара. Шпик – Байсет.
– Ясно,– Джайлс был всего лишь в нескольких шагах от Хэма.– Значит, Байсет сказала тебе, что я приеду сюда. А она откуда это знала?
– Не знаю, сэр. Она не сказала. Она сказала, что мы все должны быть здесь, потому что вы рано или поздно сюда придете. Когда вы придете, все должны проследить, чтобы вы были одни. Так что когда в гараже загорелся свет, все пошли посмотреть, кроме меня.
Джайлс ощутил странное желание обернуться и посмотреть, нет ли кого за спиной. Если Байсет и остальные вышли наружу для осмотра купола, они скоро вернутся. Он бросил взгляд через плечо, но комната была пуста.
– Как вы думаете, Ваша Честь? – повторил свой вопрос Хэм. Его лицо светилось от счастья.
– О чем? – спросил Джайлс, подходя еше на шаг.
– Я вернусь домой? На Землю? – почти прокричал Хэм.
– Домой? – Джайлс замер на месте от удивления.– Домой, говоришь?
Хэм гордо кивнул.
– Я увижу Джеса! Я ему скажу: «Джес, как ты думаешь, где я был?» И Джес скажет: «Где? В другом бараке?» Я скажу: «Я улетал с Земли, я был в звездолете, и в шлюпке, и на другой планете. Смотри, Джес,– скажу я.– Вот кусок другой планеты. Вот...» – Он полез в карман и достал маленький камень, подобранный, видимо, где-то снаружи.
– И Джес мне скажет: «Ого! Поздравляю с прибытием!» Он скажет: «Я ждал тебя».
Джайлс насторожился. Кажется, послышался какой-то звук. Нет, это воображение. Он повернулся к Хэму, который все еще продолжал представлять встречу с другом и собутыльником.
– Подожди, Хэм,– сказал Джайлс.– А почему ты так уверен, что полетишь на Землю?
– Она сказала,– ответил счастливый Хэм.
– Она?
– Байсет.
– Черт побери, Хэм, Байсет не имеет права распоряжаться тобой. Она не может послать тебя на Землю.
– Да, сэр. Но она шпик. А шпики могут делать все. Это известно каждому.
– И они делают?
– Конечно, сэр. Они могут посадить вас, избить, сгноить за решеткой. Они могут перевести вас в любое место, куда захотят, Они могут даже убить вас, и суд их выпустит.
– И кто рассказал тебе эту чушь? Полиция никого не бьет. Это уже двести лет как запрещено.
– Конечно, Ваша Честь! Она не бьет урожденных Адель, но рабочих, зашедших куда не положено или не сделавших что приказано, бьют, хотя и не много. Однажды они побили нашего сторожа за то, что он выпустил нескольких рабочих в город, хотя в тот день это было запрещено. Ну а рабочих просто сажают в тюрьму или переводят в плохое место.
– Послушай, Хэм,– сказал Джайлс.– Тебя запугали пустыми сказками. Ты не понимаешь. В такие дела вмешиваются судьи, учреждения, министерства.
Хэм выглядел несчастным.
– Но они делают так, сэр! И они могут послать вас в ЛЮБОЕ место. Она может послать меня на Землю – Байсет!
Джайлс понял, что дошел до предела. Следует переменить тему.
– Ладно, Хэм. Об этом мы поговорим в другой раз. Но почему она хочет тебе помочь вернуться? Это ты мне можешь сказать?
– Да, сэр. Из-за вас. Потому что я помогу ей с вами.
– Поможешь...– начал было Джайлс, но Хэм явно не понимал того, что ему говорили. Бессмысленно было его расспрашивать.
Шорох по полу заставил его похолодеть. Он обернулся – они все были здесь: Мара, Гроус, Эстевен, Дай, Френко и Байсет. Байсет была вооружена бластером. Но в отличие от Хэма она не держала его как попало.
– Не двигайтесь,– сказала она.– Не шевелитесь без моего приказа.
Ее бластер был направлен ему в грудь, И тут из глубины комнаты вышел седьмой. Это был Адельман, высокий и стройный, но не загорелый, как все урожденные Адель.
– Привет, Поль,– сказал Джайлс.
– Здравствуй, Джайлс,– ответил Поль Окэ, останавливаясь около Байсет.– Итак, ты настиг меня.
– Но не надолго,– злобно сказала Байсет.
– Нет,– сказал Поль. На секунду его лицо затуманилось.– Из всех урожденных Адель в столь славном обществе, основанном мной, лишь ты надеялся увидеть истину. Пришло время перемен, и их не остановишь. Помнишь «Смерть Артура» Теннисона? «Порядок старый изменен и новый вслед ему грядет...»
– Верно. Я верю в это. Старый порядок необходимо изменить, но не так, как ты думаешь.
– Вот как? – поднял брови Поль.
– Да. Например, никто не подумал, что Альбенарет стоит перед такой же задачей. Но их поиски смерти столь страшны, что никто не осмеливается провести параллель. Но мы можем помочь друг другу...
– Джайлс, Джайлс! Сколько же ты и тебе подобные будут хвататься за соломинку, не желая революции с жертвами? Новое никогда не приходит легко. Пойми это. В нашем случае цена – всего лишь удаление из общества двух ненужных и тормозящих его развитие элементов.
– Удаление? – Джайлс был поражен.
Поль кивнул на Хэма, как кивают на столб.
– Пока существуют Адель и генетически подавляемые рабочие, вроде него, изменения невозможны. Но они неизбежны. Мы должны совершить их любой ценой и сформировать новый, сильный правящий класс из рабочих в новом обществе, в обществе только рабочих.
– ЛУЧШИХ рабочих? – Джайлс насмешливо посмотрел на него.– С каких это пор ты заговорил о ЛУЧШИХ рабочих?
Лицо Поля побледнело еще сильнее.
– Не играй словами, Джайлс. Очевидно, что кто-то должен находиться у власти, пока не поднимется общий уровень.
– Кто-то? Что-то ты нам говорил о любой цене? Не можешь же ты просто взять и перестрелять всех чернорабочих и урожденных Адель?
Лицо Поля походило на мрамор древнеримских статуй. Он промолчал.
– Боже! – воскликнул Джайлс.– Ты действительно хочешь это осуществить? Ты хочешь уничтожить миллионы людей! МИЛЛИОНЫ – для каких-то там изменений!
– Это необходимо, Джайлс. Вот почему ты не должен был найти меня. Требуется еще полгода для внезапного и полного уничтожения чернорабочих и урожденных Адель...
– Эй,– сказал Хэм, прерывая Поля.– Вы не собираетесь убить Джеса? Вы не будете этого делать?
Джайлс не вслушивался в слова Хэма. Он хмуро смотрел на Поля.
– Кто это " мы ", Поль?
– Слушай, Байсет,– сказал Хэм.– Можете не возвращать меня на Землю, только не убивайте Джеса.
Байсет рассмеялась.
– Не думаешь ли ты, что мы отправим тебя на Землю только ради тебя самого, амбал? Вовсе нет. Ты нам еще понадобишься.
– Понадоблюсь? – повторил удивленный Хэм.
Она хладнокровно подняла бластер и нажала на спуск. Луч, казалось, едва коснулся груди рабочего, но тот медленно осел на пол. Байсет выстрелила еще и еще. Хэм рухнул и со стоном перекатился на бок, глядя на Байсет.
– Больно,– сказал он.– Почему...
И умолк. Его веки дрогнули, глаза закрылись, и он застыл.
– Почему? – сказала Байсет трупу.– Чтобы убедить того, кто придет сюда вслед за твоим высоким и могучим Адельманом в его смерти.
Она повернулась к Джайлсу. Он понял, что сейчас она убьет его, и приготовился к прыжку. Но прежде чем он успел прыгнуть, что-то холодное схватило его за левое плечо и ему пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы не упасть. Помутневшим взглядом он увидел, как Мара выхватила у Байсет оружие. Сознание прояснилось, и Джайлс увидел, что теперь Мара стоит, наведя бластер на Байсет.
– Идиотка! – кричала она полицейской.– Разве я не говорила, что его пристрелить должна я? Рана должна быть такой, чтобы следствие считало, что ему удалось вырваться отсюда и его застрелили уже потом! Ты только испортишь все дело! Байсет чуть не рычала, как зверь.
– Не приказывай мне! Не ты и твоя горстка фанатиков вершат дела. Ассоциация готовилась к этому дню двести лет, и только она будет у власти, когда этот день придет! Я не буду делать то, что ты приказываешь, отродье амбалов! Это ты будешь подчиняться мне!
Джайлс все еще держался за кресло, хотя уже оправился. Байсет попала ему в плечо, а луч бластера смертелен лишь при попадании в чувствительную область тела. Если же попадание происходило в мягкие ткани, то получалась маленькая быстрозатягивающаяся ранка, не причинявшая существенного вреда в отличие от старинного огнестрельного оружия. Джайлсу повезло, и теперь рана лишь немного мешала ему.
– Ассоциация? – спросил Джайлс.– Какая ассоциация?
Байсет расхохоталась.
– Недоучившийся дурак, ты думаешь, что мировые революции делаются дюжиной таких философов, как твой дружок? – она кивнула на Поля.– Или полусотней революционеров вроде «Черного Четверга»? – Она повернулась к Маре.– Которые торжественно выходят навстречу пушкам, чтобы пополнить ряды мучеников? Они не могут даже этого сделать толком и самостоятельно! Мы, в Ассоциации, имеем своих людей в полиции – обученных и оснащенных оружием, иначе все должно было давно пойти прахом.
– Хорошо,– сказал Джайлс.– И что же такое эта ваша Ассоциация?
– Что это такое? А ты как думаешь? Ассоциация – это сеть людей, которые выполняют свою работу за вас, так называемых Адель. Полиция, администрация, весь обслуживающий персонал высшего ранга, вроде меня. Ты думаешь, я обычный агент? Я – заместитель шефа отдела расследований Западноевропейского сектора. Я и тысячи таких, как я, руководящие еще тысячами, мы – Ассоциация! НАСТОЯЩЕЕ рабочее подполье, которое скинет вас, Адель, в один момент.
Она повернулась к Маре:
– Займись, наконец, делом. Убей его.
– Минуточку,– сказал Джайлс, стремясь выиграть время. Его голова кружилась от обилия полученной информации. Необходимо было сказать нечто, что заставит Байсет замолчать.– Итак, ты не сторонница Поля? А я думал, он обратил тебя.
Байсет клюнула.
– Обратил? – она почти выплевывала слова.– Пусть дураки верят в сказки. Я отношусь к вещам трезво с тех пор, как вы захватили власть. Чтобы я стала слушать людей вроде тебя или ее? – Она перевела взгляд на Мару.– Это не простая работа – стереть с лица Земли миллионы людей за двенадцать часов. Нам нужно полгода полного покоя, чтобы подготовить такую операцию. И чтобы никто не заметил и не поднял тревогу среди Адель. А этот дурак,– она указала на Поля,– позволил своим бывшим дружкам из ОКЭ-Фронта выследить его на этой планете, хотя вся полиция старалась навести их на ложный след. Убили ли бы вы его или нет, но тот факт, что ему удалось найти приют именно здесь, скрыть бы не удалось. Это послужило бы отправной точкой для расследования, и это помешало бы нашим планам.
Она замолчала.
– Так вы знали, что я лечу на 20Б-40? Нет, вы не могли знать этого...– Джайлс покачал головой.
– Не знали? – вспыхнула Байсет.– Конечно, знали! Я специально из-за вас очутилась на борту корабля. Я привела этих,– она указала на остальных рабочих,– чтобы они помогли мне. Они принадлежат к низшим чинам в Ассоциации, так что они должны были подчиняться мне.– Она взглянула на Мару.– Все, кроме этой. Ее пришлось взять из дружеских отношений с этим проклятым «Четвергом»!
– Это очень интересно. А скажите мне...
Но Байсет это уже надоело.
– Ничего я тебе не скажу. Ладно, девчонка. Оружие у тебя, так убей его, и идем!
Мара подняла оружие. Черный кружок дула глядел на Джайлса. И за этим кружком он увидел в ее лице нечто, противоречащее виду оружия и просящее его понять...
Вспышка света – и мир исчез.
Он проснулся – если можно так назвать процесс постепенного возвращения сознания – и обнаружил, что находится в маленьком темном пространстве. В нескольких дюймах от его лица показалось лицо Мары. Он узнал ее, хотя лицо и не было в фокусе его глаз. Он понял, что она пристегивает его к сиденью машины-вездехода, на котором он прибыл сюда.
– Что ты делаешь? – попытался спросить он, но его речь была похожа скорее на хрюканье.
– Тише...– выдохнула она ему на ухо. – Берегите силы. Молчите и слушайте. Другого выхода не было. Я должна убить вас во второй раз. Они думают, что я выстрелю еще раз, так что вы умрете примерно через пятнадцать минут после того, как проедете шлюз комплекса. Но я поступлю по-другому. Если вы попадете в течение двух-трех часов к врачу, то выживете. Вы должны выжить. Вы должны...– Ее губы коснулись его щеки, пока она пристегивала ремни.– Это все, что я могу сделать для вас. Я также в руках Байсет, как и вы. Но помните... ничего не делайте, пока вездеход не доставит вас в комплекс. Там доберетесь до ближайшего госпиталя. Не тратьте время на визиты в полицию. Понимаете?
– Да,– сказал он или подумал, что сказал. Но Мара поняла, и ее лицо исчезло.
Он посмотрел через стекло вездехода на дверь, поблескивающую в свете фар. Она открылась, и машина двинулась вперед.
Карлик был уже высоко в небе, и перед ним расстилалась черно-белая картина поверхности планеты. Вездеход трясло и подбрасывало.
Джайлс устроился довольно удобно. У него ничего особенно не болело, он только испытывал какую-то болезненную усталость и истощение.
Ему стоило большого труда осознать, что с ним случилось и где он находится. Эта попытка несколько взбодрила его. Сознание прояснилось, но с ним прорезалась и боль. Он обнаружил, что она исходит из левого плеча и из верхней части грудной клетки. В плечо его ранила Байсет, вспомнил он, а в грудь – Мара... Зачем нужно было убивать его, а затем возвращать в Комплекс? Он попытался сесть, и правая нога нащупала на полу нечто мягкое. Невероятным усилием он заставил себя посмотреть туда. Там лежало тело Хэма, как бы скатившегося с соседнего кресла. На боку его по-прежнему висела кобура.
Джайлс обнаружил, что может двигаться и в несколько приемов вынул из кобуры бластер. Он направил его на сиденье рядом и нажал на спуск.
Ничего не случилось. Либо заряд истощился, либо бластер был разряжен. Он положил бесполезное оружие в карман и вновь откинулся на спинку кресла.
Вездеход уверенно катился к еще невидимому куполу Комплекса.
Джайлс забылся во второй раз...
16
Он очнулся от горького привкуса желчи во рту. К счастью, его желудок был пуст, иначе бы его вырвало. Но жжение кислоты, подступившей к горлу, отрезвило его.
Голова прояснилась, и боль стала меньше. Страшно хотелось пить, а глаза слезились, как будто он стоял против ветра, не закрывая век. Теперь, однако, он мог думать. Под ногами по-прежнему лежал труп Хэма, а впереди вездехода вырисовывался огромный купол Комплекса.
Внезапно Джайлс осознал план организации Байсет. Барси знал, что Джайлс поедет к другу мертвого юстициария. После этой поездки Джайлса найдут с трупом одного их рабочих, с которым он прилетел на шлюпке. Джайлс будет дважды ранен, с пустым бластером в руках. Ясно, что Байсет рассчитывала, что он умрет до того, как вездеход доберется до стоянки.
Это означало, что расследование будет проводить Всемирная полиция, поскольку только она компетентна в вопросах преступлений, касающихся Адель.
Байсет, как одна из выживших, будет отстранена от расследования.
Следователь прибудет с Земли, что займет недели – тем более, что полиция кишит агентами Ассоциации. Прибывший, несомненно, будет ее глазами и затянет расследование настолько, насколько это будет нужно Ассоциации.
Это даст подполью необходимое время, о котором говорили Поль и Байсет.
Джайлс заставил себя нажать кнопку звукового контроля автопилота.
– Изменить пункт назначения,– прохрипел он, когда перед ним зажглась маленькая белая лампочка.– Новый пункт... место, где живут альбенаретцы. Их район в Комплексе. Мне нужен их капитан...
На секунду он подумал, что машина не поймет его слов, но вездеход уже изменил направление движения. Джайлс упал в кресло. Оставалось только ждать и надеяться, что дорога туда недлинная.
Вездеход ехал параллельно металлическому основанию купола, так что ясно было, что въезжать они будут не через ворота, из которых выходили.
Минут через пятнадцать он увидел вход, но ворота не раскрылись, когда вездеход приблизился к ним.
Джайлс погрузился в дремоту.
Вездеход резко затормозил.
Джайлс огляделся. Он был под куполом на стоянке. В двадцати метрах от него возвышалось здание, казалось, вырастающее из купола, и сквозь прозрачную стену здания из него смотрел альбенаретец. Его тонкие губы шевелились.
Джайлс включил интерком.
– Повторяю, что вам здесь надо? – говорил альбенаретец на бэйзике.– Вы не отвечали на вопросы, что вам угодно?
– Извините,– прохрипел Джайлс.– Интерком был выключен. Я хочу... Мне нужно поговорить с капитаном Райцмунг.
– С капитаном Райцмунг? У нас здесь много людей подобного чина и ранга.
– Капитан Райцмунг, чей корабль взорвали... она прибыла сюда с людьми на шлюпке... Я один из них... Я Адельман, Стальной. Она знает меня. Позовите ее.
Последовала пауза.
– Я понял, о ком вы говорите. Теперь она экс-капитан. Я попытаюсь вызвать ее. Вы пойдете?
Джайлс попытался встать, но не смог,
– Я... должен ждать ее здесь. Извините. Скажите ей это... я потом объясню. Спросите, выйдет ли она ко мне. Но быстрее.
– Хорошо.
Он вновь задремал. Очнулся он от стука по правому стеклу кабины. Он повернулся. Сквозь стекло на него смотрела капитан. Видит ли она Хэма? Волнуясь, он нажал ручку и почти вывалился на нее.
– Капитан Райцмунг? – спросил он на альбенаретском.
– Теперь я уже не капитан,– сказала она на бэйзике.– Но я знаю вас, Адельман. Что вы хотите от меня?
Джайлс прислонился к вездеходу, чтобы не упасть. Ноги у него дрожали.
– Я обещал вам кое-что. Я обещал вам сказать, кто подложил бомбу в ваш корабль.
– Это уже неважно. После раздумий я отдала жизнь, которую носила. Она созреет и родится у другой. Все связи прерваны и потому неважно, как погиб мой корабль.
– Неважно...– он не мог справиться с поражением.– Вы отдали вашего... Почему?
– Я не получила чести от приземления. Вы пилотировали корабль. Смытый позор действителен, если он смыт самостоятельно. Конечно, хорошо было бы найти того, кто уничтожил корабль, но это уже ничего не прибавит тому, кого я носила. Я отдала его. Судно и команда потеряны, и теперь уже ничего нельзя изменить.
– Но если эта потеря служит выгоде альбенаретцев – всей расе – что тогда?
– Выгоде? Для всей нашей расы?
– Да.
– Каким образом? И откуда вам, человеку, знать, что выгодно нам, а что – нет?
– Потому что в данном случае это выгодно и для землян.
– Этого не может быть. Мы слишком разные люди.
– Вы уверены? – спросил Джайлс. Он едва держался на ногах. Постепенно он стал сползать по стенке машины. Капитан молчала.– Вы жили с нами на шлюпке, и вы по-прежнему уверены, что мы так непохожи и не можем добиться понимания?
– Возможно...– Две мощные руки схватили его и поставили на ноги, прижав к борту машины.– Вы больны?
– Слегка... ранен.
Он пытался сказать еще что-то, но губы не слушались его. Как сквозь туман, он видел, что капитан заглянула внутрь вездехода. Ясно, что она не могла не увидеть Хэма. Джайлс думал, что она потребует объяснений или поднимет тревогу, но этого не произошло. Он ощутил, как его усаживают на сиденье, и тело капитана закрывает происходящее от сородичей, наблюдавших за ними сквозь прозрачную перегородку. Он рухнул на сиденье, и ремни автоматически защелкнулись. Дверь закрылась, и через секунду капитан влезла через другую дверь и села на второе кресло. Она взялась за управление, и вездеход выехал из ворот. Она вела прямо от купола. Помолчав, она сказала:
– Я – бывший капитан, и теперь умру, как наземник, не знавший космоса, без почестей и сожалений со стороны друзей. Но кое-что еще не кончено. Вы заставили меня спасти ваших рабов, и вот один из них мертв, а вы не так легко ранены, как думаете. Кроме того, вы спросили меня, нет ли сходства между нами и землянами, и этот вопрос озадачил меня. Если бы вы спросили меня до последнего полета, я бы ответила без колебаний, но теперь... Я не знаю.
Дальше Джайлс ничего разобрать не мог. Он лежал, отдаваясь тряске вездехода.
– Вы можете говорить? – спросила она.
– Да,– прошептал он и сделал попытку говорить громче.– Теперь я многое понял. Альбенаретцы ищут смерти не больше, чем мы. Смерть – лишь состояние на пути к чему-то большему – к единству во Вселенной.
– Конечно.
– Нет... не совсем. Вы не понимаете, как это трудно понять землянам. Для нас смерть индивидуальна – это конец всего, освобождение того, что называется душой и окончание срока пребывания во Вселенной.
– Но раса живет. Личность только часть расы.
– Для альбенаретцев, но не для нас. В этом вся разница. Мы думаем лишь о себе. " Когда я умру,– говорим мы себе,– мир кончится ". Мы не можем понять вас, а вы – нас.
– Тут и в самом деле нет ничего общего.
– Есть. Общая ошибка. Наши философы были правы лишь до тех пор, пока мы жили порознь. Но теперь мы встретились, и невозможно применить теорию одного для всей Вселенной. Тут лежит ошибка, и она смертельна для расы. Для нас недостаточно сказать, что " с моей смертью кончится мир ", потому что теперь мы знаем, что такое Вселенная, и смешно думать, что она исчезнет вместе со смертью индивидуума. Она слишком велика для этого.
– Общая ошибка еще ничего не значит.
– Но кое-что значит то, что мы можем помогать друг другу. Там, где ошибаемся мы, права ваша философия – раса выживает. Как личности мы не можем постичь Вселенной, но как раса – можем. Вы же можете почерпнуть у нас точку зрения на то, что индивидуум не должен стремиться поставить под угрозу выживание всей расы. Вспомните, как вы отступили, а я привез шлюпку сюда.
Его слова растаяли в замкнутом пространстве кабины. Джайлс ждал ответа, повернув голову к капитану. В сущности, он напомнил ей о поражении и о том, что она считала своей честью.
– Верно. И это не даст мне покоя. Вы совершили невозможное.
– Потому что я был в безвыходном положении. Я должен был попасть в эту систему, хотя вся Вселенная пыталась мне в этом помешать.
Капитан медленно повернулась к нему.
– Но это означает анархию. Раса не может выжить, если ее представители способны на такое.
– Наша выжила, и мы достигли звезд – с вами.
– Даже если вы и правы, как мы можем помочь друг другу?
– Мне нужна ваша помощь, чтобы спасти человека от людей, которые хотят использовать его для убийства миллионов себе подобных. Вместе мы можем спасти его, как вместе довели шлюпку до этой планеты. Ведь хотя на последнем участке вы не могли управлять шлюпкой, и это сделал я, но несколько дней пути разрушили во мне множество ложных истин.
– Но даже если мы и сделали это, что это доказывает?
– Это значит, что мы дополняем друг друга. Мы вместе можем сделать то, что не под силу одному. То, что спаслись несколько человек и вы – не большое событие, но если удастся спасти несколько миллионов человеческих жизней и потенциально альбенаретских и позволить им идти по пути понимания и сотрудничества в космосе и на планетах, не замыкаясь каждый в своей скорлупе, это может сделать честь и вам, и вашему ребенку.– Она вздрогнула.
– То, о чем вы говорите, выходит за рамки моей компетенции. Вы хотите чего-то необычного.
– Да. Но я не знаю, как сказать это на альбенаретском. У нас это называется " дружба".
– Дружба. Странное слово, оно основано не на родстве, сходстве обязанностей и необходимости.
– Она основана на взаимном уважении и признании. Этого достаточно?
Он сел, ожидая ответа, но так и не смог определить выражения ее лица.
– Это ново для меня,– произнесла она.– Правда, я заметила, что между вашими людьми и мной на 20Б-40...– внезапно она сказала.– Ну, впрочем, достаточно. Что мы должны сделать?
Силы внезапно оставили Джайлса, и он поник на сидении.
– В журнале вездехода записан один пункт доставки – тот, куда я ездил, прежде чем разыскать вас...
Она быстро просмотрела записи и выбрала нужные цифры.
– Готово, я запрограммировала автопилот.
Вездеход свернул вправо, и Джайлс погрузился в дремоту.
– Мы прибыли,– разбудил его голос капитана. Он открыл глаза и увидел, что они находятся посреди ярко освещенной пустыни. Постепенно глаза привыкли к свету и Джайлс смог различить маленький купол.
– Хорошо, что мы остановились снаружи,– сказал он.
– Мы должны войти? – спросила капитан.
– Да,– сказал Джайлс, собираясь с силами. Боль усиливалась, и он чувствовал, как будто его оплели тугой металлической лентой.
– Да,– повторил он,– но мы не будем въезжать. Здесь есть вход, и они не должны знать, что мы приехали.– Он попытался сесть, но лишь слабо шевелил руками.
– Подождите,– сказала капитан.
Она повернулась и достала из багажника запасной скафандр. Когда она развернула его, стало ясно, что он рассчитан на существо гораздо меньших размеров.
– Вы не можете выйти без костюма,– в отчаянии сказал Джайлс.– Снаружи слишком холодно.
– Другого здесь нет, а этот мне не подходит. Неважно, тут недалеко.
Она вышла, подошла к машине со стороны Джайлса, открыла дверцу, поставила Джайлса на ноги и повернула его к куполу. Кожа вокруг ее рта и носа стала покрываться инеем, но она, не замечая холода, спокойно шла по твердой почве планеты.
Они обогнули здание и нашли маленький вход, над которым горела тусклая красная лампочка. Он был открыт. Капитан, не выпуская Джайлса, нажала кнопку, и дверь распахнулась. Она внесла Джайлса внутрь, и дверь захлопнулась. Одновременно зажегся свет. Они оказались в маленькой комнате, на другом конце которого была еще одна дверь.
– Вы можете идти? – спросила она.
Джайлс покачал головой.
– Неважно,– сказала она.
Они вошли во вторую дверь, и, пройдя по короткой лестнице, оказались внутри дома. Из коридора, справа от них, послышался шум голосов. Капитан потащила Джайлса по коридору. Они вошли в комнату, в которой он уже был раньше.
Капитан остановилась и на противоположной стене появилось ее отражение. Джайлс был, пожалуй, слишком бледен, но капитан искрилась черным и серебряным, как поверхность планеты – ее шерсть была покрыта кристалликами льда.
Она подошла к ближайшему пустому креслу и усадила туда Джайлса, а потом сняла ему шлем. Люди в комнате от изумления не могли произнести ни слова и лишь оторопело глядели на нее.
– Я привела сюда известного вас Адельмана,– сказала она. Он должен кое-что сделать с моей помощью. Но сначала я хочу увидеть, имеется ли между вами и ним вещь, называемая " дружбой ". Вы должны понимать, что означает это слово вашего языка.
17
Беспомощно сидя в кресле, Джайлс проклинал себя за ошибку – антропоморфизм. Увлекшись, он забыл, что капитану негде было постичь смысл слова " дружба ". Как он мог считать себя проникшим в тайны чужой психологии?
Все столпились возле кресла, в котором сидел Поль, и молча глядели на него.
Он был привязан к креслу, и из уголка рта у него текла струйка крови. Очевидно, Поль имел неосторожность выказать какое-то неповиновение, и Байсет принялась за него. Может быть, это даже хорошо – Поль был здесь единственным, кого Джайлс мог бы назвать другом. Теперь Полю достаточно показать это, чтобы удовлетворить капитана и спастись самому. Без помощи альбенаретца им отсюда не выбраться.
– Поль,– сказал Джайлс,– для капитана " дружба " – всего лишь слово. Но ведь мы с тобой друзья, Поль, не так ли? Ты пойдешь со мной, правда?
Он вложил в свои слова максимум выразительности, так что Поль должен был понять подтекст: " ИДИ СО МНОЙ И ВЫЖИВЕШЬ, ИНАЧЕ НАМ ОБОИМ КОНЕЦ! "
– Я...– начал было Поль, но тут его лицо отвердело, и в нем появилось что-то, чего Джайлс никогда в нем не наблюдал,– Нет. Что бы я ни получил взамен, я говорю «нет». Я никогда не лгал, не солгу и теперь. Мы выросли вместе, но мы никогда не были друзьями. У меня нет друзей, так же как и у тебя. Ни у одного подлинного Адельмана нет друзей. У них есть только долг.
Он спокойно встретил взгляд Джайлса. Тот слабо мотнул головой – его надежда была уничтожена, но он не винил Поля. Тот сказал правду, и на его месте Джайлс поступил бы так же.
– Хорошо,– сказал он,– тогда я – не настоящий Адельман. На шлюпке я понял, что есть вещи поважнее долга.– Он перевел взгляд на рабочих.– Вот и мы все. Сначала я хотел попасть на 20Б-40, потому что так мне велел долг. Я хотел, чтобы вы все выжили – это тоже мой долг, долг СТАЛЬНОГО. Но за время полета я узнал вас и полюбил вас, невзирая на то, что многие из вас принесли мне больше огорчений, чем радости. Вы не ангелы, как, впрочем, и все люди. Вы даже не принадлежите к Адель, но я жил с вами и едва не умер с вами, так что вы все кое-что значите для меня. Вы – и все рабочие, такие же, как вы, на Земле,– он печально поглядел на них.– Неужели никто не понимает, о чем я говорю? Совсем никто?..
Внезапно от группы отделилась Мара и пошла к нему.
– Не пускайте ее! – крикнула Байсет.– Эстевен, Гроус, притащите ее назад!
Двое мужчин переглянулись, колеблясь.
Байсет вопила:
– Вперед! Делайте, что я вам приказываю!
Мужчины, не глядя друг на друга, двинулись к креслу Джайлса, но, дойдя до кресла, они не потащили Мару назад, а встали рядом с ней.
– В чем дело, болваны? Тащите ее сюда!
– Нет,– сказал Эстевен. Его лицо было бледно, а губы плотно сжаты.– Ты мне не хозяйка. Если бы твоя воля, я давно бы умер от тонки или сошел с ума. Джайлс спас меня от капитана и он спас меня от наркотика. С какой стати я должен подчиняться тебе?
– Верно,– сказал Гроус.– Мы свободные люди.
– Что вы плетете, амбалье отродье?..– Байсет замолчала, ибо все, только что стоявшие рядом с ней, пошли к Маре и мужчинам.
– Вернитесь!!!
Заколебалась, пожалуй, только Дай, но Френко схватил ее за руку и повел с собой.
– Никто не властен над нами,– сказал Эстевен.– Мы в колонии. Ты не можешь бить нас или судить, заставлять работать или делать, что тебе захочется. Здесь тебе еще придется доказать свою правоту.
– Вы так считаете? – сказала Байсет.
Она сунула руку в карман и вытащила бластер.
– Я убью вас всех, а потом скажу, что вы были революционерами из «Черного Четверга». Меня продержат под домашним арестом, пока не прибудет следователь с Земли, и он – или она – оправдает меня. Считайте, что вы уже в могиле...
Она следила лишь за людьми. И это было ее ошибкой. Внезапно капитан рванулась к ней с неожиданной проворностью, и Байсет вскинула бластер.
– Стойте! – крикнула она.– Я и вас убью, если потребуется!
Но капитан не остановилась. Сейчас Байсет нажмет на спуск...
В отчаянии Джайлс выхватил пустой бластер и навел на Байсет.
– Байсет! – крикнул он.
Она взглянула на него, увидела бластер и повернула оружие против него, но было уже поздно. Джайлс увидел вспышку и услышал крик Гроуса, но капитан уже настигла Байсет, и та упала.
Джайлс ощутил приступ слабости. Его сознание было ясно, но зрение помутилось. Он увидел двоих, нет, троих капитанов. Джайлс прищурился, но комната была заполнена альбенаретцами и массой людей, которых еще секунду назад не было.
Одним из них был Амос Барси, освобождавший Поля Окэ с помощью двоих людей с полицейскими значками – очевидно, служащих участка 20Б-40.
Освобожденный Поль выбежал из комнаты, бросив на ходу:
– Запомни этот день, Джайлс. Сегодня ты лишил свою расу спасения, и она вступила на путь смерти, по которому уже идут альбенаретцы.
– А, может, на новый путь для обеих рас, а, Поль? Подождем. Я считаю себя правым.
Тот повернулся и вышел. Двое унесли тело Байсет и там, где стоял Поль, теперь находился человек с медицинской сумкой, который принялся обрабатывать раны Джайлса. Через его голову он увидел подошедшего к нему альбенаретца.
– Капитан? – неуверенно спросил он. Даже теперь он не мог отличить их одного от другого.
– Я удовлетворена,– сказала она.– Она действительно существует, эта дружба. И мне сказали, что многие расы тоже так считают.
– Сказали...– Джайлс оглядел остальных альбенаретцев.– Откуда они все взялись?
– Не знаю. Очевидно, своей настойчивостью вы возбудили в моих сородичах любопытство, и они послали за мной. В качестве предосторожности они сообщили в полицию – в вашем вездеходе было подслушивающее устройство, так что нас слушали и полицейские, и мои соплеменники.
Медик сделал Джайлсу укол, и силы стали постепенно возвращаться.
– Не понимаю,– сказал он.
– За нами следили, Адельман. Еще с момента приземления. Как я могу судить, в колониях наши расы гораздо ближе друг к другу. Но я хочу, чтобы вы исполнили свое обещание.
– Обещание?
– Вы обещали сказать мне, кто из вас уничтожил мой звездолет. Я жду этого.
– Джайлс...– предостерегающе сказала Мара.
Но он поднял руку, успокаивая ее.
– Я скажу.
– Джайлс!
– Нет, нет. Все будет хорошо. Слушайте.– Он повернулся к капитану.– Бомбу подложил я.
– Вы? – капитан невольно нагнулась к нему.
– Да. Я должен был попасть на 20Б-40, чтобы не вызвать подозрений Поля. Я улетел с Земли, чтобы убить его. Но сейчас я понял слишком многое. Идея была в том, чтобы нанести вашему кораблю небольшие повреждения, чтобы он повернул к 20Б-40 для ремонта.
– Я слушаю,– сказала капитан.
– Чтобы исполнить план, я подложил в нужное место бомбу. Вот откуда я знал курс корабля и расположение системы 20Б-40. Бомба была небольшая, и путешествие в шлюпке не входило в наши планы.
– Но бомба оказалась чересчур мощна?
Джайлс покачал головой.
– Нет. Она была такая, какая надо. Но тут случилось неожиданное: кто-то еще подложил вторую бомбу, но гораздо более мощную, которая разрушила ваш корабль. Боже, какие идиоты придумали бомбу, которая привела к тому, что корабль вспыхнул, как сухие листья?
– Но зачем нужна была вторая бомба?
– Для другого плана, которого я не знал. По нему я должен был достичь 20Б-40 в шлюпке, и не один, а с группой людей.– Джайлс указал рукой на рабочих.– Ясно было, что если корабль погибнет, альбенаретцы предпочтут умереть вместе с ним, кроме вас, которая поведет шлюпку к спасению, выполняя свой долг перед людьми.
– Зачем вы согласились подложить вторую бомбу?
– Я этого не делал. Это мог сделать лишь единственный человек – Байсет.
– Это та, которую я убила? – спросила капитан.
Джайлс кивнул.
– Байсет призналась в этом. Для осуществления второго плана она должна была подложить бомбу сама. Причем мощность ее должна была быть такова, что кроме ЕЕ рабочих, никто не уцелел. Я уверен, что проверь вы корабль, оказалось бы, что все шлюпки, кроме нашей, были испорчены. Наступило молчание. Наконец, капитан произнесла:
– Откуда ей было знать, что я... Что вы способны довести судно до 20Б-40, а не до Бальбена?
– Она и не знала. Она и ее люди были столь невежественны в этом вопросе, сколько был и я. Ей не приходило в голову, что вы не поведете шлюпку к ближайшей планете. Когда же вы стали упорствовать, она применила свой последний козырь – единственную личность, которая годилась для черной работы.– Он кивнул на Эстевена.– Она сначала снабдила его наркотиком и бумагой, а потом сказала, что бумаги больше нет. Так ведь,– сказал он, обращаясь к Эстевену.
–И я ей поверил! – воскликнул Эстевен.– Я ПОВЕРИЛ ЕЙ ! Вот почему я рвался к книге.
– Да.– Джайлс повернулся к капитану.– Теперь вам известно все, капитан.
– Да. Теперь я могу вернуть себе ребенка и жить. Я частично избавилась от позора, убив того, кто лишил меня корабля, и я заслужила почет тем, что поняла, что такое " дружба ". Я объясню его всем своим сородичам.
– И когда вы сделаете это, потребуется объяснить им еще одно слово. Это " сотрудничество ". Оно означает, что люди и альбенаретцы, как друзья, поведут корабль.
Глаза капитана вспыхнули.
– Вы многое сделали, Адельман. Но берегитесь, не заходите слишком далеко!
Джайлс медленно кивнул.
– Возможно, вы и правы. Будьте счастливы. Райцмунг!
– Святая раса не нуждается в счастье. Необходимо понимание Пути,
Она уже хотела выйти, но снова повернулась к Джайлсу.
– Это не рабы. Я изменила свое мнение о них. Они доказали, что достойны быть свободными людьми. Все, кроме той. И, прежде дружбы, между нами и вами должно быть уважение.
Она выпрямилась и вышла, идя как человек, знающий свой путь, ведущий его в Вечность.
Дата добавления: 2021-04-24; просмотров: 51; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!