Василь улыбается всеми зубами.

Коля Музыченко

В сварочном шлеме я похож на робота

СТРОЙБАНЫ:

Пётр (36 лет)

Василь (55 лет)

Ольга (40 лет)

Саша (35 лет)

 

МЕСТНЫЕ:

Иса (25 лет)

Олег (35-40 лет)

Дед (70 лет)

Радио

 

НЕМЕСТНЫЕ:

Жена Петра

Человек из начальства

Брат

Фёдр

Алиса

Спасатель

Собригадник (А, Б, В)

 

I АКТ

Квартира Петра.

Пётр в робе стоит посреди комнаты с закатанными выше колена штанами в тазу с холодной водой. Слева от него сидит жена – нервно, торопливо обмывает ему ноги. Справа резиновые сапоги. Пётр слегка пьян, немного шатается, но на ногах держится. Пётр засмотрелся (залип) в окно. Он даже не моргает. Увидел что-то интересное: смотрит, стоит.

 

ЖЕНА ПЕТРА (моет колени). Колени, как у ребёнка малого. Как ты так ехать собрался? Поднимай ногу!

 

Пётр медленно поднимает ногу, не отрывая взгляд.

Ужас… командируют, а ему хоть бы что. (тщательно моет ступню) В этом ведь даже престиж есть: (перестаёт мыть, но держит ступню в руках, забыв про неё, пародирует горделивого труженика) «вот меня такого-то-такого-то, позвали в командировку, в неё позвали не всех, а только будущих прорабов…» (улыбаясь, поднимает голову и смотрит Петру в лицо) ну звучит же?! (не получает ответа, вздыхает и домывает ногу) Поедешь мы хоть отдохнём немного. Давай вторую! Хотя с тобой и так один сплошной отдых… Ну что ж ты уставился туда, вторую давай!

 

Пётр так же медленно поднимает вторую ногу. Жена обмывает.

(обмывая) Тебя уже ждут там, наверное, а ты всё никак не выберешься (закончила обмывать, ополаскивает руки в том же тазу и смотрит в окно вместе с Петром). Вон (указывает головой), уже в окно заглядывают. Так, стой здесь, сейчас за полотенцем сбегаю.

 

Жена уходит быстрым шагом. Пётр продолжает стоять, сливаясь с тишиной комнаты уплотняя её. Сморит. Почёсывает ступню одной ноги о другую. Смотрит. Моргает ненадолго оставляя глаза закрытыми, как будто на секунду засыпает и резко просыпается.

Правый берег.

Пётр по-прежнему стоит с закатанными штанами в тазу с холодной водой. Он протрезвел. За спиной Петра то, ради чего он сюда приехал – разрушенный мост. У остатков моста, что прям около речного склона, спиной к спине Петра стоят Ольга, Василь и Саша. Они молча смотрят на воду, сломанный мост и противоположный берег. Пётр отводит взгляд, слегка осматривается. Замечет сапоги. Обувается. Видит свою бригаду и медленно идёт к ним. Аккуратно становится в их шеренгу между Ольгой и Василём. Вместе с ними смотрит на воду, противоположный берег, остатки моста.

 

ПЁТР. (громко, но без эмоционально) Здаров, мужики… и Ольга.

 

Стройбаны молча кивают. Дальше стоят. Дальше смотрят.

ПЁТР. (смотрит на Сашу из-за Василя) А ты кто?

САША. Саша.

 

Молчание.

 

ПЁТР. Василь, а он кто?

ВАСИЛЬ. Саша из 112-ой – плиточник.

ПЁТР. (осматривает мост, не понимает) Плиточник? Зачем он нам?

ВАСИЛЬ. А вдруг?

САША. Хотя б (подумав) для красоты.

ВАСИЛЬ. Красиво жить не запретишь.

ПЁТР. Красиво сказано.

 

Стройбаны молча смотрят на воду. Каждый думает о своём. В это время сзади к тазу подходит местная девушка Иса с огромной белой тканью, похожей на простыню, и начинает стирать её в грязной воде, тихо напевая три строчки: «Ооо где же ты? УууУуууУуу. Свой рог покажи».

ОЛЬГА. У меня плитка в ванной трещинами пошла.

САША. На бетонную стяжку клала?.. Надо было обождать немного и трещины на бетоне заделать.

ОЛЬГА. Фен уронила… гудел как сумасшедший, думала соседей побужу, выбралась выключить, да поскользнулась и сама туда же рухнула.

 

Иса потихоньку заканчивает стирку.

 

ПЁТР. (пинает лежащий на земле бетонный остаток моста, и он с характерным звуком падает в воду) Ничего не осталось.

САША. Там тоже.

ПЁТР. Где?

САША. На том берегу… (после небольшой паузы) а где ещё?

ИСА. (достаёт уже коричнево-сероватую ткань и улыбаясь смотрит на неё) Теперь, как настоящий лён.

 

Иса встаёт с тазом в руках и тканью на плече, и направляется слить грязную воду в реку.

 

ВАСИЛЬ. (разворачивается спиной к реке) Ну всё мужики и Ольга, я пошёл (расставляет руки в стороны и начинает вертикально падать назад, но руками цепляется за Петра и Сашу, резко подаётся вперёд, и по инерции доходит до Исы стоящей с тазом в руках и замирает около неё, окунув руки в грязную воду).

 

Бытовка.

В умывальник из крана льётся горячая вода, слегка виден пар. Василь стоит около него и мозолистой ладонью водит по водной глади. Он не понимает горячая ли вода, но понимает, что чувствует её, что хоть что-то чувствует. Ему достаточно. Сзади него уже не первую минуту стоит импульсивно говорящий человек из начальства.

 

ЧЕЛОВЕК ИЗ НАЧАЛЬСТВА. …ну ты меня понял, там этот мост и… что с ним делать на месте разберётесь. Так что давай, собирай свою бригаду и в путь дорогу.

 

Василь молча водит ладонью по воде.

Молчание заставляет Человека из начальства думать о худшем.

 

(Резко, стараясь предупредить вероятные возражения Василя) да да да да да да да да да я всё понимаю, всё понимаю: ты – не прораб и бригады у тебя нет... Ты такой же рабочий. Но ведь ты хотел, а?

 

Василь замечет плавающий волос. Водит ладонью по воде. Молча смотрит.

Молчание заставляет Человека из начальства продолжать думать о худшем.

(Резко, стараясь предупредить более вероятные возражения Василя) да да да да да да да да да это было давно, я всё понимаю. Понимаю, что ты уже не молод, как раньше; что тебе бы доработать; что прораб - лишняя нервотрёпка; Но возраст пенсионный, он же отодвигается. Понимаешь, копейка лишней не будет, что уж там о здоровье…

 

Василь молча смотрит на плавающий волос. Водит ладонью. Что такой длинный волос тут делает, если в коллективе все мужики? Это точно женский волос. Ольга? Нет, Ольга – свой!

Молчание заставляет Человека из начальства думать о худшем сильнее.

 

(Резко, стараясь предупредить ещё более вероятные возражения Василя) да да да да да да да да да это ясно, что тебе много не надо; что блока хватает на полторы недели; что ездишь ты на велосипеде; что зарабатывать тебе не для кого. Но твой велосипед – это ж скрипящий «Аист», а надо же что-то и для души, понимаешь? Может тебе собаку завести?

 

Вода всегда на одном уровне. Волос крашенный. Знакомый. Волос прикасается к мозолистой руке.

Молчание заставляет Человека из начальства продолжать думать о худшем сильнее. Ведь сколько можно стоять? За это время можно было придумать такое возражение, что аж страшно… да, пора прощаться.

(Резко, стараясь предупредить невообразимое возражение Василя) да да да да да да да да да я всё понимаю, всё понимаю. Всё, пора идти, ну ты понял, как там это… (протягивает руку) давай… Василь? Василь…

 

Волос чертовски знаком Василю.

ВАСИЛЬ (тихо напевает). Ооо, где же ты? УУУуууУУУ.

ЧЕЛОВЕК ИЗ НАЧАЛЬСТВА. …Василь, что ты говоришь? Василь? Василь? ВАСИЛЬ!!?

 

Правый берег.

Ольга, Пётр и Саша по-прежнему смотрят на воду, разрушенный мост и противоположный берег.

 

ПЁТР. …Василь? Василь?

 

Иса на секунду останавливается около стоящего перед ней Василя. Встречается с ним взглядом и проходит мимо. Идёт выливать грязную воду в реку.

 

… Василь?

ВАСИЛЬ (приходит в себя). Оу?

ПЁТР. Ходь сюды.

ИСА (выливает грязную воду и слегка попадает на Ольгу). Ой, простите, что-то не подрассчитала. Вода бойкая. 

ПЁТР (указывает рукой, только что подошедшему Василю, на часть реки, где раньше проходил мост). Вон, все сваи перебиты.

ОЛЬГА (Исе). Ничего страшного.

ВАСИЛЬ. Починим.

ИСА (кивая, Ольге). Правда. Мелочи. Тут все свои.

ПЁТР. Как?

ИСА. Вы приехали помочь нам. Единственное, чем мы можем помочь вам – это относиться к вам так, как будто помогаем вам помогать нам. Для вас тут все свои.

ПЁТР (ничего не понял, но виду не подаёт). Повторяю, все сваи перебиты, (указывает на часть реки, где проходил мост) вон, смотри. Василь, я вру что ли?

ВАСИЛЬ. Не.

ПЁТР. Где ваши сваи?

ИСА. Дома. Дом без своих - не дом.

ПЁТР (косится на девушку и понимает, что спорить бесполезно). Ладно.

 

Иса берёт таз и идёт на старое место вытряхивать ткань и сушить её, как она обычно это делает: один конец в руке, а остальное по ветру. Стройбаны стоят, смотрят.

САША. Вода мутнее пошла.

ОЛЬГА. Где?

ВАСИЛЬ. Вон и волос поплыл, прям как у Алиски…

САША. Похоже на узор с плитки последнего объекта… водянистый.

ОЛЬГА. Акварельный.

САША (смакует слово). Ак-ва-рельный, точно.

 

Пётр молчит.

ОЛЬГА. Так где?

ПЁТР (деликатно). Аона, Алиска та, потопла?

ВАСИЛЬ. Не, только весь слив в ванне забила.

ПЁТР. А потом?

ВАСИЛЬ. Прочистили.

ПЁТР. Не сам чистил?

 

Василь молчит.

ОЛЬГА. Алиса - красивое имя.

ВАСИЛЬ. Я же не сантехник.

САША. А, Алиса это кто вообще?

ВАСИЛЬ. Сестра моя, младшенькая.

ОЛЬГА. Уплыл?

Исено внимание привлекает разговор стройбанов. Она замирает с тканью в руках.

ВАСИЛЬ И САША. Уплыл, (продолжает только Василь) течение вон какое.

 

Иса бросает ткань на землю и подбегает к стройбанам. Пытается подпрыгнуть выше их или протиснуться между, но стройбаны стоят стеной. Иса опирается на плечи Василя и подпрыгивает. Ненадолго задерживается в воздухе. Василь чуть не падает в реку.

 

ИСА (суетливо). Нарвал? Нарвал, да? Вы видели его? Уплыл?

ВАСИЛЬ (напугано поворачивается к Исе). Ёпп… кто??

ИСА. Нарвал, ну. Большой, белый, с рогом… мост сломал (недоумевающе сморит на стройбанов, а они на неё).

 

Стройбаны недовольно нависают над Исой, как пятиэтажка над кошкой.

 

…Ничего не знаете. (осматривается) Сейчас расскажу (замечает свою ткань, которая из-за земли стала ещё большим «льном», подбирает и накрывает ею Сашу) во-от, такой белый, только ещё рог, вот здесь сверху, на лбу. Видите? И делает он ещё так (пародирует крик нарвал) Ууу-УуууУУу-УУУуу. Понимаете?

ОЛЬГА (вздыхая). Зря стирала.

ИСА. Люблю лён.

Саша пародирует крик нарвала, делает пару шагов и падает на колени около Исы, выдыхая как кит.

 

Кухня.

Саша, накрытый белой тканью, склонившись, сидит над кастрюлей, с только что сваренной картошкой. В лицо ему бьёт пар. Иногда можно услышать, как он дышит. Саша делает ингаляцию. Рядом сидит его брат.

 

 БРАТ. Слушай, а может тебе просто курить поменьше надо? Или, там, шарф носить какой? Не ну, реально, а то каждый день одно и то же. Сидишь, пыхтишь, а потом тут тоже… сидишь… пыхтишь. Брат он же херни не посоветуют, правильно? (смеясь) Человек-ингалятор.

 

Саша вдыхает, издавая странный гортанный звук похожий на «У», и сильно выдыхает, как кит.

(встаёт) Ладно, давай кончай, поднимайся, да поехали. Это ж реально шанс уехать отсюда. Зачем тебе в этом дерьме оставаться?

 

Саша глубоко вдыхает и выдыхает.

Там и город побольше. Найдёшь себе занятие какое. Тебе ж нравилось всё это, там, на плитке рисовать… муки творчества. На мосту этого не будет.

 

Саша дышит.

Ой, какое ты там слово дал. Чего они вообще стоят, эти, твои, слова. Вылетело и нет его, и всё. А там, там же заработаем, да будет не слово какое-то, а для рук что-то, понимаешь? Что можно (странно двигает руками, как будто что-то держит, сжимает) взятьвот так, да потрогать, да ещё чего поделать. Осязаемое. Какие слова тут, Саша? Тут только ноги в руки и поедем делать дела.

                                                 

Саша наслаждается запахом горячей картошки.

(очень нелепо и наигранно пытается исправить ситуацию) Сань, дай картошку, а то там в машине все голодные уже сидят. Реально, захапал себе всю картоху и сидит над ней молится, Сань. Пацаны не простят…Ахахаахахха, дай бульбу, Сань, аахахахахах, Сань!!! Чё ты? (молчит)… до конца жизни ведь будешь шабашить, как идиот (уходит).

 

Саша вздыхает и выдыхает. Брат возвращается, но не подходит к Саше стоит в дверях.

(спокойно) Сань, это твой последний шанс. Потом всё: опять арбайтен шабашка. Шанс реально последний. (ждёт пару секунд) Ясно (разворачивается).

Саша вдыхает и выдыхает как обычно.

(поворачивается обратно) Саня, ты чё плачешь? Да ладно тебе, ты чё? Всё будет нормально, чё ты? (посмеиваясь, пытаясь как-то подбодрить) Сань, ты чё? Сааня, чё ты? Сашка? (начинает злиться и кричать) Сааааааааня? Для схемы пятого не хватает, давай!!! Без пятого может ничего и не быть! Схема та реально рабочая, может нелегальна, да и хер с ним, но рабочая! Ра-бо-чая, понимаешь. (успокоившись) Давай, Сань. Не бойся, поехали. Брат херни не посоветует, говорю ж тебе. (слышно только, как Саша дышит над картошкой) А ты же и нам слово дал, так? (издевается) Слово же стоящая вещь, да? Твоё слово. Да, точно – давал. Мы же не идиоты вчетвером там… (умалчивает «что») Так чтодавай, Сань, или ты уже Ссаня? Мой брат Ссаня – никогда. Ты – Саня…Саня-Слово, о, погоняло у тебя, знаешь, такое будет Слово… Саня-Слово, мой брат, давай решайся, чё ты? (слышно только, как Саша дышит над картошкой, его дыханию невольно начинает подражать брат) Поехали хоть до шабашки довезём тебя… Чё... (не договаривает, разворачивается и уходит).

 

Саша продолжает делать ингаляцию.

Правый берег.

Стройбаны сидят на поляне около моста. Ольга сидит на тазу. Василь наливает себе в «чашку-крышку» чай из термоса. Саша вылезает из-под ткани. Видно, что он плакал. Ткань остаётся за его спиной. Василь достаёт из кармана огурец и начинает мешать им чай.

ОЛЬГА (видя, чем занимается Василь). Василь? Ты подурел, что ли?

ВАСИЛЬ (не отрываясь от процесса помешивания). Ничего, ничего, это чай высочайшей крепости, его без закуси никак.

 

Василь выдыхает и делает глоток, сразу же закусывает. Пыхтит.

ОЛЬГА. А ну-ка, дай мне попробовать.

ВАСИЛЬ (не видит проблем). Ну на (кладёт надкусанный огурец в чашку, протягивает её Саше) Сань, передай.

 

Саша поворачивается лицом к Василю, берёт чашку, передаёт Ольге. Василь смотрит Саше прямо в заплаканные глаза.

ПЁТР. Василь, я тоже кирну немного.

ВАСИЛЬ (не отрывая взгляда от Саши). Да Пётр, да.

 

Ольга выпивает по примеру Василя и так же передаёт чашку Петру.

 

Саш, ты чё, эт… плакал?

САША. Я? (делает невозмутимое лицо) Да не, это, вспотел что-то.

ВАСИЛЬ (всё понимает). Ааа, то я вижу красный ты вон какой-то.

ПЁТР (кривится, выпив по примеру Василя). Оххъъ, хухъ, ну ты уж намешал.

ВАСИЛЬ. А там осталось ещё?

ПЁТР (лицо всё ещё кривое). Ну.

ВАСИЛЬ. С огурцом?

 

Пётр кивает.

 

То дай её сюда. (это скорее риторический вопрос) Саша, будешь?

 

Саша складывает ладони в лодочку. Тем временем Ольга в недоумении держит чашку с огурцом. Смотрит на ладони. Вдруг, как будто понимает, что хочет Саша, аккуратно, держа чашку за верхние края, словно кран нагружающий судно, издавая при этом соответствующе звуки, ставит чашку в ладонную лодку.

 

ОЛЬГА. Погрузка завершена.

ВАСИЛЬ (не понимает). Вы что поехали? (замечает, что Саша не пьёт) А ты пей, пей, Сашка…

Саша не пьёт. Василь помогает Саше выпить, поднимает его ладони с чашкой, издавая при этом звуки погрузчика. Саша выпивает вместе с остатком огурца. Огурец дожёвывает.

 

…(усмехается) точно поехавшие.

 

Неясная ситуация, при которой Ольга на пару секунд стала краном, а Василь погрузчиком смешит Петра как стороннего наблюдателя. Затем смехом заражаются Ольга, Саша, Василь. Спустя несколько секунд из звуков остаётся только хруст огурца, который дожёвывает Саша.

 

САША. Мужики… и Ольга, как вы сюда добрались?

ПЁТР. Не помню, на автобусе, наверное, как ж ещё?

САША. Ды никак.

 

Василь допивает последние капли из чашки.

 

ВАСИЛЬ. Хорош чай.

ПЁТР. Привыкнуть можно.

ВАСИЛЬ. Так я вот и привык.

САША. Вам не кажется, что мы выпадаем?

 

Никто не понимает, что имеет в виду Саша. Возвращается Иса.

ИСА (не доходя до Стройбанов, машет). Друзья… други! Я обнаружила полное отсутствие присутствия стиральной посудины, она здесь?

ПЁТР. Откуда выпадаем?

ОЛЬГА (поняв, что хочет Иса, и что сидит на объекте её желаний). Таз… (кричит) Сейчас.

 

Ольга встаёт с таза, переворачивает его дном вниз.

САША. Из мира…

 

Ольга смотрит на дно таза. Пробивает его взглядом. Смотрит глубже, в дно под дном, а там грунтовые воды. Изо рта у Ольги невольно начинает тянуться слюна.

Мост имени святого мученика.

 

На большом городском мосту стоит, опёршись о перила, Ольга. Она плюёт в воду, внимательно наблюдая за полётом своей слюны, волнами от её приземления, и изредка проплывающими судами. Рядом с ней друг детства, одноклассник и сосед по парте Фёдр. Фёдр один из тех городских скитальцев, о котором нельзя ничего точно сказать: бездомный он или притворяется, умный или притворяется, ему по-настоящему интересно с тобой общаться или в конце разговора он попросит пару копеек на бутылку. Фёдр ест семечки, а скорлупу от них бросает в реку.

 

ФЁДР. На Лиску та ты свою забила уже? (выплёвывает скорлупу) Тфу. Не, оно то может и правильно ты езжай работать, тфу, а она хай бежит раз ей хочется. Насильно мил не будешь, тфу. Но там ж зима была, тфу, может околела, где, тфу, а может по асфальту размозжило грузовиком, тфу. Тфу.

 

Пока говорил Фёдр слюна Ольги растянулась чуть ли не на половину размера перил. Оборвалась, пролетела пару секунд и растворилась в воде, оставив после себя кружок из волн.

Ладно, что ж только о плохом, тфу. Давай о любви, тфу, с кем, как ни с соседом по парте о ней говорить. Ахахах, тфу, хахах. Всю школу вместе просидели, ахахаха, (толкает Ольгу плечом) а? Ахаахах. (ответной реакции не получает) Тфу, тфу, тфу, тфу, вон посмотри сколько этих замков висит на перилах, тфу…

 

Ещё одна Ольгина слюна разбилась о воду.

…на кой их столько навешали? Если ж замки – это их любовь, тфу, то зачем она висит, ржавеет? Если это её крепость, то она ж ржавеет и ломается, по итогу. Тфу, тобишь не вечна, зачем такая? Тфу, это, как если бы Христа оставили висеть. Вороны бы заклевали, а люди бы посмотрели и ничего, тфу…

 

Ольге начинает казаться, что она пристрелялась настолько, что каждая новая слюна падает на место прежней.

 

...поснимать мне все эти замки надо, тфу, ночью прийти, да на лом, тфу. (усмехается) а что? Любовь это ж не замок, понимаешь, Олька (быстро исправляется) Ольга. Неееельзя её под них подвязать. Замки – надо мне, да на лом! А любви ихней идейность обрести. Не куском железа быть, а стать идеей, идеальной понимаешь, не материальной тфу, тфу, тфу. Буду сегодня ночью как Иосиф, тфу, а ты могла как Никодим, тфу, но я понимаю – работа. Тфу…

 

Слюна попадает на уголь, которым нагружена проплывающая под мостом баржа.

…А мост знаешь называется как? Тфу, мост смертников. А знаешь почему? Тфу…потому что сюда с жизнью кончать приходят, тфу. Был тут умелец, большой спец прям, то ли Дима, то ли Рома, не суть, тфу. Так вот он взял, тфу, (показывает на себе) один конец лески к шее примотал, а второй к перилам. Видимо, чтоб наверняка, тфу. Одну ногу верёвкой обвязал и к перилам, тфу, всё тем же, подвязался. А руки, руки-та, он суперклеем, и к голове прижал хорошенько, тфу. Ну, прыгает, ему голову отрубает, а она у него в руках остаётся. И вот висит так: одна нога болтается, вторая как струна, и голова в руках. Ужас. Кровищи было. Нет бы, как нормальный человек прыгнуть. Тфу…

 

Ольга снова попала слюной в «то место».

… А знаешь, почему не смертника, Димы или Ромы, а смертников? Тфу…

Правый берег.

Время близится к ночи - темнеет. Иса пытается забрать таз, но Ольга вцепилась в него и стоит неподвижно. Остальных стройбанов нет. Там же, где и раньше лежит грязная ткань.

ИСА. Ольга? Ольга? Олька? Оля? Ольга?

ОЛЬГА (тихо, испуганно). Ольга.

ИСА (ласково). Посудина.

ОЛЬГА (только спустя пару секунд может предположить, что хочет Иса). Таз?

ИСА. Угу.

ОЛЬГА (возбуждённо). Зачем?

ИСА. Ну-у, люблю стирать.

ОЛЬГА (пару секунд просто кивает). Да (отпускает таз). А где все?

ИСА. Все свои дома.

ОЛЬГА. Так все ж сваи перебиты?

ИСА. Не, они дома.

ОЛЬГА. На обочине?

        

Иса молчит.

На холме?

ИСА (пожимает плечами).На земле.

ОЛЬГА. Пойдём в дом.

ИСА (после небольшой паузы). Догоняй!

 

Иса с тазом в руках убегает в сторону дома.

 

ОЛЬГА (через несколько секунд следует за Исой). Иса, Исаа-а!!

Посреди поляны остаётся одиноко лежать коричнево-серая ткань. На фоне общей тьмы она кажется даже светлой. Ночь – отбеливатель.

Вьюга.

Двор спального района. Свищет ветер, идёт снег, нет ни душ – вьюга. Все коты спрятались в подвалы и, на время вьюги, подружились с мышами. Нет ничего, чтобы сплотило лучше, чем совместно пережитое бедствие. Ольга решила бросить вызов природе, и та его приняла.

ОЛЬГА (пробиваясь через вьюгу). ЛИИИСКА? ЛИИИИИСКА? ЛИИСКА?

 Ольга идёт против ветра, снежинки режут щёку. Изредка можно повернуть лицо, чтобы посмотреть куда идёшь.

ОЛЬГА (пробиваться и кричать всё сложнее). ЛИИИИСКА? ЛИИСКА? ЛИИИИИСКА?

Каждый раз, когда Ольга моргает ресницы тут же примерзают друг к другу так, что их приходится отрывать друг от друга резким рывком век, предварительно подышав ртом.

ОЛЬГА.ЛИИИИСКА?? ГДЕ ЖЕ ТЫ??? ЛИИИСКА??

Ветер усиливается и голос Ольги едва пробивается через этот шум. Ольга как будто в телевизоре, в белом шуме.

ОЛЬГА.ЛИИИИИИИИИИИИСКАААА!!!

Ольга больше не может. Доходит до серо-коричневого сугроба и падает в него лицом вверх. Дышать тяжело. Лежит. Тяжело дышит.

8-й этаж Дома.

Ночь. В доме. На 8-м этаже. Нет крыши. На полу лежат стройбаны и Иса – смотрят на звёздное небо. Чай высочайшей крепости не даёт уснуть.

ПЁТР. Ннн-да.

ВАСИЛЬ. Ага.

ОЛЬГА. Угу.

САША. Мда.

ИСА. Спасибо за лён.

ОЛЬГА. А, точно (достаёт из-под себя грязную ткань).

 

В небе поблёскивают звёзды – все лежащие смотрят.

САША. Это 8-й этаж, я считал, когда поднимались. Чёй-та он без крыши?

ИСА. Воздержались… решили, без неё лучше.

САША. Что за дом без крыши?

ИСА. Дурдом, психушка… так его обзывали давненько-давно.

САША. Психи разбежались, и вы поселились?

ИСА. Никто не разбегался. Стали люди приезжать новые и все смешались. Все психи, все люди. Все вместе. Все свои. Все живы. Все сейчас, видимо, в подвале. Смотрят на таланты друг друга.

САША. Ночная минута славы?

ИСА (словосочетание «минута славы» для неё только время и образ действия). Не знаю, иногда затягивается. Иногда просто говорят. Как-то Олег носом пузыри раздувал.

САША (утвердительно). Это был псих.

ПЁТР. А вы смотрели?

ИСА. Все смотрели. Все с талантами. А у вас какие? (после небольшой паузы) Смотрите быстрей! Сейчас же именно тот час, когда можно углядеть максимально возможное количество звёзд. Через какое-то время упадёт звезда, и будет максимальное минус один. Тоже максимальное для будущего настоящего момента, но меньше чем можно увидать сейчас.

 

Лежат, видят.

Тут планировалось выше: плюс ещё тыща этажей, больше кабинетов, аппаратов – всего. Но перепланировалось, остановилось. Зачем протыкать небо? …Я не знаю точную причину, но зачем протыкать небо? Я бы не протыкала. Мне и отсюда всё видно, всё есть… хорошо нету крышки. Ведь если её нет - можно ночью смотреть на звёзды.

ПЁТР. Ночью надо спать.

ВАСИЛЬ (усмехаясь). Если не сторожить.

 

Падает звезда.

ИСА (указывает). Смотрите, вон Большая медведица.

САША. И звезда упала.

ИСА. А вон рядом Небольшая медведица.

САША. Загадали?

ИСА. Что?

САША. Что хочешь.

ОЛЬГА. Лиску…или хотя бы плитку в ванной починить.

ПЁТР. Нельзя говорить.

ОЛЬГА. Да и чёрт с ней.

ИСА. Ничего не хочу.

ВАСИЛЬ. А вон созвездие экскаватор.

ИСА. Ого, где?

ВАСИЛЬ (придумывает на ходу, рисует пальцем по ночному небу). От ручки Большой медведицы прямоугольник из раз, два, три, четыре, пять… пяти звёзд и будет созвездие экскаватора.

 

Стройбанов забавляет – они смеются. Исе просто приятно дополнить свою картину мира.

ОЛЬГА (показывает). А вот пять звёзд справа, ещё три на хвост, и раз два три (быстро досчитывает) пятнадцать и будет лиса. Созвездие убегающей лисы.

САША. Индейское что-то.

ИСА. Куда она бежит?

ОЛЬГА. В лес из дома.

ИСА. Так лес её дом.

САША. Есть ещё у кого созвездия.

ОЛЬГА. А где мой дом?

САША. А вот там, где малая медведица, видишь?

ОЛЬГА. Вижу.

САША. Там, так же, и, игрушечный экскаватор. О-о-о-о, ещё, самосвал – это ковш малой, плюс три звезды рядом не на стороне ручки. А ручка… (думает) это он песком… стреляет… мало ли.

 

Стройбаны смеются. Иса удивляется.

 

ИСА. Ого себе, подуреть!! А давайте ещё!

САША. Сейчас поищем.

ВАСИЛЬ. Ты веришь всему, что тебе говорят?

ИСА. Не знаю, наверное.

ВАСИЛЬ. А если обманут?

ИСА. Зачем?

ВАСИЛЬ. Ну, как? Мало ли, дураков хватает, захотят воспользоваться… тобой.

ИСА. Я, наверное, пойму… и попрошу не пользоваться. А почему нельзя просто попросить?

ВАСИЛЬ. Ну как попросить, ну… ну… мир он… гнилой, понимаешь? Нужно быть на чеку. Мир гнилой просто. Быть во всеоружии. Есть такая пословица: никому нельзя верить, даже себе. Вчера хотел пёрнуть, да обосрался. Понимаешь?

ИСА. Нет.

ВАСИЛЬ (словно прогнал всё свою жизнь на ускоренной перемотке и вздохнул). Может оно и так.

Василь вздохнул ещё раз и принялся считать звёзды, как и его товарищи. Чай не даёт уснуть. Сторожат ночь.

ПЁТР. Ну и чай.

ВАСИЛЬ. Крепчайший.

ОЛЬГА. Боюсь представить, чтобы, если бы не огурец.

ИСА. Я знаю, как вам заснуть.

ПЁТР. По сотке?

ИСА. Не, выпить.

ПЁТР. Ну да.

ИСА (поднимается и окидывает всех взглядом). Да?

ПЁТР (встаёт). Да.

ИСА (Василю). Да?

ВАСИЛЬ (тоже поднимается, усмехаясь). Ага.

 

Иса смотрит на Ольгу. Она кивает.

 

ИСА (смотрит на Сашу, но он не реагирует. Подходит к нему, осматривает. Шёпотом). Он заснул.

ВАСИЛЬ (уважительно). Неплохо.

ИСА. Тогда шагаем за Олегом. Если у него выпить имеется, он всегда выпьет, и нас угостит.

 

Уходят. Саша остаётся один. Пусто. Последний шаг, который можно было услышать, он не услышал. Но это был бы Пётр – он никогда никуда не спешит. В бывшей психушке на удивление тихо. Наверное, так “бывшее” отличается от нынешнего. Пустотой, тишиной, логичная реакция на которую молчаливый, смеренный страх. Даже крик тих. Тишина – это отсутствие желаемого, звука. Саша больше не мог сдерживаться и рассмеялся.

САША (лёжа смяться до боли не удобно – поднялся и сел, опёршись руками о пол). АХахаххаахаХАахаАХахааХААХаха, (успокаиваясь) ууу, хахаа, уууууххъах. Поймёт… я, наверное, пойму, сказала, ага, надо быть на чеку, даже с самим собой, а не это «ого, звёздочки-звёздочки» (усмехается) даже эти ничего не заметили. Нормально я…

 

Саша сидит, постепенное его улыбка сходит. Тихо.

(слегка воет) У-уу… У, тут же лес рядом, хоть бы волк какой завыл. В передаче говорили, что их вой – это не просто так животное что-то, этот (вспоминает слово), рефлекс, не рефлекс, а серьёзное поведение, чтобы позвать собрата, собратку – волчий вой, волчья тоска… (усмехается горделиво) Ну я их так, хорошо… (возмущённо) Да ладно, хоть бы сова какая голос подала…

 

Тихо. Саша сидит, смотрит в одну точку. Перед ним стена. Смотреть там не на что. Он укладывается на спину. Смотрит в ночное небо. Экскаватор… C амосвал… лиса… медведицы. Саша завывает как волк. Ещё раз. Тихо, и чай не даёт заснуть. Пусто. Слышно, как возвращаются Иса, Олег и стройбаны. Саша снова притворяется спящим. Василь с Петром вносят стол, не замечая Саши ставят стол на место, где он лежит. Саша оказывается под столом. Следом заходят Ольга, Олег и Иса со стульями, медицинским спиртом, стаканами и какой-то едой. Расставляют, накрывают, рассаживаются. Олег – серьёзный с виду человек в пиджаке и брюках. Иса всем наливает. Пётр хочет сказать тост, берёт стакан и встаёт с ним.

Квартира Петра.

День рождение жены Петра. На столе накрыто. За столом жена, подруги жены и Пётр. Пётр встаёт сказать тост.

ПЁТР (читает жене стих собственного сочинения).

Я вчера палкой мешал бетон,

Она билась о дно сосуда.

Бетон мешался как надо
Огромный таз как для супа посуда.

Благодаря тому, что я мешал бетон, мы построим дом девятиэтажный с подвалами.

И я весь день думал

Как мой ласковый тон

Скажет тебе:

(громче) Ты моя самая любимая!

 

Гости, включая жену, думают, что Пётр закончил, но он продолжает после паузы.

Мне кажется наша квартира,

Утеплена непростой стекловатой,

Потому что мне здесь ни жарко, ни холодно.

Дай Бог! Квартиры, что мы строим будут такие же, когда жарко и когда холодно.

Наша кровать как мягкая вата.

В Раю облака – это мягкая вата.

Так не хочется, но на работу вставать в 6 утра надо.

Я умоюсь холодной водой, и буду сегодня весь день ложить кирпичи, иногда перекурю и задумаюсь о тебе.

Мне на ногу упадёт кирпич.

Моя кровь будет на полу.

Я сегодня не надел ботинок с защитной стальной пластиной.

Я сегодня в кроссовках, чтоб не переодеваясь поскорее прийти домой.

Честно сказать, я был и без каски.

Это не сказки, а такая хуй (неудачно проглатывает «й») ня, ведь у тебя день рождения.

Хоть тебя зовут и не Рая,

Но целую тебя

На губах

Я Ощущаю

 Нежности Рая.

 (громче) Ты моя самая любимая, дорогая!

 

Гости посмеиваются, жене неловко.

(смотрит в глаза жене) Давай поцелуемся (тянется поцеловать).

ЖЕНА ПЕТРА (стыдно перед подругами, отклоняет голову от надвигающегося Петра). Подожди, я жую салат (делает вид, что жуёт салат).

 

Пётр немножко ждёт, но потом просто садится на своё место. Осматривается. Гости выпивают. Выпивает.

8-й этаж Дома.

Стройбаны и местные выпили по 50 и продолжают сидеть.

ВАСИЛЬ (Олегу). Пиджак у вас… видно, серьёзный человек.

ИСА (Олегу). Покажешь, как пузыри носом раздувать?

ОЛЕГ. Это для представления, не хочу портить впечатление.

ВАСИЛЬ. Так это вы тот псих?

ОЛЕГ. Не больше, чем каждый в этом доме.

ВАСИЛЬ. Тут все психи?

ОЛЕГ. Тут всё смешалось.

ВАСИЛЬ. Тобишь – 50 на 50?

ОЛЕГ. Скорее всё в одном.

ВАСИЛЬ. Выходит, тут все психи в зависимости от того (теряется в догадках) как поспал, как проснулся, как пообедал, как сходил в туалет, как…

ОЛЕГ (перебивает). Как посмотреть.

 

Василь сбит с толку.

ОЛЬГА. Получается стакан, который на половину пустой или полный?

ОЛЕГ. Нет, просто вода. (видя, что все сбиты с толку) Если взять стакан с водой, и убрать стакан - останется вода.

ВАСИЛЬ. Ага, справедливо… Выходит я могу надеть ваш пиджак, и вы перестанете выглядеть серьёзно, но не перестанете… быть.

ОЛЕГ. Себя не обманешь… (предлагает Василю) Пиджак?

ВАСИЛЬ. А можно?

 

Олег спокойно надевает свой пиджак на плечи Василя.

 

ВАСИЛЬ (продевает руки в рукава, осматривает себя). Серьёзно, так, солидно.

ИСА. Солидарны!

ВАСИЛЬ. Как начальник прям. (поднимает над столом кулак) Так знаете (легонько бьёт о стол) раз, ух (кривляется) принесите мне, ту, ту, туда-сюда. Так (бьёт посильнее) раз (бьёт ещё раз) раз, быстрее. А ну давайте (бьёт) наливайте. Быстрее (начинает бить о стол быстрее и сильнее, увлекается).

 

Квартира Василя.

Василь стучит в дверь в ванную, она заперта. В ванной Алиса.

ВАСИЛЬ (перестаёт стучать). Алиииса, ты там чего так долго, пойдём. А то не прилично даже, я тут весь такой солидный, в пиджаке, стою, жду тебя. (стучит) Да и на праздник к Петровой жене опоздаем, а Пётр там, знаешь, говорил, подарок придумал какой-то необычный. Просит поддержать его, а то он там совсем один…никого не знает.

Из ванной слышно, как плачет Алиса.

 

Алиска, ты чего плакать удумала?

АЛИСА (из-за двери). Я скоро буду лысой.

ВАСИЛЬ. Ооо, так ты и лысой будешь красивой, ты же моя сестра, выйди да посмотри, какой я в этом пиджаке и волос у меня не так уж много, а гены, оно ж, как говорится, пальцем не заткнёшь… главное, прошу, не выдирай волосы и всё будет хорошо.

АЛИСА. Всё будет хорошо?

ВАСИЛЬ. Да, всё будет хорошо.

АЛИСА (нервно). Всё будет хорошо, всё будет хорошо …

ВАСИЛЬ. Ну да, сейчас ты выйдешь, мы пойдём к Петру, поедим там, посмотрим, чего он удумал, а потом под вечер прогуляемся до дома, и всё будет хорошо.

АЛИСА. Сейчас всё будет хорошо, сейчас-сейчас всё будет хорошо, сейчас всё точно будет хорошо.

ВАСИЛЬ. Только в обморок не упади, как увидишь мой пиджак.

АЛИСА. Сейчас всё будет хорошо (что-то ищет, слышно, как падают вещи, упало что-то железное). Сраная ложка…

ВАСИЛЬ (делает вид, что не услышал, стучится, говорит первое, что приходит в голову). Знаешь как говорят: красота спасёт мир, а гуси ж спасли Рим. Выходит, они красивые, как и…

             

Звук зажигалки, которую дрожащими руками Алиса смогла зажечь только с пятой попытки.

 

(всё слышит, всё понимает.) …и ты… ты… ты же опять этой хернёй занимаешься, Алиса.

АЛИСА. Сейчас всё будет очень хорошо.

ВАСИЛЬ (стучит). Алиса, давай выходи.

АЛИСА. Ещё немного и будет хорошо.

ВАСИЛЬ (стучит ещё сильнее). Алиса, я не могу больше шутить!

 

Алиса продолжает говорить «всё будет хорошо» только невнятно, как будто держит что-то во рту. Василь исступленно стучит в дверь кулаком пару секунд, а потом всё слабее и слабее, - он устал.

 

ВАСИЛЬ. Ведь, ты же обещала.

АЛИСА (странно, расслабленно растягивает слова). О-о-о, да-а, вот сейчас будет хорошо… будет… есть… уже… хорошо.

 

Василь перестаёт стучать.

 

8-й этаж Дома.

Стройбаны и местные на своих местах. Выпили ещё по 50. Медицинский спирт даёт о себе знать. В состоянии местных изменений не наблюдается. Василь молча снимает пиджак.

ВАСИЛЬ (отдаёт пиджак Олегу). Спасибо.

 

Олег берёт пиджак.

ПЁТР. 96 или 70?

ОЛЕГ. 70

ИСА. Мы ж не дурни.

ПЁТР. Мало ли.

ВАСИЛЬ. Ну что ещё по 50?

ПЁТР. Подожди, остался вопрос: … где здесь спрятаны сваи?..

 

Молчание, никто не понимает, откуда здесь взяться сваям.

   

ВАСИЛЬ. Что ты мелешь?

ПЁТР. Вопрос тогда второй: что случилось с мостом?

ИСА. Нарвал сломал.

ПЁТР. Это мы слышали… а что реально?

ОЛЕГ. Нарвал сломал.

ПЁТР. Ёп твою мать…

ОЛЕГ. Большой такой, белый, с рогом и делает ещё так у…

ПЁТР. «УУУууу» – это мы тоже слышали.

ОЛЕГ. Раз в год проплывает по реке нарвал…

 

Ольга, пока рассказывает Олег, играет со стаканом, будто стакан - это нарвал и он плывёт, ломает, уплывает.

 

…невероятной красоты. И бивнем своим, огромным, несколько метров в длину, врезается в наш мост, рушит его. Вдребезги, в хлам, просто взрывает, что и сваи не остаётся. Видимо мешает ему мост, может перепрыгнуть его пытается и всё неудачно, может нам говорит: «смотрите что существует, смотрите я существую, смотрите какая красота» и чтобы мы убедились ломает мост с таким характерным звуком, но, когда мы сбегаемся: нету ни нарвала, ни моста. Даже дед, живущий на другом берегу подходит посмотреть.

ПЁТР. Стоять! Его хоть кто-нибудь видел?

ОЛЕГ. Возможно дед с левого берега, он больно счастлив в эти моменты.

ПЁТР. Так, а чё ж красивый та? Вы же его даже не видели!

ИСА. Ну, а вы представьте.

 

Все пытаются представить. Петру очень хочется сказать: «рыба-рыбой», а Василю: «брешите», Ольга смотрит на стакан. Тут спорить нет смысла. Можно сказать «Ясно» или ещё что.

ПЁТР (идёт по пути наименьшего сопротивления). Ай, давайте уже по 50.

 

Иса начинает разливать. Ольга роняет стакан, он закатывается под стол. Ольга отправляется за ним.

 

Квартира Ольги.

 

На полу лежит старинный дубовый шкаф. С одной стороны шкафа Фёдр, с другой спасатель. Они натужно пытаются его поднять - их сил явно не хватает. Из-под шкафа слышно, как Ольга периодически что-то шепчет. Пытаются ещё раз.

СПАСАТЕЛЬ (держа, приподнятый шкаф). Ухххъ, подожди, ставь его…

 

Ставят шкаф.

 

… (выдыхает) Фуухъ… охуеешь… давай немного передохнём… ты видел, как это произошло?

ФЁДР. Видел её шкаф до этого. (указывает на место, где, по его мнению, Ольга) Там есть место пустое между шкафчиками. Туда обычно ставят фотографии с отпусков, с родными, могут вазы, цветы какие, всякую всячину… книги. К сути… ну вот у неё на это большое пространство только один памятный пузырёк материных духов, пусто в общем… и, видимо, туда она, как раз, уместилась.

СПАСАТЕЛЬ (усмехается). Сука, цирк. Она жива там хоть?

Молчат. Слышно, как Ольга шепчет.

ФЁДР. Жива, слышишь – шепчет.

ОЛЬГА (шепчет). Хорошая моя Лисонька, Лисонька, испугалась, не переживай, не переживай. Не ушиблась? Нет? Ну сиди, сиди. Как выберемся поедим.

СПАСАТЕЛЬ. Там ещё и дочь её, что ли?

ОЛЬГА (шепчет). Я мясо достала, как раз, разморозится, как выберемся, всё тебе будет, всё тебе будет.

ФЁДР. Не, Лиса.

СПАСАТЕЛЬ. Это имя?

ФЁДР. Не, зверь.

СПАСАТЕЛЬ. Дикий что ли?

ФЁДР. Ну.

СПАСАТЛЬ (усмехается). Блядь, шапито. Ладно, давай ещё раз. Взяли!

 

Взялись. Постарались поднять до капель пота на лбу, но ничего не вышло. Снова накрыли Ольгу. Передышка.

 

Лиса хоть у неё откуда?

ФЁДР. Говорила, в деревне, когда на похоронах у матери была, к ним на крыльцо, прямо на поминки, подбитая пришла. Она её забрала, выходила и к себе увезла. Давно уже живёт. Говорит, что лиса - это её тотемное животное.

СПАСАТЕЛЬ (пренебрежительно, как будто всю жизнь пьёт молоко за 1,5 р. и увидел человека, который покупает рисовое молоко за 5р.). Ой, блядь… (поворачивается, смотрит в лицо Фёдру) мужика ей надо, а не животное тотемное. (смотрит на Фёдра, понимает, что мог ляпнуть не подумав) … слушай, это, прости, если что.

ФЁДР. Ды я, не, (указывает на место в шкафу, где предположительно лежат сигареты) я сигареты забрать заходил… забыл их. В гости заходил когда. (решает продолжить) Я её сосед по парте, всю школу вместе просидели (по-детски наивно и горделиво) и до сих пор дружим!

СПАСАТЕЛЬ. Хорошо, давай, ещё раз, Иии ВЗЯЛИ!

 

Взялись. Это попытка самая удачная, может с замашкой на успех, на спасение. Шкаф тяжёлый, как монолитная плита. Как будто Ольга и вправду поместилась в пустое пространство шкафа и дополнила его собой, образовав этот самый монолит. Как в тетрисе, только ничего не исчезло.

 

8-й этаж Дома.

 

Олега нет за столом. Иса спит, сидя опёршись на стол. Пётр и Василь пьяные пытаются беседовать. Василь держит стакан за верхние края и болтает им, но не смешивает, Пётр полусонно поддакивает. Ольга под столом продолжает искать стакан.

 

ВАСИЛЬ. Оххъ, уже всякая херня в голову лезет, вспоминаться… начинается… И так, что я там, как бы, есть. Ну это ясно, что я там есть, мне же вспоминается. Там как бы я, которым не тогда был я, а вот, который я сейчас, но не сейчас, а там… (сбился, и заново прокрутил в голове эту логическую цепочку до конца) но не сейчас, а там. Как наблюдатель. (замолкает… продолжает) Ну это всё, Петька, забыть страшным сном, (приподнимает то, что «навзбалтывал», предлагает выпить) давай.

ПЁТР (в последний раз). Ну.

 

Василь с Петром выпивают.

Пётр кладёт руки на стол, а на них голову – засыпает.

 

ВАСИЛЬ (осматривается, никого не замечает, делает соответствующий жест рукой). Ааай... (следует примеру Петра).

 

Ольга, наконец, находит стакан и поднимается на своё место.

 

ОЛЬГА (поднимаясь, ещё не видев ситуации за столом). Там это, Саша под столом спит, может (замечает, что говорить не кому, замолкает. Качает головой, соглашаясь со справедливостью ситуации. Сидит неподвижно, замечает бутылку спирта, берёт её и наливает себе сотку. Выпивает залпом. Сильно. Сидит. А зачем сидеть? Ды, незачем. Кладёт на стол руки, на них голову и засыпает).

 

Стройбаны и Иса сладко спят, прильнув головами к столу. Сон в звёздную ночь.

Улица объекта № 3123.

На земле лежит перевёрнутый биотуалет. Около него, прислонившись ушами к верхней стенке, стоят 3 собригадника – слушают, прислушиваются.

СОБРИГАДНИК В. Слышь, может его убило там? Туалет та тоже не низкий, а мы его толкнули ещё так… смерть на производстве – от начальства влетит.

СОБРИГАДНИК А (подпирает верхней частью ступни дверцу, упёршись пяткой в землю). Всё будет в норме: он бумаги по безопасности подписывал… (тише) затаился как змея.

СОБРИГАДНИК Б. Саша? Сань? Всё в норме?

САША (бьёт в дверь). Откройте, мужики! Вы чего?

СОБРИГАДНИК А. А, я же говорил!

САША. Ну ладно вам, хорош.

 

Собригадники больше не прислушиваются.

 

СОБРИГАДНИК А. Хорош сигареты подрезать!

САША. Я ничего не брал.

СОБРИГАДНИК А. Хах, ещё и врёт гнида. Яблоко от яблони.

СОБРИГАДНИК В (поддакивает). Да! Что ты пиздишь!? У тебя же даже брат вор!

 

Ненадолго замолкают.

 

СОБРИГАДНИК Б. Саша, Сань, зачем ты воруешь? Мог бы попросить просто.

САША. ГОВОРЮ ЖЕ, НЕ БРАЛ Я НИЧЕГО! (бьёт в дверь) ОТКРОЙТЕ!.. тут же сейчас дерьмо польётся!

СОБРИГАДНИК А. Может поймёшь.

САША. Да я вообще не догоняю, чего вы хотите. Не брал я ничего!

СОБРИГАДНИК В. А кто брал?

САША. Мне по чём знать?

СОБРИГАДНИК Б (осмыслив). Может, действительно, не врёт?

САША. А я о чём? Да я вообще курить бросаю. Зачем мне ваши сигареты? Зачем мне себя обманывать и вас?

СОБРИГАДНИК Б. Ды по голосу слышно, что не врёт (ждёт, что после этих слов Сашу выпустят) … (не выпускают) ладно мужики, отпускай его.

СОБРИГАДНИК А (вроде соглашается, но в голове всплывают не приятные факты). Мужики, а вам не кажется, что мы больше работать стали?

СОБРИГАДНИК Б (как вывод). Меньше перекуров стало…

СОБРИГАДНИК А. Вот, чтоб без пиздежа, говорю (предельно честно) мне пачки на день хватало, а теперь дома, ближе к девяти, у меня одна папироса остаётся!.. Одна… и это если идти в магазин, то я куплю, там покурю, по дороге покурю, под подъездом покурю, ещё дома, - и вот у меня какая-то калеченая, рахитская, пачка. С ней на работу идти, а она к обеду уже закончится. Тут в магазин не побежишь. Вот у вас стрелять приходится.

СОБРИГАДНИК В (суждение считает справедливым). Ну да, ну.

САША. Ды мужики, не брал я ничего, тут вонь уже невыносимая. Говорю ж, я, бросаю курить! Зачем мне обманывать вас и себя? Я себя не обманываю и вас не хочу. (каждое слово отдельно, как установку) Я, честен, с собой. Я, себя, не обманываю. Я, всегда, иду, к цели. Я, всегда, вовремя.

СОБРИГАДНИК Б (видит, что с Сашей начинается какая-то вакханалия). Выпусти ты его уже!

СОБРИГАДНИК А. Так, а сигареты?

СОБРИГАДНИК Б. Я стрельну тебе.

 

Собригадник А пожимает плечами, отходит. Саша понимает это и с характерным звуком выбивает дверь.

8-й этаж Дома.

Слышны: сопение, храп, бормотание, – звуки сладкого сна. За столом спят стройбаны и Иса. Саша выползает из-под стола. Поднимается. Осматривается. Все сосуды пусты. Нет ничего страшнее пустого сосуда. Саша опирается о стол, почти садится на него; в пустоте всегда хочется увидеть свет, лучик надежды, – Саша достаёт сигареты и закуривает. Приходит Олег. Становится сбоку от Саши и одним жестом просит закурить. Саша делится. Курят.

САША. Вы директор?

ОЛЕГ. Человек.

САША. Вы пили?

ОЛЕГ. Ага, с ними (указывает затылком).

САША. По вам не скажешь, а чего тогда не (жестом головы намекает на сон) с ними?

ОЛЕГ. Поссать ходил.

САША. А, человек.

ОЛЕГ. Гордо.

 

Молча стоят, курят.

 

САША. Бросайте эту дрянь, я вот бросаю.

ОЛЕГ. Чего?

САША. Дышаться будет проще.

ОЛЕГ. Курите, когда хочется…

 

Продолжают стоять, курить.

 

САША. А когда хочется?

ОЛЕГ. Яблоко ж иногда хочется, и курить хочется.

САША (подумав). Не, не так, мне всегда хочется.

ОЛЕГ. Выходит – никогда.

САША («выходит – никогда» раздалось эхом в голове, что-то в этом он уловил, однако). Я же курю.

ОЛЕГ. Вы так заполняете…

 

Олег предпочёл затяжку окончанию фразы, тем самым окончив её. Саша задумался и затянулся. Курят. Стоят.

 

ОЛЕГ. Вам надо закончить к зиме.

САША (сбился с мыслей). Чего?

ОЛЕГ. Зимой холодно и (затягивается) … красиво.

 

Молчат. Курят. Стоят. Постепенно всё темнее, и темнее, и темно. Остаётся лишь два сигаретных огонька, которые тоже поддаются тьме. Как и всё. Но они были и было красиво.

II АКТ

Правый берег.

C тройбаны, как и в день своего приезда, молча стоят и сморят на реку, отличие лишь в том, что сейчас река покрыта льдом, а земля снегом, и рядом с ними стоит Иса, а у Саши в руке сварочный шлем и, конечно, достроенный мост. Все одеты по погоде. Очень спокойно.

ОЛЬГА. Холодно.

От такого замечания, обычно, становится только холоднее…вот и сейчас.

ПЁТР. И красиво.

 

Но не сейчас.

ВАСИЛЬ. Зима.

 

Молча стоят и смотрят на лёд.

 

ОЛЬГА. Никакого нарвала так и не увидели.

ПЁТР. Да, тут нарвал не пройдёт.

ИСА.Река же до мозга своих костей окоченела. Он просто сейчас поглубже взял. Вот мост и цел зимой. А до этого ломать было нечего.

ВАСИЛЬ. Хочется верить.

ИСА. Верь.

 

Стоят. Смотрят. Вера – личное дело каждого. Василь начал махать поднятой рукой.

ПЁТР (посмотрел на Василя). Ты чего?

ВАСИЛЬ. Опять этот дед с того берега.

ОЛЬГА. Так и не поняла, что он нам кричал всё это время: «удачи», «задачи», «дачи», - сейчас мост есть, мог бы подойти.

ИСА (Ольге). Удачи.

ВАСИЛЬ. И сейчас то ли приветствует, то ли к себе зовёт, то ли прощается.

ПЁТР. Если прощается, то очень вовремя. Дело сделано – мост готов. Пора домой к семье… и остальному.

ВАСИЛЬ (перестаёт махать). Ушёл.

 

Молчат. Стоят. Смотрят.

 

САША. Мужики, это, пока не уехали…хочу…в общем, смотрел я в последние дни на вас, особенно на Петра, вот эту неделю, когда он варил, и на себя я смотрел с вами, когда мы вместе мост чинили, но вот особенно на Петра и последнюю неделю с его аппаратом… сварочным. Все ещё в телогрейках этих, большие такие, но вот (очень подробно представляет Петра в последнюю неделю и усмехается) Пётр (улыбается)… Пётр (имитирует сварочный аппарат в руке) с этим вот в руке, так: «уууу», а ещё как включит… (слегка смеётся) так и… вот пока не уехали хочу показать, посмотрите… пожалуйста.

 

Выходит из шеренги так, чтобы всем было видно. Все разворачиваются и смотрят на него.

 

(окидывает всех взглядом и надевает сварочный шлем) скажите, на робота похож? Ну. (всё играет) А Пётр он ещё так с этой штукой в руке и перчатках больших своих. Включает аппаратуру и там такое пламя «уууу», и он берёт им пилит, спаивает, туда-сюда, так «уууу». Только искры летят в разные стороны. (смеётся) А как (смешно), а как его позовёшь, то на тебя такой прямоугольник смотрит, и в нём ещё один прямоугольник. А шлем этот ну он ж большой, и ты в тулупе этом большой. И такой вот уверен, что не Пётр заговорит, а тот квадрат и как робот так «пи-пау-пиу-пуау-упу-пипа-па» (не останавливаясь)

 

Стройбаны и Иса втягиваются, всем весело.

 

И хочется сказать: Пётр, ёп твою мать, ты там чё роботом стал уже? Вылазь оттуда, шо ты творишь? (ну очень смешно) А Пётр, так квадратно-прямоугольно посмотрит на тебя, заметит, что ты не отводишь взгляд и шлем на верх, как кабину открыл. И лицо его красное, не одупляет ничего, грит: «ШТО?». Смотрю на него, хочу смеяться, но держусь. Посмотрите, похож же на робота? И Пётр ещё сидит. А ты походи в нём. Как человек (ходит) Ну (смех) МАШИНЫ ЗАХВАТИЛИ ЗЕМЛЮ! (не останавливаясь)

 

Всем весело.

 

ОНИ СРЕДИ НАССС!!1!!!1 ЧЕЛОВЕК-БАНКОМАТ!!1!!1 РОБОБОШКА ДАЙ ПИРОЖКА!!!!1! (смеётся) Я не могу просто. И там ещё такой Пётр. Привет я Пётр стал НОВТБУКОМ!! ИНТЕ-Е-Е-Е-РНЕ-Е-Е-ЕТтттт!11!!! (приседает, делает вид, что сваривает как Пётр) «Пётр чё делаешь?», - «ВАРЮ СУП!!!1!» (смеётся). Подуреть. А потом он в раздевалке переодевается и Пётр-Петром, но я-то знаю, что ты не пальцем делан – пилот роботов. (выдыхает пару раз) И вот это важно, очень важно было вам, вас, осведомить…

ВАСИЛЬ. Ну, сука, робокоп.

ПЁТР. Тэрменатор

ОЛЬГА. Трансформер.

ИСА (ласково). Ева.

 

Молча стоят, довольные. Саша спустя пару секунд снимает шлем и стоит… молча. Ничего не надо.

ПЁТР.Хорош Саша… актёр, реально. Я в школе стихи на отлично читал… кто-кто, а я понимаю… в самом деле.

 

Саши приятно. Ветер крепчает.

ОЛЬГА. Эх,поддувает что-то, что толку стоять. Пора отъезжать скоро. Пойдёмте в дом.

ИСА. И на представление успеем в подвал наш.

 

Все начинают уходить. Только Василь стоит на месте.

ВАСИЛЬ (хрипло). Иса? Обожди.

 

Останавливаются все.

 

… Ды вы идите, я подойду. Проверить надо что-то.

Все уходят в дом, Иса с Василём остаются.

ИСА. Саша – молодцун.

ВАСИЛЬ. Ну, я ему поверил даже, как будто он настоящий робот, такой.

ИСА. Да!

ВАСИЛЬ. Я вот давно думал, и хочу у тебя спросить…

ИСА. Вопрошай.

ВАСИЛЬ.  Даже, наверное, сказать.

ИСА. Угу.

ВАСИЛЬ. У меня умерла кошка.

ИСА. О, сочувствия.

ВАСИЛЬ. Аещё тараканы завелись.

ИСА. Ого!!  Большие?!

ВАСИЛЬ. Ндаа, вот оно. Черта твоя эта. Не ясная мне. Я думал, может ты так выпендриваешься современно или ещё чего. Но может у тебя и по-настоящему это.

Иса не понимает.

Я вот чего не могу понять, как ты можешь удивляться всему? Во всё верить? Я в твои годы… я в твои годы… уже так не мог. Мне вот не ясно, почему смерть кошки это всего лишь «О», а гадкие, мерзкие ползающие тараканы целое «Ого»?

ИСА (не задумываясь). Они живы.

ВАСИЛЬ. Так, а кошка мертва.

ИСА. Ну да.

ВАСИЛЬ. Что?

ИСА. Что удивительного в неудивительной смерти?

ВАСИЛЬ. Ну как, это же смерть. Было, раз и больше нет, никогда не будет такой, пушистой.

ИСА. Ну да, делов-то, смерть. Как будто смерти никогда не видели. А тараканцы они же живы. В мире всё имеет смертность, всё мрёт как ваша кошка, чему удивляться. Смерть нарядна в заурядное. И всё идёт туда в никуда. Но всё не в нигде! И это оно! Тараканцы живы!

ВАСИЛЬ. Но это же гадкие тараканы, а…

ИСА (перебивает). Это жиииизнь!

ВАСИЛЬ. И ты в это веришь?

ИСА. Да, как и во многое.

ВАСИЛЬ. В нарвала?

ИСА. Да!

ВАСИЛЬ. В мир?

ИСА. Да!

ВАСИЛЬ. В смерть?

ИСА. Да!

ВАСИЛЬ. В людей?

ИСА. Да!

ВАСИЛЬ. В роботов?

ИСА. Да! 

ВАСИЛЬ. В кошку?

ИСА. Да!

ВАСИЛЬ. Но я её выдумал.

ИСА. Да.

ВАСИЛЬ. Ты знала?

ИСА. Да.

ВАСИЛЬ. И ты всё ещё мне веришь?

ИСА. Да

 

Молчаливая пауза. Наверное, Василь получил ответы на все свои вопросы. Наверное, на этом стоит остановиться. Но можно ли останавливаться, когда ты так близок к истине. Наверное, стоит. Василь думает, что он стоит на верном пути. Ему надо знать, надо убедиться.

ВАСИЛЬ (неуверенно, даже боязливо). Иса, ты знаешь, что такое «Васильев чай»?

ИСА. Нет.

ВАСИЛЬ. Я сам его придумал… попробуешь?

ИСА. Угу.

ВАСИЛЬ. Хорошо… склади ладони лодочкой.

 

Иса сложила ладони. Василь подошёл. Взял её ладони в свои мозолистые ладонищи – лодочку в галеон. Слегка сжал их, уплотнил.

ВАСИЛЬ (держит ладони). Вот так держи, чтобы без отверстий, поняла?

ИСА. Ага.

 

Василь всё ещё не отпускает ладоней Исы.

 

ВАСИЛЬ. Наждачная бумага.

ИСА. Что?

ВАСИЛЬ. Ладони мои как наждачная бумага.

ИСА. А, ну да.

ВАСИЛЬ (усмехается). Я люблю так пить чай. Он помогает мне чувствовать… хоть что-то… чувствовать… (одной рукой достаёт из кармана кругляши чая и аккуратно насыпает их Исе на ладони). Крепко держишь?

 

Иса кивает. Василь убирает свои ладони от Исеных. И из внутреннего кармана куртки достаёт термос. Аккуратно откручивает крышку. Из термоса выходит пар. Василь медленно поднимает его над ладонями Исы и, примерно, на уровне её носа начинает лить кипяток в ладони, лодочку. Иса терпит, но по её лицу видно, что ей больно, видно и по трясущимся рукам, перебирающим пальцам. Кипяток всё льётся. Пар идёт. Иса не выдерживает и раздвигает ладони. Кипяток с ещё не заваренными кругляшами чая падает на снег. Исе больно, она напугана, но не зла. Василь, резко понимая, что натворил какую-то херню, не просто натворил, а обезумел, отпускает термос.

 

ВАСИЛЬ. Господи (берёт Ису за запястья и опускает их в снег, который не в чае).

 

Сидит на коленях. Спустя пару секунд Иса достаёт красные ладони из снега, поднимается, поворачиваясь к Василю, и протягивает ему свои ладони со снегом. Василь смотрит в её испуганные, но добрые и всепрощающие глаза-пуговки, глаза-бусинки, глаза-кругляши-чая. Василь сам васильев чай.

Квартира Василя.

Василь с Алисой сидят на полу. Алиса протягивает Василю небольшой красиво упакованный подарок (с ленточкой и цветной бумагой).

АЛИСА. С Новым Годом!

ВАСИЛЬ. Охх ты, прямо как в фильмах американских… (осматривает с её рук, замечает на месте внутреннего сгиба локтя ранки, одна из них, кажется, совсем свежей, разочарованно) с бантом даже.

АЛИСА. Ага!

ВАСИЛЬ (стараясь очень мягко). Ты опять? (Господи, как он устал) Того.

АЛИСА (понимает, осматривает раны). Нет. Я уже давно не (передразнивает) ТОГО.

ВАСИЛЬ. Но, ранка, же, он же, свежая… нет?

АЛИСА. Нет.

ВАСИЛЬ. Врёшь.

АЛИСА. Нет.

ВАСИЛЬ. Ты мне слишком часто врала…

АЛИСА. Нет!

ВАСИЛЬ. … чтобы я поверил ещё…

АЛИСА. Нет!

ВАСИЛЬ. Хотя бы раз.

АЛИСА. Нет!

ВАСИЛЬ. Я уже даже не могу поверить, что комариный укус – это комариный укус, если ты мне скажешь, что это оно и есть. А ты мне часто что-то говоришь. Мы вообще любим поговорить…

АЛИСА. Василь, успокойся, всё хорошо, (вспоминает про ранку) а это ничего, так, заживёт…

ВАСИЛЬ. Всё хорошо?

АЛИСА. Хорошо.

 

Василь берёт подарок. Распаковывает. Вынимает оттуда кружку-чашку от термоса.

 

АЛИСА (игриво). Это чтобы больше не пил из рук! Видишь, я всё знаю!

ВАСИЛЬ. Это всё из-за тебя.

 

Правый берег.

Иса стоит неподалёку от Василя, который всё там же сидит на коленях. В её обожжённых руках коричневый от чая снег.

 

ИСА (откусывает кусок снега). А ведь вправду вкусно.

ВАСИЛЬ (растерянно поднимает голову и смотрит на Ису). Вкусно?

ИСА. Ага.

ВАСИЛЬ. Прости.

ИСА (прощает). Пойдёмте в дом, скоро представление и вам ехать пора.

ВАСИЛЬ (усаживается поудобнее). Не, я ещё здесь посижу.

 

Иса пожимает плечами и уходит в дом. Василь берёт термос, крышку-чашку. Насыпает в неё чай из кармана, заливает его кипятком. Переливает содержимое себе в руку, лицо его корежится от боли.

ВАСИЛЬ.Чувствую… чувствую, сука…

Холл.

Холл Дома, заброшенного здания. Справа входная дверь, около неё стоит лопата и на крючке для полотенец на стене висит Исена ткань-как-лён. Ближе к середине стоит стол, на котором стоит магнитола, из которой играет радио. За столом на трёх табуретках сидят: Ольга, Саша и Пётр, - они оживлённо беседуют. На стене за столом висит почтовый ящик. Рядом с ним дверь на лестничную клетку. На параллельной входу стене висит аптечка.

ПЁТР. И что прям настоящая? Прямо рыжая пушистая?

ОЛЬГА. Да, пять лет у меня прожила.

САША. И что реально лиса (всё показывает на себе) вот с такими клыками, ушами и делает так, ррррр.

ОЛЬГА (пародирует лису). Да, ррррр!!

ПЁТР (решает тоже попробовать). Рррр!

ОЛЬГА. Нет, вот так вот: рррррр!!

Саша и Пётр убедились, что Ольга не врёт, ведь сложно придумать что-то более доказательное, чем то, что проделал она.

 

ПЁТР. И куда Лиска делась?

ОЛЬГА. Долгая история.

РАДИО. Внимание, всё дороги замело – никто никуда не поедет! Понятно, да?

 

Саша и Пётр рады такому раскладу, с улыбкой смотрят на Ольгу. Ольга понимает, что времени предостаточно, даже для долгой истории, поэтому рассказывает.

 

ОЛЬГА (улыбается). Было это вначале осени. Лиска была какой-то особо игривой, носилась по квартире. Забежала в зал, и начала там скакать. А у меня там плотно стоит три огромных чёрных шкафа, как будто один большой. Он очень нестабилен. Я пыталась это исправить: подкладывала газетку, монетки под него, но всё без толку. Всё равно на Новый год, когда там гости, и наступает время танцев. Я же не танцую. Я стою и держу этот шатающийся шкаф. Ну и вот это Лиска там прыгала, пищала и знаете…

САША (перебивает). А как пищат лисицы?

ОЛЬГУ. Как, как…ну вот как кошка и собака, если вместе, такой хриплый лай, так (пародирует крик лисы).

ПЁТР. Почти, этот… (больно сложное слово для запоминания), нарвал.

САША. Нет, нарвал так «УУУуууУУУ».

ОЛЬГА. А лиса (пародирует лису).

ПЁТР. Ладно, и что, неужели лиса сама смогла опрокинуть стенку?

ОЛЬГА. Нет…я же говорю она так задорно пищала, ну, что и мне захотелось тоже… (стесняясь, но стараясь не подавать виду) поскакать, подурачится с ней. Подошла я – дура, давай прыгать. И так весело стало, что даже правильно говорят: хватит смеяться, а то сейчас плакать будешь. Ну и скачем-скачем и на нас средняя секция шкафа как рухнет. Хорошо, что там была большая полка для фотографий, ваз и так далее, а у меня такого не водится в доме. Там только маленький памятный пузырёк материных духов стоял. И вот оно упало, и мы туда поместились с Лиской.

ПЁТР. Оххъ, нихера себе накрыло.

ОЛЬГА. И не говори. Товарищ вызвал 911. Они со спасателем пытались достать меня, там мат-перемат. А я лежу, и мне удобно так, комфортно и тепло от Лиски. Греемся лежим. Но я слышу Лиске что-то не нравится, а ещё и духами этими воняет, начала она рычать по-лисьи, «проголодалась, наверное», – подумала я, ну и встала, что животное голодом морить. Спиной проломила это фанеру нахрен, плечо поцарапала. Стою. Смотрю, а там спасатель этот, морда ещё такая наглая, говорит: «Охъ, нихуя себе трюки!» Я ничего не поняла, но Лиска моя, как выскочила и за руку его грызанула. Убежала в комнату. Спасатель давай орать. Я за Лиской. Слышу, как там (пародирует злобного спасателя) «СЕЙЧАС В ОТЛОВ ПОЗВОНЮ, ЗВОНИТЬ БУДУ, ДИЧЬ В ХАТЕ ДЕРЖАТ, - БЕЗОБРАЗИЕ, ШАПИТО, ЦИРК!!» Зашла в комнату, закрылась. Лиску из-под кровати достала. Живём на первом этаже. Ну я её, поцеловала, с окна сбросила, а сама пошла в зал. Я бы спасателю этому вломила, там дрищ такой, и ещё трём таким. Но он же уполномоченный какой-то, ну его. Думала животные они же всегда возвращаются. Слыхала, кони от цыганей убегают к хозяевам, кошки приходят, собаки, а Лиска это же собака да ещё и кошка. Думала: «Как не придёт? Конечно придёт!»… Не пришла, в итоге. Ходила искать, но НИ-ХЕ-РА. А казалось бы и собака, и кошка. Спала на больном месте и просилась на прогулку. Но не пришла. А мне остался только этот запах материных духов, не выводимый.  И чуть что, ситуация какая неприятная, начинаю потеть и чувствую этот запах, постоянный. Он как будто в кожу впитался. Приходится мыться, а то аж до тошноты.

ПЁТР. Хреново.

САША. Может ей на свободе понравилось.

ОЛЬГА. Может и так.

 

Сидят, молча слушают радио. Приходит Иса. Идёт к аптечке. Сама перебинтовывает ошпаренные руки. По радио тихо играет музыка.

 

РАДИО (перебивая музыку). ВНИМАНИЕ!!! ПОВТОРЯЮ!!! СЕГОДНЯ НИКТО НИКУДА НЕ ПОЕДЕТ – ЗАМЕЛО ВСЁ ЧТО МОЖНО!

ИСА (услышав сообщение, быстро кое-как заматывает руки). Замечательно!

 

Стройбаны молча рады, даже говорить не надо.

 

Удастся на целом представлении побывать! Пойдёмте! (подходит к двери около почтового ящика и замечает в нём два конверта, достаёт, читает кому, даёт Саше) Это тебе, Саша.

 

Саша берёт.

 

(передаёт) Это для Ольги.

 

Ольга берёт.

 

(приходит гениальная идея, как ей кажется) А давайте вы произведёте выступание с ними? Прочтёте с каким хочется выражением!

САША (заражается энтузиазмом Исы). Я как робот могу!

 

Ольга не очень рада этому, но ещё раз посмотреть на Сашиного робота не откажется.

 

ИСА (открывает скрипящую железную дверь в подвал). Айда?

Уходят.

Подвал.

По бокам трибуны в 4 яруса, все занятые жителями дома. Трибуны образуют узкую тропинку посередине, по которой Иса ведёт Ольгу, Сашу и Петра. В конце комнаты висит лампочка, освещая импровизированную сцену и немного задевая трибуны. Предыдущее выступление только закончилось – на сцене лишь стул.

ПЁТР (идёт, рассматривая трибуны). Ёпп, вас тут штабелями.

ИСА (медленно, но уверенно ведёт к первому ряду). Все свои люди.

ПЁТР (тихо повторяет). Свои… сваи… свои…

 

Подходят к первому ряду – он полон.

ИСА (указывает рукой). Заземляйтесь, рядышком, наземь.

 

Стройбаны усаживаются на землю около конца трибуны. Иса с ними.

 

ПЁТР. И они так каждый день?

ИСА. Кто как.

ПЁТР. А тут каждый день что-то?

ИСА. Каждый божий день что-то происходит.

ПЁТР. Это процедура?

ИСА. Нет… это они смотрят на себя, тебя, меня, всё. Они здесь они, и мы с ними мы. Мы тут делимся своими талантами. Делимся всем.

ПЁТР. Если талантливы все, то, как Олег всегда говорит, никто не талантлив.

ИСА. С такой звонарни – да.

 

Исчерпывающе. На сцене всё ещё никого нет.

 

САША (неуверенно). вон, место простаивает, может я тогда пойду?

ИСА. Конечно!

САША. Ссу немного.

ИСА. Здесь все свои.

 

Саша немого сидит, поднимается и идёт на место для выступлений.

 

ОЛЬГА (вскрыла письмо). У меня кассета.

 

Саша выходит на место под лампочкой. Лампочка горит, гаснет, горит, гаснет… горит. Посреди импровизированной сцены, около стула, стоит робот - Саша в сварочном шлеме. В руке у него письмо на аккуратной бумаге формата А4 (210 на 297 миллиметров, без погрешностей, в некоторых местах способны на невозможное). Текст только на одной стороне.

САША (в образе робота, играет). Письмо! Люди, бумажная схема, код, пришёл мне по железной почте синего цвета. Оно из будущего? Из прошлого? Из безвременья? Для нас (роботически произносит и двигается соответственно) РО-БО-ТОВ нету времени, в нашей жизни оно не прописано, но с жизнью нас разлучит только дождь и КО-РО-ЗИ-Я. Пип-пи-пип-пи отвлёкся, вам этого не надо знать.

Двумя руками подносит лист к лицу.

 

(сканирует) 70%,80%,90%, 99,9% с четвертинкой, 99,9% на волоске, 99,9% всё 100% - я иду искать. Сканирование завершено. Воспроизвожу.

 

Откашливается, чтобы было лучше слышно.

 

(читает роботически, играет) Привет брат, не знаю, как писать письма, с чего начинать, но чёркать тут не желательно. Погода у нас приличная. Слышу иногда птиц. Начал читать (синий прямоугольник – что-то зарисовано) как тут не начёркать, фигню какую-то пишу. Расскажу лучше про город, в котором мы были. Были в реально большом городе. Реально, не вру. Ходили там в торговые центры, понабирали себе шмотья и кое-какой техники. В клубе были… там… большом… (опять начёркано, но, кажется, что это такой особый символ, который обозначает вздох) …вот …Саша, вообще, хочу тебя поздравить: ты особый, ты - сказочный долбаёб…

 

Робота закоротило. Саша стоит, тяжело дышит. Он всё ещё слышит: «сказочный долбаёб». «Сказочный долбаёб» рикошетит от внутренних стенок шлема и влетает то в одно ухо, то в другое.  Стекло запотело. Саша садится. Снимает шлем и протирает стекло. Прозрачно. Саша достаёт письмо и продолжает просто читать.

 

…я же говорил, что для схемы не хватает пятого. Из-за тебя мудака все пацаны посели. И я. Чилили бы, а теперь чалимся. Это ж пиздец, как так можно было пацанов подставить, променять на шабашку. Ссыкло ты, Саня, Ссаня, и всегда им был. Собирался просто подработать, а получилось, что на постоянку устроился. Мы та хоть вырвались из этого дерьма. Ну и что? Отмотаем своё, и выйдем уже здесь – за границей. А ты там и сдохнешь. Пусть даже 10 лет в клетке. Пусть. Похуй, зато здесь, а не там. Пацаны просили передать пару слов, сами отказались писать, говорят, ты и одного листа ели стоишь. Передаю: Димас: отсоси утырок. Валера: Сань, ты – хуйло. Вова: уёбок. От меня было в начале. Лист кончается. Пока.

 

Саша сидит. Смотрит в одну точку. Не приятно. Сашин перфоманс подстрекает Ольгу прослушать свою корреспонденцию. Ольга уходит в холл. Тишина. Все молчат. Саше кажется, что молчание c кем-то, на заданную тему, успокаивает.

Масло протекло – Саша плачет.

Холл.

Ничего не изменилось. Из радио играет «Surf Curse - Freaks». Ольга выходит из подвала. Осматривает холл. Натыкается взглядом на магнитолу. Идёт к ней.

Тусовка для двоих.

Всё разноцветно мигает. Играет музыка «Surf Curse - Freaks». Ольга и Фёдр танцуют, не придерживая шкаф. Их танец – хаотичные прыжки вокруг друг друга, пространства, объектов в нём, - искренний танец. Им весело, неподдельно весело. Сейчас, даже, чуть больше, чем секунду назад. Эта песня играет на повторе уже не первые 20 минут. Похоже на транс. Снова стало максимально весело и хорошо. Не зная английского, Ольга и Фёдр выкрикивают отдельные слова, фразы. Музыка всё играет. Ольга наталкивается на Фёдра. Музыка играет, они танцуют, но не так исступленно.

ОЛЬГА.  Охх… что за песня такая странная?

ФЁДР. Нашёл кассету на мусорке.

ОЛЬГА. Их ещё делают? Это ж старьё.

ФЁДР. Энтузиасты какие-то… всё циклично… после дня - ночь, после ночи - утро.

Танцуют.

ОЛЬГА. Утром вставать.

ФЁДР. (делает предложение, от которого невозможно отказаться, когда так хорошо) А знаешь, к чёрту работу!

ОЛЬГА. Ахах, да не, как это к чёрту?

ФЁДР. Будем отдыхать!

ОЛЬГА. Хахахах, (подкол с укором) так ты ж и так не работаешь.

 

Танцуют, но уже не так. «Уже» – это как минус 15 очков настроения от «тогда».

  

Холл.

Ольга у стола, стульев и магнитолы. Нажимает на кнопку – музыка перестаёт играть, открывается кассетник. Кассета на своём месте. Ещё пара манипуляций.

ЗАПИСЬ ФЁДРА (откашливается). Так… так, эта ерунда работает… да, вроде работает. Отлично. Ну что ж, привет Ольга, как узнала, это я, Фёдр – бывший сосед по парте, друг. (усмехается) Вот решил так написать, записать, скорее, чтобы, поинтересней было, как-то. От тебя что-то ни слуху, ни духу, мне толком и поговорить не с кем. С моста плюю в гордом одиночестве. (усмехается) Так подожди, что-то я не понял (кашляет) тут должно ещё, воооот это (щелчок), вот так…

 

На заднем фоне, тихо, начинает играть «Surf Curse - Freaks».

…узнала? Помнишь, как нам она понравилась. Вот решил под неё, под приятное, поговорить. Тем более, что в начале хочу извиниться. Давно было пора, но лучше поздно, чем никогда и под приятную музыку, согласна? (усмехается) Ладно. Короче видел я твою Лиску, пока ты здесь была, ещё и на улице было так сухо. Лиска меня тоже узнала. Подошла. Стала. Думал, надо тебе позвонить. Погладил её. Потом понял, и ей РАЗ! По хребту дал – она и побежала прочь.

 

Ольга спокойно, молча, взяла магнитолу в руки и так же без резких движений села на стул, обнимая аппарат. Запись всё это время говорит.

 

Понял та я что, а вот то, что тебе не нужна эта лиса и… и никакая, а кто-то другой. Понимаешь. Думаю, понимаешь и не серчаешь. Вот, такие дела. Слышишь, играет… хорошая песня. Но это не всё. Сейчас расскажу главную новость. Я ж по садовой обычно вечером возвращаюсь, ну ты знаешь. И вот иду как-то, нету луж, а там дом, окно и женщина, вижу, переодевается. Ну, я отвернулся и пошёл. Иду на следующий день опять она. На третий день там же, и всё в одно и то же, время, вечером. И вот в этот вечер иду поворачиваю голову и смотрю, а она, представляешь стоит и смотрит на меня, ни шторы задёрнуть, ни прикрыться чем-то, не-не-не, ты что? Стоит вся в чём мать родила и смотрит на меня. Мне не по себе стало, и я опять прошёл. А оно же интересно, ну интересно же, ну, скажи. И вот четвёртый день, возвращаюсь, а там опять она. И я опять стою смотрю, она стоит смотрит. И начинает медленно отходить, улыбаться, или мне показалось, ну отходит назад. «Зовёт к себе значит» – я так подумал, что-то в голову стрельнуло, не знаю. Ну я пошёл, оградку перелез. Подошёл. Стучу в окно. Не открывает. Смотрю, а на земле камень лежит. Подбираю. Немного пыли полетело. А он такой увесистый, и в руку ложиться как надо. Как будто этот камень там не просто так, понимаешь. Как у Гегеля: «всё сущее имеет смысл!» Вот и камень этот. Я его взял. К окну подтянулся. И по стеклу тюк-тюк-тюк-тюк, и по сильнее раз! Выбил в общем. Думаю, ну всё, что наделал дурак. Сейчас запищит. Подтягиваюсь. Смотрю, а она там дверь закрывает на защёлку. Ну я влезаю. Влез. Душно там внутри. Она меня ждала. И мы с ней, ну, в общем, выебал я её. Так я ещё не ебался. Вот оно! Вот оно то, что было надо. Это же не изнасилования, нет, конечно. Она была не против. Уж я-то знаю, хаха, да. Потная, мокрая вся, как я. Раздвинул ноги, за шею взял и пошёл. Один из лучших дней за последние года, понимаешь, Ольга. То, что было надо. В точку. Да. Могу посоветовать даже (усмехается). Пока не хожу по садовой. Как-то, ну как-то, понимаешь, не хочется, страшно немного ещё. Но того стоило, реально…

 

Песня всё играет.

 

…буду закругляться, а то и так много вышло. Что ещё говорить. Город стоит. Всё по-старому. Звони, как приедешь. Давай, пока, Ольга.

 

Запись кончилась. Тишина. Ольга молча встаёт. Идёт к аптечке. Берёт там мыло. После подходит ко входной двери. Берёт ткань, лопату и быстро уходит через входную дверь. Как поётся всё в той же песне: « Don ’ t kill me just let me run away from everyone I need a place to stay . Where I can cover up my face (Не убивай меня, просто помоги мне сбежать ото всех. Мне нужно где-то переждать, там, где я смогу спрятать своё лицо)».

Правый берег.

Всё по-старому: лёд, снег, сидящий Василь. Чай закончился - чувствуется холод, но Василь виду не подаёт. Ольга быстрым шагом подходит ко льду. Бросает у берега ткань, на него мыло, и с лопатой спускается на лёд. Находит место. Обхватывает черенок двумя руками, вздымает лопату и бьёт полотном вниз. РАЗ! Вздымает ещё. РАЗ! Лёд не поддаётся. РАЗ! Ольга не из тех, кто быстро сдаётся. Она продолжает бить сильно, но не часто. Василя привлекает звук лопаты о лёд.

ВАСИЛЬ (сидя). Ты эт чего?

 

РАЗ!

 

ВАСИЛЬ (громче). Ооольга!

ОЛЬГА. Мыться буду.

ВАСИЛЬ (в доме же есть горячая вода). Ёпп, остыть решила, что ли?

 

РАЗ! Это скорее был риторический вопрос. Всё и так ясно. Василь продолжает сидеть. РАЗ! Ещё хотелось пошутить про «всю рыбу распугаешь», но воздержался. РАЗ! Жаль не осталось кипятка.

 

ВАСИЛЬ. Знаешь такую нокиу, чы нокиа, как она? Телефон этот. Ну, не суть важно, был у меня такой. С кнопочками, экранчиком квадратным. Белый. Сейчас другой. А этот, эту нокиу, я разбил о стену, психанул как-то, швырнул и-и-и нахрен. Злой был такой, а сейчас смешно с этого. Вспоминаю, смеюсь. Этот ж телефон он такой маленький и кнопочки у него такие же.

 

РАЗ!

 

(как будто в руке у него телефон, и он с ним взаимодействует, играется) Кладу в руку, и он ощущается, ну, как два спичечных коробка. И я позвонить хочу кому-то, номер набрать. Ну, например, там вот КОЛЯ-ВЕСЛО, да. Жму, а оно выбирает АНДРЕЙ-ЛЕС. И звонит уже. А шёл бы, между нами говоря, тот Андрей, как раз, лес. Скинуть не успеваю, жму на всё, какие-то цифры у меня уже пошли на экране. Не, думаю. Хер с ним. Поднимает Андрей. Здаров-здаров, там, херо-моё, как жизнь, начинаю рассказывать, и он на полуслове: «подожди, я в лесу – тут связь херовая».

 

РАЗ!

 

Аааа, ёпп твою мать. Ну и хорошо думаю, скидывай, сам уже боюсь тех кнопочек. Скидывает, слава богу, но говорит же: «Я перезвоню!» (вроде начинал волноваться, но на секунду задумался и рассмеялся) Ахахаха. Ну, смех же, смех!! А со стороны как это. Держат ручищи мозолистые такую коробочку, махонькую. К уху подносишь её и не видно же такого телефона, как будто в ухо вложил, и оно проглотило. Со стороны ж видать только руку большую. Знаешь, как будто это, слушаю ракушку, шум моря, шум мозолистой руки. Ахахахаха, смех.

 

РАЗ! Лёд не поддаётся. Иногда ты не права, иногда стоит остановиться. Ольга «втыркивает» лопату в лёд, раз, облокачивается на неё.

 

ОЛЬГА (спокойно). Ахахах, и что, разбил?

ВАСИЛЬ. Ну, дурость. Жалко его даже. Красивый такой, хороший мобильник.

ОЛЬГА. Я на день рождение тебе такой подарю.

ВАСИЛЬ. Ой не, спасибо.

ОЛЬГА. А когда у тебя день рождения, кстати, ты никогда не говорил?

ВАСИЛЬ. Весной, 6 мая. Говорю, с условием ничего не дарить! Мне ничего не дарят, не присылают и я рад. Можешь словами, но ничего другого.

ОЛЬГА. Поняла. Лучше бы и мне никто ничего не присылал. Ну их, ненормальные.

ВАСИЛЬ. Прости, вру. У меня сестра младшая, Алиска, в диспансере сейчас. Ну там всё, съехала, не будем об этом. И вот я с зарплаты перечисляю процент на диспансер этот, считаю, такие места нужны, нужны, да и от меня не убудет помочь. Они же мне помогли. И вот за мою щедрость они мне каждый год, на день рождение, открыточки шлют.  

Василь немного дрожит. Видимо кипяток давно кончился. Ольга это замечает.

 

ОЛЬГА. Василь, тебе не холодно?

ВАСИЛЬ. Холодно.

ОЛЬГА. У меня вон полотенце есть.

ВАСИЛЬ. А купаться?

ОЛЬГА. Я уже выпустила пар.

ВАСИЛЬ. Ты ж остыть хотела.

ОЛЬГА. Видимо одно другое замещает.

ВАСИЛЬ. Видимо.

 

После небольшого молчания. Ольга подходит, берёт ткань. Идёт к Василю. Садится рядом и укрывает спину Василю и себе.

 

ВАСИЛЬ. (обнимает Ольгу за плечо, напевает в шутку) У Курского вокзала…

 

Покачивается с Ольгой из стороны в сторону.

 

…стою я молодой.

Подайте ж, Христа ради,

Червонец золотой,

 

Ольга подпевает.

 

Подайте, Христа ради,

Червонец золотой.

Вот господин какой-то, а рядом…

 

Место, где, всё-таки, было, было же хорошо.

 

Смеются. Сидят под одеялом, прижавшись друг к другу.

ВАСИЛЬ. С тобой так хорошо, Алиска, так тепло.

ОЛЬГА. И мне с тобой Фёдр.

 

На самом деле хорошо.

… жаль, что такое случается не всегда.

ВАСИЛЬ. Но оно есть… в такой ситуации мы, что, чтобы что-то произошло что-то обязательно должно произойти.

ОЛЬГА. Например, вырваться тормозному тросу.

ВАСИЛЬ. Вырваться с мясом.

 

Хорошо.

… люблю, я тебя, Алиска.

ОЛЬГА. У тебя сотрясение, Фёдр.

 

Подвал.

 Проецируется видеосообщение жены Петра.

ЖЕНА ПЕТРА. Здравствуй Пётр, записываю тебе это видео… почему видео? Сама не знаю, наверное, мне стало скучно. Слышишь, скучно! Мой муж куда-то запропостился. Уже конец весны, Пётр, куда ты пропал? Мы по тебе ск… (понимает, что это будет слишком наигранно) …мы тебя очень жд… (так же) …знаешь, без тебя дома как-то пусто… пустует табуретка на кухне, на которой ты сидишь. Вот, что ещё? (осматривается, замечает заклеенное скотчем стекло) ещё нам в комнате стекло разбили… (решила не молчать, решила проучить Петра) …разбили стекло, мужчина, да, мужчина, разбил стекло, разбил, и влез к нам в комнату… влез к нам в комнату и… (оборачивается, перестраховывается) …сына?

 

Молчание.

 

… и начал меня…ебать, и так…

СЫНА. Что мама?

 

Неловкое молчание, зафиксированное камерой.

 

ЖЕНА ПЕТРА (растерянно). Ты кушал?

СЫНА. Да.

ЖЕНА ПЕТРА. Хорошо, иди там пряники с чаем, беги.

 

Сына побежал.

 

… нда (это всё из-за этой тупой записи, Петра нет, а всё равно мешает, что за человек, - обозлилась).

Закрыла дверь в комнату.

…Ебать меня начал так, как ты себе и представить не можешь. На кровати, на полу, душил меня, даже ударил пару раз. А я ещё давно не убиралась в доме, и мы на полу, потные, мокры, грязные, как животные, как ты бы никогда, понимаешь. С тобой так никогда. Как говорят маленький да удаленький, вот он поменьше тебя, а ты большой и… и… хуёвый. Да… Простишь же. Ты ж хороший, может что-то измениться в тебе, в нас. Может сделаешь вывод какой-то… какой-то… душно так, зря окно скотчем заклеила. (оборачивается, вроде, сына пьёт чай с пряниками, хорошо можно продолжать) А знаешь ещё, сын наш он с девочками не дружит как-то вообще, с мальчиками больше. Мне кажется, он заглядывается на них. Мне кажется твой сын… пидор, да… и в кого бы он такой интересно?.. такой …робкий, робкий, да. Да. Что это вылезло (лицом в камеру)

 

Лицо на весь экран так, что даже не помещается.

 

Ааа, батарея садится. Ну то ладно. Давай тогда. Ответь, когда собираешь домой. Пока.

Берёт телефон в руку, пытается выключить. Выключает.

Холл.

За пару месяцев в интерьере ничего не изменилось. Пётр сидит за столом. Перед ним лист, в руке ручка. Рядом Олег. Пётр стучит ручкой по листу.

 

ПЁТР. А телефон, не это, не ловит, да?

ОЛЕГ. Ага.

ПЁТР. Тогда ладно.

 

Пётр делает вид, что принялся писать.

 

Слушай Олег, ты же умный… что написать?

ОЛЕГ. А зачем что-то писать?

ПЁТР. Ну ты же слышал, она попросила написать, когда приеду.

ОЛЕГ. Угу.

ПЁТР. Так, а писать что?

ОЛЕГ. Когда приедешь.

ПЁТР. Ага, хорошо, так и напишу… дороги та, уже оттаяли, значит, скоро… (смотрит на Олега) скоро?

 

Олег не реагирует.

 

(пишет, проговаривая слова) При-вет до-ро-гая… (не пишет) или лучше здравствуй, ладно, так, «привет, дорогая»… (пишет) при-еду у-же ско-ро до-ро-ги от-та-я-ли точка у ме-ня всё хо-… (не пишет, поворачивается к Олегу) слушай, может её шлюхой обозвать?

ОЛЕГ (молча посмотрев на Петра). Сегодня Саша будет выступать, приходи.

ПЁТР (безразлично). Ага.

 

Стук ручкой о стол.

 

Слушай, а когда ваш нарвал мост сломает, вы позовите нас ещё раз его чинить, или меня одного, я буду дольше, но управлюсь... п- пожалуйста.

ОЛЕГ. Каждый год зовём новых. Всем помочь нельзя, но хоть кому-то надо попытаться.

ПЁТР. Ну, мне.

ОЛЕГ. Уже.

 

Стучит в ритм своему сердцу.

 

ПЁТР. А как мы сюда попали?

ОЛЕГ. А как ты сюда попал?

ПЁТР. На автобусе, наверное, каком-то, как ещё.

ОЛЕГ. Ну вот.

ПЁТР. Нет, а если объяснить кому-то?

ОЛЕГ. Так и скажи.

ПЁТР (начинает злиться). Я серьёзно.

ОЛЕГ. И я.

 

Если сказать таким спокойным тоном, как обычно говорит Олег, слово «утюг», то можно подумать, что это какая-то философская абстракция. А между тем эта абстракция вполне реально прожгла твои джинсы. Многозначность Олега не нравится Петру, даже его обижает. Пётр злостно выдыхает и уходит на берег. Почти сразу с лестничной клетки, под впечатлением от видеосообщения Петра, приходит Василь. Он закрывает за собой дверь. Проверяет почтовый ящик и достаёт из него разноцветную открытку.

 

ВАСИЛЬ. (смотрит в открытку взглядом человека, который понимает, что это здание, стоящее через дорогу, уже сгорело и помогать там некому и не зачем, читает с таким же настроением)

ДОРОГОМУ СПОНСОРУ!

 

В ЭТОТ ДЕНЬ РОДИЛСЯ ТЫ!

ХОТЬ МНОГО ЛЕТ, НО КОНЕЦ ЕЩЁ НЕ СКОРО.

ПОРОЮ ГРУСТНО БЫВАЛО И ПРОБЛЕМА ВРАСПЛОХ ЗАСТОВАЛА

ЗАСМЕЙСЯ Ж НАД НЕВЗГОДАМИ РЬЯНО!

ПРИКОЛИСЬ НАД ПРОКОЛОМ!

ЗАПЕЙ НА ВСЁ!

 

(кладёт аккуратно на стол открытку) А кто-нибудь вообще уезжал отсюда?

ОЛЕГ. Поехать туда – это подвиг. Один был ездил. Интересно, как он там…

ВАСИЛЬ. А там это где?

ОЛЕГ (вздыхает). В пизде…

 

Василь кивает, соглашается и не спеша идёт на берег.

Правый берег.

На берегу сидит Ольга. Она смотрит вдаль по течению реки. Медленное и молчаливо на берег выходят Василь и Пётр. Пётр более возбуждён. Василь не «развидел» пожар.

ВАСИЛЬ. Ольга, ты, эт, чего расселась?

ОЛЬГА (спокойно).Нарвала жду.

 

Василь соглашается, и они с Петром садятся рядом с Ольгой.

 

ВАСИЛЬ. А он приплывёт?

ОЛЬГА. Должен.

ПЁТР. А семья?

ОЛЬГА. У меня её нет.

 

Можно ли говорить, что кому-то повезло с тем, что у него нет семьи? Наверное, нет, потому Пётр решил промолчать.

ВАСИЛЬ (остались одни угли, подытоживает). Там всё… и ещё не наигрались.

ПЁТР. Как мы ехали?

ВАСИЛЬ. На автобусе, как ж ещё. Было спокойно. В окно закат смотрел, помню, лес ещё, вроде, проезжали, поля.

 

Пётр только кивнул, вздыхая, несколько раз.

 

ОЛЬГА (завыла по-нарвальи). Ууууууу-Ууууууу-ууууУуууу-УУууууу…

ВАСИЛЬ. Ты эт чё?

ПЁТР (понял «чё»). Уууууууу-УУУуууууууууу-ууууууууууу-уууууу…

ВАСИЛЬ (дошло). Уууууууу-Уууууууууууууу-ууууууу-ууууууууу…

Зовут нарвала втроём. И начинают петь и отбивать ритм в стиле «блюз-заключённых-афроамериканцев-которые-три-часа-шли-под-полящим-солнцем-на-каменоломни-чтобы-ещё-четыре-поработать-единственное-что-остаётся-петь».

 

ВАСИЛЬ. О где же ты?

ОЛЬГА И ПЁТР. УУУУуууУУУУууууУУУУуууу…

ВАСИЛЬ. Свой рог покажи!

ОЛЬГА И ПЁТР. Свой рог покажи!

ВАСИЛЬ. Уже летят ножи.

ОЛЬГА И ПЁТР. УУуууУУУуууууУУУууУУУууу…

ВАСИЛЬ. Мост переломи!

ОЛЬГА И ПЁТР. Мост переломи!

ВАСИЛЬ. Все бутылки пусты.

ОЛЬГА И ПЁТР. УУуууУУУууууууУУуууууУУУу…

ВАСИЛЬ. Мы здесь не одни!

ОЛЬГА И ПЁТР. Мы здесь не одни!

ВАСИЛЬ. По течению плыви.

ОЛЬГА И ПЁТР. УУУУуууУУуууууУУууу…

ВАСИЛЬ. Я боюсь пустоты!

ОЛЬГА И ПЁТР. Я боюсь пустоты!

ВАСИЛЬ. О где же ты?

ОЛЬГА И ПЁТР. УУуууУУУууУУУуУУУууУУуу…

 

Продолжают петь. Резко темнеет. Начинает накрапывать дождь. Молния освещает троих. Темно. Гром.

 

ВАСИЛЬ. Свой рог по…

ПЁТР (понимает, что криками нарвала не призвать, какими бы похожими на его собственные они не были. Пётр решает действовать. Вскакивает, орёт, перебивает Василя). ААааааАААааа!

ВАСИЛЬ. …кажи!

 

Снова молния. Снова гром. И отдаляющийся крик Петра. Ничего не видно.

 

ОЛЬГА. Свой рог покажи!

ВАСИЛЬ. Уже летят ножи.

ОЛЬГА. УууууУУУуууУУу…

 

Молния. Гром. Приближающийся крик Петра. Ничего не видно.

 

ВАСИЛЬ. Мост переломи!

ОЛЬГА. Мост переломи!

 

Молния, освещает берег, где стоит Пётр с огромным самодельным плотом из поддонов. Гром. Мрак. Шумит ветер.

 

ПЁТР. ХВАТИТ!!!

ВАСИЛЬ. Аааа?

ПЁТР. ИДЁМ ЗА НИМ!!!

ОЛЬГА. ПРАВИЛЬНО! ЕСЛИ НАРВАЛ НЕ ПЛЫВЁТ К НАМ, ТО МЫ ПЛЫВЁМ К НЕМУ!

 

Слышен громкий всплеск воды. Ольга, Пётр и Василь прыгнули в реку на плоте.

 

ПЁТР. АААААА, ВСЕ ЖИВЫ?

ВАСИЛЬ. ГДЕ ЭТА РЫБИНА?

ОЛЬГА. ПОКАЖИСЬ!!

 

Молния. Ольга, Пётр и Василь уверенно, плывут к Нарвалу. Гром. Темно. Шторм.

 

ВАСИЛЬ. СЛОМАЙ МОСТ!

ПЁТР. ДЕРЖУ

ОЛЬГА. ХВАТАЙ

ВАСИЛЬ. ТЫ ЖЕ ЕСТЬ!!

ПЁТР. КУСАЕТСЯ.

ВАСИЛЬ. НЕ ВИЖУ!

ОЛЬГА. ЕСТЬ?

 

Молния. Гром.

 

ОЛЬГА. НИЧЕГО НЕ ВИЖУ.

ВАСИЛЬ. ОН ГДЕ-ТО БЛИЗКО, ЧУВСТВУЮ!

ОЛЬГА. АЙ, КУСАЕТСЯ ЧТО-ТО!!!

ПЁТР. НАААРВАЛЛ!!

 

Молния. Гром.

 

ОЛЬГА. У МЕНЯ ЕСТЬ ВОПРОСЫ!

ВАСИЛЬ. БОЛЬНО.

ПЁТР. АААА, ГДЕЕЕ!?

 

Всю рыбу распугал звук врезавшегося и разлетевшегося на щепки плота. Всех троих прибило к Левому берегу. Молния. Гром. Темнота.

Левый берег.

Светлее, немного распогодилось, но тучи ещё не ушли. Затишье. Левый ни чем не отличается от правого. На мосту стоит коробка, накрытая пледом.

 Ольга, Василь и Пётр мокрые лежат на земле. К ним подходит Дед с левого берега.

ДЕД (радостно). Оооооо, дождались, хахах. Давайте вставайте и пойдём уже.

ОЛЬГА (устало). Удачи? Задачи? Или дачи?

ДЕД. Ааа?

ОЛЬГА. Ты кричал.

ДЕД. Ааааа, жарче, жарче, то было жарче! Когда потеплеет тогда и жахнем, жарче, была ж зима… поднимайтесь.

 

Дед помогает всем встать.

 

Давайте-давайте. Сейчас уж пойдём да жахнем. Я и заждался даже. А ещё дождь этот. Мы, знаете, каждый год с новыми ребятами тут жахаем. Как раз пока они строят, этот, мост я взрывчатки наделаю, денег накоплю, на всякие другие прибамбасы, чтобы как следует жахнуть, хахахаахахахаххаах, (так рассмеялся, что запыхался) ухххъ, люблю я это дело, дело, знаете, всей моей жизни! Хах! Ну давайте. Вон ящичек стоит.

 

Все встали.

 

ВАСИЛЬ (скептически). Так ливень ж был, как оно не промокло?

ДЕД. Так, а я его пледиком накрыл. Он промок правда. Так что быстрее надо уж, жахать, хаха.

ОЛЬГА (недоумевающе). Ты «жахаешь» мост?

ДЕД. Ну!

ОЛЬГА. А нарвал?

ДЕД. А?

ОЛЬГА. Ну это такое… большой такой (показывает руками) ууууу, ещё и белый, и бивень.

ДЕД. Не, не знаю. У меня тут, такое, ФОНЭКС иногда прилетает. Такой красивый, светится, горит… стоит жить, ахаахаха!

 

Стоят.

 

Ну, чё стоим? Давайте уже быстрее, а то дождь опять собирается. Вот (достаёт из кармана красивую зажигалку «зипу» и протягивает троим) берите, жахнем!

ВАСИЛЬ. Может ты?

ДЕД. Эээээ, неее, то для вас. Я только тут разложил всё, а вы уж извольте. Жахнуть со мной – то ваше собственное решение, желание. А мне просто нравится смотреть, как оно всё взрывается, сверкает, разлетается: бетон, арматура, пыль и всё в воду…плюх! И такая красивая серая масса, которую уносит течением… эххъ, да, любо-дорого смотреть…

Ольга берёт зажигалку. Подходит к коробке. Убирает мокрющий плед. Находит фитиль. Ловким движением извлекает огонь. Звон из дедова кармана – пришла смска. Ольга тянется к фитилю.

 

ПЁТР. Стооооооп! Стой, Ольга… (смотрит на деда) у вас там телефон?

ДЕД. Ну.

ПЁТР. Есть связь?

ДЕД. Да! у меня там антенна стоит.

ПЁТР. Антенна… а можно позвонить, один звонок, семье!     

ДЕД. Да! (достаёт большими руками маленький белый телефон и передаёт его Петру) Держи!

ВАСИЛЬ. Нокиу?

ДЕД. А?

Пётр набирает телефон.

 

ВАСИЛЬ. Телефона фирма.

ДЕД. Ну!

 

Набрал. Идут гудки. Начинает накрапывать дождь.

 

ОЛЬГА. Капает.

ДЕД. Ооо, (Петру) ты там поторопись, а то всё отсыреет.

 

Пётр кивает. Трубку подняла жена.

 

ПЁТР (волнуется, боится не успеть). Алё, алё, хахах, да, да, я, Пётр, да. Слушай, меня сейчас, нет, слушай ты меня, сейчас, слушай.

 

Дождь накрапывает, дед волнуется, Ольга поджигает зажигалку снова.

 

Нет, да, слушай, слушай, слушай, бери сына и приезжайте. Туда… сюда, в смысле. Слушай, слушай внимательно, слушай. Идите туда, туда, где будет пиздецки красивый закат. Туда… и… и рыбы, хаха (немного успокаивается), рыбёшки, знаешь, такие маленькие рыбёшки будут щекотать вам ножки. И так стой… те, пока не приедете, прибудете сюда… и мы тут будем уже, хорошо? Понимаешь, у вас буквально пара секунд сюда добраться… да, за пару секунд можно успеть… ага, если не доберетесь, я все пойму…

 

Дождь усиливается – пора жахать. Ольга тянется к фитилю.

 

(нервничает) Хорошо? Что? Ну там, где закат такой знаешь а-алый, алый, да, пиздецки красивый, туда.

 

Стало темно, как во время шторма и снова сверкает, гремит.

Поняла? Поняла? Алё? Туда, видишь??? Идёшь???

 

Подвал.

На импровизированной сцене сидит Саша и показывает свой талант. Бой шестёрка с приглушкой.

САША (исполняет).

Dmaj7

Сегодня солнечный день,

D

И мы идём чинить мост.

A

Василь улыбается всеми зубами.

E

Морщинами стянут лоб.

---

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 102; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!