МАЯ, 1925 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ. СЕКРЕТНАЯ ПУСКОВАЯ БАЗА ИМПЕРСКОЙ АРМИИ V-1
Майор Таня фон Дегуршаф решительно стоит на взлетно-посадочной полосе аэродрома, наблюдая за восходом солнца над горизонтом с таким болезненным взглядом, что даже мертвая рыба убежит, если услышит ее оглушающий крик “Доброе Утро!”
Полученные ею приказы предписывали ей возглавить выбранную роту в прямой атаке на вражеский штаб, чтобы отрезать голову их армии. Другими словами, обезглавливание сил хирургическим ударом.
Как будто возмутительный приказ сам по себе не достаточно удручает, метод, который она должна использовать, еще хуже.
Проникнуть через оборону противника обычными средствами невозможно. Видимо, начальство это понимает. Поэтому по той или иной причине они решили, что их единственный вариант — принять радикальный подход. И то, что они придумали — это управляемая ракета. Проблема в том, что система наведения выполняется на борту и вручную.
Проще говоря, они говорят ей стать человеческой ракетой и атаковать. Если бы не репутация Тани, о которой стоило беспокоиться, она бы сейчас качала головой и кричала: “как это случилось?!”
Логически рассуждая, Таня понимает, что операция, которую она собирается провести — это не просто безрассудная авантюра. Нет никаких сомнений в том, что есть разумные шансы на успех. Как только план был изложен в деталях, стратегическая практичность стала ясна.
Закон прогресса требует революционных достижений, поощряемых бдительным скептицизмом по отношению к здравому смыслу как потенциалу предвзятости и последовательных вызовов парадигме. Учитывая это, Таня понимает, что с военной точки зрения ее капризность можно считать иррациональной.
|
|
|
Но с другой рациональной точки зрения, ведение войны в первую очередь является огромной тратой времени. Конечно, нельзя отрицать, что практически бессмысленное исчерпание каждого ресурса должно быть сведено к минимуму. В конфликте сокращение расходов там, где это возможно, является необходимостью.
Все данные указывают на то, что должны быть приняты меры по сохранению ресурсов. Цифры также показывают необходимость обеспечения альтернативного источника поставок, чтобы компенсировать неизбежные потери. Если Империя не захватит активы Республики на условиях мира или что-то в этом роде, нация Тани рухнет под тяжестью постоянно растущих военных расходов. Сразу видно, что начальство намерено выжать из Республики компенсацию.
В дебатах разумно использовать статистические данные, чтобы поддержать здравый смысл или перехитрить его. Таня не может отрицать этого ни по моральным, ни по эмоциональным соображениям.
Конечно, статистика врет. Но это самая лучшая ложь.
|
|
|
По статистике, никто не ожидает, что кто-то со сберегательным счетом в банке и страховкой жизни будет смертником. Во всяком случае, банкир действительно хотел бы поддерживать длительные отношения с таким клиентом. Именно поэтому практичный, хитрый террорист потенциально может избежать слежки, открыв сберегательный счет и купив страховку жизни.
Другими словами, все может быть хорошо в зависимости от того, как вы это используете.
Учитывая все это, Таня прекрасно понимает, как глупо заявлять, что это невозможно или не может быть сделано. Она более чем готова произвести полезный самоанализ о своих личных выводах, прежде чем не соглашаться с другими.
Тем не менее она понимает, что повторяет про себя один и тот же неразрешимый вопрос, глядя безжизненными глазами на гигантский предмет перед собой: как это случилось?
Какой сумасшедший ученый сумел убедить армию одобрить столь безумную идею?
— Рота будет запущена с помощью управляемых человеком ракет, кодовое название “V-1.” - Только одержимый рационализировал бы подобный план до такой степени, чтобы Зеттюр и Рудерсдорф одобрили его... Должно быть, это был он. Большинство инженеров Имперской армии постоянно находятся в своих мирах, но Шугель — это совсем другое.
|
|
|
Иди к черту, Шугель, кусок дерьма! Тане хочется кричать, когда вспоминает этого человека.
Я должна была “случайно” убить его во время тех тестов активацией формулы или вычислительной сферой. Даже если он психологически загрязненная, жалкая марионетка Существа Икс — или, может, скорее, из-за этого, кто-то должен был убить его раньше, когда он еще сохранял какое-то человеческое достоинство.
Причина, по которой я — вернее, Таня — не успокоиться, пока не застрелит Шугеля бессчетное количество раз в уме, проста.
Она — командир батальона, который на грани развала из-за многочисленных потерь, понесенных в ходе арьергардного дежурства. Но в тот момент, когда подразделение, наконец, вернулось на дружественную базу в тылу, они получили новую операцию вместе с недавно разработанным оборудованием. Она была так взволнована и хотела увидеть, какое гостеприимство будет оказано им по возвращении, но вместо этого, события пошли в совершенно противоположном направлении, на которое она надеялась, и, что хуже всего, теперь их отправляют на опасное поле боя внутри сомнительного оборудования.
Майор Таня фон Дегуршаф знает себя достаточно хорошо, чтобы понять, что она не из тех, кому нравится взлетать на гигантской ракете.
|
|
|
Честно говоря, она устала от опасных миссий. И это вполне естественно, после вынужденной операции, ее отправляют на еще более нелепую миссию, чтобы помочь компенсировать риски просто потому, что план “теоретически возможен.”
Как гласят принципы Генриха*, любая случайность, которая может произойти, произойдет. Никто не знает, когда одна из этих опасных миссий закончится ужасной неудачей, и я не хочу продолжать, пока не узнаю. Нет, я бы не возражала, если бы меня похвалили за мои выдающиеся достижения и обновили мой Среброкрылый Штурмовой Значок до Среброкрылого Штурмового Значка с Дубовыми листьями. Вообще-то, меня рекомендовали к Платиновому Кресту с Золотыми Мечами, хотя и неофициально, так что, по крайней мере, я не могу отрицать об непризнанных рисках.
В этом и заключается мучительный внутренний конфликт Тани. Человек современного мира не может без причины отказаться от своих обязанностей, когда он пользуется таким высоким уважением и получает медали за свой вклад.
Это было бы предательством контракта и доверия тех самых вещей, которые делают меня тем, кто я есть. Предательство собственного достоинства — это, по сути, форма самоубийства.
В ситуации, когда о срочной эвакуации не может быть и речи, единственный практический выбор Тани — преданно выполнять приказы.
— Я должна это сделать. Если я должна это сделать, то я должна добиться успеха. - Стоя на взлетной полосе и глядя в сторону Республики, Таня повторяет эти слова, как будто это ее долг.
Она настолько погружена в свой собственный мир, что не замечает, как кто-то подошел к ней.
Не подозревая о пристальном взгляде, идущем откуда-то рядом, она повторяет, собирая свою волю и боевой дух. “Я должна это сделать. Я просто должна это сделать. Я не могу испортить эту миссию.”
Я собираюсь жить и вбивать праведность рыночной экономики в этот кусок мусора — Существо Икс. Я буду смеяться тогда, когда разрушу каждого последнего идола, которого могу достать. Что бы ни случилось, я не могу умереть раньше.
— ...Майор фон Дегуршаф, извините, что прерываю вас, но у вас есть минутка?
Ее условные рефлексы очищают все остальные мысли из головы Тани, когда она замечает голос.
— Ах, извините меня. Конечно, полковник фон Лерген. Что такое?
Внезапно осознав, что не поприветствовала его должным образом, Таня делает шаг назад и протягивает руку к краю своей фуражки в идеальном приветствии. Пока она думает о том, как сгладить ситуацию, шестеренки ее мозга начинают работать с перебоями, пытаясь вспомнить, не упустила ли она чего-то.
На взлетной полосе она бормотала только две вещи. Наверное, слишком много требовать от подслушивающих думать, что Таня чувствует себя очень мотивированной, но не должно быть большой проблемы с разговором с собой о необходимости выполнить свою миссию.
Но это только означает, что ее бормотание не будет воспринято плохо само по себе. В следующее мгновение до нее доходит, что, в зависимости от контекста, то, что она сказала, может иметь серьезные последствия.
— Нет, ты — э-э ... скорее....
— А?
В данный момент полковник фон Лерген как-то странно не находит слов. Кажется, это наихудший сценарий. Как бы крепко человек ни цеплялся за оптимизм, он не дурак.
Одно неверное движение здесь, и отчет может быть отправлен в офис Генерального штаба, утверждая, что ее способность провести операцию находится под сомнением, показывая отсутствие мотивации, даже если не зайдет так далеко, чтобы сказать об не подчинении приказам. Лерген, несомненно, тот, кто мог бы представить такой отчет.
Что будет, если полковник фон Лерген доложит, что он скептически относится к моей воле сражаться?
Все свобода, которой в настоящее время пользуется Таня, предоставлены в полное распоряжение генерала фон Зеттюра. Если выяснится, что кто-то испытывает равнодушие — не говоря уже о прямой критике по поводу плана, в который он и генерал фон Рудерсдорф вложили столько усилий, кто знает, что может случиться.
— Просто я редко вижу, чтобы ты так неохотно соглашалась. - Подбирая слова с легкой гримасой на лице, он переводит взгляд на Таню и продолжает ворчать. “Мы же говорим о тебе, так что у тебя должна быть какая-то причина колебаться.”
Вампир, которому только что пронзили сердце колом, скорее всего, почувствовал бы то же самое.
— А-а, понятно... нет, мне просто интересно кое-что.
— Интересно, что?
Таня успокаивает себя, когда готовится провести контроль повреждений в надежде свести к минимуму последствия. Это препятствие, которое необходимо преодолеть, несмотря ни на что. Кроме того, чтобы скрыть свое отсутствие боевого духа, она быстро решает заявить, как жаль, что она не может вести еще большее наступление.
Придя в мгновение ока к обоим выводам, Таня фон Дегуршаф без колебаний морщит лоб, выражая сожаление. “Разве это не странно? Все это снаряжение и подготовительные работы... столько усилий, чтобы сохранить тайну. Армия вкладывает поразительный объем работы в каждую часть этой операции. Вот почему я задаюсь вопросом...” - обращаясь к Лергену за ответным взглядом, она спрашивает:
— Неужели мы действительно проводим эту тщательно спланированную атаку исподтишка с единственной целью вызвать смятение в штабе противника?
Рельсы были проложены на взлетно-посадочной полосе для запуска дополнительных устройств ускорения. А сверху этих трасс покоятся сами конструкции, подключенные к ошеломляющему количеству ускорителей, в то время как рабочие заполняют топливные баки невероятным количеством высоколетучего жидкого топлива.
Учитывая, как сильно вся эта деятельность влияет на секретность, Таня не должна быть единственной, кто почувствовал твердое намерение довести операцию до конца к тому времени, когда рельсы будут проложены и ракеты заправляться топливом.
Именно поэтому она указывает пальцем и утверждает, что это кажется непропорциональным количеством усилий, даже для удара по вражескому штабу.
— Я не думаю, что это ошибка. Нанесение удара по вражескому штабу требует большой предварительной подготовки.
Грубоватый ответ полковника фон Лергена — именно то, что она ожидала. Таня не возражает против необходимости обширных приготовлений.
— Вы правы, Полковник. Но похоже, что мы будем служить первым залпом большей битвы.
Таня предполагает, что они могли бы преследовать более обширные цели, подразумевая серьезные сомнения относительно экономической эффективности текущего плана. Конечно, она понимает технические причины, по которым трудно отменить запуск, когда ракеты заполнены высоколетучим топливом. Тем не менее, она всерьез показывать свою точку зрения.
— Хм, так ты имеешь в виду, что план в его нынешнем виде многого не даст?
— Более того, мы упускаем шанс сделать что-то большее. Я не говорю, что нападение на штаб противника не будет иметь никакого эффекта, но...
Таня небрежно уклоняется от расставленной ей полковником фон Лергеном ловушки. Скептицизм по этому поводу можно рассматривать как попытку уклониться от своих обязанностей, поставив эффективность под сомнение.
Да, он должен проверить ее, чтобы увидеть, использует ли она благовидный предлог, чтобы скрыть тот факт, что ей не хватает воли к борьбе.
В ответе, Таня смело играет беззастенчивого патриота, подчеркивая, что это было бы пустой тратой возможности. Она предлагает, чтобы миссия была сопряжена с каким-то другим начинанием.
Этот удар принципиально отличается от охоты с одноразовым оружием, которая перевозит некоего адмирала в невинном инспекционном туре. Пока цель неподвижна, мы можем выбрать наиболее выгодное время.
— С моей точки зрения, сэр, это все равно что делать всю эту тщательную подготовку только для того, чтобы запустить пару фейерверков. Стоимость работы является достаточно...
Но сказав так много, Таня испытывает странное чувство и замолкает. Да, это очень странно.
— Майор?
На мгновение вытеснив вопросительный взгляд полковника фон Лергена из своих мыслей, она размышляет над словом, промелькнувшим в ее сознании и подтверждающим странное чувство.
Рентабельность подозрительно плохая. Будут ли они действительно инвестировать так много для достижения этой единственной цели?
Не такую ли операцию предложил бы генерал фон Зеттюр со своими хладнокровными мыслями о войне на истощение? Кроме того, участие генерала фон Рудерсдорфа также странно. Это неортодоксальная операция, которая опирается на хитрость, так почему же в ней участвует специалист по маневренной войне из Генерального штаба?
— Ах, но... вызвать хаос во вражеском штабе... привести к более крупному сражению? Нет, они будут выведены из строя...
В этот момент множество вопросов в голове Тани соединяются и приводят ее к ответу. Уничтожение вражеского штаба повергло бы их в хаос. В этот момент даже современная армия превращается в немногим больше, чем толпу. Это и есть истинная цель Генерального штаба. Если генерал фон Рудерсдорф воспользуется замешательством, чтобы сделать ход, он сможет прорваться через нынешнюю траншейную войну и вернутся к маневренной.
Современная армия, даже укрытая в окопах, существует только благодаря своему мозгу-штабу. Если вы посмотрите, насколько ослабла Красная Армия после этой идиотской Сталинской чистки, вы увидите, что нет места для дебатов о том, что происходит с армией, которая потеряла свой командный пункт.
И еще одно.
Я не знаю насчет такого лидера, как этот придурок Сталин, который, казалось, думал, что солдаты растут на деревьях, но в нормальной стране при обычных обстоятельствах... Вероятно, единственная страна, которая может продолжать сражаться после потери своей регулярной армии на фронте — это Американская империя.
— ...Значит, все дело в том, чтобы окружить и уничтожить их. Другими словами, мы пытаемся заманить туда Республиканскую армию.
Осмелиться позволить противнику занять стратегическую позицию, а затем форсировать бой. Это же военное искусство Бонапарта при Аустерлице. Низины, безусловно, являются ключевым местом. Это в основном Праценские высоты.
Невозможно игнорировать то, что так заманчиво болтается прямо перед глазами.
...Была ли вся реорганизация оборонительных линий проведена с намерением заманить врага в ловушку?
Если это так...тогда это будет мобильная битва, а не просто прорыв. Это цепочка!
Мне было интересно, почему они отказались только от важных Исторических Нидерланд и не продолжили реорганизацию остальной части линии. Теперь все это имеет смысл.
— Значит... именно мы разорвем цепочку?
— Майор! Где ты это слышала?!
Его лицо меняет цвет, когда он бросается на Таню. Ярость в его глазах заставляет ее удовлетворенно улыбнуться, когда она думает: Ага, понятно.
— О, я сама только что подумала про это, но... судя по вашей реакции, я близка к правде?
— Вы действительно не слышали этого от генерала фон Зеттюра?
— Нет, но все это время у меня было странное чувство, как будто у меня в горле застряла маленькая косточка.
Таня поняла, что что-то не так в тот момент, когда услышала о крупномасштабной реорганизации фронта связанной с ситуацией на Имперских линиях снабжения, но затем ее подразделению было приказано служить арьергардом. Но тогда у нее не было времени подумать об этом.
Когда отступление прошло в соответствии с планом, она почувствовала невероятное облегчение, поэтому потребовалось некоторое время, чтобы понять, что происходит на самом деле.
Поразмыслив над отступлением несколько дней, Республиканская армия быстро перешла в наступление. Таня слышала из разведки, что республиканцы маршируют в приподнятом настроении, готовые уничтожить Империю, но они двигались так медленно, что у них будет достаточно времени для перестройки линий.
Собрав в кучу все, что она знала об этой ситуации, она была уверена, что ей чего-то не хватает, хотя и не могла сформулировать, почему это казалось таким странным.
Раньше она задавалась вопросом, действительно ли было необходимо отступить так далеко, для простой реорганизации. Но теперь все понятно. Это была подготовка.
В таком случае я понимаю, почему миссия была так тщательно засекречена и почему миллион договоренностей было подписано только для этой вылазки. Это как фейерверк на церемонии.
— Хорошо, майор фон Дегуршаф. Вы должны понимать, насколько Генеральный штаб рассчитывает на эту операцию.
— Да, сэр, Полковник. Я полностью осознаю это.
Мы выступаем в качестве авангарда грандиозной мобильной операции Генерального штаба, которая заложит основу для массированного окружения. Конечно, если мы потерпим неудачу, армия сделает вид, что ничего не случилось, и соответствующим образом реорганизует оборонительные линии. Но, видя, как далеко Имперские линии были оттянуты назад, ясно, что высшие чины были чрезвычайно осведомлены о том, насколько велики были риски, когда решили сделать этот шаг. Я могу сказать, что мы должны добиться успеха, чего бы это ни стоило.
— Нет большей чести для моего батальона, чем нести на своих плечах надежды всей армии. Пожалуйста, предоставьте все выбранной роте 203-го воздушного магического батальона. Мы выполним страстное желание Генерального штаба нашей боевой доблестью. - Таня делает свое заявление, стоя совершенно по стойке смирно с высоко поднятой головой, безупречная осанка является продуктом ее обучения.
— Клянусь, мы уничтожим их. Что касается Генерального штаба, то я смиренно прошу, чтобы они ждали наших хороших новостей.
— Вы ничуть не изменились, майор фон Дегуршаф. Хорошо, я желаю вам успеха. Да хранит вас Господь.
Хотя выражение лица полковника фон Лергена показывает, что он озадачен несколько философским обетом, ему удается неловко улыбнуться и протянуть руку.
— Да хранит Господь отечество. Впрочем, пока есть солдаты, может быть, мы сможем справиться.
Таня хватает мужчину за руку и бесстрашно улыбается. Вместо Бога, люди могут выполнять эту работу. Хотя Лерген произнес это в мгновение ока, она почувствовала себя прекрасно. Она практически влюбляется в этот оборот речи.
Мы займем место Бога.
— Да хранит Господь отечество. Впрочем, пока есть солдаты, может быть, мы сможем справиться.
Какой отличный способ выразиться!
Единственная проблема в том, что мне нужно как-то избавиться от этого проклятого Существа Икс. Но даже в этом случае будет сделан мудрый и правильный первый шаг — атеизм.
Я спасу отечество вместо Бога. Она чувствует себя прекрасно от энтузиазма, который поднимается в ней от хвастовства. Эти волшебные слова, которые наполняют ее оптимизмом и силой воли, чтобы стать настолько совершенной, что само существование Бога становится ненужным.
Теоретически штурм вражеского штаба — логичный выбор.
Нет, я бы даже рискнула назвать его вполне рациональным. В конце концов, выделение значительных сил для защиты важной базы в тылу при отводе войск к линии фронта является исключительной нагрузкой.
Это само собой разумеется, но тот факт, что Республиканские силы должны будут принять контрмеры, даже если это буквально не нанесем никакого ущерба их штабу, означает, что мы уже можем ожидать эффективности от атаки.
Любой солдат, услышав, что их штаб подвергся нападению, предвидел бы грядущую беду и спрятал бы голову в ладонях. Были записи, что бомбардировщики преследовали штаб, где скрывались вражеские командиры.
В этом мире маги представляют собой уникальную ветвь военных. Они могут служить в качестве пехотных или воздушно-десантных войск, которые обладают мобильностью наравне с вертолетами. В зависимости от того, как они развернуты, они могут быть довольно удобными для проникновения вглубь вражеской территории.
В то время, как мы пишем новую страницу истории, демонстрируя квинтэссенцию магической боевой мощи. Хорошо бы поставить эту часть о спасении отечества на место Бога. Это было бы лучшей рекламой.
Таня думает про себя, что берет эти лимоны и просто делает лимонад. Поскольку она пытается превратить кризис в возможность, то нужно спланировать большую рекламную кампанию.
Конечно, я была бы даже счастлива участвовать, если бы эта операция не была связана с кучей взрывчатки.
Важно прояснить... Я была выбрана, как часть ударной команды, которая будет привязана к V-1 в поле.
Тем не менее, в тот день майор фон Дегуршаф чувствовала себя бодро после того, как успешно нашла четкую цель для работы.
Каждый, кто присутствовал в тот день, передавал чудесную историю-сказку о том, как Дьявол Рейна, “Заржавевшее Серебро”, бросился в сторону вражеского штаба в самом приподнятом настроении.
О ее быстрой, лаконичной речи перед вылетом еще долго будут шептаться.
— Господа, пусть боги защищают отечество, но только если мы, солдаты, будем находится в оплачиваемом отпуске в Валгалле!
Потом, перед своими подчиненными, которые выли от смеха, свидетели говорили, что она хвасталась: “мы спасем отечество вместо Бога! Отдайте кесарю то, что принадлежит кесарю! Мужчины, пришло время для войны, которую ведут люди. Мы идем к победе!”
Но история имеет тенденцию передавать только одну сторону истории: сразу же после того, как она прокричала эти слова, она повернулась спиной ко всем, чтобы проворно подняться по лестнице на борт V-1. На ее лице было разочарованное выражение, которое кричало: “почему я?”
Текущая высота: 8800 футов; скорость: 991 узел.
Рота, состоящая из представителей элиты, отобранных из 203-го, формально известного как 203-й воздушный магический батальон перехвата, пробивает звуковой барьер на своей атакующей миссии, находясь в трех дистанционно управляемых боевых модулях.
К лучшему или худшему, все идет гладко, без технических проблем.
Все, конечно, гладко, но на самом деле нас просто перевозят, ворчит Таня в голове. Хотя и есть несколько вещей, которые они могут настроить, V-1, по сути, ракеты, а не самолеты. На самом деле есть способ изменить направление, но даже это ограничено несколькими миллиметрами и может быть полезно только для небольших корректировок курса.
Это делает пилотирование V-1 чрезвычайно простым. После щелчка, чтобы включить двигатель, все, что остается — это внести незначительные поправки с помощью ручки управления.
Маги на борту почти ничего не могут сделать после запуска. На самом деле, единственное, что мы должны делать — поддерживать наши защитные пленки и защитные оболочки. Рычаг хорош для регулировки угла нашего взлета, и это все. Если нам по какой-то причине нужно выполнить экстренное уклонение, то единственным доступным вариантом является специальная функция, обеспечивающая большее ускорение.
В конечном счете, нас просто отправляют в воздушное пространство над нашим пунктом. В каком-то смысле мы похожи на первых астронавтов.
Ну, в отличие от ранних астронавтов, мы не можем ожидать восторженного приема от коллег, приносящих букеты после успешной посадки.
В конце концов, мы вернемся не на Землю, где команда поддержки с нетерпением ждет нашего возвращения в запланированной точке приземления, а в гнездо милых, но злобных улиток.
Если мы улыбнемся и радостно поприветствуем испуганных французов(“Françoisians”) фирменным приветствием “Guten Tag”, то обязательно получим взамен свинцовые пули.
Именно поэтому отряд Тани, прибывший из Империи, вежливо постучит в дверь первым.
План состоит в том, чтобы отсоединиться от V-1, полных гидразина и добавок бора, а затем использовать их в качестве дверных молотков, для нанесения первого удара.
Ракетные снаряды, движущиеся быстрее звука, врезаются в соответствующие цели. Понятно, что они несут с собой довольно много энергии. Наши ученые гарантировали, что это лучшие дверные молотки во всей истории человечества; они заставят вас проснуться независимо от того, насколько глубок ваш подземный бункер.
Я уверена, что наш визит будет очень неожиданным, ведь мы так сильно стучим. Но не забывайте, что это джентльменская операция из двух частей, где наш отряд магов проведет атаку сразу после.
Другими словами, тот, кто придумал этот план, ужасно злой. Это самая лучшая похвала, какую только может дать офицер Генерального штаба.
Но как один из людей, привязанных к ракете, наполненной смертью, я хочу плакать. Нам даже не нужно стрелять, как одноразовая зажигалка — внешнего взрыва было бы достаточно, чтобы убить нас.
Ну, это трагедия войны. Наверное, нам стоит поплакать. Судьба, ожидающая, как тех из нас, кто вынужден атаковать, так и людей, на которых мы охотимся — пролить кровь из ртов в борьбе до смерти. К настоящему времени каждый на поле боя является жертвой — еще одна слезоточивая трагедия войны. Несмотря на то, что она была солдатом, вынужденная сражаться, Таня фон Дегуршаф заявляет, что мир священен.
Гораздо лучше для солдат бездельничать в мирное время. Если солдаты потеют и истекают кровью всерьез, это означает, что нация забыла либо надеть свой подгузник, либо поставить сторожевую собаку.
Хотя эта ситуация выходит из-под контроля, майор Таня фон Дегуршаф печально глотает ее вздохи и жалобы, поскольку напоминает себе, что должна продвигаться вперед со своим долгом. В настоящее время я солдат, а это значит, что я должна выполнять свои военные обязанности. А в наше время хорошо дисциплинированному подразделению нельзя опаздывать.
Чтобы утешить себя, Таня размышляет. По крайней мере, если история запишет это, она должна также упомянуть атеизм на поле боя. Это отличный шанс, чтобы вырезать мои убеждения в учебниках истории.
Если есть хоть какой-то шанс оставить после себя слова, которые унижают Бога, то Таня, должна проделать некоторые возмутительные рекламные трюки сегодня.
В конце концов, нет такой вещи, как плохой пиар. Я думаю, разница здесь в том, что вместо доски объявлений разгорающейся в пламени войне, будет органическая материя в пламени слова. Даже если пламя различается, оно достигают того же эффекта, поэтому, возможно, мне не нужно слишком беспокоиться об этом.
А теперь поработаем. Таня проверяет время и пересматривает план.
Нет времени, чтобы тратить его на ворчание.
Согласно расписанию, уже почти пора готовиться к удару, поэтому Таня меняет приоритеты и быстро подтверждает шаги, которые ей нужно предпринять. Средняя скорость движения в норме. Настройки форсажа для конечной фазы полета также прекрасны.
Пустой топливный бак мог взорваться, как и предполагалось.
Глядя на свою навигационную карту, Таня получает довольно точное показание текущего положения с помощью своих инструментов. Она была обеспокоена просчетами или ветром, который мог сбить с курса, но ее примерное положение почти точно соответствует плану. Все находится в пределах допустимых значений.
— 01 — всем подразделениям. Сейчас мы вступаем в финальную стадию. Отчет.
С помощью направленных волн, я получая ответы о том, что в отряде нет никаких проблем. Таня подавляет целый спектр эмоций и на мгновение кивает. Она многое хочет сказать, но, по крайней мере, механики, отвечающие за обслуживание V-1, сделали свою работу правильно. Она должна будет поблагодарить их за то, что машины не вышли из строя и внезапно не развалились на части в полете.
Опасаясь худшего, она захватила достаточно прочных на разрыв, огнеупорных, автоматических парашютов, предназначенных для экстремальных условий, которые она использовала еще в дни тестирования своего Элиниума, и снарядила всю команду. Фортуна, должно быть, улыбается нам, так как мы не должны были использовать их во время полета.
...Нет, судьба — это то, за что мы, люди, хватаемся руками. Она явно не дарована нам чьей-то милостью. Нет не так. Этот благоприятный исход люди создали сами благодаря тщательному обслуживанию и настройке.
— 01 — всем подразделениям. Время пришло. Измерьте расстояние и рассчитайте угол сближения. Выполнять!
Мир, в котором успех расцветает руками и усилиями людей — это идеальный мир. Даже если восхваление людей за то, что они такие замечательные, непродуктивно, мне все равно.
— 05 — 01. Цель обнаружена.
— 09 — 01. То же. Цель обнаружена.
— Великолепно. Всем подразделениям, подтвердите, что подготовка к удару завершена.
Война, или что-то в этом роде, редко идет по плану, но иногда и такое бывает, конечно, если меры предосторожности тщательно приняты, окружающая среда снисходительна, а неэффективность и безрассудство вызывают отвращение.
Разве это не потрясающе? Ура эффективности! Вот о чем я говорю.
— 01 — всем подразделениям. Переход к седьмой фазе. Повторяю, переходите к седьмой фазе. - Получив подтверждение от своих людей о завершении подготовки, Таня переходит к следующему этапу.
Седьмая фаза — поражение противника.
В тот момент, когда она подает сигнал, члены команды отделяются от своих V-1 и катапультируются.
Из-за характера движения V-1, происходящего от двигателя сзади, а не от пропеллера спереди, маги выбрасываются вперед, прежде чем начать свое свободное падение.
Одновременно, почти как забавный бонус, пустые топливные баки и элементы защиты пассажиров начинают отсоединятся от ракеты; они будут функционировать как камуфляж.
Таня и другие маги смешиваются с этими отброшенными частями на их спуске. Выполнение первого в истории ВВД (”Высотный Военный Десант”) прыжка — довольно рискованная затея.
Для дополнительной скрытности мы бросаем вызов ограничениям ВВД. Обычно вы открываете парашюты на высоте около 980 футов, но мы маги. Мы упадем с той же скоростью, что и части ракеты, и затормозим прямо перед 250 футами. Скрываясь таким образом, мы резко снижаем свои шансы быть обнаруженными.
Тем не менее, это только означает, что вероятность обнаружения очень мала. План вообще не учитывает нашу безопасность. Это выбор, основанный исключительно на тактической необходимости.
Я не буду удовлетворена, пока не вернусь и не заставлю человека, который это придумал, попробовать это самостоятельно.
— Да хранит вас Господь.
Она хотела пожелать своим солдатам удачи, но в итоге сказала то, что ей совсем не понравилось. Ну, черт возьми.
Если я молюсь о защите этого раздражающего божества, то у меня, должно быть, совсем помутилось в голове. Таня вынуждена оплакивать это, как еще один аспект трагедии и жестокости войны. Эти конфликты не идут на пользу моей психике.
И я очень, очень хочу, чтобы создатель Элиниума модели 95, сумасшедший ученый, отправился прямиком в ад. Было ошибкой прощать его только потому, что он был не в своем уме. Таня так хочет, чтобы он умер, что не прочь сделать это сама.
Со всеми этими мыслями в голове, она добавляет еще один комментарий.
— Ладно, господа, давайте лишим Бога работы!
Действительно, моя цель — стать моим собственным спасением, думает про себя Таня, следуя процедуре до конца и разворачивая свой парашют на предписанной высоте.
На короткое мгновение перегрузка становится совершенно невыносимой. После этого я чувствую только благодарность за то, что у меня такое маленькое тело, пока не сталкиваюсь с ударной волной от приземления. Мне едва удается распределить нагрузку с помощью техники парашютного приземления*. Я завершаю посадку благодаря уникальной прочности мага и моей защитной пленке.
День, когда я использую технику аварийной посадки, вдолбленную в меня во время нашего вычислительного курса воздушного маневрирования, наконец наступил. Какого черта. Таня вздыхает, выпускает пар, и мысленно ударяя парня, который придумал эту технику падения. Таня освобождается от своего парашюта.
Тем не менее, похоже, что все в блоке приземлились без проблем.
Меня радует, что мы научились правильно следовать пяти шаговой технике парашютного приземления.
Мне было интересно, что не так с инструкторами, которые охотно выталкивали такого ребенка, как я, пусть даже только внешне, из самолета. Но теперь я должна поблагодарить их от всего сердца. Я пошлю записку, когда вернусь.
Загадывая так далеко, Таня морщится. Миссия. Сначала я должна пройти через нее. Она перезагружает свой разум.
Решив, что им будет трудно встретиться после приземления, она приказала всем действовать в звене с теми, кто был рядом.
Так кто же здесь приземлился? Когда Таня осматривает местность, она видит второго лейтенанта Серебрякову, бегущую к ней. Судя по всему, мой адъютант благополучно приземлился. Конечно, именно этого Таня и ожидала от своего крутого приятеля; они были вместе еще со времен пребывания на Рейне.
— 09 — 01. Посадка завершена. Никаких потерь.
— 01, принято. Доложите об ударе дополнительных ускорительных устройств.
Это хороший знак. Таня улыбается. К счастью, подразделение, кажется, поддерживало хороший порядок. Старший лейтенант Вайс, который приземлился на некотором расстоянии, быстро сообщает, что он установил контакт с остальной частью роты. Несмотря на то, что весь отряд был сброшен отдельно, реорганизация проходит настолько гладко, насколько это возможно, что может сделать только хорошо обученная группа.
— Дверные молотки попали почти во все цели. Единственная цель, которую мы, по-видимому, пропустили — это склад боеприпасов.
Но все не может идти без сучка.
Для Тани промах есть промах. Боеголовка, которая должна была заставить охрану в штабе противника погрузиться в хаос после подрыва их склада боеприпасов, не выполнила свою работу. Вот почему Таня не упрекает всех людей, которые, как она слышит, вздыхают от досады по радио. Она только думает про себя, что велела им сделать хотя бы один тестовый прогон.
К сожалению, больше ничего нельзя сделать. Или, скорее, она должна быть рада, что прошли через не испытанный сгусток взрывчатки и достигли большинства запланированных целей до сих пор, никого не потеряв.
Вот почему она мгновение колеблется, пытаясь придумать, как лучше поступить. Благополучное прибытие ее одиннадцати подчиненных было подтверждено по защищенному каналу.
Это, конечно, хорошая новость, но так как нам не удалось взорвать огромный склад, который предположительно был складом боеприпасов, враг, должно быть, не слишком смущен. Тем не менее, защитники, вероятно, не поняли, что мы готовимся к атаке.
В заключение, мы все еще можем оправиться от этого. Уничтожить этот склад боеприпасов еще вполне возможно.
— Тогда у нас нет выбора. Я поработаю над тем, чтобы убрать склад боеприпасов. А вы, ребята, сдуйте всех защитников. У нас не так много времени. Держите ваши глаза на графику!
— 09, принято! Можно мне взять два взвода?
— Да, конечно. 07, 12, пойдемте со мной.
— 04 — 09. Давай сформируем отряд.
— 02 — 01. Мы тоже в отряде.
Удовлетворенная быстрой сборкой взводов, но все же раздраженная плохим результатом удара V-1, Таня чувствует себя немного разочарованной.
Ее подразделение в прекрасной форме. Они проникли на вражескую территорию без потерь и организационных неудач. Эффективность, наверное, улучшает настроение людей. Видеть группу, которая может умело выполнять приказы — это радость. Проблема заключается в том, что с высокой вероятностю мы не вызвали хаос. А на него то мы и делали акцент.
Моя рота может быть в хорошей форме, но мы не должны идти против вражеского командного пункта с его надежной защитой.
— Будьте готовы к нападению. Я пойду за складом боеприпасов, но все остальное делайте по плану.
— Как мы должны разделить цели?
— 09, вы берете B и C. Я возьму A.
Смирившись с потенциально высокими страшными потерями, Таня решает осуществить налет. Как будто у нее есть какой-то другой выбор.
Согласно заранее полученным данным, есть три возможных места расположения основных объектов штаба Республиканской армии. Они рассчитывали на то, что хаос даст им возможность правильно определить свою цель. V-1 должен был взорвать склад боеприпасов Республиканской армии.
— Может быть, я слишком многого прошу.
Поскольку люди, которые нас укомплектовали, были инженерами до костей, они дали нам летающие объекты, которые используют оставшуюся добавку Бора для воспламенения в камере сжигания, и фактически аппараты ускоряются в землю вместо движения по инерции. Не было проблем с производственной линией, если бы каждый промышленный продукт функционировал точно в соответствии с руководством.
Любой, кто считает, что машины работают полностью в соответствии с проектированием, либо понятия не имеет, как все работает, либо является проектировщиком в лаборатории, с закрытыми глазами.
Конечно, согласно его спецификациям, V-1 имеет скорость в тысячу узлов во время своей конечной фазы. И на самом деле Таня может гарантировать, что они двигалась так быстро. Когда инженеры уверяли ее, что прямое попадание с таким количеством кинетической энергии разнесет вдребезги даже дот, они не врали.
Но инженеры и конструкторы забыли одну важную вещь. Да, это физически возможно для V-1 уничтожить все, что не является подземным убежищем, укрепленным до уровня паранойи в случае ядерной войны. И учитывая, что таких бункеров еще не существует в этом мире, это означает, что V-1 может уничтожить практически любую укрепленную позицию.
Но Таня думает о другом важном условии. Эти результаты возможны только в том случае, если V-1 попадет прямым попаданием. Другими словами, если этот удар бьет мимо, они просто выкидывают энергию.
Тратить впустую так много этого экстремально разрушительного потенциала настолько бессмысленно, что огорчает.
Эта проблема должна быть вызвана пренебрежением инженерной бригады к экономической эффективности. Даже кассетная бомба, сработала бы лучше. Если мне удастся вернуться на базу, я отругаю этих ослов из технического арсенала Имперской армии.
— Никаких признаков сигналов вражеской маны.
— Здесь тоже ничего не обнаружено.
— Ладно, давайте сделаем это.
Тем не менее, сейчас самое время сосредоточиться на операции. Наш первый шаг очень важен.
Успех зависит от того, нападем ли мы прежде, чем враг успеет ответить или нет. Из-за отсутствия вражеских сигналов кажется, что они полностью сосредоточены на ликвидации последствий ракет.
Ну, имеет смысл.
Таня почти сочувствует врагу в этом командном пункте. Никто не будет думать о прямом нападении. Нормальный человек не ожидал бы, что люди будут ездить на дальних снарядах или ракетах.
Другими словами, в некотором смысле их первый шаг будет легким. Конечно, вокруг штаба наверняка есть охрана. Но если все пойдет под откос, что ж, ее подчиненные помешаны на войне и заслуживают звание ветеранов даже с объективной точки зрения. Они смогут устранить их.
— 01 — всем подразделениям. Смотрите на часы. Десять минут — это максимум, на что мы можем надеяться, прежде чем появится Республиканское подкрепление.
Судя по звукам, которые мы можем уловить, Республиканцы, похоже, вообще не понимают, что происходит. По крайней мере, вместо того, чтобы сражаться, они отдают приоритет контролю повреждений. Они пытаются понять, как справиться с тем, что их в первый раз атаковали ракеты дальнего радиуса действия. Они так ломают голову над ударами, что не понимают, что нападавшие пробрались внутрь.
В противном случае, нет никакого объяснения отсутствию сигналов маны.
— 03 — 01. Мне удалось перехватить сигнал. Он не зашифрован.
Таня уверена в этом, когда слышит отчет от своего человека, делающего наблюдения и настраивающегося на волну. Республиканская армия действительно понятия не имеет, что мы здесь.
— Это хороший знак. Продвигайтесь с включенным подавлением сигнала маны. После нападения на штаб, отходите на полной скорости. Мы выстрелим двумя маяка обнаружения через десять минут после отлета.
— Так точно.
Подавив вздох, она сжимает свое оружие и летит к вражескому штабу вместе с остальными. Если бы только ее приятель лейтенант Серебрякова испортила посадку, Таня могла бы громко заявить, что не может бросить кого-то, кто был под ее началом со времен битвы на Рейне, и притвориться, что ищет ее, отправляя туда остальную часть подразделения.
Нет, я должна использовать свою законную карту для саботажа (как трудяга) потом.
Теперь самое правильное — радоваться, что мой напарник заметно улучшился после битвы на Рейне. Я признательна за любое увеличение человеческого капитала.
— Хорошо, мы заходим.
Младший Лейтенант, идущая за ней, выглядит такой надежной, когда кивает, что у Тани крепнет убежденность в том, что люди — великие существа, способные расти и развиваться. Тем временем, она максимально подавляет свой сигнал маны и заряжается.
Ее подчиненные следуют за ней.
И то, что Таня видит — это вражеские солдаты с открытым ртом, застигнутые врасплох.
Может быть, проблема в том, что это тыловая база. Здешние офицеры явно понятия не имеют, как справиться с такой неразберихой. Не то чтобы я могла их винить.
Таня улыбается, когда зачищает их с пистолета-пулемета, который она “нашла", думая, насколько же он удобен. После зачистки Республиканских солдат, она продолжая свое продвижение.
Я чувствую себя немного неловко из-за того, что многие из них не носят оружия, но в конце концов, предполагая, что люди на базе являются комбатантами и стреляют в них, это не будет международным правовым вопросом.
Так что мне остается только спокойно ликвидировать врага. Слово враг настолько удобно, что не требует обсуждения, думает Таня. Она оглядывает подчиненных, и ее лицо невольно расслабляется в улыбке.
Быстро стрелять в ответ на три слова “Это враг! Огонь!” — вершина воинской дисциплины. Выработка рефлексов действительно отлично подходит для повышения эффективности в бою.
— Лейтенант, как там идут дела?
— Чисто! Нет проблем.
Получив именно тот ответ, которого она ждала от лейтенанта Серебряковой, не сводившей глаз с их спины, Таня радостно улыбается. Замечательно.
Для подразделения, идущего вперед, не найти никаких признаков любых страшных врагов, которые преследуют сзади, является неожиданно хорошей новостью. Я удивлена, но, похоже, предсказание Генерального штаба о том, что штаб Республиканской армии будет усиленно защищен, не сбылось.
— Провал рационалистов. Я не могу поверить, что враг настолько глуп. Ну, я и сама должна быть осторожна.
Рационалисты, работающие в Генеральном штабе, считают штаб краеугольным камнем командного пункта и тем, что нужно охранять ценой собственной жизни, чего бы это ни стоило. Согласно здравому смыслу Императорской армии, штаб Республиканской армии возле Рейна должен быть защищен как крепость. Следовательно, почему генералы Рудерсдорф и Зеттюр приступили к этому плану скрытой атаки, который влечет за собой отступление назад, для запуска воздушных магов в V-1.
И... Таня ворвалась сюда, нервничая из-за того, что может их ждать, но теперь, когда она смотрит, кажется, что это ужасно слабая тыловая база.
Другими словами, Республиканцы предполагали, что это место не станет полем боя. Судя по всему, здесь тоже не так уж много опытных сержантов.
Так что мы можем быть немного смелее.
Гражданское финансовое учреждение имеет лучшую безопасность, чем этот КП. Проверка значка для входа и бирки со встроенными чипами. Довольно эффективная защита, да и охранники более подготовлены.
— Что я могу сказать...? Думаю, что иногда неплохо быть безрассудной.
Мне хочется упасть и ворчать. Определение "есть или быть съеденным", обнаруженное в охранниках гражданских финансовых учреждений, является естественным результатом необходимости. В каком-то смысле все работает по рыночному принципу.
В некотором смысле это то, что происходит с призывной армией. Вы не можете ожидать, что охранники будут серьезно относиться к своим обязанностям, когда они цепляются за желаемую мысль, что враги не появятся в тылу.
— Майор, посмотрите.
— ...Это ловушка? Но я ее не вижу. Или, может, мы не в том месте? Всего четверо охраняют склад боеприпасов. Да как такое возможно.
Когда вы сталкиваетесь с неожиданностью, вы по своей сути не можете предсказать, что произойдет. Я намеревалась взорвать вражеский склад боеприпасов, чтобы вызвать хаос, но... перед складом есть только четыре парня, которые, похоже, являются целью. И не только это, но они выглядят как члены парламента. Они курят и беззаботно болтают.
Какой военный полицейский стал бы курить прямо перед складом боеприпасов? Трудно представить себе этих приверженцев устава, нарушающих правила в дисциплинированном раю тыла. Другими словами, косвенные улики указывают на то, что ни одно из этих зданий даже отдаленно не напоминает склад боеприпасов. Для взвода Тани это означает, что они приближались не к той цели. Вся боль, никакой выгоды.
— Помните, они могут использовать оптический камуфляж. Есть ли нарушения в коэффициенте преломления?
— Нет. И никаких подозрительных сигналов... это, наверное, те ребята, что нам нужны, Майор.
— ...На этот раз разведка точно сделала свое дело. Ну, у нас нет выбора, Лейтенант. Давай разнесем эту штуку на куски и вернемся, чтобы облегчить Вайсу жизнь.
— Поняла, Майор. - лейтенант Серебрякова кивает.
Таня шепчет, что они взорвут его одной атакой, когда загружает несколько формульных патронов в свой автомат.
На всякий случай я дважды проверяю, прежде чем атаковать, но количество вражеских охранников действительно настолько мало, что оно равно нашим силам. И это обычная старая пехота. Единственное, что примечательно, это то, что их ужасно мало.
Понятно, значит, это не склад боеприпасов. Это просто какое-то хранилище. В этом смысле легко понять, почему никто не идет за нами. Судя по тому, как эти четверо экипированы, они члены парламента. Другими словами, они стоят там на страже чисто формально.
— Это действительно штаб Республиканской армии? Трудно поверить, учитывая, насколько слаба безопасность.
— Ах, Майор, ммм, ну...
— Если вам есть что сказать, лейтенант Серебрякова, говорите. Я не настолько узколобая, чтобы отказываться выслушивать обоснованные советы подчиненных.
— Да, Майор. Возможно, вражеские солдаты сосредоточены только на наиболее важных объектах...?
Лейтенант Серебрякова безропотно предлагает свое предложение. Но с этим Таня может согласиться. Если Республиканцы нисколько не обеспокоены, что к этому месту приблизятся, то, конечно, они не могут понять, почему кто-то нацелился на него. Если я сама подумаю, сколько войск разместить на неважной позиции по сравнению с критической, результат будет очевиден.
— Это очень возможно, но какая же это головная боль.
Таня вздыхает, когда тяжесть близкого будущего давит на нее.
Если здесь нет вражеских солдат не потому, что они некомпетентны, а потому, что эта область просто не очень важна...? Это означает, что отряд Вайса может столкнуться с гораздо большим сопротивлением, чем ожидалось.
В этом случае мы не сможем достичь своих целей и убраться на подводной лодке.
Все плохо.
— Хорошо, Лейтенант. Тем больше причин спешить.
Это плохой исход.
Нет, это просто ужасный исход. Мы должны сделать все, что в наших силах для избежания этого. Я не заинтересована в том, чтобы быть сбитой над морем или бродить вокруг вечно.
— Мы их уничтожим. Пойдем. Мы быстро уберем этих парней, а потом вернемся, чтобы помочь остальным.
Итак, майор Таня фон Дегуршаф принимает решение.
Пока мы здесь, мы должны делать то, зачем пришли.
Что сделано, то сделано, как говорится. Я намеревалась оставить опасный акт штурма для своих подчиненных и действовать в качестве их поддержки, но учитывая возможность того, что кто-то догонит нас сзади, возможно, ворваться в логово тигра не так уж и плохо.
Тем не менее, я не могу игнорировать цель прямо передо мной: это назначенная точка. Единственный выбор Тани — быстро среагировать.
Не смейтесь над моим бюрократическим складом ума. Даже если я взорву этот бесполезный объект, это не будет считаться каким-либо достижением. Я бы хотела обрушить кучу проклятий на разведку за то, что она, по-видимому, захватила и передала ложную информацию. В данный момент, однако, эти жалобы не принесут мне никакой пользы.
Так что нет смысла говорить об этом сейчас.
Поскольку у меня есть приказ уничтожить это место, то будет нарушением субординации, если я этого не сделаю. Однако, как дисциплинированный винтик современной нации, понятие отказа от порядка не существует для меня.
Пока у Тани есть приказ, не имеет значения, что еще произойдет. Она должна взорвать это невзрачное бетонное здание на куски.
И если для этого ей придется устранить этих четырех жалких охранников, она не почувствует ни капли вины.
В конце концов, она может быть тем, кто стреляет из пистолета, но то, что заставляет ее открыть огонь — это воля государства. Это власть страны, которая владеет военной машиной. Оружие не стреляет в людей. Люди стреляют из ружей. И именно армия, по приказу государства, отдает им эти приказы.
Поэтому нажатие на спусковой крючок выпускает свинцовые пули из ствола, как это всегда происходит, что приводит к совершенно естественному результату четырех упавших кусков мяса, которые раньше были живыми.
— Чисто!
Кивнув в ответ, Таня следует за остальной частью взвода, чтобы поддержать их. Они пробивают ворота, охраняемые полицейскими, и начинают свой налет. Ее подчиненные продвигаются с превосходным мастерством. Идут бдительно, несмотря на бесполезность цели, что обнадеживает.
Таня прикрывает их своим зарядом. Она подготовилась к перестрелке, и ей должно быть легко маневрировать с ее автоматом в помещении.
Она уже связана с пистолетом, который стащила у офицера Союза Антанты, чего совсем не ожидала. Он подходит ей по размеру больше, чем винтовка, хотя и не слишком охотно признает это преимущество.
Во всяком случае, Таня и ее команда должны были победить, когда штурмовали это место, но вместо этого они поражены разочарованием. Все еще сбитые с толку и не имея других дел, они переключают свое внимание внутри здания на поиск цели.
Как и ожидалось, в каком-то смысле здание пустует, почти без признаков использования.
Или оно действительно просто пустое.
Кажется, что его держат в чистоте, но в нем почти ничего нет. Когда Таня вздыхает и говорит, что они должны хотя бы просмотреть записи, она входит в помещение, которое, похоже, использовалось в качестве офиса. Все записки, приклеенные к стене, и календарь почти годичной давности.
Кроме того, шкафы и сейфы, которые должны быть надежно заперты, оставлены широко открытыми. Таня и ее войска обыскивают это место, но все, что они находят, указывает на то, что это место было заброшено. Судя по всему, этот район давно закрыт, потому что находился слишком далеко от главной базы.
Я полагаю, что это просто полный провал со стороны разведки.
Нет, не то чтобы я лично хотела сорвать банк, так что я не особо расстроена, что здесь нет никаких врагов. Я просто подумала, что если бы мы могли взорвать склад боеприпасов, то могли посеять некоторый хаос, так что я немного разочарована.
— Значит, в следующий раз повезет, да? Ну ладно. Это пустая трата времени, но нам приказано взорвать это место. Давайте взорвем его.
— Понятно. Тогда, на всякий случай, я буду стоять на страже.
— Хорошо, лейтенант Серебрякова. Пусть лейтенант Вайс знает, что этот раз был неудачным. Мы покончим с этим и перейдем к следующей цели.
— Так точно.
— Хорошо, я обеспечу наше отступление... постой, сигнал маны?!
В этот момент охранников Тани можно было охарактеризовать как невнимательных — редкое явление так-то. Ситуация совершенно отличалась от той жестокой битвы яростного сопротивления, которую она ожидала. Вопреки опасениям Тани, что враг использует каждую свободную секунду, чтобы подготовиться, забота об охранниках была настолько неторопливым занятием, что на отбросила ее инстинкты. Вот почему, несмотря на дальновидность, она упустила то, что было прямо у нее под носом.
В этот момент Таня оказывается застигнутой врасплох.
В свою очередь вот, что происходит.
Внезапно стена открывается, кто-то выпрыгивает, и как только ее мозг обрабатывает эту информацию, у нее тут же происходит звоночек. Это не “кто-то". Это вражеская территория, поэтому ей не нужна никакая другая информация, чтобы оценить ситуацию.
В тот момент, когда она идентифицирует человека как врага, она усваивает информацию о появлении нападавшего. Затем, как только враг бросает на нее враждебный взгляд, она отвечает с почти механической точностью.
Она с силой впихивает интерференционные формулы в свои пули и немедленно стреляет. Ее пистолет-пулемет громко тарабанит.
К счастью, вражеский маг, который выскочил, предвкушая преимущество с элементом неожиданности, выставляет только слабую защитную пленку. Вот почему Таня смогла пройти мимо нее всего с 9-миллиметровыми патронами и формулами проникновения, погружая несколько выстрелов в беззащитную плоть человека и легко делая ее цель беспомощной.
— Вступить в бой! Зачистить комнату!
Остальные трое быстро поднимают свои пушки против вражеского мага, который качнулся вперед и упал от удара выстрелов.
Я тоже маг, так что знаю, как они работают. Маги сильнее, чем кажутся, и это слишком оптимистично, чтобы думать, что вы можете сбить одного с помощью всего лишь нескольких пуль.
Живой маг — это как ручная граната со снятой булавкой. Пока они не перестанут дышать, вы не сможете расслабиться. Если у них есть хоть малейший шанс, они могут взорвать себя в крайнем случае.
Иногда маги умирают слишком поздно, но они никогда не умирают слишком рано. И поскольку Таня вдалбливала этот урок в своих подчиненных, они стремительно лишили вражеского мага шанса контратаковать.
Закончив внезапную схватку, Таня и ее воины немедленно направляют свои стволы на потайную дверь, из которой появился маг, и приступают к осмотру.
На мгновение беспокойство о том, что еще несколько солдат могут выскочить наружу, действует ей на нервы. Но в помещении так тихо, что они могут слышать только свои собственные легкие движения и сопровождающий их шорох снаряжения, не говоря уже о каких-либо шагах. Никаких признаков каких-либо изменений.
—...Я не ожидал, что здесь так глубоко! - Отшвырнув ногой труп вражеского мага и щелкнув языком, ее подчиненный, осматривая дверь.
Дверь была скрыта чрезвычайно хитрым способом. Похоже, она ведет под землю. И кажется, идет довольно далеко вниз.
— Насколько глубоко?
— Взгляните, мэм.
— Посмотрим.
Даже Таня ахает, когда заглядывает в кажущийся бесконечным туннель. Свет не может даже достичь дна.
Лестница уходит необычайно глубоко. Даже если бы это здание пострадало от прямого попадания бомбы или артобстрела, этот подвал, вероятно, остался невредимым. Он мог бы даже выдержать 280-мм железнодорожные орудийные снаряды. И по тому, как скрыт вход, кажется, что они действительно очень старались, когда строили его.
Если бы тот маг не ворвался, мы бы никогда не узнали, что здесь проход. Учитывая, насколько сложна эта схема, думаю, что только вечно помешанные агенты разведки могли это сделать. Возможно, разведка права, а мое ощущение — нет? Таня пересматривает свою умственную оценку команды.
Конечно, я до сих пор понятия не имею, как им удалось принять бункер за свалку боеприпасов, поэтому я все еще считаю это их ошибкой в целом. Я не хочу сказать, что разведка совершенно некомпетентна, но они делают достаточно ошибок. Так что вы не можете рассчитывать на них, когда нужно.
Тем не менее, враг облажался, а мы — нет.
Это дает большое преимущество. Само собой разумеется, что независимо от того, сделаете ли вы первый шаг или нет, он сильно повлияет на результат. В любом соревновании, не только в войне, но и в борьбе за выживание тот, кто облажался, должен умереть. Конечно, это закон природы.
— Может быть, мы все-таки на что-то наткнулись, Лейтенант.
— Но это не похоже на... - лейтенант Серебрякова проглатывает слова ”склад боеприпасов", но она права.
Конечно, у Тани нет ни малейшего намерения объявлять это место складом боеприпасов, поэтому она кивает.
— Да, но это уже кое-что. Иначе зачем бы им понадобилось так хорошо его скрывать? Эй, как там направленный микрофон? Ты что-нибудь слышишь?
— Звуки из нескольких источников. Должно быть, голоса.
Бинго! Таня хочет крикнуть с ликованием о том, как враг совершает очередную ошибку, но она смотрит на своего адъютанта с довольной ухмылкой, которая говорит: "Вы знаете, что это значит?”
Не важно, кто там внизу, если они так спрятаны, то наверняка строят тайные планы. Сочная цель.
Ей не нужно больше ничего говорить, чтобы лейтенант Серебрякова и остальные поняли.
— Ты можешь разобрать разговор?
— Довольно трудно. Они очень далеко. И судя по эху, там что-то вроде лабиринта.
Все с восторгом прислушиваются, но, к сожалению, звуки, которые мы так упорно пытаемся уловить через эхо, содержат слишком много шума.
Мы не можем разобрать слов, но мы их слышим.
И, используя звуки вместо сигнала эхолокатора, мы можем сказать, что они довольно далеко внизу. Таня быстро взвешивает риски и решает, что торопиться слишком опасно. Нет риска — нет выгоды, но в данный момент нет причин лезть из кожи ради этой конкретной выгоды.
Даже если там нет ловушек, враги могут в отчаянии самоуничтожится, бежать будет некуда. Таня уверена, что парни, отсиживающиеся в этом подвале, не будут действовать согласно здравому смыслу.
Я должна быть готова к худшему сценарию: группа магов смирилась со своей смертью, выпустив огромные формулы и уничтожив моих товарищей по команде, а также меня. Нырять в подземное гнездо вражеских магов для боя в замкнутом пространстве — полный кошмар.
Но тут у Тани возникает странное чувство. Быть не может. Когда она трижды проверяет, конечно же, она не обнаруживает почти никакого сигнала маны. Конечно, возможно, что они просто слишком далеко, но...
— Лейтенант, я не чувствую никаких сигналов маны. А ты?
— Нет, мэм.
Она даже Серебрякову проверила, но результат тот же.
Означает ли это, что они не готовы к быстрому реагированию? Или, может быть, это место заполнено только немагическим персоналом? Можно заключить, что нет никаких магов с защитными оболочками и защитными пленками.
А это значит, что мы можем захватить их очень легко. Есть даже стратегия, что обычно неэффективна на магах, но сейчас отлично сработала бы.
Этому она научилась в Нордене. Хоть и можно нейтрализовать ядовитый газ защитной пленкой, маги все еще живые существа. Даже их таланты не позволяют защитить себя до того как яд будет обнаружен.
И так.
— Я бы хотела взять пленных, но время ограничено. Выбора нет. Устранить их.
— Мы собираемся атаковать?
— Ах да, ты же не был в Нордене. Есть одна техника, которую мы можем использовать. Тебе полезно будет знать ее, так что я научу тебя, - говорит Таня вполголоса, давая своему многообещающему подчиненному небольшой совет с улыбкой, как хороший начальник.
— Значит, слушай, Лейтенант. Угарный газ довольно эффективен в таких закрытых помещениях. Или, если вы предпочитаете скорость, сделайте водород и бросьте в него спичку.
— Но достаточно ли простого взрыва, чтобы...? О, кислород?
— Именно. Кислород реагирует быстрее, чем вы думаете. Вы действительно должны быть осторожны, чтобы не задохнуться в закрытой, подземной среде, как эта.
Быть под землей означает, что весь кислород в пространстве сгорает в одном взрыве. Люди имеют удивительную тенденцию забывать об удушье, но это коварно.
На самом деле, в замкнутом пространстве одного взрыва достаточно.
Даже если у вас есть несколько путей эвакуации, взрыв и плохой баланс воздуха достанут вас раньше, чем вы сможете их использовать. Если мы сначала создадим водород, а затем запустим формулу взрывного испарения типа горения, это лишит их всего кислорода — идеально. Я не ожидала многого от этого склада, но, возможно, мы действительно получим некоторые наполовину приличные результаты.
— Мы собираемся сжечь кислород. Приготовьте формулы. По моему сигналу.
Мы подавляем проявление формул настолько, насколько можем, пока просчитываем их. Мы не хотим, чтобы враг заметил нас. Создание формул и бросание в последнюю секунду делает их особенно эффективными скрытыми атаками и влечет за собой очень мало недостатков.
Конечно, я не могу отрицать, что очень сложно бросить так, и по этой причине, это техника не используется часто в реальном бою. Инициирование формул обычным способом гораздо предпочтительнее, учитывая время и усилия, необходимые для их подавления.
Но техника скрытна и, следовательно, оптимальна для тайных атак. Жаль, что она не используется много во время встречных сражений или высокоманевренной войны из-за прилагаемых усилий; даже маги считают чрезвычайно трудным защититься от формул, которые проявляются только перед ударом.
В любом случае, маги в таком месте, как это, вероятно, имеют только базовые навыки взятые с учебника. Я не могу себе представить, что они искусно противодействовали хитрым методам нападения, обнаруженных в траншее и нетрадиционной войне.
— Три, два, один, огонь!
Она бросает и проецирует свою формулу в такт своему крику.
Выпустив сильный сигнал маны, она готовит свою следующую формулу, пока жар бушует в самых дальних уголках подвала.
Как ветераны, обученные для ведения высокоманевренной войны, быстрая стрельба и просчет формул являются специальностями 203-го воздушного магического батальона. Они стремятся максимизировать эффект, умело бросая быструю серию формул сгорания напалма.
У врагов на противоположной стороне есть только два варианта: взорваться или сгореть. Они не сильно отличаются, и результаты практически идентичны.
И как только работа будет сделана, правильнее всего будет удрать. Говорят, только глупые птицы портят гнездо, когда уходят, но мы его сожжем. Таня на всякий случай выпускает последнюю формулу напалма, выводя оттуда своих подчиненных.
Потому что, как уже не раз отмечалось, у нее нет времени.
Ограничение по времени звенит у нее в затылке, как будильник. График такой сумасшедший, потому что Генштаб переоценил реакцию противника.
У нас есть всего десять минут, вплоть до секунды. Это делает график атаки на штаб чрезвычайно плотным.
И десятиминутный лимит был установлен исходя из оценки того, сколько времени у нас будет. Если мы продержимся еще немного, появятся местные войска противника, чтобы справиться с ситуацией. В этот момент наши перспективы обеспечения отступления становятся мрачными.
Как бы ни была слаба охрана в штабе, я не хочу цепляться за оптимистическую фантазию, что соседние боевые части ведут себя точно так же, а потом оказываются окруженными.
Вот почему мы не можем терять время. Мы отстреливаем все, что есть в качестве прощального подарка, а затем убираемся из здания. Наверняка Республиканская армия уже поняла, что мы атакуем.
Они прикрывают друг друга в качестве меры предосторожности против преследования внутри помещений, но Таню раздражает терять время даже на это.
— Майор, лейтенант Вайс говорит, что позиция С тоже была другой.
— Поняла. Черт. Мы не можем ожидать, что контратака будет ужасной. Скажи ему, чтобы он позаботился об объекте B любой ценой, а мы придумаем, как справиться с А.
— Есть.
И тут, хоть и немного поздно, противник начинает свою контратаку. Нам бы еще несколько минут!
К счастью, в отличие от линии фронта с окопами и ничейной землей, эти тыловые сооружения не испытывают недостатка в горючих веществах. Таня замечает, как вражеские солдаты используют здания для прикрытия, а не складки местности, и принимает решение. Давайте верить в наши защитные оболочки и защитные пленки и сожжем это место дотла!
— Внимание! Я хочу три залпа формул взрывного испарения! Ваша цель — 360 градусов вокруг нас!
— Нас зажарит заживо!
Комментарий лейтенанта Серебряковой и выражение крайнего потрясения на ее лице наполовину верны. Просчет формул взрывного испарения в окружении таких зданий немного похоже на самоподжог.
— Но вражеские солдаты будут поджарены первыми! Выполнять! - Кричит ей в ответ Таня с вызывающей ухмылкой.
Должно быть, именно эти слова в конце концов напомнили им об их положении. Лейтенант Серебрякова начинает создавать формулу сразу после меня, не задумываясь.
Простая истина в том, что маги менее воспламеняющиеся, чем пехота. Ура огнезащите.
Формулы, без разбору разбросанные во все стороны по приказу Тани, опаляют всю площадь.
Огонь распространяется немного быстро, но паникующие Республиканские солдаты, к счастью, слишком заняты, чтобы обращать на нас внимание, поэтому я бы назвала это хорошей работой.
Поскольку было бы глупо поджариваться на собственном огне, Таня пользуется отсутствием сопротивления, чтобы продолжить наступление.
Вылетев из пламени, которое уже начало охватывать окружающие здания, она мчится прочь со своими войсками на буксире.
На первый взгляд кажется, что мы спасаемся от огня. Для Республиканских солдат это дом; вероятно, тяжело спасаться от огня и стрелять по нам.
Конечно, мы на самом деле наполовину бежим, поэтому наша игра приближается к реальности, думает Таня, морщась.
В любом случае, смотря на беспорядки вокруг, Республиканская армия не ожидала их нападения ни в малейшей степени.
На самом деле, мы ожидали врагов, готовых к организованному бою, но когда мы вошли, это была полная лотерея с случайным храбрым парнем, оказывающим доблестное сопротивление по своему усмотрению. Честно говоря, они только принимают бой случайно и чрезвычайно дезорганизованно.
На Рейнских линиях, артиллерия обрушила бы град снарядов туда, где, по мнению противника, мы прячемся. Но думаю, на этой тыловой базе не так. Может быть, это культурная разница.
— 01 — всем подразделениям. Цель A уничтожена. Время вышло. Доложите о своем состоянии.
— Атака на объект В была успешной. Это было то самое место.
Хм, значит, очевидно, объект B был штаб-квартирой. Должно быть, это был какой-то склад. Во всяком случае, если нам удалось разгромить их штаб, можно ожидать некоторое замешательство. К счастью, даже если соседние войска поспешат, они не смогут сказать, в какую сторону мы ушли.
— Понятно. Мы уходим. Уходите на полной скорости. Направиться на север. Сигнал через десять минут.
Думаю, нам не нужно беспокоиться о безопасности; мы можем просто выйти и попросить субмарину забрать нас. В любом случае, мне нужно будет доложить о наших достижениях Генеральному штабу, как только мы выберемся отсюда.
Блин, я явно выполняю работу, выходящую за рамки моей зарплаты. Лучше бы у них был хороший сочный бонус. И я тоже должна порекомендовать своих подчиненных для награждения.
Дата добавления: 2019-11-16; просмотров: 187; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!