ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ МАЛЬЧИКОВ

ТРАДИЦИИ ВОСПИТАНИЯ ДЕТЕЙ В РУССКОЙ КРЕСТЬЯНСКОЙ СЕМЬЕ

На протяжении веков крестьянская семья являлась хранительницей русских народных традиций. Верной себе оставалась она и в вопросах воспитания.

Русская крестьянская семья – уникальный «организм», где детей воспитывали без посторонней помощи, опираясь на неписаный свод законов – простых и удивительно мудрых. Так и шел этот процесс из века в век и из села в село, разве что с небольшими расхождениями.

Любое общество заинтересовано в сохранении и передаче накопленного опыта, иначе невозможно не только его развитие, но и само существование. Целью неписаной народной педагогики было овладение правилами обыденного и обрядового поведения, особенно важным считалось знание традиционной культуры своего края, народа, общины, семьи; предполагалось также привить умение правильно использовать досуг. Эта система готовила и к созданию семьи, и к воспитанию полноценных членов общества.

Ребёнка постепенно, целенаправленно и органично приобщали не только к труду, хозяйству в рамках традиционной культуры, но и к принятым нормам поведения, ко всему комплексу духовной культуры данного сообщества.

Основанная на многовековой традиции народная педагогика была направлена прежде всего на воспитание ЧЕЛОВЕКА. Это была целостная, единая педагогическая система, по комплексности воздействий которой на ребёнка, по многоплановости и высокой эффективности результатов не имеющая аналогов в современных педагогических новациях.

Понятно, что невозможно полностью возродить традиционную культуру, восстановить естественные связи и способы передачи наследия. Время идёт, общество меняется, и значительная часть того, что принадлежало народному быту и мировоззрению, изжило себя.

И всё же есть целый ряд обычаев и обрядов, которые необходимо знать, учитывать, не грех их и восстановить, воскресить для новой жизни. И прежде всего это – роль матери и отца в воспитании детей и народные игры.

Раньше детей учили по-особенному относиться к матери. По традиции до пяти-семилетнего возраста мать играла главную роль в выхаживании и воспитании ребёнка. Она не только заботилась о его здоровье, защищала от всяческих бед и напастей, но и бережно растила его душу. «Не та мать, что родила, а та, что выходила», – говаривали старики. Только в последние годы учёные пришли к заключению, что полученный в раннем детстве опыт общения с матерью самым прямым образом влияет на умственное и психическое развитие ребёнка, предопределяя и характер его взаимоотношений с окружающими. Недостаток материнского внимания и заботы в первые годы жизни ребёнка негативно сказывается на его будущем; недаром существуют пословицы:

· Кто без призора в колыбели, тот век не при деле.

· От доброго дерева – добрый и плод.

· При солнце тепло, при матери – добро.

· Материнская забота в огне не горит и в воде не тонет.

На мать возлагались надежды как на воспитательницу нравственности, целомудренности и послушания. Дети, в свою очередь, должны были видеть в матери образец для подражания, любить и уважать её до старости – здесь права женщин защищал и закон. Мать нельзя было обидеть даже плохими мыслями, нельзя было грубить ей, повышать на неё голос.

Русская семья представляла собой коллектив, в котором вся деятельность его членов была подчинена самому старшему мужчине в доме – «большаку». Согласно «Домострою», именно мужу или отцу как главе семьи надлежало управлять всей домашней жизнью. Распоряжения его должны были беспрекословно выполняться. В то же время хозяйка дома (в народе её называли «большуха») была главной в вопросах воспитания детей, должна была умело организовывать домашнее хозяйство.

Система традиционного воспитания демонстрирует высокий статус отца в семье, подчёркивая его особую – чрезвычайно важную – роль в деле воспитания детей. Отец как бы задаёт форму семейному бытию, вписывает его в общественный миропорядок.

Активный контакт с ребёнком отец начинал осуществлять, когда малышу исполнилось полтора-два, а то и позже. Примерно с этого времени дети всё больше времени проводит с отцом. Выйдя из грудного возраста, ребёнок испытывает острую потребность в отце. И это связано, прежде всего, со спецификой развития игровой деятельности. Отмечено, что мать, играя с ребёнком, подсознательно, биологически оправданно, старается главным образом успокоить, унять ребёнка, материнская игра – своего рода продолжение и форма ухода за ребёнком. Напротив, отец, и вообще мужчина, предпочитает силовые игры и действия, развивающие собственную активность ребёнка.

Раннее детство – период критический для развития нервно-психической и личностной сферы ребёнка. Поэтому в традиционной педагогике в первые два-три года жизни ребёнок находился под зорким «патронажем» матери – именно на ней лежали заботы о его здоровье, она бережно формировала его эмоциональную сферу – основу для развития таких человеческих качеств, как доброта и отзывчивость, любовь и сострадание, столь необходимых для его дальнейшей жизни в обществе. Далее наступал ответственейший период социализации ребёнка, активного введения его в мир людей. И здесь на первый план выступал отец, на котором лежала ответственность за передачу детям навыков социального поведения, принятия им тех или иных норм общественной жизни.

И сейчас трудно переоценить роль отца в воспитании детей. Отец – пример отношения к меньшим, слабым, женщинам. Пример, как надо обеспечивать семью материально, какую планку задавать семье в культурном и спортивном развитии. Пример настоящего мужчины. Этот образ впитают малыши, с ним они пойдут по жизни, и, возможно, передадут потом своим детям.

ДЕТСТВО

В типичной крестьянской семье детей рождалось много, но, к сожалению, многие из них умирали от болезней в первые годы жизни. И хотя для бедных семей очередной ребенок означал появление «лишнего рта», а для зажиточных – потенциального помощника в трудах, родители с одинаковым смирением воспринимали и рождение, и смерть младенцев. Это не значит, что детей не любили – матери, безусловно, испытывали к своим чадам самые нежные чувства, но жестокие жизненные реалии заставляли людей обрастать психологической броней.

Материнство считается неотъемлемой и главной составляющей частью представления о «настоящей женщине». Это во многом определяет ориентацию и подготовку девочки к исполнению главной роли в ее жизни- роли матери. Успешное материнство, атрибутами которого можно считать наличие большого числа здоровых детей, повышало статус и социальный престиж женщины в обществе. Со дня свадьбы и до рождения первенца женщину называли молодухой,после - бабой,если первым ребенком был мальчик, то статус бабы женщина приобретала после рождения второго ребенка. «Если она родит первого сына, она так молодухой и остается, а если девочку, то женщина... Если девочку родит, она старше становится, а мальчика, так молодой и остается». Также после рождения ребенка молодожены уже не могли принимать участие в молодежных увеселениях.

Отцовство -это долг каждого мужчины перед людьми и Богом. Дети, прежде всего мальчики, рассматривались как залог бесконечности жизни, как продолжение фамилии и наследники дела отца. Мужчина, не имевший потомства, считался человеком, наказанным Богом за грехи, а рождение только девочек объяснялось порчей, насланной на семью.

Многодетность для крестьян считалась нормой. Это было немаловажно как в большесемейных коллективах, так и в малых семьях.

Семья без детей считалась неполноценной, рождение здорового потомства являлось целью брака. Поэтому в брачном выборе большое значение придавали физическому здоровью, в первую очередь невесты. Смотрели «по породе», чтобы не было в семье наследственных заболеваний, калек, душевно больных. «Румяная невеста - хороший брак»бытовала поговорка среди русского населения Западной Сибири.

Большую роль в традиционных представлениях крестьян играло православное учение«о рождении детей как оправдании и очищении греховных интимных отношений супругов». С народной точки зрения, дети составляли Божье благословление, а бездетность или смерть ребенка считались Божьим наказанием за свои грехи. Отношение к деторождению как божьему дарунашло отражение в фольклорных сюжетах. Символика материнства в народном сознании наделялась магическими свойствами, в первую очередь защиты и источника силы.

Поскольку женская фертильность (способность половозрелого организма производить жизнеспособное потомство) представлялась божественным даром, изменение репродуктивного поведения у русских считалось страшным грехом. Сиротбыло принято брать на воспитание родственникам или односельчанам.

Это происходило в случае смерти обоих или одного из родителей, когда было тяжело в одиночку воспитывать ребенка. В основном брали на воспитание бездетные пары, но и супруги, уже имевшие детей, не оставляли сирот без помощи.

Что же касается контрацепции и искусственного прерывания беременности, то к ним относились как к большим грехам, за которые ждут мучения в аду. На религиозной морали была основана традиционная система регуляции зачатия, предписывавшая воздержание в постные дни, религиозные праздники, «когда стряпаешь» хлеб, «под воскресенье, под праздники», «месяц после родов», «перед церковью».

Блуд (добрачная связь) и прелюбодеяние,а также рождение добрачных и внебрачных детей считались большим грехом и строго наказывались как по церковной норме, так и согласно народной традиции. Внебрачные дети имели статус незаконнорожденных, убогих, неполноценных.В Сибири таких детей называли «половинкин сын», это объясняется в первую очередь неполнотой родственных связей, так как один родитель и по понятным причинам чаще всего отец неизвестен, он выпадает из жизненной цепочки, является чужеродным ей. Их рождение в сельской среде являлось редкостью и считалось ненормальным. Репутация такого ребенка, его матери и их семьи была загублена навсегда. «Если женщина родила вне брака, то даже ее внучка считалась плохой невестой». Считалось, что у девушки, родившей ребенка до брака, было мало шансов выйти замуж. Она могла выйти замуж только за неполноценногомужчину, вдовца, инвалида.

Неоднозначное отношение было и к появлению двойни.С одной стороны - это Божья кара за грехи. В случае рождения двойни скрывали от посторонних обряд крещения. Согласно мифологическим представлениям у двоен одна судьба на двоих, поэтому верили, что они долго не живут, или один из них отбирал долю другого, и он обязательно будет бесплоден. В Сибири считали, что кто раньше из двойни родиться, тот и раньше умрет. С другой стороны, мотив удвоения послужил основанием для идеи плодовитости, связанной как с родителями, так и с самими детьми, то есть двойни обязательно родят двоен. В Сибири считалось, что в тот дом, где родилась двойня, придет богатство.

Отношение к деторождению как к важному явлению подтверждает и существование у русских восточнославянского традиционного «кодекса» поведения роженицы, призванного уберечь ее от действий, способных навредить ребенку. Вместе с тем деторождение являлось частью повседневности.Забеременев, женщина продолжала выполнять свои хозяйственные обязанности, которые также считались жизненно необходимыми. Если в семье хватало рабочих рук, то её освобождали от тяжелых физических работ. Обычно это зависело от состава семьи и царивших там отношений. В большой семье, где женскую работу могли перераспределить, это случалось чаще, чем в малой семье, где заменить женщину в хозяйственных работах было некому.

Высокая детская смертность придавала чадородию большое социальное значение. Владимир Александрович Зверев считает, что тяжелые условия жизни, способствовавшие эпидемиям в Сибири. Смертность от эпидемий в южных районах Сибири, была выражена сильнее, чем в северной части. В целом, уровень детской смертности зависел от этнографической принадлежности населения и от его материального состояния.

Таким образом, деторождение в традиционных представлениях русских Сибири являлось Богом данным предназначением женщины, обладавшим большой социальной значимостью. На этом строились традиционные система регуляции деторождения, отношение к контрацепции и абортам. Важность деторождения для общества отразилась в обильной символике плодородия и продуцирующей магии.

Если приглядеться к совокупности русских народных традиций, обрядов и ритуалов, связанных с рождением и воспитанием детей, можно сделать вывод о том, что внешнее педагогическое воздействие ребенок мог испытывать еще до рождения. Забота о будущем ребенке начиналась уже с момента вступления в брак молодых людей.

Повсеместно считали, что потомство у молодых должно было появиться в первый год совместной жизни. Роды чаще происходили вне жилого помещения, по наиболее распространенной традиции - в бане. Это оправдано и с точки зрения народной медицины, так как горячий воздух обладал и определенным антисептическим действием, что создавало благоприятные условия для выживания младенца. Успешное прохождение родов во многом зависело от умения повивальной бабки. Деревенская повитуха занималась не только принятием родов, она выполняла и первые послеродовые процедуры над ребенком и роженицей, сопровождая их необходимыми магическими действиями. Это были: обрезание пуповины, действия с последом, купание ребенка и роженицы. Если ребенок сразу после рождения не плакал, его встряхивали за ножки, а после бабушка должна была вымыть и «переладить» младенца. При этом она поглаживала ручки, ножки, правила ему головку, чтобы она была ровной.

Недоношенных детей парили в птичьем пуху - в коробку насыпали пух, ставили на печь и там новорожденный должен находиться «до срока» (рождения). У старожилов даже существует термин - «выпарок», по отношению к таким детям. Данный способ ухода за новорожденным создал одно важное условия для поддержания жизни недоношенного ребенка, а именно создавал температуру близкую к температуре человеческого тела.

Если ребенок рождался больным, то с ним совершали обряд «перепекания». Ребенка клали на хлебную лопату и трижды помещали в печь. Символическое значение этого обряда - возвращение ребенка в материнское чрево, а затем новое его рождение. А если дети в семье, рождались, но быстро умирали, существовал обычай «продажи». Первого попавшего прохожего зазывали в дом, он отдавал символическую сумму и выносил ребенка через двери, а затем отдавал матери через окно, тем самым обманывая злых духов.

Когда ребенок родиться основное внимание повивальной бабки было сосредоточено на нем. Она перевязывала пуповину на один вершок и на два вершка после перевязи отрезала, после этого приступала к купанию новорожденного, в теплой воде с добавлением ромашки или соли, иногда после купания младенца натирали маслом, чтобы кожица не потрескалась. Мальчикам обрезали пуповину на твердом предмете имеющем отношение к будущей жизни ребенка: на дубовой плахе, чтобы был крепким, на топорище или другом инструменте, чтобы хорошо владел ими, на книге, чтобы был умным и грамотным. Девочке пуповину обрезали на прялке, веретене, гребне, чтобы стала искусной мастерицей. Затем его пеленали - повивали, свивали. Пеленали очень плотно, «чтобы спал спокойно», «чтобы ручки и ножки ровненькими были». Существовал комплекс из пеленки и свивальника, который представлял собой длинную и узкую полосу ткани, которой свивают ребенка, поверх пеленок. Пеленки делали из старой рубахи отца для мальчика и матери - для девочки, в некоторых местностях существовал строгий запрет что-либо шить для ребенка из нового полотна. Старое полотно мягче нового и не травмировало нежную кожу ребенка.

Новорожденного клали в зыбку – плетеную люльку, подвешенную к потолку, где он и спал, пока не вставал на ножки. Уход за ним был минимальным: во-первых, потому что мать практически всегда была занята работой, а во-вторых, потому что ее представления об уходе за младенцем были своеобразными.

Научившись ходить, карапуз передвигался по избе, преимущественно в одной короткой рубашонке, занимая себя разными подручными предметами. Присматривать за ним могли бабушка с дедушкой или кто-то из старших детей. В холодное время года малыш обычно находился в помещении, так как с зимней одеждой для малышей в то время было туговато, а в теплое – выходил на улицу, где бегал по земле босиком опять-таки под присмотром юных нянек, которым могло быть около четырех-пяти лет.

Основу детского питания составляло материнское молоко. Если же молока у матери не было, малышу находили кормилицу или поили его козьим, в качестве бутылочки используя рог с надетым на него соском коровьего вымени. Вместо соски у крестьянского ребенка была «жевка» – тряпица с завернутым в нее жеваным мякишем хлеба. Примерно в полгода кроха получал прикорм в виде молочной гречневой каши, а в год пробовал похлебку.

В три года малыш уже ел то же, что и старшие члены его семьи, спал вместе с другими детьми на полатях и вел вполне самостоятельную жизнь. С раннего утра до поздней ночи он мог играть на улице, будучи предоставленным самому себе. Подрастая, девочки играли в тряпичные или соломенные куклы, которые сами себе и изготовляли, а мальчики – в мяч или в «лошадку», в роли которой выступала обычная палка. По мере взросления у разнополых детей становилось все меньше общих занятий, игры четко подразделялись на «мальчишечьи» и «девчоночьи».

Предметом особого внимания крестьян было приобщение детей к труду. Ребенок, привыкший с детства трудиться, сможет выдержать серьезные физические нагрузки, обеспечит семью всем необходимым. Труд входил в жизнь ребенка с самого раннего возраста. Во многих произведениях детского фольклора говорится о необходимости труда в жизни человека, об уважении к трудолюбивым людям. Для детских игр изготавливали игрушки, имитирующие орудия труда: тележки, лопатки, грабельки. Чуть взрослел ребенок, «стал твердо ходить и толково все понимать – его сейчас за работу». Не столь важен был продукт детского труда, сколько формирование правильного отношения к труду, готовность выполнять любую необходимую работу, физическая подготовленность.

Педагогическая культура родителей полагала организовать жизнь семьи, общение, взаимоотношения так, что ребенку самому хотелось включиться в общую работу. Пример взрослых в поведении, отношении к труду, заботе о благополучии семьи преломлялся через детское стремление к подражанию. Ребенок сам брался помогать старшим во всех делах, что было гораздо эффективнее принуждения.

Поощрялось самостоятельное стремление взяться за какое-либо дело под влиянием примера взрослых или играя.

В 4-5 лет дети подавали лыко плетущему лапти, держали веревку при вязке сети, помогали сматывать нити, отгоняли насекомых от скота и т.п.

К 6-7 годам детям давали эпизодически более сложные задания, которые взрослые «не успели» выполнить: встретить и загнать скотину, убрать сор, принести дров.

Народная педагогика подсказывала необходимость сочетания детского труда с радостью, удовольствием. Трудовые обязанности малых детей нередко насыщали игровыми элементами.

Постоянные трудовые задания начинали давать в отрочестве. Когда приходило осознание необходимости систематического труда, когда ребенок физически и морально был готов к его выполнению.

ОТРОЧЕСТВО

В свой седьмой год рождения ребенок становился отроком или отроковицей. В честь этого события ему выдавались первые в жизни порты (штаны) или длинная девичья рубаха. Детей активно привлекали к труду – разумеется, с учетом возрастных особенностей: работу давали по силам, постепенно увеличивая нагрузку, а в свободное время позволяли гулять.

Поручения раздавали без лишних церемоний – в приказном тоне, но перечить в ответ никому из отроков в голову не приходило. Авторитет отца был непререкаем и подчеркнуто поддерживался матерью.

Труд приобретал половое разделение: мальчик постепенно переходил в отцовскую трудовую сферу, где его привлекали строго к мужским занятиям. Девочки помогали матери и похозяйсту и обучались женским рукоделиям.

Кроме трудового воспитания, отроки и отроковицы впитывали в себя и понятия о крестьянской морали. Детей учили почтению к родителям и старшим, милосердию к нищим и убогим, благоговению перед трудом добытым хлебом, преподавали им основы веры, внушали понятие греха. Правда, в большинстве семей религиозное воспитание детей ограничивалось знакомством с обрядовой стороной православия с вкраплениями языческих поверий.

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ОБЯЗАННОСТИ МАЛЬЧИКОВ

Привлечение мальчиков к работе на земле было одним из наиболее важных моментов в передаче трудовых навыков, необходимых для самостоятельной жизни. Не владея ими, подросток не смог бы стать полноправным членом деревенского сообщества. В русской традиции занятие землепашеством воспринималось как основа полноценного мужского статуса.

Становясь помощником отца, мальчик участвовал во всех его работах. При унаваживании земли (удобрение почвы): отец привозил навоз и раскидывал его большими кучами, сын растаскивал его по всему полю, а затем во время пахоты следил, чтобы комья земли и навоза не затрудняли работу плуга и не засыпали борозду. В бороновании (рыхление, разравнивание земли): отец поручал сыну заборанивание поля после пахоты (в этой роли могли выступать и девочки, если сыновей в семье не было). Мальчик или вел под уздцы запряженную в борону лошадь, или ехал на ней верхом. Малолетних бороноволоков лошади возить было легче, а для взрослого человека водить лошадь целый день в поводу считалось тяжелой работой. Поэтому хозяева, не имевшие детей, нанимали подростка - бороноволока со стороны. Если земля была комковатой, отец усаживал сына поверх бороны, чтобы сделать ее тяжелее, а сам вел лошадь. К 10 - 12 годам мальчик-бороноволок уже брал на себя все заботы по боронованию поля.
С 11 - 13 лет отец приучал мальчика к пахоте. «За недосугом» он редко объяснял сыну как нужно пахать, да и в этом не было особой необходимости, поскольку тот, следуя за отцом неотступно, перенимал все необходимые приемы работы. Отец доверял сыну провести пару борозд или предоставлял возможность потренироваться, выделив для самостоятельной обработки небольшой участок пашни. Подросток осваивал пахоту обычно к 14 - 15 годам - на пороге совершеннолетия.

Рост физической силы юношей, моральное взросление в этот период приводят к возможности овладения сложными крестьянскими навыками. В возрасте 14-16 лет парней обучали косьбе, которая требовала значительной физической силы. В этом возрасте приобретаются все основные навыки. Необходимые в пахоте, молотьбе, заготовке дров.

Позором для парня и всей семьи было негативное мнение о его трудовых условиях. Поэтому, спешили парни овладеть мастерством крестьянского труда. Старались усвоить серьезную манеру разговоров старших, вникали во все тонкости крестьянской жизни и быта.

Самая трудная работа – пахота и сев, и овладевают ею не ранее 18 лет. После этого парень считался полноценным крестьянином, был в состоянии прокормить собственную семью.

В русской деревне рубежа XIX - ХХ в.в. вступление мальчика в трудовую жизнь семьи, овладение мужскими хозяйственными функциями, сопровождалось обязательным привлечением его к заботе о лошадях: он задавал им корм, подавал напиться, летом гонял на реку на водопой. С 5 -6 лет ребенок обучался управлять лошадью, сидя на ней верхом. С 8 - 9 лет мальчик учился запрягать лошадь, управлять ею, сидя и стоя в телеге. В этом возрасте его уже посылали в ночное - летний ночной выпас табунов деревенских лошадей.
На Русском Севере и в Сибири, где промыслы (рыболовство, охота и т.п.) имели в кругу хозяйственных забот важнейшее значение, ребят с раннего детства привлекали к промысловым занятиям.

Сначала в игре, а затем наблюдая за отцом и братьями, помогая им в меру сил, уже к 8-9 годам мальчик перенимал азы промысла: умел ставить на ближнем озере петли на уток, стрелять из лука. В 10 лет подростки ловили сусликов, колонков. Продавая добычу заезжим купцам, они получали первые собственные деньги, которые могли тратить по своему усмотрению. В этом возрасте почти каждый мальчик в сибирской деревне мог самостоятельно сделать «мордочку» для ловли рыбы и установить ее в реке. Особым предметом гордости являлась первая пойманная рыба. После такого доказательства овладения навыками отец начинал брать мальчика с собой на рыбалку, приучая его бить рыбу острогой. Освоив это занятие, ребятишки осенью собирались в артели и отправлялись лучить рыбу на ближайших горных реках. Лучение происходило после захода солнца. Обычно мальчики делились по двое: один шел берегом и нес торбу для рыбы и связку полутораметровых сосновых лучин, второй, одетый в специальные не промокающие сапоги – «чарки» и вооруженный маленькой острожкой, шел по дну речки вверх по течению, чтобы вода мутилась сзади, а не спереди. В левой руке он нес пук зажженных лучин, просвечивавших воду до самого дна и позволявших увидеть спящую рыбу. Заприметив добычу, мальчик бил ее острогой.

К числу промысловых занятий относился также сбор ягод и добыча кедровых орехов. Подростки принимали активное участие в коллективных, включавших несколько семей, выездах на промысел. В ходе них они знакомились с природой, учились лучше ориентироваться на местности, перенимали опыт сооружения промысловых становищ. К 14-15 годам основные промысловые, навыки были переняты. Отправлявшийся весной на промысел отец не боялся оставить сына этого возраста промышлять в лесу одного.
Важным этапом в социохозяйственном становлении подростка в промысловых районах было членство во взрослой промысловой артели, включавшей всех мужчин села от подростков до стариков. Мужские рыболовецкие, реже охотничьи, объединения, также как отхожие, ремесленные профессии, способствовали сохранению / возрождению традиций мужских организаций. Одной из них был испытательный срок при приеме в артель подростков 8-12 лет, без которого они не могли стать её полноправными членами. Ярким примером являлись испытания подростков на мурманских промыслах поморов: им поручали невыполнимые задания, обманывали, накладывая вместо рыбы в мешки и снасти камни, заставляли самих добывать себе пропитание, устраивали состязания между ними и т.п.

С этого момента профессиональное и жизненное воспитание подростка сосредотачивалось в артели. Подрастая, мальчики переходили в разряд юнг и прибрежных ловцов, которые уже имели свой пай и вносили значимую долю в семейный бюджет. Взрослые относились к ним с уважением и ласково называли «кормильцами».
К 15 годам подросток перенимал все хозяйственные навыки, считался годным ко всякой мужской работе и если нанимался в работники, получал плату равную взрослой. Он считался правой рукой отца, заменой его в отлучках и болезнях. В промысловых районах взрослые сыновья брали на себя все весенние полевые работы. Пока отец был на промысле, подросток самостоятельно вспахивал и заборанивал участок, а затем отправлялся на помощь к отцу. Имея заработок, такой подросток частично тратил его на себя, подготавливая возрастной наряд для гуляний, без которого он не мог бы считаться завидным женихом.

Дата добавления: 2020-11-23; просмотров: 44; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

12 Следующая ⇒

Мы поможем в написании ваших работ!