Этапы становления и развития военной антропологии в России
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ
ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«ВОРОНЕЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ»
«Военная антропология»
Самостоятельная работа студента
по направлению «Историческое образование»
Дисциплина «Современные направления в зарубежной историографии»
Выполнила: студентка II курса
заочного отделения
гуманитарного факультета
Зюбан Виктория Владимировна
Проверила: к.и.н, доцент
Кармазина Ольга Викторовна
Воронеж 2020
План лекции:
1. Военная антропология: объект, предмет, методология.
2. Этапы становления и развития военной антропологии в России.
3. Основные направления и ключевые проблемы военной антропологии.
4. Анализ работ.
5. Вывод: некоторые методологические проблемы военной антропологии.
Литература по теме:
1. Бажуков В.И. Военная антропология: методология, направления, современное состояние: монография / В. И. Бажуков. - Москва : МАКС Пресс, 2009. – 219 стр.
|
|
|
2. Газиева Л.Л. Некоторые методологические проблемы военно-исторической антропологии / Л.Л. Газиева // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта, 2014. - №6. - С. 118 - 124.
3. Сенявская Е.С. Военная антропология: опыт становления и развития новой научной отрасли / Е.С. Сенявская // Вестник Мининского университета, 2016 – № 1-2. – С. 113-123.
4. Сенявская Е.С. 1941-1945. Фронтовое поколение. Историко-психологическое исследование. М.: Ин-т российской истории РАН, 1995. – 87 с.
5. Память о блокаде: Свидетельства очевидцев и историческое сознание общества / [Под ред. М.В.Лоскутовой]. — М.: Новое издательство, 2006. — 392 с.
Военная антропология: объект, предмет, методология
Сегодня можно говорить о появлении и таких новых направлениях в отечественной историографии как политическая, экономическая, социальная истории, историческая психология, история ментальностей, история повседневности, микроистория и др. Например, в Московском государственном университете развивается новое междисциплинарное направление – историческая имагология – изучение взаимных представлений различных народов друг о друге.
|
|
|
Что изучать в нашей истории и как изучать историю – эти проблемы все активнее обсуждаются в среде профессиональных историков. В связи с данными дискуссиями исследователи, в частности, активно обращаются к творческому наследию М. Блока, Л. Февра, Ф. Броделя, которые считали историю прежде всего наукой о человеке, о людях во времени, полагали необходимым применять конкретно-исторический подход к изучению не просто людей в обществе, а людей, живущих в определенной социальной среде. Задача, по их мнению, состояла в том, чтобы современную историческую науку превратить в науку о человеке.
В условиях, когда человечество пережило две кровопролитные мировые войны, целую серию локальных войн и вооруженных конфликтов, в том числе и на рубеже XX-XXI вв., нет ничего удивительного в том, что отечественная историческая наука обратилась к проблеме человека в контексте военных потрясений. Российскими историками, в первую очередь Е.С. Сенявской (Институт российской истории РАН), был поставлен вопрос о необходимости осмысления «человеческого измерения» войны в рамках новой отрасли исторической науки — военно-исторической антропологии. К настоящему времени увидели свет монографии, проведены конференции, в том числе и в РГГУ, на которых комплексно исследовалась природа войны через призму сознания и поведения воинов, воинских ценностей и традиций, внутриармейских отношений, психологических особенностей военного искусства и боевых действий, сделана попытка определить предмет, задачи, инструментарий новой отрасли, намечена программа исследований о проблемах сознания и поведения воинов в различных исторических условиях, культурно-исторических особенностях военной элиты России, воздействия мировых войн на общественное сознание, гендерного подхода в военной антропологии и др.
|
|
|
Постановка вопроса о военно-исторической антропологии как новой отрасли исторической науки, полагает Е.С. Сенявская, стала возможной в результате бурного накопления знаний как в трудах историков, так и их коллег в других общественных и гуманитарных дисциплинах. Область военно-атропологических исследований, по ее мнению, является междисциплинарной, и освоение ее возможно только совместными усилиями ряда наук, с использованием теоретико-методологических концепций, нормативно-правовых актов, эмпирических данных и научных исследований по проблемам научного познания войны как одной из форм разрешения межгосударственных и иных противоречий, с учетом геополитических представлений военной элиты государства, морально-психологической подготовки войск воюющих государств, военной доблести, психологической подготовки, обучения и воспитания воинов перед лицом смерти.
|
|
|
Объектом изучения военной антропологии являются человек и общество в экстремальных условиях вооруженных конфликтов, а также те аспекты жизни «гражданского», мирного общества, которые характеризуют его подготовку к подобного рода экстремальным историческим ситуациям и отражают их последствия, то есть историческим фоном данной проблематики является подготовка общества и человека к войне, «вхождение» в нее, ход военных действий и «выход из войны». Центральным объектом изучения является армия, прежде всего, в военное, но также и в мирное время, но не менее значимо изучение «человеческого измерения» всего общества, особенно в собственно военной ситуации. Специфика «человека в войне» как предмета изучения определяется «экстремальным режимом» существования общества в военных условиях, особым бытием индивидуума на грани жизни и смерти. Именно здесь во многом кроется источник понимания не только ряда ключевых причин военных поражений и побед стран, государств и народов, но и их истории в мирное – предвоенное и послевоенное – время.
Кроме того, военная антропология является важным ресурсом для понимания современности и для социального прогнозирования.
В комплексе ключевых задач военно-исторической антропологии рассматриваются следующие: анализ ценностей, представлений, верований, традиций и обычаев всех социальных категорий в контексте назревания войны, ее хода, завершения и последствий; изучение взаимовлияния идеологии и психологии вооруженных конфликтов, диалектики соотношения образа войны в массовом сознании и в сознании ее непосредственных участников; анализ проявлений религиозности и атеизма в боевой обстановке; реконструкция совокупности факторов, влияющих на формирование и эволюцию психологии комбатантов; изучение психологических явлений и феноменов на войне: психологии боя и солдатского фатализма, особенностей самоощущения человека в боевой обстановке, героического порыва и паники, психологии фронтового быта; выявление особенностей психологии рядового и командного состава армии, а также военнослужащих отдельных родов войск и военных профессий в зависимости от форм их участия в боевых действиях и др.
Кроме того, для определения предмета военной антропологии весьма продуктивной является идея Ю.М. Резника о том, что термин «социокультурная антропология» является собирательным понятием, объединяющим или интегрирующим логические связи типа «культура и природа», «культура и общество», «культура и личность», «культура и культура». Предметные области военной антропологии целесообразно определять, исходя из выделенных логических связей. Важнейшими среди них могут быть: взаимодействие военной культуры и природной среды, военной культуры и общества, военной культуры и личности, взаимодействие военных культур между собой, а также история этих взаимодействий.
Каковы методологические основы военной антропологии? Российский этнолог В.А. Шнирельман, анализируя современные научные представления о войне и мире, выделяет следующие подходы: психологические, этологические, культурологические, неоэволюционистские и функционалистские. Е.С. Сенявская, рассматривая методологические основы военно-исторической антропологии, предлагает в качестве таковых синтез идей и методологических принципов трех основных научных направлений: исторической школы «Анналов», философской герменевтики и экзистенциализма. Идеи В.А. Шнирельмана и Е.С. Сенявской заслуживают самого серьезного внимания и должны быть учтены при разработке методологических основ военной антропологии. В то же время они требуют уточнения и развития. Методологические основы военно-антропологического знания целесообразно рассматривать как систему, включающую несколько уровней: 1) уровень философской методологии, связанный с применением идей философских учений; 2) уровень методологии, разработанной в рамках социальной и культурной антропологии; 3)специфический уровень конкретных методологических установок и методов, применяемых в антропологических исследованиях.
В числе философских учений, оказавших наибольшее влияние на развитие социальной и культурной антропологии, следует выделить позитивизм, теоретико-методологическую концепцию В. Дильтея, неокантианство, феноменологию Э. Гуссерля и А. Шюца, психоанализ З. Фрейда и др.
Второй уровень методологических основ военной антропологии связан с развитием и применением принципов теоретических концепций, разработанных в рамках социальной и культурной антропологии: эволюционизма, диффузионизма, функционализма, структурализма, семиотической концепции культуры, интерпретативной антропологии и др. Некоторые из этих концепций подвергнуты критике, однако их познавательный потенциал не исчерпан, в том числе в исследовании явлений военной культуры. Методологическое значение для проведения военно-антропологических исследований имеют концепция М. Мосса о техниках тела, учение А. Ван Геннепа об обрядах перехода, структурная антропология К. Леви-Строса, семиотическая концепция культуры Л. Уайта и др.
Третий уровень методологических основ военной антропологии образуют конкретные методологические установки и методы, применяемые в ходе исследований. Речь идет об особенностях антропологического исследования, его принципах и конкретных методах, при помощи которых добываются эмпирические данные. Специфика антропологического подхода проявляется в изучении человека через его культуру, прежде всего культуру повседневности; в целостном анализе культуры, включающем все ее стороны и проявления; в изучении явлений культуры на микроуровне, уровне межличностных контактов; в стремлении понять изучаемое явление изнутри, с точки зрения наблюдаемого; в широком использовании методов включенного наблюдения и глубинного интервью.
Этапы становления и развития военной антропологии в России
На рубеже ХХ-ХХI веков наметились две тенденции: активизировался интерес к военной проблематике в силу ее возросшей общественной актуальности и утвердилась новая, антропологическая парадигма в исторических исследованиях. В связи с этим перед исторической наукой встала важная фундаментальная проблема – восполнение отсутствующей системности в военно-исторических исследованиях, касающихся «человеческого измерения» войн и вооруженных конфликтов, на основе обобщения отечественного и зарубежного научного опыта, использования и синтеза традиционных и нетрадиционных методов исследования с конкретно-научными подходами ряда дисциплин. В результате развития названных тенденций произошло конституирование новой научной отрасли – военной антропологии. В этом смысле знаковым стал выход в свет в 1999 г. монографии «Психология войны в ХХ веке: исторический опыт России», где были заложены основы новых для отечественной историографии отраслей исторической науки – военно-исторической психологии и военно-исторической антропологии.
Следующими этапами работы закономерно должны были стать продвижение проблематики как «вглубь» (конкретизация и детализация проблем; совершенствование исследовательского инструментария), так и «вширь» (распространение отработанных методов на новые объекты исследования, другие страны и эпохи с соответствующей адаптацией методов изучения). Было ясно, что поле для дальнейших изысканий чрезвычайно велико и охватывает целый ряд перспективных направлений. Естественно, их разработка требовала коллективных, масштабных усилий научного сообщества.
В апреле 2000 г. состоялось сразу два научных мероприятия, имеющих
непосредственное отношение к изучению войны в «человеческом аспекте». Организаторы международной конференции «Человек и война. (Война как явление культуры)», проходившей в Челябинске, акцентировали внимание на культурологическом подходе к войне как социальному явлению. Межрегиональная конференция «”Homo belli” – “человек войны” в микроистории и истории повседневности» в Нижнем Новгороде продемонстрировала продуктивность совместной работы историков, философов, политологов, юристов, филологов и представителей других наук в изучении «человеческого измерения» войн и вооруженных конфликтов при сохранении приоритета собственно исторического подхода. В работе обеих конференций выявился намечающийся прорыв в новой междисциплинарной сфере исследований, которые перешли в стадию саморефлексии научного направления. Сам термин «военная антропология» впервые прозвучал на конференции «Homo belli…» в пленарных докладах Е.С. Сенявской и филолога В.А. Фортунатовой.
Важным шагом в конституировании новой отрасли знания стало проведение 23 ноября 2000 г. в Москве в Институте российской истории РАН первого заседания «круглого стола» «Военно-историческая антропология: предмет, задачи, перспективы развития», в работе которого приняло участие более 30 специалистов, изучающих войну в «человеческом измерении». Собравшиеся историки, психологи, социологи, философы, культурологи были единодушны в том, что пришло время целенаправленного и систематического изучения антропологического аспекта истории войн. Было принято решение сделать «круглый стол» постоянно действующим. Третий «круглый стол» состоялся 27-28 ноября 2002 г. и стал международным. На этом заседании было принято решение о создании Ассоциации военно-исторической антропологии и психологии «Человек и война», призванной содействовать становлению новой междисциплинарной научной отрасли, осуществлять координацию научных исследований, вести публикаторскую деятельность, проводить организацию научных мероприятий, способствовать внедрению военно-антропологической проблематики в учебный процесс. Печатным органом Ассоциации стал Ежегодник «Военно-историческая антропология», три выпуска которого вышли в свет в 2002-2007 гг. и сразу же заняли прочное место в российской историографии. Интерес к военно-антропологической проблематике среди историков неуклонно растет, о чем свидетельствует количество научных мероприятий, публикаций и диссертационных исследований, выполненных в русле новой исследовательской парадигмы.
Так, идея разработки нового направления была активно поддержана коллегами из Омского государственного университета, где в мае 2002 г. состоялась Всероссийская научнопрактическая конференция «Человек и война. XX век: Проблемы изучения и преподавания в курсах отечественной истории». В последующие годы в разных городах России прошли конференции, прямо или косвенно затрагивающие военно-антропологические сюжеты. В ряде случаев названия этих мероприятий напрямую ассоциировались с «человеческим измерением войны», в других – информационные письма сообщали, что в круг обсуждаемых проблем будут входить «исследования в русле военно-исторической антропологии».
Исследовательский процесс закономерно привел специалистов, работающих подчас в очень разных хронологических и конкретно-тематических рамках, к выводу, что все они действуют в контексте особой исследовательской области, относительно автономной в границах исторической науки. При этом в разработку исторической проблематики оказались вовлечены специалисты из смежных дисциплин – психологии, социологии, военной науки, философии, педагогики, культурологии, что обогатило подходами и методами не только историческую науку: произошло взаимообогащение гуманитарных дисциплин идеями, фактическими данными и методиками исследований. «Военно-историческая антропология уверенно заявила о себе как междисциплинарная отрасль научного знания, объединив усилия специалистов разных направлений».
С 2005 года в разработку военно-антропологической проблематики и ее
инструментария включился культуролог В.И. Бажуков, выпустивший монографию и цикл статей.
Автор подчеркивает междисциплинарный характер военной антропологии, показывает ее связь с другими науками, изучающими человека в военной сфере. При этом он признает заслугу историков, первыми поставивших вопрос о необходимости конституирования военной антропологии как особой научной отрасли и заложивших ее теоретико-методологические основы, доказывает, что «российские историки добились впечатляющих результатов от применения антропологического подхода к исследованию военной культуры».
Признанным фактом считает институализацию военно-исторической антропологии М.М. Кром, подчеркивая, что «исследование ведется на стыке многих дисциплин: военной и социальной истории, психологии, социологии. Если для понимания поведения человека в экстремальных ситуациях необходимо привлечение наблюдений, накопленных психологической наукой, то изучение фронтового быта, военного фольклора и т.д. имеет немало общего с работой этнографов».
В.Л. Кожевин с уверенностью заявляет о том, что исследования, созданные в рамках военно-исторической антропологии, заняли особое место в исторической литературе о войнах, «стали результатом объективных внутринаучных потребностей, ответом на запрос «очеловечивания» военной истории», а тематика, представленная в ежегоднике «Военно-историческая антропология», «отражает общую направленность и характер исследовательских усилий, в основе которых лежит стремление максимально объять различные аспекты психологии, повседневности, картины мира «человека войны»».
При этом «обновление методологии и методики исследований сопровождается появлением новой научной терминологии, прежде всего, за счет использования понятий, имеющих иностранное происхождение, а также употребляемых в смежных гуманитарных и социальных дисциплинах. Потребность в новой терминологии объясняется открытием новых областей изучения, новыми исследовательскими задачами, стоящими перед историками».
Еще больше работ, авторы которых в историографическом обзоре упоминают военно-историческую антропологию как новое научное направление, близкое к проблемному полю их исследований, подчеркивают его важность и значимость, подробно анализируют вклад в разработку соответствующей проблематики, но при определении методологической основы своих диссертаций ссылаются на более традиционные направления – социальную историю, историческую или культурную антропологию, историческую психологию или историю повседневности.
С первых дней своего зарождения в качестве особой отрасли исторической науки военно-историческая антропология активно внедряется в учебный процесс и преподается в высшей школе. Впервые лекционный курс по ней был прочитан в 2001 г. в Петрозаводском государственном университете Е.С. Сенявской.
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 439; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!