Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №2
Отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем вооруженными силами на Юге России, Осведомительное бюро ОСВАГ{89},
30 марта 1919 года, №1617,
г. Екатеринодар, Екатерининская улица, «Бристоль»
Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков №2
В газетах помещены душу леденящие подробности о казни архиепископа Макария Гневушева в г. Смоленске. Казнь совершена по приказу советской Чрезвычайной комиссии, во главе которой стоял бывший повар Ячкин.
О предстоящей участи владыке Макарию было объявлено только в день самой казни, а в 12 час. его в рясе, как был, так и отправили в контору «Чрезвычайки».
Глумясь над личностью владыки, над его званием и верою, архиепископа Макария посадили в общую арестантскую, обрили и обстригли наголо; священнические одежды с него сняли и надели на него старую грязную рваную солдатскую шинель; обули в дырявые сапоги и в 5 час. вечера отправили в «Чрезвычайку», откуда владыка более не возвращался.
Расстрел русских офицеров на станции Дачная.
В январе 1919 года, близ станции Дачная, в имении г. Наумова было расстреляно более 30 членов Добровольческой армии, взятых петлюровцами{90} 18 декабря 1918 года в плен в бою при Александровском участке в г. Одессе.
Издевательства, которым подвергались несчастные мученики перед смертью, возмущают душу. На Дачной их всех поместили в мужской уборной, осыпали бранью и бросали в лица пленных навоз. Тут же в зале устроено было для видимости заседание суда под председательством некоего «Тима». Расследованием установлено, что начальником дивизии петлюровцев Дяловецким и сотником Яновым расстрел пленных был «все равно» предрешен заранее. С осужденных сдирали новые шинели, фуражки и отбирали все ценное, ругали и били. Около 3-х часов их повели в усадьбу Наумова, где была приготовлена яма. Священник села Гниляково отец Михаил Федотьев, присутствовавший при последних минутах осужденных, свидетельствует, что несчастные приговоренные были одеты в солдатскую форму без погон, некоторые были в штатском, один в светлом офицерском пальто. Все были угнетены, у некоторых были слезы. Все в один голос пожелали исповедаться и причаститься.
|
|
|
После приобщения Св. Тайн добровольцев поставили в шеренгу, и 40 петлюровцев в присутствии полковника Мамчура дали три залпа в несчастных русских офицеров, которые, по признанию самих петлюровцев, умирали мужественно.
27 января при официальном осмотре места этой зверской казни картина представлялась в следующем виде: в саду усадьбы из ямы длиною около 15 аршин, шириною около 3-х аршин торчали череп, две руки до локтя, ноги, часть туловища, части шинелей и другого платья. Из ямы извлечено 28 мужских трупов, скелет с черепом и отдельный череп — большинство покровов мацерировало{91}; местами совершенно сошло. На трупах грязное, кровавое белье и верхнее платье; раны забиты грязью. На голове одного трупа проломы прикладом; у другого лицо совершенно изуродовано.
|
|
|
Офицеры 1 и 2-го батальона Добрармии Одесского района опознали трупы унтер-офицеров Козяна и Заболоцкого, чиновника Довецкого, подпоручика Томсона, доктора Брусиловского, рядового Станислава Элсмонтоновича, поручика Александра Гвоздикова, рядового Рябшудка, охотника Владимира Слободинского, штабс-капитана Августа Лесева, поручика Руденко и Виталия Ясивского.
В «Известиях» сообщается о кощунстве, совершенном в Петрограде. Глубоко чтимая всеми жителями народная святыня, икона Казанской Божьей матери украдена из Казанского собора{92}. Советские газеты, глумясь над чувством веры русского народа, цинично объявили, что если икона чудотворна, то возвратится и сама.
Заведывающий Информационной частью Полковник: (подпись)
За заведывающего Бюро информации: (подпись)
Общая сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков
|
|
|
Воронеж. Лицо, прибывшее из Воронежа после вторичного занятия его красными, передает следующие подробности о поведении их в городе. Тотчас после прихода красных в город прибыла Чрезвычайка, пополненная членами уездных комиссий. Чрезвычайка назначила поголовный обход города с целью выяснения контрреволюционеров, бежавших с казаками. Те семейства, члены которых оказывались налицо, что было большой редкостью, ибо около трех четвертей всего населения покинуло город перед его занятием, оставлялись в покое. Тех же, родственники или близкие которых были в отсутствии, арестовывали и затем всех поголовно расстреливали. Было несколько случаев, когда расстрелянными оказывались беременные женщины.
Гомель. По словам прибывающих из Гомеля, там работает шесть эвакуированных Чрезвычаек: Киевская, Харьковская, Бахмачская, Кременчугская, Миргородская и местная. Раскрываются несуществующие заговоры, особенно польские. Ежедневно расстреливается 40–50 человек.
Расстрелян по обвинению в польском заговоре почти весь Гомельский Красный крест, а также много железнодорожников.
Гарнизон города состоит из двух рот спартаковцев{93} и четырех рот китайцев.
|
|
|
Москва. Из Белгорода сообщают, что в Москве расстреляны 19 представителей кооперативов, более 100 человек заключены в тюрьму. Так же поступают большевики с представителями кооперативов и в других городах советской России. Декретом советского правительства все кооперативы запрещены и преобразованы в продовольственные организации. Только те служащие кооперативов, которые приписались к коммунистам, сохраняют свои места.
Расстрелы под музыку. Часто во время расстрелов полковой оркестр исполнял музыкальный номер. Один из музыкантов рассказал следующий случай, имевший место во время расстрела. Когда оркестр по обыкновению исполнял номер, все осужденные были выстроены в ряд на краю могилы: руки и ноги каждого были привязаны один к другому так, чтобы они все вместе падали прямо в могилу. Затем солдаты-латыши дали залп, целясь в шею, и когда все упали, могила была засыпана. Как вдруг рассказчик увидел, что могила начала шевелиться. Не будучи в состоянии выдержать этого зрелища, он упал в обморок и был немедленно схвачен большевиками и обвинен в сочувствии пленникам. Он едва не был расстрелян, и его спасло лишь то, что товарищи из музыкантов отметили, что он вообще нездоров.
Кисловодск. В Кисловодске арестован рабочий Ткач, обвиняемый в причастности к большевизму. На следствии Ткач сознался, что он поджег в Бургустане церковь и вместе с другими красноармейцами надевал священные облачения на лошадей.
Нежин. В Чернигове перед занятием его нашими войсками красные расстреляли свыше 1500 человек интеллигенции, преимущественно преподавателей школы и общественных деятелей. Производились повальные обыски с целью отыскания интеллигенции. Попутно красные грабили квартиры, забирая белье, одежду и ценности.
В октябре 1918 года при отступлении из Ставрополя поручик пулеметной команды Самурского полка Добрармии Игорь Соболевский, геройски бросившись спасать оставшийся на фронте пулемет, заблудился и пропал без вести.
Как оказалось, несчастный офицер, тяжело раненный, остался на поле битвы и затем случайно попал в дом Павла Селикова в ауле Сенжал. Большевистский изувер этот без всякой жалости к беззащитному, по его собственному выражению, «так ахнул его с печи, аж черти засмеялись», бил его и топтал сапогами, пока тяжело раненый не испустил дух.
Ничего не зная о случившемся, убитая горем мать обратилась ко всем газетам с просьбой сообщить о судьбе сына.И вот, цинично оповещая о своем изуверстве, большевик-зверь сообщает ей письмом, что труп сына ее, офицера, он закопал в огороде и сам приедет, чтобы покончить с ней, если она покажется заблуждающейся, как сын.
Житель г. Ейска господин Рудченко, безвинно пострадавший от большевиков, рассказывает: «6 апреля 1918 г. я был арестован на дому за тост в честь генерала Корнилова и представлен «товарищу» Бахметенко, тогдашнему царьку города Ейска, окруженному целым штатом приспешников. Пошептались они между собою; слышно было, как тов. Мицлех говорил: «Прямо в порт его — раков ловить». Однако отправили пока в милицию». 8 апреля к Рудченко пришли посредники торговаться об освобождении за 3000 руб. Предложение было отклонено; его стали вызывать в следственную комиссию и решили предать суду военно-революционного трибунала как опасного контрреволюционера и врага советской власти.
В тюрьме его раздели, обыскали и посадили в одиночку, но туда же поместили полковника Шуберта и одного купца. 22 апреля около 6 часов вечера в ворота тюрьмы ввели арестованных мужчин, в том числе 5 офицеров и одного священника. Все были окружены большим отрядом конных и пеших красноармейцев. Один из матросов подбежал к священнику, ударил его и закричал: «Давайте его мне, я его расстреляю». Все арестованные оказались арестованными за то, что случайно попались в Ейске, возвращаясь с кавказского фронта домой. 30 апреля ввиду слухов о приближении казаков караулу было приказано расстрелять всех политических, выпустить всех уголовных и затем бросить тюрьму.
В ночь на 1 мая заслышались выстрелы, сторожа разбежались, но не надолго. Утром часовые опять были на местах.
4 мая вечером, в 10 часов, в тюрьму приехала Чрезвычайная комиссия советской власти в количестве 40 человек и начала следствие. Прежде всего принялись за 2-ю камеру, где находились более состоятельные арестованные. На допросе предлагали 2–3 вопроса, затем председатель решал пустить их в расход, если они офицеры, и обвиняемые приговаривались по голосованию к расстрелу. Так погибли штабс-капитан Виктор Пархоменко; поручик Голушко Федор из города Верхнеднепровска; прапорщик Михаил Вдоз из г. Очакова; прапорщик Александр Новиков из Феодосии; поручик Анатолий Воронков из Мариуполя; отец Евгении Главацкий, священник 220 пехотного полка; вольноопределяющийся Александр Рошальский; кассир Калужского государственного банка; Петр Письменный, гусар из Юзовки; чиновник земского союза. Всех этих лиц на рассвете вывели к морю и расстреляли.
6 мая комиссар Мицкевич приехал в тюрьму в шнурованных сапогах одного из расстрелянных офицеров — Пархоменко.
После неудавшегося наступления на Ейск тюрьму набили казаками окрестных станиц, а несколько дней спустя схватили прапорщика Ченчиковского, станицы Камышеватской, не дали ему одеться, увели без фуражки и бросили в ретирадную яму. Руденко просидел еще до 11 июля, ежеминутно ожидая жестокой расправы бандитов советской власти.
11 июля к тюрьме подъехало несколько шикарных фаэтонов Чрезвычайной комиссии. Во главе комиссии стоял член шайки так называемых «Степных дьяволов» каторжанин Колпаков и начальник контрразведки, тоже каторжанин, Колосов. «Наши минуты, — говорит Руденко, — были уже сочтены». Но вот неожиданно приходит смотритель и советует задарить комиссию. Начался торг, и Руденко сговорился с матросами за 1000 руб. Не прошло и 5 минут, как его вызвали в комиссию. Там «товарищ» Хижняк громогласно заявил, что комиссия не имеет права отнимать жизнь ни у кого. Купленный матрос-коммунист пригрозил перестрелять всех, если тронут Руденко, и Руденко был освобожден.
На утро, осведомившись об отходе всей шайки, Руденко был еще раз в тюрьме и там узнал, что ночью «чрезвычайные» благополучно приговорили к расстрелу бывших в камере №3: прапорщика Якова Назаренко из станицы Привольной; Михаила Кириченко, чиновника станицы Должанки; Федора Чепелянского, прапорщика станицы Каневской; Сергея Бугоя, казака той же станицы; Георгия Коновалова, казака станицы Привольной. Всех их вывели за тюрьму и поставили к стенке. Прапорщик Чепелянский выступил вперед и крикнул: «Эй вы, каторжане, стреляйте верней!» Раздался залп, и все пали мертвыми. Бандиты отправились за остальными. Георгия Леднева убили в камере, Михаила Комаренко — в уборной, казака станицы Камышеватской Бурлака — у выхода из тюрьмы вместе с поручиком Иваном Ветровым, ейским купцом Семеном Мордевым и земским деятелем Анатолием Кличенко. Убивали как разбойники.
По данным, сообщенным господином Руденко, в отряде красноармейцев Ейска и большевиков состояли комиссар отряда Филька Мицкевич, каторжанин, отбывший 8 лет заключения за подделку кредиток; Хомяков, матрос, просидевший 12 лет на каторге за убийство семьи во Владивостоке. Комиссар отряда Жлобы{93а}, фамилия неизвестна; комиссар контрразведки Колосов, без носа, осужденный к восьми годам каторги за убийство девушки; Колесников, член Совета Ейска — известный вор; Воронин, сидевший в Ейской тюрьме за поножовщину. Готаров, сын известного ейского вора; Васильев, матрос, помощник комиссара флотилии, каторжник. 6 членов Чрезвычайной комиссии — каторжане, отбывшие 8–10-летнюю каторгу за участие в шайке «Степных дьяволов».
Сводка[без заголовка], 10 марта 1919 г.
В октябре 1918 года тяжело раненный поручик Роболевский в ауле Сокжале был безжалостно замучен хозяином дома Селиковым. Издеваясь над несчастными офицером, он бил его сапогами, пока окончательно не добил. Закопав труп в огороде, он сам же известил об этом зверстве убитую горем мать. Письмо имеется.
6 апреля 1918 года в г. Ейске большевики арестовали г[осподина] Руденко за тост в честь генерала Корнилова, морили в одиночной камере, раздевали, обыскивали и только через три месяца выпустили за плату 1000 руб. По его свидетельству, 4 мая туда прибыла Чрезвычайная комиссия в 40 негодяев и в тот же день расстреляла 10 человек заключенных, 70 офицеров, 1 священника и других, ехавших домой от Кавказа{94}.
11 июля вторая комиссия расстреляла еще 11 человек; они, как разбойники, рубили арестованных на месте в камере, в уборной, в дверях и т.п. Начальником комиссии был комиссар Федька Мицкевич, отбывший 8-летнюю каторгу за подделку кредиток.
При занятии селения Горловки Юзовского района 18 марта 1919 года большевики расстреляли за контрреволюцию 16 человек служащих, Синякина, Иванова, Косовского и старуху Карнарукову (наши погоны у нее). Вся семья священника Сокольского была зверски вырезана, а сам священник повешен вверх ногами. На станцию Синельниково 16 февраля 1918 года прибыл отряд красноармейцев для усмирения гайдамаков{95}, но, решив не проливать «братской крови» гайдамаков, постановили расстрелять лучше 6 офицеров, которых они привезли насильно как проводников.
В городе Смоленске по приказу Чрезвычайной комиссии казнен архиепископ Макарий Гневушев. Глумясь над его саном, его обрили, обстригли, нарядили в рваную солдатскую шинель, в дырявые сапоги и покончили в Чрезвычайке.
В январе 1919 года на станции Дачная в имении г. Наумова расстреляно более 30 человек чинов Добровольческой армии, плененных под Одессой. Их заключили в мужскую уборную, ругали, бросали в них навозом, раздели, обобрали, били. По свидетельству священника о[тца] Михаила Федотьева, все они приобщились Св. Тайн и расстреляны перед могильной ямой в 15 аршин длины и 3 аршина ширины. Оттуда извлечены 28 трупов с проломанными головами, скелеты, череп, окровавленное белье, платье. Многие были опознаны.
7 марта 1918 года на станции Ключевой Екатеринодарского отдела расстреляно 6 человек жителей. Трупы изрублены в мелкие куски и брошены в общую яму.
В станице Крымской полевой штаб большевиков расстрелял ни за что 67 человек. Факт подтверждался отношением Военно-революционного комитета станицы Абийской от 23 апреля 1918 года, №1722.
За начальника информационной части: подпись
Скрепил: подпись
Сводка сведений о злодеяниях и беззакониях большевиков
7 марта 1918 года в станице Ключевой Екатеринодарского отдела был собран обычный митинг «товарищей». Толпа заподозрила некоторых из участников в контрреволюционности, и шесть человек из жителей этой станицы были арестованы и отправлены в г. Майкоп. По дороге партию арестованных встретил Кургано-Лабинский революционный отряд, который немедленно же потребовал расправы с беззащитными. Тут же в станице Черниговской собрали революционный суд из местных советских комиссаров и представителей разбойного отряда. Что можно было ждать от этого собрания каторжан? Арестованных, разумеется, поспешили выдать красноармейцам, которые только того и ждали. Несчастных обреченных вывели за станицу, на глазах у них вырыли яму и, изрубив всех на мелкие куски, побросали их в общую могилу. По официальным данным расследования Майкопской комиссии, зверски изрублены были Александр Кривцов, Леонтий Копыка, Павел Мурочка, Григорий Маляр, Илья Белый и священник Тертиганов.
В отношении от 23 апреля 1918 года за №1722 военно-революционный комитет станицы Абинской подтверждает факт расстрела Ивана Щербака, Александра Мороза, Дмитрия Изюмского, Федора Васильева, С. Романиенко, Федора Малого, Григория Коломийца и Ивана Тюпы.
Расстрел совершен был в станице Крымской Крымским полевым штабом, к которому означенный комитет обратился с просьбою о выдаче тел родственникам для погребения.
11 марта 1918 года был зверски убит штабс-капитан Мозговой. Он проживал в г. Сумы Харьковской губернии и, не желая подчиняться советской власти хулиганов, не снимал погон, ходил в форме, но на всякий случай носил при себе ручную бомбу. В конце концов, большевики все-таки арестовали его, избили, искололи штыками и отправили в мертвецкую.
Там, однако, штабс-капитан Мозговой очнулся, выполз на улицу и добрался до больницы. Врач приказал приставить к спасшемуся караульных, которые вместо охраны полумертвого от ран, беспомощного офицера стали издеваться над своею жертвою. Один из них насмешливо спросил у офицера, где у него сердце, приложил винтовку к его груди и без всякого сожаления выстрелом в упор добил несчастного мученика.
11 марта 1918 г. в гор. Сумы Харьковской губернии кадет Сумского кадетского корпуса Сайманов был арестован красноармейцами за ношение формы и отправлен в комиссариат. После краткого допроса кадета отвели на местную Голгофу{96}, железнодорожную станцию. Избитый и измученный дорогою молодой кадет едва успел открыть дверь при входе на вокзал, как палач-красноармеец шашкою отрубил ему голову. Труп кадета был брошен в яму и зарыт так небрежно, что ноги торчали над землею.
Михайлов-Воронович сообщает жуткие подробности о гибели Султана Крым-Гирея{97}:
Пробираясь с небольшим отрядом к себе на родину через Туапсинский округ, Султан Крым-Гирей был захвачен большевиками и арестован в станице Калужской.
Через Горячий Ключ его провезли в селение Княземихайловское. Там обрадованные ценной находкой большевики выказали всю степень своего восторга. Сперва эти полудикие русские хамы били князя розгами и истязали его в течение нескольких дней. Пытки его были самые ужаснейшие, не поддающиеся описанию. Наконец, звериный мозг большевика придумал «достойную» казнь Султана. Они привесили его за ноги к дереву, разложили под ним костер и сожгли Султана Крым-Гирея живьем.
Родной брат его Магомет погиб такою же смертью. Третий брат Султан Доулет-Гирей вместе с присяжным поверенным Канатовым, полковником Маркозовым и другими был схвачен в Горячем Ключе, перевезен в аул Габукай и там заколот штыками одновременно со 180 черкесами того же аула, восставшими в их защиту.
Наконец, четвертый брат — Султан Гирей — был захвачен в своем хуторе Исабанахабль, за Кубанью, близ Екатеринодара, и зарублен шашками предателей России большевиков.
Так погибли от руки этих злодеев славные сыны свободы из семьи Гиреев.
В Киеве местною радиостанцией перехвачено было сообщение, адресованное из Москвы русскому посланнику Иоффе{98} в Берлин. В нем передавалось: «После покушения на Ленина{99} никто не был расстрелян. В Москве 5 сентября расстреляно только 25 главных реакционеров: бывший министр внутренних дел Хвостов{100}, бывший министр юстиции Щегловитов{101}, бывший директор Департамента полиции Белецкий{102}, священник Восторгов, помощник тайной полиции.
После покушения на Ленина в г. Курске приказано было произвести массовые расстрелы и аресты. Расстрелян предводитель дворянства Офросимов, бывший член Государственной думы Шетохин, председатель Биржевого комитета Сапунов, член землеустроительной комиссии Кругликов. Особенный террор проявлен по отношению полицейских чинов.
Из Москвы сообщают, что в Витебске вместе с Бочкаровой{103}, начальницею Добровольческого женского отряда, сформированного против немцев, расстреляно семь человек, в том числе видный белорусский деятель Григорович.
Газета «Беднота» сообщает, что за участие в белогвардейском заговоре расстрелян Бронислав Подскачик.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 99; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!