Всё таки странно ты к нему относишься, подруга. Он же твой муж. Да и как парень наверняка хороший этот твой Эйизаноид. Скажи же, что я права, Самара? 20 страница
Поэтому в данный момент я попросту не знала, как успокоить этого "младенца раздора".
Вытащив рюкзачок из-под стола, я была готова уже подняь его, но в данный момент я ударилась. Спросите, чем и за что? Для меня так ясно как простое ядро - затылком о крышку стола. А, сука! Как же это больновато! Особенно после битвы возле Клесьерозы, из-за которой всё тело болит, от каждогонебольшого удара по телу расходится боль. И тут в голове, немного гудевшей после удара по затылку, появилась мысль о том, что из-за этого самого малыша я уже много раз получала по шапке и много раз просто страдала в наших приключениях от него. И так же сейчас - то, что я ударилась головой, только полезши доставать малыша, лишь малая часть от той боли, что я испытывала от его присутствия рядом со мной. Именно в эти моменты, когда из-за второго своего сына, появившегося на свет в хаосе войны, я откровенно говоря страдала, ко мне приходило озарение по поводу всего произошедшего во время Второго Пришествия Судьбоносного Трио.
Но и эти мысли никак не могли мне помешать поласкать второго сына. Немного протерев коготками место удара на затылке, я взяла второго своего сына на руки из рюкзачка, при этом все таки делая безуспешные попытки его упокоить. Для этого сначала пришлось запустить ногой рюкзачок обратно под стол, а после на крышку этого же стола положить малыша. Спокойствие может и поселилось в нём, но что бы быть в этом точно уверенной, я обвязала вокргу него свой пушистый длинный зеленый беличьий хвост. Не знаю, понравилось ему это или нет, или он может испугался, но плакать как минимум он перестал. А для любой матери - даже такой хреновой как я - всегда небольшая радость, когда её малыш не плачет. Вот и я сейчас стала давить лыбу, откровенно говоря радуясь своему поступку. Краешки рта медленно расплылись в улыбке, и я была как минимум рада даже прекращению плача. Во всяком случае, плакать он прекратил благодаря моему хвосту - мой второй сынок с ним попросту игрался. Он и правда думал, что эта пушистая штука у его личика является чем-то вроде игрушки. Пусть и думает - он же ребёнок, ещё совсем малыш.
|
|
|
Имя я ему еще не давала. Айзеку об этом я сказать, ясное дело, не могла, - как вы себе это представляете?! - а Эйизаноид меня нахер бы послал с такиим заявлением, ещё б и пиздюлей дал. Эйизаноид падла очень ревнивый. Поэтому когда он узнает, что это за ребёнок, и кто его отец... Без скандала, пизделки и розочки из бутылки рома тут не обойдётся. Ну а если серьезно - это подло с моей стороны было так поступать. Эйизаноид тогда только умер и ушел в забвение, а я уже буквально на следующий день начала заигрывать с сыном. Потом на Алмазном острове мы впервые потрахались, и покатила... Мы занимались этим часто за время Тихоокеанской Войны. И в основном, инициатором была я. Но вспоминая все эти моменты, я начинаю понимать, насколько я была не права в инцесте с собсвтенным сыном. Вспоминая такие моменты, я начинаю вновь выстраивать в памяти выражение лица Айзека - такое невзрачное, печальное и таящее в себе безысходность. Он и сам уже не хотел этого, но все равно ложился под меня, ну или сверху. То есть, он переступал через себя и занимался со мной сексом. Я же получала от этого удовольствие, но, как оказалось, не получала должных сведений о том, что Айзеку это не нравилось. А я все таки его мать, и должна была обращать на это внимание. Но с него теперь не спросишь. Поэтому виноватой в сексе с сыном и вместе с тем отвественной за это остаюсь я, в гордом одиночестве.
|
|
|
Хотя, только я в этом и виновата. Я тупо лезла к Айзеку, зная, что у него уже есть любимая. Чего я хотела добиться сексом с Айзеком, я так для себя и не решила, но... это был незабываемый опыт - а то, инцет ещё попытайся забыть. Этот опыт незабываемый так же в том плане, что открыл для меня новые двери в общении с сыном. Теперь мы были более открыты друг для друга и могли найти общий язык в любой ситуации, кроме тех, в которых я виновата. Нельзя сказать, что как раз ради такого общения с сыном стоило трахаться с ним и постоянно ложиться под него. Но оно того стоило. Хоть потом и пришлось заплатить цену пострашней - жизнь Айзека. А для любого родителя, знаю по себе, самое страшное - пережить своего ребёнка... Когда ты понимаешь, что сам дальше будешь жить и радоваться жизни, а твой сын или твоя дочь лежит в сизой земле вечным сном. Это... выбивает из колеи. Меня - так и подавно. Я же сама по себе немного ронимая в вопросах семьи, поэтому когда мы получили известие о смерти Айзека, я поняла, что случилось самое страшное из всего, что могло случиться - мой сын умер на войне. Для любой матери во время любой локальной войны это самое срашное - ждать сына, а получить похоронку.
|
|
|
И все таки, ребёнок успкоился. Это легко было понять по тому, как он стал играть с моим пушистым хвостом, видимо, представляя, что это какое-то живое существо. От этого у меня на лице была улыбка, как я уже упоминала чуть выше. Ощущая текущие по щекам слёзы, я дотронулась до щечки своего второго малыша. Его кожа была неного прохладной, но меня это нисколько не отталкивало. Наоборот, это было лишь методом моего к нему притяжения. Ну тип своим прикосновением к малышу, я пыталась показать, насколько он мне был важен. Для любой матери её ребёнок самый лучший, пусть даже если и родился при сомнительных обстоятельствах. С моим вторым сыном как раз так и вышло - он родился при таких сомнительных обстоятельствах, что даже вспоминать об этом не хотелось. Но теперь это часть моей истории, моей биографии, часть меня. И это уже нельзя никак изменить. Остаётся только проглотить все сомнения и просто жить дальше с этим. Однако, я не могла так - зная всю правду, я не могла её скрывать ото всех. С большей долей вероятности, если бы меня спросили б про связь с Айзеком и этим малышом, я не задумываясь выдала бы всё. Может, потом, от осознания того, что не одна я это знаю, стало бы легче. Может быть. Но я не могу так переступить через себя - я это уже сегодня сделала один раз, когда согласилась со всеми, что нужно плыть на Стариал.
|
|
|
Хех, всё складывается как-то слишком идеально. Типа всё должно закончиться там, где началось - на Стариале. И я не говорю, что там все закончится именно для меня. Все же знают, что пиратство как таковое конкрено в Тихом Океане пошло именно со Стариала. Логичной было бы предположить, что и Трио как-то с этим связаны. Может, первая встреча этой судьбоносной троицы произошла на берегах Стариала? Возможно. Но искать Трио никто не станет, что бы спросить об этом. Да и это всего лишь моё предположение, не основанное по сути ни на чём, лишь на домыслах. Ну а для меня и Пиратского Содружества в целом Стариал станет чем-то вроде живым воплощением иронии. Крайне жестокой иронии. На Стариале зарадилась "пиратская угроза", тут же и должна решится её судьба. Поэтому-то этот остров будет для нас монументальным и очень важным. Возможно, там мы будем сражаться в финальном бою с Судьбоносным Трио. В бою, который всё решит. Это тоже возможно - остров-то и правда важный. Но вот что может находиться под вопросом, так это наше пребывание на острове в качестве временных гостей. Если мои родители все таки выжили, - я, конечно, желаю им живыми остаться после войны - то зная их, они по-любому какую-то хрен сделают в сторону Содружества и придется предпринимать тактику скорого отступления. А мы же сражаемся за свободу на море, в своем понимании. Поэтому для нас отступать с враждебного острова выглядит как побег трусливых раздолбаев, не желающих участвовать в открытом военном морском конфликте. В общем, вы поняли - Стариал важен. Во многом. Во многом важен.
- Останемся мы с тобой скоро совсем одни, малыш, - сказала я своему второму сыну, убрав от него руку в сторону. После я взяла из чернильницы перо - да, мы используем перья для письма - и стала им играть с ребёнком. Я подводила мягкую вершину пера к малышу и немного щекотала его. После этого я отводила перо назад и спустя пару секунд снова вела к малышу. Он радовался и улыбался. - Да, мы скоро останемся одни. И уже будет не важно, победит ли Пиратское Содружество в войне или с треском проиграет. Мы все равно останемся вдвоем. Отца только у тебя не будет, малыш - Айзек умер, а Эйизаноид никогда тебя не примет и даже не захочет. Так что быть нам с тобой брошенными всем миром. И все будут нас сторониться, когда поймут, кто твой настоящий отец. Но всё у нас будет нормально, сынок. Не переживай. Ты только не переживай. Мама обязательно что-то придумает...
Земля, открытый океан
Спустя какое-то время:
POV Автор:
После опустошения, как минимум, одной бутылки рома и добавления еще двух литров какого-то ягодного морса, Азазель, пока еще не хотевшая в туалет от такого количества жидкости, небольшими раскачиваниями шла в капитанскую каюту к Самаре, дабы обговорить всё то, что можно и нужно было. Главной темой для такого разговора, в котором один из собеседников явно перебрал и имел послевкусовое преимущество, могла стать актуальная в данный момент делема по случаю смерти Айзека. Ясное дело, Азазель выпила чисто по приколу, что бы пантануться перед Самарой - так-то Азазель не пьет. Ну, по крайней мере, не смешивает, как это случилось сейчас. Как говорится, для храбрости, меж берёз и сосен принял я ноль-восемь.
Шла Азазель именно к Самаре, так как поговорить с кем-либо ещё не могла:
Хот Род, как обычно, был занят собой и любовался своей шикарностью в спизженное где-то зеркало, думая, что этого никто не видит - но Азазель заметила;
Рик тоже был занят - он пинал хуи, а это важное занятие, от которого нельзя отвлекать;
Анжел, Метью, Гиз и Стинки, как обычно, занимались какой-то херней, а по совсместительству, очищали стволы корабльных пушек, на случай внезапного нападения;
Билли и Тиббс просто чилили, являясь в данный момент дозорными на грот-мачте. Чилии они в том смысле, что горизонт был чист, как дитя, как вода, как только что выгнанный спирт. Отсюда и ненадобность в дозорных на мачте;
Говорить с пресловутой королевой Сарной тоже не было смысла - была вероятность не найти общих тем.
Ну а Эйизаноид в этом вопросе вообще никак помочь не мог, так как не был замечен в роли женского психолога.
К слову об Эйизаноиде. Для Азазель путь до капитанской каюты был так же чист, как горизонт для Билли и Тиббса. Но одно препятствие всё таки было. И имя этому "препятствию" Эйизаноид. То есть, он реально лежал на пути у Азазель и таким образом мешал ей пройти вперед. Обходить Эйизаноида с какой-либо из сторон и уж тем более переступать через него Азазель ни в коем случае не хотелось. Поэтому надо было как-то убедить этого шестиглазого товарища, занявшего на полу позу упавшей от уныния звезды, встать с места или хотя бы пропустить Азазель. Но пока девушка не знала, чем именно нужно было парировать в таком споре. Однако, судя по тому алкогольному амбрэ, что несло от Эйизаноида, выпил он гораздо больше и, кажется, тоже с чем-то смешивал. Значит, шанс найти с ним общий язык у немного пьяненькой Азазель был. Нужно только начать, а там слова сами изо рта понесуся словесным поносом, засирая всё вокруг. Но как все аки начать, учитывая, что Эйизаноид как никак пьян, и любой аргумент в споре будет на его стороне, словно старый друг, пришедший на опохмел. Поэтому Азазель было бы трудно парировать своими анти-важными фактами, учитывая её млый уровень опьянения К тому же, Ээйизаноид в свои двадцать пять опытный спорщик в пьяном угаре, нежели Азазель.
И все таки, Азазель решила хоть как-то действовать, что бы пройти вперед. Как-то пройти мимо Эйизаноида было бы кощунсвом, ведь ещё было и не понятно по его глазам, спал ли он. Напоминаем очередной раз - и можете меня за это проклянуть - что драконы вида Шестиглазый Охотник не имеют зрачков в глазах, и никогда не понятно, куда смотрят каждые отдельные представители. Вот и сейчас Азазель не огла сказать спал ли Эйизаноид или же всё таки загадочно смотрел в небо. И поэтому было как-то не комльфо лезть к нему и нарушать его "пьяную идилию". Однако, двинуться Азазель пришлось, когда она услышала довольно приятный и родной звук натяжения корабельных канатов. Сразу же девчонка стену левого борта, а за него - на волны, шум и шелест которых уже постепенно становился шопотом, глаголящем о чем-то странном. Для Азазель было важно, как оказалось, просто посмотреть вот тк на текущие вперед волну и думать о вечном.
Девчонке даже померещелось, что в этот момент её плеча кто-то коснулся. В мыслях Азазель это был Айзек - тут же она коснулась своего плеча, думая найти там Айзека. Это была лишь фантазия, - и Азазель это понимала - но она, будем честны, еще просто не привыкла к тому, что его больше нет. В её мыслях и воспоминниях он всё ещё был жив. И ещё Азаззель вспомнился тот рисунок из записной книжки, что она нашла в ходе битвы на корабле триовцев возле берегов Нимбы - на то рисунке Айзек был изобраен прямо как в жизни, с такой же приятной жизнерадостной улыбкой, вселяющей скромную надежду на то, что он обязательно придет в нужный момент и поможет. Вот таким был сын бывших Всевластителей Тихого Океана. Таким был жених Азазель. Таким был - мог быть - отец её ребёнка. И это всё - депрессия по случаю смерти Айзека, постоянные напоминания о нём, слова Самары за его пожертвование на Сайлосе и совсем небольшая ненависть к нему за то, что он её одну - явно не радовало Азазель. Ну, единственное, что сейчас могло радовать Азазель, так это мысль о том, что если бы не решающий судьбы остров Сайлос, то она и Айзек стали бы счастливыми родителями. Азазель уже была беременна, но теперь, кажется ребёнок ей был и вовсе не нужен - она потерла любимого и смысл самого существования вместе с ним. Всему виной чертов Сайлос - он и правда стал островм, решающим судьбы.
Однако, из мыслей Азазель вырвал голос, так не похожий на голос её любимого Айзека. Голос этот она узнает из тысяч других, даже если его носитель был бы в говно пьян, что сейчас по сути и было.
- Как дела, детка? - проронил Эйизаноид, продолжая лежать в той же позе звезды, чего-то приунывшей.
Как раз его голос вывел Азазель из размышлений, и именно этот шестиглазый товарищ сейчас пытался встать. Все эти попытки были тщетны, и по большей части давали о себе знать те несколько литров рома, что были выдудлены на голодный желудок. Они, эти литры, ударяли в голову, а и так лежавши под Солнцем на палубе корабля, не под тенью парусов - словно бекон на сковороде - Эйизаноид был более уязвим к ударам алкоголя по мозгам. Он хотел немного приподняться и даже немного подался грудью вперед, но ударивший мо мозгам ром приложил его обратно к половым доскам. Впринципе, оно понятно - Эйизаноид перебрал столько, что теперь просто встать с пола могло быть проблемой архи важной. Ну а если честно, Эйизаноид был вправе напиться - повод поскольку был - ведь именно сегодня он пополнил списке тех участников экипажа корабля, кто выжил в битве против Трио, более известной под названием "Клесьерозовский Прорыв". А тут еще и Самарка отказала ему в продолжении отношений. Это явно немного обидело Эйизаноида, и он решил залить горе холодным текущим по гортани ромом, потому что... во всех этих проблемах Пиратского Содружества в войне против Трио, участником которой Эйизаноид нелепо стал, без бутылки не разберёшся!
При этом Эйизаноид пытался хоть как-то занять эротическое положение - перед всё таки была дама. Надо было не макнуть мордой в грязь. По крайней мере, так хотел Эйизаноид, но его же тело его не слушалось. Вот и получалось, что шестиглзаый сделал один кувырок навстречу к Азазель, всего лишь элегантно перевернувшись на правый бок. Эффектно! После он опёрся головой на руку и стал пристально смотреть на зеленоволосую королеву Айзека.
- Это немного неуместно с твоей стороны, учитывая, что я спала с твоим сыном, - пояснила Азазель, в удивлении приподняв брови. Поза Эйизаноида и правда-то оказалась эротической. Не хватало только розы во рту, для большей эффектности.
Однако, как только Азазель об этом подумала, Эйизаноид достал из-за спины ту самую розу, что не хватало для эротичности ситуации и, во многом, его положения. На лице Азазель проскочила улыбка, заметить которую не мог бы никто. А улыбнулась девчонка от красоты розы, которая, к слову, предоставлена была напрямую Самаре. На пару секунд Азазель задумалась, как давно, ещё будучи живым, Айзек дарил ей цветы. Конечно, для этих двоих главными были отношения, а не какие-то там обрывки растений. но о романике никто не забывал. А любая девушка, не смотря на сколько процентов она стерва, хочет романтики. Азазель - очередное не исключение в этом деле. А то просто у неё и Айзека в один период Тихоокеанской Войны отношения проходили по принципу "ненавижу тебя, но люблю".
Такие мысли крутились в голове Азазель, и именно были главной темой её размышлений до той поры, пока роза не оказалась во рту Эйизаноида. Именно это заставило Азазель выйти из пучины своих раздумий. На пару секунд Азазель еще раз взглянула на эту розу, понимая, насколько порой Эйизаноид может быть приёбнутым на голову раздолбаем, готовым исполнять подобные, очевидно, необдуманные поступки. Теперь Азазель поняла, насколько порой Самаре до десятого противостояния было сложно в супружеской жизни с этим шестиглазым чудом. И все таки, слова Азазель немного удивили Эйизаноида, как бы он сейчас не пытался подняться с пола в пьяном угаре, при этом держа ту самую розу во рту. Что там говорить - сама даже Азазель немного прифигела от количества эпика в одной только её фразе. Однако, в этой же фразе было немного компрометирующей информации по поводу отношений Айзека и Азазель. Сама того не ведая, зеленоволосая рассекретила природу отношений с Айзеком, стоя при этом напрямую перед его отцом. Так то! По тому самому танцу, что исполнили Айзек и Азазель по прибытию на Сайлос в компании Хот Рода и Эйизаноида, шестиглазый может и предпологал, что этих двоих скрепляют отношения, но сказать наверняка не мог. Теперь же Азазель сама это подтвердила.
- Неужели?! - поинтересовался Эйизаноид, немного опешив. Кажется, из-за ударившего его по мозгам рома, Эйизаноид только сейчас начал вкуривать, что происходит, и что за фразу Азазель ему сказала. Она и сама над этим задумалась. Но всё тот же бивший по мозгам ромчикус позволил Эйизаноиду быть вновь откровенно добрым, и он обрадовал зеленоволосую девчонку и по совместительству королеву Айзека своим внезапланированным ответом. - Не волнуйся, я об этом знаю.
Азазель облегченно выдохнула.
- Поскольку ты лежишь у меня на пути, могу ли я узнать, что заставило тебя броситься на пол? - полюбопытствовала Азазель.
Услышав вопрос о том, что его кинуло на пол, Эйизаноид на пару секунд посмотрел в сторону моря, задумавшись над ответом. Ему не хотелось задерживать Азазель ещё и долгим ответом на поставленый вопрос. Просто он и правда не знал, что стоило бы сказать в данный момент. Он просто лежал на полу и просто думал о всякой херне. В основном, эти мысли относились к Самаре и всему тому, что Эйизаноид хоте ей рассказать после того, как ушел с её каюты определённое время назад. Как раз для оперетива Эйизаноид немного подбухнул и теперь, по его мнению, можно было пройти в каюту и снова поднять вопрос о продолжении отношений. Но как раз останавливало его то, что он немного перебрал с ромом и выпил немного больше того, что нужно было. Нужно было выпить всего пару чарок рома, а не шесть бутылок, как это благополучно, втихаря и в одной рыло сделал Эйизаноид. Так что теперь о нахождении на очередной аудиенции с Самарой можно было забыть. С Эйизаноидом в таком состоянии она не захочет разговаривать - был риск того, что когда он проспится, то нахрен забудет всё ею сказанное. И поскольку Эйизаноид это понимал, то и не хотел идти в каюту к жене. Но Азазель этого не понять - она была с Айзеком только полтора года и не знает, что порой мужику важно просто взять в обьятия бутылку рома и отправиться в прекрасную страну запоя. Иногда бутылка помогает решить многие вопросы, не взирая на их значимость. Этого Азазель, по мнению шестиглазого, тоже не понимала. Это просто от отсутствия семейного опыта.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 149; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!