Рынок информации, конкуренция и взаимодополнительность медиастредств. Позиционирование издания: информационная ниша, её значения и виды
Медиапространство.
Картографируя медиапространство: Ник Коулдри и Анна Маккарти
Во введении к коллективной монографии «Mediaspace: Place, ScaleandCultureinaMediaAge»(2004) Ник Коулдри и Анна Маккарти подчеркивают глубинную взаимосвязь медиа и пространства [5, pp. 1–15]. Поскольку электронные медиа все больше насыщают повседневную жизнь образами других мест и пространственных порядков (воображаемых или реальных), становится трудно говорить о пространстве, не говоря при этом о медиа – и наоборот.
По мнению авторов, медиапространство – это диалектическое понятие, отражающее, как медиаформы производят и одновременно сами производятся существующим социальным пространством. Кроме того, это понятие, имеющее несколько измерений. С одной стороны, медиапространство материально и состоит из объектов (приемников, дисплеев, кабелей, серверов, передатчиков), «встроенных» в географически конкретные структуры власти и сегменты экономики. С другой стороны, уже стало общим местом подчеркивать «виртуальность», «призрачность» и эфемерность медиапространства (особенно киберпространства) в противовес «реальности», его удаленность от материального плана существования. Однако эти фантазии бегства от проблемного материального мира воплощаются исключительно благодаря развитию материальных технологий. Банальное отключение света мгновенно разрушает грезы дигитального номадизма.
|
|
Медиапространство также – это своего рода пространство «между», это связи, виртуальные «тропинки» коммуникации, создаваемые медиа между различными пространствами и временами. Но они же могут быть линиями разделения, способом установить дистанцию между нами и другими (разговор по мобильному телефону на дружеской вечеринке на время исключает человека из общественного пространства и разделяемого всеми «настоящего»).
То есть, понятие медиапространства предполагает диалектику внешнего и внутреннего, присутствия и отсутствия, принадлежности и отчуждения, «системы» и актора, свободы и доминирования. Медиапространство может поддаваться идеологическому контролю, но, как и любые сложные системы, оно также обладает свойствами «текучести», спонтанности и хаотичности – что ограничивает чьи-либо возможности управлять им.
Ник Коулдри и Анна Маккарти подчеркивают междисциплинарный характер медиапространства как объекта исследования. Учитывая этот факт, они выделяют пять возможных уровней (направлений) анализа медиапространства [Ibid. Pp. 5–8]:
1) Изучение медиарепрезентаций социального пространства. Это, прежде всего, исследование медиаобразов локального, национального или глобального пространства. Оно является первой ступенью анализа медиапространства, поскольку сфокусировано большей частью на медийных нарративах, а не пространственном аспекте самого медиапроцесса. Текстуальные интерпретации пространства важны, однако медиапространство – это не простая совокупность сообщений; необходимо выходить за рамки текста и обращаться к его другим, недискурсивным измерениям.
|
|
2)Анализ роли медиа в изменении конфигурации социального пространства.Связывая одни определенные места с другими, медиаобразы, медиатексты и потоки данных могут трансформировать пространственный порядок этих мест, часто при этом разрушая их локальную культуру и сложившиеся пространственно-коммуникативные практики. Это излюбленный сюжет исследований культурных антропологов – как медиа меняют домашнее пространство, пространство города или сельской общины, колониальное пространство и т.д.
3) Изучение специфических пространств по обе стороны медиапроцесса – пространства потребления и пространства производства.Анализ этого рода предполагает выход за пределы медиадискурса в мир медиаинститутов и различных организаций. Он охватывает все, начиная от предварительных маркетинговых исследований аудитории и создания медиаобраза, например, в стенах телевизионной студии – до места восприятия этого образа (дома, в баре или аэропорту) посредством сети широкого вещания или Интернета.
|
|
4) Анализ многоуровневых эффектов «работы» медиа в пространстве. Сжатие пространства-времени позволило осуществлять коммуникацию людей друг с другом без их физического со-присутствия в одном и том же месте. Однако необходимость со-присутствия не потеряла своей актуальности: деловые люди летят через весь мир на встречу с партнерами по бизнесу, фанаты преодолевают большие расстояния, чтобы оказаться рядом со своим кумиром. И, напротив, люди, сидящие через стенку в одном офисе, общаются посредством «скайпа». Одни места стали «узлами» в глобальных сетях, другие оказались за их пределами и стали еще более разобщенными – под влиянием медиа социальное пространство приобретает сложную конфигурацию.
5) Изучение того, как вызванные медиа многоуровневые эффекты «переживаются» и понимаются в конкретных местах.Мы можем скрывать эти возникающие под влиянием медиа пространственные противоречия, притворяясь, что их не существует, или интегрировать их в повседневную жизнь как нечто самоочевидное и естественное (натурализовать их). Мы можем найти причины и дать объяснение той или иной организации пространства – или перевести наше восприятие этого явления в более формальные и менее рефлексивные модели ритуала и игры.
|
|
Многие из выделенных направлений анализа медиапространства могут органично дополнять друг друга. Ник Коулдри и Анна Маккарти обращают особое внимание на то, что исследование медиапространства требует рассмотрения макросоциального и микросоциального, структур и человеческих переживаний, глобального и локального в их взаимосвязи, а не оппозиции.
Новая теория медиа и география коммуникаций: Андре Янссон
Тема изучения медиапространства нашла продолжение в работе североевропейских медиаисследователей «GeographiesofCommunication: TheSpatialTurninMediaStudies» (2006). Редакторы этого коллективного труда, Джеспер Фолкхаймер и Андре Янсон, обосновывают актуальность развития географии медиакоммуникаций в качестве новой академической дисциплины [2, pp. 9–22].
Они отмечают, что прежние теории массовой информации и коммуникации (в частности, трансмиссионные модели), были порождением «массового общества» и предполагали существование четких границ между производителями медиасообщений и аудиторией, между текстом и контекстом и т.д. Но в эпоху «текучей модернити» (выражение Зигмунта Баумана) воплощается порядок пространственных «размытостей», «неопределенностей». К тому же, думать о коммуникации как о распространении сообщений в пространстве – это совсем не то, что думать о коммуникации как о производстве пространства.
По их мнению, новая теория медиа обязательно должна включать три категории, описывающие режим «гипер-пространственной» коммуникации в современном обществе: мобильность, конвергенцию и интерактивность.
Мобильностьпроявляется в двух взаимосвязанных формах: мобильности людей и мобильности медиатехнологий. Повседневная жизнь насыщена медиатекстами, и значительная их часть потребляется не только в конкретном контексте (дома или на работе), но и в движении, на ходу. Мобильность людей сопровождается все возрастающей мобильностью медиатехнологий. Стационарные, тяжелые медиа уступают место легким, портативным многофункциональным медиа, привязанным к движущемуся телу – таким как плеер, мобильный телефон, ноутбук, карманный компьютер и т.д. С точки зрения медиаисследований, пересечение мобильных людей и мобильных медиа создает проблемы при определении текста и контекста, поскольку они могут легко меняться местами. Например, человек едет в поезде, слушает на ноутбуке музыку и читает новостную ленту. Что здесь текст, а что контекст? Очевидно, возникают новые пространственно-коммуникативные практики, требующие изучения.
Технологическая и культурная конвергенциитакже характеризуют гипер-пространственную коммуникацию. Технологическая конвергенция проявляется в развитии мультимедийных технологий, позволяющих объединить в одном средстве коммуникации несколько форматов представления информации (графику, звук, видео, анимацию). Компьютеры, телефоны, плееры, камеры образуют локальные и глобальные мультимедийные сети. Пришествие мультимедиа, в свою очередь, стирает различия между аудиовизуальными и печатными СМИ, массовой и высокой культурой, информацией и развлечением, образованием и пропагандой. Этот процесс можно назвать культурной конвергенцией. Исчезают четкие границы между символическими и материальными артефактами, между медиа и сообщением, между «текстами» и «товарами». Товары теперь производятся для передачи значений – как «товары-знаки», а медиасообщения распространяются в качестве товаров.
Интерактивностьновых медиа дает возможности взаимодействия на расстоянии. Понятие интерактивности прежде всего ассоциируют с особенностями коммуникации в сети Интернет. Традиционные массмедиа, например, телевидение, также включают сегодня интерактивные компоненты (зрители принимают участие в голосованиях и конкурсах). Но аудиторию телевидения нельзя считать полноценным создателем медиаконтента, здесь линия демаркации между производителями и потребителями информации просматривается очень четко. Однако интерактивность может проявляться в другом – во взаимной повышенной «чувствительности» производителей товаров и их потребителей. Производство «товаров-знаков» становится все более персонализированным, направленным на конструирование индивидуальной идентичности потребителя. В той или иной форме, интерактивность меняет конфигурацию взаимосвязей между местами производства и потребления – и это также требует специального изучения.
Фолкхаймер и Янссон обозначили свое видение измерений географии коммуникации [Ibid. Pp. 17–19]. Во-первых, это идеологическое и политическое измерение, где наблюдаются процессы конвергенции публичной и приватной сферы, глобального и локального. Примерами исследований в этом духе может быть критический анализ геополитического медиадискурса или изучение того, как брендинг территорий и туристическая реклама культивируют определенные стереотипы и идеологические установки у аудитории.
Во-вторых, это технологическое измерение, где медиа понимаются, прежде всего, не в качестве культурной формы или инструмента политического влияния, а как технические средства связи, технологии опосредования опыта и социальных взаимодействий. Медиатехнологии играют ключевую роль в возникновении и развитии разных сообществ (прежде всего, в пространстве Интернета), новых культурных и социальных практик (связанных с мобильностью и интерактивностью медиа), организации диалога между «онлайновыми» и «оффлайновыми» местами и т.д.
Третье, текстуральное измерение описывает механизмы и процессы материализации пространства посредством культуры [3]. Концепт «текстура» введен Андре Янссоном под влиянием идей Анри Лефевра, Ирвина Гофмана и Энтони Гидденса. В частности, в основе лефевровской теории производства пространства лежит трехсторонняя диалектическая связь между пространственными практиками, репрезентациями пространства и пространствами репрезентации (диалектика материального, символического и воображаемого) [4].
Понятие текстуры относится к коммуникативным условиям и паттернам (предписаниям и конвенциям), связующим пространственные структуры и коммуникативные / пространственные практики. «Текстура – это медиатор не только между материальными и символическими аспектами пространства, но также между пространственной структурой и коммуникативным агентом; между правилами и импровизациями, между тогда и сейчас» [3, p. 91].
Согласно Янссону, изучение текстур предполагает не просто описание «коммуникативных перформансов» в конкретных социальных пространствах. Это также изучение самих пространственных структур и правил (формальных и неформальных), которые делают эти перформансы возможными, способствуя «регионализации» пространства (в понимании Гофмана и Гидденса).
Модифицируя теорию Лефевра применительно к задачам исследований медиа, Янссон выделяет три типа пространств: а) социо-материальное пространство, подвергшееся медиатизации; б) репрезентации пространства (его символические медиации через медиаобразы и медиатексты); в) пространства репрезентаций (медиатизированное восприятие места, «senseofplace»). Эти пространства предлагается изучать на трех уровнях: региональном; институциональном и глобальном (виртуальном). На каждом уровне возможен текстурный анализ пространства того или иного типа. Это, безусловно, интересная и продуктивная эпистемологическая модель пространственных исследований медиа.
Топология медиакоммуникаций Пауля Адамса
Американский географ Пауль Адамс предлагает несколько иную концепцию исследования топологии медиа в своей работе «GeographiesofMediaandCommunication» (2009). Он выделяет четыре направления пространственного изучения коммуникации [1,pp. 1–10]:
1)«Медиа в пространстве» («media in space»)– изучение географического расположения коммуникационных сетей, их технической инфраструктуры и геометрии «пространства потоков» (в понимании М. Кастельса), создаваемых путем передачи цифровых или иных сигналов. Это те материальные «русла», благодаря которым осуществляется всякая технически опосредованная коммуникация – например, разговор по мобильному телефону или передача данных в сети Интернет.
2)«Пространства в медиа» («spaces in media») – анализ уникальных пространств коммуникации, поддерживаемых с помощью медиа. Такие пространства не имеют географических координат, они отражает топологию потоков информации и идей. Их можно измерять персональными контактами: Адамс ссылается на теорию «шести рукопожатий», согласно которой все люди в мире находятся на расстоянии шести уровней связей («рубежей отдаления») друг от друга. В социальных сетях типа Facebook двух любых пользователей отделяет 4-5 уровней знакомств.
3) «Места в медиа» («places in media») – здесь исследуются механизмы, посредством которых конкретные места получают свое значение через медиа. В центре нашего внимания всегда находятся скорее определенные места, нежели пространства. Благодаря медиа формируются их образы, передаваемые как вербальными, так и невербальными средствами. Эти образы включают не только слова, картинки и движущиеся изображения, но и всевозможные гибриды, например, песни типа «Я люблю Париж».
4) «Медиа в местах» (media in place)– изучение того, какие виды медиакоммуникаций и в силу каких правил возможны или невозможны в данном месте. Например, если мобильный телефон вдруг зазвонит во время проповеди, лекции или концерта – это вызовет возмущение большинства присутствующих. Дело в том, что любое место всегда понимается как включающее одни виды коммуникации и исключающее другие, поэтому всегда важно знать явные или неявные правила поведения, действующие на данной «территории».
Адамс помещает эти четыре перспективы географического исследования коммуникации в квадрант, оси которого образуют две пары оппозиций: «пространство / место» и «пространственная организация / пространственная репрезентация».
Пространство более абстрактно и чаще ассоциируется географами со свободой (но и уязвимостью), возможностью движения от места к месту, то есть, преодолением расстояний. Место, напротив, имеет значение ограничения, защиты и владения, оно стабильно и конкретно, воспринимается скорее эмоционально, чем интеллектуально. Пространство выражает идею удаленности и протяженности, место – близости и локальности.
Пространственная организация («media in space», «media in place»)предполагает, что «пространства» и «места» могут рассматриваться в качестве «контейнеров», охватывающих, ограничивающих и придающих форму медийным коммуникациям. Пространственная репрезентация («spaces in media», «places in media») отражает процесс производства пространств и мест в коммуникациях посредством вербальных, визуальных и аудиальных репрезентаций.
Заметим, что, как и в предыдущих теоретических моделях, понятие медиа здесь трактуется расширительно: это не только средства массовой коммуникации (пресса, телевидение, радио, Интернет-СМИ), но и пользовательские «новые медиа» (блоги, социальные сети, сайты и порталы), а также все технические средства производства, передачи, восприятия и потребления информации (смартфоны, ноутбуки и т.д.). Статус последних как средств «межличностной коммуникации» размывается в силу технической конвергенции «массовых» и «персональных» медиа.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 127; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!