Прасковья Григорьевна в послевоенные годы с внучками
Истории, легенды и подвиги моей семьи.
Ученица 2 класса МБОУ "СОШ ст. Старица"
Глущенко Анастасия – 8 лет
(вместе с братом – Глущенко Никитой, мамой Глущенко Оксаной Алексеевной по рассказам Троицкой Валентины Михайловны, Молчановой Веры Михайловны и бабушки Барановой Натальи Федоровны).
«Страшные годы войны в семье "труженицы тыла"
Леоновой Прасковьи Григорьевны…»
Прабабушка Прасковья в военные годы
У нас в семье есть традиция - каждый год на 9 мая мы едим всей семьей на братские захоронения в д. Новое и на ст. Старица, почтить память погибшим во времена Великой Отечественной войны.Взрослые долго молча стоят у памятника…
Страшные годы войны оставили свой след в каждой семье на долгие годы, не одно
поколение еще будет помнить ее последствия.
В нашей семьеэти тяжелые годы пришлось пережить маленькой женщине - Леоновой Прасковье Григорьевне и ее пятидевчонкам. Так
сложилось, что ее муж погиб в 1938году, еще в мирное время. Зимой он ездил на заработки в Ленинград, работал с самим Калининым. А летом он молотил лен, работал на дробилке, ему оторвало палец, пошла гангрена, а лекарства тогда было достать очень трудно. Так Прасковья Григорьевна осталась одна с дочерями: Верой, Надеждой, Ниной - моей прабабушкой, Валентиной и Любовью. Жили они в деревне очень бедно, Прасковье приходилось очень много работать, чтобы прокормить свою
большую семью.
|
|
|
По рассказам прабабушки Вали «Когда к нам пришла война, мне было 8 лет. Был ноябрь месяц. Я как раз пошла в первый класс. Я помню, как летали немецкие самолеты, как из них летели листовки. А как-то утром, когда мы с подружкой шли в школу, увидели двух немцев с автоматами. Мы стояли и смотрели на них в оцепенении, пока какая-то женщина не подхватила нас. И мы побежали прятаться. А немец кричал нам вслед «Найн пиф-паф, найн финн». Это был последний день учебы. Школу закрыли, и мы уже не учились».
Как сказала прабабушка Валя, «немцы в нашей деревне не издевались над народом, "зверствовали, сжигали дома, мирных жителей только финны". Немцы заняли все хорошие дома в деревне, а люди жили у речки: в банях, которые топились по-черному, кто в землянках. На горе стояло два больших хороших дома. В одном до прихода немцев жила большая семья Николаевых. В этих домах у немцев была кухня и склад. Там часто стояла хлебная машина. «Когда нам очень хотелось кушать… -рассказывала прабабушка Валя - мы даже ходили воровать туда хлеб. Буханки у них были маленькие, в половину нашей. Да и хлеб мне не нравился, он был какой-то пресный, но мы ели. Бывало даже нас и шоколадом угощали.Подзовут нас, наложат в миску каши, а наверх плитку шоколада, отдадут. А потом такого пендаля дадут, что сидеть не могли целую неделю»...
|
|
|
«Когда к нам немцы… - рассказывала прабабушка Вера – нас у мамы
осталось четверо. Мы-то еще ничего, А вот Надя как раз перед войной окончила 7 классов и поехала в Ленинград к тете поступать в техникум, но не поступила, так как не было паспорта. Тогда паспорта в деревнях не выдавались. Так она там осталась работать няней у одной семьи, чтобы получить паспорт". Во время блокады она была в Ленинграде целых два страшных месяца и знала не понаслышке, как там было тяжело, как люди падали и умирали на улицах от голода, пережила бомбежки, "Но она не любила рассказывать про эти трудные времена, только тихо плакала у окна. Потом ее эвакуировали вместе с семьей, в которой она работала по «дороге жизни», -как она называла,- на Урал». Мать с сестрами каждый день ждали прапрабабушку Надю домой: « Но Наденьки все было и не было, и мы уже увидеть ее живой..."
Когда пришли немцы, по рассказам прапрабабушки Веры, ей было 14 лет,
были у нас не долго, с ноября по декабрь, Как раз на Новый год их прогнали. Но эти дни были самими тяжелыми". Они жили в бане впятером. Прасковья Григорьевна вместе с другими женщинами, чтобы прокормить своих детей, по ночам ездила к железной дороге собирала остатки муки, крупы. Перебирали, просеивали и кормили детей. «Часто кушать и вовсе было нечего". Немцы заставляли взрослых чистить картошку для немецких солдат, стирать белье, работать на них. На что только не шли, чтобы прокормить своих детей. Даже приходилось воровать.
|
|
|
Когда пришли наши, два дня шли тяжелые бои. Немцы не хотели отдавать нашу деревню.Отступая, они угоняли скот, подожгли два дома, где были кухня и склад. Дом Николаевых им пришлось поджечь, так как завести машину, которая стояла во дворе дома. «Нам повезло, наш дом остался целым, хоть и стоял рядом с ними, почти не пострадал после пожара. Наша мама обкидывала его снегом, вроде отстояли. Да и мы все уцелели. Мама нас спрятала о погреб. Два дня мы спали в погребе и только чувствовали, как земля содрогается. А вот подружку мою ранило в руку, когда она убегала прятаться, а кого и вовсе убило…- вспоминает прапрабабушка Валя.
«Многие из нашей деревни помогали нашим солдатикам, отбившимся от своих». Они прятались в лесах. Кормили и лечили их, часто ценой своей жизни. Ведь, если немцы узнавали, то расстреливали всю семью, на глазах у всех. Вот так хотели расстрелять и семью другой моей прабабушки Томы. Дядя Ваня был старшим в деревне, и немцы узнали, что он помогал партизанам, семью собрали и хотели уже расстрелять, удалось спрятать только маленькую Тому... Вовремя пришли наши, и все они остались живы…
|
|
|
"Вот и наша мама…- рассказывала прапрабабушка Вера - спрятала одного солдатика и выходила его. Мы узнали об этом, когда наши отбили нашу деревню. Он пришел к нам в дом, чтобы отблагодарить вашу маму. Пришли другие
солдаты и забрали его на сборный пункт. Солдат сказал, что если он останется жив, то обязательно придет нас навестить. Но так и не вернулся».
« А когда закончились бои… - рассказывала прабабушка Вера –я никогда не
забуду, как мама бес конца варила картошку и подносила нашим солдатикам. Такие большие и тяжелые были раньше чугуны. Один чугун за другим подносили им. Два
дня отъедались наши солдатики. А потом опять в путь. Со слезами на глазах провожали мы их…»
Прасковья Григорьевна приютила большую Николаевых, ведь им тоже
нужно было где-то жить. Жили голодно. « Помню, мама плакала по ночам, да...
приходилось ей». Ездили, собирали мешки муки на железную дорогу, оставшуюся после бомбёжки. Потом делили поровну. А днем работали. Весной бегали, собирали
картошку на поле. Там было много крахмала. « Мама пекла нам
картофельные лепешки. Помню поройтакая вонючая попадется, что никто не ел.- Вспоминает прабабушка Валя. - Мама таскала на себе бороны, чтобы посеять рожь….
Она же поспевала первая... Мама научилась печь ржаные лепешки. Такие вкусные.
Лепешки нашей мамы после войны славились на всю деревню. Весной мы опять пошли в школу, помогали взрослым. Войны мы уже не видели, только слушали по радио все новости. Вот только разве еще, когда у меня заболел глаз. И мама повезла меня в больницу во Ржев. Там мы попали под бомбежку. Помню, как прятались мы под аркой, тогда все так прятались, и мама закрывала меня собой".
«Помню, как одним вечером… Было так холодно…-рассказывает прабабушка Валя, - к нам в окно постучали … Наша мама сказала: "Ну, кто еще там?". Выглянула в окно, а там стояла маленькая худенькая, "кожа да кости" девушка. Она ничего не сказала.Только попросилась переночевать. Наша мама сказала: "У нас своим-то места нет». И не хотела ее пускать. Тогда девушка села и заплакала: "Я шла такую дорогу, не кому я ненужна». Только когда, по голосу мама узнала свою дочь Наденьку, которую уже и не надеялась увидеть».
После войны первое время было очень тяжело. ПрасковьеГригорьевне
приходилось много работать: сушили сено, сажали картошку, рожь, молотили лен "такими ручными волками», часть яиц, молока, урожая, шерсть должны были отдавать государству. Специально для этого держали овец. "У нее была коза одна на всю семью, молока нам доставалось совсем каплю, - вспоминает прабабушка Валя,- вот когда нам дали корову, только тогда мы стали немного наедаться". Выполняли и мужскую работу, ведь мужчин в деревне почти не было. Прасковья Григорьевна, была награждена медалью «Мать-героиня».
дом в Д. Перхурово
Прасковья Григорьевна умела все. Она перешивала вещи, очень хорошо вязала, сама пряла. "Всегда была такой рукодельницей, - вспоминает моя бабушка,- помню, придем в д. Перхурово, куда они после войны переехали, она уже ржаных лепешек напечет, ватрушек. Нас ждет. Носочки, варежки всем навяжет, До самого последнего дня самостоятельно вела хозяйство, очень она любила вечерние посиделки при свечах в кругу друзей, как это было принято в послевоенные годы».
Только в 1950-х годах три сестры Валя; Вера и Люба поехали в Ленинград устраивать свою жизнь. Вышли там замуж. Работали на заводах. И вот опять несчастье постигло эту семью. Люба в 24 года попала под конвейер и погибла, оставив доченьку Свету, которой было всего 1.5 года.
Прасковья Григорьевна в послевоенные годы с внучками
Дата добавления: 2021-07-19; просмотров: 55; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!