ЭВОЛЮЦИЯ СВАДЕБНЫХ ОБРЯДОВ: ЧЕРЕЗ ТРАДИЦИИ В СОВРЕМЕННОСТЬ
Специфика свадебного обряда в Сибири
Присоединение Сибири было логическим продолжением процесса образования многонационального русского централизованного государства. Большая роль в формировании населения Среднего и Нижнего Приангарья принадлежала уроженцам северных и центральных районов. Обширную группу переселенцев составляли пашенные крестьяне. Засельщики несли сюда не только вещи материального характера, но, прежде всего, свои традиции и обряды, одним из которых был свадебный.
В условиях монотонности, упорядоченности крестьянской жизни и отдаленности от центральных районов свадьба (и подобные события) превращались в яркое театрализованное представление, драматизированный обряд, венчающий важнейший выбор в жизни молодых людей.
Обряд российской свадьбы, родившийся в глубокой древности, был принесен в Сибирь, но сохраняя главные сюжетные и структурные компоненты, претерпел определенные изменения.
Молодежь в Сибири, более свободная по духу и нравам, имела возможность свободного выбора спутника жизни. Важнейшим условием создания семьи являлась хозяйственная целесообразность. Исследователи отмечали, что, по документам XVIII — начала XIX вв., невесты часто был старше женихов: семья старалась «заполучить» в дом, прежде всего, работницу.
Имеющиеся описания отдельных обрядов дают основание говорить, что в начале XX века свадьба в Сибири еще сохраняла общий стержень, объединяющий ритуалы: сватанье смотрины, просватанье, рукобитие, девичник, венчание, окручивание невесты, свадебный пир.
|
|
|
Следует отметить, что игрались свадьбы, большей частью, осенью после Покрова, и зимой, в период между Рождественским и Великим постами, от Зимних святок до Масленицы.
В Сибири отсутствовало крепостное право, было много плодородной земли, которая не только кормила людей, но и требовала дополнительных рабочих рук. Поэтому для сибиряков приданое невесты не имело столь большого значения, прежде всего, ценилось трудолюбие. Отсюда и выбор родителями сына невесты, отраженный в народных пословицах: «Наша невеста по бору ходила, не шишки брала, а прялочку пряла да на кроснах ткала», «Выбирай жену не в хороводе, а в огороде».
О красоте девушки говорили, что «с лица воду не пить», вообще были такие представления о красоте: «Да большая, да толстая», «Лицо румяное, с коробку», «Кровь с молоком». Таким образом, девушка невеста должна была родить здоровых детей и быть хорошей работницей.
Также мало интересовались зажиточностью невесты. Жениха же предпочитали из зажиточной семьи, непьющего, работящего. Вообще, выбору жениха придавалось большое значение, поэтому крестьяне советовали девушкам: «За худого пересиди, а не ходи, а за хорошего не досиди, а иди».
|
|
|
Более половины всех невест и около трети женихов были не старше 20 лет. Девушек выдавали замуж с 16 до 19 лет, верхняя планка 21 год, не вышедшие замуж после этого срока считались старыми девами. Браки после 25 лет и для юношей, и тем более для девушек были редкостью.
Хотелось бы отметить, что необходимость и женитьбы, и выхода замуж никогда не подвергались сомнению, ведь это было также естественно, как солнце каждый день всходит и заходит, на смену одному времени года приходит другое.
О браке крестьяне говорили: «Дело великое, данное от Бога», «Женитьба есть, а разженитьбы нет», считали, что связь, даруемая венцом, неразрывна до конца дней жизни мужа или жены. Разводы были редким исключением, поэтому подходили к выбору очень ответственно. Жениться или выйти замуж вторично разрешалось в двух случаях: когда умирал один из супругов или в семье не было детей.
Русская традиционная свадьба в Сибири в конце XIX – начале XX веков начиналась со сватовства и продолжалась в течение 3-4 недель, иногда до трех месяцев, таким образом, осуществлялся постепенный переход девушки в статус замужней женщины и парня в статус женатого мужчины.
|
|
|
Многодневную свадебную игру открывало сватовство. В роли сватов обычно выступали родственники жениха: мать (сватунья) или отец, брат, дядя, крестный или просто уважаемые в деревне (селе) люди, которые умели красиво говорить, но обязательно нечетное количество человек. Сваты обычно вечером пробирались тайком задворками, опасаясь неудачи.
В Енисейской губернии в ряде мест был распространен обычай формального похищения невесты. М. Ф. Кривошапкин, описывая этот обычай, замечает, что, договорившись по согласию, жених «похищал» невесту. Мать невесты вопрошала при этом: «Как в глаза людям смотреть? В чужой дом, поди, дочь отдаю. Своими руками отдать, что ли? У нас ей хуже живется? После «похищения», правда, невеста возвращалась (обряд соблюден), а затем начинался ритуал сватовства.
Сватунья от имени жениха шла сватать невесту. На первой ступеньке крыльца она говорила: «Как твердо и крепко стоит нога моя, так будет крепко и твердо слово мое. Чтоб что я думаю, то и исполнилось». Становились на ступеньку только правой ногой. Сватать мог и сватовщик (сват).
Пройдя в избу, сваты садились под матицу, на скамью. «Под матицу не сядешь — в новой семье связи не будет», — говорили в Сибири. Матица дом вяжет, и скамья при этом должна быть продольная, а не поперечная матице, иначе жизнь поперек пойдет!
|
|
|
Прежде всего, разговор сватов начинался издалека: сначала о погоде, хозяйственных делах, а затем собственно о цели прихода обязательно иносказательными фразами известными повсеместно в России: «У вас товар, у нас купец», но были приговорки характерные для сибирского обрядового фольклора, например: У вас есть рассадка, а у нас грядка, нельзя ли вашу рассадку посадить на нашу грядку?, « Ехали мы , ехали, сто верст проехали, искали пару нашему соколу, но такой, как в вашем окне, найти не смогли».
Сватунья, также как и сатовщик, заводила разговор «ни о чем», а потом сообщала: «Я к вам пришла не пировать, не столовать, а с добрым делом, со сватаньем!
У вас невеста, а у меня — жених. Станемте-ка родство заводить!» Отец отправлял мать за загородку, в куть к невесте — дело-то девичье. Невеста в Сибири была вольна выбирать, могла и отказать. Отец в таком случае говорил: «Молода ведь, хочет побыть в девках, отцу-матери поработать, ума-разума накопить». Или мог сказать: «Ждите до проку (т.е. через год)». В случае согласия сватунье передавался платок невесты. Все «переговоры» вел отец невесты.
Формы отказов на сватовстве в Сибири были разными. Украинские переселенцы в знак отказа выносили и выставляли перед сватами тыкву, белорусы молча повесить у двери пустой ковш.
По воспоминаниям русского старожильческого населения Сибири родители невесты на сватовстве, как правило, долго «куражились», отговариваясь выдать дочь замуж, сетовали на ее молодость, хозяйственную неопытность, а то и трудный характер.
«У меня в дому стоять не над кем,
У меня дочь не выросла,
Русая коса не отрощенна,
Белое лицо не наполнилося,
Браные скатерти не выбраны,
Шитые ширинки не вышиты,
Тонко холсты не выбелены».
«Куражливость» помогала набить цену «товару», «вырядить» от жениха более богатые подарки невесте, а заодно и выведать серьезность намерений жениха.
Если же родители невесты соглашались, то говорили: «Милости просим, сватушки, раздевайтесь». Садили сватов за стол «хлеба-соли кушать». По окончании стола уговаривались о дне «смотрения», ведь именно смотрины – первый шаг к закреплению брачного договора между родителями парня и девушки.
Утром в назначенный день парень с родителями шли смотреть невесту, которая одевалась понаряднее, в косу вплетала красную ленту. На смотринах невеста сама угощала жениха и его родителей. На столе вино, лакомства. «Вот, смотрите нашего жениха, а нам кажите-ка невесту свою», — говорила крестная мать. Мать жениха спрашивала невесту – нравиться ли жених? Если она отвечала – «да», то уже вечером начиналось просватанье. Если девушка сказала – «нет», то ее родители возвращали жениху бутылку вина, выпитую в день сватанья.
На просватанье приходили по приглашениям. Раньше всех приходил жених со своими родителями. Когда собирались все приглашенные гости, тогда жениха и невесту садили в передний угол, вокруг стола размещались подруги невесты, а остальные гости поодаль, как и где придется.
На просватаньи жениха и невесту просили встать на одну половицу под руку, ближе к образам жених, а к двери — невеста, затем происходило обручение с поцелуем, обмен кольцами.
Важен был обряд с платком, когда невеста, жених, отцы их брались за четыре угла платка, а затем невеста и жених переплетались углами и целовались. После этого все садились за столы; угощения и лакомства обносили всем — взамен гости клали деньги. Жених на тарелке дарил подарок невесте, та принимала с поцелуем.
Невеста провожала жениха на крыльце дома. Все уезжали. Молодежь оставалась у невесты, затем жених возвращался один, и начиналось веселье: песни, игры, угощения. Песни в этот раз пели более веселые. В них — примирение с новой жизнью, описание будущей жизни невесты в доме жениха и др. Веселье продолжается допоздна.
За день до свадьбы назначался «девичник», день и вечер, которые невеста проводила с подругами-девицами. Как только собирались подруги к невесте, так сейчас же вели ее в баню, где мыли ее и мылись сами. После возвращения из бани невесту вели в «куть» и садили против русской печи. Здесь девушки расчесывали невесте волосы и заплетали ей косу. Кусу заплетали не как обычно, в три пряди, а в шесть, девять прядей, так, что она напоминала собой зернистый пшеничный колос. Среди множества обрядовых песен Сибири пели «Семена». Песня сопровождалась обсыпанием невесты зерном, что символизировало плодородие, желание иметь большое количество детей.
Семена, вы мои семена,
Немного вас семян,
Только три поля широкие.
Уж как девья-то краса
Во меду валялася,
Полотенцем утиралася;
Уж как бабья-то краса
По подлавочыо таскалася,
Отолалкой (отымалкой) утиралася [9].
Или:
Семена ли мои, семянушки,
Да семена мои голубиные.(2 р.)
Да я немножко вас посеяла.
Да я с посеяла ровно три зерна, (2 р.) .
Да уродилося ровно три раздольица,
Да три раздольица широкие. (2 р.)
Между этими тремя полями
Не бела-то лебедь воскыкала, (2 р.)
Что воскыкала и восплакала,
Что душа ли красная девица (2 р.)
О своей да об косе русой,
О хорошей девьей красоте. (2 р.)
Не боялася девья красота, не боялася
Свето-то, свету белого,
Не стыдилася ни князей, ни бояр!
Побоялася девья красота
Еще свету, да свету белого:
Замарался да мой дурной волосок [9].
На девичнике невеста прощалась со своей «вольной жизнью» в доме отца и матери, плакала – «убивалась», в этом ей помогали подруги. Вообще, говорили, что если невеста не плачет перед выданьем, т.е. не плачет за столом, так наплачется за столом.
Невеста прощалась не только с домом, ходя по комнатам, но и с любимыми местами во дворе, затем вместе с подругами возвращалась в дом и угощалась, после чего раздавала подругам детали своего девичьего венка – «красоты». В Красноярском крае роль «красоты» выполняла елочка или березка. Ставили елочку (березку) в доме невесты сразу после просватанья. Наряжая елочку или березку (бумажными цветами, сережками, бусами) и называя ее красотой, невеста обращалась к ней:
Здравствуй, милая подруженька,
Моя волюшка ты вольная,
Девичья воля гульливая.
Измешайся, моя воля вольная
В большом месте, в переднем углу [18]!
А когда перед венчанием выносили красу девичью березку или елочку, невеста плакала, причитая:
Свет ты моя, честь-хвала, краса девичья!
Не будет мне такой волюшки во чужих людях,
Не будет мне такой негушки во чужих людях!
Свет ты моя, волюшка батюшкина, нега матушкина!
Посиди да моя воля вольная
У меня, у красной девицы,
До зари, до ранней, утренней [18]!
Заканчивался девичник тем, что после песен и хороводов жених сламывал верхушечку «елочки» и бросал ее в тот угол, где в это время жалобно «плакали-причитали» подружки невесты. Кого верхушечка метила, тот тоже по общему убеждению должен был выйти замуж.
Также «красоту» - цветы, венок из цветов, ленту невеста сама могла отдать какой-либо подружке:
Ты носи моя подруженька,
Ты мою да девичью красоту,
За обедней-то стоючи,
Носи в чести да в радости.
Около трехсот обрядовых свадебных песен сопровождали прежде старинную сибирскую свадьбу. Хватающие за душу причитания, в которых невеста прощалась с родным домом, шуточные, величальные корильные песни, плясовые и хороводные, - они точно передавали сложное психологическое состояние невесты, идущей под венец.
Самые жалобные песни пелись, как правило, на девичнике, накануне венчания, круто меняющего девичью судьбу: Перепелочка – ласточка,
Ты к чему рано вылетываешь, Из тепла гнездышка – сетовали на девичнике подружки, обращаясь к девушке, «отстававшей от стада лебединого» и приставшей «к стаду гусиному».
Свадебные обрядовые песни не только давали выход тем чувствам, которые таила под сердцем накануне венчания просватанная девушка, но и наставляли ее уму-разуму, в песенной форме преподавая законы семейного лада и согласия:
Как-то мне будет во чужих людях жить?
Надо жить-то умеючи,
Умеючи-разумеючи:
Голову дердать поклонную,
Ретиво сердце покорное,
Резвы ноженьки подхожливые,
Белы рученьки подношливыя,
Надо каждому кланяться,
Надо старому и малому
Своей мужней роднюшке [28]…
Прощание с девичеством предполагало и расставание девушки с одной косой, ведь девичья коса – дивья красота, красная красота – олицетворяла девичество, вольное жилье в родном доме, поэтому прощание с косой – это прощание с волей, ведь став женщиной, никогда больше она одной косы не заплетет.
Девичник заканчивался к полуночи и все подруги оставались ночевать у невесты.
Во время девичника от жениха приезжали гонцы и привозили с собой «воробью», т.е. ящик с подарками невесте от жениха. Туда клали весь наряд для венчания: платье, шаль, ботики, серьги, мыло, гребень, зеркало.
Утро свадьбы для невесты начиналось с ее рассказа о своих снах и причитаний. Подружки помогали невесте одеться и в это время пели:
Благослови меня, родимый батюшка,
Во путь доруженьку,
Во Божью церковь ехати,
Под златой венец вставати [28].
По окончании этой песни родители благословляли невесту иконою и хлебом-солью. Символически во многих сибирских деревнях благословление жениха и невесты проходило на медвежьей шкуре, бывшей символом богатства и силы. Жених с невестой становились на колени, икону ставили на боковой торец на голову невесты и трижды поворачивали ее крестом, потом также «крестили» жениха. Молодые целовали икону, потом родителей, затем крестных, которые также участвовали в крещении.
На благословление невесты ее родителями в Сибири пели песню «Что не верба к земле клонится»:
Не верба-то в поле кланяется,
Акулина Богу молится,
У Матери Божьей Богородицы
Просит она милостыни,
У батюшки-то родимого
Просит благословенийца:
Благослови, родимый батюшко,
И во путь и во дороженьку
К злату венцу ехати [28]!
После благословления невеста садилась за стол, а рядом с ней садился брат, он держал в руке соломенную плеточку. По обе стороны от невесты садились ее подруги и пели песни. А в это время поезд жениха уже приближался к дому. Впереди поезда ехал на лошади дружка жениха, обычно это был веселый, знающий основные обычно это был веселый, знающий основные моменты обрядов человек. Отец невесты запирал перед поездом ворота. И только после троекратно повторных просьб отворить - ворота отворяли. Войдя в избу дружка веселил гостей, предлагая жениху выкупить «красоту» («красоту» изображала красная лента на подносе), что тот и дело, положив на поднос несколько монет.
Но чаще всего выкупали косу невесты. Выкупал жених с дружкой, а продавал младший брат невесты или кто - то из ее родственников. Брат или младшая сестренка невесты сидели рядом с нею держа в руках свалку и торговали косу, расхваливая честность, скромность, рукодельные качества девушки, постукивая скалкой, торговались за косу, набивая ей цену. Если жених давал мало денег, брали нож или ножницы, в шутку обещая обстрить главную девичью красу.
После выкупа косы, жених с невестой угощали за столом всех поезжан, приехавших с женихом. После угощения всех поезжане выходили из-за стола и одевались. Родители благословляли жениха и невесту иконою и хлебом-солью. После этого невеста прощалась с родителями, родными знакомыми и подругами. Во дворе дружка трижды обходил сани, в которых должна была ехать в церковь невеста, с наговором против сглаза.
В свадебный поезд рассаживались по следующему порядку: в первую очередь в кошеву садился тысячный, во второй кошеву - жених со своей свахой, в третью - невеста со своею свахой, а на других рассаживались остальные бояре; завершали поезд нередко сани с приданым (по количеству саней и сундуков определяли достаток невесты).
Свадебный поезд представлял собою красочную картину. Самая красивая упряжь в крестьянском хозяйстве, кошевки с расписными задками, расписные и резные дуги с гроздья ми винограда, символизировавшими брачную пару молодоженов, меховой полог, которым укрывали молодые, цветные коверчики их стелили на крупную лошадь, хомуты с мелодичными шаркунцами, - все это приберегалось в долгожданному событию.
Венчание, происходило в церкви по христианско-православной традиции. После венчания жених и невеста ехали уже в одних санях в дом жениха, где их ждал и гости и родные.
Когда жених с невестой возвращались из-под венца, то при входе в дом жениха их осыпали зерном. А отец и мать встречали их хлебом - солью. Молодые совместно кусали каравай. Затем все проходили в дом и садились за стол.
По результатам экспедиций по Иркутской области можно судить, каким был свадебный стол. Гостей угощали пирогами с рыбой, морожеными сырниками, сделанными из творога, сметаной и ягод, головизной, холодцом и филисоном и традиционным для ангарских свадеб «курником» - пирогом, украшенным бумажных цветами. Главным украшением стола был, конечно, свадебный каравай. В разных местах делали его по-разному.
Украинские поселенцы до сих пор пекут пышный свадебный щенки, в которых на высоких лучинках с бумажными цветами в конце втыкают они печеных из теста жаворонков с глазами – черемушками. Подобный свадебный караван шел на отсудившийся молодым на второй день свадьбы подарки [1].
Свадебные караваи часто обтыкали по краю пушистыми домашними цветами, украшали гроздьями и веточками рябины и калины, а сверху выкладывали узорные колбаски, расстриженные ножницами или ножом. Много пекли на свадьбу и хвороста, называемого по простонародному «спусно».
Во время свадьбы с хлебом - солью и другими угощениями ставили на стол свиную голову (иногда телячью или баранью), украшенную разноцветной бумагой или полулуковицами. Свинья в обрядности многих народов была символом плодородия, а свиная голова считалась могущественным оберегом».
За угощением «гости хвастают, что они подарят невесте из хозяйства после уборки урожая или от приплода. На посуды не скупятся, сулят телочку, когда Пеструха отелится, барашка, гусей парочку, кабанчика или свинку. Один встает и мычит - значит бычка или телочку сулит следующий встает и бекает - значит барашка приведет, какая-нибудь бабушка кукарекает - жди, невеста курочек в хозяйство. При помощи иносказания стремились скрыть обещанное невесте». По окончании свахи брали зеркало и шаль, один конец шали давали держать молодому, а другой тысяцкому, т.е. завешивали невесту от других. Свахи заплетали невесте волосы на две косы - женихова сваха плела правую, а невестина - левую. Считалось, что если быстрее заплетет косу женихова сваха, то первым родится у молодых - сын, а сели невестина то дочь.
Заплетенные косы укладывали вокруг головы и повязывали ее платком что символизировало переход девушки в категорию замужней женщины.
После заплетения кос дружка вел молодых в другое помещение, где была приготовлена для них постель, а сам присоединялся к пирующим, угощение продолжалось, в этот момент величали поезжан. Каждый из тех, кого «величали», платил певицам деньги.
После этого дружи и шел к молодым, стучался, а когда его впускали, звал свах, затем они осматривали рубашку молодой. Надо сказать, что целомудрие девушки культивировал многие народные обычаи. Так, например, после брачной ночи, в знак того, что девушка вышла замуж честной, выставлялись наутро гостей бутылки с подкрашенным самогоном (закрашивали его черничным или брусничным вареньем). Белорусские поселенцы вспоминают, что на стол с тем же смыслом ставили букет красных цветов или калину, или просто - стоящие рядом бутыли перевязывали по горлышку алой лентой. Существовал и другой обычай. Если девушка сберегла до венца свою честь, горшок на глазах у него не было.
Честная девушка чествовали принародно. Наутро после брачной ночи катали молодую, привязывая к дуге звонкой - «честь» тройки шерстяной красный платок с рисунком невесты.
После брачной ночи молодые вели в баню, в которой поддружье запирал их на замок, и не выпускал их до тех пор , пока они не выбросят в окошко платок. Утром следующего дня приезжали родители молодых. Их угощали, а молодой кланялся им в ноги и благодарил за хорошее воспитание жены. Затем пир продолжался до вечера.
На следующий день молодая женщина приступала к своим обязанностям: варила еду, пекла хлеб, помогала во всех делах мужу. В связи с преобладанием натуральных черных хозяйств новая семья еще долгое время оставалась жить в доме молодого, где она выделяла отдельное помещение, только со временем, встать в на ноги, молодые моги вести самостоятельное хозяйство Таким образом, свадьба не только становилась памятным событием на всю жизнь, но и являлась одним из важнейших этапов в жизни человека.
Дата добавления: 2020-11-15; просмотров: 141; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!