Революционный смысл библейского послания
Итак, Библия предстает перед нами как “слово Божие”, и как таковое, оно объект веры. Всякий, кто полагает, что можно взять в скобки веру и прочесть Библию взглядом ученого, как это возможно по отношению к текстам Платона и Аристотеля, совершает противоестественную вивисекцию духа, разделяющую его с текстом. Библия решительно меняет свой смысл в зависимости от того, кто ее читает _ верующий или неверующий в то, что это “слово Божие”. Как бы то ни было, все же не будучи философией в греческом смысле этого термина, общее видение реальности и человека в контексте Библии содержит к себе целую серию фундаментальных идей, в первую очередь, философского плана. Более того, некоторые из этих идей обладают такой силой, что их распространение как среди верующих, так и неверующих, необратимым образом изменило духовный облик западного мира. Можно сказать, что слово Христа, содержащееся в Новом Завете (которое венчает пророчества Ветхого Завета), перевернуло все понятия и проблемы, поставленные философией в прошлом, определив их постановку в будущем.
Монотеизм
Греческая философия пришла к пониманию божественного единства как такого целого, что приемлет и впитывает в себя множество сущностей, сил и проявлений, различных ступеней и уровней иерархии. Понимания уникальности Бога мы не находим в дилемме: един Бог или множествен. Лишь в библейском послании есть понимание Бога как единого и уникального. Что человеку не просто понять суть такой идеи, что монотеизм далеко не спонтанная концепция, видно из текста: “Да не будет у тебя иного Бога, кроме Меня”, а также из постоянных напоминаний об угрозе идолопоклонства (что всегда означает возврат к политеизму). С таким пониманием уникального Бога, бесконечного в потенции, радикально отличного от всего прочего, родилось и новое понимание трансцендентного, что исключило любую возможность подразумевать под “божественным” что бы то ни было другое. Платон и Аристотель называли “божественными” звезды, Платон называл космос “видимым Богом”, а в “Законах” дал повод называть такую религию “астральной”. Библия подрывает любую форму политеизма и идолопоклонства, отказываясь от компромиссов с ними. “И когда обратишь глаза свои к небу и увидишь солнце, луну, звезды, и все, что ни есть на небе, не дай завлечь себя и не делай культа из этого”. Трансцендентность уникального Бога абсолютна, тотально отлична от всего прочего. Такой Бог был решительно немыслим в рамках греческой философии.
|
|
|
Креационизм
У нас уже была возможность оценить, насколько разными были решения проблемы “источников сущего” в греческой философии: от Парменида, который решал проблему, отрицая любую форму становления, до плюралистов, говоривших о “воссоединении” и”комбинациях” вечных элементов, от Платона с его идеей Демиурга и демиургической активности до аристотелевского Вечного Двигателя, от пантеистического монизма стоиков до “метафизической процессуальности” Платона. Мы также видели и гнездившихся в этих решениях апории.
|
|
|
Библия же, напротив, говорит о “творении”, что называется, с порога. “В начале Бог создал небо и землю”. И создал через “слово”. Бог сказал, явилось все. Как и все прочее, Бог непосредственным образом создал и человека: “И сказал Бог: Сотворим человека”... При этом он творит из ничего: нет ничего предшествующего, ни платоновского Демиурга, ни других посредников. Из ничего.
Этим понятием “творения из ничего” решительно разрубается гордиев узел апорий, которые, начиная с Парменида, терзали греческую онтологию. Бог творит свободно, дает начало всему чистым актом воли, велением блага. Всему дается жизнь как бескорыстный дар, следовательно, созидание позитивно, ибо обязано благой воле. И Демиург Платона в “Тимее”, зодчий мира, лепил его по закону блага, но здесь мы наблюдаем более тесное сцепление между понятием творения и понятием блага.
|
|
|
Креационизм особым образом решает проблему античной философии: как и почему из Единого рождается многое, а из бесконечного - конечное. В определенном смысле, как ключевые могут быть интерпретированы слова: “Я есть Тот, кто Я есть”, сказанные Богом Моисею. Бог есть по своей сути Бытие. Творение - это участие в бытии: Бог есть несотворенное бытие, но все сотворенное, тварное не само бытие, но лишь обладающее бытием, получившее бытие через участие в бытии.
Антропоцентризм
Концептуальный антропоцентризм был доступен грекам лишь в определенных рамках. Мы находим его следы в “Воспоминаниях” Ксенофонта как эхо сократических идей. Затем в Стое Зенона и Хрисиппа есть немало интересных разработок этой темы. Можно принять гипотезу Похленца о том, что идеи в русле антропоцентризма и библейские иллюзии из их культурного этнического наследия (известно, что Зенон и Хрисипп были семитского происхождения). В любом случае, греческая мысль определенно космоцентрична. Человек и космос никогда радикально не противопоставлялись, напротив, всегда соотносились друг с другом, ибо космос понимался как одушевленный, живой, подобный человеку. И как бы ни были высоко ценимы заслуги и величие людей, они всегда органично вписывались в горизонт космоцентричной картины мира. Реальностью, превышающей космос, человек никогда не был; “есть много других вещей по природе более божественных (совершенных), чем человек, они пребывают среди видимого: например, звезды, из которых образован универсум” (Аристотель).
|
|
|
Не то в Библии: человек - не просто момент космоса, вещь среди вещей, в нем распознано существо привилегированное, созданное Богом по образу и подобию самого себя и, стало быть, человек - господин и повелитель всего, что создано для него.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 134; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!