Методические советы учителю, организующему нравственное воспитание при обучении чтению
Обучая учащихся читать – формируя навык правильного, сознательного, беглого выразительного чтения, умение работать с текстом произведения, ориентироваться в книге и в доступном круге чтения, - чего хотим мы достичь? На какой воспитательный эффект мы рассчитываем? Коротко говоря, мы хотим и можем за годы начального обучения приучить детей практически пользоваться знанием книг и умением читать как средством неограниченного беспрепятственного общения с лучшими, интереснейшими людьми, живущими сейчас и жившими прежде. А это общение – общение, избранное самим ребенком в нужные для него минуты, − и есть школа нравственности.
Наукой установлено, что потребность в общении с людьми является одной из ведущих потребностей растущего человека, начиная с младенчества. Детям всегда недостает каких-то знаний и опыта. Но чем взрослее становится ребенок, тем труднее мирится он с вмешательством старших в его личную жизнь, тем критичнее он относится к чужому опыту, который ему предлагается. Охотно, безоговорочно, истово принимает и осваивает ребенок только опыт тех, кто его поражает, кто является для него примером, авторитетом.
На уроках классного чтения гражданственное, нравственное просвещение детей представлено системой знаний, основным стержнем которой является понятие о Родине – стране развитого социализма, Союзе Советских Социалистических Республик, и представления о советском человеке-гражданине в его отношениях с другими людьми: родными и чужими, близкими и далекими (различных национальностей, из разных стран), в быту и в труде, в горе и в радости, в праздники и в будни, об отношении человека к природе родного края, ее богатствам. Детям предлагаются картины природы и общественно-политической жизни; ставятся и решаются вопросы о мире, о дружбе, о взаимопомощи народов нашей страны и трудящихся всех стран. Соответственно, дети получают представления и о чувствах, которые испытывает хороший или плохой человек в разных ситуациях, о поступках, которые он может совершать или не совершать.
|
|
|
На уроках классного чтения система нравственного просвещения строится несколько иначе. Опираясь на имеющийся у детей опыт и знания, приобретенные на уроках обучения грамоте и классного чтения, учитель уже в I классе стремится приохотить детей к тому, чтобы размышлять над книгой; вырабатывать свой взгляд на события, формировать чувство личной ответственности за происходящее. При чтении-рассматривании детских книг скрытый подтекст рассуждений примерно таков.
−Ты уже большой. Ты знаешь, что хорошо и что плохо. Но посмотри-ка, с точки зрения применения общепризнанных моральных истин познание жизни тобой только начинается! Жизнь сложна. И не всегда хорошо то, что «хорошо», а плохо то, что «плохо». Хочешь стать Человеком – думай сам и сам решай , когда, отчего, а главное – кому бывает «хорошо» или «плохо» и на чьем месте хотел бы ты быть или не быть…
|
|
|
Вот милая приветливая чистенькая девочка с голубыми глазами. Она улыбается, сыплет зернышки, а все – и петушок, и курочка, и уточка, и щенок – бегут от нее в разные стороны. Почему? Какую такую непростительную обиду нанесла она всем им? И разве может обидеть тот, кто смотрит приветливо, кто ласково гладит и кормит? Оказывается, может, если занят только собой и не ценит, не бережет чужой привязанности (В. Осеева. «Добрая хозяюшка»).
А вот другой пример: «мамин Витя, папин Витя» из квартиры номер 5» (с. Михалков. «Про мимозу»). Казалось бы, не жизнь у него, а блаженство: спит, сколько хочет, ест одни пирожные и вообще «что ни просит все несут» ему родители и родственники. Почему же на последней страничке художник изобразил, как этот Витя сидит, подперев голову рукой, грустный-грустный… И даже жаль его становится и возникает желание ему как-то помочь, и ни за что на свете не хочешь для себя такой жизни?!
|
|
|
Или вот еще – два мальчика, оба «непослушные»: один в драку полез, хотя знал, что драться – «распоследнее дело», и ему здорово в драке попало (Киршина. «Вот какая история»); другой в воду прыгнул, хотя помнил рассказ волшебницы не касаться воды (Э. Киселева. «Мальчик- Огонек»). А нам нравится первый и до слез жалко второго и обидно, горько оттого, что «лежат на песке черные угольки – погасший мальчик-Огонек… Как будто бы все предельно ясно – надо было «слушаться», не слушаться «плохо». Но почему же тогда солнце, ясное, справедливое, «собрало в се свои лучи в один сильный, живой и горячий луч, направило его на погасшего мальчика-Огонька и снова зажгло». И отчего так счастливы мы, что «пусть мальчишкой он не стал, но сделался уже не Огоньком, а большим Огнем с таким же добрым и мужественным сердцем…»
С. Могилевская. «Сказка о громком барабане», Н. Ходза. «После представления», М. Зощенко. «Самое главное», М. Пришвин. «Еж» , А. Фройденберг. «Великан и мышь». Е. Чарушин. «Кошка Маруська», А. Барто. «Ку-ку»… Что ни книга, что ни произведение, то нравственная проблема, столкновение интересов, чувств, характеров, многоплановость подходов, разнообразие переживаний. А в результате – опыт, заключенный в картинках и образах, от которого теперь никуда не уйти, который не забыть, так как он всплывает в сознании «сам собой», когда наступает подходящий случай.
|
|
|
Во II классе в центе внимания уроков внеклассного чтения при анализе самостоятельно выбранных и прочитанных детьми дома книг – тоже эпизоды , но апогей беседы-рассуждения наступает, пожалуй, даже не столько тогда, когда речь ведется о литературном герое, сколько тогда, когда говорится о писателе – реальном живом человеке. Разумеется, путь к личности писателя для ребенка 8 лет – это никак не пересказ биографии и тем более не общие слова, которые только мешают делу. Встреча ребенка с писателем-человеком – это непременно итог коллективного чтения-рассматривания не одной, а многих написанных им книг. В течение года, вдумываясь в произведения, вчитываясь в предисловия, послесловия, в аннотации и обращения, которые вскоре становятся интересны второклассникам не менее, чем сами произведения, дети узнают 25-26 монографических подборок: книги Е. Пермяка и Н.Носова, С. Михалкова и С. Маршака, Г-Х Андерсена и Д. Родари, В. Бианки и Е. Чарушина, З. Топелиуса и А. Барто и, конечно, книги писателей своей области, своего края, республики. А вчитываясь в книги, ребята буквально влюбляются в лукавого насмешника – поэта, сказочника, переводчика Б.В. Заходера – автора «Птичьей школы», «Волчьей песни» и веселых стихов, посвященных им – «товарищам детям». Как живого и близкого представляют они Б.С. Житкова – штурмана дальнего плавания, знатока и умельца, умного и требовательного друга, под рукой которого даже страшный дикий кот мгновенно превращается в уютно мурлыкающе домашнее животное. Их восхищает поэт-великан В.В. Маяковский, стихи которого звучат как приказы («Это – рабочий. Рабочий – тот, кто работать охочий. Все на свете сделано им. Подрастешь – будь таким!») , а поступки демонстрируют глубокое и серьезное уважение к людям: например, услышав обычную дразнилку уличных мальчишек – «Дяденька, достань воробышка!», он, обернувшись, вежливо спрашивает их : «А орла не хотите?». А подружившись с беспризорниками Сенькой и Пашкой, без колебания в залог товарищества отдает им чудесный «механический карандаш» и на скептическое замечание юной спутницы: «Плакал ваш карандаш, дядя Володя» − недовольно и насмешливо ответил: «Это над вами надо плакать, а не над карандашом. Плохо, когда с такой поры не верят людям. Да и вообще надо верить в людей, товарищ!..»
Постепенно к концу второго года обучения в воображении детей выстраивается галерея притягательных и неповторимых личностей – разных по возрасту и внешности, по манере и тематике творчества, но единых в своем отношении к окружающему миру – единых в том, что они любят или ненавидят, чему сочувствуют, перед чем преклоняются, о чем мечтают, чего хотят от своих читателей. И к этим людям ребята проникаются глубоким уважением, за ними признают право учить.
В III классе на базе полученной общей читательской подготовки учащиеся способны к выделению и обсуждению уже не только отдельных эпизодов, а общей социально-нравственной идеи, вытекающей из анализа ряда разных источников. Поэтому для уроков внеклассного чтения в третьем классе , как и на первом году обучения, вновь характерны беседы-дискуссии. Опираясь на факты, проводя сопоставления, третьеклассники обсуждают, как правило, какую-то одну определенную и важную мысль, высказанную учителем только раз и очень « к месту». Ну, например, обобщив ответы ребят по теме «Кто они – рыцари Революции?», учитель непременно подчеркивает тот факт, что и Ф.Э. Дзержинский, и М.В. Фрунзе, и С.М. Киров, и И.Ф. Арманд, и А.Н. Коллонтай – все эти люди высокообразованные, талантливые, удачливые. Почему же они «не берегут» себя? Почему так легко и просто отказываются от удачи: от научной славы, от спокойной жизни, от заманчивых предложений власть имущих и идут на муки, на каторгу и смерть ради обездоленных «чужих»? Что их ведет? Что дает силы?
Или другой пример: к уроку прочитаны «ожившие страницы прошлого»: «Белый пудель» А. Куприна, «Ванька» А. Чехова, «Козетта» В. Гюго, «Дед Архип и Ленька» М. Горького, «Гуттаперчивый мальчик» Д. Григоровича, «Маленький оборвыш» Гринвуд, «Елка Митрича» И. Телешова, «Без семьи» Мало, «Вертел», «Кормилец» Д. Мамина-Сибиряка и др. А заметили ли третьеклассники, что дети – герои рассказов – почти все сироты. Задумались ли о том, когда обычно появляется так много сирот? И что же это за «нормальная» мирная жизнь, когда дети почти сплошь остаются сиротами, а родители гибнут от непосильного труда, от голода, от болезней? Поняли ли, насколько это было обычное, всеобщее явление, если пишут о нем не один и не два писателя, а все, кто честен и смел, кто, наблюдая жизнь и отображая ее для нас, потомков, пытался вмешаться в ход событий, чтобы помочь, хотя бы в одном из тысячи случаев, хотя бы тому, кому удастся…
Так «повезло» Мерцалову (А. Куприн. «Чудесный доктор»): в минуту отчаяния ему встретился старик с пытливым взглядом умных глаз «в старомодном довольно поношенном (!) сюртуке» – и помог изжить беду. А мог и не встретиться, и не помочь…
Так, преднамеренно отбирая для уроков внеклассного чтения нравственно значимый учебный материал, продумывая аспект беседы с учащимися, учитель исподволь готовит их и к осознанию мудрых слов А.М. Горького о книге: «… Любите книгу, она облегчит вам жизнь, дружески поможет разобраться в пестрой и бурной путанице мыслей, чувств, событий, она научит вас уважать человека и самих себя, она окрыляет и ум и сердце чувством любви к миру, к человеку – и к восприятию эстетического идеала, воплощенного в образах Сокола, Данко и реальных борцов за общее дело, за народное счастье, − всех тех, кто «храбро бился и видел небо», всех тех, о ком благодарные потомки сохранят память на века. Если нравственное просвещение осуществляется систематически, а формы работы усложняются от урока к уроку, от класса к классу, не сказкой, а собственным выводом, своей клятвой звучат для ребят слова: «Безумство храбрых – вот мудрость жизни! О смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью… Но будет время – и капли крови твоей горячей, как искры, вспыхнут во мраке жизни и много смелых сердец зажгут безумной жаждой свободы, света!
Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!..»
Итак, социально-нравственное просвещение детей – дело важное , нужное, государственное. Без него не может быть коммунистического воспитания. И все же этого мало! Этого просто никак не достаточно, если в процессе обучения чтению не созданы условия, при которых каждый ребенок, обучаясь читать, проходил бы школу общественной и трудовой практики, накапливая индивидуальный опыт нравственного поведения. В данном случае прежде всего имеется в виду специальная организация индивидуальной читательской деятельности учащихся на уроках классного и внеклассного чтения. А это означает использование таких методов и приемов обучения, которые пробуждают у детей нравственные чувства, наполняя ими прочитанное слова, предложения, абзацы, части текста, и целые произведения. Наиболее эффективными с этой точки зрения следует признать: 1) анализ прочитанного методом чтения-рассматривания; 2) выразительное чтение; 3) чтение в лицах; 4) инсценирование; 5) постановка живых картин; работа индивидуальная, групповая, коллективная – в разных сочетаниях. Перечисленные методы и приемы требуют от детей подкрепления произносимых слов реальными действиями, движениями. Представляя и показывая, как выглядел Василий Крюков при встрече с врагом (А. Гайдар, одноименный рассказ), как ведет себя в доме мудреца самоуверенный аист и скромный, но твердый в своем стремлении учиться соловей (В. Берестов. «Аист и соловей»), как сидит на ветке несчастная кошка Маруська (Е. Чарушин. «Кошка Маруська»), как ревет (не плачет!) одна из санитарок, напарница Тамары, когда та лечит пострадавшего (А. Барто. «Мы с Тамарой»), и, напротив, как, сдерживая слезы, стоят под погибшим Лариком его товарищи (С. Могилевская. «Сказка о громком барабане»), изображая радость бегущих в школу первоклассников или старика и старуху, которые никак не могут решить, как им назвать своего котенка, интонируя их речь (С. Маршак. «Первый день календаря», «Отчего кошку назвали кошкой?») или вглядываясь и вслушиваясь в то, как это делают другие (одноклассники, художник в детской книге и т.п.), учащиеся в той или иной мере перевоплощаются в определенного героя, проникаются тем или иным «авторским» чувством, учатся эти чувства переживать, а не просто называть. И уроки чтения становятся уроками чувств. Но и этого мало.
По мере обучения читательским знаниям, умениям, навыкам, культуре читательского поведения учащихся надо ставить в такие условия, в которых они привыкли бы непременно и немедленно использовать имеющуюся подготовку на практике, в жизни, чтобы, с одной стороны, совершенствовать свое умение учиться, а другой, − вырабатывать в себе потребность сразу же отдавать свой опыт, знания и силы окружающим. Конечно, для младших школьников-читателей самоорганизация и самовыявление доступны лишь в будничных мелких делах и поступках. Однако в них-то, если они организованы разумно и осуществляются систематически, и закаляется по-настоящему характер, воля, воспитывается уважение к труду и трудолюбие, чувство долга, справедливость, доброжелательность, формируется представление о счастье. Попробуем назвать те группы поступков и действий, значимость которых в системе нравственного воспитания младших школьников при обучении чтению закономерна и проверена временем.
1.Умение внимательно и доброжелательно слушать товарищей, знать и уважать их мнение, их читательские ( а тем самым и жизненные) интересы (оно формируется у детей к середине второго года обучения).
2.Стремление проявлять целесообразную личную активность, чтобы помочь кому-то, кого-то порадовать, обогатить тем, что умеешь, знаешь сам. Например: с первой учебной недели «рыться в книгах», прочитывая то, что умеешь (буквы, слоги, слова…), отбирать и приносить нужные книги в класс, участвовать в составлении книжных выставок, заботиться о том, чтобы товарищи, у которых этих книг нет, могли их увидеть и хотя бы на время ими воспользоваться; специально и тщательно готовиться к урокам чтения, применяя умение составлять план, и разные приемы работы с текстом, чтобы тебя было приятно и полезно слушать; при первой необходимости и возможности обращаться к книгам за ответом на возникающие вопросы и для культурной организации досуга (своего, своих сверстников и младших товарищей), в частности, используя прикладную книгу, учиться рисовать, шить, играть в подвижные игры, участвовать в общественно полезных делах. Начиная со второго полугодия второго класса, систематически приносить в класс детскую периодику, которую выписываешь, отмечать в ней все интересное, изготовлять книжки-самоделки для классной библиотечки, для подарков товарищам; вовлекать в библиотеку тех ребят, которые и в третьем классе все еще робеют и не ходят туда; постоянно следить за поступлениями книг в книжном магазине; встречая книги, которые нужны кому-то из товарищей, информировать их об этом.
3.Потребность найти свое место во внеурочной работе в связи с чтением (при подготовке утренников, устных журналов, в тимуровской работе, в громких читках…), чтобы радовать товарищей и родителей, малышей и престарелых людей, которые сами читать не могут; привычка следить за порядком в уголке чтения, помогать школьной и районной библиотекам.
Разумеется, уровень нравственного просвещения младших школьников-читателей и масштабы их общественно полезной трудовой деятельности при обучении чтению сопоставимы лишь относительно. В этом и состоит естественное противоречие, обусловленное особенностями современного этапа развития советской школы. Но даже реализация минимального очерченного круга таких «малых» дел во имя других – без мысли о вознаграждении – это прочная основа для формирования важнейшей нравственной установки на единство слова и дела, привычки взвешивать слова, которые собираешься произносить, нести за них личную моральную ответственность.
Дело в том, что обучая младших школьников читать, учитель должен постоянно, помнить об опасности, которую таит в себе «книжное знание жизни»: произнесение значительных слов, переживания «за героев», не подкрепленные практикой собственного поведения, чреваты подменой поступка словом, причем чем дальше, тем все более легкой.
Конечно, слова, сказанные или не сказанные в особых условиях, − это тоже поступки. Человек подавил в себе страх или ложное чувство товарищества и сказал какие-то слова, которые ему могут повредить, но послужат на общую пользу. Это, разумеется, поступок. Или, напротив, человек поборол зависть, обиду, заставил замолчать самолюбие, не произнес несправедливых слов, и кому-то достойному стало хорошо. Это тоже поступок. И в том и в другом случае человек оплатил слова (или молчание) глубокими личными переживаниями, преодолел себя во имя общей цели. И потому приобрел опыт нравственного поведения. А в школе на уроках чтения нередко бывает обратное: слова произносятся детьми бойко и даже выразительно, с пафосом, а личного опыта за этими словами нет никакого. Такие ситуации безнравственны, аморальны по своему существу, особенно для маленьких детей. Их ни в коем случае нельзя допускать и тем более поощрять.
Надо твердо помнить: основной критерий нравственности – единство слова и дела. Надо продуманно создавать систему каждодневных мелких дел и ситуаций, в которых ребенок учился бы совершать реальные нравственные поступки, − для товарищей по звездочке, по классу, для окружающих, ибо без них нельзя приблизиться к осуществлению высокой нравственной мечты.
«Проснулся Юрик утром. Посмотрел в окно. Солнце светит. Денек хороший.
И захотелось мальчику самому хорошее что-нибудь сделать.
Вои сидит он и думает:
«Что, если б моя сестренка тонула, а я бы ее спас!»
А сестренка тут как тут:
− Погуляй со мной, Юра!
− Уходи, не мешай думать!
Обиделась сестренка, отошла.
А Юра думает:
«Вот если б на няню волки напали, а я бы их застрелил!»
А няня тут как тут:
− Убери посуду, Юрочка.
− Убери сама – некогда мне!
Покачала головой няня. А Юра опять думает:
«Вот если б Трезорка в колодец упал, а я бы его вытащил!»
А Трезорка тут как тут. Хвостом виляет: «Дай мне попить, Юра!»
− Пошел вон! Не мешай думать!
Закрыл Трезорка пасть, полез в кусты.
А Юра к маме пошел:
− Что бы мне такое хорошее сделать?
Погладила мама Юру по голове:
− Погуляй с сестренкой, помоги няне посуду убрать, дай водички Трезору»
В этом крошечном рассказе («Хорошее») В.А. Осеевой удалось схватить и передать очень типичную для детей ситуацию, о которой надо постоянно помнить учителю: стремление ребенка к самовыявлению, тяга к добру и в то же время отсутствие привычки утруждать себя делом, испытывая от этого радость. Воспитатель же должен такую привычку формировать, причем делать это спокойно, просто, доброжелательно, не захваливая одних и не обижая других, всем своим поведением подчеркивая, что совершение нравственных поступков – это норма советского образа жизни, а не исключение.
Показатель нравственной воспитанности младших школьников в процессе обучения чтению – это разные виды отношений, в которые дети с помощью книги вступают с окружающими, и характер этих отношений, проявляющийся в делах, в поступках: охотно или неохотно отдает ребенок свой читательский опыт окружающим, действует он естественно, по велению души или напоказ, с чувством превосходства, на зависть другим… Что движет им: желание помочь кому-то или угодить и т.д. и т.п. Все возможные виды этих отношений в процессе общественной и трудовой читательской практики детей (а не количество прочитанных книг!) и подлежат организации, контролю и оценке со стороны учителя, если он озабочен нравственным воспитанием своих питомцев при обучении чтению, т.е. средствами самого учебного предмета.
Из условий, без которых это воспитание невозможно, необходимо отметить два:
1.Наличие в классе детских книг и пунктуальное выполнение программы классного и внеклассного чтения, исходя из научных методических рекомендаций.
На уроках чтения мы готовим и воспитываем ребенка-читателя, имея в виду, что читатель – роль социальная. Умение и желание читать – основа непрерывного самообразования, самовоспитания и активной жизненной позиции советского гражданина. А интерес к чтению – это, как доказано наукой, результат знаний книг и сформированности типа правильной читательской деятельности . Если в классе детских книг нет, если работа с ними не ведется и программа по внеклассному чтению не выполняется ,ни того, ни другого младшие школьники за первые три года учебы в школе не получают. Они просто обучаются грамоте, овладевают техникой чтения, однако книга не входит в их жизнь и не становится орудием самопознания, инструментом организации нравственного поведения. Зато, научившись и привыкнув ориентироваться в мире книг, ребенок, будучи грамотным, способен выбирать и читать книги, которые по силам, по интересам именно ему (а не вообще «интересны» и «полезны». Неизвестно кому и когда). Другими словами, через книги, которые читаются по собственному выбору, по желанию, ребенок познает себя ( что я могу и чего не могу, что мне трудно – что легко, что интересно – что нет, где среди книг мои друзья, советчики, помощники, кому и чем я как читатель могу быть полезен и т.д. ). А ведь с вопроса «Каков я?» по существу и начинается нравственное воспитание. В.А. Сухомлинский писал: «Морально-политическая идея, пронизывающая общественные науки, литературу, искусство, − это верность убеждениям, преданность идеалам трудового народа, сила воли, несгибаемость перед трудностями. Эта идея не может быть «усвоена» на каком-то одном уроке или цикле уроков. Переживание, осмысление требуют длительных раздумий. Лишь тогда, когда человек переживает эту идею или высшую человеческую красоту, красоту нравственную, он задумывается о самом себе. Открыть же эту красоту помогает чтение – индивидуальное общение с умной книгой». Таков вкратце смысл первого условия нравственного воспитания младших школьников при обучении чтению.
2.Второе непременное условие – личный пример учителя.
Учитель − это первый человек, который учит детей серьезно и по-настоящему трудиться и в котором (чего никак нельзя забывать!) дети не могут не видеть образец того, каким бывает человек на работе и в жизни.
Это в целом. А в частности, при обучении чтению дети должны видеть в учителе образец квалифицированного читателя, который сам знает книги, ценит заключенный в них опыт, постоянно учится с помощью книг «открытию мира» и с наслаждением делится своими открытиями с детьми и их родителями при каждом удобном случае. Словом, в этом смысле «воспитатель сам должен быть воспитан» (К. Маркс), и тут перед каждым из нас бескрайние горизонты, безграничные возможности и колоссальные внутренние резервы профессионального совершенствования.
[1] Имеется в виду «Повесть о двух сестрах и волшебной стране Мерце»
[2] См.: ПЭ, т. 3, с. 119
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 79; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!