ОБЫДЕННОЕ И НАУЧНОЕ ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ 11 страница
Рассмотрение динамики развития экологического сознания предполагает поиск ответа на вопрос, что же определяет появление той или иной формы обыденного экологического сознания. Будем исходить из того, что научно обоснованное сознание обусловлено объемом полученных знаний как антиципирующего отражения общественного опыта (появляется в результате обучения и воспитания).
По ходу освещения это вопроса мы обращали особое внимание на агрессивно-хищническое экологическое сознание, рассматривая его проявления и генез. Так как в основе любой формы экологического сознания лежит жизненная потребность - потребность удовлетворения постоянных жизненных целей, то можно считать, что в той или иной пропорции агрессивно-хищническая направленность присутствует практически в любой форме экологического сознания. Удовлетворение материальной потребности обязательно связано с тем, чтобы взять что-либо от природы, вторгнуться в тот или иной биогеоценоз, причем расширяющаяся потребность увеличивает агрессивность человека по отношению к природе.
Многие исследователи склонны рассматривать эту ситуацию как проявление агрессивной сущности человека, т. е. врожденного, генетического свойства. Как нам кажется, это не совсем верно: генетически закреплена необходимость обеспечения жизненных процессов и с этих позиций реализацию такой необходимости нельзя рассматривать как агрессию, как не является афессором хищник, живущий за счет своих жертв. Агрессия появляется тогда, когда вторжение в природу является намеренным, но не необходимым актом, проявление которого превышает естественную потребность, т. е. агрессивно-хищническое сознание хотя и имеет генетические корни, но формируется как приобретаемое в процессе постнатального развития.
|
|
|
Конечно, это не значит, что этот вид экологического сознания, как и другие виды, независим от влияния других, генетически обусловленных факторов. На протяжении книги мы неоднократно показывали связь различных проявлений экологического сознания с такими врожденными свойствами личности, как тревожность, устойчивость и т. п. Тем не менее, вероятно, решающую роль играют условия жизни и особенности социального окружения. Так, достоверной является связь тяжелых условии жизни, особенно в период формирования личности, с вероятностью доминирования агрессивно-хищнических черт в экологическом сознании. Чем теснее связь личности с социальными институтами, с общественными формациями, тем более выражена тенденция появления активного адекватного сознания. Огромную роль здесь играет экологическое воспитание и обучение.
|
|
|
Сложность анализа экологического сознания, его вида, выраженности, направленности и происхождения заключается в том, что здесь очень часто не работают очевидные, казалось бы, связи. Так, на первый взгляд логичная связь преобладания адекватного активного экологического сознания, выступающего в виде цели деятельности, у сельских жителей по сравнению с городскими на самом деле оказывается обратной. Агрессивно-хищническое сознание более характерно для жителей села. Чем выраженное элементы природы, которые опасны для жизни человека, тем четче у многих людей образ угрозы вытесняется образом партнера в игре (вспомним исследователя вулканов Г.Т.Назиева). Мы уже писали о ситуации с жителями горных районов, где «очевидное» благо оказалось смертельной угрозой и т. д.
Проблему экологического сознания очень часто сводят к рассмотрению действительности на уровне объектно-вещного бытия, превращающего субъектное бытие в аксиологическую пустыню с ее развитым онтологическим эгоизмом (Г.С.Батищев, 1997 г.). Происходит некий процесс фетишизации, когда объектам-носителям присваиваются свойства высших уровней и экологическое сознание оказывается лишь фиксатором отношений в мире предметов природы. Нагляден пример, приведенный К.Марксом о взбесившемся фортепьяно, которое присваивает себе заслуги композитора.
|
|
|
Экологическое сознание как бы формирует свой мир, достраивая его своей логикой, своим смысловым устремлением. Только в таком виде оно может стать активной силой эволюции. Самое страшное, по нашему мнению, что может случиться с экологическим сознанием, - это низведение его до уровня охраны природы. Для нас не кажется парадоксом утверждение, что экологическое сознание своей главной задачей видит установление необходимых отношений между людьми в их взаимодействии с природой, т. е. перевод его из области объектно-вещных отношений в межсубъектные и преобразование этих отношений. Человек-хозяин природы противопоставляется человеку-носителю субстанциализма, безусловно подчиняющемуся существующему или предполагаемому мировому порядку. Явной формой такого экологического сознания является сознание отрицания, где человек полностью отказывается не только от своей ответственности за судьбу мира, но даже и от участия в нем.
Мы уделили много внимания проблеме научно обоснованного экологического сознания, однако нельзя рассматривать это сознание лишь как учет, классификацию фактологического материала и базирование на нем как на единой первооснове. В.И.Вернадский писал: «Мы не знаем науки, а следовательно, и научного мировоззрения, вне одновременного существования других сфер человеческой деятельности... все эти стороны человеческой души необходимы для ее развития, являются той питательной средой, откуда она черпает жизненные силы, той атмосферой, в которой идет научная деятельность».
|
|
|
Научно обоснованное экологическое сознание не может базироваться на фактах или даже теоретических основах только одной науки, как бы развита она ни была, оно характеризуется универсальностью подхода, обуславливающего широкое видение проблемы, вопроса.
Особо следует остановиться на вопросе направленности научного экологического сознания. В процессе изложения материала мы неоднократно затрагивали проблему угрозы жизни человека, существованию человечества из-за ухудшающихся природных условий. Было показано, что образ угрозы, связанный с разрушительным антропогенным влиянием, явился базой для современного экологического общественно-политического движения. Но именно прямая связь с угрозой обуславливает и недостатки экологического сознания, как обыденного, так и научного на современном уровне, поскольку это сознание приобретает навязанный внешними изменениями характер. Вынужденность экологического сознания вызывает, как и всякое принуждение, обратную реакцию, реализующуюся в виде направленности на спасение человека или человечества, т. е. самих себя и ради себя. Это волей-неволей противопоставляет человека природе, всему космосу, и экологическое сознание пытается решить эти внешние противоречия, подменяя ими первопричинные внутренние противоречия, все многообразие которых мы объединили как противоречие «Я» и «неЯ».
Из этого следует, что направленность экологического сознания должна ориентироваться не столько на ликвидацию личной или общественной угрозы, сколько на позитивное участие в созидательном процессе обеспечения гармонии природы с помощью все возрастающих уникальных возможностей человечества. Это означает решительный отказ от антропоцентрической экологии и антропоцентрического экологического сознания и переход на позиции диалектического единства человека и природы. Мы неоднократно останавливались на представлениях П.Тейяра де Шардена и В.И.Вернадского о космической функции человека и его сознания. Несмотря на глубокие внутренние различия этих концепций, они сходятся в главном - в признании ответственности человека за судьбы мира, в признании единства человека, био- и геосферы.
Отказ от антропоцентризма должен явиться основной концепцией научного экологического сознания и, следовательно, стать одной из важнейших задач экологического воспитания.
Характеризуя адекватное сознание, мы в качестве его признаков выделили творческое начало, т. е. стремление к созданию нового как «продуктивной способности воображения» в соответствии с определением Канта, как непрерывное рождение нового, по мнению Бергсона, как предметно-практическую деятельность, преобразующую мир, по теории Маркса, или
способность решать задачу, поставленную ситуацией, как считал Дьюи. Мы специально привели эти определения ученых, стоящих на различных, иногда полностью противоположных, философских позициях, чтобы подчеркнуть, что все они так или иначе включают элемент сознания, тем самым показав механизм реализации космической функции человека, его способность выходить за какие-то рамки, пределы, установленные ранее, в том числе и за рамки по-житейски очевидного.
Безусловно, как и всякая классификация, рассмотренные нами две системы классификации страдают одним и тем же внутренним недостатком: они лишают каждый классифицируемый объект его полноты, «жизни», оставляя лишь какую-либо одну, произвольно выбранную редуцированную сторону. На самом же деле все виды экологического сознания являются, по выражению М.М.Бахтина, полифоническими, в них соединяются, расходятся и переплетаются многие элементы, отличающиеся множественностью планов и формирующие единство, которое в одних случаях реализуется в гармонию, а в других - в диссонанс.
В этой полифонии достаточно отчетливо проявляются два вида ориентации: на предметно-вещные показатели и на духовные ценности, базирующиеся на понимании роли человека во Вселенной. Может проявиться гармония предметно-вещных ориентиров и духовных ценностей, основанных на антропоцентризме, но может и должна быть образована гармония предметно-вещных ориентиров как носителей, в которых реализуются духовные ценности, основанные на космизме человека.
Следует иметь в виду, что в последнее время понятия аксиологии в отечественной литературе по экологии оказались запутанными, особенно когда идет речь о духовных ценностях. В аксиологии ценность определяется как телеологическая, нормативная категория, объемлющая все, что может быть целью, идеалом, предметом влечения, стремления, интереса. Выделяются два вида ценностей - предметные и духовные (в советской философской литературе чаще использовалось понятие субъектной ценности, или ценности сознания).
Критериями ценности являются благо и зло. Для предметных ценностей они являются сущностью природных богатств, стихийных бедствий, продуктов труда, социальных явлении, например революции, научной истины, поступков и действий людей, они лежат в основе эстетических характеристик природных и общественных объектов. В духовных ценностях понятия добра и зла реализуются в общественных установках и оценках, императивах и запретах, нормативных представлениях о справедливости, прекрасном, идеалах, в религиозных, правовых, политических, экономических установках.
Количество и соотношение предметных и духовных ценностей и определяют, вероятно, тип и вид экологического сознания. Именно поэтому экологическое воспитание должно начинаться с формирования в сознании мира ценностей.
Изложение проблемы экологического сознания будет неполным, а сама проблема окажется значительно обедненной, если мы не затронем еще один аспект, важность которого постоянно возрастает. К сожалению, он ускользнул от внимания экологов-теоретиков, хотя довольно оживленно дискутируется среди ученых-кибернетиков. Сошлемся, в частности, на недавно опубликованную книгу К.Уорвика «Наступление машин», хотя автор, в свою очередь, также не очень озабочен экологическими аспектами проблемы, которая заключается в том, что за последние 50 лет в человеческом окружении возникло новое, не имеющее в прошлом аналогов явление - антропогенная техника, обладающая искусственным интеллектом или, вернее, способная осуществлять действия, которые ранее были прерогативой только мозга человека. Экология, как учение о взаимоотношениях человека со средой, столкнулась с ситуацией, когда в эту среду были включены машины, обладающие рядом качеств, которые ранее считались присущими только человеку. Возник своеобразный парадокс: экологическое сознание современного человека, избавившись в процессе своего развития от антропоморфизма природы (приписывание явлениям природы человеческих свойств), столкнулось на современном этапе развития с реальными объектами, наделенными такими свойствами.
Суть возникшей проблемы заключается в следующем. До сих пор в сознании человека существовало прочное убеждение в том, что человек является господином и хозяином природы, поскольку он всегда имеет возможность решать в свою пользу все ситуации, которые возникали в процессе взаимоотношения с явлениями природы. Такое убеждение базировалось на принятии положения о том, что человек значительно превосходит по своему интеллек-тувсехдругихпредставителейживойприроды. Превосходство интеллекта, ума дало возможность превосходства и по другим критериям, которое достигается путем использования машин как искусственных органов мозга. Так, человек, используя микроскоп или телескоп, стал видеть объекты, недоступные зрению любого самого зоркого существа; применяя простейшие рычаги типа домкрата, стал сильнее любого слона; пользуясь самолетом, сталлетатьвыше, быстрее и дальше любой птицы.
Здесь важно подчеркнуть один нюанс: видит не микроскоп, поднимает тяжести не домкрат, летает не самолет, выплавляет железо не доменная печь, а видит, поднимает, летает, плавит - человек, и машины лишь помогают ему это осуществлять. Таким образом, машины лишь усиливают какие-либо функции человека или же наделяют его новыми, ему не присущими, например способностью летать.
Наряду с этим происходит и некоторое отчуждение машины от человека, поскольку первая, увеличивая возможности человека, одновременно увеличивает и возможности нанесения ему прямого или косвенного вреда в виде тех или иных аварий, катастроф или из-за разрушения природы.
Машины и механизмы вторгаются и в самого человека, уже обыденностью стали глазные линзы, искусственные сосуды, широко используется искусственная почка, на очереди машина-печень и машина-сердце или машина-глаз. Более того, теоретически возможно создать искусственную почку лучшую, чем естественная, и сердце лучшее, чем то, которое дано от природы, не только по долговечности или по механическим свойствам, но и по уровню регуляции его работы. Итогом такого научно-технического прогресса явились создание и ускоренные темпы развития мира человеческих творений как среды, в которой существует современный человек, среды, созданной мозгом, сознанием человека.
Все обстояло более или менее благополучно до тех пор, пока не появились машины, которые обладают задатками интеллекта. Не будем сейчас разбираться в сущности понятия интеллекта, прежде всего потому, что пока нет единого его определения. У нас вообще сложилось впечатление, что это понятие в чем-то аналогично понятию множества в математике, т. е. в принципе не может иметь определения, приемлемыми могут быть только негативные характеристики - интеллект это не знания, это не способности и т. п. Поэтому в дальнейшем будем использовать два понятия искусственного интеллекта, пригодные для понимания сути проблемы. Одно из них принадлежит М. Мински, считавшему, что искусственный интеллект - это создание машины, которая может делать то, что ей позволяет делать уровень человеческого интеллекта. Второе определение, данное нами: искусственный интеллект - это модель человеческого интеллекта, позволяющая воспроизвести все, что возможно для интеллекта человека на данном уровне его развития и в данной сфере применения или исследования.
Проблема искусственного интеллекта сводится к вопросу, может ли мозг создать сам себя, или более современной версии античной проблемы: как сознание познает само себя.
Анализ этой проблемы позволил определить ряд исходных положений. Одно из них заключается в признании того, что есть ряд функций, которые, несомненно, связаны с интеллектом, но которые уже на сегодняшнем уровне развития машина (имеется в виду прежде всего компьютер) делает лучше человека. Так, по сравнению с любым человеком компьютер может осуществлять счетные операции в миллиарды раз быстрее, может обладать оперативной памятью, превосходящей оперативную память человека. Эти качества позволяют машине быстрее ориентироваться в многофакторном мире.
Есть и другие положения, например то, что машина свободна от некоторых человеческих недостатков, в первую очередь утомляемости, т.е. и в этом она лучше человека. Слабость подобных положений заключается в том, что здесь неправомерно используется понятие «лучше», так как игнорируется сам факт того, что машины - это органы человека, созданные человеком. Допустим, появилась машина, которая производит сто математических операций в секунду, хотя ее создатель может осуществить только одну. Это значит, что человек стал лучше считать. Другой создает машину на миллиард операций в секунду и станет считать лучше первого благодаря наличию более быстрой машины. Компьютеризация банковской сети, часто приводимая в качестве примера превосходства машины над человеком, позволяет последнему быстрее производить операции и тем самым лучше справляться с текущей ситуацией. При этом слово «лучше» относится не к машине, а к человеку, в интересах которого производится анализ.
Увлечение термином «лучше» привело к тому, что некоторые ученые высказали опасение о возможности появления машины, обладающей более совершенным, более высоким интеллектом, чем человек, что приведет к возникновению борьбы за господство над миром между машиной и человеком, которая неминуемо окончится поражением человека. Там самым центр тяжести в экологическом аспекте проблемы «человек и машина» с вопросов вреда, связанного с воздействием машины на природу, переносится на угрозу самому существованию человека.
Теоретически эта проблема поднималась и ранее в виде «бунта машин» в некоторых произведениях писателей-фантастов, но сейчас она стала объектом и научного изучения, в процессе которого ряд серьезных ученых, специалистов по кибернетике, например уже упоминавшийся К.Уорвик, приходят к выводу о неминуемом проигрыше человечества в таком соревновании, о грядущем мире, в котором будет править не человек, а новое поколение роботов.
Попробуем более внимательно разобраться в ситуации, рассмотрев ряд вопросов, на которые попытаемся дать ответ.
Вспомним известные нам элементарные психические функции, которые лежат в основе работы мозга, например функции сенсорики, внимания, памяти, и попытаемся ответить на вопросы: можно ли создать электронный мозг с более низким порогом восприятия звуковых колебаний или электромагнитных колебаний в области инфракрасного диапазона, можно ли создать электронный мозг с более тонким избирательным вниманием или с более емкой памятью?
Ответы на эти вопросы кажутся бесспорными - да, теоретически это возможно. Такая уверенность, однако, касается только индивидуального мозга, но если рассматривать коллективный мозг человечества, его коллективный разум, то очевидность исчезает, поскольку в потенциальном распоряжении человечества имеются возможности усиливать до бесконечности свои интеллектуальные функции. Так, электронный мозг можно снабдить огромным объемом памяти, но она будет лишь равна объему памяти человечества, запечатленному в книгах, музеях, легендах и т. п. При этом память человечества будет постоянно расширяться благодаря индивидуальномуопы-ту, и скорость и объем такого расширения будут зависеть не от быстродействия, а от разнообразия интересов и целей.
Все это позволяет нам считать, что самый совершенный электронный мозг по сравнению с коллективным мозгом человека по элементарным функциям может лишь достичь его уровня, поскольку в противоборстве с «взбунтовавшимся» компьютером человек будет использовать такие же компьютеры с целью противодействовать этому компьютеру, посягнувшему на функции человека в структуре мира.
Поэтому даже неоспоримое преимущество машины в быстроте действия может быть использовано человеком в теоретической борьбе с роботами, претендующими на господство.
Рассмотрим следующий вопрос: можно ли создать искусственный интеллект, обладающий более совершенными, чем у человека, психическими функциями, например ассоциациями, эмоциями, мышлением и, наконец, рефлексией?
Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 122; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!