СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
Северо-Западный филиал
ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ
«Российский государственный университет правосудия»
(г. Санкт-Петербург)
ФАКУЛЬТЕТ ПОДГОТОВКИ СПЕЦИАЛИСТОВ ДЛЯ СУДЕБНОЙ СИСТЕМЫ
(ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ)
КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по дисциплине «Уголовное право»
Вариант 3
Выполнил:
Студент 3 курса, 344-1 группы
очно-заочной формы обучения
Меляков Андрей Дмитриевич
Принял:
Доктор юридических наук,
профессор кафедры уголовного права
Гельдибаев Мовлад Хасиевич
Дата представления работы
___ __________ 2020 г.
Работа защищена
___ __________ 2020 г.
Санкт-Петербург
2020
ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение………………………………………………………………………………… 3
1. Ответственность соучастников преступления …………………………………… 5
2. Эксцесс исполнителя ………………………………….......................................... 9
3. Решение практической задачи……………………………………………………. 15
Заключение……………………………………………………………………………. 17
Список использованных источников……………………………………………….. 18
ВВЕДЕНИЕ
Закрепляя принцип справедливости в действующем Уголовном кодексе Российской Федерации, законодатель по существу раскрывает его содержание через принцип дифференциации уголовной ответственности и наказания, смысл которого заключается в том, что к лицам, совершившим преступление, наказание и иные меры уголовно-правового характера применяются с учетом характера и типовой степени общественной опасности как самого преступного деяния, так и типовой степени общественной опасности личности виновного.
|
|
|
С учетом особенностей отдельных форм преступных проявлений, законодатель закрепил не только общие, но и специальные правила регулирования пределов уголовной ответственности и наказания. Так, правовое регулирование пределов ответственности и наказания соучастников имеет определенную специфику. Законодатель определяет их не только с учетом характера и степени общественной опасности преступления и личности виновного, но и в зависимости от формы соучастия, вида соучастника и его индивидуального вклада в общий преступный результат.
Целью данной контрольной работы является раскрытие сущности института соучастия в преступлении в рамках уголовного законодательства Российской Федерации. Задачи контрольной работы:
- изучить законодательные основы ответственности соучастников преступления;
|
|
|
- определить понятие и сущность эксцесса исполнителя преступления.
Актуальность выбранной тематики контрольной работы выражается в постоянном совершенствовании законодателем правовых основ института ответственности соучастников преступления в российском уголовном законодательстве. Теоретическая значимость работы состоит в раскрытии содержания правового поля действия в России института ответственности соучастников преступления и эксцесса исполнителя. Практическая значимость выбранной контрольной работы состоит в изучении особенностей применения на территории Российской Федерации положений уголовного законодательства об ответственности соучастников преступления и эксцесса исполнителя.
В ходе подготовки данной работы использована нормативно-правовая база действующего уголовного законодательства Российской Федерации и юридическая литература.
Ответственность соучастников преступления
Соучастие в преступлении - особая форма преступной деятельности, в которой находит отражение объединение усилий нескольких лиц в целях достижения единого для соучастников преступного результата. В ст. 32 Уголовного кодекса Российской Федерации соучастие определяется как «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления».[1]
|
|
|
Основанием уголовной ответственности соучастника преступления так же, как и при индивидуально совершаемых преступлениях, является виновно совершенное лицом общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, т.е. наличие в содеянном каждым соучастником всех признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законом.[2] Специфика заключается в том, что признаки состава преступления, вменяемого соучастникам, устанавливаются на основе не только статьи Особенной части Уголовного кодекса, но и положений, содержащихся в ст. 33 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Исторически, первым теоретическим обоснованием ответственности соучастников являлась так называемая «акцессорная» теория соучастия, согласно которой осуждение исполнителя является необходимой предпосылкой к осуждению соучастника (смерть, применение акта амнистии и т. п.; преграды привлечения первого к ответственности исключают наказуемость действий второго), а квалификации действий соучастника полностью совпадает с квалификацией действий исполнителя (понятие «эксцесса исполнителя» не учитывается).[3]
|
|
|
Согласно ч. 1 ст. 34 Уголовного кодекса Российской Федерации ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Таким образом, уголовному закону неизвестна жесткая связь между ответственностью исполнителя и соучастника: их действия могут быть квалифицированы по разным статьям уголовного закона, непривлечение первого к ответственности исполнителя предопределяют также пределы ответственности соучастников. В частности, признание совершенного деяния малозначительным исключает уголовную ответственность и исполнителя, и иных соучастников.[4] Положения об обратной силе уголовного закона, в том числе о смягчении ранее назначенного наказания, в равной мере распространяются на исполнителя преступления и иных соучастников.[5]
Стоит отметить, что российское уголовное законодательство исключает коллективную ответственность соучастников за действия, которые не охватывались их умыслом. В целом ответственность соучастников связывается с ответственностью исполнителя, она зависит от того, какое преступление совершил исполнитель, осуществляя их коллективную волю. Вместе с тем подчас исполнителю и другим соучастникам вменяется разные общественно опасные деяния и квалифицирующие (отягчающие) обстоятельства.
Квалифицирующие признаки, объективно повышающие степень общественной опасности совместно совершенного преступления (последствия, способ, орудия и средства), вменяются каждому соучастнику, если только охватывались его умыслом. Субъективные признаки, предусмотренные в качестве основных или квалифицирующих признаков в составе конкретного преступления (корысть, низменные побуждения, специальная цель), вменяются другим соучастникам также только при условии, что они разделялись или осознавались ими.
Иным образом учитываются смягчающие или отягчающие обстоятельства, относящиеся к личности одного из соучастников (например, рецидив). Они учитываются при назначении наказания только этому соучастнику и не вменяются другим соучастникам.[6]
Юридическая оценка (квалификация) действий соучастников зависит как от формы соучастия, так и от того, какую конкретно роль выполнял каждый из них в процессе посягательства.
Пределы ответственности соучастников преступления предопределяется, прежде всего, тем, насколько правильно произведена квалификация содеянного каждым из них. Это, в свою очередь, находится в прямой зависимости от учета общих условий и ряда обстоятельств частного порядка.
Общими условиями правильной квалификации содеянного соучастником преступления являются: правильное определение вида соучастия, выяснение того, предусмотрена или нет в диспозиции статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации форма соучастия. Исполнителю достаточно просто прекратить начатое деяние, и процесс причинения ущерба объекту охраны на этом прекращается. Поэтому с их стороны должно иметь место активное вмешательство в этот процесс: подстрекатель и организатор должны принять все необходимые меры к предотвращению или прекращению деяния исполнителем; пособник должен отказать исполнителю в выполнении заранее данного обещания укрыть следы преступления, предметы, добытые преступным путем, изъять у исполнителя предоставленные им средства совершения преступления или иным путем нейтрализовать внесенный им вклад в совместно начатое преступление.
Индивидуализация наказания соучастников осуществляется в соответствии с положениями ст. 67 Уголовного кодекса на основе общих начал назначения наказания. В частности, совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации), а также особо активная роль в совершении преступления учитываются в качестве обстоятельств, отягчающих наказание (п. «в» и «г» ч. 1 ст. 63 Уголовного кодекса). Вместе с тем следует учитывать и положения, предусмотренные в ч. 3 ст. 61 и ч. 2 ст. 63, согласно которым, если смягчающее (отягчающее) обстоятельство предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Уголовного кодекса в качестве признака преступления, оно само по себе не может повторно учитываться при назначении наказания. В конкретных случаях необходимо принимать во внимание степень выраженности соответствующих признаков. Такие обстоятельства подлежат оценке и учету судом при определении наказания, но уже в качестве характеристики степени общественной опасности преступления и личности виновного.
Эксцесс исполнителя
Первоначально понятие эксцесса исполнителя было разработано доктриной уголовного права. Для уголовного законодательства России это понятие является новеллой. Действующий Уголовный кодекс Российской Федерации под эксцессом исполнителя признает совершение исполнителем такого преступления, которое не охватывалось умыслом других соучастников. За допущенный эксцесс отвечает только сам исполнитель, а другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат.[7]
Стоит отметить, что эксцесс исполнителя возможен при любой форме соучастия, предусмотренной уголовным законом. В подобных ситуациях поведение исполнителя отклоняется от достигнутого между соучастниками соглашения (общего умысла).
Исполнитель самостоятельно выходит за рамки состоявшейся с другими соучастниками договоренности и совершает деяние, содержащее признаки иного состава преступления. Несмотря на то, что ответственность за собственный эксцесс несет только сам исполнитель, другие соучастники при этом отвечают в соответствии с направленностью своего умысла — за приготовление к совместно спланированному преступлению или покушение на него либо, в некоторых случаях — за оконченное деяние, которое, например, может входить в совокупность преступлений, совершенных исполнителем.[8]
Эксцесс представляет собой самостоятельную деятельность исполнителя, имеющую юридическое значение. В связи с этим нельзя расценивать в качестве эксцесса ситуации, когда, например, мошенничество было совершено не днем, а вечером; убийца причинил смерть потерпевшему не огнестрельным оружием, а исключительно с помощью своей физической силы и т.п. Очевидно, что указанные обстоятельства не меняют характера мошенничества или убийства, согласованные с другими соучастниками.
Юридическое признание эксцесса состоится только в том случае, если исполнитель причинит вред иным общественным отношениям, о посягательстве на которые не было договоренности между соучастниками, либо совершит деяние при обстоятельствах, способных оказать существенное влияние на степень общественной опасности преступления. Например, исполнитель по собственной воле совершил убийство, содержащее признаки не основного (как предполагалось иными соучастниками), а квалифицированного состава.
Эксцесс исполнителя в сущности прерывает причинную связь между действиями иных соучастников и фактически совершенным преступлением. Помимо этого, исполнитель, выходя за пределы заранее оговоренного посягательства, изменяет содержание первоначального умысла, в результате чего теряется субъективная связь между соучастниками. Следовательно, в такой ситуации у других соучастников отсутствуют как объективные, так и субъективные основания совместности деяния, что обусловливает их освобождение от уголовной ответственности за допущенный исполнителем эксцесс. В данном контексте вполне логично выглядит положение ст. 36 Уголовного кодекса Российской Федерации о том, что «за эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат».
Например, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации переквалифицировала действия Г., М. и С. с разбоя, совершенного группой лиц по предварительному сговору, с применением оружия (ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации) на групповой насильственный грабеж (пункты «а», «г» ч. 2 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации) на том основании, что в судебном заседании не было установлено, что подсудимые знали о наличии у Я. ножа, видели его применение и это охватывалось их умыслом. Таким образом, за применение ножа при разбойном нападении должен отвечать лишь один Я. (ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации).[9]
С учетом содержания и степени отклонения деяния исполнителя от состоявшегося между соучастниками соглашения в теории уголовного права принято классифицировать эксцесс исполнителя на два вида — количественный и качественный. В юридической литературе и материалах правоприменительной практики отмечается, что при количественном эксцессе соучастники отвечают либо за неоконченное преступление (приготовление, покушение), либо за оконченное преступление, которое охватывалось их умыслом.
Количественный эксцесс имеет место в случаях, когда исполнитель совершает однородное преступление по отношению к тому, которое было согласовано с другими соучастниками. Например, вместо заранее спланированной соучастниками кражи исполнитель по собственной воле совершает грабеж или вместо насильственного грабежа — разбой.
В частности, Уральским окружным военным судом М. была осуждена по ч. 5 ст. 33, п. «б» ч. 3 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации (пособничество в грабеже, совершенном группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере). Военная коллегия, изменяя приговор в отношении М., указала следующее. Установленные судом по делу обстоятельства совершения хищения свидетельствуют о том, что М., предоставив соисполнителям преступления ключи от входных дверей квартиры, знала только о цели тайного хищения чужого имущества в крупном размере. Совершенный К., Т. и Б. грабеж имущества из квартиры является эксцессом соисполнителей (п. «б» ч. 3 ст. 161 Уголовного кодекса Российской Федерации). При таких обстоятельствах содеянное М. не может быть квалифицировано как пособничество в совершении грабежа чужого имущества в особо крупном размере. М. должна нести ответственность лишь за то деяние, которое охватывалось ее сознанием, а именно, за пособничество в краже, совершенной группой лиц по предварительному сговору, с незаконным проникновением в жилище, в крупном размере (ч. 5 ст. 33, пункты «а», «в» ч. 3 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации).[10]
Кроме того, для данного вида эксцесса характерно деяние исполнителя при наличии квалифицирующих признаков, не оговоренных с другими соучастниками. Например, соучастники договорились о совершении убийства без отягчающих обстоятельств по мотиву ревности (ч. 1 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации), однако вместо этого исполнитель убивает жертву с особой жестокостью, из корыстных побуждений (пункты «д», «з» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации).
В сущности, количественный эксцесс является своеобразной «исполнительской интерпретацией» совместно задуманного преступления, при которой главная (стратегическая) цель согласованного деяния в основном достигается.
Так, С. и М. пришли в квартиру, где проживала ранее не знакомая им X., пустившая их для ночлега. Вскоре М. путем уговоров и подкупа склонила С. к совершению разбойного нападения на хозяйку квартиры X. в целях завладения ее имуществом, на что С. дал свое согласие. Соучастники договорились, что для подавления воли потерпевшей С. будет угрожать ей ножом. Применение иных форм насилия соучастниками предварительно не планировалось. Выбрав подходящий момент, С. совершил нападение на X., однако, выйдя за рамки совместного умысла, нанес потерпевшей множественные удары тяжелым предметом по голове, причинив X. тяжкий вред здоровью. Затем С. похитил имущество и покинул место преступления. По делу установлено, что М. не совершала никаких действий, связанных с применением насилия к потерпевшей. Причинение тяжкого вреда здоровью также не охватывалось ее умыслом. Учитывая вышеизложенное, суд признал М. виновной в подстрекательстве к разбою с применением предметов, используемых в качестве оружия (ч. 4 ст. 33 и ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации). В действиях С. проявился эксцесс исполнителя, в связи с чем содеянное им было квалифицировано как разбой с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшей (п. «в» ч. 4 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации).[11]
Для качественного эксцесса характерна ответственность исполнителя по совокупности за приготовление к совместно задуманному преступлению (если преступление является тяжким или особо тяжким) и другое фактически совершенное преступление либо по совокупности совершенных преступлений. При таких обстоятельствах другие соучастники привлекаются к ответственности либо за приготовление к совместно задуманному преступлению, либо за оконченное совершение того преступления, которое изначально охватывалось их умыслом.[12]
При качественном эксцессе исполнитель совершает абсолютно другое по характеру и степени общественной опасности преступление (например, вместо намеченного вымогательства производит захват заложника).
Так, в ходе расследования уголовного дела были собраны доказательства того, что соучастники запланировали совершить кражу из квартиры в особо крупном размере, в связи с чем изготовили отмычки для вскрытия входных дверей, согласовали между собой существенные детали данного преступления. Однако по прибытии к месту преступления исполнителю стало известно, что владельцем этой квартиры является гражданин определенной национальности.
Имея самостоятельный умысел на убийство по мотиву национальной ненависти, исполнитель тайно проник в квартиру потерпевшего, убил его и скрылся. Других противоправных действий (в частности, хищения) на месте преступления не совершалось.
В этой ситуации содеянное исполнителем квалифицируется по совокупности преступлений как приготовление к совершению кражи с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере; нарушение неприкосновенности жилища; убийство по мотиву национальной ненависти (ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 158, ч. 1 ст. 139, п. «л» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации). Другие соучастники должны отвечать только за приготовление к совершению кражи с незаконным проникновением в жилище, в особо крупном размере (ч. 1 ст. 30, п. «б» ч. 4 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации).[13]
Своеобразной разновидностью качественного эксцесса считается деятельность исполнителя, в результате которой наряду с задуманным совершается и другое преступление, не охватываемое умыслом соучастников (например, похищение человека и вместе с ним умышленное уничтожение чужого имущества путем поджога). Таким образом, допуская этот вид эксцесса, исполнитель совершает неоднородное преступление вместе с тем, о котором была достигнута совместная договоренность. Фактически происходит посягательство на другой объект уголовно-правовой охраны, причинение вреда которому не входило в планы иных соучастников.
Вместе с тем, как показывает практика, эксцесс возможен и в ситуации простого соисполнительства, когда в период выполнения объективной стороны преступления один из соисполнителей совершает действия, явно выходящие за пределы заранее согласованной «линии поведения».
Например, в ходе группового причинения побоев (ст. 116 Уголовного кодекса Российской Федерации) один из соисполнителей по своей инициативе внезапно наносит потерпевшему смертельный удар ножом (ст. 105 Уголовного кодекса Российской Федерации).
Уголовно-правовая квалификация деятельности соучастников при эксцессе исполнителя основывается в итоге на принципиальном положении, согласно которому совершенное исполнителем преступление, выходящее за рамки общего умысла, нельзя вменять в ответственность другим соучастникам, поскольку в период выхода лица за пределы состоявшегося сговора утрачивается совместность деяния соучастников (объективный критерий), а также их субъективная (психологическая, интеллектуально-волевая) взаимосвязь (субъективный критерий).
Решение практической задачи
Задача:
17-летние Игошин и Дороваев группой лиц по предварительному сговору совершили кражу колбасы стоимостью 300 рублей из холодильника Панкова, их соседа по коммунальной квартире.
Есть ли в действиях Игошина и Дороваева признаки состава преступления? Как квалифицировать их действия?
Ответ: Игошин и Дороваев совершили кражу колбасы стоимостью 300 рублей. Согласно ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, кража есть тайное хищение чужого имущества. В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях, когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.
Так как в деянии Игошина и Дороваева присутствуют такие признаки кражи как похищение чужого имущества, незаметно от окружающих или самого хозяева, Панкову причинен имущественный вред, отсутствует компенсация причиненного ущерба, его можно считать преступлением, предусмотренным ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Элементы состава преступления («кража»):
1. Объективная сторона – активное действие лиц в виде тайного хищения чужого имущества.
2. Объект – собственность Панкова (непосредственный объект), отношения собственности (видовой объект), экономические общественные отношения (родовой объект), права человека и гражданина (общий объект). Предмет преступления – колбаса стоимостью 300 рублей.
3. Субъективная сторона – вина в форме прямого умысла.
4. Субъект – Игошин и Дороваев, достигшие возраста уголовной ответственности (17 лет; 16 лет – возраст уголовной ответственности по ст. 20 Уголовного кодекса Российской Федерации).
Цена колбасы составляет 300 рублей. Согласно ст. 7.27 КоАП Российской Федерации, кража имущества стоимостью до 2500 рублей является мелким хищением. Однако, по п. 1 ст. 7.27 КоАП, «мелкое хищение чужого имущества, стоимость которого не превышает одну тысячу рублей, путем кражи, мошенничества, присвоения или растраты при отсутствии признаков преступлений, предусмотренных частями второй, третьей и четвертой статьи 158», это значит, что под административную ответственность попадает указанное деяние без квалифицирующего признака. Квалифицирующим признаком деяния Игошина и Дороваева является то, что кража совершена группой лиц по предварительному сговору, предусмотренной п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
Соответственно, деяние Игошина и Дороваева следует квалифицировать как кража, совершенная группой лиц по предварительному сговору, предусмотренная п. «а» ч. 2 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Данная контрольная работы была посвящена ответственности за соучастие в преступлении и институту эксцесса исполнителя в действующем уголовном законодательстве Российской Федерации.
Согласно актуальному уголовному законодательству, ответственность соучастников определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления.
Эксцесс исполнителя преступления представляет собой совершение соучастником в отношении объекта, объективной или субъективной стороны первоначально задуманного преступления, деяния, не охватывающегося умыслом остальных соучастников, но сохраняемого в ряде случаев с первоначальным деянием объективную и виновную связь.
В контрольной работе были проанализированы как законодательные, так и теоретические положения о соучастии и подробно рассмотрел проблемы, связанные с применением института эксцесса исполнителя в российском праве.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ
I. Нормативно-правовые акты
1) Конституция Российской Федерации // СПС «Консультант Плюс»
2) Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
II. Судебная практика
1) Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 1999. № 7
2) Определение ВК № 6-06/01: Обзор качества рассмотрения окружными (флотскими) военными судами уголовных дел по первой инстанции (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 26.01.2005 г.) // СПС «Гарант»
3) Постановление Президиума Верховного суда РФ от 19 февраля 2007 г. № 618-П06 // СПС «Гарант»
4) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 (ред. от 16.05.2017) «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое»
III. Юридическая литература
1) Идигова М.В. Особенности ответственности соучастников преступления // «Евразийский научный журнал», 2016.
2) Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2017.
3) Шатов С.А. Квалификация эксцесса исполнителя: теория и практика // Журнал «Закон и право», 2018.
4) Шатов С.А. Соучастие в преступлении: Учеб. пособие. СПб., 2012.
[1] Ст. 32 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
[2] Ст. 8 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
[3] Идигова М.В. Особенности ответственности соучастников преступления // «Евразийский научный журнал», 2016. С. 251.
[4] Ч. 2 Ст. 14 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
[5] Ст. 10 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
[6] Ч. 2 Ст. 67 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
[7] Ст. 36 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (ред. от 08.12.2020) // СПС «Консультант Плюс»
[8] Шатов С.А. Квалификация эксцесса исполнителя: теория и практика // Журнал «Закон и право», 2018. С. 72
[9] Бюллетень Верховного суда Российской Федерации. 1999. № 7. С. 7—8.
[10] Определение ВК № 6-06/01: Обзор качества рассмотрения окружными (флотскими) военными судами уголовных дел по первой инстанции (утв. постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 26.01.2005 г.) // СПС «Гарант»
[11] Постановление Президиума Верховного суда РФ от 19 февраля 2007 г. № 618-П06 // СПС «Гарант»
[12] Уголовное право России. Общая часть / Под ред. А.И. Рарога. М., 2017. С. 237.
[13] Шатов С.А. Соучастие в преступлении: Учеб. пособие. СПб., 2012. С. 79.
Дата добавления: 2021-02-10; просмотров: 632; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!