Развитие идеи эволюции органического мира
Идея эволюции органического мира, исподволь созревавшая в биологии на протяжении XVIII в., в наиболее четкой и систематически разработанной форме была развита на грани XVIII и XIX вв. Ламарком. Его теория, однако, не получила вплоть до распространения дарвинизма сколько‑нибудь широкого признания. Ламарк не смог убедить современников в эволюции видов не только потому, что он не сумел привести прямых фактов в доказательство эволюции, но и потому, что не сумел вскрыть механизм, с помощью которого может совершаться этот процесс, не сумел показать, каким образом и как могла постепенно, естественно, а не в результате творения, сложиться удивительная целесообразность органических форм, их пригнанность к условиям существования. Чтобы решить эту проблему, требовалось не просто больше фактов, нужен был новый подход к их объяснению, новый принцип их объяснения. Это требовало в свою очередь иного строя мышления, чем тот, который господствовал в XVIII в. Естествознание XVII–XVIII вв. в объяснении явлений исходило из механистического понимания причинности. Оно не выходило за пределы рассмотрения простых закономерностей по схеме: непосредственное воздействие – немедленный прямой, соответствующий этому воздействию, результат. Проблема же эволюции требовала выхода за рамки рассмотрения единичного явления и непосредственного результата действующего на него фактора. Не индивид, а вид как целое, не механические, а статистические закономерности должны были стать предметом рассмотрения. Этот принцип был найден Дарвином и получил конкретное выражение в его учении о естественном отборе. Это было не просто продвижение по тому пути, по которому шли предшественники, а принципиально новое решение, в основе которого лежал иной строй мышления.
|
|
|
И все же открытие Ч. Дарвина было непосредственно связано с предшествующим развитием идеи эволюции. Оно могло появиться лишь в условиях, когда сама идея эволюции достаточно определенно выявилась в науке. 50‑летний период от появления «Философии зоологии» до выхода «Происхождения видов» был периодом вызревания идеи эволюции, периодом кризиса традиционных креационистских воззрений на органический мир. На протяжении первой половины XIX в. обнаруживалось все больше фактов, которые не могли быть объяснены на основе представлений о неизменяемости природы. Противоречие между накапливавшимися фактами и господствовавшими креационистскими воззрениями постепенно нарастает, становится более острым.
Борьба трансформизма и креационизма в начале XIX века.
Наиболее ярким выразителем и защитником креационистской доктрины был Ж. Кювье. Согласно его воззрениям, любое живое существо представляет собой замкнутую статическую систему, отвечающую двум основным принципам, или законам – соотношения, или корреляции, и условий существования (конечных причин). В соответствии с первым из них, все органы и системы организма взаимно связаны и взаимно обусловлены и все они созданы для определенной цели, осуществляемой через их функции. Согласно второму, организм устроен так, что его органы не только скоррелированы друг с другом, но заранее приспособлены к жизни в определенных условиях существования. Организмы могут погибнуть, если изменятся условия, целые фауны и флоры могут навсегда исчезнуть с лица Земли, но они не могут измениться. Оба эти принципа в трактовке Кювье носили ярко выраженный телеологический характер: целесообразность строения и вечная гармония природы абсолютны, они были предопределены заранее как некая высшая цель. Вместе с тем принцип корреляций отражал объективно существующую взаимозависимость органов и систем в организме, и его открытие имело большое научное значение. Оно позволило осмыслить многие факты и сыграло важную роль в развитии сравнительной анатомии и палеонтологии.
|
|
|
Успех сравнительно‑анатомических и палеонтологических исследований Кювье принес ему мировую славу и привлек к нему многочисленных учеников и последователей. Вместе с заслуженным признанием его специальных исследований была упрочена и его метафизическая концепция.
|
|
|
Формально Кювье не говорил о творении, но по существу его учение было насквозь креационистским.
В поисках согласования этой концепции с накопившимися к началу XIX в. палеонтологическими данными, свидетельствовавшими о том, что животный мир на протяжении геологического времени изменялся, Кювье в 1812 г. развил теорию катастроф.
Согласно этой теории, в результате геологических катаклизмов на огромных территориях гибло все живое. Затем эти территории заселялись новыми формами.
Один из последователей Кювье палеонтолог А. д’Орбиньи логически «развил» теорию своего учителя и вместо одного акта творения провозгласил 27 повторных актов творения по числу известных к тому времени геологических формаций с характерными для них фаунами и флорами.
Интересно, что даже такие биологи, как И. Меккель, Э. Серр и Ф. Пикте, установившие факты параллелизма эмбриональных стадий развития, палеонтологических и систематических рядов, стояли на позиции неизменяемости видов, хотя установленные ими факты свидетельствовали в пользу эволюции и в дальнейшем послужили сильными аргументами для доказательства исторического развития органического мира. Еще труднее объяснить, как могло получиться, что К.М. Бэр, который на протяжении 20‑х годов XIX в. неоднократно обращался к вопросу о происхождении и развитии органической жизни, в своей классической работе по эмбриологии животных (1828), внесшей неоценимый вклад в обоснование теории эволюции, по существу высказал отрицательное отношение к ней.
|
|
|
Могучая сила традиции сказалась и на воззрениях Лайеля. Обосновав теорию постепенного исторического развития земной поверхности под влиянием естественных причин, он все же не решился признать изменчивости населяющих ее существ и даже после ознакомления с теорией Дарвина принял ее не сразу.
Концепции Кювье противостояли трансформистские воззрения другого крупнейшего сравнительного анатома начала XIX в. – Этьена Жоффруа Сент‑Илера. В противоположность учению Кювье об изначальном существовании четырех типов строения, Жоффруа развивал идею единства плана строения всех животных. Это была главная идея его творчества. Стремясь обосновать ее, он привлек обширный материал: из области эмбриологии, тератологии и палеонтологии, широко применял сравнительный метод исследования. Большой его заслугой было раскрытие того, что органы, которые у взрослых животных различных систематических групп выглядят совершенно различными, при сопоставлении их на эмбриональной стадии отчетливо выявляют картину полного подобия. Это послужило разработке эмбриологического метода в систематике и учения о гомологии. Жоффруа резко выступал против телеологического истолкования органических форм. В основе их единства лежит, по его мнению, не единство цели, а «единство организации».
Идея единства плана строения подготавливала почву для признания общности происхождения и исторического развития органического мира. И опять‑таки, хотя объективно взгляды, которые отстаивал Жоффруа, делали такой вывод закономерным[145], он не сделал его. Видимо, это обусловливалось несколькими причинами, ближайшей из которых была свойственная большинству творцов нового в науке известная односторонность. Большая поглощенность главной идеей исследования и углубление в соответствующий материал ведут к определенной направленности мысли. Для Жоффруа это была идея единства плана строения животных.
Жоффруа допускал изменяемость видов, но эта проблема не была для него предметом специального изучения. Так, предками современных крокодилов он считал найденных им в Нормандии ископаемых ящеров. Главную причину изменчивости он усматривал в воздействии внешней среды. Особенно резкие изменения, вплоть до превращения одного класса в другой, она может вызвать, действуя на зародышевое развитие. Именно таким путем, полагал Жоффруа, произошли, по‑видимому, птицы от рептилий. Но развитие, во всяком случае, до начала 30‑х годов, он понимал лишь как быстрые и резкие трансформации, возникающие на стадии яйца или на ранних этапах эмбрионального развития.
Дата добавления: 2020-04-25; просмотров: 168; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!