Тренинг действия. Ролевой тренинг. Дневник тренера 10 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 10 из 18Следующая ⇒

Во втором варианте упражнение делается парами, в каждой паре свой мяч. Некоторое время он находится у одного из партнеров, до тех пор, пока язык и мышление не настроятся на заданную тему и ритм. По команде ведущего мяч становится связующим звеном между мыслями и воображением партнеров. Они бросают друг другу мяч, выкрикивая свои мысли, воспринимая мысли партнера и отвечая на них. Это требует немедленной реакции тела и воображения. Это очень трудно и не может получиться с первого раза, требует тренировки реактивности без рефлексии и контроля.

Когда контроль преодолен, воображение-мышление на заданную тему не может «кончиться», так как сознание оказывается дополненным содержанием бессознательного, объем которого, как известно, не имеет границ. (После выполнения этого упражнения требуется упражнение на полное расслабление.)

Японское упражнение — ритуал «Рэнга» (в переводе с японского — сплетенные строфы), коллективное поэтическое сотворчество, относится к этому же циклу. В дзенской философии это своеобразный вид медитации, но он использовался также в мирском тренинге театра Но. После упражнений на релаксацию и концентрацию группе задается общий ритм (лучше, если это будет фонограмма, например, капающей воды или морского прибоя и т. д.) и общая тема. Далее (после пяти-десятиминутной настройки воображения) мысли — строки озвучиваются по очереди, воображение становится как бы общим, хотя каждый «сочиняет свою мысль». Тема может быть задана в любой форме — не только в словесной форме, но и, например, в музыкальной. (Более подробно это упражнение описано в моей книге «Тренинг внутренней свободы», СПб.: Речь, 2003). По рассказам участников в такие моменты на «внутреннем экране» возникают общие или похожие картины — место или время, или физическое ощущение, или, например, на тему «Моцарт» начинает звучать в мозгу одинаковая моцартовская музыка.

Механизм действия этих упражнений также основан на усвоении «навязанного» ритма для возбуждения воображения. Это механизм физиологический. Однако существует и гуманитарное обоснование, данное М. М. Бахтиным в его трудах по эстетике. Диалог сознаний начинается с текста. Слово — это центр значений и ассоциаций, расходящихся в стороны, как круги на воде. М. М. Бахтин пишет: «Можно ли найти к человеку и к его жизни... какой-либо иной подход, кроме как через созданные или создаваемые им знаковые тексты... Физическое действие человека должно быть понято как поступок, но нельзя понять поступка вне его возможного (воссоздаваемого нами) знакового выражения (мотивы, цели, стимулы, степени осознанности и т. п.). Мы как бы заставляем человека говорить (конструируем его важные показания, объяснения, исповедь, признания, доразвиваем возможную или действительную внутреннюю речь и т. п.)».[32]

Текст понимается М. М. Бахтиным как всеобщая форма общения. Текст включает в себя и речь, написанную на бумаге, и просто живую речь человека в процессе общения. Бахтин трактует текст и как форму самопознания и как форму общения.

Таким образом, превращение мышления на определенную тему в текст в наших упражнениях обязательно будет расширять сознание и способствовать познанию человека — персонажа. Кроме того, любой текст, по утверждению Бахтина, всегда понимается в контексте мышления воспринимающего его человека. В. С. Библер, исследователь творчества М. М. Бахтина, пишет: «На одном полюсе вырастает бесконечный контекст, вселенная "понимаемых текстов" (в Большом времени существующая). На другом полюсе углубляется авторский текст, или, точнее, замкнутое (и вобравшее образ автора) "произведение". Оно также оказывается всегда тождественным себе и — вместе с тем — бесконечно "развивающимся (замыкаясь в своем контуре), неисчерпаемым. В каждом новом контексте "текст — произведение" по-новому раскрывает, актуализирует, углубляет, поворачивает свой смысл, отвечая на иные вопросы, вопрошая иное читательское сознание. И еще. Я могу понять произведение-текст лишь в бесконечном контексте реальных и возможных ответов и вопрошаний, диалогов. Но кто этот "Я"?... Во всех ответах и вопрошаниях я могу участвовать только как действующее (вопрошающее и отвечающее) лицо драмы».[33] Ниже В. С. Библер гово-

рит, что сознание своего «Я», свое бытие нельзя «осознать (со стороны?) как нечто целостное, завершенное, законченное... «Для себя я всегда еще не решен, не закончен, не оформлен; у меня нет — по отношению к себе — того "избытка видения", что дается вненаходимостью (выделено мной. — Л. Г.)».[34]

Таким образом, упражнения на мышление вслух относительно заданной автором темы есть ни что иное как диалог сознаний, позволяющий воспринимать смысл текста в контекстеховременного бытия, использование «избытка видений», данного «вненаходимостью». И еще: «Гуманитарное мышление не от плохой жизни обращается к человеку через текст, текстом, читая текст, слушая речь. В тексте человек живет вне своего (физического) бытия; в тексте человек видит себя глазами другого, слышит ушами другого...».[35] Создавая свои тексты, а мышление вслух есть текст, выполняющие упражнение постигают не только персонажа, о котором они говорят, но и себя в диалоге с персонажем, автором.

Еще один способ тренировки, настройки воображения, который применяется в нашей мастерской, наше принципиальное программное задание — наблюдения за другими людьми.

Студенты ежедневно должны записывать в дневники тренинга хотя бы одно наблюдение за человеком, за событием, подсмотренное на улице или где-то еще. Запись тренирует осознание увиденного, позволяет контролировать, что именно они наблюдают в человеке. Но сейчас мы говорим не о полезности записей, хотя в идеале их дневники наблюдений должны стать их творческими «записными книжками». Мы говорим о тренинге воображения.

Более полно задание называется «Наблюдения и догадки». Имеется в виду, что, наблюдая за человеком всего пять минут, можно многое предположить о нем, о его прошлом, семье, работе, здоровье, образе мыслей. Часто эти догадки умозрительны, если делаются «от здравого ума», «с холодным носом».

Мы попробовали делать догадки, «отпуская» воображение, в каком-то смысле «насилуя» его, использовали при этом условие непрерывности речи на тему, как это описывалось в предыдущих упражнениях (например, рассказать о воображаемом месте рождения). Студенты «одевались» в костюмы своих наблюдений, затем мы начинали с простых

вещей — беги, опаздывай, как это делает твой человек, ведь опаздывать и бежать приходится всем, даже старикам; читай газету, как это делает твой человек, выскажись вслух о прочитанном, скажи это, как мысли вслух для себя, а теперь расскажи эти мысли публично всем присутствующим. О чем тебе интересно читать в газете? О политике, о культуре, анекдоты, программу передач ТВ?

Когда-то на ТВ была передача, в которой людей с улицы, очень разных, приглашали в павильон, стоявший где-нибудь около Красной площади, и предлагали сказать несколько слов президенту, предупреждая, что будут это снимать. Многие отказывались, другие, преодолевая зажимы и комплексы, высказывались, третьи начинали играть что-то перед видеокамерой. О каждом можно было понять за одну-две минуты очень много. Я предложила это задание студентам: пусть ваши люди-наблюдения войдут в такой маленький видеопавильон для одного человека и выскажутся о чем-то в эфире. Оказалось, что такое «выступление» в тренинге зачастую говорило о человеке больше, чем последующий приготовленный заранее этюд. Однако такие экзерсисы — только разминка воображения.

Далее всем задавался общий ритм мышления-движения, и нужно было непрерывно рассказывать себе о себе-наблюдении: имя, возраст, семья, дети, образование, где родился, что люблю, что ненавижу, чем занимаюсь в жизни, с кем дружу, чем увлекаюсь, как отношусь к тому или иному событию в стране и в мире (упражнение делалось в период, когда началась война в Югославии) и т. д. Не требовалось стройности рассказа или оформленное™ мыслей, как и в рассказе о воображаемом месте рождения, нужна была только непрерывность потока осознания себя: картинки-видения, ассоциации, даты, люди и т. д.

Конечно, очень многое из сказанного случайно, и не поможет работе над ролью, но, спустя 10 минут после начала рассказа, когда поверхностные биографические слова кончаются, а нужно продолжать говорить, вновь открывается поток воображения, «вспоминаются» случаи из жизни, даже одежда, которую носили много лет назад. Можно подталкивать их воображение: «Вспомните смешные случаи, расскажите про то, чего вы боялись в жизни или боитесь сейчас, кто ваши родители и т. д.» (конечно, речь идет об обстоятельствах наблюдения).

Воображение относительно человека, которого увидел на улице, должно быть расширено, но не умом, а телом, ритмом его (того человека) мышления и речи. Можно сказать, что таким образом каждый созда-

ет бахтинский текст героя, который соединит его сознание и бытие с собственными.

Вот цитата из дневника тренинга студента 3.:

Не знаю, как это объяснить, но для меня главный тренинг для наблюдений, это побыть «им», как можно дольше, предоставляя «ему», а не себе полную свободу. Только так получается что-то открыть, додумать, но это не я додумываю, а наблюдение рассказывает про себя... Иногда человек возникает (это тоже тренинг) лишь от какого-то взгляда, интонации, жеста... Этому жесту, взгляду тоже нужно дать свободу, позволить им повертеться где-то в мыслях, они становятся подробнее, подробнее, к жесту добавляется еще какое-то телодвижение, самочувствие, мысли, и так, постепенно, может возникнуть человек, но совершенно бессознательно. Ответить на вопрос, где я этого человека видел, невозможно.

Другая студентка написала следующее:

Мне нужно хоть пять минут побыть в наблюдении до начала этюда, чтобы тело и мышление настроились. Если не получается, можно сделать карикатуру на наблюдение, преувеличить зерно, тогда легче возникают мысли. Если хочешь попробовать старушку, то помогает, когда увидишь себя на внутреннем экране в процессе старения, медленно стареют глаза, нос, рот. Постареть в воображении до 90 лет. Рассказать вслух об этой бабушке ее голосом.

В связи с заданием «Наблюдения» в наших тренингах на непрерывное мышление, мне кажется, очень многое «натренировалось» у студентов для работы над ролями в других спектаклях. Потому что, если я могу сочинить, «о чем думает человек, про которого знаю совсем мало», то «сочинять»-воображать про человека, о котором написана целая пьеса, становится легче.

И все-таки, это не решает полностью проблемы управления мышлением. Каким образом, за счет каких механизмов можно управлять мышлением, а вслед за ним и воображением? Как показывают современные исследования, таким механизмом является внимание.

Несомненно, очень важную роль в тренинге воображения играет внимание. Его тренировкой мы занимаемся с первого курса (переключение, объем, концентрация, распределение, устойчивость). Нам представляется, что в активизации воображения механизм внимания играет ведущую роль, потому что он является регулятором всех поведенческих актов. При помощи внимания особого рода и силы человек может управлять своим восприятием, реакциями, эмоциями, физическим самочувствием, поведением, наконец.

Что это за особый род и сила? В одном из сводов правил по тренировке памяти, составленном в 400 г. н. э., записано: «Первое, что нужно знать: если вы направите внимание на события, проходящие через ваш разум, то .вы лучше их воспримете».[36]

Вот и ответ на наш вопрос о способах провокации воображения и восприятия.

Древний источник говорит не о восприятии внешних воздействий, а о событиях, «проходящих через разум», то есть существующих в воображении. И современные исследования связи внимания, восприятия, мышления подтверждают это: «...направление внимания на центральные (несенсорные) стимулы может повлечь за собой скрытое эфферентное торможение в рецепторном аппарате... (в этом случае) сенсорные системы могут выполнять две функции: опосредовать внимание через избирательное блокирование сенсорных реле, а также регулировать восприятие "внутренних" стимулов».[37] То есть при помощи внимания можно «обмануть» свое собственное восприятие, «подсунув» ему вместо реальных воздействий внутренние (воображаемые) стимулы.

Восприятие внутренних стимулов определено направленным на них вниманием. То есть не делай физических действий, которые ты делаешь «в холоде», чтобы согреться, а «направь внимание на событие "в холоде", проходящее через твой разум», то есть представь его, а не изображай действие в нем. Физическая активность тоже требует внимания, следовательно, оно уже будет не вполне сконцентрировано на воображаемом событии. Не дрожи, чтобы замерзнуть, а вспоминай через подробности физических ощущений, мыслей, видений, как ты мерз, и задрожишь. Это утверждение не опровергает мейерхольдовское «начинай убегать, а потом испугаешься». Здесь речь идет о провокации физического самочувствия, а не эмоций через мышление. Эмоции — предмет особенный, к нему мы еще обратимся. Наше утверждение, конечно, ни в коем случае не опровергает, а наоборот, подтверждает действенность упражнений «на память физических действий и ощущений», они и направлены на тренировку восприятия воображаемых ощущений. Обращаю внимание, что речь идет именно об упражнениях «на память физических действий и ощущений», а не о «методе физических действий»,

иногда эти разные инструменты, предложенные нам К. С. Станиславским, смешиваются в одно.

В упражнениях «на память физических действий и ощущений» речь идет о тренировке произвольного внимания, объектом которого становятся ощущения себя. Это сложно и требует дополнительных упражнений на внимание. Приведем некоторые из них.

На первом курсе мы делаем упражнение, очень важное для нас, так как оно тренирует и переключение, и концентрацию внимания, и управление своим организмом. Опишем его еще раз.

«Зоны внимания»: студенты знают три зоны внимания, в каждой из которых они должны быть непрерывны (восприятие, мышление и речь). Упражнение делается в парах — исполнитель и контролер. Внутренняя зона включает восприятие (с проговариванием вслух) внутренних ощущений при игнорировании всех остальных раздражителей — слышу, вижу, ощущаю все свои внутренние процессы (бьется сердце, чешется нога, пульсирует висок, потеют ладони, урчит в животе и т. д.). Внешняя зона включает восприятие внешних раздражителей, воздействующих здесь и теперь: слышу, вижу, обоняю, осязаю и т. д. Средняя зона — мысли, ассоциации, картинки. Восприятие в каждой зоне отрывочно, но проговаривается вслух. Контролер задает переключение из одной зоны в другую, следя за тем, чтобы исполнитель оставался только в заданной зоне (сколь угодно долго). Самое трудное — избавиться от мыслей и ассоциаций средней зоны, находясь во внутренней или внешней.

Интересен неожиданный феномен, выявленный в процессе анализа исполнителями своих ощущений после выполнения упражнения: если продолжительное время находиться во внутренней зоне, долго и подробно вслушиваться в ритм собственного сердца, то он начинает подчиняться ритму, в котором я говорю о нем (быстро говорю — ритм учащается, медленно — успокаивается). То же самое относится к другим ощущениям внутренней зоны — урчание в животе прекращается, если долго вслушиваться в него (рассказывать о нем), пульсация в виске «переезжает» на новое место, причем в то, которое представляется в воображении, даже вспотевшие ладони высыхают, если внимание долгое время направлено на них, а вместо ощущения влажности появляются ощущения тепла, или холода, или покалывания.

Это очень напоминает о психофизиологических экспериментах с биологической обратной связью, когда испытуемые видят на экране монитора ритмы своего мозга и по собственному «хотению» меняют их. Ин-

тересно было бы узнать: что помогает такому самоуправлению — вглядывание в рисунок (ритм на экране) и желание его изменить, например, увеличить частоту, или, другое, скажем соединенность рисунка с самочувствием в данный момент, например, «я волнуюсь, поэтому ритм "частит", попробую представить себе, что я спокоен, нахожусь дома и хочу спать».

Кстати, некоторые разъяснения на этот счет дает, как мне кажется, эзотерическое знание. Мантры как механизм воздействия на организм определенных комбинаций звуков способны за несколько минут не только изменить психофизическое самочувствие, но даже убить человека; они же могут лечить. В основе этого вида воздействия лежит сознательное овладение низшими вибрациями. Низшими вибрациями тантрическая йога называет физические вибрации (волновые колебания) каждого органа. А поскольку, как утверждает современная нейробиология, человек есть колебательный контур, и вся его жизнь и деятельность есть волновые колебания, то воздействие мантр получает уже, опосредованно, и научное подтверждение. Однако как воздействуют мантры: при помощи отстранения от себя или «навязывания» себе определенных вибраций?

Сколько теоретических и практических выводов о «вечных вопросах» сценической педагогики и актерского искусства можно было бы сделать, знай мы ответ на этот вопрос... Если механизм самоуправления работает по первому принципу — изменить рисунок, существующий как бы отдельно от меня — то «образы» М. А. Чехова, с которыми он вел диалоги, задавал вопросы («Дневник о Дон Кихоте»), а потом «имитировал» их поведение, требуют одной настройки, подготовки, тренировки. А второй принцип самоуправления подтвердит или уточнит, или подвергнет сомнению с физиологической точки зрения теорию, связанную с «я есмь».

Л. М. Веккер пишет: «Актуальное же функционирование образов воображения именно в качестве программ деятельности сопряжено, по-видимому, именно с формой оперативного воображения. Последнее связано не с абстрактно-логическим интеллектуальным отображением времени путем соответствующих умозаключений о временной последовательности событий, а с исходными формами психического времени, непосредственно воспроизводящими его течение от прошлого через настоящее к будущему. Такая свойственная именно оперативному воображению форма воспроизведения времени, которая включает в себя парадоксальное сочетание последовательности и одновременности, созда-

вая тем самым возможность обратных ходов по его оси, обеспечивает реальный механизм и фактический ход процессов психического регулирования деятельности».[38] Как в жизни, так и на сцене процесс деятельности обеспечивается оперативным воображением, которое, в свою очередь, провоцируется мышлением.

Таким образом, воображение является регулятором как поведения и деятельности, так и восприятия, и реактивности человека. Мир таков, каким мы себе его представляем. Следовательно, продолжим говорить о способах провокации воображения»

О физических (физическое неудобство, танцевально-пластическое выражение мысли), ритмических (рече-мыслительных) и чувственных («Круг плача, круг смеха») провокациях воображения мы упомянули, а ассоциативные провокации, на мой взгляд, очень интересные, предложили студенты. Им было дано задание придумать себе упражнение на «разминку воображения». Они придумывали и записывали их на занятии, то есть обменяться мнениями и идеями не имели возможности. Не сговариваясь, почти все предложили «разминать» воображение цветом.

А. А.: «Всем представить, что находимся в комнате с красными стенами. Менять цвет помещения. Пытаться как-то существовать, в зависимости от того, где ты находишься. Задача — в голове все время удерживать цвет».

Л. К.: «Я часто ассоциирую эпизод пьесы или жизни со шлейфом определенного цвета... и в теле искать этот цвет, чтобы я была окрашена в него».

Дата добавления: 2021-03-18; просмотров: 80; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!