Верный ученик Христа негр Гвиф

Детские рассказы

Детский друг 5

 

Блаженны

Чистые

сердцем

Оглавление

 

 

Тайна Берты.. 4

Тяжесть обмана. 6

Молитва за обидчиков. 9

Микроскоп. 10

Месть Саняра. 12

Научись быть довольным.. 14

Ружье. 16

Библия в машине. 19

Необыкновенный урок. 20

Оконное стекло. 22

Порванные газеты.. 23

Не бойся насмешек. 26

Капля зла. 28

Верный ученик Христа негр Гвиф.. 29

Приезд миссионера. 29

В школе миссии. 31

Победа над Нгадером.. 33

Огненное испытание. 36

Радостный день. 40

Нападение врага. 42

Самопожертвование. 44

Разлука. 45

 

Тайна Берты

восьмилетней Берты случилась беда — она нечаянно порвала мамин самый красивый шарфик. К счастью, об этом знал только Арни — младший братишка. Берта сильно переживала и хотела, чтобы мама никогда не вспомнила о своем шарфе. Но возможно ли это? Сегодня Арни захотел покататься с друзьями на велосипеде и попросил Берту сходить вместо него в магазин. Она отказалась, и тогда он пригрозил, что расскажет маме ее тайну. Берта вынуждена была послушаться Арни, лишь бы не обнаружилось то, что она хотела скрыть. Вечером в семье Ламерт было тихо и мирно. Малыши уже спали, Берта играла с куклами, Арни что-то лепил из пластилина, папа читал, а мама вязала пуловер для Арни.

Оторвавшись от вязанья, мама некоторое время наблюдала за Бертой, а потом спросила:

— Доченька, почему ты стала такая невеселая? У тебя что-то болит или в школе что случилось? Папа тоже отложил книгу и посмотрел на дочь. Берта встрепенулась. «Может, рассказать все папе и маме? — подумала она, чувствуя, как колотится сердце. — Уже нет сил нести эту тяжелую ношу...» Но в горле будто ком застрял, и Берта долго не могла вымолвить ни слова. Нет, у нее не хватит смелости признаться: а вдруг за это накажут!

— У меня все нормально,— наконец проговорила Берта чужим, охрипшим голосом.

Папа с мамой переглянулись, а Берта даже не подняла головы, покраснев от стыда и переживания.

— Тогда выпей теплое молоко и ложись спать,— вздохнула мама. — Как бы не поднялась у тебя температура.

Берта послушно убрала куклы, выпила молоко и пошла спать. Ей не хотелось, чтобы продолжались расспросы.

Лежа под одеялом, Берта снова и снова вспоминала, как испортила шарфик, который взяла без разрешения. Мама не раз запрещала ей играть выходной одеждой, но шарфик был такой красивый, что Берта не удержалась и взяла его. А теперь она такая несчастная... Вдобавок ко всему Арни заставляет ее делать то одно, то другое, угрожая за непослушание рассказать все маме с папой. И Берта вынуждена делать все, что хочет брат, лишь бы ее тайна осталась нераскрытой.

Дошло до того, что Арни потребовал, чтобы Берта решала вместо него задачи, так как ему трудно давалась математика. Он утверждал, что учитель задает им слишком много упражнений на дом. Берте приходилось делать и многое другое, а мама, глядя на нее, думала, что дочь делает все от души, с радостью.

«Что же мне теперь делать? — думала Берта. — Как выбраться из этого лживого круга?»

Часы пробили одиннадцать. Ах, если бы Берта могла заснуть! Она натянула одеяло на голову и зажмурила глаза. Да, ей же нужно еще помолиться! Но услышит ли ее Иисус? Может, это будет лицемерие? Берта вспомнила стих, который учили на детском собрании: «Если исповедуем грехи наши...» Как же дальше? У нее не получилось вспомнить вторую часть стиха, и она заснула.

Во сне Берта увидела маленькую девочку, которая стояла в огромном зале. Она хотела рассказать стих из Библии и не могла вспомнить его, а слушатели были недовольны этим.

На другой день стояла теплая, солнечная погода. После уроков Арни словно магнитом потянуло в парк. Там было много людей. Матери гуляли с маленькими детьми, старики сидели на скамейках, греясь на солнышке. На самой последней аллее пять мальчиков, приняв самые необычные позы, пытались ехать на одном велосипеде. Среди них был и Арни Ламерт.

Арни хорошо знал, что родители запрещают ему без разрешения ходить в парк, тем более участвовать в опасных развлечениях уличных мальчиков. Но они усиленно приглашали его, и он не устоял.

Домой Арни пришел вспотевший, возбужденный.

— Сегодня был очень хороший день,— сказал папа за ужином. — В октябре редко такое бывает.

— Осень прощается с нами,— добавила мама. — Я тоже сегодня немного погуляла в парке с нашей малышкой.

Арни сидел ни жив ни мертв. Значит, мама видела, чем он занимался в парке! Что же теперь будет? Не замечая его волнений, мама продолжала:

— В парке было много людей. Все радовались теплу и солнцу.

Арни поперхнулся. Сейчас мама посмотрит на него и спросит, почему он пошел в парк без разрешения. Но нет. Мама налила всем чай и больше ничего не сказала.

А потом папа взял Библию и стал читать. Дети слушали внимательно, потому что вечером, перед молитвой, папа будет задавать вопросы по прочитанному тексту.

— «Если говорим, что не имеем греха,— обманываем самих себя, и истины нет в нас,— читал отец. — Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды».

«Это как раз тот стих, который я не могла вчера вспомнить! — подумала Берта. — Надо рассказать папе с мамой про шарфик. Как хочется, чтобы снова все было хорошо...»

«Я плохо сделал сегодня, что пошел в парк без разрешения,— подумал Арни. — Я сделал грех, потому что нечестно относился к Берте. Надо попросить прощения...»

Когда все вышли из-за стола, Арни побежал в свою комнату. Он встал на колени и попросил у Господа прощения за тайные, нечестные поступки. Потом он пошел к сестре.

— Прости меня, Берта,— посмотрел он ей прямо в глаза. — Я плохо относился к тебе. Я больше не буду так.

Лицо Берты просветлело.

— Прощаю, Арни,— кивнула она. — Знаешь, я решила все рассказать маме...

— Я тоже виноват... — вздохнул Арни. — Давай пойдем вместе.

Папа с мамой, кажется, ждали признания своих детей. Ни история с шарфиком, ни рассказ об акробатических трюках на велосипеде, ни другие провины не удивили их. Мама печально теребила край скатерти на столе, а папа серьезно смотрел на взволнованные лица детей.

— Посмотрите на эту греховную цепочку,— сказал папа, когда Берта замолчала.— Один неисповеданный грех повлек за собой целый ряд грехов, делая вас все несчастнее. Как хорошо, что Иисус Христос освобождает нас от грехов, когда мы исповедуем их!

— Арни, я видела тебя сегодня в парке,— сказала мама. — Очень плохим развлечением вы были заняты. Ведь достаточно один раз упасть и покалечить себя, а потом всю жизнь страдать. Бог сохранил тебя в этот раз, но если ты будешь и дальше пренебрегать нашими увещаниями, ты будешь наказан.

«Буду стараться все делать так, как говорит мама»,— подумала Берта, чувствуя, что тяжесть вины, словно огромный камень, свалилась с нее.

Как хорошо тому, у кого сердце чисто, кто честен и перед Богом, и перед родителями!

Тяжесть обмана

тро. На городской башне пробило восемь. В это время в школе прозвенел звонок. Запоздавшие ученики спешили в свои классы, перепрыгивая через две ступеньки. Школьный двор быстро опустел. Воцарилась тишина. Из открытых окон вскоре понеслись разные звуки. — Ан-на и Лот-ти бы-ли в са-ду,— нараспев читали первоклассники.

Откуда-то сверху доносилось пение. В конце школьного двора, спрятавшись под тенистыми платанами* перешептывались двое учеников.

— Эрих, ты когда-нибудь опаздывал в школу? — спросила Лида, кудрявая девочка с живыми глазами. Не дожидаясь ответа, она добавила: — Я еще ни разу...

— А я опаздывал,— кивнул краснощекий мальчик. — Но учительница не ругала меня.

— Мне тоже хочется хоть один раз опоздать. Интересно, что скажет учительница? Хорошо, что я не одна,— улыбнулась девочка.

Эрих поправил ранец и ничего не сказал. Он чувствовал себя неловко, потому что мог прийти в школу вовремя, но не хотел. Он специально опаздывал.

— Я только не могу придумать, что сказать учительнице, если она спросит, почему я опоздала,— снова прошептала Лида.

Не выдавая своего беспокойства, Эрих махнул рукой:

— Она может и не спросить!

Прошло около четверти часа. Звуки, доносившиеся из открытых окон, не смолкали. Чем дольше дети сидели под деревом, тем тревожнее становилось у них на сердце. Первым поднялся Эрих, за ним — Лида. Они несмело направились в школу и, постучав в дверь своего класса, виновато переступили порог.

— Эрих, почему ты опоздал? — спросила учительница.

— Я поперхнулся за завтраком. У меня кусок хлеба застрял в горле! — выпалил Эрих.

Ученики засмеялись, а учительница перевела взгляд на девочку:

— Лида, а у тебя что случилось?

Лида почувствовала, как у нее задрожали колени. Она не ожидала, что Эрих ответит так быстро, и совсем не знала, что сказать.

— Мы все проспали,— наконец сказала она, облизнув пересохшие губы.

Тут же, словно стрела, страшная мысль пронзила ее сознание: «Я обманула! Бог слышал это!» Будто откуда-то издалека она услышала голос учительницы:

— Ладно, проходите, садитесь, а после уроков мы еще поговорим.

Лида не могла сосредоточиться и слушать учительницу. Ее совесть неумолчно твердила: «Ты обманула, и Бог это слышал!»

После уроков учительница предупредила, что в следующий раз, если они опоздают, вызовет в школу родителей. На первый взгляд все обошлось благополучно.

Лида из школы сразу пошла домой, желая скрыть от мамы, что ее оставляли после уроков. Быстро переодевшись, она без напоминания принялась помогать матери. А мама, занятая приготовлением обеда, не обратила внимания на необычное поведение дочери. Нарезая салат, она спросила, как всегда:

— Ну, как у тебя прошли занятия?

— Хорошо,— покраснела Лида и, чтобы мама ничего не спрашивала больше, сказала: — Я пойду подмету двор!

Прошло несколько дней. Но совесть не давала Лиде покоя. О случившемся в школе она забывала лишь на короткое время. На вечерней молитве и в общении с родителями Лида чувствовала, что неправда тяжелым камнем лежит у нее на сердце.

«Почему я не рассказала маме?» — страдала Лида. Ей казалось, что теперь она никому не сможет рассказать о своем обмане.

Прошло больше недели. Как-то после обеда небо затянулось темными тучами, и где-то вдалеке послышались глухие раскаты грома. Лида стояла у окна и наблюдала, как сгущаются черные тучи. Налетел ветер, то тут, то там засверкала молния, загремел гром и пошел сильный дождь. Лиде стало страшно. Она побежала к матери.

— Мама, сейчас будет потоп? — испуганно спросила она. Мать поняла, что с дочерью что-то не в порядке.

Обняв дрожащую девочку, она сказала:

— Нет, потопа никогда не будет. Бог так сказал. — Заглянув Лиде в глаза, мама мягко спросила: — Что у тебя случилось? Я вижу, что тебя мучит какой-то грех...

Уткнувшись в мамино плечо, Лида горько заплакала. Мама терпеливо ждала, пока она немного успокоится. А потом Лида рассказала, как обманула учительницу, как страдала от этого обмана.

— Что нам теперь делать? — спросила мама, когда Лида замолчала.

— Рассказать все Иисусу,— сказала Лида.

— Правильно. Но это еще не все. Нужно рассказать об этом и учительнице.

Лида испуганно посмотрела на маму.

— Сказать учительнице? — переспросила она и умоляюще добавила: — А может, не надо?

— Нет, ты должна сделать это,— твердо сказала мама. — Это будет окончательная победа над грехом.

Покраснев от волнения, Лида долго не могла согласиться с тем, чтобы рассказать учительнице о своем поступке.

— Чтобы поступать по правде, нужно иметь силу и смелость,— убеждала Лиду мама. — Давай помолимся, попросим у Господа прощения и силы, чтобы завтра ты смогла признаться и учительнице.

Мамина твердость помогла Лиде. Она искренне попросила прощения у Бога и смелости, чтобы признаться и перед учительницей.

Утром, провожая Лиду в школу, мама спросила:

— Ты не забыла о нашем договоре? Постарайся сделать это и не откладывай на завтра!

Лида кивнула. Она пошла в школу на несколько минут раньше, но быстро идти не могла. Она волновалась, представляя, как удивится учительница, услышав ее признание. Будет ли она после всего этого любить обманщицу? Лида хотела уже повернуться и бежать домой, но... Что это даст? Мама все равно пошлет ее в школу.

В классе еще не было ни одного ученика. Учительница сидела за своим столом и проверяла тетради. Лида робко подошла к ней и очень тихо, почти шепотом, рассказала о своем грехе.

— Простите меня, пожалуйста,— закончила она, не поднимая головы.

— Прощаю,— ответила учительница. — Будь всегда честной и откровенной. Не бойся признаваться в проступках — это не стыдно.

К Лиде вернулась радость. Огромная тяжесть, сдавливающая ее сердечко, бесследно исчезла.

Молитва за обидчиков

ятиклассник Юра любил учиться. Он всегда аккуратно выполнял домашние задания, внимательно слушал учителя на уроке. Ему хотелось как можно больше узнать нового. Учеба давалась ему легко. Из-за этого некоторые мальчики стали завидовать Юре. Хорошая успеваемость и нежелание Юры участвовать в злых делах вызвали у мальчиков недобрые чувства. И хотя он был общительным, любил порезвиться с товарищами на переменах, его все же невзлюбили. Часто после какой-нибудь шалости мальчики дразнили Юру:

— Ну что, святоша, ты лучше нас?

— Нет, я так не думаю,— отвечал Юра. — Просто я не хочу делать зло, это грех.

— Подожди, мы тебе докажем, что ты такой, как все! — угрожали мальчики.

Настал день, когда двое ребят осуществили свои нехорошие планы.

Юра пришел в школу в хорошем настроении. Перед началом уроков он достал из портфеля учебник, тетрадь, линейку и ручку и вышел в коридор. Когда прозвенел звонок, Юра вместе со всеми вошел в класс.

Учительница по математике велела сдать тетради с домашним заданием и, задав ученикам две новых задачи, села проверять тетради.

— Юра, почему ты не выполнил домашнее задание? — удивленно спросила учительница, открыв его тетрадь.

— Выполнил,— уверенно ответил Юра вставая.

— Где оно?

Юра посмотрел в поданную ему тетрадь и все понял: кто-то вырвал лист с домашним заданием! Он сказал об этом зрительнице, но она, не обратив внимание на его слова, отрезала:

— За то, что обманываешь, останешься после уроков и сделаешь все, как положено.

Юра растерянно посмотрел на ребят, но, не встретив сочувствующего взгляда, с горечью подумал: «Кто же это сделал?» Ему было обидно, особенно оттого, что учительница не поверила ему.

После уроков все ушли домой, а Юра остался в классе.

— Когда сделаешь все, положишь тетрадь мне на стол,— сказала учительница и тоже ушла.

Юре не трудно было еще раз решить вчерашнюю задачу. Трудно было простить тем, кто так бессовестно обидел его. «Я же никому ничего плохого не сделал,— думал Юра. — Они специально подстроили это, чтобы учительница посчитала меня обманщиком...»

«Молитесь за обижающих вас»,— вспомнились Юре слова Иисуса Христа, и он стал думать о Господе, Который так много страдал от нечестивых грешников. У Христа была сила и власть отомстить Своим противникам, но Он не делал этого. Наоборот, Иисус делал всем только добро и даже на кресте, когда Его распяли, просил Отца Небесного, чтобы Он простил тем, кто распял Его. Решив задачу, Юра закрыл тетрадь, склонил колени у своего стола и стал молиться вслух:

— Дорогой Иисус, прости меня за то, что я обиделся на мальчиков. Я не знаю, кто вырвал лист из моей тетради, но прошу Тебя, прости им и помоги мне тоже простить их. Прошу Тебя, помоги им тоже покаяться и никому никогда не делать зла.

Юра даже не догадывался, что мальчики, которые сделали ему зло, все время наблюдали за ним. Они не ушли домой после уроков. Притаившись у открытого окна, они изредка заглядывали в класс. Им хотелось посмотреть, как Юра будет злиться на них. Но они ошиблись...

Услышав молитву Юры, ребята в недоумении переглянулись и тихонько отошли от окна. Это было что-то новое, необычное. Почему Юра не сердился, не доказывал учительнице, что он прав?

— Нет, он на самом деле верующий,— сказал один мальчик. —Так поступать могут только святые.

— А мы с тобой проиграли,— пнул камешек другой. — Вообще мне неприятно от всего этого...

На следующий день на уроке математики неожиданно поднялись два мальчика.

— Мы вчера вырвали лист из Юриной тетради... Юра, прости, пожалуйста,— сказал один.

— Меня тоже прости,— добавил другой. Ошеломленные геройским признанием, ученики смотрели на удивленную учительницу.

— Ну и ну,— растерянно произнесла она, впервые встретив такое откровенное признание.

— Я еще вчера простил,— скромно ответил Юра, еще больше удивив и учеников, и учительницу.

Микроскоп

ного лет назад в Индии жил миссионер, приехавший из Англии для проповеди Евангелия. В Индии люди не знали живого Бога, у них была своя религия. Они верили в перевоплощение души, которое будет воздаянием за добродетельную или же порочную жизнь. Приверженцы этой религии назывались индусами.

Однажды к миссионеру пришел брахман*. Миссионер сидел в своем кабинете и изучал под микроскопом какой-то предмет. Индус еще не знал, что такое микроскоп,

и попросил разрешения тоже посмотреть в него. Миссионер взял чистое стеклышко, капнул на него воды из графина и предложил индусу рассмотреть эту каплю. Несколько секунд, затаив дыхание, индус смотрел в микроскоп. На стекле кишели маленькие скрюченные создания. Индус обхватил голову руками и в ужасе отпрянул от стола.

— Эта штука правильно показывает? — тревожно спросил он, со страхом глядя на микроскоп.

— Да, это точный прибор, он не обманывает,— уверенно ответил миссионер.

— Значит, когда я пью воду, я уничтожаю этих животных?

— Да.

— Тогда я нарушаю заповеди своей религии! — в отчаянии воскликнул брахман.

Религия индусов строго запрещает убивать какое бы то ни было живое существо. Этот брахман считал, что тщательно соблюдает закон. Но оказалось совсем не так...

Расстроенный индус покинул кабинет миссионера, не желая слышать никаких объяснений.

Через несколько дней он принес мешок пшеницы и попросил миссионера отдать ему микроскоп за пшеницу. Миссионер долго не соглашался, не понимая, зачем индусу микроскоп. Но тот не отступал. Не выдавая своей тайны, он несколько дней приходил к миссионеру и просил его продать ему этот точнейший прибор. Наконец миссионер уступил.

Сияя от счастья, индус схватил микроскоп и выбежал на улицу. Миссионер пошел следом, ему было интересно, для чего брахман выпросил этот прибор.

А индус помчался в лес. Остановившись под большим деревом, он долго рассматривал микроскоп, что-то возбужденно бормотал себе под нос. Потом он изо всей силы ударил им об дерево и, бросив на землю, начал топтать ногами, восклицая от радости.

Ошеломленный миссионер не понимал происходящего. Что случилось с индусом? В своем ли он уме?

Втоптав микроскоп в землю, брахман устало присел на бревно. Увидев миссионера, он вскочил и торжествующе закричал, подняв руки к небу:

— Теперь его больше нет! Нет!

Миссионер попросил индуса пояснить, зачем он уничтожил микроскоп. Тот немного помолчал, а потом признался:

— Я потерял покой после того, как увидел в воде маленьких животных. Я не мог ни есть, ни пить, ни спать и решил уничтожить этот негодный микроскоп!

— Эх, друг! — миссионер похлопал индуса по плечу.— Ты разбил всего лишь один микроскоп, а их ведь в мире очень и очень много! Да если бы ты никогда не увидел воду через увеличительное стекло, эти существа все равно не исчезли бы! Пойми, что не микроскоп создал эти организмы в воде! Он только обнаружил их.

Лицо индуса стало мрачным.

— Точно так люди часто поступают с Библией,— продолжал миссионер объяснять истину индусу. — Когда она обнаруживает их грехи, показывает, что гнездится в их сердце, они стараются уничтожить Библию, а с грехами расставаться не хотят. Люди не хотят соглашаться с правдой, записанной в Библии, и любыми путями пытаются уничтожить Слово Божье. Однако Бог хранит Святое Писание. Есть люди, которые прислушиваются к истине, каются в своих грехах и оставляют их. Таким образом их сердце становится чистым.

Грех остается грехом независимо от того, соглашается человек с этим или нет. Каждый грешник нуждается в Спасителе, который смог бы очистить душу от грехов. Поэтому, когда Бог указывает нам на какой-либо грех, нужно просить прощения и оставлять этот грех. Если же мы будем убеждать себя, что все это неправда, и избегать обличений, заглушать Божий голос, грехи наши погубят нас.

Месть Саняра

ассвет. На востоке в лучах восходящего солнца сверкают снеговые вершины Гималаев. Твердыми и быстрыми шагами Саняр спускается с горы с ружьем наперевес. Зорким взглядом он разыскивает следы тигра.

Саняр стал христианином. Несколько месяцев назад в их индусскую деревню приходил белый миссионер. Он рассказал удивительную историю о Сыне великого Бога, Творца Вселенной. Он приходил на грешную землю, чтобы примирить людей с Богом. У миссионера была книга, в которой описывалось все, о чем он рассказывал. Саняр умел хорошо читать и писать и купил себе такую книгу.

Большинство людей в деревне были неграмотными, жили в неведении и суеверии. Когда миссионер рассказывал им о Боге, они насмехались над ним:

— Нам не нужны твои рассказы! Наш бог — Брахма, он самый великий и сильный!

Только Саняр не смеялся. Весть об Иисусе Христе заинтересовала его.

Сирдар, вождь племени, выгнал незнакомца. Саняру стало жалко его. Он тайно догнал миссионера, накормил его и проводил в отдаленную деревню. Когда он возвратился, священники Брахмы говорили между собой:

— Саняр стал христианином!

Эта весть сильно взволновала соплеменников Саняра. Он был уважаемым человеком, все считали его героем. Саняр был самым смелым и лучшим пастухом овец, попадал из ружья в летящую птицу. Однажды, охотясь на слона, он выстрелил два раза, и его вторая пуля еще глубже загнала первую под кожу великана. Совсем недавно он убил большого тигра, который почти каждый вечер похищал из деревни овцу или теленка. Саняра уважали в деревне не зря — он на самом деле заслуживал этого.

Став христианином, Саняр оставил веру отцов. Он утверждал, что спасают человека не добрые дела, а благодать Божья. Сирдар любил Саняра как брата. Когда же он увидел, что друг молится Богу христиан, его любовь обернулась в жгучую ненависть. Эта ненависть увеличилась, когда вождь узнал, что Саняр спас тонущую девочку из бедного племени пария — самого низкого и всеми презираемого. Саняр знал, что ждет его за это доброе дело, но не мог поступить иначе. Соплеменники смотрели на него как на отступника и нечистого, утверждая, что он осквернил честь и чистоту своего племени.

В конце концов, сам Сирдар пришел к родителям Саняра и велел им возвратить отступника к вере отцов. Если же они этого не сделают, их ждет ужасное наказание.

Дрожа от страха, родители рассказали сыну об угрозах вождя. По природе Саняр был очень вспыльчивым. Если какое-то препятствие вставало у него на пути, он тут же старался убрать его и шумел при этом от гнева, как горная река. Но в этот раз Саняр остался спокойным. Выученные им слова Иисуса Христа принесли в его сердце добрый плод. «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем и найдете покой душам вашим»,— так сказал Господь, и это останавливало и воспитывало Саняра. Он остался спокойным даже тогда, когда Сирдар выполнил свои угрозы. Вождь со своими друзьями угнал их маленькое стадо овец, вытоптал поля и сжег дом, в котором родители Саняра прожили сорок лет.

После всего случившегося Саняр рано утром пошел в лес. Воздух, пропитанный чудесным ароматом цветов, могучие стройные деревья и прекрасные огненно-красные орхидеи могли бы пленить всякого человека. Но Саняр не замечал этой красоты. Его печальные глаза что-то искали. Вот Саняр замедлил шаг и остановился. Он очень хорошо знал это место. В пятидесяти шагах лежали руины старого храма. Иногда сюда все еще приходили священники Брахмы и поклонялись своему богу. Но в основном это пустынное и заброшенное место служило убежищем для диких зверей.

Саняр осторожно пробирался вперед. Вдруг глаза его заблестели — он увидел следы тигра! Они были совсем свежие и вели в развалины храма. Саняр неслышно подкрался к передней стороне здания и подумал: «Тигр скоро должен появиться здесь». Саняр выбрал себе надежное укрытие и притаился.

Вдруг сердце Саняра бешено заколотилось, рука, держащая ружье, задрожала. Что он увидел? Двух тигров? — Нет, Саняр никогда не отступал перед тиграми! Не в этом причина его волнения. Саняр вдруг увидел Сирдара, который приближался ко входу в храм... Вождь пришел сюда для поклонения. Этот человек сделал столько зла дому Саняра!

Ничего не подозревая, Сирдар шагнул в храм и застыл. Он увидел тигра. Лицо его побледнело. Он судорожно вытащил нож. Бедный Сирдар! Что такое нож против царя джунглей?

Широко раскрытыми глазами смотрел Саняр на эту картину. Сердце его просто разрывалось на части. Еще несколько секунд, и его враг станет ужасной жертвой. Его враг! Саняр дрожал от волнения и внутренней борьбы. «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас»,— вспомнил Саняр слова Иисуса.

Саняр нажал на курок. Раздалось два коротких выстрела, и дикий зверь, взревев от боли, упал на землю.

Дрожащий Сирдар долго еще стоял в оцепенении. И только когда он увидел Саняра, вышедшего из укрытия, вскрикнул:

— Саняр! Саняр, ты спас мне жизнь!

Он подбежал к своему старому другу и упал к его ногам.

— Я построю дом твоим родителям,— все еще дрожа, обещал вождь,— я возвращу ваше стадо и отдам все, что забрал. Если христианский Бог научил тебя спасать врага, то и я хочу Ему поклоняться...

Саняр поднял Сирдара и пожал ему руку. Да, он непременно расскажет своему другу о безграничной любви Иисуса Христа и о том, как это прекрасно — любить Бога, знать Его лично, испытывать Его помощь и защиту!

Научись быть довольным

анней весной, когда Филиппу исполнилось четырнадцать лет, отец сказал ему:

— Ну, сынок, детство твое прошло, пора приобщаться к труду, приобретать какую-нибудь профессию. Выбирай, кем хочешь быть, и будешь учиться.

— Хочу быть садовником,— ответил Филипп, наслаждаясь молодой зеленью распускающихся деревьев.

 — Мне нравится быть в саду среди прекрасно пахнущих цветов.

— Хорошо,— обрадовался отец,— где цветы, там будут и плоды.

Он поговорил с садовником, и тот согласился взять Филиппа учеником.

Но работа садовника оказалась совсем не такой, как представлял себе Филипп. Ему нужно было убирать сухие ветки, рыхлить землю, полоть, поливать. За работой некогда было любоваться цветами.

Через несколько дней Филипп сказал отцу:

— Мне эта работа не нравится. Целый день я ничего не вижу кроме земли. У меня спина болит и руки стали шершавые...

— А кем же ты хочешь быть тогда?

— Охотником. Там не нужно постоянно сгибаться и рыться в земле. Охотник всегда в зеленом лесу — прекрасная жизнь!

Отец поговорил с лесником, и тот согласился обучить Филиппа охотничьему делу.

Недолго учился Филипп. Пришел он однажды к отцу и разочарованно стал жаловаться, что ему трудно рано вставать. К тому же в лесу по утрам всегда холодно. И в дождь, и в туман ему приходится много ходить, он сильно устает.

— Не хочу я быть охотником,— закончил он свой жалобный рассказ.

— Работы легкой не бывает,— рассудительно сказал отец. — Везде есть свои трудности, и их нужно преодолевать. Привыкай, учись быть терпеливым и выносливым.

— Лучше я буду рыбаком,— сказал Филипп.

— А ты знаешь эту работу?

— Да, я много раз видел, как рыбаки плавают по реке. Ноги у них никогда не устают. Вытаскивай себе сети с рыбой, и все. Я тоже так смогу.

— Ты слишком легкомыслен,— заметил отец. — Рыбак тоже должен быть трудолюбивым. Хорошо, попробуй поработать с рыбаками.

Энтузиазм Филиппа и в этот раз быстро исчез.

— Папа, как мне надоела эта вода! — пришел он к отцу поздно вечером. — Я больше не хочу заниматься рыбной ловлей! Лучше буду поваром — ему и садовник, и охотник, и рыбак приносят уже готовое, вари и все!

Отец печально выслушал сына и решил поговорить с поваром, чтобы тот взял Филиппа на обучение. В первый же день Филипп пожаловался отцу:

— Все хорошо, папа, если бы только не жара! Когда я стою у плиты, мне кажется, что я вот-вот растаю...

Отец не разрешил больше Филиппу менять работу.

— Без трудностей, сынок, можно только в ад попасть. А всякое доброе дело дается человеку не просто. Учись, трудись, проси Господа, чтобы Он дал тебе силы и мудрости. Старайся увидеть красоту своей профессии, и это поможет тебе быть радостным и довольным.

Филипп не стал спорить с отцом и прислушался к его совету. Со временем он стал хорошим поваром и терпеливо переносил не только жар от печи, но и другие жизненные неудобства.

Если Филипп слышал, как кто-то жалуется на трудности, он старался успокоить его, говоря:

— Пользуйся тем, что дает тебе Бог, и не завидуй другим. В каждой работе есть что-то хорошее и что-то трудное. Нам везде и всюду нужно терпение.

Ружье

удик, пойдем со мной к загону!

— А что ты хочешь там делать?

— Ничего. Мне нужно отнести обед Грише.

— Хорошо, я сейчас спрошу у мамы! Маленький черноглазый Рудик спрыгнул с забора и побежал в дом. Через минуту он уже шел рядом с Лукой, единственным сыном фермера.

До загона было минут пятнадцать ходьбы, но Лука не хотел идти один и позвал Рудика, с которым всегда было весело. Рудик — хороший товарищ, хотя и моложе Луки на целых четыре года. Мальчики жили по соседству и часто играли вместе.

— Что ты делал на заборе? — спросил Лука.

— Пробовал из орешника сделать свисток. Рудик вытащил из кармана кусочек ветки.

— Еще не время,— заметил Лука. — И вообще, это неподходящее дерево для свистка. Я покажу тебе, из чего лучше сделать.

— А почему Гриша в загоне? — спросил Рудик. — Вы же еще не выгнали коров!

— Нет, не выгнали. Вначале нужно подремонтировать забор...

Незаметно мальчики пришли к загону. Гриша уже проголодался и с радостью встретил мальчиков. Лука знал, что их работник не любит есть в присутствии других, поэтому оставил еду и пошел с Рудиком в сарай.

— Интересно, куда Гриша спрятал ружье? — прошептал Лука. — Он иногда стреляет ворон. Пойдем, поищем, оно, наверно, в сене...

Рудик испуганно посмотрел на товарища и спросил:

— А можно?

— Почему же нет? — успокоил его Лука. — Тут нет ничего страшного. Ружье не заряжено, можно даже проверить. Знаешь, Гриша обещал, что научит меня стрелять. Может, он и тебе покажет. А если нет, я потом научу тебя...

Мальчики усердно шарили в сене, ища ружье. Вот оно! Лука торжествующе поднял двустволку.

— Покажи! — попросил Рудик. — Дай подержать!

— Тише, а то Гриша услышит,— остановил товарища Лука. — Смотри, я сейчас покажу тебе, как нужно брать его в руки. Я много раз видел, как Гриша стреляет.

Мальчик гордо поднес ружье к щеке, зажмурил один глаз, а другим посмотрел на стоящего перед ним Рудика.

— Смотри, вот так нужно нажать...

Вдруг раздался выстрел и душераздирающий крик...

Лука никогда не мог рассказать, как все случилось.

Он помнил лишь, как маленький Рудик упал на землю.

— Я застрелил его! — не своим голосом закричал Лука.

В сарай вихрем влетел до смерти перепуганный Гриша. Страдальческий крик вырвался из его груди, когда он увидел неподвижного Рудика с красным пятном на лбу.

— Что ты сделал?!

Лука вдруг встрепенулся и в одно мгновение выскочил в открытую дверь. Прочь! Подальше от этого ужасного места!

Долго лежал Лука в кустах, невыразимо страдая. И только когда стемнело, он вспомнил, что мама переживает за него, и пошел домой. Тяжелыми шагами, словно старик, приближался двенадцатилетний мальчик к родному дому.

Издали он увидел свет в соседском доме. Окно так приветливо светилось, словно ничего плохого не случилось. «Может, Рудик не умер? — подумал Лука. — Может, он просто упал от испуга?» Мальчик с замирающим сердцем приблизился к дому своего друга и заглянул в окно.

Обхватив руками голову, в комнате сидела мама Рудика. По ее вздрагивающим плечам было видно, что она горько плачет. Рядом с ней, на кровати, лежала неподвижная фигурка, накрытая белой простыней...

Лука застонал и, спотыкаясь, побрел к своему дому. Мать ждала его и, услышав шаги, без стука открыла дверь. Ее лицо тоже было заплаканным. С невыразимой болью и состраданием посмотрела она на сына.

— Слава Богу, что ты пришел,— сказала она и дрожащим голосом спросила: — Как это случилось?

Лука не мог вымолвить ни слова. Его горе было слишком велико.

— Ложись скорей в постель, чтобы отец не видел тебя! — прошептала мать.

Но отец уже выходил из кухни.

— Пришел? — громовым голосом спросил он.

Никто не ответил ему. Увидев Луку, отец сделал несколько шагов ему навстречу. Его голос дрожал от волнения:

— Я бы избил тебя до смерти, но что это даст? Рудик уже не оживет. Уйди и ты, иначе я не знаю, что сделаю с тобой! Ты теперь тоже не жилец...

Покачиваясь, отец направился в свою комнату. Мать обняла дрожащего сына и прошептала:

— Он от ужаса чуть с ума не сошел... Иди спать, сынок... — Всхлипнув, мать спрятала лицо в фартук.

Луке хотелось плакать, но он не мог. Что-то больно сдавило ему горло и сердце. Ни слово, ни слезинка не могли вырваться наружу.

Лежа в постели, бедный мальчик видел перед собой то веселого, жизнерадостного Рудика, то неподвижно лежащую на земле фигурку.

Для обеих семей наступили тяжелые дни. Отец заставил Луку попросить у родителей Рудика прощения.

— Это не оживит нашего малыша,— с горечью заметил отец Рудика.

Однако мать Рудика, видя страдания Луки, по-матерински обняла его и сквозь слезы сказала:

— Я знаю, что ты очень любил нашего Рудика.

Лука хотел заплакать, даже закричать от горя, но ни звука не сорвалось с его губ.

По дороге из школы Лука услышал, как один мальчик прошептал другому: «Лука— убийца...» Чувство вины, словно мощные клещи, сдавило Луку, и ему казалось, что он скоро не выдержит этих ужасных мук.

В день похорон мать отправила Луку в соседнее село, чтобы облегчить его страдания.

— Пойди сегодня к дедушке, отнеси залатанные рубашки и передай привет.

Дедушка сидел за столом и читал большую толстую книгу, когда вошел Лука.

— А я как раз думал о тебе,— приветливо сказал он, глядя в бледное, печальное лицо внука. — Я прочитал в Библии то, что тебе сейчас очень-очень нужно.

Лука устало поднял глаза и с надеждой посмотрел в доброе морщинистое лицо.

До сих пор Луке всегда было жалко дедушку, который без конца читал Библию. Мальчику казалось, что это очень трудное и скучное занятие. Но неужели там что-то написано и для него? Что?

— Садись! — ласково пригласил дедушка. — Послушай, что я только что прочитал. Когда израильтяне пришли в Ханаан, Бог повелел им в каждой части страны сделать города убежища. В такой город мог убежать тот, кто убил человека неумышленно. В городе убежища несчастный был безопасен, его никто не имел права трогать.

Лука с огромным вниманием слушал дедушку. Как понятно было ему то, о чем он читал! Да, это все было написано именно для него! Но вдруг глаза мальчика потускнели, и в них снова появилась безнадежность.

— Дедушка, сегодня нигде нет городов убежища.

Я никогда не смогу забыть, что убил Рудика... А я ведь так любил его!..

— Нет, город убежища существует и сегодня,— счастливо сказал дедушка, и Лука удивленно поднял на него глаза. — Сегодня Иисус Христос протягивает руку помощи всякому, кто не в силах нести свое бремя. В Нем город убежища и для тебя! Если ты доверишь Иисусу свою печаль, поверишь Его слову, Он успокоит тебя и даст полную безопасность.

Долго и серьезно смотрел Лука на дедушку. «Неужели все так просто? — прояснилось у него в голове. — Если Иисус Христос может снять это непосильное бремя, я готов бежать к Нему и молить об этой милости!» Глаза Луки наполнились слезами, и он заплакал.

Дедушка не останавливал внука. Он плакал вместе с ним и, склонившись на колени, просил у Бога милости для несчастного мальчика.

Потом молился Лука. Он молился впервые в жизни. Тяжелые переживания последних дней размягчили его сердце, сделали способным принять весть спасения. В Иисусе Христе — убежище для всякого грешника.

Впервые после смерти Рудика у Луки появилась надежда и вера, что его жизнь не потеряна, как сказал неверующий отец в порыве гнева. Оказывается, Бог любит его и не оставит никогда! Конечно, Лука не перестанет думать и печалиться о Рудике, он всегда будет помогать его родителям. Но как легко стало у него на сердце от сознания, что он прощен, что Господь снял с него вину!

Сердце Луки оттаяло, любовь к Господу преобразила его. Измученное сердце мальчика нашло надежное убежище от угрызений совести, обрело мир и радость.

Библия в машине

о пустынной дороге торопливо идет человек. Это Джим. Он часто со страхом оглядывается. В любой момент его может догнать полицейская машина, и ему нужно успеть скрыться в кустах. Стоит страшная жара,  и ему сильно хочется пить. Удушливая пыль покрывает сухую австралийскую землю, здесь уже давно не было дождя.

Джим — преступник. Он убежал из тюрьмы и ищет теперь укрытие в огромной Австралии. Но пешком он далеко не уйдет.

«Мне срочно нужна машина,— думает он,— а то полиция скоро поймает меня. Нужно как можно быстрее попасть в большой город».

Вдруг сзади послышался шум машины. Джим оглянулся. Полиция? — Нет, это частная машина. Он спрятал в карман пистолет и поднял руку.

Машина остановилась. Приветливый мужчина открыл дверь. На переднем сиденье лежала большая книга в черном переплете, очень похожая на Библию. Шофер переложил ее на заднее сиденье, и Джим сел в машину.

Вид этой черной книги напомнил Джиму о его верующей матери. Он уже давно ничего не хочет знать про Библию и избрал себе путь без Бога.

Рука Джима нащупала пистолет в кармане. Неужели он убьет этого приветливого человека, чтобы присвоить себе его машину?

Мысли о матери не дают Джиму покоя. Он как будто снова увидел ее лицо, отражающее глубокий внутренний мир. Как она любила своего сына! Сколько молитв вознесла она за него!

Джиму показалось, что лицо шофера светится таким же миром, как и лицо его родной мамы. Взволнованно сжимая пистолет в кармане, Джим думает: что же делать? Внутри у него происходит жестокая борьба. Какая-то невидимая сила мешала ему совершить злое дело.

— Вон там, впереди... вы можете мне остановить? — попросил Джим.

Мужчина затормозил, удивляясь тому, что его попутчик так быстро должен выйти. Попрощавшись, мужчина поехал дальше.

Прошли годы. Как-то раз наш старый знакомый водитель проповедовал на улице большого города. После проповеди к нему подошел один из слушателей и сказал:

— Меня зовут Джим, я знаю вас.

— Мне очень жаль, но... думаю, что я не знаю вас,— немного смущенно ответил проповедник.

— Прошло уже много времени,— вздохнул собеседник. — Несколько лет назад вы подобрали меня на пустынной дороге. Я тогда убегал от полиции. Я сел в вашу машину с намерением убить вас, чтобы завладеть автомобилем. Увидев Библию, лежавшую на переднем сиденье, я вспомнил верующую мать. Это удержало меня от злого дела. Выйдя из машины, я тут же вернулся в тюрьму. Я покаялся за свою прошлую жизнь и нашел мир в Иисусе Христе. Отсидев оставшийся срок, я освободился и теперь живу для Господа. Благодарю Бога, что встретил вас. Спасибо вам за скромное свидетельство и доброту...

Необыкновенный урок

небольшом селении, на одном из Канарских островов, стоял красивый сиротский дом, где жило восемьдесят детей разного возраста. В основном это были сироты. Дети, у которых были родители, жили здесь только во время учебного года, а на каникулы уезжали домой. Каждый день в шесть утра в сиротском доме начиналась оживленная беготня. Дети убирали разостланные прямо на полу циновки, которые служили им постелью, потом умывались и бежали в зал на молитвенный час. Там они пели псалмы, читали Библию и молились.

На час молитвы дети шли с удовольствием. Миссионеры интересно рассказывали о великом Боге, о Его любви к людям, учили детей любить Бога, Который заботится о каждом из них как Отец. После сытного завтрака и небольшого перерыва начинались занятия в школе.

Один мальчик, темнокожий, непоседливый пятиклассник Джон, отличался от всех своим нежеланием учиться. Учеба давалась ему трудно, и он только и мечтал о каникулах. Джону больше нравилось стеречь рисовое поле от буйволов, косить траву или помогать на кухне, чем сидеть на уроках.

— Надоела мне эта школа! — возмущенно сказал он своему другу Самуилу, когда они делали домашнее задание. — Я хочу, чтобы всегда были каникулы!

— Тогда ты останешься неучем! — засмеялся Самуил.

— Ну и пусть! А что здесь хорошего: сиди целыми днями и слушай учителя,— ворчал Джон. — Да

еще и задания всякие задают. Это уже слишком!

— Ты все примеры решил? — спросил Самуил.

— Да,— недовольно отозвался Джон.

— Тогда помоги мне вскопать огород.

Друзья выскочили на улицу. Они хорошо поработали и, изрядно уставшие и голодные, вместе с другими детьми прибежали на ужин.

Уже в постели, засыпая, Джон подумал: «Все же здесь очень хорошо, если бы не школа...»

На следующий день Джона не оказалось на завтраке. Никто не знал, куда он делся, хотя на молитвенном часе он был. Дети долго искали его, звали, но мальчика нигде не было. На урок он тоже не пришел.

«Неужели Джон убежал домой?» — забеспокоился учитель, зная его отношение к учебе.

Учитель написал записку своему другу, который работал в соседнем селе, где жила мать Джона, и попросил его убедить мальчика вернуться в школу. Через пару часов посыльные вернулись ни с чем — Джона дома не было. Мать утверждала, что он в школе.

На каждом уроке дети молились о Джоне. Учитель тоже не один раз преклонял колени и просил Господа сохранить Джона от зла и помочь им найти его.

А с Джоном случилась беда. Утром, после молитвы, он захотел пить и, радостно напевая, побежал к колодцу. Быстро отвязав веревку, Джон перегнулся через край колодца и стал наблюдать, как опускается ведро. Неожиданно он потерял равновесие и полетел вниз...

К счастью, воды в колодце было мало и Джон не утонул. Холодная вода быстро привела в чувство испуганного мальчишку, и он, стоя по пояс в воде, закричал о помощи. Но его голос потерялся в стенах колодца и не долетел до верха. Дрожа от холода и страха, Джон снова закричал и в отчаянии понял, что его никто не услышит.

Постепенно глаза Джона привыкли к темноте, он немного успокоился и огляделся. Вокруг — ровные, гладкие стены, по которым невозможно взобраться наверх. А высоко над головой — небо.

«Иисус Христос видит меня в колодце! — вспомнил Джон, глядя вверх. — Если я попрошу Его, Он поможет мне!»

Никогда еще не молился Джон так искренне и сердечно, как в этот раз.

— Боже, я знаю, что Ты всесильный! Помоги мне! Сделай так, чтобы кто-нибудь вытащил меня отсюда! — заплакал Джон.

Вспомнив про одноклассников, он подумал: «Как хорошо им сидеть в светлом и теплом классе! И почему я ненавидел школу? Ведь учиться совсем не трудно, нужно только терпение...»

Время шло, а Джон, дрожа от холода, стоял в воде и то громко, то тихо просил о помощи. Он уже стал терять надежду, что когда-нибудь выберется отсюда.

«А вдруг я здесь умру,— ужаснулся Джон. — Тогда я попаду в ад. Я же еще не покаялся!»

Джону тут же вспомнились все его проделки, и он снова заплакал:

— Боже! Прости меня за все грехи, я так много сделал зла! Я не хочу погибать! Прости меня!

Джон думал, что если бы ему удалось выбраться из этой страшной западни, он совсем по-другому вел бы себя: старался тихо вести себя на уроках, никого никогда не обманывал, не обижал младших... Да, он больше никогда не будет говорить плохие слова и воровать печенье на кухне... Джон вспомнил маму — как она обрадовалась бы переменам в сердце сына! Но ему, наверно, не суждено отсюда выбраться... «Может, Бог хочет взять меня к Себе?» — сквозь слезы подумал Джон.

Вдруг веревка дернулась и ведро медленно поползло вверх. Джон окоченевшими руками ухватился за ведро. Вверху послышалась возня, и какая-то женщина заглянула в колодец. Ничего не увидев, она снова потянула веревку и не в силах вытащить ведро, вдруг истошно закричала:

— Помоги-и-и-те! Помогите-е-е!

На крик сбежались люди. Мужчины не без труда подняли ведро, в котором стоял полусогнутый, окоченевший мальчик, крепко вцепившийся в веревку. Дрожащего от холода Джона отнесли в сиротский дом.

Согревшись, Джон тут же уснул. А дети и преподаватели искренне благодарили Бога за услышанные молитвы.

— Четыре часа провел Джон в необычном классе, четыре часа без единой перемены,— заметил учитель. — Думаю, что он выучил самый важный урок...

На самом деле, Джон на всю жизнь запомнил, что великий Бог на небе слышит зов о помощи и помогает людям. Больше того, на том необычном уроке Джон встретился с Иисуом Христом и больше не хотел разлучаться с Ним.

Оконное стекло

понец, приехавший в Англию на повышение квалификации, прогуливался однажды по улице города и обратил внимание на темноволосого мальчика лет десяти. Весело насвистывая, он крутил в руках ровную гладкую  палку. Неожиданно палка выскочила у него из рук и угодила прямо в окно большого дома. Раздался звон разбитого стекла...

Мальчик замер и с ужасом посмотрел на осколки. Первой его мыслью было: бежать. Но, сделав несколько порывистых движений, он вдруг остановился, решительно подошел к двери и позвонил. Дверь открыла возмущенная женщина.

— Простите, пожалуйста, это я разбил окно... — запинаясь, сказал мальчик, красный от волнения и стыда.

Он объяснил, как случилась беда, и пообещал, что отец заплатит за причиненный ущерб.

Женщина не стала вызывать полицию, но взяла с мальчика слово, что завтра он обязательно принесет деньги за стекло.

Японца очень удивил поступок мальчика. Он подошел к нему и спросил:

— Почему ты не убежал? У тебя же была возможность!

Мальчик сначала смутился, потом посмотрел незнакомцу в глаза и сказал:

— Раньше я так и делал, а теперь не могу.

— Почему?

— Потому что я покаялся. Я хочу, чтобы мое сердце было чистым, чтобы там мог жить Иисус. Ему не нравится, когда люди скрывают свои проступки. Он хочет, чтобы мы каялись и исправлялись.

Неверующий японец смутился.

«А я никогда не просил прощения за свои грехи...» — подумал он и поинтересовался:

— Мальчик, где ты живешь? Можно мне познакомиться с твоими родителями?

— Конечно! — оживился мальчик.

Родители мальчика встретили гостя приветливо. Они долго беседовали с ним, рассказывали о Боге, о возмездии за грех, о спасении в Иисусе Христе.

Японца заинтересовала истина, и вскоре он обратился к Богу. Вдалеке от родины он нашел спасение в Иисусе Христе благодаря честному мальчику.

Порванные газеты

артин Шварц, прижимая к себе стопу газет, торопливо шагал по мощеной улице немецкого городка. Ему нужно пройти еще пять улиц. Он запаздывал с почтой и боялся, что люди будут ругать его.

— В семнадцатый и девятнадцатый дом по одной газете, двадцать первый не получает, в двадцать третий — одна газета... — шептал он и бежал от одного дома к другому.

Стопка газет становилась все меньше.

В ящике двадцать девятого дома уже лежит газета, и Мартин с большим усилием втискивает туда свою. Вроде держится. Но как только он повернулся, чтобы уйти, газета упала на порог. Мартин вздохнул, поднял газету и снова втиснул ее в узкую щель почтового ящика. Не оглядываясь, он побежал к калитке.

Как жаль, что Эрнст заболел! Вдвоем они справились бы намного быстрее. Вместе интереснее работать... Мартин вздохнул. Может, Эрнст скоро выздоровеет?

Конечно, Мартин охотнее работал бы только по субботам, чем каждый вечер после школы. Но такую работу трудно найти, и они с Эрнстом решили разносить газеты вдвоем.

Вот и последняя улица. Из-за угла торопливо вышла женщина. Мартин должен был зайти во двор, как вдруг увидел, что у дамы упала сумочка. Все содержимое рассыпалось по тротуару. Ветер подхватил несколько бумажек и закружил их в воздухе. Дама всплеснула руками и начала быстро собирать вещи. Мартин положил газеты возле забора и кинулся помогать женщине. Нелегко поймать развеянные ветром листочки, но в конце концов Мартину это удалось. Он нашел несколько штук под кустом и одну в канаве. Затем он поднял связку ключей и ручку и подал женщине.

— Как хорошо, что ты помог мне! Большое тебе спасибо! — поблагодарила она и торопливо пошла вдоль улицы.

Мартин вернулся к своим газетам и вдруг увидел черное портмоне. Наверное, оно принадлежит той даме! Мартин схватил кошелек и побежал за женщиной.

— Подождите! Подождите! — закричал он. Увидев в его руках кошелек, женщина воскликнула:

— Мое портмоне! Я даже не заметила, что его нет! Какой ты честный! Спасибо тебе. Как тебя зовут и где ты живешь?

Мартин ответил, и женщина, еще раз попрощавшись, повернула за угол.

Вернувшись к своим газетам, Мартин ужаснулся. Ветер разбросал их по тротуару, а две висели уже на заборе. Как отдать людям мятые газеты? Мартин собрал их и попытался разгладить. Может, будут лишние, тогда он оставит порванные себе...

Мартин снова побежал от ящика к ящику. Возле последнего дома он остановился— у него остались только две порванные газеты.

Долго он стоял у двери и все же решил позвонить и объяснить хозяевам, почему газета такая помятая. С замирающим сердцем он нажал на кнопку звонка. На крыльцо вышел мужчина.

— Наконец пришла газета,— недовольно сказал он. — Почему так поздно?

— Извините, пожалуйста,— смущенно проговорил Мартин. — Сегодня мне пришлось одному разносить... И еще, газета порвалась... пока я...

— Так-так,— сердито прервал Мартина мужчина. — Сегодняшняя молодежь ни к чему доброму негодна! Только и смотри за вами! Я обязательно пожалуюсь на тебя!

Мужчина взял газету и захлопнул дверь. Мартин пошел к калитке. Он боролся со слезами. Это же несправедливо! Он ведь ничего плохого не сделал, наоборот, помог женщине... Почему мужчина не захотел выслушать его? Теперь Мартин потеряет работу... Когда он пришел домой, мама поняла, что произошло что-то неладное.

— Устал? — участливо спросила она.

Мартин кивнул и, глубоко вздохнув, рассказал о происшедшем.

— Как ты думаешь, есть выход из этого положения? — спросила мама задумчиво.

Мартин молчал.

— Ты поступил правильно, оказав помощь женщине. Конечно, с газетами нехорошо получилось. Больше никогда не клади их на землю. А теперь не унывай. Расскажи Иисусу о своей беде, Он может утешить тебя.

Мартин удивился — неужели Бог будет интересоваться двумя порванными газетами? Правда, Мартин знал, что Бог слышит молитвы. В прошлом году он покаялся, и с тех пор ему частенько приходится просить у Бога прощения и помощи. Бог слышит его, это он точно знает. Но будет ли Он слушать историю с газетами?

И все же Мартин пошел в спальню и преклонил колени. Все, что он рассказывал маме, теперь он рассказал своему Небесному Отцу. После молитвы на сердце у Мартина действительно стало спокойно.

Прошло два дня. Вечером, как обычно, Мартин делал уроки. Тишину в доме нарушил звонок.

— Здесь живет Мартин Шварц? — послышался незнакомый голос.

— Здесь, заходите, пожалуйста,— пригласил мужчину удивленный отец и позвал сына.

Увидев гостя, Мартин испугался. Он сразу узнал того, кому совсем недавно должен был вручить порванную газету.

— Я не специально... Так получилось... — заикаясь, пробормотал Мартин.

— Не надо извиняться,— мягко прервал его мужчина. — Я очень сожалею, что не выслушал тебя в тот день. Хочу поблагодарить за то, что ты помог моей жене, когда она уронила сумочку. Спасибо за то, что ты так честно отдал ей портмоне! Приветствую твою честность.

Мужчина крепко пожал Мартину руку и незаметно вложил в нее хрустящую бумажку. Когда Мартин разжал руку, на ладони лежали деньги.

— Зачем? — покраснел он.

— Мы очень благодарны тебе! — улыбнулся господин.— Я хочу предложить тебе хорошую работу. Приходи ко мне в магазин. Мне очень нужен прилежный и честный мальчик.

Мужчина дал Мартину визитную карточку, тепло попрощался и ушел.

Мартин был обрадован и крайне удивлен. Кто бы мог подумать, что все так выйдет?

— Иисус Христос все делает хорошо! — сияя от счастья, сказал он родителям.

Не бойся насмешек

ще несколько минут, и Карл достигнет цели. Он сидит в вагоне пассажирского поезда и, глядя на мелькающие за окном деревья, думает о новой школе. До сих пор Карл учился в маленькой сельской школе. Но вот пришло вре мя, когда он может продолжить учебу в городе. Как там все будет? Карл радуется, что знает Иисуса Христа, и Он поможет ему и в учебе, и в жизни. Карл твердо решил, что и в интернате каждый день будет читать Библию и молиться.

Поезд замедлил ход, и Карл встрепенулся. Вот уже появились многоэтажные дома. Он схватил чемодан, спортивную сумку и куртку и направился к выходу.

Первый день в интернате принес Карлу много новых впечатлений. Новые учителя, товарищи, новые предметы — все это интересно и немного непривычно, но Карл уверен, что он скоро ко всему привыкнет, и это его успокаивает.

Вечером мальчики в комнате Карла с шутками и смехом раздеваются и быстро ложатся спать. У Карла не хватает смелости почитать Библию в их присутствии и помолиться.

«Не могу же я на виду у чужих мальчиков встать на колени,— думает Карл. — Нужно сначала познакомиться с ними поближе...»

Как и все, Карл ложится спать без молитвы. «Я могу и лежа помолиться,— успокаивает он возмущенную совесть. — Утром пораньше встану и почитаю».

Когда Карл проснулся, мальчики были уже почти одеты. Он соскочил и тоже начал быстро одеваться. В это утро Карл так и не смог исполнить свое доброе желание. Целый день мысли об этом не давали ему покоя.

«Сегодня вечером,— решил Карл,— обязательно почитаю Библию и помолюсь. Мне все равно, что скажут ребята...»

Но вечером от его смелости не осталось и следа. Карлу было стыдно сказать ребятам, что он верит в Иисуса Христа.

Проходили дни. Карлу было не по себе. Он каждый день утешался тем, что хорошо ведет себя, старается быть честным и во всем показывает, что он дитя Божье. Однако каждый раз он с тяжелым сердцем вынужден был признаться самому себе, что ему не хватает общения с Небесным Отцом. Карл чувствовал себя несчастным, но изменить свое поведение у него не хватало смелости.

Карл быстро стал любимцем товарищей и учителей. С ним все хотели дружить, потому что он был искренен и честен. На уроках он внимательно слушал учителя и прилежно выполнял все задания, а во время досуга был находчив, изобретателен, и мальчикам с ним было интересно.

Как-то в выходной день мальчикам разрешили пойти в лес. Несколько часов они собирали орехи и ягоды, а когда наелись и устали, расположились на отдых под высокими деревьями.

— Я бы не хотел ночевать здесь,— сказал один мальчик. — Под этими деревьями очень темно!

— Ну ты и трусишка! — засмеялся Карл. — Чего тут бояться?

Неожиданно один мальчик протяжно произнес:

— Да-а-а, наш Карл ничего не боится!

— Боится! — перебил его Франц. — Я знаю, чего он сильно боится!

— Чего? Чего он боится?— зашумели ребята.

— Сейчас я вам скажу,— важно проговорил Франц. — Он боится насмешек. — Франц посмотрел Карлу в глаза и продолжил: — Перед его приездом директор сказал, что в нашей комнате будет жить мальчик, который любит читать Библию и молиться. Я с самого начала наблюдал за ним и ни разу не видел, чтобы он читал или молился. Почему он не делал этого?

— Наверное, потому, что боится,— подхватил разговор другой мальчик. — А я думаю, что над ним никто и не смеялся бы...

Карл сгорал от стыда. Мальчики говорили правду, которую он не смел отрицать.

А вечером Карл получил от мамы письмо. Она писала:

«...Сынок, надеюсь, ты не забываешь читать Библию и молиться. Я постоянно прошу Бога, чтобы Он сохранил тебя от страха перед мальчиками. Не стыдись быть чадом Божьим! Может, они смеются над тобой? Не смущайся. Это пройдет, и потом многие будут уважать тебя. Если же ты согласишься с ними делать зло, тебя впоследствии будут презирать...»

Карл еще раз перечитал письмо, и слезы раскаяния потекли по его щекам. Он склонил колени, исповедал перед Богом свою неверность и попросил прощения. Потом он стал просить у Господа силы, чтобы в будущем поступать правильно, по Евангелию.

Карл стал каждое утро читать Библию и молиться у своей кровати. Некоторые мальчики перестали с ним дружить, а другие, наоборот, еще крепче привязались. Франц тоже начал читать Библию и интересоваться верой в Бога.

Капля зла

ама, я не понимаю, почему ты не разрешаешь мне играть с Петей?! — надул губы Гриша, когда мама запретила ему дружить с мальчиком из соседнего подъезда. — Да, он курит и  ругается, но я же так никогда не делаю! Я лучше его. Он не может сделать мне ничего плохого, а вот я мог бы сделать ему много доброго.

— Гриша, принеси стакан воды,— попросила мама. Гриша в недоумении посмотрел на мать и принес воду.

— А теперь возьми чернильницу и капни в стакан одну каплю чернил!

Гриша сделал, как сказала мама, и от неожиданности вскрикнул:

— Вот это да! Всего одна капля, а испортила всю воду!

— А теперь возьми чистой воды и капни в стакан. Гриша тут же добавил в стакан несколько капель чистой воды и горячо заверил:

— Мама, тут и пятьдесят капель ничего не сделают! Эта вода теперь негодна.

— Верно, сынок,— твердо сказала мама. — Именно поэтому я и не разрешаю тебе дружить с Петей. Достаточно одной капли зла, чтобы повредить душе, испачкать ее на многие годы. Гриша, ты даже не представляешь себе, сколько душ: погубила всего лишь одна капля зла! Пусть этот пример поможет тебе понять, что исправить испорченное не так легко. Зло удалить из сердца очень трудно, а приобрести его, играя с неверующими мальчиками — очень легко. Поэтому избегай такой дружбы, бойся даже маленького, казалось бы безобидного греха, чтобы не запачкать свое сердце злом.

Верный ученик Христа негр Гвиф

Приезд миссионера

рам-там-тарам-там»,— прозвучал барабан, сообщая жителям Инока — небольшого селения в Республике Камерун,— что к ним приближается белый человек. Услышав этот барабанный бой, молодые и старые должны были прятаться. Робкие, дикие чернокожие бафийцы боялись и ненавидели белых людей. Они видели в них самых страшных врагов и потому избегали всякого общения с ними. По этой причине они перенесли свои хижины подальше от главной дороги, в труднодоступные горы. Белые появлялись здесь редко, в основном это были карательные экспедиции, которые убивали мирных жителей. Поэтому весть о приближении белого человека вызвала у жителей Инока беспокойство и страх.

В одно мгновение все селение будто вымерло. Однако вскоре раздался второй сигнал, сообщающий, что белый идет без солдат. Эта весть успокоила взволнованных жителей. Они начали осторожно выходить из своих укрытий, с интересом рассматривая белых людей, остановившихся в тени огромного дерева.

Не прошло и часа, как вокруг иностранцев, посетивших далекое негритянское селение, собрались чуть ли не все жители. Они громко переговаривались, стараясь выяснить, по какой причине пожаловали к ним белые. Наконец самый старший из европейцев что-то сказал своим юным друзьям, и они стройно запели на понятном для бафийцев языке:

Бог есть любовь, о какое счастье! Бог есть любовь, Он избавил нас...

Пять мальчиков со своим учителем миссионером путешествовали по Камеруну с проповедью Евангелия. В Инок они пришли впервые.

Когда мальчики спели песню, миссионер приветливо поздоровался и попросил разрешения что-то рассказать. Притихшая толпа молчала, а вождь сдержанно кивнул в знак согласия.

— Войдя в ваше селение,— начал миссионер,— я обратил внимание, что возле одной хижины стоят чашки с костями и круглыми камешками. Подобное я видел и в других селениях. Это место ваших жертвоприношений. Почти перед каждой хижиной у вас висят пучки священной травы, сухие лягушки, листья маиса, изображения богов. Я знаю, что жуткий страх перед злыми духами заставляет вас приносить жертвы, носить разные талисманы. И все же вы не можете избавиться от страха. Ни одному из вас не удалось получить ответ на свои просьбы, хотя вы верите, что жертвы и талисманы расположат к вам невидимые силы.

Я знаю, что многие из вас жаждут лучшей жизни. Выражение ваших лиц говорит мне, что вы не имеете счастья, что на сердце у вас нет мира. Я пришел к вам по поручению Творца Вселенной и принес вам радостную весть. Бог, сотворивший весь мир и людей, думает о вас. Он любит вас всех. Он хочет, чтобы вы освободились от власти злого Нгадера — главы нечистых духов...

Миссионер стал рассказывать о Божьем Сыне, как Он пришел на землю, как жил, умер и воскрес.

Внимание миссионера привлек один мальчик лет четырнадцати. Не сводя больших живых глаз с миссионера, он с особым вниманием слушал его рассказ. Миссионер увидел в этих глазах жажду и понял, что мальчика заинтересовала евангельская весть. Это был

Гвиф, второй сын вождя. Как и у всех негров, у него была темная кожа и черные курчавые волосы. Подозвав к себе Гвифа, миссионер спросил:

— Хочешь пойти со мной в Ндумбу, чтобы в школе больше узнать о великом Боге?

На лице мальчика появилась улыбка.

— Масса*, если бы ты взял меня с собой, я пошел бы с великой радостью! — пылко ответил он.

— Хорошо,— сказал миссионер. — Завтра я поговорю об этом с твоим отцом.

Охваченный радостным волнением, Гвиф долго не мог заснуть. А утром миссионер, как и обещал, отправился к вождю с просьбой, чтобы он отпустил Гвифа в школу.

— Я сам буду заботиться о нем,— убеждал миссионер вождя. — Гвиф многому научится в школе, и в будущем станет хорошим человеком. Я беру его под свою ответственность.

Старый вождь мрачно выслушал миссионера и вначале не подал никакой надежды на то, что исполнит его просьбу.

— Мы всегда жили по обычаям наших отцов и уже состарились без наставлений белых людей,— проворчал он. — Почему же мой мальчишка должен поступать иначе?

— Неужели ты не хочешь, чтобы твои сыновья жили лучше? —спросил миссионер.

— Может, он и сам не захочет идти с тобой,— возразил вождь.

В этот момент появился Гвиф. Упав к ногам отца, он взмолился:

— Та*, разреши мне пойти с белым человеком!

— Чему ты хочешь научиться в школе? — строго спросил вождь.

— Побеждать злого духа Нгадера, который причиняет нам много вреда!

Эти слова покорили сердце отца.

— Хорошо,— мягко сказал он. — Я отпускаю тебя, иди в Ндумбу.

Вождь дал Гвифу в проводники двух мальчиков, и спустя несколько минут они уже стояли перед миссионером, готовые к путешествию.
Но оно началось только через несколько дней.

 

В школе миссии

Гвиф присоединился к группе учеников, путешествующих с миссионером. Ему поручили нести складной столик и бутылку с водой. Мальчик бодро шагал вперед, стараясь держаться поближе к миссионеру. Им предстоял длинный путь — целых восемь дней. Они шли, останавливаясь лишь, чтобы поесть и переночевать.

Пока Гвиф видел родные Бафийские горы, он был веселым, жизнерадостным, вместе с учениками пел одну песню за другой. Но как только они вошли в пределы другого племени, языка которого Гвиф не знал, его веселое настроение исчезло. Опустив голову, Гвиф шагал молча.

Заметив перемену в мальчике, миссионер подозвал его к себе:

— Гвиф, ты, похоже, хочешь вернуться на родину? Гвиф опустил голову. Ему нелегко было ответить на этот вопрос.

— Масса, я хотел бы идти с тобой, но у меня что-то так неспокойно на сердце... Наверно, я лучше вернусь... — наконец сказал он.

— Ты когда-нибудь охотился на буйвола? — вдруг спросил миссионер.

— О, меня уже несколько раз брали на охоту! — оживился Гвиф.

— Получалось ли у вас без всякого труда поймать буйвола за рога и убить?

— О нет, это невозможно! — покачал головой Гвиф. — Сперва мы несколько дней выслеживали зверя, потом охотники окружали его и пускали в него стрелы. Иногда буйвол метался по лесу и даже ранил некоторых мужчин, но в конце концов мы побеждали его!

— Мой мальчик, подумай о том, что Нгадер во много раз сильнее буйвола,— сказал миссионер. — Чтобы победить его, нужно быть мужественным. Нгадер не отступает перед слабым и нерешительным. В сражении со злом нужно применить все свои силы. Конечно, один ты никогда не справишься. Но я знаю сильного Помощника, Который сильнее Нгадера. Он победил этого злого духа раз и навсегда. В школе ты много узнаешь об этом Победителе. Его люди тоже не боятся Нгадера. Не думай о возвращении. Старайся думать о том, что ждет тебя впереди. Когда ты научишься побеждать Нгадера, тебе нужно будет вернуться в свое племя и научить своих родных побеждать коварного врага.

Эти слова вдохновили Гвифа.

— Масса, я останусь с тобой и буду делать все, что скажешь,— твердо сказал он, подняв голову.

В потухших глазах мальчика снова вспыхнула радость.

Наконец путешественники достигли Ндумбы. Еще не вышли они из леса, как услышали пение — на опушке их ждала жена миссионера и несколько учеников. Долгожданная встреча была радостной. Миссионер тут же представил своей жене новых учеников. Она каждому мальчику протянула руку для приветствия.

Гвиф с нескрываемым удивлением смотрел на белую женщину — таких он еще не видел.

Миссионерский дом был построен из простых кирпичей, но Гвифу он показался очень красивым и необычным. Сравнивая его с хижинами бафийцев, мальчик смотрел на него, как на чудо. В миссии для Гвифа все было новым, впечатляющим. Он с утра до вечера не переставал удивляться, глядя на пищу и на образ жизни белых людей, на их почтительное отношение друг ко другу и к чернокожим мальчикам.

На следующий день началась учеба. Подвижному Гвифу, привыкшему к полной свободе, нужно было теперь по нескольку часов спокойно сидеть и учиться. Это требовало много-много силы воли, усидчивости и терпения. Вскоре учеба начала доставлять ему радость, и чем больше он усваивал искусство чтения и письма, тем больше ему хотелось учиться. Как сверкали его глаза, когда он узнавал что-нибудь новое!

Помимо учебы, ученики в свободное время работали в поле. Гвиф еще успевал помогать работникам по дому. Здесь он мог не только знакомиться с укладом жизни миссионеров, но и общаться с ними. Своим старанием он радовал учителей, которые охотно учили его правильно вести домашнее хозяйство.

Раньше чистота и порядок были совершенно незнакомы Гвифу. Дома он редко мылся. Здесь же, на новом месте, жена миссионера наблюдала за чистотой, и к Гвифу были такие же требования, как и к другим мальчикам. Если утром Гвиф забывал умыться, она напоминала ему об этом. Несколько раз жена миссионера поясняла Гвифу, что грязный человек не только неприятен ближнему, но и легко может заболеть.

Гвиф долго не мог усвоить эти прописные истины. Однако он смотрел на белую женщину как на образец и старался повиноваться ей. Ее похвала придавала ему сил, и он стирал свою рубашку и пояс чаще, чем прочие ученики. Для этого он вставал на полчаса раньше других, потому что свободного времени было не много. Наконец Гвифу самому стала нравиться чистота и опрятность. Без всякого напоминания он умывался, причесывался, старательно выметал даже самые темные уголки в доме.

Следующим сложным уроком для Гвифа была дисциплина. В их племени никто не знал, что такое часы, люди наблюдали время по солнцу. Гвиф, как и другие мальчики и девочки, распоряжался временем по своему желанию. Дети играли, охотились на зверей, и только голод заставлял их возвращаться домой. Теперь же Гвифу нужно было следить за тем, чтобы каждое дело делать в определенное время.

Вначале Гвиф отчаивался, думая, что никогда не сможет привыкнуть ко всем порядкам, и ему хотелось просто убежать домой, на волю. Однако через несколько недель старание и послушание Гвифа увенчалось успехом. Жена миссионера даже ставила Гвифа в пример.

К сожалению, не во всем преуспевал Гвиф. Несмотря на все старания, он с трудом удерживал себя от обмана, хотя помнил, что ложь очень противна Богу, что обманывать — значит делать грех. Неправда срывалась с его языка настолько быстро, что он не успевал контролировать себя. На родине Гвифа неправда считалась искусством, и кто умел превзойти другого во лжи и обмане, считался умным. Кто лучше и бесстыднее обманывал других, тот пользовался большим уважением. Люди, живущие в миссии, наоборот, учили, что ложь исходит от Нгадера, который является князем лжи, и что обман — это грех и порок. Ни одного лжеца не впустят в Божий город. Гвиф старался не обманывать, но очень часто он не успевал одуматься, как ложь уже побеждала его.

При всей осторожности у Гвифа иногда случалась беда — он разбивал чашку или тарелку. Жена миссионера внушала ученикам, что они должны признаваться в своих проступках, но для Гвифа это была непосильная задача. Он мог особенно ловко спрятать осколки разбитой посуды и с самым невинным видом заверять жену миссионера, что ничего не разбивал.

Гвиф не мог понять, почему его ловкость огорчает воспитателей. А им порой казалось, что он никогда не перестанет обманывать. Но миссионеры верили в Иисуса, пришедшего разрушить дела дьявола. Они знали, что Он силен отвращать людей от зла и греха и может научить их закону чистоты и святости. Поэтому миссионер и его жена усиленно молились, чтобы Господь освободил Гвифа от неправды. Их молитвы не были напрасны.

Победа над Нгадером

Каждый вечер, как только солнце скрывалось за горами и затихал дневной шум, миссионер собирал своих учеников на молитву. Гвифу очень нравились эти собрания. Миссионер читал им что-нибудь из Священного Писания, а потом объяснял. Так Гвиф узнал о великих делах Божьих, о блаженном состоянии первых людей в раю, о грехопадении их из-за Нгадера и о спасении от греха через Иисуса, Сына Божьего.

Мальчикам разрешалось задавать вопросы, и миссионер, отвечая им, видел, кто как усвоил благую весть.

Больше всего вопросов задавал Гвиф. Ему хотелось знать, как выглядит Бог, говорит ли Он на языке негров, какими были первые люди — белыми или черными, есть ли такая лестница в мире, по которой можно было бы подняться на небо, хватит ли пищи в небесном городе, когда все придут туда?

У негров понятие о Боге было очень примитивно. Грех так замуровал сердечные двери этих людей, что даже малейший луч небесного света не мог туда проникнуть. Бог был для них далеким и чужим. С великим трудом миссионерам приходилось разрушать неправильные понятия людей, чтобы в их сердце мог проникнуть Божественный свет.

Однажды миссионер рассказал ученикам, как Иисус воскресил Лазаря. Он говорил об Иисусе как о Победителе над смертью и адом и призывал учеников поверить в Него и служить Ему.

Гвиф в тот вечер не задал ни одного вопроса. Он сидел тихо, глубоко задумавшись. После молитвы он вышел во двор и направился в свое излюбленное место — под кокосовую пальму. В сердце Гвифа шла тяжелая борьба — манила прежняя свободная жизнь среди соплеменников и в то же время очень нравился Иисус, Который обещал взять Своих людей в прекрасный Небесный город, где жизни не будет конца. Гвиф долго думал о том, что слышал от учителя. Наконец свет победил тьму. Гвиф решил порвать с Нгадером и последовать за Иисусом.

На следующее утро мальчик робко постучался в кабинет миссионера. Радушие миссионера было так велико, что Гвифу показалось, будто его тут ждали, и он без всяких предисловий рассказал, что услышал зов Иисуса и решил послушаться Его. Теперь он не хочет иметь ничего общего с Нгадером, идолослужением и колдовством.

Гвиф был первым бафийцем, который последовал за Иисусом. Ангелы на небе радовались победе Сына Божьего, а миссионер на всю жизнь запомнил молитву негритянского мальчика, который искренне решил служить великому Богу.

У Гвифа пробудилась огромная жажда к изучению Библии, ему хотелось больше знать об Иисусе. Четыре раза в неделю, помимо основных занятий, Гвиф приходил к миссионеру на учебу. Ему так нравились рассказы учителя, что он делился своей радостью с товарищами по комнате — Иомой и Ранемом. Они тоже стали ходить с Гвифом на дополнительные занятия. Вскоре к ним присоединилось еще несколько мальчиков. Так образовалась группа из восьми учеников. Они садились на пол вокруг столика миссионера и с большим вниманием слушали все, что он рассказывал им.

А миссионер прежде всего приглашал всех к молитве. Ученики с детской простотой рассказывали Богу все, что пережили в течение дня и что затронуло их сердце. Они сознавались в своих грехах и благодарили Бога за охрану жизни и благословения. Было очень трогательно наблюдать, как негритянские мальчики изливали свое сердце перед Богом, сознательно решались освободиться от грехов и пороков и служить живому Богу. Князю тьмы был нанесен решительный удар. Но он просто так не сдавался, он прилагал все свои силы, чтобы вернуть уверовавших мальчиков в свое подчинение, на путь греха.

Как-то вечером Гвиф вместе с другими учениками отправился в лес за дровами. Для них это было привычное дело. Набрав по огромной вязанке дров, ребята присели отдохнуть. Разговор зашел о привычках и обычаях в племени. Вутийцы начали хвастаться, что они великие люди, так как происходят от очень знатного рода, и потому бафийцы — их рабы и не смеют в их присутствии даже разговаривать.

Гвиф не стерпел такого оскорбления и воскликнул:

— Я такой же свободный бафиец, как и вы, свободные вутийцы!

Так, слово за слово, вутийцы подняли Гвифа на смех:

— Бафия мбо, бафия мбо! (Бафийский раб, бафий-ский раб!)

Это сильно оскорбило Гвифа. Разгневанный, он вскочил, схватил палку и бросился на товарищей. Он пришел в себя только тогда, когда увидел, что Гихима и Зимба лежат на земле в крови. У Гвифа похолодело сердце. Что он сделал? Разве так может поступать ученик Христа?

Кто-то из мальчиков успел сбегать за миссионером, и тот, перевязав раненых, отнес их домой. К счастью, через пару дней Гихима и Зимба выздоровели.

А Гвиф? Миссионер надеялся, что он глубоко пожалеет о своем проступке, но мальчик делал вид, что ничего не случилось. Когда же миссионер напомнил ему о случившемся, он ответил:

— Вутиец насмехался надо мной, и я просто защищался. Я же имею на это право!

— Ах, Гвиф,— сказал миссионер,— так может рассуждать только слуга Нгадера, а не ученик Иисуса. Если ты на самом деле хочешь следовать за Иисусом, ты должен научиться любить даже своих врагов и делать добро тем, кто насмехается над тобой.

— Масса, но это ведь трудно и даже невозможно!

— Ты прав, это трудно, но Иисус помогает тем, кто от всего сердца старается исполнять Его заповеди.

Опустив голову, Гвиф принялся за работу.

С тех пор прошло несколько недель. Гвифу вместе с Нимдой и Тагоном разрешили пойти в ближайшее селение навестить друга. Через два часа они должны были вернуться. К сожалению, мальчика не было дома — он вместе с другими жителями ушел на площадь, где проходили танцы в честь одного из идолов. Еще издали мальчики услышали музыку и пение. Гвиф хотел тут же вернуться на миссионерскую станцию, но товарищи уговорили его пойти посмотреть. Гвиф знал, что делает грех, но не устоял...

Прежде чем Гвиф успел одуматься, он оказался среди танцующих. Вначале он танцевал не совсем охотно, но скоро дикие выкрики, барабанный бой и сам танец вскружили ему голову.

Гвиф танцевал так, что его нельзя было назвать обыкновенным человеком. Словно пришедший в исступление дервиш*, он плясал без перерыва до полуночи. Когда обессилевший Гвиф упал на землю, Тагон с Нимдой отнесли его в поселок, где он заснул крепким сном и проснулся только на другой день к вечеру.

Когда Гвиф понял, что произошло, он сильно опечалился. Умывшись холодной водой, он отправился в миссию. Сердце его готово было разорваться. Он чувствовал себя обворованным, опустошенным и несчастным. Как ему показаться на глаза миссионеру? Трижды он подходил к кабинету миссионера, но каждый раз возвращался обратно. Наконец он все же вошел.

Увидев печальное лицо миссионера, Гвиф понял, сколько горя причинил своему воспитателю. Громко рыдая, Гвиф упал на землю. Миссионер поднял его и участливо поинтересовался, почему он плачет. Гвиф с трудом выговорил несколько отрывистых фраз. Слезы ручьем текли по его коричневым щекам.

— Масса, я был очень плохой,— захлебываясь слезами, проговорил он. — Я опозорил имя Иисуса. Захочет ли Он после всего этого простить меня? Я бы служил Ему всю жизнь, как раб. Отрежь мне правое ухо, чтобы я никогда не забывал, что принадлежу Ему!

У некоторых племен был обычай отрезать у рабов правое ухо, и миссионер, зная
это, понял, насколько глубоко Гвиф сожалеет о происшедшем и на самом деле хочет служить Иисусу.

— Да, Гвиф, ты сильно огорчил Иисуса,— сказал миссионер. — Но Он видит твое сердце, и если ты на самом деле искренне сожалеешь о том, что сделал, и раскаиваешься, Он не оттолкнет тебя, Его милость очень велика. Но в будущем никогда не прельщайся грехом!

Огненное испытание

Больше года Гвиф прожил на миссионерской станции. Неожиданно из Инока пришли два человека, посланные вождем. Они принесли известие, что дядя Гвифа умер и родственники просят, чтобы Гвиф пришел и принял участие в похоронных торжествах.

Ничего не подозревая, миссионер поверил этой вести и отпустил мальчика.

На другое утро Гвиф вместе с мужчинами отправился в путь. Он не был бы настоящим бафийцем, если бы не радовался возможности повидать свою родину и родных.

Было самое жаркое время года. Солнце жгло немилосердно, и на небе не было ни малейшего облачка, которое могло бы хоть на короткое время дать тень путникам. Даже птицы умолкли. Соплеменники Гвифа безрадостно преодолевали длинное путешествие. На вопросы Гвифа они отвечали коротко, неохотно. Гвиф перестал их расспрашивать и принялся петь свои любимые песни. Так путешествие под тропическим солнцем казалось ему короче и легче.

На третий день вдали показались дорогие Гвифу ба-фийские горы. Неужели через несколько дней он будет дома, среди своих?! При этой мысли сердце Гвифа стало учащенно биться. Чем ближе он подходил к родным местам, тем тревожнее становилось на сердце, но причину этого Гвиф не мог понять.

Наконец путники достигли селения Инок. Проводники привели Гвифа к вождю. Тот поздоровался с ним и, как принято в племени, приказал сесть у ног. Невозможно передать испуг Гвифа, когда вождь объявил ему настоящую причину вызова. Это была не смерть дяди, а приближающийся языческий праздник, в котором Гвиф должен был принять участие.

— В последнее время,— холодно сказал вождь,— в нашей семье и в нашем роду было много несчастных случаев. Некоторых мужчин во время охоты убили буйволы, более десяти женщин и детей разорвал леопард. В Мбаме опрокинулась лодка и утонуло восемь человек. Налетевший ураган попортил все наши поля и уничтожил почти весь урожай, так что нам угрожает голод. Я поручил главному жрецу Ний-фо разузнать причину всех этих несчастий. Ему это удалось. Когда он лежал на могиле Нфунги, в третью ночь ему явился великий дух и сказал, что он очень разгневан на нас за то, что мы забыли его. Уже долгое время мы не приносили ему никаких жертв и не устраивали праздников. Мы должны успокоить этого духа, иначе нас может постигнуть еще большее несчастье. Теперь, по совету жреца, нам нужно устроить праздник умерших и принести их духам жертвы. На этом празднике должны присутствовать все наши родственники, поэтому я и позвал тебя. Праздник начинается сегодня вечером, и ты должен участвовать вместе с нами.

Помолчав несколько минут, Гвиф сказал твердым голосом:

— Я не могу участвовать в вашем празднестве!

— Ты должен! — раздраженно выкрикнул вождь. — Вся родня уже здесь, мы ждали тебя! На празднике должны быть все, иначе жертвоприношение потеряет смысл.

— Та, я теперь служу Иисусу и больше не могу поклоняться идолам.

— Ты еще будешь возражать мне?! — в страшном гневе закричал вождь. — Но я сделаю тебя послушным!

По знаку вождя два воина бросились к Гвифу и повалили его на землю. В воздухе просвистел бич, и на спину мальчика посыпались удары: пять, десять, пятнадцать, двадцать. Гвиф стиснул зубы от обжигающей боли, но не произнес ни звука.

Два часа спустя Гвиф с трудом дополз до ближайшей хижины. Какая-то женщина сжалилась над ним и дала поесть. Потом он нашел воду и обмыл свои раны.

На другой день вождь велел трем воинам привести Гвифа.

— Ты вчера осмелился возразить мне,— недружелюбно напомнил он. — Полагаю, теперь ты одумался и убедился в своей глупости. Сегодня вечером ты должен ее исправить. Раньше ты всегда с радостью принимал участие в танцах...

— Это правда, та, но я раскаялся в этом,— поспешил объяснить Гвиф. — Я пообещал служить Господу Иисусу Христу и больше не могу служить Нгадеру.

Твердость и непоколебимость Гвифа понравилась вождю, но это не ускользнуло от жреца. Он тут же вскочил и стал подстрекать вождя:

— Если только ты позволишь собственному сыну не повиноваться тебе, то я не удивлюсь, если завтра и другие последуют его примеру. Тогда конец твоему владычеству!

Вождь попал под влияние князя тьмы и поменял свое мнение. Он приказал отвести непокорного сына в лес.

Гвиф похолодел от страха. Он знал, что это означает. Далеко за селением, в лесу, была небольшая поляна, которую называли Ямой. Лианы и огромные листья деревьев-великанов так закрывали эту поляну, что свет туда почти не проникал. Там было темно, как в настоящей яме. Это было место пыток и казни.

Инокским воинам было жалко Гвифа, они охотно пощадили бы его, но боялись вождя. Они знали, что малейшее непослушание каралось смертью. Поэтому воины отвели Гвифа в лес, заковали его ноги в колоду, а самого привязали ветвями лианы к бревну и ушли, бросив его на произвол судьбы.

Бедному мальчику предстояла тяжелая, мучительная смерть. Туго связанные ноги и неудобное положение тела причиняли острую боль. Но это было еще не самое страшное. Поляна кишела всякими насекомыми и пресмыкающимися. Особенно опасны были большие муравьи, которые обычно объедали пальцы на ногах привязанного к бревну. Гвиф не мог отгонять их, и они причиняли ему ужасную боль.

Закованный Гвиф думал о Господе, ради Которого удостоился переносить дикие пытки. Хотя ему было очень больно, его успокаивало сознание, что он страдает не за грех, а за желание быть верным Богу. Божественный мир наполнял сердце Гвифа, особенно когда он думал, что Господь может освободить его из этого заключения.

На удивление, воины не сняли с Гвифа брюки, и он вдруг вспомнил, что в кармане у него лежит нож. Как бы достать его?! Гвифу стало жарко, когда он почувствовал, что левая рука не так крепко привязана, как правая. С большим трудом удалось ему расслабить ветки лианы и освободить руку. Он достал из кармана нож и зубами открыл его...

Надежда на спасение прибавила Гвифу силы. Еще немного усилия, и ему удалось освободить другую руку, а потом и туловище. Большого труда стоило высвободить отекшие ноги, но и это в конце концов удалось. Растирая раздувшиеся ноги, Гвиф долго обдумывал, каким путем убежать, чтобы ни с кем не встретиться.

Когда утихла боль в ногах и Гвиф почувствовал облегчение, он преклонил колени и со слезами поблагодарил Бога за чудесное избавление.

Наступила ночь, но Гвиф знал здесь каждую тропинку и вскоре без особого труда выбрался из леса на залитое лунным светом поле. Со стороны селения доносилось пение и барабанная дробь. Глубокая скорбь охватила сердце Гвифа. Как он мог принимать участие в таком сатанинском веселье? Теперь это все было противно ему.

С большой осторожностью Гвиф обошел селение и что было сил побежал по направлению к Ндумбе. Он знал, что через день вождь спросит о нем, и тогда начнется преследование. Однако долго он не мог не только бежать, а даже быстро идти, потому что все тело болело и сильно хотелось есть.

На другой день, узнав о бегстве Гвифа, вождь приказал трем молодым воинам пуститься в погоню и вернуть мальчишку живого или мертвого. В ту ночь никто из жителей Инока не видел Гвифа, но все знали, что убежать он мог только по одной дороге — на восток, к миссионеру.

Гвиф никогда не достиг бы своей цели, если бы Бог не защитил его. Когда преследующие были совсем близко, Гвиф догнал караван путешественников. Из Замы в Локо через Ндумбу путешествовал кто-то из белых с носильщиками. Его повар два дня назад заболел, а другие не умели готовить. Когда носильщики доложили хозяину о мальчике негре, тот пригласил Гвифа и спросил, не послужит ли он ему вместо повара, хотя бы до Ндумбы? Гвиф с радостью согласился и таким образом избавился не только от заботы о пище, но и от трудностей, связанных с преследователями.

Через два часа в селение, где остановился на отдых караван, пришли и преследователи Гвифа. Узнав, что беглец нанялся на службу к белому, они растерялись. Принудить Гвифа пойти с ними они не могли, а вернуться домой без него не осмеливались, это могло стоить им жизни. Наконец они решили пойти вместе с Гвифом в Ндумбу.

Через пять дней караван пришел в Ндумбу. Сколько радости было в доме миссии, когда появился Гвиф — здоровый и невредимый! А когда он привел к миссионеру своих преследователей, которые просили разрешения остаться в миссии, радость была еще больше.

Помолившись, Гвиф рассказал о встрече с отцом, о настоящей причине вызова, об истязании, смертельной опасности и о том, как удивительно избавил его Бог. Милосердие Бога было так явно, что многие мальчики покаялись в своих грехах и захотели отдать свое сердце Иисусу.

Жители ближайшего селения, узнав о происшедшем, говорили: «Бог белых силен помочь и спасти. Он гораздо сильнее, чем всякое колдовство черных». Чернокожие признали, что учение миссионера справедливо и верно.

Несколько недель спустя миссионер с некоторыми учениками отправился на север республики с проповедью Евангелия. Живущие там племена еще никогда не слышали благой вести о Христе.

Каждый вечер миссионер устраивал беседы о Боге. В большом селении Кук-Юнга на собрание пришел сам вождь со всеми жителями. Вождь задавал миссионеру много вопросов. Было видно, что его душа жаждет спасения. Побуждаемый Святым Духом, Гвиф засвидетельствовал об Иисусе, Сыне Божьем, Который спас его и вместо страха смерти дал ему радость и мир. Господь удивительно благословил свидетельство Гвифа.

На другой день вождь сказал миссионеру:

— Моя жизнь до сих пор была плохой. Я решил сложить с себя обязанности вождя и пойти с тобой в Ндум-бу, чтобы познать истинного Бога.

Это была великая победа над тьмой. Слово Божье распространялось, и люди, погрязшие в идолопоклонстве, обращались к Богу.

На обратном пути в Ндумбу миссионер сказал Гвифу:

— Мне так хочется сделать тебе что-то приятное. Нет ли у тебя какого желания, которое я мог бы исполнить?

Гвиф, казалось, только и ждал этого вопроса.

— О! У меня есть к вам просьба, и притом очень большая,— тут же сказал он, сверкнув глазами. — Я очень хочу научиться читать Божью книгу...

На языке бафийцев еще не было ни Библии, ни Евангелия. Чтобы научиться читать Священное Писание, Гвифу нужно было выучить немецкий язык, на котором говорили миссионеры в Камеруне.

— Твое желание очень хорошее, но его трудно выполнить,— задумчиво сказал миссионер. — Я охотно помогу тебе, но ты должен приложить много сил и старания. Возможно, тебе придется работать без отдыха.

— Я с радостью буду учиться, Бог поможет мне! — заверил счастливый Гвиф.

— Хорошо, тогда я каждый день буду преподавать тебе немецкий язык в течение одного часа.

С особым рвением Гвиф взялся за учебу. Чем больше он учился, тем дороже для него становилась Библия, яснее становился Божий путь спасения.

Как-то вечером, перед сном, миссионер прогуливался вокруг дома. Вдруг его слуха коснулся приглушенный разговор в спальне учеников. Миссионер подошел к окну. Как обрадовался он, увидев пять или шесть юношей, стоящих на коленях и молящихся Богу! Они один за другим открывали Богу свои желания. Один мальчик просил прощения за обман, другой молился об исцелении больного друга. Все они просили Бога сохранить миссионера от зла и опасности.

Инициатором этих молитвенных собраний был Гвиф. Он горел желанием служить Богу. В этот вечер миссионер сердечно благодарил Бога за действие Святого Духа в сердцах его учеников и просил за Гвифа, желая видеть его вестником Евангелия среди бафийцев.

Радостный день

Жизнь Гвифа и в школе, и за ее пределами свидетельствовала, что он стал учеником Иисуса.

Как-то раз Мафут, один из бывших учеников миссионера, сказал Гвифу:

— Что-то тебя очень давно не видно на празднествах и танцах! Ты совсем не считаешься с наставлениями жрецов, не носишь при себе священных трав. В то же время ты и к христианскому обществу не принадлежишь.

— О, я принадлежу к Божьим детям,— счастливо улыбнулся Гвиф. — Как только наш миссионер вернется из поездки, он преподаст крещение мне, Нимуде, Тому и Мбиру.

— Разве ты не боишься, что тебя отвергнет не только твой народ, но и вся родня? Ты знаешь, как сердится верховный жрец на это новое учение! Если он узнает о вашем решении, то придет в ярость.

— Ну и что...

— Он же обладает очень большой силой! — испуганно вскрикнул Мафут.

— Знаю,— спокойно сказал Гвиф. — Но я не боюсь его. Иисус намного сильнее главного жреца и всех его помощников вместе взятых! Я однажды был в когтях тигра и чуть не погиб, но Иисус спас меня.

С того дня Мафут стал избегать Гвифа, который при всяком удобном случае свидетельствовал своим товарищам о новой жизни с Богом.

Гвиф готовился к крещению. Он ясно понимал и говорил другим, что служение идолам и жизнь по обычаям отцов должны быть отвергнуты навсегда. Нужно умереть для старого и жить новой жизнью, как учит Евангелие.

Крещение было назначено на праздник Троицы. Первые христиане из вутийцев и бафийцев будут заключать завет с Господом. Гвиф сиял от счастья. С приближением праздника его сердце все больше и больше наполняла неописуемая радость.

В субботу, накануне праздника, работники миссии украсили молитвенный зал пальмовыми листьями. Все радовались предстоящему празднику и особенно первому крещению.

Настало утро. Для Гвифа и его товарищей это был великий праздник. Едва поднялось солнце, работники миссии с учениками направились к протекающей неподалеку Ньиме. В ее водах четыре чернокожих мальчика примут крещение. Гвиф, Том и Мбир приготовили там из пальмовых ветвей палатку для переодевания.

А в селе было неспокойно: долго и настойчиво били в барабан. Затем жители во главе с главным жрецом направились к реке. Негры из соседних селений, узнав о крещении, тоже хотели посмотреть на невиданное событие. К реке со всех сторон стал стекаться народ. Вскоре на берегу толпилось несколько сотен слушателей. Миссионерам редко предоставлялась возможность проповедовать Евангелие такому множеству.

Миссионер рассказал собравшимся библейскую историю об африканце, евнухе из Эфиопии, который стал последователем Иисуса. Стараясь как можно доступнее передать слушателям евангельскую весть, миссионер приблизил историю евнуха к их жизни. Евнух тоже много лет участвовал в празднествах в честь духов, приносил идолам жертвы, носил при себе разные священные травы и талисманы, но его сердце оставалось неудовлетворенным и печальным. Ни жрецы, ни дервиши, приходившие на поклонение из других стран, не могли ответить на вопросы этого богатого человека. Но однажды приезжие купцы рассказали ему, что на востоке есть город, где поклоняются живому Богу.

Надеясь получить ответ на свои вопросы, евнух отправился в Иерусалим. Его путешествие длилось несколько недель. Он терпеливо сносил все неудобства и лишения, желая найти мир и покой душе. На обратном пути он читал Слово Божье, но ничего не мог понять из прочитанного. Живущий на небе Бог видел, что этот человек ищет Его всем сердцем, и поспешил ему на помощь. Он послал навстречу евнуху Своего слугу. Этот человек рассказал африканцу об истинном Боге и Его любви к людям.

Нгадер и многие другие злые духи перекрыли путь к Богу. Но Божий Сын положил Свою жизнь, чтобы каждый человек мог снова вернуться к Богу. Слушая эту весть, африканец воспрянул духом. Оказывается, вот где ответ на его вопросы! Он поверил Иисусу, Сыну Божьему, и сердце его наполнилось миром. В доказательство того, что он хочет служить живому Богу, евнух крестился.

Торжественная тишина стояла на берегу, когда миссионер вошел в воду и крестил первых камерунцев во имя Иисуса Христа.

Дух Святой работал в сердцах туземцев. На вождя крещение произвело особое впечатление. В глубоком волнении он подошел к миссионеру, только что вышедшему из воды, и сказал:

— Я знаю, что вы принесли нам добрую весть, указали нам путь к Богу, Которого сами мы никогда не нашли бы. Я тоже хочу оставить прежнюю жизнь и пойти новым путем.

Спрятавшийся за деревьями главный жрец Мбанг с трудом сдерживал гнев. Закусив губу, сверкая от злости глазами, он поклялся собрать все темные силы на борьбу с евангельским учением.

Нападение врага

После крещения главный жрец созвал всех идолослужителей на совещание. Они знали, что жрец не в духе. Усевшись вокруг него на земле, они напряженно молчали. Мрачную тишину нарушил жрец:

— Раньше я радовался вашей храбрости, а теперь мне кажется, что вы стали трусливы, как женщины.

Некоторые хотели доказать, что это незаслуженный упрек, но гневный взгляд жреца заставил их замолчать.

— Разве вы не видели воодушевление толпы на крещении? Вы видите огонь, лишь когда все сгорит! Вы совсем не думаете, что будет с нами, если это новое учение распространится среди народа. За последнее время продано очень мало волшебных трав. Если народ обратится к христианскому Богу, нашей торговле придет конец. Жертвы духам больше не приносятся, танцев почти нет, наши священные места превратились в пустыню! Это значит, что наше ремесло погибает, понимаете вы это или нет? Нам придется распрощаться с добрыми днями и взяться за черную работу наравне с другими. Вам это нравится?

— Нет, этого не будет! — зашумели в один голос чернокожие идолослужители.

— Как вы избежите этого?

— Мы убьем миссионера! — злобно закричали некоторые.

— Это был бы самый лучший выход,— сказал главный жрец,— но уже поздно. Вождь провозгласил его другом нашего племени. Если мы тронем его, нас побьют.

— Все равно, последователей этого нового учения нужно уничтожить,— сказал один из друзей жреца.

— Самый энергичный и деятельный среди них — Гвиф,— заметил кто-то.

Многие как будто этого и ждали. Со всех сторон посыпались высказывания.

— Когда он приходит в селение, всегда рассказывает о Боге и приглашает на свои собрания.

— Каждое утро он обходит все хижины и собирает подростков на библейский час.

— В его сердце есть какой-то огонь, который зажигает учеников. Не будь Гвифа, Том, Нимуда и Мбир никогда не приняли бы нового учения!

— Если нам удастся убрать Гвифа с дороги, белый человек быстро потеряет авторитет.

Выслушав идолослужителей, главный жрец предложил отравить Гвифа. Это дьявольское предложение все единодушно поддержали и долго обсуждали его до мельчайших подробностей. Чтобы не вызвать подозрения, решили совершить это зло в новолуние, когда можно было угощать друг друга разными блюдами. Эту задачу поручили старому другу жреца — дяде Мафута.

Миссионеру уже приходилось сталкиваться со злобой и жестокостью служителей тьмы. Он предчувствовал, что они замышляют зло, и предупреждал своих учеников и новообращенных быть особенно осторожными, внушал им не брать от неверующих ничего съестного. Миссионер также распорядился, чтобы ученики никуда не ходили по одному.

Прошло около месяца. Гвиф ходил с каким-то поручением к вождю. На обратном пути, проходя мимо хижины своего прежнего товарища Мафута, он увидел, что все мужчины этой семьи ужинают. Они сидели на корточках вокруг большого блюда и оживленно беседовали.

Гвиф поздоровался и хотел пройти мимо, но его остановил отец Мафута:

— Сегодня у наших женщин получился очень вкусный канг*. Ты, наверное, тоже любишь его? Садись с нами!

Гвиф вспомнил предупреждение миссионера, но тут же подумал, что старых знакомых нечего бояться, и подошел к ним. По обычаям племени отказ от угощения воспринимался как оскорбление. Да и канг выглядел очень аппетитным. Гвиф присел рядом с Ма-футом и начал есть. Когда он съел два канга, дядя подал ему третий. Блюдо на самом деле было очень вкусно.

Гвиф не заметил, что к последнему кангу старик незаметно добавил какой-то лист. Старый колдун со злорадством наблюдал, как Гвиф ел отравленный канг. Поужинав, Гвиф попрощался. Он хотел успеть на вечернюю молитву.

Оставалось минут десять ходьбы до миссионерского дома, как Гвиф почувствовал острую боль в животе. Она усиливалась с каждой минутой и становилась невыносимой. Гвиф понял, что его отравили. Холодный пот выступил у него на лбу. Уже был виден дом миссионера и Гвиф, собрав последние силы, побежал, но недалеко от дома потерял сознание.

Миссионер ждал Гвифа и перед вечерним собранием вышел во двор посмотреть, не идет ли он. Как же испугался учитель, увидев Гвифа лежащим на земле! Он сразу понял, в чем дело. Гвиф корчился в судорогах, его лицо перекосилось от боли, губы посинели. Миссионер взял его на руки и понес домой.

Гвифу немедленно стали делать все, чтобы, если еще не поздно, спасти ему жизнь.

Вид мальчика не подавал никакой надежды. Дышал он прерывисто, судороги не прекращались. Казалось, он не проживет до утра. Миссионер, его жена и все
верующие ученики склонились на колени перед Богом, зная, что только Он силен помочь Гвифу.

После молитвы миссионер подошел к больному и тихо позвал его. Гвиф открыл глаза. Он стал ровнее дышать, судороги кончились. Слава Богу!

И все же опасность еще не миновала. Гвиф часто терял сознание, его мучила тяжелая лихорадка. Несколько дней он находился между жизнью и смертью. Миссионеры не отходили от постели больного.

Когда Гвиф пришел в сознание, он взял за руку своего учителя и сказал слабым голосом:

— Я видел Иисуса, великого Царя, Он назвал меня по имени!

С этого времени Гвиф стал поправляться. Недели через три он уже мог вставать.

А враги, увидев Гвифа живым, перепугались. До сих пор при таком отравлении человек умирал через сутки. Жители села не переставали обсуждать неслыханное событие. Они приходили к миссионеру по одному и целыми семьями и говорили:

— Теперь мы убедились, что христианский Бог сильнее наших демонов и духов. Мы больше никогда не будем им служить и приносить жертвы...

Евангелие одержало великую победу, и в царстве князя тьмы была разрушена еще одна крепость.

Самопожертвование

Наступило 7 августа 1914 года. Как всегда в период дождей в Камеруне, это был серый и темный день. В шесть часов утра в школе раздался звонок, и на миссионерской станции началась обычная работа. Новый день не предвещал ничего необычного.

Во время третьего урока миссионеру принесли письмо от одного знакомого из Ионды, ближайшей миссионерской станции. Он сообщил, что между Германией, Англией, Францией и Россией началась война.

Эта весть вызвала у миссионера беспокойство — как скажется война на Камерун?

Занятия в школе продолжались в обычном порядке. В доме миссионера тоже все шло своим чередом. Однако скоро стали доходить вести, что война коснется и Камеруна. Стал ощущаться недостаток средств и питания.

Гвиф был помощником заведующего хозяйством и знал о материальных трудностях. Несколько дней он ходил задумчивый, ища выход из создавшегося положения. Потом его лицо просветлело. Он поделился своими планами с Томом и Мбиром. Мальчики пообещали помочь ему, и Гвиф пошел к миссионеру.

— Та, отпусти меня, Тома и Мбира на четыре дня. Нам предстоит дальний путь. Но это — тайна, и о нашей цели я расскажу только по возвращении...

Миссионер посмотрел Гвифу в глаза. Ясный, открытый взгляд юноши говорил о том, что он не придумал ничего плохого. Миссионер благословил мальчиков на путь.

Рано утром, еще до восхода солнца, Гвиф со своими друзьями отправился в дорогу. У каждого в одной руке был большой горшок, а в другой — лук, за спиной — колчан со стрелами. Они бодро шагали по лесной тропинке, распевая свои любимые песни.

На другой день около полудня мальчики достигли цели. Они нашли деревья, в дуплах которых было много меда. Однако достать его оттуда было не легко. Камерунские пчелы неохотно уступали свое богатство. В приближающемся человеке они всегда видят врага и грабителя и очень хорошо умеют защищаться.

Обвязав себя широкими листьями, мальчики принялись за дело. Пчелы жалили со всех сторон, но ребята, не обращая на них внимания, энергично работали.

Труд был вознагражден богато. До наступления темноты три больших горшка были наполнены желтым ароматным медом.

Уставшие друзья расположились на ночлег в заброшенной хижине. Их разбудило солнце, стоявшее уже высоко над горизонтом. Наскоро съев взятый с собой обед, они радостно отправились домой. От укусов пчел их лица распухли, руки были в ссадинах, но в глазах светилась радость.

Через четыре дня поздно вечером мальчики вернулись домой. Было уже совсем темно. Они осторожно поставили горшки с медом на кухне и бесшумно удалились в свою комнату.

Утром Гвиф, Том и Мбир пришли к миссионеру. Он уже знал, что они вернулись— жена миссионера обнаружила ценное сокровище и рассказала мужу, что сделали мальчики. Это был настоящий подарок с неба в ответ на молитвы. Но как бы ни была велика радость о меде, радость о любви и преданности негритянских мальчиков была еще больше. Здесь была видна Божья работа в их сердцах.

Негры любят подарки и обычно охотно принимают их. Но когда миссионер, желая отблагодарить мальчиков, дал Гвифу красивый будильник, а его друзьям — по рубашке, Гвиф ни за что не хотел принимать подарок.

— Я все делал из любви к Иисусу и к вам,— смущенно сказал он. — За что же мне такой подарок?

Разлука

Война продолжалась, и миссионер вынужден был уехать из Камеруна. Его жена с сотрудниками уехала немного раньше. Некоторые ученики ушли к своим родителям, а некоторые еще оставались в миссионерском доме. Но настал момент, когда миссионер сказал юношам, что они тоже должны вернуться в свое племя. Гвиф долго не мог согласиться с этим.

— Та, можно я пойду проводить тебя? — спросил он наконец. — Ты научил меня верить великому Богу, и с тех пор мое сердце счастливо и свободно. Я люблю тебя больше, чем отца.

Гвиф был не одинок — несколько учеников тоже горели желанием проводить учителя, и миссионер не хотел огорчить их отказом.

Об отъезде миссионера из Ндумбы стало известно всем жителям селения. Проводить белого человека собрались все туземцы во главе с вождем. Они хотели доказать ему свою любовь — ведь он сделал им столько добра! Негры плакали, не скрывая слез, пока Гвиф не запел гимн: «Когда Иисус, как Царь, придет». Многие подхватили пение и утешились надеждой на встречу в Царстве Господа.

Первые дни путешествия не были трудными. На знакомом участке дороги они не встретили никаких препятствий. Но чем дальше они шли, тем труднее становилось. Миссионер много раз благодарил Бога, что взял с собой Гвифа. Благодаря своему прямому и в то же время мягкому характеру, он легко ладил с туземцами, охотно заботился о пище.

— Гвиф, ты не пожалел еще, что пошел с нами в такое трудное путешествие? — как-то спросил миссионер уставшего юношу.

— Нет,— оживленно ответил Гвиф. — Когда мои силы иссякают, я вспоминаю любовь Сына Божьего и Его страдания ради меня, и тогда чувствую прилив новых сил.

На двадцать восьмой день путешествия произошел случай, который еще больше укрепил Гвифа в вере. Дорога проходила через вековой лес. Пока путешественники отдыхали, Гвиф решил поискать каких-нибудь плодов для еды. Увидев фруктовое дерево, он стал пробираться к нему сквозь заросли. Вдруг где-то неподалеку треснула ветка. Гвиф оглянулся и застыл от ужаса. На него смотрела пара диких глаз.

Большой леопард избрал Гвифа своей добычей. Зверь прижался к ветке, готовый к прыжку. От страха Гвиф не мог даже пошевелиться. Еще мгновение, и он будет в когтях у зверя! В отчаянии Гвиф воззвал к Богу. И вдруг... раздался выстрел! Смертельно раненый хищник рухнул на землю. Раздвигая кусты, к зверю подошел солдат. Он давно выслеживал леопарда и убил его в решительный момент.

Гвиф помог солдату снять со зверя шкуру, а тот поделился мясом. Несмотря на тяжелую ношу, Гвиф радостный вернулся к стоянке каравана. Как много было радости и благодарности Богу, когда все узнали, что произошло с Гвифом в лесу.

Через некоторое время с Гвифом случилось новое горе. В его ступнях завелись песчаные блохи. В Камеруне они считаются самыми опасными для человека. Маленькие черные жучки забираются под кожу, после чего на теле появляются ужасные нарывы. Сначала Гвиф не обращал внимания на боль, но вскоре его ноги загноились, и он передвигался с большим трудом. И все же он не падал духом, от него не было слышно даже малейшей жалобы.

Но самое тяжелое испытание было впереди. Миссионер с сопровождавшими его африканцами находился в пути уже более месяца. Они прошли пешком больше восьмисот километров. Когда они дошли до джунглей, им пришлось прочищать себе дорогу топором. Нередко путь перекрывали болота, и тогда путешественники пробирались через колючий кустарник. На это уходило много силы и времени. Воздух в болотистых местах был сильно заражен. От укусов насекомых люди заболевали малярией. От нее уже погибло много европейцев, поэтому Камерун прозвали страной смерти.

Здоровье миссионера ослабело, и он тоже заболел лихорадкой.

Гвифу и в голову не приходило бросить своего учителя. Он один раз видел, как четверо чернокожих несли белого на носилках. А что, если им сделать такие же носилки и понести миссионера? Юноши немедленно устроили совещание и взялись за работу. Нимуда принес длинные пальмовые ветки, Зимбе — гибкие стебли лианы, Том соорудил ножки, а Гвиф, Мбир, Нфитье и Ганэ сделали все остальное. Носилки были готовы...

Еще несколько недель трудного пути, и, наконец, перед взором путников появилось море.

— Мфум иири, мфум иири! (Великая вода! Великая вода!) — в страхе повторяли камерунцы.

Они вначале боялись даже подойти к морю. Но чистый, прохладный воздух вселял в них бодрость и они осмелели. Их мучениям и бедам пришел конец.

Портовый город Бата был неподалеку. Чистый морской воздух благотворно повлиял на больного миссионера. Скоро лихорадка оставила его, к нему вернулись прежние силы.

В Бате, в ожидании парохода, они прожили десять дней. За это время все хорошо отдохнули от пережитого. Потом пришел пароход, на котором миссионер должен был плыть в свою страну. Настал горький час разлуки.

Пароход медленно удалялся от пристани. Стоя на берегу, друзья не скрывали своих чувств и со слезами кричали:

— Та, юно карли! Та, юно карли! (Отец, возвращайся к нам скорее! Отец, возвращайся к нам скорее!)

А Гвиф с друзьями пошли в свое селение. Пошли, чтобы продолжать свидетельствовать людям о Христе, Спасителе мира.

 

---

Дата добавления: 2021-04-15; просмотров: 73; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!