КАДДАФИ КАК ОБРАЗЕЦ ПОДЛИННОСТИ В МИРЕ ТОТАЛЬНОЙ ЛЖИ

ЕЩЁ РАЗ ПРО «СОВОК»

Одичание

Вам никогда не приходилось за­мечать, что сторонники либераль­ных ценностей чрезвычайно падки на слово "совок"? Ну, может в дет­стве не наигрались, а может это как-то связано с работами доктора Фрейда, но, тем не менее, практи­чески в любой дискуссии норовят эти граждане козырнуть данным словечком.

То есть вот сначала речь о де­мократии, гражданских правах, уважении интересов всех слоёв общества, а потом бац - и про "со­вок", про "совковое мышление". То бишь - с размаху по лицу оппо­нента. Дезавуируя, тем самым, всё вышесказанное.

Это вообще веяние времени - когда левые начинают выступать всё более взвешенно и рассуди­тельно, идут в дискуссию, их оппо­ненты с другого фланга катастро­фически дичают. То требуют Ле­нина закопать, то всё переимено­вать, то профессор мечтает о том, как бы он всех перевешал в Смольном в1917 году, то извест­ный журналист, наблюдая, как его соратники терпят фиаско в честной дискуссии, срывается на истерику и площадную брань со страниц из­вестной газеты.

При этом, конечно, не забывая называть тех, кто с ними не согла­сен, "совками", "сталинистами" и "палачами".

Хотя то, что в либеральных кру­гах принято вкладывать в понятие "сталинист", сейчас больше при­суще им самим. На поверку выхо­дит, что им не сами лагеря не нра­вятся, а только их наполняемость. Вот если в лагеря направляют ли­беральные власти, то это уже не репрессии, а меры по наведению порядка.

Пустота в голове

Ну да шут с ними. Ведь, помимо этой категории, есть и другие упот­ребители слова "совок".

Это молодая поросль, на мо­мент распада Союза либо вообще не существовавшая в природе в качестве законченной модели био­логического вида, либо пребывав­шая во младенчестве.

И употребление слова "совок" у них идёт не столько от неких идео­логических посылов, а от отсутст­вия в голове базовых представле­ний о том, как собственно жила их Родина в 20-м веке.

Потому что количество молодых людей, убеждённых, что в СССР ходили исключительно строем и всё больше в лагеря, достаточно велико. И современная система образования гарантирует, что их будет всё больше.

При этом употребители слова "совок" как-то забывают, а скорее просто не понимают, что всё их се­годняшнее относительно благопо­лучное существование стоит ис­ключительно на том, что создано этими самыми "совками".

Абсолютно всё - образование, медицина, наука, культура, про­мышленность (вернее, её остатки, недобитые за последние 20 лет). Нефте-и газодобыча, на которой зиждется современное государство Российское - это исключительная заслуга "совка", практически с нуля поднявшего данную отрасль, а до этого проведшего масштабнейшую геологоразведку.

Эпоха титанов

Вот ведь какая штука - Совет­ский Союз, который, по словам со­временных апологетов "суверен­ной демократии", распался по объ­ективным причинам, имел такой запас научно-индустриальной прочности, что позволил не пото­нуть даже абсолютно косоруким деятелям новой эпохи на протяже­нии двух десятков лет.

Я уже не говорю о том, дорогие любители слова "совок", что вашим существованием на этой грешной земле вы обязаны исключительно тем самым "совкам", которые спа­сали мир от коричневой заразы, которые своим самопожертвова­нием позволили жить нынешнему поколению.

Сегодня то, что делали люди той эпохи, трудно представить. В своём советском детстве, читая о подвигах героев, я восхищался ими. А перечитывая сегодня те су­хие фразы о их делах и поступках, ловлю себя на мысли, что сейчас это не воспринимается даже как подвиг. Это деяния титанов, кото­рые теперь кажутся немыслимыми. Как могли эти хрупкие девчонки-санитарки сотнями вытаскивать из под огня искалеченных мужчин. Как могли вчерашние школьники все­мером удерживать плацдарм от наступающих немцев, отражая под 12 атак за день? Как искалеченный лётчик способен был вновь под­няться в небо и биться с врагом?

Как потом, понеся такие потери, можно было взяться за восстанов­ление страны и в течение несколь­ких лет поднять из руин то, что, ка­залось, уничтожено навсегда?

Ведь делали это наши деды и бабки, которые жили рядом с нами, и, казалось, не было в них никакой суперсилы и суперэнергии, и не носили они костюмов супергероев. Но созидали они так, как сегодня и помыслить невозможно.

Время праздных карликов

И вот тут наступает ключевой момент. В какую-то минуту ты на­чинаешь мерить себя по мерке своего деда и вдруг обнаружива­ешь, что ты по сравнению с ним полное барахло. Пустышка. Обло­мов с бутылкой "Пепси" и доступом в Интернет. И ведь никто, никто, кроме тебя не виноват.

Как с этим жить? А просто - надо объявить, что все эти подвиги со­вершались под дулом автомата. Что Сталин убил и съел сто тыщ миллионов человек, а остальные из страха завалили Гитлера и ос­вободили Европу. Что Сталин так всех запугал, что народ по инерции ещё 40 лет трудился, открывал, учил, лечил, мечтал...Пока не при­шёл Горбачёв, и всех не освобо­дил.

Глядя на итоги либерального эксперимента в России, убежда­ешься, что советский режим нена­вистен свергавшим его был не от­сутствием свободы, а теми высо­кими требованиям, которые он предъявлял. А те, кому мешал тот строй, просто хотели ничего не де­лать и всё иметь. Прийти и взять всё готовое. Стянуть то, что плохо лежит.

Оттого и нет сегодня в России созидания, что созидание это ос­корблено словом "совок". Оттого и нет примеров для подражания, что все эти примеры ошельмованы ра­зоблачителями "совка".

То, что мы потеряли

В одной и той же одежде хо­дили, говорите? Строем, да? Голо­дали так, что ветром шатало? До­рогие мои соотечественники, ото­рвите свою пятую точку от стула, и поищите семейные альбомы. За­гляните в них и вглядитесь в лица ваших предков, живших в той эпохе, которую вы именуете сло­вом "совок". Посмотрите в эти глаза. Разве это глаза забитых жизнью сереньких рабов? Разве это несчастные жертвы режима?

Может, дело не в них, а в вас? Может, это вы потеряли что-то важное, разменяв его на "Дом-2" и "Комеди Клаб"?

Пренебрежительно бросая слово "совок", вы унижаете не только своих предков и свою страну, но и самих себя. А если вы не уважаете себя, кто станет ува­жать вас?

Великим становится тот, кто сам совершает что-то великое, а не тот, кто топчет величие предков.

 

http :// petrovchik . livejournal . com /96340. html

------------------------------------------------

О "ТРУДНЫХ ВОПРОСАХ" ИСТОРИИ ПОЛЬСКО-РОССИЙСКИХ ОТНОШЕНИЙ

 

Недавно в РИА Новости со­стоялась пресс-конференция, на которой журналистам было пред­ставлено несколько новых доку­ментальных книг, посвященных польско-советским отношениям. Представляя книги, их составители — ученые истории и архивисты го­ворили, что положительно оцени­вают тенденцию, суть которой, по их мнению, в том, что политиче­ские пристрастия в отношениях между нашими странами все за­метнее уступают место реальным фактам и их трезвым, объектив­ным оценкам.

Такую тенденцию можно, каза­лось бы, лишь приветствовать. Только не рано ли? На этот вопрос наводит вышедший несколько раньше сборник статей польских и российских авторов "Белые пятна — черные пятна", также посвящен­ный отношениям наших стран. В журнале "Новая Польша" (№ 6 — 2011) дан обстоятельный анализ сборника. Ну а если коротко, то большинство материалов в нем сводятся, по сути, к натужному "онаучиванию" тезиса З. Бже­зин­ского, высказанного не­сколько лет назад в газете "Уолл-стрит джор­нэл": "Российское руководство не имеет права увиливать от оценки прошлого своей страны, которое весь мир считает пре­ступным".

Не знаю, как "весь мир", а вот некоторые российские историки, в том числе выступившие в сборнике Н. Лебедева и В. Пар­саданова, от­рабатывая польские гранты и на­грады, изрядно по­трудились над разработкой темы исторической вины Совет­ского Союза — России перед Польшей.

А как выглядит польская сто­рона на фоне советских «пре­гре­шений»? Была ли Польша только жертвой своей восточной соседки?

Это, мягко выражаясь, не так. О чем свидетельствуют уже первые годы соседства Советской России, сменившей в 1917 году Российскую империю, и Польши, восстанов­ленной немногим позже, — в 1919 году.

Кто начал тогда польско-совет­скую войну — не секрет: Польша. Не секрет и то, как она вела войну - на территории Украины: "Мы уби­вали всех поголовно и все сжигали при малейшем подозрении в ис­кренности", — рассказывал уча­ст­ник той войны Ю. Бек, впо­следст­вии министр иностранных дел Польши, много сделавший для ее сближения с Гитлером.

Дав отпор агрессору, Крас­ная армия в июне 1920 года пе­решла в наступление, успехи ко­торого так вскружили головы во­енному руко­водству Советской России в лице Троцкого, Туха­чевского, Путны, Каменева, Смилги, что оно не ус­лышало резонного предостереже­ния, высказанного в открытой пе­чати И. Сталиным: "Я считаю не­уме­стным бахвальство и вредным для дела самодовольство неко­то­рых товарищей. Одни из них, не довольствуясь успехами на фрон­тах, кричат о марше на Варшаву, другие, не довольст­вуясь обороной нашей респуб­лики от вражеского нападения, горделиво заявляют, что они мо­гут помириться лишь на красной советской Варшаве".

"...Смешно говорить о марше на Варшаву".

И уже вскоре стало не только не смешно, а кончилось крупным по­ражением Красной армии под Варшавой и вынудило россий­скую сторону на невыгодных для нее ус­ловиях вступить в мирные перего­воры с Польшей, закончив­шиеся в 1921 году заключением Рижского договора, по которому к Польше отошли значительные территории Западной Украины и Белоруссии. Другим важным пунк­том перегово­ров в Риге стал во­прос о военно­пленных красноар­мейцах, значи­тельная часть кото­рых погибла в польских лагерях в результате не­выносимых условий содержания, голода, болезней, из­девательств, а то была и попросту уничтожена.

В иных изданиях, в той же "Но­вой Польше", журнале, издавае­мом на русском языке и распро­страняемом в России, можно встретить утверждения, будто тема советских военнопленных поднята российской стороной после деся­тилетий полного забвения, лишь на рубеже 80 — 90-х годов прошлого века с единственной целью — "за­слонить память о преступлениях советской системы против поляков, создавая их (преступлений. — Р.Л.) мнимый аналог или даже оправда­ние". (А. Новак. - "Новая Польша", № 4, 2005 год).

Так ли это?

На самом деле еще в ноте наркома иностранных дел РСФСР Г. Чичерина на имя вре­менного поверенного в делах Польши Г. Филипповича от 6 сентября 1921 года указывалось, что в течение двух лет из 130 тысяч русских пленных в Польше умерло 60 тысяч чело­век.

Еще раньше, 29 января того же 1921 года, полковник польской во­енной медслужбы К. Хобихт, при­влеченный в качестве эксперта к польско-российско-украинским пе­реговорам в Риге, направил коман­дованию Войска Польского, во-первых, Меморандум РУД (россий­ско-украинской смешанной комис­сии по репатриации военноплен­ных и интернированных), во-вто­рых, свои соображения к нему, в частности такое: "Поскольку было бы трудно ответить на выдвинутые в наш адрес обвинения по суще­ству, следовало бы вообще заглу­шить их (русско-украинские. — Р. Л.) доказательства тем, что в Рос­сии военнопленным не лучше, чем у нас в стране".

По принципу "сам такой".

Об этой тактике встречного давления атташе постпредства РСФСР в Польше А. Пачуканис пи­сал в августе 1921 года: "За по­следнее время заявления с нашей стороны о жестоком обращении с нашими пленным польская сторона пытается парировать, сообщая за­протоколированные показания ка­ких-то польских солдат о том, как в 1920 году при взятии их в плен они целый день шли пешком и не по­лу­чали пищи, или басни о посеще­нии лагерей поляков в России (...), где собирают жалобы, после чего жа­лобщиков расстреливают".

В порядке того же встречного давления польская сторона выдви­нула советской стороне счет за со­держание пленных красноармей­цев на сумму 1495192042 марки. Когда же, обсчитав эффективность труда пленных красноармейцев, советская сторона выдвинула пре­тензии на сумму вчетверо боль­шую, вопрос о материальном воз­мещении отпал.

Однако остался вопрос о судьбе тысяч красноармейцев в польском плену. О том, что выпало на их долю, написал воспоминания Н. Вальден (Я. Подольский). Они были опубликованы в 1931 году в журнале "Новый мир". Вот как в них описана доставка пленных с фронта в лагерь.

"Помню, как на больших стан­циях к нашему вагону подходили господа с палками и "дамы из об­щества". Наиболее "подходящих" пленных вытаскивали, били и ца­рапали. Особым успехом пользо­вались евреи. С тошнотой вспоми­наю, как эти звери подступали ко мне. Начинался низменный диалог.

— Жид?

— Не.

— Правду?

— В жару лежу, — говорил я, наконец, с отчаянием юродивого. Это оказывало нужное действие, публика очень быстро оставляла меня в покое, приговаривая: "Ну и подыхай, его бы пристрелить нужно". Какой-то шляхетский юноша действительно хотел по­пробовать на мне свой револьвер. Кто-то его остановил".

А вот еще:

"При мне засекли двух солдат — парней, пойманных в соседней деревне. Они собирались бежать, да выдал один "дядько", у которого они заночевали в амбаре".

Или:

"В лагере начался голод, при­нудительные работы, бесчеловеч­ная жестокость, нередко доходив­шая до прямых убийств наших пленных на потеху пьяной офи­церне".

Вспоминая, что творилось во время захвата поляками Галиции, автор пишет: "Но разве не точно так же держали себя поляки и во время кратковременного пребыва­ния на нашей Украине". И заклю­чает: "Ужасное мщение готовит себе буржуазная шовинистическая Польша".

В публицистике последних лет, прежде всего польской, можно прочитать — всякое, мол, было, но как можно сравнивать эти отдель­ные эксцессы, характерные для военного времени, с жестокостью советской системы, целенаправ­ленно гнобившей Польшу десятки лет подряд.

Сводилось ли все к "отдельным эксцессам"? Об этом ясно писал упомянутый выше Ю. Бек: "Что ка­сается России, то я не нахожу достаточно эпитетов, чтобы охарактеризовать ненависть, ко­торую у нас испытывают к ней".

И разве не эту атмосферу то­тальной ненависти распаляло об­ращение Ю. Пилсудского к народу с призывом так беспо­щадно дейст­вовать против от­ступающего врага, чтобы его повсюду ожидали "смерть и не­воля". Позднее мар­шал при­знавался, что его мечтой было взять Москву и крупно на­писать на стенах Кремля: "Раз­говаривать по-русски за­преща­ется".

Тоже, скажете, эксцесс?

Что же до советской поли­тики в отношении Польши, то одним из ее принципов в тече­ние ряда лет был не просто "запрет" касаться острых тем из истории наших двухсторон­них отношений, а стремление лиш­ний раз не трогать старые раны, не сводить все к взаим­ным претен­зиям, на этом доб­рых отношений не построишь.

С конца 80-х годов ХХ века польская политическая элита, ис­торики, публицисты начинают тре­бовать – нет, не разорвать отно­шения с Россией, но стро­ить их так, чтобы Польша, как выражался ее покойный президент Л. Качинь­ский, "от России всегда что-то имела". Дескать, это и есть "доб­рые отношения"… В соответ­ствии с ними рамки исторической объек­тивности настолько раздви­гаются, что журнал "Новая Польша" — представьте! — опуб­ликовывал даже упомянутые опи­сания Я. По­дольского о пребыва­нии в поль­ском плену. Но опубли­ковал с та­кими купюрами, что польский ГУЛАГ выглядит чуть не раем.

Или взять опять же число крас­ноармейцев, попавших в польский плен в 1919—1920 гг., и число по­гибших в нем. По самим этим циф­рам согласия не было и нет. Поль­ская сторона, явно играя на пони­жение, заявляет, что по данным на 18 октября 1920 года на польской территории находилось 110 тысяч советских пленных ("Новая Польша", № 11 — 2005). Из них 25 тысяч сразу же перешли на сто­рону Войска Польского, вступили в казацкие части, в другие формиро­вания белых в Польше. Из остав­шихся 80—85 тысяч военноплен­ных вернулось на родину 65797 человек. Где остальные 16—18 ты­сяч? Польские историки (З. Корзун) утверждают: что это и есть число умерших в польских лагерях от ран, эпидемий, столь распростра­ненных в то время повсюду, а также оттого, что молодое поль­ское государство, само терпевшее большие трудности, не могло обеспечить пленным достойного содержания в лагерях. Печально, мол, но что делать?

Российский исследователь Т. Матвеев считает: доступные в на­стоящее время источники позво­ляют утверждать, что в плен по­пало не 110, а 157 тысяч красно­армейцев. И. Пихутина, ссылаясь на данные российских и польских архивов, называет цифру в 165550 русских и украинских военноплен­ных. Ну а В. Филимошин насчитал 206877 пленных.

Почему такой разброс? Во-пер­вых, потому, что точного учета по­павших в польские лагеря и умер­ших в них не велось. Во-вторых, к пленным следует относить не только тех, кто содержался в лаге­рях, а также раненых, но не подоб­ранных с поля боя или добитых противником, что не было редко­стью. Короткой — расстрел на месте — была расправа с попав­шими в плен комиссарами, комму­нистами, евреями. Кроме того, не установлено число погибших в ходе многодневных транспортиро­вок пленных красноармейцев от мест пленения до лагерей.

В общем, до лагерей "не дое­хало" порядка 40—50 тысяч крас­ноармейцев, так и оставшихся вне официальной статистики.

Всего в польскую землю, по подсчетам военного историка В. Филимошина, легли 82,5 тысячи советских военнопленных. Од­нако когда в 1998 году Генераль­ный прокурор РФ обратился к своему польскому коллеге с просьбой рассмотреть причины их смерти, ответом ему было, что "следствия по делу о якобы истребленных пленных больше­виках в войне 1919—1920 гг., ко­торого требует от Польши гене­ральный прокурор России, не будет". Это в Катыни был, гово­рят нам, геноцид, а в польских концлагерях Тухоля, Стжалкова, Белостока, Бреста — всё было благопристойно. Так что вопрос исчерпан…

Только ли к пленным красным в Польше было отношение, как выше описано? А. Деникин в своих воспоминаниях свидетельствует: белым, также оказавшимся в поль­ских лагерях той поры, было не намного лучше. В Польше, охва­ченной победной эйфорией два­дцатых годов, началось искоре­нение всего русского. Когда в ходе той кампании был разру­шен и разграблен Варшавский кафедральный собор Святого Александра Невского, где хра­нилось более десяти тысяч про­изведений мировой художест­венной ценности, газета "Голос Варшавский" торжествовала: "Уничтожив храм, мы тем самым доказали свое превосходство над Россией, свою правоту над нею".

И еще красноречивая деталь той поры. Известный своей край­ней беспощадностью не только к врагам революции, но и к тем, кто дрогнул в борьбе против врагов, Л. Троцкий в июле 1920 года провоз­глашал: "Несмотря на известия о неслыханных зверствах, учинен­ных белогвардейскими польскими войсками над пленными и ране­ными красноармейцами, щадите пленных и раненых неприятелей... Беспощадность в бою, великоду­шие к пленному и раненому врагу — таков лозунг рабоче-крестьян­ской Красной Армии".

Однако вернемся в наше время.

По инициативе Евросоюза — день подписания пакта Молотова — Риббентропа 23 августа — с этого года будет отмечаться как день памяти «жертв тоталита­ризма». Совершенно ясно, кто и кого будет клеймить в этот день позором, кому будут выставлять счета, от кого станут требовать «покаяния» и «компенсаций». Не менее ясно, кого в этой шумихе, возможно, даже не вспомнят…

Что же с нами происходит, если мы готовы мириться с такой "прав­дой истории"?

Руслан Лынёв

--------------------------------------------------

Памятка

Друга

Ливии

 

С середины февраля в Ливии начался воору­женный мятеж, ин­спи­ри­рованный спецслуж­бами НАТО, против за­конного прави­тельства Респуб­лики, в под­держку кото­рого и его лидера Му­аммара Кад­дафи высту­пил ливий­ский на­род. Среди мя­тежников значитель­ное число составляют бое­вики ис­лами­стских тер­рористических группи­ро­вок. Действия мятеж­ников были умело ско­ординированы с кампа­нией дезинформации в ми­ровых СМИ, направ­ленной против Ливий­ской Джама­хирии и лично против ее лидера. Мятежники на­падали на прави­тельственные здания, учреж­дения, полицейские участки и во­енные объекты. Жерт­вами боев с той и с другой стороны стали, по разным оценкам, до не­скольких тысяч че­ловек.

Совет Безопасности ООН 17 марта принял резолю­цию 1973, предусматри­вающую введение «бес­полетной зоны» над Ли­вией, чтобы избежать кровопролития и столк­новений между мятеж­никами и ливий­ской ар­мией.

В начавшейся 19 марта войне против Республики приняли участие Велико­брита­ния, Франция, США, Ка­нада, Бельгия, Ита­лия, Испания, Дания, Норве­гия. Руково­дство этой войной 31 марта полно­стью пе­решло к коман­дова­нию НАТО. Как зая­вило тогда руково­дство Североатлан­ти­ческого альянса, цель – «обес­печение эм­барго на поставки ору­жия», «бес­полетной зоны» и «за­щита гражданского населения».

Под прикрытием резо­люции Совбеза ООН на­чались массиро­ванные бомбежки правительствен­ных позиций и объектов ливийской армии, а также мирных ливийских городов.

Мандат на «миротворческую операцию» истекал 27 июня, но 1 июня НАТО продлила операцию на 90 дней — до конца сентября.

В ходе шести месяцев боевых действий мятежникам, а также боевикам Аль-Каиды и натовцам удалось установить контроль над частью территории Ливии. В третьей декаде авгу­ста штурмом с моря и суши спецназ НАТО и бое­вики, при под­держке «пятой ко­лонны» заняли ливий­скую столицу Триполи.

В феврале мятеж­ники сформи­ровали в Бенгази марионеточ­ный «совет» (ПНС), который, вопреки мне­нию большинства на­селения страны, вы­сказанного Съездом ли­вийских племен 5-6 мая в Триполи, объя­вил себя «единствен­ным ле­гитимным» ор­ганом власти в стране. Этот, уже распущенный под давле­нием боевиков Аль-Каиды, «совет» признала одна треть государств-членов ООН, включая Россию.

21 сентября представители 28 стран-членов НАТО достигли в Брюсселе соглашения о продлении на три месяца, до конца декабря, войны НАТО против Ливийской Республики.

Авиация альянса будет продол­жать еще три месяца утюжить го­рода и поселки Ливии, а военно-морские силы бу­дут обстреливать прибрежные го­рода и проверять каждый корабль, который идет в ливийский порт.

В результате войны НАТО про­тив Ливии и мя­тежа уже погибло более пятидесяти тысяч ливийцев, в том числе жен­щины и дети, бо­лее ста тысяч ра­нено, сотни тысяч людей были вы­нуждены покинуть страну, вся ин­фраструктура кото­рой разрушена, включая мирные объекты, такие как школы, госпи­тали, нефтепро­воды, порты, пред­приятия, объ­екты проекта «Река Жизни». От бомбежек НАТО и ма­родеров по­страдали античные го­рода, объяв­ленные ЮНЕСКО со­кровищами Мировой Культуры, и уникальные музеи.

Ливийская Республика (Джама­хирия) и ее армия продолжают да­вать отпор превосходящей воен­ной силе коалиции боевиков и на­товцев. В стране разворачивается народное Сопротивление.

……………………

 

КАДДАФИ КАК ОБРАЗЕЦ ПОДЛИННОСТИ В МИРЕ ТОТАЛЬНОЙ ЛЖИ

 

Всплеск популярности Каддафи как всемирно-исторического дея­теля пришелся на 2011 год. До этого, он уже давно вел с точки зрения масс.культа эксцентрично-размеренную жизнь и по большому счету мало кого интересовал, у нас в стране, уж точно. Изредка писали про его чудачества, при шатер, про золотой пистолет, про сына-фут­болиста, про женщин-телохрани­телей - но это все не то. Этим в ис­торию войти трудно. У различных африканских лидеров, если начи­нать их перебирать можно встре­тить и не такую эксцентрику.
Такое представление как о да­леком диктаторе-эксцентрике (в меру кровавом и предсказуемым) формировалось СМИ. И большин­ство людей жило в той картине мире, где Каддафи был тем пер­сонажем с шатром, пистолетом и сыном футболистом. И не сказать, чтобы большинство эту картину принимало. Оно просто отмечало для себя такой факт - да, есть Каддафи, и про него можно ска­зать то-то, то-то и то-то. И практи­чески никто не читал ни речей Каддафи, ни его "Зеленой книги", не изучал принципы на которых построена Джамахирия, а самым известным для масс из сыновей Каддафи был не "полководец" Ха­мис, и даже не "политик" Саиф, а тот самый сынуля футболист, за­светившийся когда-то в "Ювен­тусе".

Причем надо понимать, что на са­мом деле и тогда существовал бу­дущий герой войны Хамис, и го­ворливый политик Саиф, и талант­ливый организатор Мутассим. Они были и тогда, но просто большин­ство про них ничего не знало и даже не испытывало потребности узнать.

В современной масс.культуре, популярные представления о Кад­дафи и его семье прочно находи­лись на задворках общественного сознания. Практически никто не видел в нем очевидной ныне под­линности, и тем более никто не ви­дел в нем того всемирно-историче­ского величия, которое сейчас хо­рошо заметно даже самым недале­ким гражданам.

Разумеется, законченный исто­рический образ Каддафи сформи­ровался в 2011 году и по большому счету, именно события 2011 года определили для Каддафи место в истории, несмотря на то, что и его приход власти и его труды на благо ливийцев, тоже имели серьезное значение. Но в таких вещах зачас­тую и проявляется гримаса истории - то что было до 2011 было ко­нечно же важно, но не так важно, как то, что произошло в 2011.
Вольно или невольно, но агрес­сия против Ливии, дала широким народным массам посмотреть на Каддафи вблизи, не только как на правителя, но и как на человека. И многих в этот момент приближен­ного рассмотрения охватило оза­рение. Они увидели подлинность.   Публичный образ Каддафи ока­зался не упаковкой - сопротивляясь агрессии он полностью соответст­вовал тем принципам, которые провозглашал. Он не сдался агрес­сорам, он со­противлялся агрессорам, он не бе­жал от агрессоров.
Все это, конечно же, логично вы­текало из его работ и речей, но массы то этих работ не читали, а речей не слушали. Это уже после началось повальное зачтение "Зе­леной книги" и старых речей пол­ковника. И когда люди видели сов­падение выдвигаемых тезисов из­ложенных на бумаге с реальными поступками. начал рождаться тот мифический Каддафи, который не­сомненно уже вошел в историю безотносительно того, жива его физическая оболочка или мертва. Разумеется он таким был и ранее, но большинство увидело это только сейчас. Такой прижизнен­ной мифологизации в истории че­ловечества удостаивалось очень мало людей. Разумеется, самый очевидный аналог, это коллектив­ный миф о Че Геваре.

В чем особенность таких ми­фов? В первую очередь они отме­тают все то, что мифу не соответ­ствует - грязь вражеской пропа­ганды, реальные и мнимые ошибки мифологического героя - главный герой мифа приобретает все воз­можные положительные черты и теряет все отрицательные.
Тут нет деления - хорошо/плохо - это данность, с которой нам жить. Мифический образ Каддафи соз­данный в 2011 году уже прочно вошел в современную масс.культуру, причем как и в слу­чае с Че, он вошел в эту масс.культуру вопреки желаниям рулевых медийных империй, кото­рые старались на протяжение всего 2011 года не допустить скла­дывания этого мифа и его широ­кого распространения.

Каддафи как очевидно должен был войти в историю как кровавый тиран-самодур, который в конце концов струсил. Его таким хотели видеть и грубый вброс, мол он прятался в канализационной трубе, был еще одной попыткой предот­вратить неизбежное.

В итоге получилось все с точно­стью до наоборот. Каддафи вошел в историю как мудрый лидер до конца сражающийся с агрессорами без страха и упрека. Весь негатив связанный с Каддафи по мере формирования этого мифа посте­пенно отваливался, так же как ге­роическая одиссея кубинского ре­волюционера затмила собой все то что он делал или не делал.
Произошло крайне неожиданное явление для общества спектакля, где правит бал постмодерн. Люди совершенно далекие от Ливии, Каддафи и его принципов, вдруг неожиданно (и прежде всего для самих себя) поверили в Каддафи, потому что он стал символом того, что они уже долгие годы не могут для себя найти. Каддафи стал прежде всего символом подлинно­сти. Он показал, что подлинность в мире есть, просто она не всегда заметна в королевстве кривых зер­кал, где объективность отражаясь в этих кривых зеркалах экранов те­левизоров и мониторов, превраща­ется в беспредметное месиво.
Каддафи, который был гостем из прошлого, из эпохи Холодной Войны и пост-военного периода, неожиданно для всех стал обра­зом, коренным образом всту­пающим в противоречие с су­ществующими представле­ниями о реальности, где под­линности казалось бы не должно остаться.

А ведь для этого потребо­валось всего-то - ответить за свои слова - не струсить, не убежать, сражаться.

Именно в этом глобальное отличие Каддафи от Хуссейна или Милошевича, которые сдались и лишь подтвердили для масс, что все выспренные фразы того же Хуссейна не стоят ничего. И Хуссейн и Ми­лошевич сдались и тем самым самолично поставили крест на своем месте в истории. У них был шанс разыграть тот Исто­рический Сюжет, который предоста­вился Каддафи, но они им не воспользовались.
Именно поэтому конечная исто­рическая оценка у них будет со­вершенно разная.

Война в Ливии показала нам Ве­ликий Сюжет и Великого Героя. То, чего казалось бы уже не могло быть. Ни в одной из войн начиная с 1991 года, мы не видели ни Сю­жета, ни Героя. Старые смыслы и сюжеты казалось бы давно закон­чились. И есть глубокий символизм в том, что именно старый полков­ник показал всему миру, что даже в разлагающем зловонии постмо­дерна может быть Сюжет и может быть Герой.

И от этого осознания, вера лю­дей в Каддафи на протяжение года лишь крепла, они видели в нем то, чего не видели в своих лидерах. Хотя казалось бы, какое дело гра­жданам бывшей красной империи до далекого ливийского полков­ника. Зачем они пишут на стенах "Каддафи жив!"?

Некоторые просто не понимают, что в нашем обществе остро ли­шенном внятной Идеологии (ок­ромя потреблядства, конечно же), лишенном Сюжета развития и ли­шенном Героев (старые герои рас­топтаны и оплеваны, новых не создали), идут глубинные тектони­ческие процессы незаметные за многочисленными кривыми зерка­лами. Не находя в окружающей ре­альности требуемой подлинности, люди смотрят в свое прошлое или на внешний мир, пытаясь хотя бы там разглядеть что-то кроме фальшивых медийных образов.

Отсюда и феноменальная попу­лярность давно умершего Сталина. Отсюда и столь же массовая попу­лярность старого ливийского пол­ковника. Для современной России это символы идеологического ту­пика, когда Героями становятся давно умерший вождь погибшей страны и африканский лидер, сра­жающийся с неодолимой силой в ливийских песках.

Не в силах разглядеть в окру­жающей реальности настоящую подлинность, общество заполняет эту пустоту своим прошлым и час­тичкой чужого Сюжета. Эти люди знают, что никто из нынешних вож­дей не сможет ответить за свои слова так как Каддафи. Тут нет ло­гичного объяснения - это просто вера в то, что Каддафи лучше. В этом собственно и заключается суть. Подлинное рождает веру. Не подлинное - неверие.

Поэтому когда на коллективный миф о Каддафи начинают поку­шаться, называя людей поддержи­вающих Каддафи фанатиками или того хуже, это всего лишь еще один фронт войны подлинного с не подлинным. Кому нужен объекти­визм королевства кривых зеркал если он показывает только пустоту - полный идеологический вакуум и отсутствие смысла?

Подлинная историческая роль Каддафи заключается не только и не столько в том, что он сделал для Ливии. Каддафи сделал куда как более важное дело - своей борьбой он в течение этого года менял и меняет мировоззрение людей во всем мире. Он показывал - да тяжело, смертельно тяжело, но с смрадной машиной пост.модерна можно и нужно бороться. Показы­вал своим примером, своей жиз­нью, которая всю войну была в пе­рекрестье прицелов.

И поэтому совершенно ло­гично, что несмотря на вал сооб­щений о гибели Каддафи, значи­тельная часть его сторонников от­казалась с этим смириться. Более того, я уверен, что даже если Кад­дафи действительно убит (а у меня на этот счет еще есть со­мнения), все равно - будут люди, которая несмотря ни на что скажут "А все таки он жив!". И они будут правы, потому как даже мертвый Каддафи как и Ленин "Живее всех живых". Он уже давно больше чем человек. Каддафи живой он или мертвый, стал всемирно-истори­ческим коллективным мифом. А миф, в отличие от человека, унич­тожить невозможно.
Повторюсь, я пока не уверен, что Каддафи действительно убит, но даже если это действительно произошло, на сложившийся об­раз первого Героя XXI века это уже не повлияет.

На тему возможной гибели Кад­дафи, мне вспоминается стихо­творение молодого Сталина, ко­торое можно рассматривать как пророческое:

«Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.

А в песне его, а в песне
Как солнечный блеск чиста,
Звучала великая правда,
Возвышенная мечта.

 

Сердца, превращенные в камень,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.

Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.

Сказали ему: «Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!»

 

В случае с Каддафи можно быть уверенным - его Правда не затеря­ется в истории и те сердца которые он разбудил своей беспримерной борьбой будут нести с собой час­тичку той подлинности, которую дал им Каддафи

 

Colonel Cassad

---------------------------------------------

КАДДАФИ И КОММУНИСТЫ

 

Плохо сейчас русским коммуни­стам. Причём речь идёт не о пар­ламентских сидельцах, имеющих наглость причислять себя к про­должателям дела Ленина. Мы го­ворим о настоящих коммунистах, которых, к сожалению, немного. Именно они ощущают в своём сердце боль за рушащийся мир, за уничтожение последних оплотов независимости от глобального ка­питала, за гибель лучших предста­вителей человечества, за неспо­собность оказать существенное сопротивление наглеющему миро­вому капиталу.

Конечно, не только их взволно­вало известие о гибели Муаммара Каддафи. Многие честные люди различных убеждений искренне огорчены этим сообщением. Кто-то вообще отказывается верить в смерть лидера ливийского народа. Тем более что такие сомнения имеют серьёзные основания. Ведь человека уже не раз с подачи за­падных спецслужб хоронили газет­ные шавки. И нам не раз и не два лгали о событиях в Ливии, да и во­обще мы давно уже лишены дос­тупа к достоверной информации.

Поэтому начинают создаваться движения полурелигиозного толка, готовые едва ли ни молиться на полковника. А зря! Этот человек достоин истинного уважения и без облачения в различные мистиче­ские обёртки.

Но надо быть коммунистом, чтобы осознать до конца величие и трагедию этого человека. Ведь пе­реживания, замешанные на торга­шеских всхлипываниях по поводу потерянных миллиардных контрак­тах и вере в мессию, который по­является неизвестно откуда, не имеют ничего общего с истинной оценкой этой Личности. Лишь ох­ватив взглядом всю эпоху, связан­ную с жизнью Каддафи, можно осознать его роль в мировой исто­рии.

Сейчас не время детально ана­лизировать «мусульманский со­циализм», который принял в Ливии реальные формы. Отметим лишь, что доходы от экспорта нефти и эксплуатации труда приезжих ра­бочих направлялись на нужды всего народа, что и позволило обеспечить невиданно высокий для Африки, да и многих других ре­гионов планеты, уровень жизни. Уже одно это говорит многое о личности лидера ливийцев. Согла­ситесь, далеко не каждый, по бур­жуазной терминологии «диктатор», способен не сгребать под себя все богатства руководимой им страны.

Был ли в Ливии социализм, и с «каким лицом» – тема для научных дискуссий. Но, вне всякого сомне­ния, Джамахирия была одной из немногих стран, где фиксирова­лись ростки реального самоуправ­ления, где были обеспечены соци­альные блага, такие как бесплат­ная медицина и образование (включая высшее), достойное жи­льё, обеспеченная старость и мно­гое другое. Не надо забывать, что в Ливии успешно боролись с нар­котиками и терроризмом, чем нико­гда не мог похвастаться так назы­ваемый демократический мир.

Но главное даже не в этом. Все мы стали свидетелями того, как небольшое государство один на один сражалось с мировым импе­риализмом. Семь месяцев мощь ведущих капиталистических дер­жав разбивалась о стойкость ли­вийского народа. Фактически эти семь месяцев ливийцы героически противостояли объединённому мировому капиталу. И во главе этого сопротивления стоял Муам­мар Каддафи. Война, кстати, ещё не закончена, но уже сейчас ясно, что жертвы были не напрасны. Уверены, события 2011 года в Се­верной Африке окажут существен­ное влияние на мировую историю. И, без всякого сомнения, эту ге­роическую оборону будут де­тально изучать школьники буду­щего. Если, конечно, у нас вообще будет будущее.

Что же касается наших теорети­ческих расхождений, то ещё в марте 1977 года Фидель Кастро, выступая в Ливии, заявил: «Я - ре­волюционер марксист-ленинец, но я испытываю самое глубокое ува­жение к вашим идеям, вашим убе­ждениям и вашей вере. Мы с вами - революционеры, и именно это нас объединяет. Поэтому мы го­товы сражаться плечом к плечу с вами против империализма, под­держивать вместе с вами движения национального освобождения и работать вместе с вами во имя бо­лее гуманного и справедливого мира».

* * *

Пока не будет полной ясности по факту смерти ливийского лидера, мы не имеем право писать некро­логи. Но выразить своё уважение можем всегда. Каддафи стал од­ним из немногих политических дея­телей, который оказал положи­тельное влияние на развитие си­туации в мире в начале XXI века. И это влияние не исчезнет даже по­сле физической смерти героя. Мы не собираемся менять наши крас­ные флаги на зелёные, но склонить их в честь революционера нам не помешает никто.

И ещё.

Как бы ни сложилась лич­ная судьба Муаммара Кад­дафи, борьба с империали­стическим монстром не окончена. Она, на самом деле, только начинается. Причём речь не только о Ливии. Бойцы, достойные легендарного африканского полковника, ещё станут в наши ряды. И у нас на Ро­дине будет создан не по­тешный, а настоящий фронт борьбы с капиталом.

И, знаете, великий пол­ковник ещё вернётся. Трудно сказать в каком об­личии – дерзкого коман­данте или сурового бедуина, интеллигента-книжника или партизана-практика, смуг­лого горца или белокурого северянина – важно, что он будет с нами. Важно, что у нас, на­конец, появится Лидер, дос­тойный великой задачи, которую предстоит решить человечеству.

Разложившийся, остервенело лязгающий зубами, мародерст­вующий капитализм из последних сил пытается продлить свой век, свою власть над миром. Но по­следний звонок для капитала уже прозвенел. Скоро он раскатится по планете громом набата, заглушая разрывы снарядов и грохот орудий. И, несомненно, один из передовых отрядов мирового пролетариата будет носить имя вождя Социали­стической Народной Ливийской Арабской Джамахирии, Муаммара Каддафи!

 

---

Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 60; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!