Автор: Кнут Гамсун (Knut Hamsun, 1859 – 1952).
Кнут Педерсен, избравший в качестве псевдонима название хутора, принадлежавшего его отцу, родился на севере Норвегии в бедной семье и не получил даже школьного образования. Критики отмечают сходство биографий Гамсуна и Максима Горького. Не случайно, что два писателя оценивали друг друга очень высоко.
С 9 лет Гамсун был вынужден работать. В молодости переменил много занятий, то служил приказчиком в лавке, то грузчиком, то батрачил. Вообще много занимался тяжелым физическим трудом. О некоторых периодах жизни молодого Гамсуна ничего не известно. Как Горький, как многие другие несчастные подростки из низов, он находил утешение в чтении. Им рано овладела также и страсть к письму. Уже в 1877 он опубликовал свою первую книгу «Загадочный человек». Никакой литературной ценности она не имела, это вполне детское подражательное сочинение, результат графоманской одержимости. В романе «Голод» этой одержимости посвящены выразительные страницы. Герою кажется, что со всех сторон его обступают буквы, складывающиеся в слова, требующие, чтобы он их записал.
Гамсун много пишет, однако новые его сочинения не вызывают интереса издателей. В буржуазном мире литературная среда – это более или менее закрытое сообщество. Писатель, издатель, журналист, профессор, критик образуют сомкнутую группу, в которую трудно попасть человеку со стороны, каким был Гамсун, крестьянский сын. У него не было связей с литературной средой, он плохо представлял себе, что такое литература и как он должен писать, чтобы добиться успеха. В литературных кругах к нему относились как к странному человеку. Основания для этого были. Дело не только в элементарной необразованности и невоспитанности, не только в богемных привычках, которые Гамсун сохранял до старости. Он был склонен к странным экстравагантным поступкам, которые иногда заставляли сомневаться в его душевном здоровье.
|
|
|
Во что бы то ни стало решивший стать писателем, Гамсун бедствовал, временами буквально голодал. Дважды он ездил на заработки в Америку, где также переезжал с места на место, то работая трамвайным кондуктором, то батрача на ферме, работал грузчиком, продавцом в деревенской лавке. Плохо зная английский язык, он и в Америке чувствовал себя изгоем. Но возможно, это содействовало его литературному становлению. Сумбур его мыслей, литературных и жизненных впечатлений начинает складываться в систему.
В 1889 году он публикует эссе «Духовная жизнь Америки». Отмечая энергичность и предприимчивость американцев, Гамсун акцентирует внимание на их вульгарность, грубость, презрение ко всему иностранному, при том, что все, чем Америка гордится, в сущности, является результатом европейского культурного экспорта. Тривиальные рассуждения о бездуховности американского общества, поклоняющегося денежному мешку, в Норвегии еще могли иметь резонанс. В провинциальных и бедных странах нередко формируется идеологическая тенденция, суть которой – противопоставление отечественной «духовности» и «бездуховности» более успешных стран. Эссе Гамсуна соответствовало уже существовавшему «направлению», так что он сам стал восприниматься как его «представитель», как «фигура» интеллектуальной жизни.
|
|
|
Все же настоящее литературное рождение Гамсуна состоялось в романе «Голод» (1890). В книге есть автобиографическая основа, время голодных скитаний Гамсуна накануне его второй поездки в США. Но если прежде он был одержим письмом, то теперь он рассказал о человеке, одержимом письмом. Он сумел посмотреть на себя со стороны, овладеть собой.
Герой «Голода» испытывает неодолимую потребность писать; он пытается пристроить свои рукописи, голодный бродит по городу, в его сознании реальность смешивается с бредом. Он чувствует себя одновременно отверженным и избранным: не людьми, а самим Богом. «Бог погрузил свой перст в ткань моих нервов и бережно-бережно внес в них некоторый беспорядок. Когда он вынул свой перст, на нем остались ниточки и комочки моей нервной ткани. Так он и отпустил меня идти с миром и с открытой раной». Рассказ ведется от лица героя. Его одержимость ясно видна читателю, но никак не комментируется автором, поэтому производит особенно сильное впечатление.
|
|
|
«Голод» создал Гамсуну имя, за ним последовал еще ряд лирических произведений: «Мистерии», «Пан», «Виктория». Книги эти приносят Гамсуну очень большой успех, не только на родине, но и за границей, особенно в Германии и в России.
В России 1900-х – 1910-х Гамсун был невероятно популярен. О нем восторженно отзывались Чехов, Блок, Белый, Куприн, его переводили Балтрушайтис, Городецкий, Бальмонт. До Первой мировой войны вышло несколько многотомных собраний сочинений Гамсуна. Вплоть до 1941 года на сцене Московского Художественного в роли Ивара Карено – героя драматической трилогии Гамсуна («У врат царства», «Игра жизни», «Вечерняя заря») блистал Качалов. Гамсуновский след можно обнаружить у Набокова, Александра Грина, Паустовского, Юрия Казакова.
Для читателей во всем мире Гамсун сразу становится известен не только как создатель лирической прозы, но и как выразитель определенной идеологической позиции. Гамсун – враг демократии, уничтожающей все выдающееся, утонченное и изысканное. Воплощение зла для него – городская цивилизация, оторванная от природных начал жизни. Представители культурного истэблишмента, интеллектуалы – постоянный объект его издевательств. Идеал для него – жизнь крестьянина, подчиненная природному порядку, протекающая в соответствии с тысячелетними «устоями». Наиболее последовательно этот идеал выражен в романе 1917 года «Плоды земли» («Соки земли»), за который Гамсун был удостоен Нобелевской премии. Писатель был убежден, что только крестьянский труд имеет подлинную ценность, а город ничего не производит, кроме фальшивых идей. В этом вопросе Гамсун решительно расходится с Горьким, который обожествлял культуру, технику, науку, прогресс, а деревню ненавидел. Гамсун же доходит до отрицания ценности образования и даже грамотности, то есть не возражает против того, чтобы остаться без читателей.
|
|
|
Идеи, адептом которых выступал Гамсун, были заметной частью идеологического ландшафта Европы. Особенно активно они развивались в Германии. Немецкие националисты представляли Германию аграрной страной, где центральной фигурой является крестьянин. Город возникает на крестьянской земле для того, чтобы обслуживать потребности крестьянина. Нехваткой земли («жизненного пространства») обосновывалась необходимость колонизации земель, принадлежащих народам, которые не умеют эти земли обрабатывать. Позднее эти идеи были оформлены как доктрина «крови и почвы», Blut und Boden, ставшей элементом нацистской идеологии.
В Скандинавии эти идеи были близки многим политикам и интеллектуалам. С другой стороны, в Германии скандинавов, а особенно норвежцев, считали людьми «близкородственной» крови, которым должно принадлежать достойное место в царстве будущего. Гамсуна читали и превозносили в Германии, сам он испытывал симпатию к Германии и был враждебно настроен по отношению к Англии и США. Во время первой мировой войны Гамсун придерживался прогерманской позиции, полагая, что требования немцев совершенно справедливы. В тридцатые годы он опубликовал несколько статей в поддержку Гитлера и национал-социалистической революции. В 1940 приветствовал гитлеровскую оккупацию Норвегии: он полагал, что немцы пришли, чтобы спасти Норвегию от Англии. В 1943 встречается с Геббельсом, которому отсылает свою Нобелевскую медаль, и с Гитлером. 7 мая 1945 года он написал некролог Гитлеру, в котором назвал его «борцом за человечество, провозвестником Евангелия о правах всех народов».
Гамсун был привлечен к суду по обвинению в коллаборационизме, прошел психиатрическую экспертизу, признавшую его вменяемым. Суд приговорил его к большому штрафу. Вопрос о деле Гамсуна обсуждается до сих пор.
Литература и национализм
XIX век часто определяют как век национализма, время создания европейских наций и их борьбы за самоопределение. Вопрос о национализме требует обращения к дополнительной литературе. Важно заметить, что само слово «национализм» далеко не всегда и не во всех языках имеет негативный смысл. Обратите внимание на различие «государственного» и «народного» национализма, о котором пишет, в частности, Норман Дэвис в «Истории Европы». Идеология государственного национализма предполагает формирование нации «сверху» из разнородных элементов в рамках единого государства, прежде всего через систему образования. Граждане должны усвоить единый язык, единую мифологию и религию, превратиться в носителей единой культуры. Государственный национализм ярче всего реализовался в политике Франции, Великобритании, США. Народный национализм означает, что народ, разделенный между разными государствами или образующий национальное меньшинство, должен обрести государственность. Таким был национализм немцев, итальянцев, поляков, венгров.
Существует множество толкований и концепций национализма. Но, как правило, в политическом аспекте национализм утверждает особые права нации на территорию с подразумеваемым очищением этой территории от инородцев.
Обычно исследователи национализма говорят о том, что его возникновение связано с распадом традиционных обществ. Жизнь человека в традиционном обществе обусловлена локальными традициями и нормами. Традиционному человеку редко приходится иметь дело с «другими». Индустриальное производство и регулярное государство извлекают человека из привычных ему связей, он оказывается в мире «других». Человек должен заново организовать свой космос, заново провести границу между своими и чужими. Если у него нет каких-то особенных качеств и интересов, он эту границу проводит по языковому и территориальному признаку. Поскольку человек обычно недоволен своим положением, он предполагает, что часть его достояния несправедливо присвоена «другими». Национализм – это мещанская идеология, приведшая к первой и второй мировым войнам.
На рубеже XIX и ХХ века многие литераторы не только высказываются в духе идей национализма, но исповедуют даже самые крайние его формы. Одним из лидеров французского национализма был Морис Баррес (1862 – 1923), проповедовавший возрождение французской нации, преодоление декадентского слабоволия и уныния. Баррес противопоставляет французскую провинцию, в которой сохранились корни народной жизни, космополитическому Парижу – рассаднику атеизма и социализма (роман «Лишенные почвы»). Возрождение итальянской империи проповедовал Габриэле д’Аннунцио (1863 – 1938), вероятно, самый знаменитый итальянский автор рубежа веков. Д’Аннунцио – колоритная фигура: светский лев, донжуан, отважный авиатор, политический авантюрист. По окончании Первой мировой войны д’Аннунцио с отрядом добровольцев захватил город Риеку (Фиуме) на Адриатике, права на который оспаривали Италия и Югославия. Город он удерживал несколько месяцев, провозгласив себя commandante. Авторитет Муссолини среди итальянской националистической молодежи был очень высок, некоторое время, говорят, Муссолини опасался его как политического соперника. Идеями национализма были увлечены и многие другие авторы – порой гораздо более значительные, чем Баррес и д’Аннунцио. Это составляет проблему. Каким образом мещанская и явно вздорная идеология могла стать притягательной для интеллектуала? Для такого рафинированного эстета, каким был, к примеру, Томас Манн? Томас Манн («Размышления аполитичного») приветствовал Первую мировую войну, увидев в ней порыв немецкого музыкального духа, направленный против меркантильности и пошлости европейской политики.
«Интеллектуальная» версия национализма окончательно оформилась в 20 – 30-е гг. как идеология крови и почвы. Суть идеологии – утверждение иррациональной связи человека с родной почвой, с национальным духом. Только на этой почве может возникнуть подлинная культура. Индивидуалистическое буржуазное Я должно уничтожиться. Вместе с ним исчезнет космополитическая западная цивилизация и эфемерные города.
Основы идеологии были заложены в конце XVIII и начале XIX века немецкими романтиками. В России они развивались «почвенниками» и славянофилами, Достоевским и Тютчевым. Образ такого воссоединения человека с мировым целым дан в оперной тетралогии Вагнера «Кольцо Нибелунга».
Путь интеллектуала, вроде Барреса, Гамсуна, Томаса Манна, к национализму был, конечно, все-таки не таким же, как у слободского черносотенца. Но их почвенничество тоже было негативной реакцией на реальность индустриального общества и демократического государства.
Индустриальное производство и демократия предполагают не только отмену сословных привилегий. Они предполагают также секуляризацию мира и человека. Английский социолог Брайан Уилсон определяет секуляризацию как процесс, в ходе которого религиозные институты, мышление и практика теряют свою социальную значимость. Т.е., религиозные вопросы становятся частным делом человека. Его значимость в секулярном обществе определяется тем, насколько эффективно он функционирует в своей социальной, экономической и политической ячейке. Уилсон говорит о религиозных вопросах, правильнее было бы говорить о вопросах бытийных. Религия – способ ориентации в бытии, один из способов соотносить себя с бытием, т.е. с целостностью мироздания. Именно бытийные вопросы утрачивают значимость в секулярном обществе. Человек может соотносить себя с мировой целокупностью так или иначе или вообще никак не соотносить, до этого никому дела нет. Поэтому секуляризация мира – процесс болезненный для искусства. Искусство, как и религия, есть диалог с бытием, способ включения человека в мироздание. Вот Гамсун, Баррес, Томас Манн и ополчаются на секуряризованный демократический мир, выступают против разложения человека на функции, пытаются обрести связь с мирозданием через связь с почвой. Мировая война многих заставила задуматься об опасности подобных решений (в частности, Томас Манн еще во время войны отказался от своих первоначальных взглядов).
Дата добавления: 2019-11-25; просмотров: 206; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!