Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. 13 страница
— Скоро мы будем дома, — сказал Ричард. — Ты не устала?
— Нет, нисколько!
— Вообще-то путь неблизкий. — Ричард замолчал, а потом добавил: — Наверное, я должен извиниться за это, но другой дороги просто-напросто нет. Мэтти не даст соврать. Правда, Мэтти? — Он протянул руку и легонько хлопнул старого слугу по спине. В ответ послышалось ворчливое бормотание.
Когда они въехали на лесную тропинку, лошадь перешла с легкой рыси на шаг.
— Даже если едешь в стельку пьяным, то на этом месте соображаешь, что уже дома, — сказал Ричард. — Этот Педро — конь с характером! С тех пор как его в первый раз впрягли в повозку, он не захотел бежать по территории поместья. Только шагом. А это, — Ричард обвел рукой окрестности, — как раз граница наших владений. Странное поведение для лошади, ты не находишь?
— В самом деле! А почему так?
— Не знаю. Никто из нас не знает. Может быть, он понимает, что уже добрался до дома и можно ни о чем не беспокоиться.
Они проехали еще примерно с милю. Лиззи все это время молчала.
— Это все ваши владения? — спросила она наконец.
— Да, — кивнул Ричард, — но в основном это пастбища. Сейчас мало земли в обороте, работников не хватает, а найти кого-нибудь трудно. Правда, три девушки из «Земледельческой армии» приходят помогать пару раз в неделю, а так остался только скотник да молодой парень-объездчик. В общем, завтра сама все увидишь.
Лошадь меж тем свернула с тропинки и направилась к железным воротам, возле которых стоял небольшой каменный домик.
|
|
|
Дорога, ведущая к дому, сплошь заросла травой и больше напоминала тоннель в лесных зарослях. Когда она наконец кончилась, Лиззи увидела невысокий, удлиненной формы дом с террасой. Стены были увиты плющом, а окна украшали резные ставни.
Когда экипаж остановился, на террасе появились две фигуры. Ричард говорил Лиззи, что его родители уже «в возрасте», но, разглядев их получше, она поняла, что этих двоих трудно было назвать «стариками». Высокий, худощавый мужчина, без сомненья, был отец Ричарда. Такие же густые, как у сына, только седые, волосы и выразительные светло-голубые глаза делали сходство очевидным. Его рукопожатие оказалось неожиданно крепким.
— Рад, что вы наконец до нас добрались! — произнес он красивым, чуть хрипловатым голосом. — Надеюсь, вас не очень утомила дорога?
— Нет, все хорошо, благодарю вас!
— А это моя мама, — представил Ричард. — Мама, познакомься, это Лиззи! — и, наклонившись к самому уху девушки, тихо добавил: — Она все о тебе знает.
— Привет, Лиззи!
— Здравствуйте, миссис Боунфорд!
Женщины пожали друг другу руки. Лиззи подумала, что мать Ричарда выглядит намного моложе своего мужа. Лишь серебряные нити седины в каштановых волосах да мелкие морщинки вокруг глаз выдавали ее возраст. Тем не менее взгляд ее был теплым и каким-то по-девчоночьи задорным.
|
|
|
— О нет! Никаких «миссис»! — замахала руками женщина. — Я — Эдит, а он — Джеймс, так и договоримся. Идет, Лиззи? — она широко улыбнулась.
— Идет, Эдит! — приветливо ответила Лиззи.
Снаружи дом выглядел вполне обыкновенно,
но, войдя в холл, Лиззи удивленно застыла на месте. Она видела такие только на картинках. Величественные каменные стены, украшенные картинами в роскошных рамах, огромный камин, загороженный металлической решеткой, пол, выложенный квадратными плитами с затейливым мозаичным узором, придавали холлу средневековый колорит.
Витая лестница из темного дуба выходила на небольшую площадку, а затем, поворачивая, вела на галерею.
Рядом с камином располагалась каменная арка, проход под которой уходил куда-то в глубь дома.
— Не хочешь ли выпить чаю с дороги? — спросила Эдит. — Или, может, сначала показать тебе твою комнату?
Лиззи смущенно улыбнулась.
— Пожалуй, я бы выпила чаю!
— Вот и отлично. — Эдит повернулась к мужу. — Будь добр, Джеймс, скажи Филлис, что мы готовы.
Мистер Боунфорд кивнул и, вытянувшись в струнку, шутливо отрапортовал:
|
|
|
— Будет исполнено!
Но тут же был остановлен мощным басовитым голосом, донесшимся откуда-то из дальнего конца холла:
— Я здесь, мэм!
— Конечно, — ехидно проворчал хозяин, — ты здесь! А вот где ты, черт возьми, бываешь утром, когда тебя не дозовешься?
В холл вошла среднего возраста дама, — с ее видом слово «служанка» как-то не очень вязалось. Одета она была в простое голубое платье с белым воротником, а обширную талию охватывал кружевной фартук.
Рот Лиззи приоткрылся от удивления, когда эта колоритная персона заговорила с сильным шотландским акцентом:
— Ла-ажись я спа-ать во-время, как на-армаль— ные люди, я б и вста-а-вала вовремя, чтоб па-адать вам, чего на-ада... Вам ча-аю ща-ас, мэм? — повернулась она к хозяйке.
Эдит Боунфорд улыбнулась.
— Да, Филлис, пожалуйста!
Ричард взял у Лиззи пальто и шляпку и, наклонившись к ее уху, проговорил:
— Ты тут еще не такого наслушаешься! Они так почти всю жизнь... гм... общаются!
— В самом деле? — прошептала Лиззи.
— Ну, это еще что! Вот подожди, когда они всерьез заговорят! — Открыв одну из многочисленных дверей, Ричард пропустил Лиззи, вперед и задумчиво добавил: — Тебе, наверное, покажется очень странной такая атмосфера!
|
|
|
Лиззи не ответила. Действительно, все вокруг было так необычно, но очень тепло и как-то по-домашнему. С первого момента у Лиззи появилось ощущение, что этот большой дом принял ее в свои объятья.
Войдя в гостиную, Лиззи едва не задохнулась от изумления. Это помещение было полной противоположностью холлу: стены окрашены в небесно-розовый цвет, ковер на полу — голубой, одна кушетка обтянута индийским набивным шелком, явно ручной работы, две других, поменьше, — плотным бархатом. Тут и там стояли маленькие столики и изящные застекленные шкафчики. В жизни Лиззи не видела ничего подобного, даже не представляла себе, что такая красота может не только существовать сама по себе, но и служить людям. А то, что люди здесь жили, было очевидно: когда Лиззи села на кушетку, она заметила, что бархатные подлокотники основательно потерты.
Ричард с матерью уселись напротив Лиззи, а Джеймс занял привычную, видимо, позицию, стоя спиной к камину. Лиззи удивилась, когда Эдит сказала мужу:
— Ради Бога, Джеймс, сядь ты, наконец! Ты забираешь все тепло, а я мерзну! — и, повернувшись к Лиззи, капризно произнесла: — Ты представляешь, дорогая? Мне холодно, а он всегда так стоит и загораживает огонь!
Что могла ответить Лиззи? Она растерянно посмотрела на Джеймса, потом на Эдит и вдруг заметила, как Ричард улыбается, глядя на эту сценку. Он выглядел расслабленным, а его единственный здоровый глаз светился покоем и счастьем. Лиззи мысленно потрогала это слово языком, словно сомневаясь.
Да, Ричард определенно изменился...
— Интересно, куда запропастилась эта Филлис? — возмущенно воскликнул Джеймс. — Мэри, наверное, уже давно все приготовила. Пойду посмотрю!
— Сиди, отец, — Ричард поднялся, — я сам схожу!
Он вышел, й несколько секунд в комнате был слышен только треск горящих поленьев. Эдит внимательно оглядела Лиззи и тихо спросила:
— Как ты себя чувствуешь, детка?
Лиззи улыбнулась.
— Хорошо, спасибо, — ответила она, и в данный момент это было чистой правдой. — Очень хорошо!
— И когда ты... ожидаешь?
Лиззи поняла, про что спрашивает Эдит, но почему-то ничуть не смутилась.
— Примерно в середине января, — просто ответила она.
— О, в январе ужасно холодно! — Эдит непроизвольно передернула плечами. — А у тебя дома есть кому помочь?
— Да, конечно, моя... мать, и еще Мэг, она... друг нашей семьи.
— По рассказам Ричарда я поняла, что твоя мать — инвалид?
— Да, у нее беда с ногой, она ходит с палкой, но вполне справляется и с хозяйством, и со всеми остальными. Так что со мной все будет в порядке. И еще есть Джефф! Он... — Лиззи вдруг умолкла, не найдя подходящих слов. — Я не знаю, рассказывал ли вам Ричард... Дело в том, что мистер и миссис Фултон — не мои родители. Я пришла к ним в дом, когда мне было всего четырнадцать, была вроде как помощницей по хозяйству... А потом они меня удочерили. Джефф — их родной сын. В то время он был в армии, только недавно вернулся. Он был ранен, сейчас почти все время дома. Он очень практичный, все умеет по дому, ну и вообще... — Лиззи запнулась.
— Да-да, я слышала о нем, — сказала Эдит, и в ее голосе Лиззи уловила что-то, что немного смутило ее.
Но последовавшие за этим слова мистера Боунфорда смутили ее еще больше:
— Мы хотим сказать, что, если тебе понадобится помощь с больницей, мы с радостью устроим все это здесь. Видишь ли, дорогая... Нам очень нравился Эндрю, он был совсем другой, не то что его папаша. Я его терпеть не мог. — Джеймс встал с кушетки, подошел к камину и снова загородил его спиной. Но на этот раз миссис Боунфорд не стала на него нападать.
— Да, мы очень любили Эндрю, — сказала она. Джеймс прав, говоря, что он был не похож на своих родителей. Я не могла поверить, когда узнала, что они выгнали Эндрю из дома. Алисия должна была встать на защиту сына, но она не смогла бы пережить скандала. Хотя... скандал начался уже тогда, когда она вышла замуж за этого Брэдфорд-Брауна.
Лиззи была в замешательстве. Судя по словам Боунфордов, они не знали, что причиной конфликта в семье Брэдфордов стала именно она, Лиззи, и что это из-за нее Эндрю был отлучен от дома. С другой стороны, если они об этом знали, — что вполне вероятно, — то их предложение можно было бы назвать самое малое бестактным, хотя Лиззи так не показалось. Разумеется, могли существовать и какие-то другие причины, но Лиззи не представляла себе, какие именно.
Тут дверь в гостиную распахнулась, и на пороге появился Ричард, толкавший впереди себя чайный столик на колесах. За ним следовала Филлис, держа в. руках серебряный поднос, казавшийся большим даже для нее. Мистер и миссис Боунфорд тут же сменили тему разговора.
— У тебя есть резиновые сапоги? — спросила Эдит, обращаясь к Лиззи. — Хотя вряд ли ты догадалась их взять. К сожалению, в последнее время прошли сильные дожди, и в некоторых местах образовались болота... — Она не успела договорить, так как Джеймс, показывая на босоножки, в которых была Лиззи, перебил ее:
— Да, в таких сандалиях стоит пройтись минут пять, и надо будет залезать по колено в ручей, чтобы смыть тутошнюю грязь! — После чего уже серьезно спросил: — Надеюсь, ты будешь бродить по нашим холмам?
— Нет, отец, она не будет бродить по холмам! — Ричард придвинул столик к матери и добавил: — Ей вполне будет достаточно прогулок в окрестностях дома. Не надейся, что она составит тебе компанию в твоих... марш-бросках!
— Я и не думал брать Лиззи на эти, как ты называешь, марш-броски! Хотя уверен, что, пригласи я се, она бы с радостью согласилась, она совсем не выглядит избалованной барышней! — Джеймс подмигнул Лиззи и, отойдя от камина, устроился в глубоком кресле с высокой спинкой.
Филлис поставила поднос на столик, разложила по тарелкам булочки и уже собиралась подать одну из них хозяину, как вдруг раздался его сердитый голос:
— У нас гость, ты что, не видишь?!
Лиззи пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться, когда она услышала, как Филлис довольно громко проворчала:
— Видеть-то я вижу, да вы всегда велите, чтоб вам первую ложку подавали!.. — Филлис протянула ей тарелку с горячими, намазанными маслом булочками и так же ворчливо добавила: — Стро-оит из себя, понима-аш... — Ричард и миссис Боунфорд расхохотались, и Лиззи поняла, что стала свидетельницей маленькой комедии, разыгрываемой, очевидно, не в первый раз.
Несколько минут спустя, когда Филлис уже выходила из комнаты, мистер Боунфорд бросил ей вслед:
— Не забудь! Чтобы с утра была на месте!
На что последовал лаконичный ответ:
— Ща-ас!
— Смотри у меня! — прикрикнул хозяин — Совсем от рук отбилась, палец о палец не ударит!
Последнее замечание служанке, похоже, не очень понравилось. Обернувшись, она бросила:
— Болтун! — после чего вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
— Ты, наверное, думаешь, что попала в сумасшедший дом, — весело усмехнулся Ричард. — Никогда не подумаешь, что эти двое, — он кивнул в сторону отца и вышедшей Филлис, — любят друг друга и, если у одного что-нибудь заболит, другой готов лезть на стену...
— Что верно, то верно, — сказала миссис Боунфорд, передавая Лиззи чашку с чаем.
Лиззи вдруг почувствовала, представила себя Алисой, попавшей в Страну чудес. Войдя в этот дом, она обнаружила, что напряжение, сжимавшее ее душу уже много недель, бесследно исчезло.
За обедом разговор продолжился, Эдит вспоминала события тех далеких дней, когда она вошла в этот дом невестой Джеймса Боунфорда. Слушая эту историю, Лиззи невольно улыбалась. Похоже, в этой семье было принято подшучивать друг над другом.
Когда в комнату, чтобы сменить блюда, вошла Мэри, работавшая в этом доме поварихой, ей, несмотря на то что она была старше Филлис, тоже досталась порция шутливых замечаний.
Прошло еще часа три, прежде чем перед Лиззи не открылся наконец смысл всего этого действа, напоминавшего балаган. Она сидела на краю антикварного вида кровати, занимавшей едва ли не половину немного старомодной спальни. Ковер, покрывавший пол, был изрядно вытерт, но массивная мебель из красного дерева выглядела весьма солидно. Особенных удобств в комнате не было, лишь около умывальника, выполненного из мрамора, стоял наполненный водой кувшин. Ванную Лиззи обнаружила в конце коридора. Миссис Боунфорд предупредила, что ее комната, которую они называли малой гостиной, расположена рядом с их спальней и спальней Ричарда, так что если ей ночью что-нибудь понадобится, то они все рядом. У Лиззи создалось впечатление, что они готовы опекать ее вплоть до самых родов.
В дверь постучали.
— Войдите! — сказала Лиззи, и на пороге появилась миссис Боунфорд, в длинном бархатном халате с широким воротом. Однако выражение ее лица сильно изменилось, она выглядела усталой и какой-то подавленной.
Лиззи поднялась ей навстречу, но Эдит, махнув рукой, сказала:
— Сиди, дитя мое! — Лиззи уж и не помнила, чтобы к ней обращались подобным образом. — Позволь, я присяду, — попросила Эдит, и Лиззи вновь подивилась изменчивому характеру этой женщины.
Устроившись рядом с Лиззи, она заговорила не сразу, несколько секунд как бы раздумывая, с чего начать.
— Ты, наверное, удивляешься, глядя на странную манеру общения между нами, не так ли? Полагаю, что должна тебе кое-что объяснить, дорогая. Видишь ли, все это — что-то вроде пьесы, которую мы играем специально для Ричарда. В этой пьесе у каждого — своя роль, особенно у Джеймса и Филлис. Да ты, вероятно, уже заметила это. Мы делаем вид, что ничего не изменилось, что все осталось так, как было до войны, — тут Эдит улыбнулась. — Впрочем, Джеймс и Филлис И раньше все время соревновались в остроумии... Ты понимаешь, Лиззи, все они — и Филлис, и Мэри, и Мэтти — с нами очень давно. Правда, были еще другие, но они состарились и умерли, а молодые... — Эдит тяжело вздохнула, — молодые сейчас на войне. У Мэтти двое сыновей служат во флоте, а у Мэри единственный сын погиб еще в первые месяцы... — Эдит рассеянно теребила пуговицу на своем халате. — Ты не представляешь, девочка, что это был за кошмар, когда Ричард вернулся. Он не выходил из своей комнаты, прятался от всех, словно раненый зверь... Конечно, сейчас его лицо выглядит лучше, чем тогда, и врачи обещают еще подправить его... Однако ему было трудно смириться с тем, что война оставила этот страшный след на его лице. Что его действительно добило, так это поведение Дженис. Эта женщина сразу же отвернулась от него. Она даже не могла находиться с ним рядом, представляешь! Ричард страшно мучился из-за этого. Тогда, в те дни, он впервые упомянул о тебе. Мы сидели внизу, пили чай, как сегодня, и он сказал: «На прошлой неделе я встретил девушку, которая посмотрела не меня без отвращения или сочувствия. Это не сестра из госпиталя, не сиделка, нет, мама, это обыкновенная девушка. Она живет по соседству с Брэдфордами». — Эдит взяла Лиззи за руку. — И добавил, что ты очень красивая... Позже он рассказал, что вы с Эндрю собираетесь пожениться и что у него произошла серьезная ссора с родителями. Примерно в то же время, — губы Эдит задрожали, — он узнал про Дженис и своего друга... Это была уже не первая ее выходка, но для Ричарда она оказалась последней каплей. Он решил свести счеты с жизнью, но Бог послал ему ангела-хранителя. Да, дорогая, я говорю о тебе. До конца своих дней мы будем благодарить тебя за то, что ты спасла нашего сына...
Эдит выпрямилась, сцепив руки на коленях, и заговорила уже без прежней дрожи в голосе:
— Тот случай вернул Ричарда к жизни! И в этом, я уверена, твоя заслуга, девочка.
Лиззи покачала головой:
— Нет, Эдит. Ричард справился бы и сам... Он сильный, он умеет бороться...
— Я очень в этом сомневаюсь, дорогая! Измена и презрение Дженис растоптали его самолюбие, уничтожили мужскую гордость. После этого он буквально возненавидел свое лицо, превратившееся в гротескную маску. Нет, моя дорогая, твоя дружба вернула Ричарду мужество, которое он едва не потерял. Он был очень красивым юношей, хотя и не придавал этому большого значения. А если б ты видела, как он был хорош в развевающемся килте. — Эдит грустно улыбнулась. — Так что, я надеюсь, ты понимаешь, почему мы все так себя ведем. Ричард знает об этом и подыгрывает нам, чтобы мы за него не беспокоились. Но все равно нам бывает очень тревожно за него. — Эдит поднялась с постели. — Через пару недель он снова должен ехать в госпиталь, врачи обещают поправить ему веко... Дай Бог, чтобы им это удалось. — Думаю, что именно эта часть лица больше всего доставляет ему неприятности... — Эдит всплеснула руками. — Да я совсем заболтала тебя, дорогая, ты, наверное, устала. Но я должна была поговорить с тобой, чтобы ты не считала нас всех пошлыми комедиантами.
Лиззи протянула руки к Эдит и воскликнула:
— Ну что вы! Вы все — чудесные люди. И Ричард тоже...
— В самом деле?
— О да! Я восхищаюсь им, ведь он пережил такое, что другие и в страшном сне не увидят.
— У тебя доброе сердце, девочка! Я понимаю, почему Эндрю был готов бросить ради тебя все... Спокойной ночи, дорогая! — Она нагнулась, поцеловала Лиззи в щеку и быстро вышла из комнаты.
В эту ночь Лиззи долго не могла уснуть. Вглядываясь в темноту, она поймала себя на том, что думает не только о Ричарде и его жестокой судьбе, но и о Джеффе. Ей очень хотелось, чтобы эти двое снова подружились, но Лиззи понимала, что это, скорее всего, нереально. И еще ей очень хотелось снова приехать в этот дом, где ее так замечательно приняли.
Никогда в жизни Лиззи не было так хорошо и спокойно. Она не могла назвать это состояние счастьем, потому, что слово «счастье» для нее навсегда было связано с Эндрю, а любое напоминание о нем порождало новую волну боли. Боль все еще жила в ней, но со временем притупилась, особенно с того момента, как она переступила порог дома Боунфордов.
Девушкам из «Земледельческой армии» Лиззи была представлена как «миссис Браун». Это придумал Ричард. Имя звучало немного странно, но теперь это не имело значения. Она была согласна остаться Лиззи Гиллеспи, только бы Эндрю был с ней. Но с ней был его ребенок, каждый раз нежными толчками напоминая ей об этом.
В тот вечер она возвращалась с прогулки, испытывая приятную усталость во всем теле. Час назад, когда только-только начало темнеть, она встретила Ричарда, который почти целый день провозился па ферме. Он нес большую флягу с молоком и корзину со свежими яйцами.
— Не устала? — спросил Ричард.
— Нет, — с легким сердцем соврала Лиззи. — Прекрасно себя чувствую. Ну, конечно, не настолько, чтобы снова пуститься вскачь за твоим отцом! Он у тебя в полном порядке.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 36; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!