Памяти моего любимого дедушки, 23 страница
- Итак, Алу, - начал папа, прежде чем тронуться с места. – Городок небольшой, поэтому нам стоит быть крайне осторожными. Постараемся держаться вместе, и, если что-то пойдёт не так, встретимся у столовой в восточной части города. Ты её сразу заметишь, её нельзя не заметить.
Отец закончил свою речь и медленно двинулся вперёд, с опаской, будто бы он боялся этого места или же забыл сказать мне ещё что-то важное. Надеюсь, что это было последнее. Мы сделали пару-тройку шагов, и я решила вывести отца из оцепенения, в котором он пребывал с самой нашей высадки, вопросом, который действительно волновал меня.
- И куда мы идём?
- Заглянем к одному моему знакомому.
- Хм, у тебя что, в каждом городе есть хороший знакомый?
- Хах, как видишь, - кивнул отец вслед уплывающей лодке, продолжая смотреть на меня, - Далеко не всегда хороший.
- Просто… это как-то связано с твоим статусом, верно? – не знаю, почему у меня это вырвалось. Наверное, то, как отходчиво папа переключился на беседу со мной, вызвало у меня впечатление.
- Ну… - почесал он в затылке. – В принципе да… Да чего уж греха-то таить, думаю, что в полной мере это так.
- И что, неужели ты не раз здесь бывал, раз знаешь, где находится эта столовая? Неужели тебе знаком каждый город?
- О нет, дочка, далеко не каждый! Просто понимаешь, моя молодость проходила совершенно иначе, нежели твоя.
- Хм… А ты мне никогда об этом не рассказывал, - заметила я. А если честно, то мне было крайне интересно! Молодость у отца была такой насыщенной, да и вся его жизнь была такой, только вот для меня и моих братьев и сестёр судьба отца и история рода оставалась загадкой. Старина Балто никогда не распылялся на этот счёт, но уж я-то теперь точно выведу его на чистую воду! Здесь ему некуда будет от меня сбежать! И я, прокрутив в голове эти мысли, сама себе улыбнулась.
|
|
|
- Я обязательно расскажу тебе, дочка, только потом, - заметил папа и снова остановился. Он хотел что-то сказать, и я повернулась к нему лицом. Мы уже как раз почти дошли до берега. Лицо у папы снова приняло озабоченный вид, и он, ухватив меня руками за плечи, наклонился ко мне и произнёс:
- А если что-то пойдёт совсем-совсем не так, то мы встретимся за городом, у дороги на Север, хорошо?
- Хорошо, - спокойно произнесла я и запомнила отцовский указ.
- А если… Если я не смогу с тобой встретиться по каким-то причинам, - протараторил отец, рассчитывая, что я не пойму, о чём он говорит. – То просто направляйся в Ном, а там всё будет ясно. Ты поняла меня?
- Поняла, - ответила сходу я, опустив голову. Я… я не могла врать отцу в глаза, я бы ведь всё равно никогда бы его не бросила.
- Ты точно меня поняла? – спросил он, подняв руки на уровень выше и обхватив меня за щёки, а затем повернул моё лицо к себе. Я невольно улыбнулась и, выждав небольшую паузу, ответила:
|
|
|
- Понятно, пап!
Отец поцеловал меня в лоб и произнёс:
- Ну, смотри у меня! – улыбнулся он, и, возобновив движение, опустил мне руку на плечо и, опасаясь, что его похлопывания будут болезненными, жёстко погладил меня по плечу, слегка больновато взъерошив мне шерсть.
- Ау!
- Ой, прости, дочка! – растерялся он было, но, опомнившись, скорее от испуга всё-таки похлопал меня по плечу.
Мы ступили на берег. Направившись в северную часть городка, мы с отцом попутно ловили недоумевающие и удивлённые взгляды, которые останавливались на нас, нагло глядя в упор. И не удивительно - этот посёлок оказался крайне маленьким и все, должно быть, знали друг друга в лицо. А ещё мы не встретили ни одного нашего брата, быть может, в этом городке живут только люди? Тогда подобная реакция была бы оправданной.
Кругом была одна грязь. Наши берцовые сапоги утопали в ней по самую щиколотку, потому как дорога в прибрежной части города превратилась в сплошное месиво. По широким протекторам и глубоким колеям было нетрудно догадаться, что здесь проходил какой-то путь, по которому постоянно двигались трактора и крупные автомобили. Городок был раскидистым и пустынным. То там, то тут зияли провалы окон уже заброшенных домов. Дома были заброшены даже в прибрежной части города, где открывался красивый вид на море и где находилась основная инфраструктура посёлка, если так это можно было назвать. Прямо напротив пристани, к которой мы причалили, расположилось трёхэтажное, но скромное административное здание, которое было с двух сторон окружено магазинами. Где-то позади, в южной части города у устья Шелман-Крика, был какой-то цех, окружённый рабицей, с просторной бетонированной площадкой и несколькими короткими пристанями, видимо, какое-то рыболовное предприятие. Дальше мы двигались вдоль деревянных и кирпичных домов, один на другой не похожий. В садах и на участках росли, в основном, кедровые сосны, ели, и лишь редко где можно было встретить лиственные растения, и те только яблони и вишни. Не смотря на обилие зелёного кустарника, город казался умершим и погружённым в осеннюю спячку. Ничто не красило его, и всё здесь было каким-то холодным, грязным и странным. Даже прибрежный ветер нёс с собой какой-то необычный, слегка неприятный запах толи масла, толи бензина, толи чего-то ещё, да только принюхиваться не было никакого желания.
|
|
|
Минуты за две мы дошли до нужного дома. Он был деревянным и раскидистым двухсемейником, который расположился вдоль береговой линии в северной части городка. Дом был окружён маленьким зашарпанным белым забором чуть выше пояса, за которым, уже на самом участке, располагался густой колючий кустарник. Справа от дома шла широкая дорога вглубь Бревиг-Мишн, а по левую сторону стояла пара соседних сожженных домов, отчего казалось, что дом стоял на отшибе. Только почему-то сосредоточиться на нём самом я не смогла – взор мой был прикован к пожарищу. Кажется, пожар здесь был совсем недавно. Загорелся сначала один дом, потом огонь перескочил на второй, на третий… Господи, неужели кто-то погиб в этом аду?
|
|
|
Стук в дверь вывел меня из транса и отвлёк от дурных мыслей. Это был отец. Я поднялась следом на очень высокое, но узкое крыльцо и решила заставить себя хоть как-нибудь, хотя бы через силу улыбнуться добрым людям, которые, надеюсь, смогут нам помочь. Только… только… Ну да, как всегда!
Дверь резко отворилась и с размаху ударилась в стену. На отца почти в буквальном смысле чуть не вывалился весьма неухоженный и обросший мужчина, но, кое-как схватившись за дверной косяк, он устоял на ногах и втянул своё тело обратно в тёмный коридор. Из дома пахнуло затхлостью, запахом дешёвых сигарет и просто ужасным перегаром вперемешку с чем-то жутко противным. Ну и буке-е-ет, ужас!
- Ик! Чё надо, псина? - спросил у отца человек, держащий в руке бутылку спиртного и облокотившись всем телом на дверной косяк. Его ноги постоянно путались, и он из последних сил старался удержать равновесие, придерживая рукой с бутылкой себя за противоположный косяк. На нём были широкие трико, подтянутые аж до подмышек, белая майка, заправленная в них, и помятая бежевая грязная рубашка с мокрым подолом справа.
- Могу я увидеть Гарета?
- А он...ик... нету его?
- Что это значит, любезнейший? - старался быть обходительным отец, даже с ним. Я категорично его не понимала!
- А. А-а-а! А вот любезничать... Хммм, - ухмыльнулся пьяница. - Любезничать со мной ты будешь... Будешшщь ты мне любезным, вот выпьешь со мной, по соточке, и... вот... сразу... Клара! - позвал он, видимо, свою жену. - Стакан! Живо! - рявкнул он.
- А-а! Кого там... ещё принесло!? - послышался такой же пьяный, но уже женский голос.
- Э-эй, нет, извините, не могу! - начал выкручиваться отец и махать руками. - Мы очень спешим! - взглянул он почему-то на меня.
- Да, мы спешим, - подтвердила я.
- Ну, а... А тогда чего припёрлись?
- Мы ищем Гарета.
- А. А-а-а! Так его ж нету!
- Как нету? - попытался отец быть таким же эмоциональным, чтобы не потерять ту самую необходимую нить рациональности и доверия в этом безрассудном разговоре, а зацепиться за неё было нужно любыми силами.
- А-а он уехль.
- Как же так? А куда? - продолжал отыгрывать роль отец.
- Э-э-э, - помотал головой пьяница и мерно со смаком икнул. - Ой... Плохо мне...
- Так куда он уехал?
- Да не знаю я! - махнул направо рукой с бутылкой человек, указывая направление. Меня облило мутной жидкостью, и я соскочила с крыльца. Да что б тебя! - На Северрр! Ик! Куда-то... Ой....
После этого мужчина не выдержал и упал на колени, чуть не грохнувшись через голову с крыльца, выставив руки вперёд. Отец поддержал его, думая, что тот теряет сознание и падает, но пьяницу просто вырвало. Содержимое его желудка ударилось о крыльцо и расплескалось во все стороны, забрызгав отчасти мне сапоги.
- Фу-у! Как же ж... - я спрыгнула с крыльца и отскочила в сторону. - Омерзительно! - со злостью пыхнула я на мужика, хотя читать ему морали сейчас было бессмысленно.
Отцу же досталось больше. Брызги попали ему на штаны, причём почти до колен, благо, что не столь обильно, а лишь каплями. И чего отец с ним возится? Может, он ещё его в дом поволочёт? Ну...ну конечно!
Отец приподнял мужчину под руку, благо, что тот хотя бы попытался помочь ему в этом. А ведь обычно всё бывает иначе, но и тут всё недолго шло как надо. Сзади кто-то легонько задел мой хвост.
- Ой! - я подпрыгнула от неожиданности и увидала перед собой совсем крохотного мальчишку лет так семи-восьми. У мальчика было широкое грязное обветрившееся лицо, и его пухлые щёки и маленький носик, казалось, блестят, словно маслом намазанные. Руки у него были грязные и потрескавшиеся, все ссохшиеся от земли или грязи. Он был одет в когда-то белый, а теперь совсем уж грязно-жёлтый зимний полушубок, а на голове его была чёрная норковая шапка с завязанными наверх ушами. Конечно, сегодня на этом побережье дул холодный северный ветер и было не жарко, но не до такой же степени! И куда только смотрят его родители, нарядив пацана в полярника в середине лета!
При появлении мальчика мужик на крыльце оживился, будто бы мгновенно забыв про свой рвотный рефлекс. Он яро замахал руками, случайно ударив отца по лицу. Тот, естественно, посторонился и мужчина, смачно проехавшись ногой по содержимому своего желудка, что красовалось теперь уже не только на ступеньках, но и, кажется, по всему двору, шлёпнулся на верхнюю ступень крыльца. Он ещё секунд двадцать толи мычал, толи что-то бубнел, но лишь спустя какое-то время я смогла разобрать, что он говорит.
-Ну п... паршивец! Домой! Бычсщстро! Домо-ой! - приказывал пьяница.
Мальчик только нервно мотнул головой, не отводя с мужика глаз.
- Домоооой! – ещё резвее замахал руками пьяница. – Счас же!
Малец только сильнее затряс головой и попятился назад, прячась за мою спину. Я видела – он делал это с опаской, косо поглядывая на меня и особенно на мой хвост. Он вряд ли контактировал с антропоморфами когда-либо. Только вот первые шаги на пути к неизвестному ему приходилось делать весьма быстро и тяжело. Ребёнок очень боялся своего отца. К сожалению, это, должно быть, был именно он. Этот страх был сильнее, и когда мужчина на крыльце попытался достать из-под стола, что стоял в коридоре, ремень, тот ужас, что испытал этот милый мальчик, оказался намного сильнее опаски перед неизвестным, и малыш вцепился мне в куртку сзади, до трясучки стараясь прижаться как можно ближе.
- А ну-у-у! – дотянулся мужик до ремня. – Научу сейщас, скотина ты! От зар-р-раза! – обращался он к ребёнку, пытаясь сесть обратно с ремнём в руках. – А ну иди сюда, ублюдок! – резко заорал мужчина.
- Я к маме хочу! – очень и очень жалостливо произнёс ребёнок и, не выдержав больше страха, заплакал.
- Домой! Я сказал! – ещё громче прикрикнул мужчина. – Домой… Домо-о-ой!
Я уже, было, чуть не сорвалась, чтобы высказать своё мнение по этому поводу, но креативность проявил отец:
- Домой? – постарался сделать он удивлённое выражение лица.
- Домой, - уже потише произнёс пьяница, толи осознав присутствие постороннего, толи просто увидев в папе потенциально опасную мужскую силу.
- Ну, хорошо, хорошо! Пошли домой! – поднял отец мужика с пола и поволок в помещение. Пьяница остановился, вспомнив вдруг про сына, и, резко махнув рукой, да так, что его развернуло, потребовал: - И его домой!
- И, и его дом-о-ой! – соглашался отец, стараясь как можно скорее покончить со всем этим. Только вот у мальчугана тоже нервы были не железные.
- Нет, нет, я к мамке хочу! – закричал от страха мальчишка. - Дяденька, тётенька, заберите меня, ладно? - умолял малец, повиснув на мне. Он смотрел мне в глаза и тянул за кофту так, что я не могла оторвать взгляд от его искренних глаз. Из них лились слёзы, те самые, непроизвольные и очень тяжёлые. В нём плакал сейчас не страх, а плакала его душа, непоколебимая и пока ещё не уничтоженная. Чистая детская душа… хм, а ведь я, все мы ещё совсем недавно были такими же… только можем ли мы теперь говорить о том, что всё ещё чисты и непорочны? Нет… ни в коем случае, к… к сожалению. Я было поймала себя на мысли, что глядя на это дитя сама готова заплакать, но нет. Плакать было нельзя, и я отвлекала себя от этого, как могла.
И чего это я вспомнила о наших детских годах? И только потом я поняла, почему. Мальчуган был чем-то, совсем отдалённо, но похож на ***. Наше с ним детство было таким весёлым и прекрасным, а вот у этого мальчонки, что есть у него? Неужели он этого достоин? У него же не было детства, а может... может, так он научится жить...
Сколь же много всего пронеслось в голове за пару секунд! И рассуждения, и воспоминания, и драма. Что же нам делать с ребёнком? Неужели нам придётся всё так оставить? Когда я повернулась к отцу за ответом, его уже не было на крыльце. Он растаял в проходе, заволакивая мужика в дом. Моё сердце не могло больше выносить этих слёз, и я решила бороться с этим.
- Так. Утри слёзки! Ты же мужчина! – сказала я, привстав на колено перед малышом. Он начал возить по грязному лицу рукой, оставляя на нём чёрные разводы. Мальчик поразительно старался держать себя в руках. – Ну вот! Какой молодец! Как тебя зовут?
- Билли - насупившись, ответил мальчик.
- А где живёт твоя мама, Билли? – спросила я.
- В Уэйлсе.
Хм, а вот это уже интересно! Это же нам по пути! Мы бы могли заскочить в город и отдать парня в хорошие руки. Это великолепно, только вот… реально ли это? Можно ли забрать мальчика, и что скажет папа? Поедим ли мы туда вообще? Хм… быстро смекнув, я решила убить сразу двух зайцев:
- А ты знаешь, как туда добраться? – спросила я. Так я и не обнадёжила паренька, умолчав, что мы двигаемся в том направлении, и в то же время смогла бы узнать, как действительно можно попасть в Уэйлс.
- Ага, - ответил мне он. - Туда лодки наши ездиют, - уже совсем спокойным голосом пояснил мне малыш. - Только меня с собой никто не берёт, только Френсис.
- Какой ещё Френсис?
- Ну, Френсис, он добрый, он один раз меня взял, только ему за это влетело. Но он согласится снова, я знаю! Только Вы возьмите меня с собой! Возьмёте, а?
В дверном проёме появился отец. Он протёр лоб и с чистой душой и грязными штанами переступил через лужу на крыльце и подошёл ко мне. Прикинув, что да как, я решила, что начинать разговор о мальчике при нём самом будет совсем не резон. Он и так сильно переживает, а тут ещё отец в его присутствии неизвестно как будет реагировать. Лишний стресс был нам ни к чему, и по сему я ответила:
- Мы посмотрим, что можно сделать. А пока ты побудь здесь, а если появятся новости, то мы придём сюда, только ты никуда не уходи, хорошо?
- Нет! Я больше здесь не останусь! - деловито, но всё ещё по-детски растягивая слова ответил Билли, - Я к Френсису пойду! А вы к нему потом подходите! Я буду ждать Вас у него! - восклицал мальчик.
- Ох, вы о чём? - спросил у меня умаявшийся папа.
- Хох, - привстала я и отряхнула колено. - Пошли, пап, у меня появилась идея.
- А вы придёте снова?
- Я не знаю, - ответила я. Малыш слишком сильно заполнил воздух своей чистой и такой наивно-искренней речью, что я снова чуть было не расплакалась.
- А я буду ждать! - сказал он нам на последок, и когда мы отошли от дома, он продолжал кричать нам вслед. - А я буду вас ждать, слышите! Я буду ждать!
5.
После того, как дверь щёлкнула, в сарае повисла немая тишина. Рюкзак мой отчего-то безжалостно давил мне на плечи. Странно, он был нетяжёлым. Видимо, усталость. Или нервы. Или... Так, стоп!
В голове беспрестанно кружилась какая-то чушь. Я не находил, что сказать незнакомцу. Я стоял посредине сарая, словно памятник лешему: грязный, мокрый от пота, пропахший им, хвоей, сеном, сыростью и ещё не пойми чем. К тому же, вероятнее всего, взъерошенный, красный от волнения и, что самое страшное, испуганный. Уж не знаю, читался ли испуг мой на глазах моих, только вот незнакомец явно чувствовал своё доминирующие положение и поэтому мерно, с почти наигранным спокойствием, отправился в сторону костра.
- Ну, чего стоишь как не родной? Садись, погрейся!
Да уж, тоже мне, родня! Однако я прикрыл глаза, опустил голову, расслабился и выдохнул, и вместе с этим выдохом я выбросил из головы все свои предрассудки и страхи. Так больше продолжаться не может! Нет больше сил бояться... Представлю, что он - обычный незнакомый собеседник, слава Богу, хоть на эту роль он, вроде, сгодится.
Я развернулся и подошёл к костру. Незнакомец уже распаковал свой рюкзак и нанизывал на шампур домашнюю колбасу. У костра лежали два больших скинутых им с чердака снопа сена.
- Присаживайся, - не отвлекаясь от своей процедуры, произнёс пёс. Так, ладно, пока ничего беды не предвещает, можно и сесть.
Я приземлился на шуршащее сено и снял с себя рюкзак. Чего уже терять. Незнакомец закончил с колбасой, выделил место на кострище под угли и, не отвлекаясь, произнёс:
- Я весьма удивлён, что ты остался. Ты либо дурак, либо ты страшно хочешь что-то узнать, - пёс, так и не присев, взглянул на меня из-под капюшона, но я всё равно не смог разглядеть его лица. Только в глазах его промелькнуло пламя костра, так же неожиданно потухнув в его уходящем образе. Он ушёл куда-то вглубь сарая и скрылся в темноте, зашуршав сеном. - На дурака..., - доставая что-то из-под сена произнёс он, крякнув. - ...ты не похож. Значит, тебе нужны ответы, - пёс подошёл к костру из темноты и скинул на сено передо мной перину с подушкой. - Что ж. Я слушаю.
- Я, эм-м..., - я был совсем не готов сейчас говорить. Я не мог отойти от переживаний. Даже когда опасность, казалось бы, уже миновала, я видел во всём происходящем скрытую угрозу. Мне было страшно сидеть, ведь сидя я не успел бы вскочить и умчаться в спасительную темноту леса. Мне казалось, что на следующий шампур будет нанизана не колбаса, а моё сердце. Я видел, как преступник, шурша в темноте, достаёт из-под сена вовсе не матрас, а винтовку, ствол которой сейчас же повернётся ко мне и убьёт. Я...Я просто был не готов. Но отвечать было нужно. - Я... я ищу своих друзей.
Но лишь пара слов мне понадобилась, чтобы страх мой вылился в остальные слова, и я потоком начал обрушивать на злодея предложение за предложением.
- Мне не нужны вы все, понимаете? Меня не интересует, меня совершенно не интересует, чем вы тут занимаетесь...
- Хм, и тем не менее, ты знаешь, - заметил незнакомец. Его замечание повергло меня в ступор, и я снова заволновался и растерялся. Только пёс был спокоен, и, не смотря на постеленный матрас, так на него и не сел, а просто начал медленно бродить по сараю кругами, продолжая надменно улыбаться из-под своего капюшона.
- Да ничего я не знаю, - искренне заверил я.
- Знаешь! - с некоторой злобой в голосе произнёс незнакомец и остановился. - Не ври мне! Не унижайся и не позорь себя, своих родителей, своего дядю и его семью.
Дата добавления: 2020-04-08; просмотров: 97; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!