Сладости: от конфет до печенья 5 страница
А вот свидетельство другого очевидца – В. Коренева, который в те дни работал переводчиком в канадской делегации: «Канадцы еще не все успели уехать, а поскольку их автобусы оказались рядом с местом трагедии, то многие из них видели весь этот ужас. Трупы и искалеченных выносили и складывали рядами как раз перед автобусами. Все были ошеломлены. В их делегации взрослых было в несколько раз больше, чем детей. Тут и родители игроков, и специалисты хоккея, и спонсоры поездки. Кстати, среди спонсоров были руководители фирмы, производящей жвачку. Помню, каждому канадскому игроку выдали по 15‑килограммовой коробке этой самой жвачки. Так что бесплатная ее раздача входила в программу пребывания. А вообще я уверен, что администрация дворца специально отключила свет, чтоб поскорее всех заставить уйти, но народ это воспринял как сигнал к обмену сувенирами. И как следствие – образовалась давка на лестнице…»
Итог этой трагедии был ужасен: 21 человек погиб (из них 13 жертвам не исполнилось и 16 лет) и 25 человек получили увечья. Никакой огласки в советской прессе эта трагедия не получила, видимо, по причинам дипломатии: советские власти не хотели огорчать канадцев. Когда 12 марта «Комсомолка» поместила заметку о клубе «Бэрри коап», в ней ни слова не было сказано о случившемся два дня назад несчастье. Более того, канадцам разрешили продолжить турне и сыграть оставшиеся два матча – с «Крыльями Советов» (14 марта) и «Спартаком» (16 марта).
|
|
|
Суд над виновниками трагедии состоялся очень скоро – спустя два месяца. На скамью подсудимых сели четыре человека: директор Дворца спорта (на момент случившегося он был на районном партактиве), его заместитель (он ушел домой с половины матча), начальник 70‑го отделения милиции (он по ходу матча почувствовал себя плохо и тоже ушел домой), начальник отдела Сокольнического РУВД. Все четверо получили по три года колонии общего режима, однако уже в декабре этого же года трое из четверых были отпущены на свободу по амнистии. По справедливости надо было бы посадить на эту же скамью и представителей канадской стороны, которые своими провокационными действиями и заварили всю эту кашу. Но этот вопрос даже не поднимался: иностранцев защищал дипломатический иммунитет.
Эта трагедия заставила высшее советское руководство разрешить выпускать жвачку в собственной стране. Самая первая линия (импортная) по изготовлению жвачки появилась на таллинской кондитерской фабрике «Калев» уже спустя год после трагедии в «Сокольниках» – весной 1976‑го. А в конце того же года эта жвачка («Апельсиновая», в обертке из вощеной бумаги с рисунком на полоске фольги по цене 20 коп. за штуку) стала поступать на прилавки сначала эстонских магазинов, а чуть позже и всех остальных. Она, хоть и уступала лучшим западным образцам, но по советским меркам тоже была вполне удобоваримой. Чтобы купить ее, в магазинах выстраивались огромные очереди: люди брали дефицитный продукт блоками, из‑за чего вскоре пришлось ввести строгую отпускную норму – сначала один блок, а потом 10 пачек в руки. Администрации всех таллинских школ пребывали в панике – все дети поголовно только и делали, что жевали на уроках родную резинку. Не менее озабочены происходящим были и родители учащихся, поскольку жевательный процесс у их чад не прекращается и после уроков. На местном ТВ в феврале 1977 года даже вышла специальная передача для домохозяек, в которой давались советы о том, как лучше очищать одежду и мебель от резинки. В не меньший транс были повергнуты и спекулянты, которым таллинские кондитеры перебили всю мазу: до этого они продавали иностранную жвачку по 60–80 копеек за пластинку, а после выпуска калевской жвачки спрос на заграничный «чунгам» резко упал и цены пришлось снижать.
|
|
|
Как уже говорилось, до жителей других городов (и Москвы в том числе) калевская жвачка дойдет чуть позже. Лично мне она не нравилась, что вполне понятно: благодаря своей бывшей соседке по парте я успел уже познакомиться чуть ли не с десятком лучших образцов импортного «чунгама», поэтому на советскую жвачку не реагировал. Хотя на жвачку «Калев» очереди и у нас, в столице, выстраивались километровые. Общественность даже забеспокоилась: в газеты пошел поток писем, в которых задавался один и тот же вопрос: когда же в РСФСР тоже начнут выпускать свою жвачку? Ответ был обнадеживающим: в конце 77‑го года власти запустили в строй автоматическую линию на московском комбинате «Рот Фронт». Кроме этого, «чунгам» стали выпускать в Ереване и Ростове‑на‑Дону (на макаронной фабрике). Там выпускалось два наименования продукции: «Жевательная резинка» и «Ну, Погоди!» с фруктовым и несколько более мятным вкусами.
|
|
|
С 1978 года «Рот Фронт» стал выпускать четыре вида жевательной резинки: «Мятная», «Апельсиновая», «Клубничная» и «Кофейный Аромат». Сначала цена жвачки была 60 копеек за пачку, но затем ее снизили до 50 копеек. Это позволило продавать жевательную резинку пластинками поштучно.
В 80‑х в СССР стали продавать и жвачку из стран социалистического содружества: «Болек и Лелек» (Польша; название взято из одноименного мультфильма, поэтому в жвачке были специальные вкладыши с кадрами из этого мультика), «Педро» (ЧССР), «Идеал» (Болгария).
|
|
|
И вновь обратимся к воспоминаниям из Интернета:
Winstons : «Если вспомнить середину 70‑х годов, то жевательную резинку можно было заработать только в чешском «Луна‑парке» (парк аттракционов. – Ф. Р. ), очень редко приезжающем в наш город. Заработать в аттракционе, типа, попасть мячиком в какую‑нибудь цель с определенного расстояния… Восторга было, если все удавалось – не передать!..»
Trooper : «Путаешь… Чешские «Луна‑парки» с начала 80‑х пошли, поначалу на югах, а потом и у нас даже в Курске были. Чешскую жвачку давали на проигрыш в такой типа бильярд, шары кидали и попасть было совершенно не реально. Спекуляция чистой воды. И называлась эта жвачка «Педро» – достаточно дерьмовая…»
Змий : «Чешские «Луна‑парки» пошли с начала 70‑х. В Одессу первые «Луна‑парки» чехи привезли году в 72‑73‑м…
А еще в самом начале 90‑х была жвачка «Финал», с вкладышами футболистов и команд, участвовавших в ЧМ по футболу 1990 года в Италии. У сына был целый альбом таких вкладышей.
Второй альбом был с вкладышами «Турбо». Покупалось это удовольствие по рублю за пластину или у цыганок в переходе у ж/д вокзала, или на уличных базарчиках, которые стали появляться в городе. Не знаю почему, но наибольшей популярностью пользовался вкладыш с портретом Лотара Меттеуса»
Mariukas : «Мне ГДРовской жвачки часто перепадало в конце 70‑х – начале 80‑х. Насколько я помню, было только два вида пластинок – апельсиновая и мятная, с зеленой лошадкой. А еще была польская жвачка с Болеком‑Лелеком, с кучей всяких фантиков, которые даже собирали…
Кстати, литовская жвачка тоже была очень даже приличная, всегда в наличии и всегда нескольких вкусов – вот только она не дулась. А вот та, которая продавалась в Сочи, та дулась и вообще она была какая‑то очень гладкая на языке!..»
alexgor1 : «Еще были плоские жвачки – японцы выпускали. Там тоже были классные фотки машин и поездов, причем цветные и с великолепным качеством съемки, до сих пор вспоминаю с ностальгией!..»
Infra : «А помните жвачку «Donald», тоже вкладыши коллекционировали и менялись на переменках!..»
Детская литература
свои первые в жизни книги мы обычно читаем не сами, а через посредниковов. Лично у меня такими были моя тетя и двоюродная сестра, которые читали мне тоненькие книжки по 5‑10 копеек, которых в СССР было огромное количество. В основном это были сказки, рассказы детских писателей и стихи. Что‑то подобное мне и читали в дошкольном возрасте. А потом я пошел в школу, выучился читать и записался в детскую библиотеку имени Кухмистерова, что располагалась на «задах» Театра имени Гоголя (сейчас там бильярдный клуб). А в возрасте 10 лет я прочитал свою первую взрослую книгу. Это был роман А. Иванова «Тени исчезают в полдень». В феврале 1972 года по ТВ с триумфом прошла премьера 7‑серийного фильма по этому роману, после чего я решил во что бы то ни стало познакомиться с этим произведением в оригинале. Но где его было взять, если в книжных магазинах такого рода книги были в дефиците? Да и у моих знакомых в личных библиотеках его не было. Тогда я поступил следующим образом. У меня был друг, который был чуть старше меня – профессорский мальчик Леша Круг, которого я уговорил записаться во взрослую часть все той же библиотеки имени Кухмистерова. И он специально для меня взял там увесистый том «Теней…». С этого момента началось мое приобщение и ко взрослой литературе, которую я читал с таким же упоением, что и детскую.
У меня сохранилась записная книжка, в которой есть одна интересная запись – список книг, которые я прочитал в течение одной недели – 16–23 февраля 1976 года. Это были следующие произведения: С. Писарев «Приключения Семена Поташова», А. Первенцев «Кочубей», два альманаха «Мир приключений», Рубинштейн «Честный Эйб». Повторюсь, эти книги я «проглотил» за одну неделю, поскольку читал, что называется, запоем. Уверен, что и многие мои читатели в детстве отличались таким же качеством – «глотали» книги, как горячие пирожки с повидлом (еще одно любимое лакомство из далекого детства). И вообще книга в СССР была очень популярна, что делало нашу страну одной из самых читающих в мире.
Между тем поэт С. Маршак отмечал, что до Великой Октябрьской социалистической революции детского чтения в царской России было сколько угодно, а вот детской литературы совсем не было. В итоге в 1913 году, накануне вступления России в первую мировую войну, было издано всего 1396 детских книг, главным образом на русском языке. И за очень редким исключением, эти книги не были настоящей художественной литературой. После Октябрьской революции 1917 года ситуация кардинально изменилась – началась создаваться советская детская литература. Вот как об этом написано в Литературной энциклопедии:
«Основоположниками советской детской литературы стали М. Горький, В. Маяковский, К. Чуковский, С. Маршак. Они не только сами писали для ребят, но и находили талантливых «бывалых людей» и убеждали их отдать свои знания и способности труднейшему делу создания книг для детей. Так стали авторами замечательных детских книг кораблестроитель, моряк и летчик Б. Житков, биолог В. Бианки. Не сняв пропахшей порохом шинели, прямо с фронтов гражданской войны пришел в детскую литературу А. Гайдар. Со школьной скамьи входили в детскую литературу поэтесса А. Барто, воспитанники ленинградской школы имени Достоевского, прославившие ее как «Республику ШКИД», Г. Белых и Л. Пантелеев. Оставил занятия математикой ради работы в детской литературе выпускник Московского университета Л. Кассиль…
Пример Горького и Маршака привлек в детскую литературу многих «взрослых» писателей. В результате она обогатилась такими значительными произведениями, как «Три толстяка» Ю. Олеши, «Белеет парус одинокий» В. Катаева, «Ташкент – город хлебный» А. Неверова, «Золотой ключик» и «Детство Никиты» А. Толстого, «Кара‑Бугаз» К. Паустовского, «Два капитана» В. Каверина, рассказы М. Пришвина, М. Зощенко, А. Платонова, повести С. Григорьева.
Советская детская литература – это окно, широко распахнутое в мир. Она рассказывает ребятам о том, как жили люди в далеком прошлом, как боролись с захватчиками и угнетателями, как совершили первую в мире социалистическую революцию и построили новое общество. Все этапы героической судьбы народа – гражданскую и Великую Отечественную войны, самоотверженный труд строителей коммунизма – отразили книги советских детских писателей. В своих книгах они ведут юного читателя в школу и на завод, на колхозное поле и на ферму, раскрывают перед его изумленным взором необъятные просторы Родины: леса и реки, моря и горы, степи и пустыни. Они поведали о жизни разных народов, населяющих Советский Союз, помогли ребятам совершить увлекательнейшие путешествия в дальние страны, приоткрыли тайны науки.
Нет вопроса, на который юный человек не нашел бы ответа в книгах детских писателей. И самый главный из этих вопросов – извечный вопрос юности: «Делать жизнь с кого?»…
Образ положительного героя находится в центре детской литературы. В книгах советских писателей это прежде всего борец за народное счастье, революционер: Степан Разин, Емельян Пугачев, декабристы, народники, большевики. Книги о детстве С. М. Кирова («Мальчик из Уржума» А. Голубевой), о Н. Э. Баумане («Грач – птица весенняя» С. Мстиславского), о М. И. Калинине («Под северным небом» и «С берегов Медведицы» М. Прилежаевой), о Н. К. Крупской («Пароль – Надежда» 3. Воскресенской), о Ф. Э. Дзержинском («Железный Феликс» Ю. Германа), рассказы о В. И. Чапаеве В. Разумневича, исторические повести и романы Ал. Алтаева, С. Алексеева, В. Беляева, Т. Богданович, Л. Воронковой, Э. Выгодской, С. Григорьева, С. Злобина, О. Иваненко, В. Морозовой, Н. Кальмы, В. Яна показывают, что человек может быть велик только своей связью с народом, служением народу, передовым идеям эпохи.
Отображая преемственность поколений, писатели рассказали о том, как рядом с отцами мужественно сражались юные герои гражданской и Великой Отечественной войн, как они помогали устанавливать и укреплять Советскую власть. Впервые в истории литературы был создан образ юного борца, активного и сознательного участника социальной жизни. Книги увековечили подвиги уральского пионера Павлика Морозова, киргизского школьника Кычана Джакыпова, юного керченского партизана Володи Дубинина, комсомолки Гули Королевой, молодогвардейцев шахтерского Краснодона. Они навсегда подружили ребят с гайдаровским Тимуром, с Таней Сабанеевой из «Дикой собаки динго, или Повести о первой любви» Р. Фраермана, с Симой Крупицыной из «Великого противостояния» Л. Кассиля, Саней Григорьевым и Катей Татариновой из «Двух капитанов» В. Каверина, Антошкой из повести 3. Воскресенской «Девочка в бурном море», Юрой и Гизи из романа Ю. Коринца «Привет от Вернера».
Советская детская книга – настоящий праздник для читателя. Заразительный, жизнерадостный смех, словно солнечный луч, пронизывает произведения Н. Носова, А. Алексина, В. Драгунского, Ю. Сотника, Л. Давыдычева. Юмор, порой переходящий в иронию, в едкую сатирическую насмешку, – характерное свойство книг этих талантливых детских писателей…»
В 70‑е годы в СССР ежегодно выходило почти три тысячи разных книг для детей: мировая и отечественная классика, произведения советских писателей. Их общий тираж превышал 320 млн. экземпляров. Они издавались на 65 языках народов СССР.
Какие книги были популярны в пору моего читабельного детства – в те же 70‑е? Например, мне запомнились небольшие книжки‑картинки, предназначенные для младшеклассников – в них были представлены кадры из популярных мультиков («Ну, погоди!», «Шайбу! Шайбу!», «Крокодил Гена» и др.) с минимальным текстом. По сути это были советские комиксы. Они были совсем тоненькие (цена – 10–15 копеек), бумага не глянцевая, но так как за их основу брались популярные мультфильмы, их популярность у детворы была огромной.
Еще очень популярен был писатель Александр Волков (1891–1968) и его сказки из цикла «Волшебник Изумрудного города». Первая книга была выпущена незадолго до войны (по мотивам «Волшебника из страны Озз»), а вот вторая – «Урфин Джюс и его деревянные солдаты» – появилась в 1963 году. Год спустя вышла следующая книжка «Семь подземных королей», в 1968 году (в год смерти писателя) – «Огненный бог Марранов» и в 1970 году – «Желтый туман».
Сюда же следует добавить и то, что эти книги инсценировались во многих детских театрах страны, по ним ставились радиоспектакли, а в 1973 году был снят 10‑серийный кукольный мультфильм – лидер телепоказа среди детской аудитории.
Очень популярна была советская детская фантастика (мой одноклассник Сережа Злобин фактически читал только ее, а вот я отдавал предпочтение приключенческой литературе, особенно книгам про индейцев и рыцарей). Назову лишь некоторые, особенно популярные в те годы, книги в жанре «фантастика»: А. Беляев – «Человек‑амфибия», «Голова профессора Доуэля», «Ариэль», «Остров погибших кораблей», А. и Б. Стругацкие – «Страна багровых туч», «Понедельник начинается в субботу», «Полдень, XXII век», «Трудно быть богом», «Обитаемый остров», И. Ефремов – «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», А. Мирер – «Главный полдень», «Дом скитальцев», М. Лященко и А. Свирин – «До Земли еще далеко», «На этой планете можно жить», «Операция «Океан», «Большая охота», А. Полещук – «Великое Делание, или Удивительная история доктора Меканикуса и Альмы, которая была собакой», В. Левшин – «Три дня в Карликании», «Путешествие по Карликании и Аль‑Джебре», «Фрегат капитана Единицы», «Магистр Рассеянных Наук».
В этом же ряду: А. Толстой – «Гиперболоид инженера Гарина», В. Обручев – «Земля Санникова», «Плутония», Г. Мартынов – «Каллисто», Г. Адамов – «Тайна двух океанов», А. Казанцев – «Пылающий остров».
Не менее популярными были современные сказки и «школьное фэнтази»: Я. Ларри – «Необыкновенные приключения Карика и Вали», Л. Лагин – «Старик Хоттабыч», Н. Носов – «Незнайка на Луне», В. Губарев – «Королевство кривых зеркал», «Путешествие на Утреннюю звезду», Ю. Томин – «Шел по городу волшебник», Е. Велтистов – «Приключения Электроника», Кир Булычев – «Приключения Алисы Селезневой», С. Абрамов – «Выше Радуги», В. Крапивин – «Голубятня на желтой поляне» и другие. Перечислить все книги нет возможности, поэтому каждый читатель вправе составить свой собственный список. Впрочем, здесь снова можно обратиться к помощи Интернета.
LubovS : «Из моих любимых книжек детства: «Золотой ключик», «Конек‑Горбунок», «Два капитана» и т. д. Книжки были потрепанные, зачитанные до дыр. Хорошо помню, как дома с мамой подклеивали библиотечные книжки, чтобы и другие дети могли их прочитать. Потом началось увлечение приключениями, индейцами, и, конечно, великим А. Дюма. Книжки были дефицитом. Однокласснику повезло где‑то достать «Три мушкетера». Он по очереди давал ее читать, за три дня надо было одолеть толстенный том. Так что для чтения частенько прихватывались и ночи.
А помните «Кортик» и «Бронзовую птицу»? Люди моего поколения наверняка вспомнят, как зачитывались этими книжками. Ведь хорошие книги не только ум развивают, но и душу».
annamarta : «Ни «Кортик», ни «Бронзовую птицу» я в детстве не читала – как‑то эти книги мимо меня прошли. Но очень хорошо помню книги Носова – от «Веселой семейки» до «Незнайки на Луне», серию Волкова «Волшебник Изумрудного города»… А еще мне безумно нравились «математические» книги Владимира Левшина – «Магистр Рассеянных наук», «Три дня в Карликании» и т. д.»
Женя : «Первой книгой, которую я одолел, была «Незнайка на Луне». Потом было много Кира Булычева, другой фантастики, затем моя классическая троица: Куприн, Чехов, Достоевский (брал в библиотеке том за томом, пока не вычитывал все), Гончаров «Обыкновенная история». Когда начитался отечественного, взял немного почитать украинскую классику (знаю украинский язык)…»
Алексей : «А я очень любил читать Стругацких, Николая Носова, Брэдберри, Кира Булычева, классику российскую и зарубежную. И научно‑популярную литературу, разные книги и журналы о путешествиях».
Людмила : «Да, библиотеки – это был особый мир… Домашнюю собирали по много лет, дополняли постепенно. Ходили в городскую, в детскую, потом в юношескую. Во взрослую. Очень любила в детстве книгу В. Осеевой «Динка». И там были еще книги‑продолжения потом…»
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 79; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!