Глава 1488: Маленький Тигр Ши
Девятый парагон тяжело вздохнул и ответил:
— Тогда мне не надо было открывать портал на путь трансцендентности для Фан Му. Поэтому сейчас... я не позволю случиться ещё одной трагедии!
Смерть Фан Му стала серьёзным ударом для девятой секты. Избранные других сект, наоборот, вздохнули с облегчением. Больше им на плечи не давил вес от его незримого присутствия. Но потом... спустя каких-то сто лет Янь’эр повторила достижение наставника, вновь отяготив их сердца.
Услышав ответ парагона, Янь’эр закрыла глаза и опустилась перед ним на колени. Судя по всему, она не собиралась разгибать спину, пока ей не позволят войти на путь. В её поступке не чувствовалось нерешительности. Этой задаче она посвятила всю себя, поэтому её поступок был никакой не просьбой, а чем-то гораздо большим... Она хотела отыскать наставника и самой убедиться в его гибели. Такую навязчивую мысль ничто не могло стереть.
Месяц, полгода, год, три года... Весна, лето, осень. Изо дня в день Янь’эр продолжала стоять на коленях. Никому не удалось убедить её подняться, она словно приросла к месту. Она хотела добиться своего во что бы то ни стало. Ученики секты сокрушённо качали головой. Это им напомнило о другом их великом собрате. Ученица и вправду очень сильно напоминала своего наставника. Пять лет спустя с рокотом в небе открылся разлом и возникла лестница.
— Спасибо, парагон.
Её щёки за столько лет приобрели лёгкую бледность, однако она глубоко вздохнула и решительно начала подниматься по ступеням. В неё проникла некая мягкая сила, избавив от усталости и придав ей энергии.
|
|
|
— Постарайся вернуться, — негромко попросил парагон девятой секты.
За пять лет даже он понял всю серьёзность настроя Янь’эр. Парагон устало вздохнул, ему не удалось удержать единственную ученицу Фан Му в секте. Вместо того чтобы наблюдать, как она гробит свою жизнь, стоя на коленях, он решил... открыть портал и отпустить её.
Янь’эр сложила ладони и поклонилась вздыхавшему парагону, после чего с решительным блеском в глазах взглянула на портал в вышине.
— Наставник, Янь’эр обязательно найдёт вас.
Взлетев по лестнице, она растворилась в портале. После ухода Янь’эр оставшиеся в школе Безбрежных Просторов избранные не почувствовали себя так, будто с их сердца свалился камень. Наоборот, казалось, будто этот незримый груз стал только тяжелее. Наставник и ученица отправились на путь трансцендентности, пока они, избранные, боролись за святилища Безбрежных Просторов. Многие неожиданно осознали, что именно такова была разница между грязью и облаками.
Изначально Янь’эр хотела двигаться по пути трансцендентности как можно быстрее, но давление не дало ей этого сделать. Фан Му прошёл первое треволнение за три года. Янь’эр не сумела повторить этот результат, на переход у неё ушло значительно больше времени, однако это не только не убавило, но и укрепило её решимость.
|
|
|
— Наставник, я собираюсь найти ваши останки, — пробормотала она.
Из-за давления каждый шаг давался с неимоверным трудом, и всё же она продолжала продираться вперёд. За ней всё это время молча следовал мастиф.
Так незаметно пролетело пятнадцать лет. Мальчик, рождённый с дюжину лет назад в горном лесу седьмого континента, вырос в юношу. Он стал лучшим охотником деревни. Пусть он и не отличался высоким ростом, его ловкости позавидовал бы любой. В один из ничем непримечательных дней он с луком в руках пробирался через лес. Когда догорела половина благовонной палочки он внезапно замер, а потом молниеносно наложил стрелу на тетиву.
С тихим свистом стрела умчалась куда-то в чащу. Она вошла под шкуру чёрного медведя примерно на 10 сантиметров, что только разозлило зверя. С рёвом медведь бросился на молодого охотника. Тот без паники начал отступать, пуская в медведя стрелу за стрелой. Истекающий кровью зверь в ярости продолжал преследование. Как вдруг охотник внезапно остановился и холодно смерил взглядом медведя. Увидев, что жертва остановилась, зверь прибавил скорости. Когда медведь уже был готов к последнему рывку, у него под лапами внезапно провалилась земля. Медведь рухнул в яму, начинённую деревянными кольями. С протяжным рёвом он испустил дух.
|
|
|
Юноша перевёл дух и с радостным блеском в глазах заглянул в яму. Осторожно спустившись на дно, он снял медведя с кольев и вытащил его на верх. С добычей на плече он направился обратно в деревню.
Когда сквозь лесную чащу показались дома, он уже весь взмок от пота. Во дворе сидел хорошо сложенный мужчина с широкой улыбкой на лице. Его правая нога была крепко перевязана, несколько дней назад он сломал её на охоте. К счастью, всё обошлось без осложнений, к тому же в деревне его сразу же осмотрел лекарь. В будущем она будет немного побаливать, но в целом перелом должен полностью зажить.
— Маленький тигрёнок клана Ши завалил своего первого медведя! Молодец!
Юноша поспешил во двор. Дверь дома отворилась и на улицу вышла женщина. С любовью взглянув на юношу, она погладила его по голове, а потом сурово посмотрела на мужа. Под взглядом женщины тот слегка вжался в лавку и попытался сказать что-то подобающее мужчине:
|
|
|
— Хе-хе, он больше не ребёнок. Примерно в его возрасте я тоже начал охотиться на медведей. Сын Тигра Ху не посрамил честь семьи.
Юноша улыбнулся. Атмосфера теплоты и любви в этом доме была практически осязаемой. Этот юноша был третьей жизнью клона Мэн Хао, звали его Маленький Тигр Ху[1]. Благодать царила в семье ещё два года. Но потом одной снежной зимой отец отправился на охоту и не вернулся. С тех пор теплота навсегда покинула их дом.
Ночью, когда стало понятно, что отец не вернётся, мир мальчика разбился. Его мать отказывалась верить, что лучший охотник деревни, знавший местные леса как свои пять пальцев, мог взять и просто пропасть. Поэтому она отправилась на поиски. Сколько бы она ни пыталась, каждую ночь она возвращалась ни с чем. Год спустя от тоски и печали её здоровье настолько ухудшилось, что она потеряла зрение. Через два... отошла в мир иной.
Перед смертью она сжала руку Маленького Тигра Ху и прошептала, отстранено глядя куда-то в окно:
— Маленький Тигр, твой отец не мог просто пропасть...
Впервые с того дня, как отец не вернулся с охоты, Маленький Тигр Ху заплакал. С тех пор он перебрался из деревни в горы, отказавшись заводить жену и детей. В горном лесу он упорно продолжал поиски отца.
Шли годы. За двадцать лет поисков он прочесал все окрестные горы. Однажды весной в небольшом овражке на дальней стороне гор он нашёл заржавевший нож. Его глаза тотчас покраснели. Нож принадлежал отцу. Первая зацепка за столько лет. Он проверил территории в радиусе трёхсот метров от того места, где лежал нож, и нашёл человеческий скелет. Увидев следы перелома на правой бедренной кости, он рухнул на колени и отдал покойному земной поклон. Здесь погиб его отец, кого уже много лет считали пропавшим.
Ни его жена, ни Маленький Тигр Ху не верили, что он просто оставил их. Они всегда считали его великим охотником. Даже в столкновении с опасным зверем он бы нашёл способ, как спастись. К тому же в этих лесах не водилось никого опаснее медведей.
В ходе изучения останков он не выявил следов нападения дикого зверя, а вот на позвоночнике отца обнаружился след от стрелы. Двадцать лет назад кто-то выпустил стрелу ему в спину. За годы Маленький Тигр Ху стал настоящим экспертом по лукам и стрелам, поэтому одного скола на кости ему было вполне достаточно.
С горькой и в то же время свирепой улыбкой он посмотрел на останки своего отца. Он принёс их обратно в деревню и похоронил рядом с матерью. Перед небольшим курганом он преклонил колени и зашептал:
— Отец, я обязательно отомщу, чего бы мне это ни стоило...
Простояв перед могилой родителей всю ночь, он наконец поднялся с первыми лучами рассвета и ушёл. Теперь он стал ещё более замкнутым и холодным.
Прошло ещё десять лет. Маленький Тигр Ху был уже не молод. Последнюю декаду он всеми правдами и неправдами пытался выяснить личность убийцы отца. Оказалось, что его убил человек из другой охотничьей деревни в горах. И он всё ещё был жив.
Маленький Тигр Ху не стал узнавать причины, побудившие этого человека совершить убийство. Мысленно он всё уже давно для себя решил. Если ты убил кого-то, будь готов заплатить за это своей жизнью.
Одной особенно снежной ночью, когда на улице стояла сильная стужа, он беззвучно вошёл в дом убийцы. И вышел оттуда весь в крови с отрубленной головой в руках. Он убил старика и его детей, которые попытались его защитить, а потом их судьбу разделили и остальные домочадцы.
В ходе схватки его смертельно ранили, но ему хватило сил добраться до родной деревни. Бросив отрубленную голову на могилу родителей, он устало осел на землю и достал из заплечной сумки закупоренный кувшин с вином и принялся пить небольшими глотками, шёпотом разговаривая с родителями.
Снегопад усиливался. Из-за раны с каждой минутой его состояние ухудшалось. Он был подобен огоньку лампы, в которой закончилось масло. Перед тем как его сознание окончательно померкло, он увидел образ своих родителей. Опираясь спиной на курган, он наконец закрыл глаза, чтобы воссоединиться с семьёй и вновь почувствовать всю ту любовь и теплоту. Прямо как в далёком детстве.
Снег уже почти укрыл его тело, но он не смог скрыть вылетевшую из его лба душу. В небе душа посмотрела вниз на курган и вздохнула, в ней ярко сияла третья запечатывающая метка. Душа сложила ладони и поклонилась, после чего вернулась в цикл реинкарнации. Третья жизнь подошла к концу, четвёртая... только начиналась.
Примерно в то время Янь’эр вошла во второе треволнение пути трансцендентности. Десятикратно выросшее давление заставило её заскрежетать зубами, и всё же она продолжала идти дальше. Её культивация достигла пика 1 эссенции.
[1] Отсылка к Дун Ху, одному из трёх юношей, которых Сюй Цин забрала в секту Покровителя. Тогда он тоже носил прозвище Маленький Тигр. — Прим. пер.
Глава 1489: Чэнь Лэй
Четвертая жизнь клона тоже началась зимой. В просторном особняке на шестом континенте. Помимо практиков на планете Безбрежных Просторов еще существовала каста воинов. В каком-то смысле они занимали позицию выше смертных, но в глазах практиков всё равно оставались муравьями. В четвертой жизни клон Мэн Хао родился в имении, расположенном в столице смертных шестого континента. Уже несколько лет там проживал клан, который основал один из сильнейших воинов этих земель. Среди смертных их лидер был известен как архивоин, сам клан носил фамилию Чэнь. В день рождения Мэн Хао снаружи бушевала гроза, поэтому ему решили дать имя Чэнь Лэй .
Когда клон переродился в четвертый раз, настоящий Мэн Хао уносил ноги из места, где ранее находился седьмой осколок. Позади него кто-то в ярости взревел. Пылевая буря накрыла звездное небо, а потом приняла форму гигантской головы. Лицо было перекошено от ярости, но оно слишком боялось Мэн Хао, чтобы преследовать его. От рёва звездное небо немного потускнело.
— Придет день, и я сниму с себя печать. Вот тогда я приду за тобой, — бесновалось лицо. — Я сотру твою линию крови и уничтожу всех, кто связан с тобой кармой!
Мэн Хао улыбнулся и холодно заметил:
— Не утруждайся поисками, я навещу тебя до того, как спадет печать.
Добыча этого осколка оказалась сложнее, чем все предыдущие. Несмотря на незаурядную силу, Мэн Хао пережил немало опасностей, прежде чем ему удалось наложить руки на осколок зеркала и задать стрекача. Его лицо буквально сияло от радости. Осталось найти еще один осколок, а потом можно будет призвать медное зеркало. С семью осколками он имел общее представление о направлении, где оно находилось, однако этого было недостаточно, чтобы отправиться на его поиски.
"Как только найду последний осколок зеркала, то смогу призвать медное зеркало!"
Сгорая от предвкушения, он полетел к месту, где находился восьмой осколок. Даже с его скоростью на путешествие ушло десять лет. На месте он с подозрением нахмурился. Среди звезд не оказалось завихрения, вместо него там парил цветок совершенно чудовищных размеров с половину планеты Безбрежных Просторов. Его корни исчезали где-то в самой пустоте, когда как лепестки цветка были плотно закрыты. Почувствовав ауру этого бутона, Мэн Хао поёжился.
Восьмой осколок скрывался внутри этого цветка. К сожалению, ни одна божественная способность не смогла даже поцарапать бутон. Насколько он мог судить, цветок всё еще рос, спустя какое-то время он обязательно расцветет без какого-либо стороннего вмешательства.
"Надо подождать, пока она расцветет, так что ли?" — нахмурившись, подумал он. Попробовав еще несколько божественных способностей, он сокрушенно вздохнул. "Ладно, не так уж это и страшно. Мой клон только на четвертой жизни. Ему еще нужно время. Похоже, придется остаться здесь и подождать, пока цветок расцветет".
Из его глаз брызнул свет, когда он попытался рассчитать время магией прорицания.
"В лучшем случае ему потребуется еще сотня лет, в худшем — несколько сотен. Когда он расцветет... я смогу войти. Тогда восьмой осколок станет моим".
Мэн Хао переместился на один из листьев цветка, где сел в позу лотоса и погрузился в медитативный транс.
Несколько лет спустя на шестом континенте планеты Безбрежных Просторов четвертый клон по имени Чэнь Лэй, хоть и был мальчиком десяти лет от роду, играл важную роль в жизни кланового особняка. Он обладал не только высоким статусом юного господина, но и серьезным талантом. Он культивировал путь воина не по дням, а по часам. К этому возрасту он уже развил в себе внутренний ци. За такие успехи его прозвали юным архивоином!
Несмотря на талант, тренировки его не особо интересовали, большую часть времени он посвящал играм. Это печалило родителей и его дедушку, архивоина, основавшего их клан. Но с этим ничего нельзя было сделать, поэтому они лишь вздыхали. Можно сказать, что Чэнь Лэй вырос избалованным ребенком. По достижении брачного возраста он внезапно нашел новую страсть — путешествия. Он много лет колесил со своими слугами по стране. Только к тридцати годам он устал от странствий. Родители было обрадовались, подумав, что их сын наконец решил остепениться и жениться... но тут Чэнь Лэй влюбился в девушку. Причем не простолюдинку, а в дочь самого императора. Чэнь Лэй столкнулся с ней на балу и сразу же влюбился. После той встречи он пытался добиться её руки, осыпая подарками, выполняя всё, о чем бы она не просила. Дошло до того, что он втянул в это весь клан. Дедушка Чэнь Лэя под тяжестью лет слабел, а его родители, хоть и являлись могучими воинами, не были архивоинами. Чэнь Лэй в своем желании добиться красавицы привел весь клан в упадок.
Однажды принцесса убедила его убить одного важного придворного. Это повлекло за собой страшную катастрофу. Дабы спасти жизнь Чэнь Лэя клану пришлось расстаться с остатками своего богатства. Вдобавок дедушка был вынужден пойти на службу к императору. Череда опасных заданий подводила его всё ближе к могиле.
Дедушка предполагал, что это станет для него сигналом к пробуждению. Однако Чэнь Лэй не взялся за ум, наоборот, у него появилось новое увлечение — бессмертная культивация. Клан продолжал нищать, в то время как сорокалетний Чэнь Лэй решил отправиться на поиски пути к бессмертию.
Десять лет поисков увенчались ничем. Ему шел шестой десяток, волосы поседели, силы начали постепенно оставлять его. С потухшими глазами он наконец вернулся домой, где обнаружил заброшенный особняк и множество могил. Все родственники скончались. На второй год после его ухода дедушка отошел в мир иной. На восьмую зиму родителей и других родственников убили враги. Только из-за доброты слуг они упокоились в земле.
Чэнь Лэя стоял под холодным дождём и дрожал в окружении могил. Горькие слезы, бежавшие по щекам, смешались с каплями дождя и срывались с его щек на землю.
— Пап... мам... дедушка...
Теперь он действительно проснулся. Задумавшись о своей жизни, он чуть не рассмеялся. Он вспомнил о своих великих устремлениях, как в молодости развил внутренний ци, после чего начал считать, что и вся жизнь пройдет так же легко. Тогда он думал, что ему всё было по плечу, стоит только захотеть. Ему нравились дорогие вещи, путешествовать по миру. Он влюбился в прекрасную принцессу, чьей руки добивался, тратя огромные суммы денег. А потом она убедила его убить человека, на которого ему не следовало поднимать меч. Та ошибка дорого обошлась клану, практически обанкротив его, когда как он сам сбежал в поисках пути культивации. И сегодня он вернулся домой.
Чэнь Лэй чувствовал себе бесполезным грешником, уничтожившим всю свою семью и клан. Печаль была столь сильна, что у него на губах проступила кровь, и он рухнул на мокрую землю.
На следующий день дождь прекратился. За эту ночь Чэнь Лэй сильно постарел. Ему было всего пятьдесят, но сейчас он выглядел так, будто уже одной ногой стоял в могиле. С того дня в обветшалом особняке поселился смотритель кладбища. Не раз и не два он задумывался над своей жизнью и прошлыми ошибками.
Прошло десять лет. С возрастом его спина сгорбилась, он уже чувствовал скорый конец. Эта зима выдалась особенно холодной. Одним погожим утром он внезапно услышал стук копыт. Вдалеке по дороге двигалась большая группа солдат верхом, окружавших со всех сторон паланкин. Неподалеку от особняка кто-то в паланкине, похоже, отдал солдатам приказ об остановке. В дверях паланкина показалась миловидная девушка в дорогом наряде, поддерживавшая под руку старушку. Вместе они двинулись к особняку.
— Бабушка, зачем мы тут остановились? — спросила девушка.
— Это место навеяло мне воспоминания о старом друге, — ответила старушка.
Несмотря на пожилой возраст, она выглядела очень хорошо и тоже носила дорогие одежды. Её слегка морщинистое лицо буквально сияло здоровым блеском. Старушка и внучка остановились перед полузаброшенным особняком. Внучка понимала, когда не стоило задавать лишних вопросов, поэтому молчала. По лицу старушки проносились эмоции, похоже, она сейчас думала о чем-то, случившемся давным-давно Её до сих пор мучали угрызения совести.
Когда старушка уже хотела вернуться в паланкин, внучка внезапно прошептала:
— Бабуль, кто-то идет.
Она указала на дверь, где стоял старик Чэнь Лэй. Солдаты незамедлительно подошли к ним и угрожающе положили руки на эфесы мечей. Старушка вгляделась в лицо Чэнь Лэя.
— Ты?.. — неуверенно спросила она.
— Один из тутошних слуг, госпожа, — хрипло ответил Чэнь Лэй, склонив голову, — я присматриваю за могилами.
— Сколько ты здесь живешь?
— Десять зим, — негромко ответил он.
Старушка сперва ничего не ответила. Наконец старушка решилась спросить:
— Юный господин, что раньше жил здесь... он... так и не вернулся?
Чэнь Лэй хотел ответить, но в итоге просто покачал головой. Старушка немного помолчала, а потом окликнула солдата и распорядилась принести две меры серебра смотрителю за его службу. После этого она вернулась в паланкин, и процессия двинулась дальше. Отодвинув шторку у окна, старушка посмотрела на Чэнь Лэя. В этот раз она увидела его в профиль. Как вдруг по её телу пробежала дрожь. Какое-то время спустя её взгляд сделался отстраненным, и она задвинула шторку на место.
Когда процессия скрылась за поворотом, Чэнь Лэй поднял глаза на падающий снег. Серебро на снегу он даже не тронул. Как он мог не узнать эту женщину? Она была той самой принцессой, в которую он влюбился в далекой молодости. Бормоча себе что-то под нос, он вернулся в особняк.
Снегопад усиливался. Чэнь Лэй разгладил свой наряд и вышел на задний двор к могилам всей своей родни. Он уже давно выкопал для себя могилу и затащил туда гроб. Спустившись в яму, он лёг в гроб и задвинул крышку.
"Какая бездарно прожитая жизнь", — со вздохом подумал он. С этой мыслью он навеки сомкнул глаза.
Глава 1490: Молчун
В первой жизни он был избранным. Во второй достиг вершины в мире смертных. В третьей запачкал руки кровью. Четвертую растратил попусту.
После окончания последней жизни душа вылетела из тела. В ней ярко сверкала четвертая из девяти запечатывающих меток. Душа вошла в цикл реинкарнации и начала пятую жизнь.
Настоящий Мэн Хао всё еще сидел на листе цветка в ожидании, пока тот расцветет. Янь'эр продиралась через путь трансцендентности. Она уже прошла третье треволнение и двигалась к четвертому, раз за разом убеждая себя не останавливаться. Из рассказов вернувшихся с пути она знала, что её наставник... находился на пятом треволнении. Каждый шаг приближал её к цели.
— Наставник, Янь'эр обязательно найдет вас.
Сосредоточенная на задаче, она размеренно дышала и продолжала идти.
Пятая жизнь началась во время снегопада в городке на пятом континенте. Рождение ребенка семья встретила не радостью, а гробовым молчанием. Чуть позже свежеиспеченный отец печально взял малыша... и вынес на улицу.
— Дело не в том, что мы не хотели тебя. Просто ты... — его голос сорвался.
Родители бросили ребенка из-за того, что тот родился калекой. Вместо языка у него во рту был лишь короткий обрубок... с ним он никогда не сможет разговаривать. К тому же огромная родинка на лице делала его до жути уродливым.
Ребенок плакал с надрывом, но его единственным слушателем была морозная стужа. В конце концов детский плач услышал проходящий мимо мужчина в соломенном плаще и конической шляпе. При виде младенца он вздохнул и поднял его на руки, после чего двинулся домой. Жил он в промозглом домишке, где каждый предмет пропитывала аура смерти. Её присутствие легко объяснял лежащий в доме замерзший труп... над которым проводил вскрытие хозяин дома, городской осмотрщик трупов[1].
— Брошенный родней, немой, да еще юродивый. Буду звать тебя Молчуном.
Мужчина с улыбкой посмотрел на малыша. Когда он снял шляпу оказалось, что через всё лицо проходил шрам, придававший ему весьма жутковатый вид. От его улыбки мороз пробегал по коже, но глаза светились теплотой.
Молчун рос на жидком рисовом супе, который для него варил приемный отец. Зимняя стужа проникла глубоко в кости, поэтому младенец рос слабым и чувствительным к холоду. Его физическое развитие, так до конца и не завершилось. Иногда создавалось впечатление, будто его мог унести с собой сильный порыв ветра.
Поскольку отец работал осмотрщиком трупов, он часто находился в компании мертвецов. Каждого убитого или погибшего человека присылали отцу для осмотра. Постепенно Молчун начал учиться ремеслу у отца.
— Запомни, как выглядит такой тип ран, Молчун. Они обычно означают, что была повреждена селезенка...
— Посмотри вот сюда, этого человека точно отравили.
— Разрежь грудную клетку здесь, Молчун, и проверь внутренности на наличие крохотных белых насекомых. Если найдешь их, ни в коем случае не трогай.
— Посмотри на этого бедолагу, Молчун. Ему раскроили череп и вскрыли грудь. Ну и силища. Даже опытный воин не смог бы оставить нанести два столь чистых удара. Это явно дело рук бессмертного. Интересно, как он умудрился навлечь на себя гнев бессмертного?
Поначалу Молчуна трясло от страха, но под руководством отца со временем он весьма поднаторел в искусстве осмотра трупов. Подростком он уже совершенно не боялся мертвецов и иногда проводил собственный осмотр, когда отец был занят.
Осмотрщик трупов старел. Вскоре уже не он заботился о Молчуне, а его приемный сын заботился о нём. За годы зрение осмотрщика ухудшилось настолько, что он больше не мог исполнять свои обязанности. По его рекомендации Молчун стал новым городским осмотрщиком трупов.
Молчун стал взрослым. Хотя его врожденная слабость так и не дала ему окончательно физически развиться. Родинка на лице с годами разрослась еще больше, сделав его еще уродливее, к тому же он так и не начал говорить. Если прибавить к этому постоянный контакт с мертвецами, то ни одна девушка при виде его лица и отталкивающей ауры не пожелала бы выйти за него.
Молчуна это не особо беспокоило. Он хотел как отец каждый день посвящать своему ремеслу. К работе осмотрщика трупов он подошел крайне серьезно, словно обладал врожденным талантом в этой сфере. Десять лет спустя он прославился как лучший осмотрщик в округе. Его неоднократно вызывали в другие города, когда их осмотрщики заходили в тупик.
Приемный отец чах на глазах. Он так никогда не женился, поэтому Молчун был всей его семьей. Он часто пускался в длинные монологи ни о чем, но Молчун всегда с улыбкой сидел и слушал его. Будучи немым, он в определенной степени мог общаться жестами.
За годы репутация Молчуна только выросла. Теперь его часто вызывали в столицу. Старый осмотрщик умер без боли, просто однажды не проснувшись. Весь тот день Молчун проплакал. Закопав старика и отдав ему все почести, Молчун покинул город и перебрался в столицу.
Шли годы. В возрасте пятидесяти лет об осмотрщике трупов Молчуне уже знали во всей империи. Ему хватало одного взгляда на труп, чтобы определить причину и обстоятельства смерти, причем не только с недавно убитыми, но и скелетами погибших много лет назад.
Его понимание танатологии в конечном достигло таких высот, что его нарекли великим осмотрщиком трупов и поставили на службу нынешней династии. К сожалению, осмотрщики трупов всё равно оставались людьми низкого сорта. Даже заняв высочайший пост, его уважали только собратья по ремеслу.
Тем не менее такое положение дел не расстраивало Молчуна. Он понимал, что был немым калекой. На закате жизни он решил вернуться в родной город и написать книгу. В ней он изложил все свои знания о танатологии, собственные наблюдения и выводы по результатам многих лет работы. Одной зимой он стоял у окна, размышляя об истории, которую рассказал приемный отец.
Много лет назад он поведал, как нашел посреди зимы на улице крошечного малыша. Постепенно глаза Молчуна тускнели, его жизнь подходила к концу. Он до сих пор боялся холода. Он чувствовал, как его покидает теплота, будто он становился трупом. Молчун чувствовал скорый конец.
Однажды ночью он открыл дверь. Ему в лицо ударил порыв леденящего ветра. Молчун решил вернуться на место, где, по словам старика, он нашел его. Найдя нужное место, он тихо вздохнул, лег на землю и посмотрел на небо, позволив холоду окутать себя. Падающие ему на лицо снежинки не таяли. Постепенно на его лице расцвела улыбка. Улыбка, которая уже никогда не погаснет...
Молчун ушел из мира так же, как и пришел в него. За всю жизнь он не произнес ни слова. Пятая жизнь подошла к концу. В сравнении с четвертой она была не такой насыщенной. Он не покрыл себя славой, как сделал это в первой жизни, не обладал могуществом, как было во второй. В отличие от третьей его жизнь не знала кровопролития. По большому счёту пятая жизнь вышла весьма заурядной. В ней у него были мир, покой и его ремесло.
Поднявшаяся из тела душа слилась с ветром и снегом. Пятая запечатывающая метка внутри сияла мягким светом. Душа реинкарнировала. Началась шестая жизнь.
Примерно в то время дрожащая Янь'эр вместе с мастифом, её извечным спутником, подходила к концу четвертого треволнения. В ходе путешествия росла её культивация и углублялось просветление. Теперь она находилась на уровне дао лорда. Пройти четвертое треволнение оказалось очень трудно. Каждый шаг приближал её к пятому треволнению.
У границы её глаза загорелись. Наконец-то она сможет увидеть наставника... И, действительно, его тело сотни лет просидело в позе созерцания... Его покрывала пыль, но черты лица оставались легко узнаваемыми. При виде наставника сердце Янь'эр дрогнуло. Она упала на колени и отдала ему земной поклон.
— Наставник, — сквозь слёзы выдавила она.
Спустя сотни лет её воспоминания о наставнике ничуть не потускнели. Она не могла забыть. Это была её цель. Её одержимость. По этой причине она забралась на святилище Безбрежных Просторов и вступила на путь трансцендентности. Всё из-за наставника. Она хотела сама убедиться в его гибели.
Сейчас она не могла подойти к покойному, только смотреть на него. Если она войдет в пятое треволнение, то её тотчас уничтожит давление. Поэтому она со слезами на глазах стояла в одном шаге от него. Спустя какое-то время в её глазах появился странный блеск.
— Постойте-ка...
Она пригляделась ко лбу Мэн Хао. После небольшой паузы она стиснула зубы и потянулась к нему рукой. Для этого ей пришлось запустить руку в пятое треволнение. Давление практически мгновенно обратило её руку в кровавый туман, но перед этим ей удалось коснуться лба наставника.
Закашлявшись кровью, Янь'эр чуть не упала. Ниже локтя у неё отсутствовала рука, но она даже не обратила на это внимание. За один мимолетный контакт с кожей наставника она выяснила кое-что, чего никто не заметил.
— Лоб наставника в прошлом открывался. Это Дао Реинкарнации. Эту магию... он пытался передать мне. Его душа не рассеялась. Другие думают, что он мертв, но я его ученица. Я чувствую... наставник не погиб! В таком случае, почему его духовное пламя погасло?.. Если только...
Янь'эр давно выросла из маленькой девочки в умную и сообразительную женщину. Она уже обо всём догадалась, но не могла смириться с этим. Наконец она тяжело задышала. Теперь у неё появилась новая задача.
— Наставник... раз вы отправились в цикл реинкарнации, тогда я найду вас среди смертных...
С этими словами она поднялась на ноги. Целебными пилюлями она отрастила руку, на прощание посмотрела на тело наставника и вместе с мастифом двинулась в обратный путь. Её новая цель — девять континентов планеты Безбрежных Просторов. Там она собиралась начать поиски наставника. Она знала, как работает Дао Реинкарнации, поэтому по имевшимся у неё на руках зацепкам поняла, что он сейчас находится где-то на планете Безбрежных Просторов.
[1] Государственный служащий при династии Сун. Современным аналогом может служить коронер, судебно-медицинский эксперт. — Прим. пер.
Глава 1491: Сюй Лююнь
Шестая жизнь клона Мэн Хао началась во время последнего снегопада зимы четвертого континента. Он родился в процветающем клане Сюй. Они владели обширными землями и множеством прибыльных лавок. Львиную долю прибыли они получали от своих сельскохозяйственных владений. Сам клан проживал в одном из крупнейших городов империи смертных, через который проходил торговый путь. На торговле клан и сколотил своё состояние.
Ребенка, рожденного в таком клане, ждала беззаботная жизнь. Клан мог обеспечить его всем. К счастью, в этот раз клон Мэн Хао не вырос избалованным юношей, как это произошло во время четвертой жизни. Он вырос в смышленого молодого человека, чей острый ум не мог скрыть даже скромный возраст. Вскоре он стал помогать отцу в управлении семейными делами. С годами ему постепенно передавали бразды правления семьей. Он зарекомендовал себя хорошим руководителем. При этом в его действиях всё чаще проскальзывала определенная жестокость, но не к членам своего клана, а к конкурентам.
Искусно научившись насильственно поглощать конкурентов, он довольно быстро захватил все предприятия в городе и сделал их собственностью клана. Разумеется, такое не удалось провернуть, не пролив ни капли крови. Вскоре руки клона оказались по локоть в крови.
Такие методы шли в разрез с политикой, которую проводил его отец, да и остальные члены клана были против убийств, но он отмахивался от их возражений. Он вёл дела так, как считал нужным. Когда ему исполнилось тридцать, клан Сюй стал самым богатым в окрестных землях.
Со временем клон осознал, что неплохо бы оказать поддержку ученым мужам и хорошо образованным членам клана, поэтому он основал школу. Патронаж в этой сфере позволил ему получить влияние при дворе. Вскоре раскидываемая им сеть дотянулась и до воинской касты империи.
Он женился, но никогда не чувствовал привязанности к жене. Свадьбу сыграли для закрепления торгового альянса и увеличения влияния клана. К сорока годам клан был самым могущественным и влиятельным игроком в регионе. С годами они пробовали себя в различных сферах торговли, но их главным делом всегда оставалось сельское хозяйство.
Под его руководством клан переехал в имперский город, где им даровали официальный титул имперского торгового дома. Никто не мог соперничать с имперским торговым домом. Разумеется, помимо чисто финансовой выгоды они получили и другие преимущества.
К сорока пяти Сюй Лююнь достиг пика своей карьеры. Немало членов его клана стали чиновниками при дворе нынешнего императора, а многие ученые мужи получили посты в государственном аппарате. С их помощью клан заполучил еще больше влияния. Большинство людей на этом бы остановились и оставшуюся жизнь наслаждались плодами своего труда. Поначалу Сюй Лююнь не знал, чем себя занять, но потом из донесений понял, на горизонте собиралась буря, а точнее голод, который надвигался на страну.
Той зимой Сюй Лююнь во дворе кланового поместья любовался кружащими в воздухе снежинками. Позади него молча стояли несколько дюжин членов клана. Одни являлись придворными императорского двора, вторые управляли могущественными торговыми организациями в имперском городе, третьи, будучи прямыми потомками клана, представляли интересы клана в других частях империи. Среди них нашлось даже несколько могучих воинов. Эти люди держали в своих руках всю силу клана. Нельзя сказать, что их влияние распространялось на всю империю, но они обладали огромнейшей властью. Каждый считался крайне важной персоной, и все же они смотрели на Сюй Лююня с благоговейным трепетом. Именно он за несколько десятков лет сделал их клан столь могущественным. При дворе он был не очень известен. Император, премьер-министр и многие сановники не особо с ним считались, но самые важные представители клана знали о его железной хватке, когда дело касалось заработка денег.
После длинной паузы шестая жизнь клона Мэн Хао, более известная как Сюй Лююнь, заговорил:
— Это шанс. Возможно, клан Сюй сможет сделать следующий шаг и взять под контроль всю империю. Разумеется, мы все может закончить... на плахе, — сказал он. После второй длинной паузы он мрачно скомандовал: — Начинаем.
Теперь вся сила клана Сюй внутри и за пределами имперского города пришла в движение согласно плану. Заключался он в перекрытии доступа зернохранилищам прямо в разгар голода! Такая идея изначально предусматривала огромное число жертв.
Закрытие зернохранилищ во время голода привел к сумасшедшему росту цен. Многим людям пришлось начать продавать своё имущество, чтобы купить еду. Те, кто не мог себе позволить даже немного риса, умирали от голода. Голод выкашивал целые семьи и кланы, с другой стороны, клан Сюй, будучи частью аристократии, получил прекрасную возможность увеличить своё влияние.
Для выполнения плана клану пришлось использовать всё богатство, накопленное за последние несколько десятков лет. Они строили козни, создавали альянсы и устраняли неугодных. Через несколько месяцев после окончания голода... в империи не осталось никого, кто бы мог с ними соперничать по количеству сосредоточенных в их руках силе. У них появилась собственная армия и обширные земли, купленные золотом или кровью.
Подкупом и шантажом они сумели успокоить знать. В волосах Сюй Лююня появилось немало седых волос, и всё же он продолжал выстраивать в голове планы и плести интриги. Следующие пятнадцать лет прошли спокойно, Сюй Лююнь не поднимал шума. Люди немного позабыли о деяниях его клана, что позволило и дальше без шума расширять своё влияние.
В следующем году ему исполнилось шестьдесят. Он вновь стоял у себя во дворе, любуясь снегопадом. Позади столпились уже несколько сотен членов клана. Здесь собрались многие важные люди империи.
— Это шанс... — немного хрипло произнес Сюй Лююнь.
То же самое он сказал пятнадцать лет назад, а потом кивнул. Кивок головы начал войну за престолонаследие. Десять лет промелькнули словно вспышка. Выбранный ими наследник стал императором и женился на дочери клана Сюй. Молодой император считал Сюй Лююня своим приемным отцом.
Теперь практически весь двор был ему верен, даже премьер-министр. Его слово имело больше веса в армии, чем императорский эдикт. К этому моменту в его руках сосредоточилось столько же власти, сколько он имел во время второй жизни. В этот раз он из-за кулис дергал за ниточки всей империи, поэтому эта власть была не такой очевидной.
Всю свою жизнь он был бессердечным человеком, в своих действиях не считался этическими принципами, к тому же он так и не завел детей. Не существовало человека в империи, кто бы в его присутствии неосознанно не склонял головы.
Пять лет спустя его тело начало сдавать. В конце концов он погрузился в кому. В клане начали зреть семена хаоса: среди них были люди, которым не терпелось начать борьбу за власть. Следующей зимой он вышел из комы. Поддерживаемый старым слугой он вновь стоял во дворе и любовался снегом. Третий раз в жизни он оказался на перепутье.
"После моей смерти клан захлестнет хаос. По окончании... в империи уже может не быть никакого клана Сюй. Причиной тому отсутствие у меня наследника мальчика. Единственный выход... захватить всю империю и подавить её силой возможный кризис в клане. Тогда любые попытки мятежа затронут не только клан, но и всю империю. План не самый удачный, но его итог всё равно предпочтительнее бездействия. Что до клана Сюй, не имеет значения, кто захватит власть. Главное клан продолжит жить".
Сюй Лююнь, шестая жизнь клона Мэн Хао, стоял в своем саду в полной тишине. На сей раз на размышления у него ушло куда больше времени, чем в прошлый раз. Наконец он вздохнул, вспомнив, сколько крови им пришлось пролить, дабы привести в исполнение первый план. В итоге он отказался от попытки захватить империю. Сильно постаревший, он наблюдал за последним снегопадом этой зимы. Он медленно закрыл глаза, и аура померкла.
После его смерти в клане Сюй разгорелась война за власть. Их внутренние распри повлияли на жизнь всей империи. Императору пришлось вмешаться. За несколько следующих месяцев практически весь клан был уничтожен. В итоге император, уже немолодой мужчина, получил донесение, что выжившие члены клана Сюй сбежали по реке в родной город. Они вернулись в свой родовой особняк. Их слава и могущество, накопленные за последнюю сотню лет, стала цветком в зеркале или отражением луны в озерной воде.
Такой была шестая жизнь Мэн Хао... С ним клан Сюй достиг величия. Когда его не стало, он забрал это величие с собой в могилу. Как если бы время начало идти вспять, вернув клан Сюй к своей изначальной позиции. Окончание шестой жизни завершило еще одну запечатывающую метку. Клон Мэн Хао вошел в цикл реинкарнации и начал седьмую жизнь.
За эту сотню лет Янь'эр путешествовала по континентам, посещала государства смертных в поисках ауры наставника. Она была твердо уверена, что сможет отыскать реинкарнация наставника. Если ей не удастся сделать это за одну жизнь, то она не оставит поисков и в следующей... пока не найдет его.
Настоящий Мэн Хао медитировал в позе лотоса на цветке среди звезд в ожидании, пока тот расцветет. Судя по его виду, бутон был готов раскрыться.
Что до главы и остальных экспертов школы Безбрежных Просторов, они вновь вернулись в некрополь, надеясь открыть путь к девятому континенту. Особой уверенности у них не было, но они не могли не попытаться. В случае неудачи они попробуют еще, а потом еще и еще. В некрополь они вступили с предвкушением в сердце.
Тем временем девятая секта продолжала свою экспансию. Теперь в её многочисленных рядах было множество могущественных экспертов. Они захватывали один мир за другим. Именно тогда на третьем континенте началась седьмая жизнь Мэн Хао.
Глава 1492: Щенок
Третий континент планеты Безбрежных Просторов отличался от остальных. Туда никогда не заглядывала зима. Круглый год там царила погода, напоминавшая весеннюю. И всё же однажды там почему-то пошел снег.
Снегопад начался не на всём континенте, а прошел над одной пустыней. Пока шел снег, на свет появился мальчик. Это была седьмая жизнь клона Мэн Хао. Он родился в очень бедной семье, у его родителей за душой не было ничего, кроме верблюда и собаки. Его отец зарабатывал на хлеб тем, что водил людей по пустыне.
В день рождения мальчика собака замерзла насмерть, поэтому отец решил дать ему имя... Щенок. Мальчик родился под несчастливой звездой. Когда ему было три года его отца ужалила змея, когда тот вёл караван через пустыню. Добравшись домой, он вскоре скончался. Его мать была не особо опечалена смертью мужа. Похоронив его, она еще пять лет заботилась о Щенке. Когда ему было восемь, она сбежала со странствующим торговцем.
Перед уходом она поведала Щенку историю отца. Как оказалось он раньше промышлял разбоем. Прикинувшись проводником, он завёл её семью в пустыню и убил всех, пощадив только её. А потом он заставил её выйти за него замуж. Всё их замужество она мечтала, чтобы тот поскорее умер.
Щенок молча наблюдал за удаляющимся силуэтом матери. После этого он стал жить один. Однажды ему повстречался старик, предложивший взять его в место, где у него всегда будет горячая еда и ночлег. Щенок тут же согласился и ушел вместе со стариком. Изначально он полагал, что они покинут пустыню, но вопреки ожиданиям старик привел его в другую её часть. Там его ждал настоящий ад на земле. Он оказался в группе детей примерно одного возраста, которых каждый день подвергали суровым тренировкам. Из них хотели сделать... убийц!
В последующие годы Щенок видел немало смертей. Некоторых убивали другие, других — он сам. Часть из детей погибли во время тренировок. Если ты хотел выжить, тебе надо было стать безжалостным. Если ты хотел пережить этот кошмар, тебе надо было убивать.
Щенок не хотел умирать, поэтому он убивал без жалости. Он никому не доверял, не имел друзей и относился ко всем враждебно. Каждый год хозяева этого места приводили новую группу детей. С каждым годом количество могил росло. Щенок стал безразличен ко всему. Со временем другие дети стали его бояться, даже некоторые взрослые со страхом косились на него.
"Может быть, я уродлив?" — задумался он, проведя пальцами по лицу.
Всего шестнадцать, но его лицо уже испещряло множество шрамов, придававших ему весьма жуткий вид. На второй год в аду один из стариков попытался склонить его к чему-то отвратительному. Когда Щенок отказался, тот полоснул его кинжалом по лицу. Два года спустя Щенок отрубил ему голову.
Его пальцы коснулись места, где должно было находиться ухо. Он потерял его во время тренировки, когда в живых мог остаться только один. Его противник оторвал ему ухо, когда как он разорвал ему горло.
Щенок мрачно скосил глаза на зеркало. На его шее тоже красовался жуткого вида шрам. Тело под одеждой тоже обильно изрезали шрамы, но они его не так беспокоили.
В семнадцать лет старик, который привел Щенка сюда, забрал его вместе с двумя юношами и девушкой. Как и Щенок эта троица убила всех своих противников в ходе тренировок.
Старик привел их в другой тренировочный лагерь, где занимались молодые люди их возраста. Монотонные будни возобновились. Три года спустя, когда Щенку было двадцать, в ходе последнего испытания, к ужасу инструкторов и учеников, он обезглавил сотню противников. Даже нашедший его старика смотрел на него с ужасом. Щенку было плевать на это. Он просто стоял в центре арены.
Последующие месяцы стали счастливейшими в его жизни. Его отправили учиться манерам и этикету. Вдобавок лекарь какими-то странными травами убрал все его шрамы. К сожалению, он не смог вернуть ему ухо. Однако после нескольких сеансов с лекарем он преобразился в привлекательного молодого человека.
После этого он исколесил весь континент, выполняя заказы на убийство. Под руководством старика он убивал мужчин, женщин, стариков и детей. Он просто убивал на кого укажут, не задавая лишних вопросов. Быстро и бесшумно. Выполняя заказы, он особо не любил жертв, у кого имелось правое ухо. После каждого успешного покушения он отрезал, у еще не остывших трупов, правое ухо.
Прошло десять лет. Он уже потерял счёт убитых людей. О нём пошла молва, люди дали ему прозвище, теперь его звали не только Щенок, но и еще Ухорез[1]. Зловещая кличка.
Он всегда считал, что жизнь всегда будет идти в привычном ключе, но спустя два года после очередного успешного покушения он увидел на улице старуху попрошайку. Её глаза были выколоты, язык отрезан, ноги сломаны. Стоило ему остановиться рядом, как ему в нос ударил кислый запах пота и сладковатый запах гниения. Окинув её взглядом, он заметил уже почерневшие ноги, сломанные слишком много раз, чтобы они правильно зажили.
Много лет он носил непроницаемую маску, но сегодня она дала трещину. При виде женщины он оцепенел, а потом поёжился. Впервые он не только не вернулся в штаб-квартиру, но и убил людей, на кого не было заказа.
В тот день в городе было убито много людей. Всех тех, кто угрожал или навредил старой попрошайке, нашли с перерезанными глотками и отрезанным ухом. В одном роскошном особняке проживала зажиточная семья. Болтали, что в прошлом они были странствующими торговцами, а значит, они тоже были виновны. Он вырезал всю семью. После этого он забрал старуху с собой.
Серия убийств переполошила всю страну. За ним охотились стражники и сыщики, даже гильдия убийц послала людей, чтобы те заставили его замолчать.
Последующие годы он провел в бегах, в постоянной усталости. Он убил огромное количество людей, побывал в множестве опасных переделок. В конце концов старушка умерла. Её не убили, она просто не выдержала постоянных передвижений, да и старые раны подтачивали её здоровье.
Все эти годы оставаясь с Щенком, она не знала имени человека, заботившегося о ней. На надгробье он вырезал: "Моя мать" и оставил подпись "Щенок". Он сам не заметил, сколько простоял у могилы. Преследователи наконец догнали его. Многих из них он знал по гильдии убийц.
Они молча обступали его, наращивая жажду убийства. Подняв голову, он бросился на них словно дикий пёс. Враги один за другим падали на землю, пока стоять не остался только Щенок. Для него они оказались слишком слабыми противниками. Покачав головой, он отрезал их уши и побрел прочь. Дорога завела его в место, где никто не станет его искать. В пустыню. Он уже устал от убийств и просто хотел пожить в мире и покое. По иронии судьбы он стал заниматься тем же, чем и отец — водить людей через пустыню.
Так прошло еще десять лет. Однажды он проснулся и обнаружил свой дом окруженным неизвестными. Выйдя во двор, он увидел группу убийц под предводительством того самого старика. Его колени уже подгибались под тяжестью лет. Наконец старик нарушил молчание и тихо скомандовал:
— Убить его.
После окончания схватки весь двор был усеян телами. Из многочисленных ран на теле Щенка сочилась кровь, но он словно их не замечал. Разобравшись со всеми нападавшими, он вздохнул и пошел к старику. Глядя на человека, кого еще мальчишкой он привел в гильдию, старик молчал, словно ждал от него каких-то слов. Вместо них просвистел клинок.
Хмуро окинув взглядом двор, Щенок ушел вглубь пустыни. Сначала он побывал в первом тренировочном лагере, потом во втором и наконец добрался до штаб-квартиры. Он понятия не имел, сколько людей убил. Казалось, всё вернулось к далекому юношеству, где либо убьешь ты, либо тебя.
Расправившись со всеми в гильдии убийц, он почувствовал страшную усталость и решил вновь скрыться в пустыне, где вновь стал проводником. Прошел год. Следом еще один. А потом еще...
Щенок не считал года. Однажды он осознал, что превратился в дряхлого старика. Рассеяно глядя на кажущуюся бескрайней пустыню, он неосознанно прикоснулся к месту, где раньше было ухо. Внезапно пошел снег и в то же время вдалеке показался луч света. В нём летела девушка. Среди кружащих снежинок Щенок медленно закрыл глаза.
Так закончилась его седьмая жизнь. Когда его душа вновь вошла в цикл реинкарнации, к дому с умопомрачительной скоростью прилетела красивая девушка. Оказавшись рядом с телом Щенка, она почувствовала на нём силу реинкарнации.
— Наставник... — со слезами на глазах выдавила Янь'эр.
Она много лет прочесывала континент, пока не ощутила знакомые эманации в этой пустыне. К сожалению, она нашла его слишком поздно. Её наставник уже вошел в цикл реинкарнации.
Она долго простояла у тела наставника. Похоронив его, она с решимостью в глазах последовала за уже угасающей аурой реинкарнации. Она была убеждена... что была как никогда близка к цели.
Клон Мэн Хао закончил седьмую запечатывающую метку. Восьмая жизнь началась на втором континенте. С каждой новой реинкарнацией ветви корня бессмертия сияли всё ярче, но и воспоминания запечатывались всё глубже. Каждая жизнь для него начиналась с чистого листа.
[1] В китайском слова "щенок" и "ухорез" звучат очень похоже. — Прим. пер.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 87; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!