Я перестал что-либо делать вообще
Продвинутая психология для совершеннолетних
Вит Ценёв, Psyberia.ru (17 октября 2007 года)
Как я победил депрессию
Опыт самостоятельного исцеления
Дневник психолога
Еще с армии у меня выработалась привычка не лечиться от гриппа. Почему именно с армии? А потому что в армии нас от гриппа не лечили. Если какая-нибудь страшная болезнь, тогда в санчасть (карантин), или в госпиталь (лечение). Я специально обращаю ваше внимание, что в санчасти никакого лечения не проводилось, так как там не было никаких лекарств. Смысл помещения в санчасть был один: изоляция больного. А для размещения солдата в госпитале нужен был какой-то веский повод. Например, сотрясение мозга. Или членовредительство. Не помню ни единого случая сотрясения мозга в нашей части, а вот членовредили часто. Но это было не на самом деле, а только имитация. Порезал себе руку бритвой, тебя в госпиталь, а с госпиталя комиссуют. Через пару недель приехал в часть, вещи забрал, и домой.
Недостаток у такого «увольнения» в запас был только один: комиссуют тебя со справкой по линии психиатрического диспансера. То есть, водительские права не получить, разрешение на ношение оружия не получить, и вообще у тебя могут быть проблемы с трудоустройством, так как теперь ты официальный «дурак». Но это никого не останавливало.
Помню, что всего за одну неделю «на дурку» уехало восемь человек. Все как один пытались имитировать самоубийство с помощью веревки, табуретки и железного крюка в умывальнике санчасти. И так это достало командира части, что он приказал спилить этот крюк, после чего «самоубийства» на территории санчасти резко пошли на убыль.
|
|
|
Но наш солдат – он изобретательный. Вот, например, какой способ скорейшего увольнения в запас я узнал от своих сослуживцев:
1. Съесть как можно какой-то строительной смеси.
Какой именно смеси, я вам не скажу, просто не помню, а если бы и помнил, то не сказал бы.
2. Выпить как можно больше жидкости.
3. Прыгнуть примерно с высоты двух метров.
«И зачем это?» – удивился я, так как все необходимые (для «увольнения») ресурсы имелись на тот момент в неограниченном количестве.
Этот вопрос вы, разумеется, должны понимать с медицинской точки зрения, как если бы вам рекомендовали пить чистотел или втирать в мочку уха настойку мухоморов. А вам интересно узнать, какой от этого будет лечебный эффект.
«От этого почки сразу опускаются», – сказали мне сослуживцы. А куда они опускаются, я не стал спрашивать. Так и остаюсь в неведении по настоящий день.
Но вернемся к армейскому лечению (в частности, к лечению простуды и гриппа). Порядок у нас был такой: если температура у солдата не выше 38 градусов, то он считается здоровым, и продолжает отдавать свой долг родине. Если выше, солдат от выполнения долга временно освобождается.
|
|
|
Это не значит, что он болен, так как лечить его все равно никто не будет, но и работать (я служил в стройбате) он не будет, а будет сидеть в теплой казарме. Вот и все его лечение. У него даже распорядок дня не меняется: подъем, отбой, построения, поход в столовую – все это строго по уставу. Лежать запрещено. Иди, если хочешь, пиши письма. Телевизор смотри. И постарайся не попадаться на глаза старшине, ибо у него свои представления о болезнях и способах их лечения.
Вернувшись из армии, я перестал обращать на простуду и грипп какое-либо внимание. Опыт армии говорил, что если грипп не лечить, он проходит примерно за четыре дня. Арифметика не в пользу лечения, как нетрудно заметить. Конечно, кто-то может утверждать обратное, но у меня в армии просто не было другого выбора. А когда я из армии вернулся, то смысла пить антигриппины и антибиотики уже не видел, так как на своем опыте убедился, что простуда и грипп отменно лечатся простым уклонением от воинских обязанностей. И не лечился. А если меня спрашивали – почему ты уважаемый, не лечишься? – объяснял это привычкой. В армии привык не лечиться, вот и не лечусь.
|
|
|
У меня и к температуре ровно такое же отношение: если есть силы что-то делать (например, писать эту статью), то температуры нет, а если нет сил, то температура явно есть, и никакой градусник при этом не нужен.
Градусник, безусловно, ценная вещь, если его градусы смогут освободить тебя от школы или работы.
А если вы сами принимаете решение, основываясь исключительно на своих ощущениях: вам работать или «болеть»?! Тогда градусник бесполезен. Я просто не знаю, зачем нужно мерить температуру в таком случае.
Если я могу работать, я работаю. Если не могу, то не работаю. Какая при этом температура, значения не имеет. Если вы думаете, что у вас, может быть, 40 градусов, а вы не замечаете, и работаете в ущерб своему здоровью, это чушь! Ну а если показания градусов в норме, а у вас нет никаких сил, то следовать рекомендациям градусника тоже глупо. Следовать нужно своим ощущениям. Это наилучшая метрика для определения своего физического состояния.
Депрессивные метрики
Сейчас я не хочу забегать вперед и объяснять вам, какое отношение имеют к депрессии мои рассуждения о нелечении гриппа. Имеют. И самое непосредственное. Но об этом вы узнаете чуть позже.
|
|
|
Когда люди говорят о том, что у них депрессия, это может означать все что угодно.
· У меня депрессия, надо скушать сладкий пирожок.
· Шоколад очень хорошо помогает мне от депрессии.
· Если я не могу уснуть, у меня начинается депрессия.
· Я не люблю, когда дождь, у меня от него депрессия.
· Утром у меня была депрессия, но к вечеру полегчало.
· Вчера у меня реально была очень тяжелая депрессия.
· Я как посмотрю на его фотографию, у меня депрессия.
· Как подумаю о завтрашнем дне, то депрессия накатывает.
И так далее, и так далее, и так далее. Я тоже так думал, наверное. И говорил, наверное. До того момента, пока не испытал на своей шкуре, что такое депрессия на самом деле. А когда на самом деле депрессия, тут уже ни пирожок не помогает, ни шоколад, ни солнечный день за окном. Не помогает, потому что не хочется самого главного: жить. Как при этом можно от депрессии с помощью спорта или активного отдыха «лечиться», я, право, не понимаю. Жить не хочется, вот что такое депрессия. Присутствие в этом мире становится невыносимым, вот что такое депрессия. Если бы я чего-то и хотел, я бы хотел одного: умереть. Но я и этого не хотел, потому что этого нужно хотеть, желать и что-то делать для этого. А я не хотел ничего, в том числе и жить. Вот что такое депрессия.
Я не знал, что мне делать, а если бы и знал, прочитав полезную книжку доктора Курпатова, то ничего бы делать не стал, потому что не было желания что-то делать, и сил что-то делать тоже не было. Единственное, что я мог делать – это не делать ничего. И никого не видеть. И ничего не слышать. Присутствие кого-либо было для меня невыносимой пыткой. О работе не могло быть и речи. Я не принимал никаких решений о том, что мне нужно бросить работу, не было ничего такого. Она просто перестала для меня существовать.
Я перестал ходить на работу
Я не почувствовал никакого облегчения, но я и не стремился к этому. Мне не хотелось жить, и одна только мысль о том, что с этим можно как-то примириться, вызывала у меня тошноту и отвращение. Справедливости ради должен сказать, что таких мыслей у меня не возникало. Но об этом мне постоянно напоминали, постоянно напоминали.
О том, что жизнь прекрасна и удивительна. И что все не так плохо, как может показаться. Я хорошо помню, какую мучительную боль доставляют эти слова. Это тот самый ад, с чертями и сковородками, о котором так любят рассказывать набожные бабушки. Не знаю, есть ли ад и рай на самом деле, но я точно знаю, что депрессия – это ад, а люди, которые говорят тебе о том, как замечательно кому-то другому живется в раю под названием «жизнь» – это черти.
Может быть, не всё так плохо, если бы не говорили. Тогда бы это была просто не жизнь. Но тебе снова и снова напоминают, как хорошо и прекрасно жить – и тогда ты попадаешь в ад, потому что для тебя это абсолютно немыслимо, а тебе говорят и говорят, что это более чем возможно, и нужно только захотеть, а результат не заставит себя ждать.
Это как слепому петь песню: «Как прекрасен этот мир, посмотри». Он не может, понимаете?
Я перестал общаться с людьми
Я перестал открывать дверь. Перестал реагировать на звонки. Легче всего было находиться среди абсолютно незнакомых людей: легче потому, что я для них не существую, и это очень близко тому, что я чувствую, потому что я не существую для себя самого. Наверное, если бы кто-то из этих людей заплакал, то я бы тоже заплакал. Как будто кто-то из этих людей меня, наконец, понял. Что уже ничего исправить нельзя. Как будто на могилку ко мне пришел, вот такое чувство.
И, напротив, хорошо знакомые тебе люди ничего кроме тоски и отчаяния не вызывали. И не потому, что они какие-то особенно плохие. Нет. Просто они с тобой эмоционально близки, и это побуждает их как-то помочь и поддержать близкого человека в трудную минуту. И мало что на свете больнее в такие минуты, чем такая «поддержка». Это как матери рассказывать, которая только что своего ребенка схоронила, какая жизнь прекрасная и удивительная.
Я перестал что-либо делать вообще
Преимущественно спал. Столько, сколько мог. В любое время суток. Я не помню, были ли у меня какие-то особенные сны, чтобы об этом стоило говорить. Не помню. Часто слышу, что люди жалуются на кошмары, и связывают это с депрессией. Не знаю. Самым страшным для меня кошмаром была реальность. Страшно было не засыпать, а просыпаться. А сон, пусть и временно, позволял мне от неё спрятаться.
Если не спалось, то я просто лежал, уткнувшись носом в стену. Так полежишь, полежишь, и снова проваливаешься в сон. Вставал только по необходимости. В туалет. Попить воды. Или когда чувство голода начинало доставать, чтобы чем-то его заглушить.
Денег не было. Было много соленых огурцов. Соль, лапша, много старой картошки. Я бросал в кастрюлю лапши, картошки и соленых огурцов, варил в большой кастрюле (чтобы надолго хватило) и ел. «Вкусового» желания есть у меня не было. Я мог бы и сено жевать, наверное, лишь бы заглушить периодически возникающее чувство голода. Как только голод исчезал, я больше есть не мог. Физически не мог. Убирал в холодильник своё варево, и снова утыкался носом в стену.
Дата добавления: 2020-01-07; просмотров: 66; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!