Homo sum, humani nihil a me alienum puto
Http://graecolatini.bsu.by/htm-proverbs/proverbs-latin-class-scholars-ru.htm
https://scientificrussia.ru/articles/samye-izvestnye-latinskie-izrecheniya
http://mysl.kazgazeta.kz/news/7212
Ab ovo»
По римским обычаям обед начинался с яиц и заканчивался фруктами. Именно отсюда принято выводить выражение «с яйца» или на латыни «ab ovo», означающее «с самого начала». Именно они, яйца и яблоки, упомянуты в сатирах Горация. Но тот же римский поэт Квинт Гораций Флакк затуманивает картинку, когда употребляет выражение «ab ovo» в «Науке поэзии», по отношению к слишком затянутому предисловию. И здесь смысл другой: начать с незапамятных времен. И яйца другие: Гораций приводит в пример рассказ о Троянской войне, начатый с яиц Леды. Из одного яйца, снесенного этой мифологической героиней от связи с Зевсом в образе Лебедя, явилась на свет Елена Прекрасная. А ее похищение, как известно из мифологии, стало поводом к Троянской войне.
2. O tempora! O mores!
21 октября 63 года до нашей эры консул Цицерон произнес в Сенате пламенную речь, и она имела для Древнего Рима судьбоносное значение. Накануне Цицерон получил сведения о намерениях вождя плебса и молодежи Луция Сергия Катилины совершить переворот и убийство самого Марка Туллия Цицерона. Планы получили огласку, замыслы заговорщиков были сорваны. Катилину выслали из Рима и объявил врагом государства. А Цицерону, напротив, устроили триумф и наградили титулом «отец отечества». Так вот, это противостояние Цицерона и Катилины обогатило наш с вами язык: именно в речах против Катилины Цицерон впервые употребил выражение «O tempora! O mores!», что по-русски значит «О времена! О нравы!».
|
|
|
3. Feci quod potui faciant meliora potentes
Feci quod potui faciant meliora potentes, то есть «Я сделал всё, что мог, пусть те, кто могут, сделают лучше». Изящная формулировка не затеняет сути: вот мои достижения, судите, говорит некто, подводя итоги своей деятельности. Впрочем, почему некто? В истоке выражения обнаруживаются вполне конкретные люди – римские консулы. Это у них бытовала словесная формула, которой они заканчивали свою отчетную речь, когда передавали полномочия преемникам. Это были не именно эти слова – отточенность фраза приобрела в поэтическом пересказе. И именно в этом, законченном виде, она выбита на надгробной плите знаменитого польского философа и писателя Станислава Лема.
Panem et circenses
Этот народ уж давно, с той поры, как свои голоса мы
Не продаем, все заботы забыл, и Рим, что когда-то
Все раздавал: легионы, и власть, и ликторов связки,
Сдержан теперь и о двух лишь вещах беспокойно мечтает:
Хлеба и зрелищ!
В оригинале 10-й сатиры древнеримского поэта-сатирика Ювенала стоит «panem et circenses», то есть «хлеба и цирковых игр». Живший в I веке нашей эры Децим Юний Ювенал правдиво описал нравы современного ему римского общества. Чернь требовала еды и развлечений, политики с удовольствием развращали плебс подачками и покупали таким образом поддержку. Рукописи не горят, и в изложении Ювенала клич римской черни времен Октавиана Августа, Нерона и Траяна, преодолел толщу веков и по- прежнему означает нехитрые потребности бездумных людей, которых легко купить политику-популисту.
|
|
|
Pecunianonolet
Всем известно, что деньги не пахнут. Гораздо меньше народу знает, кто сказал эту знаменитую фразу, и откуда вдруг выплыла тема запахов. Между тем, афоризму почти двадцать веков: согласно римскому историку Гаю Светонию Транквиллу, «Pecunia non olet» – это ответ римского же императора Веспасиана, правившего в I веке нашей эры, на упрек его сына Тита. Отпрыск упрекнул Веспасиана в том, что он ввел налог на общественные уборные. Веспасиан поднес к носу сына деньги, полученные в качестве этого налога, и спросил, пахнут ли они. Тит ответил отрицательно. «И все-таки они из мочи», – констатировал Веспасиан. И таким образом снабдил оправданием всех любителей нечистых доходов.
Memento mori
Когда римский полководец возвращался с поля сражения в столицу, его встречала ликующая толпа. Триумф мог бы вскружить ему голову, но римляне предусмотрительно включили в сценарий государственного раба с одной-единственной репликой. Он стоял за спиной военачальника, держал над его головой золотой венок и время от времени повторял: «Memento mori». То есть: «Помни о смерти». «Помни, что смертен, – заклинали триумфатора римляне, – помни, что ты – человек, и тебе придется умирать. Слава преходяща, а жизнь не вечна». Есть, правда, версия, что настоящая фраза звучала так: «Respice post te! Hominem te memento! Memento mori», в переводе: «Обернись! Помни, что ты – человек! Помни о смерти». В таком виде фразу обнаружили в «Апологетике» раннехристианского писателя Квинта Септимия Флоренса Тертуллиана, жившего на рубеже II и III веков. «Моментально в море» – пошутили в фильме «Кавказская пленница».
|
|
|
7. Mens sana in corpore sano
Когда мы хотим сказать, что только физически здоровый человек энергичен и может многое совершить, мы часто употребляем формулу: «в здоровом теле здоровый дух». А ведь её автор имел в виду совсем другое! В своей десятой сатире римский поэт Децим Юний Ювенал написал:
Надо молить, чтобы ум был здравым в теле здоровом.
Бодрого духа проси, что не знает страха пред смертью,
Что почитает за дар природы предел своей жизни,
Что в состоянье терпеть затрудненья какие угодно…
|
|
|
Таким образом, римский сатирик никак не связывал здоровье ума и духа со здоровьем тела. Скорее, он был уверен, что гора мышц не способствует бодрости духа и живости ума. Кто же подредактировал текст, созданный во II веке нашей эры? Английский философ Джон Локк повторил фразу Ювенала в своей работе «Мысли о воспитании», придав ей вид афоризма и полностью исказив смысл. Популярным этот афоризм сделал Жан-Жак Руссо: он вставил его в книгу «Эмиль, или О воспитании».
Homo sum, humani nihil a me alienum puto
Во II веке до нашей эры римский комедиограф Публий Теренций Афр представил публике ремейк комедии греческого писателя Менандра, жившего в IV веке до нашей эры. В комедии под названием «Самоистязатель» старик Меденем упрекает старика Хремета в том, что он вмешивается в чужие дела и пересказывает сплетни.
Неужто мало дела у тебя, Хремет?
В чужое дело входишь! Да тебя оно
Совсем и не касается.
Хремет оправдывается:
Я – человек!
Не чуждо человеческое мне ничто.
Довод Хремета услышали и повторяют больше двух тысячелетий. Фраза «Homo sum, humani nihil a me alienum puto», то есть «Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо», вошла в нашу речь. И означает обычно, что любой, даже высокоинтеллектуальный человек носит в себе все слабости человеческой природы.
Veni, vidi, vici
2 августа по нынешнему календарю 47 года до нашей эры Гай Юлий Цезарь одержал победу недалеко от понтийского города Зела над царем боспорского государства Фарнаком. Фарнак нарвался сам: после недавней победы над римлянами он был самоуверен и отчаянно храбр. Но фортуна изменила черноморцам: армию Фарнака разгромили, укрепленный лагерь взяли штурмом, сам Фарнак еле успел унести ноги. Отдышавшись после недолгого сражения, Цезарь написал другу Матию в Рим письмо, в котором сообщил о победе буквально в трех словах: «Пришел, увидел, победил». «Veni, vidi, vici», если по-латыни.
10. In vino veritas
И это латинские перепевы греческой философской мысли! Фразу «Вино – милое детя, оно же – правда» приписывают Алкею, творившему на рубеже VII – VI веков до нашей эры. За Алкеем ее повторил в XIV книге «Естественной истории» Плиний Старший: «По пословице – истина в вине». Древнеримский писатель-энциклопедист хотел подчеркнуть, что вино развязывает языки, и тайное выходит наружу. Суждение Плиния Старшего подтверждает, кстати сказать, русская народная мудрость: «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке». Но в погоне за красным словцом, Гай Плиний Секунд и обрезал пословицу, которая на латыни длиннее и означает совсем иное. «In vino veritas, in aqua sanitas», то есть в вольном переводе с латыни «Истина, может, и в вине, но здоровье – в воде».
Первое, о чем мне хотелось бы рассказать, это о частной жизни римлян, об их семейной жизни, воспитании детей, дружеских отношениях, обрядах бракосочетания: «Ubi tu Gaius, ibi ego Gaia» (Где ты, Гаий, там я Гайя). Это – формула, входившая в обряд римского бракосочетания в Древнем Риме. Сначала жених спрашивал невесту: «An tu mihi mater familias esse velis?» (Хочешь ли ты быть матерью семейства для меня?) и получал утвердительный ответ. Затем невеста задавала подобный же вопрос. Потом они давали друг другу обещания, клялись в верности, быть вместе и в радости, и в печали, брали на себя равные обязательства в отношении семьи.
В истории Рима много примеров, когда женщина – жена, мать, сестра, дочь – была образцом стойкости, опорой для мужчины. Из античной истории дошел до нас афоризм: «Paete, non dolet» (Пэт, не больно). Это выражение приписывается Аррии, жене Цецины Пэта (консула 37 г.), участника восстания 42 года против римского императора Клавдия. Когда восстание было подавлено, и Пэт был приговорен к смерти, Аррия, побуждая Пэта к самоубийству, первая пронзила себе грудь мечом, а затем протянула его мужу со словами: «Пэт, не больно». Марк Валерий Марциал в своих «Эпиграммах» отразил благородный поступок Аррии такими словами:
«Casta suo gladium cum fraderet Arria Paeto,
Quem de visceribus strinxerat ipsa suis,
Si qua fides, vulnus guod feci non dolet, incit,
Sed quod tu facies, has mihi, Paete, dolet».
Меч непорочная Аррия Пэту вручила,
прежде которым нанесла себе рану,
«Если есть вера, не почувствуешь боли, она говорила,
Но то, что ты сделаешь, Пэт, будет в сто крат мне больней».
И еще один пример на эту тему. Крылатое выражение: «Cornu copiae» (Рог изобилия) употребляется обычно в русском переводе. Выражение взято у римских писателей. Его происхождение связано с греческим мифом о нимфе Амалтее, вскормившей Зевса-младенца молоком козы. Как-то коза обломила свой рог о дерево, и Амалтея, наполнив его плодами, поднесла Зевсу. Впоследствии Зевс, низвергнув своего отца, Кроноса, превратил вскормившую его козу в созвездие, а ее рог – в чудесный рог изобилия. Так излагает этот миф Овидий. Существует также и другой вариант мифа, где Амалтея – сама коза-кормилица.
Римляне уделяли большое внимание воспитанию детей. Немало изречений имеется на эту тему. Разберем одно из них, которое звучит актуально и по сей день: «Virtutem primam esse putо, compescere linguam» (Считай первой добродетелью умение обуздывать язык). Изречение взято из популярного сборника латинских двустиший с нравоучительным содержанием «Distichae de moribus ad filium» (Нравоучительное двустишье для сына). Этот сборник приписывался Катону Старшему, в действительности он принадлежит Дионисию Катону. Это крылатое выражение нашло свое отражение в частности в произведениях Жана-Батиста Мольера. Цитирую: «Доктор, должен сказать Вам, господин Горжибюс, что это прекрасное свойство – излагать день в немногих словах. Великие говоруны вместо того, чтобы заставить себя слушать, так надоедали, что их никто не слушает. Virtutem primam esse puto, comprescere linguam. Да-да, самое большое достоинство порядочного человека быть немногословным». (Взято из ППС т. 4. Ревность Барбулье).
А вот еще один известный латинский афоризм, охватывающий сферу дружеских отношений. «Amicus Plato, sed magis amica veritas» (Платон мне друг, но истина еще больше друг). Выражение восходит к Платону и Аристотелю. Аристотель, критикуя в «Никомаховой этике» учение об идеях, говорит, что это для него тягостная обязанность, так как это учение создано его друзьями. «И все же, – добавляет он, – ради соблюдения истины мы должны отклонить и то, что близко нашему сердцу: нам дорого то и другое, но наш долг – отдать предпочтение истине». Так как под друзьями здесь подразумевается Платон, то отсюда и возникла поговорка в ее приведенной выше латинской форме.
Некоторые изречения доносят до нас юмор и иронию римлян. Вот одна из них: «Ad calendas graecas», что в переводе означает: «До греческих календ», то есть отложить что-либо на неопределенный срок, так как календами римляне называли первый день каждого месяца, а у греков календ не было. Это крылатое выражение сродни русским: «После дождичка в четверг» или «Пока рак на горе не свистнет». Выражение «Ad calendas graecas» приписывается императору Августу, который, по свидетельству римского историка Гая Светония Транквилла, автора «Жизнеописаний двенадцати Цезарей», говорил, что они заплатят в «греческие календы» (долг и проценты выплачивались в Риме по календам), имея в виду должников, неисправно выполнявших свои обязательства.
К некоторой части изречений, имеющих исторический аспект, следует отнести следующее: «Nulla dies sine linea» (Ни дня без строчки). Очень важно, чтобы этот афоризм вошел в жизнь каждого студента нашего вуза, так как для нас просто необходимы ежедневные упражнения в языке. О происхождении этого афоризма рассказывает римский естествоиспытатель Гай Плиний Секунд в «Естественной истории» (Historia Naturalis). Знаменитый придворный живописец Александра Македонского Апеллес, как бы он ни был занят, имел обыкновение не пропускать ни одного дня и упражнялся в своем искусстве, делая хоть один штрих. Это и послужило основанием для поговорки. Об употреблении: в своем письме к Вольфгангу Гете Фридрих Шиллер писал: «Я не смогу, как предполагал, закончить первый акт до Вашего приезда сюда. Но до сих пор работа все время продвигается, и nulla dies sine linea».
Всем хорошо известна краткость римлян. Один из ярких тому примеров – хорошо всем известное крылатое выражение: «Veni, vidi, vici» (Пришел, увидел, победил). Плутарх в биографии Гая Юлия Цезаря рассказывает, что Цезарь, выступив против Фарнака с тремя эшелонами, в большой битве совершенно уничтожил войска Фарнака и самого его изгнал из Понта. Сообщая об этом в Рим одному из своих друзей Амантию, Цезарь описал внезапность и быстрое окончание этой битвы тремя словами: «Veni, vidi, vici». Светоний в «Жизнеописаниях двенадцати Цезарей» пишет: «По окончании войн он отпраздновал пять триумфов, из них четыре после победы над Ципионом, в течение одного месяца с промежутками в несколько дней, и еще один триумф после поражения Пайпеевых сыновей. Первый самый блестящий триумф был Гальский, следующий – Александрийский, затем Понтийский, ближайший к нему – Африканский и последний – Испанский, причем все различались подбором и видом проносимых перед публикой предметов. В Понтийском триумфе среди прочих трофеев процессия несла надпись, составленную из трех слов: «Veni, vidi, vici», в отличие от прочих ее изображений, эта надпись означала не событие войны, а сам факт ее быстрого окончания».
В современной юрисдикции юристы до сих пор используют изречения мудрых латинян. Приведу лишь три примера. Одним из принципов Римского права являлась формула «Do ut des» (Даю, чтоб ты дал). Это выражение стало крылатым и означает политику взаимных уступок. Голландский юрист и писатель Гуго Гроций в произведении «О праве войны и мира» называет еще три разновидности этого изречения: «Facio ut facias» (Делаю, чтоб ты сделал), «Facio ut des» (Делаю, чтоб ты дал) и «Do ut facias» (Даю, чтоб ты сделал). В европейской истории принцип «Do ut des» был провозглашен Бисмарком в речах, произнесенных им в Рейхстаге, где он говорил о своем отношении к Лассалю. На сделанные Бебелем предложения о контакте между Лассалем и Бисмарком, последний ответил: «Отношения не могут носить характер политических переговоров. Что мог бы Лассаль предложить или дать мне? У него ничего нет. Во всех политических переговорах лежит «Do ut des» даже тогда, когда для приличия об этом пока не говорят».
До сих пор юристы всего мира, и в частности, следователи, не могут приступить к своей работе, не найдя в ней состава преступления – Corporis delicti – или вещественного доказательствa. Это выражение ввел в обиход итальянский юрист Проспер Фарнаций: Primum ingutsitionis requisitum est probatio corporis delicte. – Первым требованием судебного следствия является проверка наличия состава преступления.
Со времен Древнего Рима пошла и другая юридическая формула: «Absens heres non erit» (Отсутствующий не будет наследником). Этот принцип Римского права, по которому человек, имеющий право на наследование имущества, но не предъявивших этих прав в известный срок, лишался наследства.
Римская империя когда-то была самой могущественной в мире. Она вела непрерывные войны, включала в свой состав все новые земли и новых рабов, при этом обогащалась и культура Древнего Рима. Поэтому немало крылатых выражений возникло в связи с какими-либо военными эпизодами, другие впервые слетели с уст римских полководцев и других видных общественных деятелей. Но, как правило, огромная империя не может долго существовать. Ее подтачивают изнутри различные жизненные проявления, возникшие в результате непомерного разрастания империи, издания новых законов и обложения населения новыми налогами. Это и жестокость правящих кругов, и поощряемое римской знатью потребительское отношение городского плебса к жизни, и борьба за власть. Я приведу несколько выражений, и вы сами увидите, какой широкий спектр вопросов охватывали латинские афоризмы.
Вот одно из самых известных изречений: «Alea jacta est» (Жребий брошен). Оно говорит о бесповоротном решении, шаге, не допускающем возврата к прошлому. В 44 году до н. э. Юлий Цезарь, командовавший римскими легионами в провинции Цизальпийская Галлия, принял решение захватить единоличную власть и перешел со своим войском реку Рубикон, служившую естественной границей провинции. Этим самым он нарушил закон, по которому проконсул имел право возглавлять войска только за пределами Италии, и начал войну с римским сенатом. «Tunc Caesar, Eatur, inquit, que deorum ostenta et inimicorum iniquitas vocat. Jacta alea esto». – «Впредь, – тогда воскликнул Цезарь – куда зовет нас знамения богов и несправедливость противником. Да будет брошен жребий».
«Si vis pacem, para bellum» (Если хочешь мира, готовься к войне) – источник взят из книги Вегетия «Краткие наставления в военном деле». Эта мысль, сформулированная оратором и философом Цицероном и историком Непотом, как нельзя лучше отражает эпоху римских завоеваний, эпоху захватнических войн и эксплуатаций других народов, истребление целых племен и народностей. Этот лозунг римских завоеваний продолжает жить и в наши дни, он в активе политиков и общественных деятелей, которые много говорят о мире, а на деле наращивают гонку вооружений.
Еще одно из интересных изречений: «Cadmea victoria» (Кадмова победа) – победа, одержанная чрезмерно дорогой ценой и равносильная поражению, или победа, гибельная для обеих сторон. Выражение возникло на основе предания о поединке в борьбе за Фивы, основанные Кадмом, сыновей Эдипа – Этеокла и Полиника. Поединок этот закончился смертью обоих враждующих братьев. В аналогичном смысле употребляется выражение «Пиррова победа». Как передает Плутарх Эпирский, царь Пирр, одержав ценой очень больших потерь победу над римлянами (279 г. до н. э.), воскликнул: «Еще одна такая победа, и мы погибли!».
У римлян очень много крылатых выражений, относящихся к военной тематике. Это закономерно, так как Рим был огромной империей, ведущей постоянные войны. «Famae etiam jactura facienda est pro patria» (Ради Отечества следует жертвовать даже славой). Эта краткая парафраза слов Квинта Фабиа Максима. Фабий, избранный диктатором в 217 г. до н. э., после тяжелого поражения, нанесенного карфагенянами римлянам при Проземенском озере, проявлял в военных действиях против вторгшегося в Италию Ганнибала осторожность, которая многим казалась чрезмерной и вызвала нарекания. Когда друзья Фабиа говорили ему об этом и советовали отважиться на сражение, чтобы избегнуть бесславия, он отвечал: «Если бы я, устрашившись насмешек и порицаний, изменил своему собственному разумению, то оказался бы более трусливым, чем кажусь теперь. Боязнь за Отечество не постыдна, а бояться людской молвы, упреков и осуждений подобает не тому, кто удостоен занимаемого мною положения, а тому, кто подчиняется неразумным, тогда как должен властвовать и руководить ими». Дальнейший ход войны вполне оправдал стратегию Фабиа, и за ним установилось почетное звание Медлителя (Congitator), а слетевшие с его уст слова «Famae etiam jactura facienda est pro patria» – стали крылатыми.
Древний Рим дал миру много выдающихся триумфаторов, многие из которых, получая власть, менялись далеко не всегда в лучшую сторону. В связи с этим, мне хотелось привести два латинских изречения. Вот одно из них: «Cave ne cadas» (Берегись, чтобы не упасть). По обычаю, в Древнем Риме позади колесницы полководца-триумфатора ставили государственного раба (servus publicus), который во время триумфального шествия выкрикивал эту фразу триумфатору, чтобы умерить его гордость и напомнить ему, что он только человек (Te hominem esse memento), а не бог. Но если гордость все-таки не удавалось умерить, то о таком человеке можно сказать другим афоризмом: «Honores mutant mores» (Почести меняют нравы). Источник этого выражения находим в труде Плутарха «Жизнь Суллы», где он сообщает, что Сулла, который в молодости был мягок и сострадателен, стал проявлять неукротимую жестокость, сделавшись диктатором.
Латынь дала миру множество изречений, среди них такие, в которых отражаются малозаметные и неожиданные стороны жизни. Вот, например, этот малознакомый афоризм: «Barbam video, sed philosophum non video» (Бороду я вижу, а философа не вижу). Что же нам говорит история о возникновении этого высказывания? Авл Геллий рассказывает, как к богатому и образованному Ироду Аттику, занимавшему высокое общественное положение в Афинах при римских императорах Адриане, Антонине и Марке Аврелии, явился однажды одетый в плащ человек с длинными волосами и с еще более длинной бородой и потребовал пособие на пропитание. На вопрос кто он такой, он с раздражением заметил, что излишне спрашивать об этом, когда сама внешность ясно показывает, что он философ. На это Ирод ответил: «Video barbam et pallium, philosophum nondum video» (Я вижу бороду и плащ, а философа пока еще не вижу), но все же распорядился выдать бородачу стоимость месячного пайка «не ради него как человека, но ради нас как людей».
И еще об одном афоризме, который, думаю, как никогда актуален в наше время: «Panem et circenses» (Хлеба и зрелищ). Это возглас, выражавший основные требования римской толпы в эпоху империи. Римский городской плебс мирился с утратой политических прав, удовлетворяясь бесплатной раздачей хлеба (ежемесячно зерно получили до 200 тыс. чел.), денежными раздачами и устройством бесплатных цирковых зрелищ, часто очень пышных. Так, зрелища, устроенные после победы над Дакией императором Траяном, современником Ювенала, продолжались 123 дня, на сцене сражались 10 000 гладиаторов, и было затравлено 11 тыс. диких зверей. Ювенал писал по этому поводу:
«Jam prid(em), ex qou suffragia nulli
Vendimus, effudit curas; nam qui dabat olim
Imperium, fasces, legions, omnia, nunc se
Continet atque duas tantum res anxius optat,
Pan(em) et circenses.
Этот народ уж давно, с той поры, как свои голоса мы
Не продаем, все заботы забыл, и Рим, что когда-то
Все раздавал: легионы, и власть ликторов связки,
Сдержан теперь и о двух лишь вещах
Беспокоен мечтает: Хлеба и зрелищ!»
Это изречение можно, немного перефразировав, отнести и к нам. Мы тоже забыли все заботы, забыли, что наша прямая обязанность хорошо, а не спустя рукава уметь работать. Но вместе этого мы почему-то сподобляемся римскому плебсу и требуем: «Хлеба и денег!».
В заключение хотелось бы немного сказать о римских надписях, которые встречаются на керамических изделиях и в храмах, на монументах и надгробных плитах. Может быть, они не так прочно вошли в нашу жизнь, как латинские афоризмы, но они содержательны по смыслу и часто наводят на размышления. Для примера я приведу несколько надписей. В них и пожелания счастья, и восхваление великих современников, и воспоминания об ушедших.
Вот надпись, найденная на Аппиевой дороге, относящаяся к 3-2 веку до н. э. «Hoc est factum monumentum: Marco Caecilio: hospes, gratum est, quom apud: meas restitisti sedes. Te rogo, preateriens, cum legis, ut dicas: sid tibi terra levis. Bene rem geras et valeas, dormias sine cura» (Этот памятник сооружен для Марка Кай Геллия. Путник, приятно что ты остановился около моего местопребывания. Прошу тебя, прохожий, чтобы, когда читать будешь, ты сказал: «Да будет тебе земля легкой!». Путник, да будут дела твои хороши, будь здоров и спи без заботы).
Genio divi Juli parentis patriae, quem senatus populusque Romanus in deorum numerum rettulit (Гению божественного Юлия, отца Отечества, которого Сенат и народ римский включили в число богов). Эта надпись посвящена Юлию Цезарю, который был убит 15 марта 44 года до н. э. На следующий день Сенат издал постановление о том, чтобы Цезарю воздать все божеские и человеческие почести. Масса плебеев искренне оплакивала его гибель. «Впоследствии, – как пишет Светоний, – народ воздвиг на форуме колонну из цельного нумидийского мрамора, около 20 футов высоты (равно 6 м), с надписью: Отцу Отечества. У ее подножия еще долгое время приносили жертвы, давали обеты и решали споры, принося клятвы именем Цезаря». В 29 году до н. э. император Октавиан, усыновленный по завещанию Юлием Цезарем, соорудил храм божественного Юлия в том месте на форуме, где был погребальный костер Цезаря.
Римляне имели обыкновение дарить друг другу к Новому году керамические светильники с надписями. На одном было написано: «Annum novum, faustum, felicim, mihi hic» (Нового благоприятного, счастливого года не здесь), а на другом – «Annum novum faustum, felicim tibi» (Нового благоприятного, счастливого года тебе).
Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 106; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!