Приохотить к умственному труду – дело непростое. Надо запастись терпением
На уроках запоминают учебный материал в основном те, кто хорошо учится. Остальные проводят время так просто. А ваш сын тычет карандашом в лопатку соседа и шепчет какую‑то чепуху, и тот оборачивается, и учительница делает замечание. Делает второй раз, третий…
Не станем продолжать возможное развитие событий…
Выведите ребенка из этого ужасного серого безмолвия!
Как это сделать?
Вы недовольны учителем?
Позволю себе рассказать историю. Я в ней ничего не придумал. Очень любопытный встретился мне человек. Около двадцати дней я пролежал в больнице, и все это время мой сосед по палате, инженер Борис Иванович Зверев, штудировал школьные учебники: проходил программу седьмого класса по алгебре, геометрии, физике, химии.
– Понимаете, мой сын болел, потом в санатории был. Отстал. И вот сейчас приходится помогать. И я решил освоить предметы…
Мальчик приходил в больницу, и отец растолковывал ему теоремы. Когда сын не мог прийти, уставая или плохо чувствуя себя, приходила жена. Отец объяснял жене математические задачки, в которых она не очень‑то разбиралась, все успела позабыть, и жена должна была все это передать сыну.
– Разве может учительница знать все о каждом ребенке, – рассуждал отец, – когда у нее много учеников?
– А вы поговорите с ней, посоветуйтесь, – предложил я.
– Что это даст?
– Возможно, она станет внимательнее к мальчику. Это очень важно.
|
|
|
И я рассказал ему об одном психологическом опыте. Опыт сводился к тому, что психологи обманули учителя, сказав, что пять его отстающих учеников обладают выдающимися математическими способностями. Учитель стал по‑иному относиться к этим детям, и через некоторое время они учились уже намного лучше.
Зверев согласился со мной, но заметил:
– Я думаю, что мы с ним скоро основательно подгоним математику, а потом, конечно, и за русский придется взяться…
И каждое утро Борис Иванович готовил уроки. Писал сыну объяснения задач, давал письменно советы, всячески помогал мальчику. Я не сомневался в том, что через некоторое время сын Зверева станет хорошо учиться.
Были ли увлечения у мальчика? Конечно. Часами он сидел с электрическими конструкторами, моторчиками, мастерил и кое‑чего добился благодаря этому: по физике у него была твердая пятерка, здесь он все понимал. А вот по алгебре и геометрии, рассказывал отец, у него такая запущенность, что он не в силах самостоятельно разобраться в материале. И его мучит страх.
Избавьте ребенка от страха, от ложного стыда, от необходимости изворачиваться и лгать
Неслучайно психологи говорят об эмоции страха как угрожающей для нормального развития ребенка.
|
|
|
Если ребенок знает, что его встретят дома недовольным взглядом, упреком, вздохом, он чувствует себя скованно. Скованность нарастает по мере приближения к дому. Переступил порог. Движения точно при замедленной съемке: вешает пальто (так бы и прилип к стене и не отлипал бы!), медленно опускает руки, снимает ботинки. А спиной чувствует вопрос: «Что получил?» И ведь давно уже догадались, что ничего хорошего не получил, в глаза стыдно смотреть, потому и уткнулся носом в стену. Но все равно спрашивают… Неужели не понимают, что он ничего, кроме тройки, не может принести из школы? Откуда же взяться хорошим отметкам, если все так беспросветно запущено?! Если те же густые потемки незнания и неумения осилить предмет как паралич сковали волю, способность соображать.
Попытайтесь войти в положение ребенка. Поставьте себя на его место. Представьте себе создавшуюся ситуацию.
– Иди к доске, Зверев, – говорит ему учитель, – решай задачу.
– Я не могу.
– Садись, два.
И стыдно ему двигаться по классу. Торчат огромные руки. Рост – 1 м 70 см. А задачку не смог решить. А пигалица Верка, на год младше, выскочила к доске и мелком по доске стук‑стук и все решила. «Садись, пять». А он, Зверев, весь в испарине: хоть бы звонок скорее!
|
|
|
А домой приходит: «Что получил?» Мать кричит. И даже замахивается на сына. Отец вроде бы жалеет, но это еще хуже. У отца давление сразу подскакивает, как только сын двойку домой приносит. Вот какая история.
И вдруг однажды атмосфера изменилась. «С этого дня со старым покончено, – заявил отец. – Начнем заниматься математикой с шестого класса. Ты только не стесняйся, говори, где и что тебе непонятно…» И пошли занятия. Ожил Зверев. И перестал замечать рост свой – на полголовы выше отца, – легкость в движениях появилась. Улыбка на лице. И никто не спрашивал больше, что получил, а только занимались: знали, что настанет день, когда мальчик придет домой и скажет: «По геометрии – четыре».
Так оно и было.
– Следует, однако, иметь в виду, что ваши занятия в дальнейшем могут пойти во вред, а не на пользу.
– Есть такая опасность. Я ее однажды почувствовал, – рассказывает Борис Иванович Зверев. – Сначала я просто решал задачки, а сын набело переписывал в тетрадку. И появилась у него привычка самому не думать. Я сижу, решаю, а он ждет. Э, думаю, не годится, а ну, возьми‑ка, сам решай. Изменили мы с ним метод: он решает, а я ему только изредка подсказываю да объясняю, чего он не знает.
|
|
|
Правильно сделал Борис Иванович, что изменил метод работы с сыном. Только собственным усилием ребенок может прийти к подлинному знанию, к развитию своих умственных способностей, к повышению своего статуса в коллективе школы, семьи.
Если ваш ребенок пропустил занятие – был в поликлинике, проспал, занят был по хозяйству и т. д., – сделайте все, чтобы он выполнил заданное на дом. У вас может быть с ним такой разговор:
– Ты узнал задание?
– А никто не знает.
– Как это никто?
– Я у Юрки спрашивал, он забыл записать. А Петьки дома нет.
Постарайтесь сорвать этот тактический план. Заставьте узнать, что было задано, сядьте рядом. Пусть у ребенка сложится твердое мнение, что пропустить или не выучить урок, не сделать домашнее задание – это самый большой проступок, какой только может быть в его школьных делах.
Сейчас родители уже все больше стали понимать, что семья в такой же мере ответственна за развитие ребенка, как и школа. Что общность усилий как раз и состоит в том, чтобы в разных условиях, разными средствами создавать общую единую основу для саморазвития, самораскрытия возможностей детей.
Я чаще встречаю родителей, которые не просто интересуются педагогикой, как они интересуются, скажем, садом, охотой, спортом, но и стремятся к своеобразному педагогическому творчеству. Московский слесарь Петр Иванович Панов (незрячий от рождения) развил музыкальные способности своего шестилетнего сына Алеши (у него примерно три процента зрения) до такой степени, что музыкальный звук стал для малыша средством общения. Мальчик с увлечением исполняет сложные классические произведения, находит в музыке радость восприятия мира. Петра Ивановича интересовали методы воспитания. Все то лучшее, что было в его собственном детстве, он воспроизводит в своих отношениях с сыном. И всячески избегает повторения у ребенка тех отрицательных эмоций, от которых страдал в свое время он сам. Его требовательность к сыну очень высокая. Требовательность, в основании которой лежат терпение, чуткость, уважение к личности человека, к его достоинству.
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 226; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!