Старым песням лучше оставаться неспетыми 29 страница
— Да?
Он взглянул на нее — лицо его показалось темным на фоне огня, глаза блестели.
— Я рад, что ты будешь с отцом, когда ему придет время умирать.
Эти слова прозвучали так прямо, без всяких прикрас и уловок, что у Винтер на секунду сжалось горло. Не зная, что сказать, она только глядела на него большими глазами, а он продолжал:
— Нет, не так уж рад, конечно… но для Лоркана будет гораздо лучше, если ты будешь рядом. И за это я тоже благодарен, потому что я его очень полюбил. Знаешь что… — Он, казалось, обдумывал что-то некоторое время, потом поставил чашку рядом с собой у очага и снова повернулся к ней, подавшись вперед, положив локти на колени. — Винтер, нас с отцом захватили работорговцы в небольшой деревне на голльской границе. Нашу труппу пригласили туда играть на свадьбе. Мы должны были прожить там неделю, но нас обманули. Когда мы добрались до деревни, она уже была захвачена оборотнями, которые пришли за своими седьмыми… — Он умолк, взглянул на нее неуверенно: — Ты… ты понимаешь про седьмых?
Винтер кивнула, во рту у нее пересохло. Она знала об этом обычае. Господи! Волки-Гару! Злобное, неуловимое племя кочевников. Чума северных пустошей! Они набрасывались на деревню, пировали там дней пять, свободно пользуясь едой, домами… и женщинами. Через семь лет они возвращались, чтобы выбрать самых сильных и выносливых из детей, родившихся от этого союза. Горе народу, который не передавал им седьмых. Этот обычай был в силе много поколений. В некоторых деревнях это стало считаться честью — Волков приветствовали пирами, отцы сами предлагали им дочерей. Винтер содрогнулась.
|
|
|
— Но, Кристофер, — прошептала она. — Я не знала, что Волки торгуют рабами.
Блестящие глаза Кристофера встретились с ее глазами, и он проговорил полным значения голосом:
— Люди много чего о них не знают… Например, люди думают, что всех седьмых Волки-Гару принимают в свое племя, но это не так, большинство из них потом продают в рабство. — Он покосился на Лоркана, затем на Винтер и продолжал тихим голосом: — В той деревне не было седьмых, чтобы им отдать, — единственный малыш умер от оспы… — Кристофер наклонил голову и развел руками. — Поэтому деревенские предложили им нас. Свадьбы не было — нас пригласили в подарок Волкам. Великолепную труппу Гаррона, которая славилась во всей Хадре своей музыкой и песнями.
— Ох, Кристофер… Я… Это так…
Он пожал плечами и махнул рукой, как бы говоря: «Это не имеет значения». Он снова взглянул на Лоркана:
— Нас в труппе было шестеро. Все очень талантливые. Большинство из нас… — Он помолчал. — Большинство из нас… были красивы. Деревенские поняли, как только взглянули на нас, взглянули на девушек… сразу поняли, что получат хорошую награду… Потому они с нами и условились.
|
|
|
Холод, воцарившийся у Винтер в груди при упоминании Волков-Гару, спустился в живот. Она пыталась помешать себе увидеть всю глубину смысла за скудными словами Кристофера.
— Сколько тебе было лет, Кристофер?
— Мне было тринадцать… или уже четырнадцать?.. Точно не помню. Знаешь… — он вскинул на нее глаза, озадаченно нахмурившись, будто это до сих пор было ново для него, — пока этого не случилось, у меня была такая хорошая жизнь. Я был самый счастливый парень на свете, все было так здорово…
Несколько минут он сидел неподвижно, устремив взгляд в пространство, потом встряхнулся и тихо продолжал:
— От Голлис до Марокко путь неблизкий. Настала зима. К тому времени они по дороге набрали нас немало… Они называли нас «товар». Товар. Где-то… кажется, где-то в срединных землях это случилось… Нас связали одной веревкой — мы переходили болото. Через болото шла длинная пустынная дорога. На многие мили ни души. Мили и мили — и ни души… Только снег. С отцом что-то случилось. Он схватился за живот… — Кристофер прижал руку к животу и скривился, показывая, что случилось. Винтер страдальчески поморщилась и подалась к нему, чтобы взять его за руку, но он только пожал ее пальцы и убрал руку, будто не мог продолжать, когда она его утешает. Голос его звучал до странности спокойно, без эмоций. — Живот у отца так разболелся, что он не мог дальше идти. А потом нести его мы тоже не могли, потому что ему было слишком больно… — Он некоторое время помолчал, затем с усилием продолжал: — Его отстегнули от общей вереницы и оставили у дороги на снегу. Он свернулся в клубок. Он… плакал. Я не мог ему помочь.
|
|
|
— О, Кристофер… — Она снова потянулась к его руке, но он отстранился, вздохнув и подняв руку, словно прося ее замолчать. Он покачал головой и отвернулся.
— Слушай… — прошептал он. — Слушай, я только хочу сказать… Тебе повезло. — Только тут он взглянул ей в лицо, встретившись с ней внимательным взглядом.
Она чуть отстранилась, внутри у нее похолодело. Он что-то подозревал. Кристофер подозревал, что она собирается уехать, и пытался убедить ее не делать этого.
— Ты себя никогда не простишь, девочка, — продолжал он, глядя ей прямо в глаза, — если не будешь с ним рядом. Этого не изменишь. Второго шанса не будет. Это все, что я хочу сказать. Второго шанса не будет. — На секунду он задержал на ней взгляд, затем кивнул и похлопал ее по руке. — А теперь мне пора, — тихо проговорил он.
|
|
|
Винтер сидела, вытаращив на него глаза, сложив руки на коленях, слишком ошеломленная и пораженная, чтобы что-либо сказать.
Кристофер встал, чтобы собрать вещи. Когда он был уже готов — в куртке, с седлом и упряжью за плечом, — то встал у двери, поставив свои вещи, и неуверенно взглянул на нее. Он тихо спросил:
— Ты на меня сердишься, девочка?
Винтер бросила на него пораженный взгляд. Кристофер стоял в дверях Лоркана, готовый к отъезду, с несчастным лицом. Все время, пока он собирался, она сидела как камень, и теперь он думал, что она…
Она вскочила на ноги и проскользнула мимо него в гостиную.
— Сейчас накину капот, Кристофер. Подожди меня.
— Нет-нет! — прошептал он с тревогой. — Тебе нельзя — я пойду по тайным коридорам, ты не сможешь найти путь обратно.
Она остановилась в дверях:
— Я по апельсиновым деревьям влезу в окно, если понадобится, Кристофер Гаррон, но ты не уйдешь один, я все равно помашу тебе на прощание.
Она накинула капот, надела мягкие туфли и пристегнула кинжал на пояс. Когда она поспешила обратно в гостиную, то увидела, что Кристофер стоит у двери Лоркана, неотрывно глядя на ее отца, который все еще спал крепко, как ребенок, повернувшись лицом к огню. Кристофер поставил на столик у его кровати чашку чая, от которой плавно поднимался пар.
— Надежда на прочное счастье — вот что нас убивает, правда? — тихо проговорил Кристофер, не отрывая взгляда от Лоркана. — Если бы только мы могли избавиться от этой глупой иллюзии, от убежденности, что на этот раз нам удастся остаться. На этот раз все будет навсегда. Тогда все мы были бы намного счастливее.
Винтер застыла на секунду, старясь не позволить этим словам впиться ей в сердце и заставить ее разрыдаться.
— А с ним ты попрощаешься? — спросила она.
— Не хочу его будить.
Винтер поколебалась. Она была не уверена, что это правильно — уйти вот так, но Кристофер нагнулся и снова вскинул седло на плечо, а упряжь — на руку. Он поднял тележку и обернулся, готовый идти, ожидая, что она откроет тайную дверь.
Она открыла дверь и шагнула в коридор, намереваясь пропустить его вперед, ведь дорогу показывать придется ему. Но он не пошевелился, и она недоуменно подняла глаза. Он еще стоял в дверях у Лоркана, огонь очага бросал беспокойные тени на его лицо. Он глядел сквозь нее, как будто был за тысячу миль от темного коридора.
— Кристофер, — прошептала она.
Он вдруг уронил седло и упряжь на пол и бесшумно вернулся в комнату Лоркана. Винтер бросилась за ним и остановилась в дверях со слезами на глазах.
Кристофер упал на колени у постели Лоркана и настойчиво, тревожно тряс его за плечо.
— Лоркан, — шептал он, — Лоркан, я уезжаю. Лоркан, мне пора ехать, проснись!
Лоркан ахнул, открыл свои зеленые глаза и испуганно начал: «Кто?..», непонимающе глядя в лицо Кристофера.
Кристофер попытался что-то сказать. Он оскалился и чуть ссутулил плечи, будто от боли в груди. Он схватил руку Лоркана и прижал ее к губам. На глазах его выступили крупные слезы, задрожали, но не пролились.
— Я уезжаю, — выговорил он наконец, не отрывая глаз от лица Лоркана. — Мне пора.
Лоркан заморгал, все еще, очевидно, не понимая, в чем дело. Он озадаченно глядел в лицо молодого человека, будто не понимал, кто он.
— Кристофер, — выдохнул он.
— Ага… — Уже без слов Кристофер все сжимал руку Лоркана и глядел ему в лицо.
Лоркан, похоже, не понимал, что происходит, зеленые его глаза остались туманными и почти сразу же закрылись. Кристофер с дрожащими губами глядел, как сон вновь овладевает его другом. Постепенно дыхание Лоркана снова стало ровным и тихим.
У Кристофера вырвался отчаянный стон, слезы еще стояли у него на глазах, он дрожал всем телом. Трясущимися руками он прижал руку Лоркана к груди. Его глаза широко раскрылись, и дрожащие слезы вдруг вырвались, оставив на лице две блестящие дорожки. Он судорожно вздохнул. Винтер видела, как отчаянно он борется за то, чтобы сохранить самообладание. На минуту ей показалось, что сейчас он снова примется трясти отца, чтобы все же разбудить его и попрощаться по-настоящему.
Но Кристофер вдруг разжал руки, выдохнул — долгий, дрожащий вздох — и с трудом сглотнул. Его руки еще тряслись, когда он положил руку Лоркана на одеяло, но лицо было решительно — он вновь овладел собой.
Кристофер нагнулся и нежно поцеловал Лоркана в щеку.
— Я уезжаю, — прошептал он. — Я хотел, чтобы ты знал. Храни тебя Бог, Лоркан Мурхок, и да не оставит Он тебя на твоем пути в лучший мир.
Побег
Похоже, Кристофер точно знал, куда идет. Он уверенно шагал в темноте, без колебаний поворачивая направо и налево. Он вел Винтер вверх и вниз по лестницам, пробирался под низкими арками, проходил через пустые, полные отзвуков эха залы. Винтер слышала, как он ведет рукой по стенам, как вполголоса считает панели, касаясь их пальцами. Вначале тележка ужасно грохотала в тесных коридорах, но Винтер быстро подхватила ее, и они понесли ее вдвоем вместе через темноту лабиринта.
Наконец они поднялись по каменным ступенькам, и Кристофер вылез из люка, который вел во двор замка. Винтер пошла за ним и оказалась в гулком просторе манежа.
«Господи! — подумала она, оглядываясь вокруг в рассветных сумерках. — Ну и путешествие мы проделали под землей».
Было еще почти темно, но в воздухе уже разливалось слабое предрассветное сияние. Времени оставалось совсем немного.
Теперь Кристофер был спокоен — ни следа от прежнего волнения. Он взглянул на Винтер, поправляя седло на плече, и терпеливо подождал, пока она не закрыла крышку люка и не спрятала ее под соломой. Она взяла у Кристофера тележку и прошла за ним через широкие двойные двери. Они выглянули наружу. Было трудно разглядеть что-либо в обманчивых сумерках, но они внимательно осмотрели манеж и только затем вышли и, двигаясь вдоль стен, отбрасывающих более глубокую тень, добрались до конюшен. Винтер пожалела, что не надела что-нибудь потемнее: в своем белом капоте и ночной рубашке она белела, как лунный луч.
Пока Кристофер седлал лошадь, она сторожила аллею. Невысокая крепкая лошадка встряхнула головой и радостно фыркнула, когда они вошли в конюшню, а Кристофер тихо поцокал губами и что-то вполголоса сказал ей в ответ. Винтер оглянулась на него — он работал быстро, привычно. Лошадь пожевала полу его куртки и коснулась губами волос, ласково дыша ему в шею. Он почесал ее лоб, приговаривая что-то ласковое по-хадрийски, и вывел кобылу на дорожку между конюшнями. Он подвел лошадь к Винтер, выглядывавшей из двери. Они остановились в тревожном ожидании.
Было очень тихо, небо уже начало бледнеть. Лошадь Кристофера переступила с ноги на ногу за их спинами, горячо дыша в затылок. Дул ледяной ветерок, Винтер уже дрожала в своем тонком наряде. Она плотно скрестила руки на груди и переступала с ноги на ногу.
«О господи, — думала она. — Где же вьючные лошади? Где другая поклажа?»
Рази обещал, что они будут готовы, и велел Кристоферу ждать здесь, пока все будет готово к походу. Кристоферу надо отправляться прямо сейчас. Винтер вскинула глаза на крыши хозяйственных строений — они начали вырисовываться на фоне неба: светало. Кристоферу придется выехать до зари, он должен был застичь часовых на воротах врасплох, сунуть им свой пропуск и ускакать, пока никто его не хватился.
Джонатон попытается проследить за каждой минутой его путешествия, ведь он хочет, чтобы Кристофер оставался в его власти, и обязательно попытается схватить его. Скоро дворцовая стража забарабанит в дверь его апартаментов, чтобы проводить его в конюшни. Они быстро обнаружат, что его комнаты пусты. К тому времени Кристофер должен уже ускакать далеко от замка и затеряться на узких кружных дорогах, ведущих на юг. Теперь Винтер дрожала так, что стучали зубы, — от холодного тумана и растущего страха она промерзла до костей.
Не говоря ни слова, Кристофер шагнул к ней и осторожно накинул свою куртку ей на плечи. Винтер оказалась окутана пряным запахом Кристофера и чудесным теплом его тела. Она хотела уже сказать спасибо, но Кристофер прижал ее к себе, крепко обняв поверх куртки, и не отпускал. Он нежно опустил подбородок ей на макушку и продолжал смотреть на дорогу.
Винтер до глубины души тронула нежность этого движения, и, к своему собственному ужасу, она внезапно громко разрыдалась. Кристофер обнял ее крепче и удивленно прошептал:
— Девочка моя.
От его спокойного, обещающего защиту голоса в груди у Винтер словно что-то сломалось, и слезы, копившиеся все утро, наконец вырвались наружу. Девушка смущенно подняла руки к лицу и попыталась отстраниться. Но Кристофер обнял ее еще крепче. Винтер опустила голову, слезы струились по ее лицу и падали на темные рукава его рубахи, а он начал ласково ее покачивать.
Кристофер не отпускал ее. Он прижимал ее к груди с мягкой, настойчивой силой, и внезапно Винтер поняла, что у нее нет больше ни сил сражаться, ни энергии притворяться. Она перестала вырываться и покорно приникла к нему.
— Ну тише, — шептал он, — все хорошо…
Винтер откинула голову ему на плечо и дала волю слезам.
Кристофер склонил голову и прижался гладкой, прохладной щекой к щеке девушки.
— Ш-ш-ш… — Он стал успокаивающе укачивать ее, прижав к груди. — Ш-ш-ш… Ничего, милая. Все будет хорошо. Правда-правда. Не беспокойся…
Она повернулась в его объятиях и прижалась к нему еще крепче, вжимая лицо в горячую кожу его шеи, обхватила его за пояс и подтянула ближе. Он все шептал ей на ухо, что все будет хорошо, и его успокаивающие, бормочущие губы касались ее волос и шеи. Она вдохнула его запах, слезы ее сохли на его рубашке, слова потеряли значение — важен был только звук его голоса.
Она чуть подняла голову и снова коснулась щекой прохладной и гладкой щеки Кристофера. Он запустил пальцы в ее волосы, рука его легла на затылок, а губы прижались к ее губам. Нежно, невероятно нежно его рот приник к ее рту. Она ответила на поцелуй, разомкнув губы, и на минуту все остальное исчезло. Его горячий рот, его запах, надежное объятие его сильных рук.
Послышался тихий кашель; они отпрыгнули друг от друга, и Кристофер сразу с рычанием выступил вперед, схватившись за кинжал. Но это был всего лишь Марчелло Тутти, с сентиментальным взглядом и раскрасневшимися щеками, — он вел вьючного мула и запасных лошадей по дорожке, стараясь сделать вид, что не заметил их поцелуя. Винтер спряталась на минуту за спиной Кристофера, вытерла глаза и постаралась держаться на ногах крепче. Куртка Кристофера чуть не соскользнула у нее с плеч — она рассеянно всунула руки в рукава. Она услышала шепот подошедшего Марчелло:
— Buongiorno, Christi, mi dispiace ma…
Кристофер тихо ответил:
— Chiao, Marcello. Non importa… — Говоря это, он потянулся за спину и взял Винтер за руку. Она шагнула вперед, и они стояли плечом к плечу, рука в руке, когда Марчелло подвел к ним лошадей.
Маленький итальянец поклонился ей, глядя ласково:
— Buongiorno, signora Della Protezione.
Она слабо улыбнулась и поклонилась в ответ.
— Marcello, — спросил Кристофер. — Dov’è il signore Razi?
Марчелло развел руками и пожал плечами с сочувственным видом.
— Я сожалею, Кристофер. Синьор не смог выбраться… его отец, знаете ли. Он… как это… следит?
Сердце у Винтер сжалось, на лице Кристофера проступили печаль и разочарование. Он отвернулся на секунду, затем крепко сжал губы и кивнул.
— Ну что ж, ничего не поделаешь, — пробормотал он.
— Я тоже должен вас покинуть, — с сожалением продолжал Марчелло. — Стража следит за всеми союзниками Рази, надеясь схватить тебя, когда ты будешь бежать. Я не должен показываться. — Он протянул Кристоферу поводья и поклонился. — Будь осторожнее, Кристофер. Пусть опасности минуют тебя.
Он тихо попятился и пустился прочь по дорожке.
Секунду Винтер и Кристофер стояли взявшись за руки, глядя в пустоту, где только что был Тутти. Лошади переступали с ноги на ногу на тесной дорожке. Потом Винтер встряхнулась и прижала руку к груди Кристофера.
— Теперь беги! — воскликнула она, глядя ему в лицо. — Скоро запоют петухи.
Он медленно, словно во сне, повернул голову — и вдруг тоже пробудился и быстро нагнулся поправить упряжь лошади. Винтер, нервно сжав руки, следила за дорогой. Она чуть не застонала с досады, когда, вместо того чтобы прыгнуть на лошадь, Кристофер торопливо подошел к конюшне и стал рыться в земле рукой.
— Кристофер! — прошипела она, но замолчала, видя, что он вынул из кармана оставшийся кусок печенья и опустил его в ямку. Она моргнула, когда он аккуратно засыпал ямку землей. Он склонил голову, беззвучно шевеля губами, а затем выпрямился.
— Вот и все, — сказал он, быстро шагнул к ней, вытащил из-под рубашки сверток и сунул его ей в руки. Винтер с удивлением воззрилась на него. Это был большой, во много раз сложенный лист бумаги. — Я хотел отдать его тебе еще в замке. Это карта тайных коридоров. — Она вскинула на него удивленный взгляд. — Тебе может понадобиться, — объяснил он. — Но не пытайся разбираться в ней на ходу. Сперва выучи дорогу — в подземелье слишком темно, чтобы читать карту.
Она прижала карту к груди, и они обменялись долгим взглядом. Затем Винтер мягко подтолкнула его к лошади.
— Теперь ступай, — сказала она. — Ступай!
Кристофер оторвался от нее со стоном отчаяния, шагнул в стремя и уже подпрыгнул, чтобы вскочить в седло, но так и не перекинул ногу через круп лошади. Винтер увидела, как его взгляд устремился в дальний конец дороги, — и он застыл, стоя в стремени, не отрываясь от чего-то, невидимого ей. Лицо его стало жестким, брови сдвинулось, губы тронул зловещий оскал.
Кристофер медленно опустился на землю и вынул из-за пояса свой чужеземный нож. Винтер сразу же выхватила кинжал и прижалась к стене, готовая драться или бежать. Кристофер отвел лошадь в сторонку, и Винтер увидела, что встревожило его.
В конце дороги маячила высокая фигура с мечом в руке. Виден был только гигантский темный силуэт в просвете между деревьями, но по росту было ясно, что это один из личных гвардейцев Джонатона. Он подошел к центру аллеи, загораживая им путь, и поднял меч.
— Ступай теперь, девочка, — шепнул Кристофер и отстегнул от пояса кинжал. Он шагнул вперед и притаился в тени, держа кинжал наготове.
Резная гарда по форме похожа была на чашу, и Винтер увидела, что она прикрывает всю кисть Кристофера. Ручка была где-то внутри, а гарда скрывала металлом кисть и запястье, так что лезвие торчало из облаченного в металл кулака как острое продолжение руки.
Дата добавления: 2021-01-21; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!