Император и нищий, христианин и иудей, мусульманин и синтоист, русский, китаец или американец наибольшее успокоение души и благодать всегда находили в лоне Божественной природы.

Философия Анастасии — это философия объединения не на словах, а на деле интересов разных народов. Как показала жизнь, воспринимается людьми разных национальностей, в том числе и евреями. И у меня есть тому документальные свидетельства.

       И я предлагаю обсудить её идеи, её философские устремления еврейским аналитикам, христианам и идеологам патриотических движений. Лидерам и рядовым больших и малых конфессий. Само обсуждение — это уже созидательный процесс, который может привести к единству противоположностей. Который может привести «к совместному творению и радости для всех от созерцания его», как хотел того Бог.

        

        

       Снимите с креста Иисуса Христа

       Сразу скажу, не надо путать учение Иисуса Христа, подвижническую деятельность старцев российской церкви с тем оккультным набором ритуалов, с которым мы сейчас сталкиваемся. Можно самое прекрасное учение оккультными приёмами нейтрализовать.

       Как вы сами понимаете, Иисус Христос никакого отношения к ним не имеет.

       Мало того, он сам до сих пор висит на кресте благодаря усилиям оккультистов и нашему непониманию.

       Я не случайно несколько глав посвятил силе энергии человеческой мысли, с помощью которой люди могут формировать образы. Если это понятно, то скажите, какой наиболее яркий образ Иисуса Христа находится в ваших мыслях, в мыслях большинства верующих? Опрос показывает образ Иисуса Христа, распятого на кресте.

       Изображение распятия вы увидите в каждом православном, католическом храме. Кто же и с какой целью придумал подобный оккультный приём? Хотел ли сам Иисус Христос, чтобы именно это изображение было основным, довлеющим над всеми остальными? Конечно нет!

       Но мы, именно мы, силой своих мыслей продолжаем проектировать распятие, заметьте, не воскрешение, а распятие. И целуем мы не воскрешение, а распятие. Тем самым держим Его на кресте.

       Это простейший оккультный приём использует энергию коллективной человеческой мысли при формировании образа.

       И будет продолжать висеть на кресте Иисус Христос до тех пор, пока мы не поймём и не снимем его своими мыслями. Пока мы не перестанем поддаваться на оккультные уловки.

       Ещё изначально при формировании религий жрецы стремились в каждую из них заложить свои оккультные ритуалы и доктрины.

       Любая религия, даже самая светлая, призывающая к добру и благообразию, при внедрении жреческих нюансов становилась для них мощнейшим оружием-механизмом. При помощи этого механизма они безраздельно подчиняли целые народы, натравливали их друг на друга, вплоть до полного самоуничтожения. Так было и так есть сегодня. Во многих религиях и сегодня присутствуют оккультные ритуалы и доктрины, смысл которых, степень влияния на человечество известны только жрецам.

       Проецирование распятия Иисуса Христа мыслями множества людей происходит благодаря оккультному ритуалу.

       Но и сами люди, осуществляющие подобную проекцию, а точнее, их души будут распяты до тех пор, пока они будут проецировать распятие.

       Коллективная мысль о распятии столь сильна, что она проникает даже в плоть современных людей. Кровоточащие раны Иисуса Христа периодически появляются на телах некоторых верующих, называют их «загадкой стигматов». Многие учёные считают, что стигматы—- кровоточащие раны — следствие психического заболевания. Я бы к этому добавил, что это заболевание не отдельного человека, а части общества, и первопричиной его является внедрённый жрецами оккультный ритуал.

       Однако вместо того, чтобы до конца разобраться с этим явлением, предприимчивые люди строят на нём свой бизнес.

       Так, например, в аргентинском городе Сан-Николос живёт женщина-стигматик Гледис Мотта. А вокруг её дома бойко идёт торговля всем, что прямо или косвенно с ней связано.

       Сибирский старец сказал:— Убийство людей друг другом, и то, что вы называете терроризмом, — следствие жреческой доктрины, внедрённой во множество больших и малых религиозных конфессий.

       Это они придумали доктрину о том, что истинная божественная жизнь человека не на земле, а где-то в ином измерении. Это они придумали образ рая вне Богом созданной земли. Благодаря этой доктрине у множества религиозных фанатов возникает пренебрежение к земной жизни, они готовы при совсем незначительном воздействии на их психику убивать себя и других.

       Многими фразами, разными словами пытается донести эту информацию Анастасия. Не все поймут сказанное Анастасией. Не все поймут мои слова. Ты, Владимир, твои читатели должны внимательно подумать над сказанным, привести свои примеры и доводы. Разные языки, слившись воедино, смогут освободить людей.

        Посмотрите внимательно на происхождение сегодня войн и террористических проявлений и ясно увидите влияние чудовищной доктрины.

        

       *** Сибирский старец говорил ещё некоторое время на эту тему. Он, как мне показалось, слегка волновался, иногда останавливал свою речь, быстро поглаживал висящий у него на груди кусочек кедра и вновь возвращался к тому, что мы сами должны увидеть, почувствовать проявление оккультных ритуалов и доктрин.

       «Никакие учителя духовные не смогут избавить от них людей, если люди сами не начнут задумываться и не научаться различать их», — говорил дедушка.

       Мне думается, я понял значимость его утверждений и решил посмотреть на явление терроризма в нашей жизни. В будущем нам необходимо вместе разобраться. Я лишь начну.

        

        

        Террор

        Итак, в последние годы многие страны захлестнула волна террористических актов. У сегодня живущих на земле людей ещё не стёрты из памяти такие крупномасштабные, как 11 сентября 2002 года в Америке. Страшный теракт совершен в нашей стране совсем недавно. 23–26 октября 2002 года террористами было захвачено более 800 человек, пришедших смотреть мюзикл «Норд-Ост» в московский Театральный центр на Дубровке.

       Между этими двумя крупномасштабными террористическими актами произошли менее «зрелищные» в разных концах земли, унося людские жизни.

       Каждый раз правительства разных стран гневно осуждают террористов. Спецслужбы заверяют о неизбежности наказания виновных и принимают всё более повышенные меры предосторожности.

       Уже создана международная коалиция по борьбе с терроризмом. Однако террор не уменьшается и сегодня. Напротив, он становится всё более изощрённым и масштабным. Создаётся впечатление, что и правительства, и спецслужбы многих стран кто-то всё время мастерски пускает по ложному следу.

        Истинный источник и главный организатор многих терактов, происходящих в мире, был слегка озвучен в России совсем недавно.

       Во время захвата заложников 23–26 октября было показано множество комментариев и интервью ведущими телеканалами.

       Среди прочего представлялась информация и от имени чрезвычайного штаба. Представлял её и зам. министра внутренних дел России. Седовласый подтянутый человек, он говорил чётко, почти по-военному. В его речи отсутствовали слова-паразиты, слова-звуки типа «э-э-э». Фразы отличались осмысленностью и чувствительностью, а это означало, что его мысль работает достаточно быстро и чётко. Именно он одним из первых озвучил: «Мы имеем дело с религиозными фанатами». Многие на эту фразу, возможно, и внимания не обратили. Для немногих, понимающих, она означает «грянул гром среди ясного неба». Впервые, да ещё из уст зам. министра внутренних дел была названа своим именем одна из фундаментальных основ терроризма.

       После теракта была озвучена ещё одна мысль. «Исламский фундаментализм». Стали раздаваться голоса о том, что исламские фундаменталисты объявили войну христианам и иудеям, а конкретно, Израилю, России и США.

       Возникает вопрос: как бороться с религиозным фанатизмом? Я предлагаю успокоиться и рассмотреть ситуацию более вдумчиво.

       Прежде всего давайте определимся, религиозный фанатизм присущ только одному исламу или есть он и в других религиях? Конечно, есть. Вспомним историю. Вспомним многочисленные крестовые походы христиан. Вспомним картину «Боярыня Морозова». Вспомним имена многих мучеников, готовых ради каких-то религиозных догматов жертвовать собственной жизнью. После смерти они возводились в ранг святых.

       Совершенно очевидным становится тот факт, что не сама по себе религия в целом, а конкретные догматы, внедрённые в разные религии, заставляют людей пренебрегать собственной жизнью. Религиозный фанатсмертник уверен, что он, напротив, не пренебрегает жизнью, а переходит в настоящую.

       Как это происходит? Среди верующих, не важно, мусульман или христиан, всегда можно выделить группу наиболее приверженных к любым догматам. Далее с помощью оккультных ритуалов ещё и усилить их веру, довести её до фанатизма. Таким образом получить биоробота, верящего в то, что сам он видеть не может, логикой понять не в состоянии.

       Далее тем, кто знает законы психики, прекрасно видит, какие кнопки на биороботе можно нажимать, и нажимает. Не пальцем, конечно. Он попросту называет объект, который необходимо уничтожить ради светлой жизни. Биороботы начинают сами разрабатывать операцию уничтожения и осуществлять её. Собственная земная жизнь для них значения уже не имеет. Ведь они уверены в собственном переходе в лучшую, поднебесную.

       И пока существует доктрина о благе не на земле, а где-то, никакие спецслужбы и армия не ликвидируют террористов-смертников.

       Давайте представим следующую ситуацию. Спецслужбы ведущих держав объединились и совместными усилиями уничтожили всех террористов до единого. Ну и что это изменит? Родятся новые. Ведь существует доктрина, которая их производит.

       Так где же выход? Конечно, традиционные меры предосторожности принять необходимо. Но наряду с этим необходимо понять пагубность и ликвидировать доктрину, порождающую всё новых террористов-смертников.

       Понять! Это сейчас самое важное! Иначе борьба с терроризмом превратится в анекдотическую ситуацию.

       Представьте себе такую ситуацию. Религиозный фанат, террорист-смертник, захватывает самолёт и направляет его на какой-то значимый объект в населённом городе. С террористом ведут переговоры, сообщают ему, что готовы выполнить какие-то его требования. Но переговорщики даже не представляют себе, что требования религиозного фаната не являются его целью. Его цель — погибнуть и перенестись в представляемый им неземной рай.

       Догмат о внеземном рае влияет и на неверующих людей. Этот догмат проецируется коллективной мыслью людей разных вероисповеданий. Он оказывает пагубнейшее влияние на всё человеческое сообщество уже не одно тысячелетие.

        *** То, что я сейчас скажу, может показаться несбыточным, даже фантастичным. Однако единственным бескровным решением проблемы может быть следующее.

       Патриархам, муфтиям, старейшинам религиозных направлений, и, в первую очередь, христианам, католикам и мусульманам необходимо немедленно собраться на собор, внимательно оценить сложившуюся в мире ситуацию и изменить жизнеуничтожающие доктрины в своих религиозных учениях. Необходимо помочь религиозным фанатам вновь обрести человеческое мироощущение, необходимо заявить: «Здесь, на земле, а не где-то, Отец».

       А если духовные лидеры не соберутся? А если не сделают подобного заявления?

       Ничего страшного.

       О н о у ж е с д е л а н о!

        Просто заявления лидеров духовных конфессий «Давайте жить дружно» уже никого не трогают. Просто заявлениям, что мы не имеем отношения к террору, уже мало кто верит, необходим более кардинальный шаг.

       Я сказал, что подобный собор и его заявление могут быть расценены как нереальные. Но тогда давайте подумаем, почему такое простое и реальное действие кажется нереальным.

       Почему мы не верим в то, что высокодуховные люди, облечённые высокими санами, могут попросту договориться между собой?

       Если они не могут договориться, что же тогда ждать от простых верующих?!

       Если они не смогут договориться сами, тогда необходимо помочь им с помощью здравомыслящей общественности и правительств.

       Надо, чтобы договорились! Если этого не произойдёт, заговорят во всю мощь бомбы.

       Так пусть же говорит лучше разум человеческий. Разум детей Бога.

        *** На первый взгляд может показаться, что позитивные изменения в России, да и других странах от идей Анастасии могут произойти лишь по прошествии длительного времени, что человеческое сознание меняется постепенно. Однако практика показала, что у многих читателей оно изменяется мгновенно.

       Давайте посмотрим, что произошло бы с Чечнёй, если бы правительством России, государственной Думой был рассмотрен и принят закон о выделении каждой желающей семье гектара земли для обустройства на нём своего поместья. Такого, как рассказала Анастасия.

       Так что бы произошло с Чечнёй? А вот что.

       Двадцать тысяч беженцев, которые уже три года семьями живут в палатках, получили бы свои поместья.

       За три года те же палатки, которые сейчас стоят в грязных палаточных городках, сегодня стояли бы уже в прекрасных садах. А кто-то уже и дом успел бы построить.

       Кто мешает подобное осуществить сейчас? Тот, кому выгоден не мир, а иное. Тот, кто пытается не допустить любых позитивных изменений в России.

       Зря стараетесь, ребята! Вряд ли кто-нибудь из вас даже смутно представляет себе, кто такая Анастасия, каких сил она является олицетворением.

       Одно скажу: она не просто сотворит то, что задумала, она уже сотворила задуманное. Сейчас происходит материализация, ваше противостояние тому подтверждение. Мусор на любой стройке бывает, но его потом обязательно убирают и сажают цветы.

        

        

        Язычники

        Основное обвинение в адрес Анастасии строится на том, что она — язычница. Без всяких доказательств или рассмотрений выдвинутых таёжной отшельницей идей. Хотя Анастасия чётко и ясно назвала себя ведруссой.

       Ну и что же следует из того, что язычница? Япония и сейчас почти языческая страна. Римская империя в период своего расцвета тоже была языческой. Наши отцы и матери тоже были язычниками. Причём, не просто язычниками. В период расцвета Египетского государства, Римской империи на Руси ещё сохранялась ведическая культура.

       Так гордиться мы должны своей языческой историей, своим происхождением или стыдиться?

       Нам внушают, что мы должны стыдиться своего происхождения.

       Слова «язычество», «язычник» превращены в слова-символы. Символы чего-то плохого, ужасного. Слово «христианин» тоже стало словом-символом. Но оно символизирует духовность, порядочность, просветлённость ума, приближение к Богу.

       Сегодня мы можем наблюдать тип человека-христианина. По плодам его деятельности судить о достоинствах.

       Можем по собственному сегодняшнему образу жизни судить… Да не можем мы ни о чём судить! Мы просто не можем сравнить его с так ругаемым образом жизни наших отцов и матерей-язычников. От нас его скрывают.

       В итоге из преподносимой нам истории о нашей стране нам внушили следующее.

       Наши предки были какими-то ужасными тёмными людьми, но пришли просветители, принесли идеологию, разработанную в Израиле, — христианство.

       Российский князь Владимир взял и окрестил всю Русь.

       Недавно мы отпраздновали тысячелетие крещения Руси. Но что такое тысяча лет? Миг на фоне миллиардов лет. Ну представим себе не миг, а один день. Это очень важно — уметь сжимать время. Сейчас увидите, что при этом получается.

       Вы просыпаетесь прекрасным солнечным утром и видите гостей на пороге вашего дома. Гости вам рассказывают о том, что ваши родители плохие, ужасные, язычники, а надо быть христианами и не с природой общаться, а грехи свои замаливать, потому что ваши родители так нагрешили, что и на вас их грех перешёл.

       И вы тут же соглашаетесь с утверждением пришельцев, идёте за ними в храм, целуете им руки. Просите их благословения и стараетесь даже не думать о своих родителях. Стираете их из своей памяти, оставляя лишь понятие — «язычники ужасные».

       Вот такая картина получается при образном сжатии времени.

       За тысячу прошедших лет акцентируют наше внимание на массе различных событий: рассказывают, кто с кем воевал, какие прекрасные строились сооружения, кто на ком женился из князей или царей, кто и как власти добился. Но по сравнению с отношением к своим родителям, к их культуре это значения существенного не имеет. Все остальные события, катаклизмы и невзгоды будут лишь следствием основного — предательства своих родителей.

       «Но мы не предавали родителей, — скажет кто-то, — события ведь происходили более тысячи лет назад, в то время жили совсем другие люди».

       Что ж, я могу перефразировать, расширить время. Но суть всё равно не изменится, если сказать так.

       Ваша далёкая, очень далёкая прамамочка была язычницей. Она любила и понимала природу. Она знала вселенную и значение восходящего солнышка. Она родила вас… Вас, далёкого-далёкого, родила в прекрасном саду. И радовалась ваша красавица-прамамочка вам, и ваш отец был счастлив появлению вашему.

       И хотели они, ваши прародители, чтобы вы, далёкий-далёкий от вас сегодняшнего, сделали прекрасное пространство ещё более прекрасным. Сделали так, чтобы пришло это прекрасное пространство к вам сегодняшнему, пришло улучшаясь из поколения в поколение, и вы, сегодняшний, могли жить на земле, превращённой в Божественную райскую планету. Они делали это именно для вас.

       Они были язычниками, они могли понимать через природу мысли Бога. Ваши далёкие, очень далёкие мама и папа знали, как сделать вас счастливым. Они знали, потому что были — язычниками.

       Ваш отец погиб в неравном бою с чужеземными наёмниками, сражаясь за ваше будущее.

       Вашу маму сожгли на костре за то, что она не хотела сменить ваше прекрасное будущее на сегодняшний день.

       Но сегодняшний день настал...

       И потомки язычников сегодня коленопреклонённо целуют руки потомкам тех, кто сжигал их матерей и убивал отцов.

       Целуют и сочиняют песни о непокорённости России. Поют песни о русском духе, рабски ползая на коленях уже второе тысячелетие.

       Какая свобода? Очнитесь, находящиеся под тысячелетним гнётом, одурманенные, как наркотиком, иностранной идеологией!

       Очнитесь, кто может, и подумайте. Как могло произойти, что Анастасия — сибирская отшельница, россиянка, сказав всего несколько слов о российской истории, сразу наткнулась на противостояние и не где-нибудь, а именно в России?!

       Если эта страна, как мы считаем, не захвачена заморскими идеологами, то кто тогда оказывает сопротивление? Получается, что это сами россияне сопротивляются даже упоминанию о своём прошлом, о своих родителях. Вроде как они — россияне — совсем умом тронулись.

        Да нет, не совсем, и об этом свидетельствуют многочисленные письма, песни и стихи, миллионные тиражи книг с высказываниями Анастасии.

       Сердца россиян начинают биться в унисон с сердцами их далёких и близких родителей, мечтавших о счастье своих детей. Противостояние провоцируют наёмники и их пособники. Какие наёмники? Какие пособники наёмников?

       А вы что, всерьёз думаете, что изменение образа жизни всего русского народа своим словом изменил какой-то русский князь по имени Владимир? Да ещё не очень прочно сидевший в своём княжеском кресле. Этак, сидел-сидел и вдруг говорит: «Я, ребята, думаю, вам всем надлежит забыть культуру своих родителей и быть обращёнными в христианство».

       И народ с воодушевлением отвечает: «Да, конечно, надоела нам культура наших предков, давай, князь, покрести нас».

       Абсурд? Конечно, абсурд. На самом-то деле князь Владимир сначала пытался усилить свою власть путем изменения религиозного мировоззрения древних славян, создав для этой цели пантеон языческих божеств. Однако языческие верования не могли освятить складывающиеся социальные отношения: оправдать имущественное и социальное неравенство, эксплуатацию человека человеком, «богоустановленность» княжеской власти. Это заставило князя Владимира для удовлетворения своих политических амбиций выбрать чужую религию для русского народа. Да и не секрет, что выбор пал на византийский вариант христианства, поскольку он предусматривал фактическое подчинение духовенства княжеской власти, несмотря на юридическую подчиненность Константинопольскому патриархату. А нас уверяли, что сделал он это во благо просвещения и благоденствия Руси.

       Все мы знаем, что изменение идеологий сопряжено с социальными катаклизмами и кровопролитием. Но здесь произошло не просто изменение идеологий, сменилась резко религия, культура и образ жизни, социальное обустройство.

       Если сравнивать происшедшее в те времена с революцией семнадцатого года, то это была «революция в квадрате». Если и произошла после этой революции кровопролитная гражданская война, то она была «гражданской войной в квадрате».

       Но гражданской войны в те давние времена не было. Не было просто потому, что в языческой России были только язычники. Нам говорят о противостоянии, в том числе и о вооружённом противостоянии христиан и язычников Руси. Но если вся Русь была языческой, то откуда тогда на Руси взялись христиане? Они пришли с наёмниками извне. Князь Владимир к тому времени был далеко не самым могущественным князем. Конечно, князь имел у себя на содержании дружину. Но нам известно из истории, что для хоть сколько-нибудь серьёзных военных действий этой дружины было недостаточно. Всегда требовалась поддержка народа. Народное ополчение в древней Руси всегда было основной военной силой.

       Но о каком народном ополчении можно говорить, если весь народ был против крещения?

       Наёмники извне? Конечно! Но вряд ли в княжеской казне было столько средств, чтобы нанять целую армию и оплатить ее работу. Конечно, не было! Но он их получил. От кого?

       От ставших к тому времени достаточно богатыми патриархов Рима и других христианизированных стран.

       Таким образом, тысячу лет назад полурусский князь Владимир в обмен на усиление своей власти разрешил на Руси вести пропаганду, устраивать интриги и провокации иностранным эмиссарам. А затем и совершать физическое насилие над русским народом.

       Русь оказалась более стойкой, чем Римская империя, и пропаганде не очень-то поддавалась. Вот тогда-то и была укреплена за счёт наёмников княжеская дружина и с помощью наёмников уничтожена часть непокорного населения.

       Это всего лишь версия, могут сказать оппоненты. Нет, господа идеологи, это историческая объективность. Её можно доказать и не обладая феноменальными способностями Анастасии, её знанием истории. Теперь это могу доказать вам и я, простой человек, а значит, множество простых людей смогут тоже разобраться в этом.

        Скажите, господа приверженцы оккультных идеологий, сколько миллионов российских отцов и матерей вы сожгли заживо на кострах? Назовите свою цифру, пусть заниженную. Или, скажете, не было этого, не жгли? Было! Об этом и в ваших источниках упоминается. Вспомните.

       На соборе, уже в XV веке заволжские старцы поставили вопрос об отмене смертной казни еретиков. Заметьте, уже прошло пятьсот лет от крещения, а русичи всё ещё сопротивлялись. Казнь не отменили, и старцев заволжских постигла незавидная участь.

       Но если вы хотите рассматривать сказанное мной всего лишь как версию, пожалуйста.

       Только давайте тогда рассматривать как версию и ваши утверждения и сравним эти две версии.

       При сравнении можно сразу увидеть, что ваша не поддаётся никакой логике: она основана лишь на утверждениях, которые вы требуете воспринимать как истину. К тому же вы не можете представить абсолютно никаких документов, подтверждающих, к примеру, человеческие жертвоприношения язычников Руси.

       Покажите народу археологические свидетельства, раскопайте жертвенники. Не получится, потому что не было их.

       Покажите книги язычников, где они излагали свои взгляды на мир. Пусть люди сами сравнят культуры двух цивилизаций.

       Не покажете? Почему? Да потому что ознакомившись с текстами, люди увидят всю бредовость сегодняшнего образа жизни.

       Итак, доказательств вашей утопической версии у вас нет, потому и требования ко всем — верь и всё тут. Верь нам, а если не захочешь, получишь ярлык неверующего, бездуховного человека.

       Подтверждения тому, что Русь была порабощена с помощью интриг и силы, существуют. Я не буду приводить их длинный перечень, для примера скажу об одном.

       С тех пор и по сегодняшний день Русь можно считать порабощённой. И сегодня на Руси преобладает иностранная идеология. И сегодня Русь платит дань. Только форма выплат иная — перекачка капитала, продажа недр, засилие иностранных некачественных продуктов питания. И сегодня очень внимательно отслеживается идеологическая составляющая.

       Одно лишь упоминание о культуре древней Руси приводит в действие механизм противодействия. И не прекращаются интриги и нападки на Анастасию.

       Говорите о свободе слова, а почему же так боитесь слов её? Стремитесь оболгать и не дать народу ознакомиться с культурой своей страны? А вот почему.

       Культура наших предков прекрасна, радостна и высокодуховна!

        *** В своей предыдущей книге, которая называется «Родовая книга», я привел рассказ Анастасии, повест-вующий об обряде венчания двух влюблённых. Всего две тысячи лет назад этот обряд ещё существовал на Руси. После этой публикации последовали заключения учёных, исследователей. Я уже говорил: в последнее время высказывания Анастасии исследуются учёными разных направлений науки, одни делают это открыто и даже стремятся опубликовать свои работы, другие просто присылают их в Фонд для ознакомления. Чтобы не подвергать и их нападкам, я не буду здесь указывать фамилии, приведу суть высказываний.

        *** «Обряд венчания, бытовавший в культуре древней Руси, представленный Анастасией, является уникальным бесценным документом, свидетельствующим о высочайшем уровне знаний древних россиян. Весь обряд основан не на верованиях в сверхъестественное, а именно на знаниях того, что мы сейчас называем сверхъестественным.

       Отдельные элементы этого обряда можно увидеть у разных народностей и сегодня. Но в современной интерпретации эти элементы носят чисто ритуальный, неосмысленный и неполный характер, а следовательно, не способствуют скреплению союза двух влюблённых в той степени, в которой они были действенны при их осмысленном применении.

       В современном исполнении некоторые из них представляются бессмысленными, основанными на каких-то суевериях, и в лучшем случае переходят в разряд так называемых эзотерических действий. Представленный Анастасией обряд приводит неосмысленность к осмысленности величайшей рациональности и говорит не только о знаниях, но и непревзойдённом уровне духовности предыдущих нашему славянских поколений.

        *** При сравнительном анализе сегодняшних свадебных действ и обряда, представленного Анастасией, возникает ощущение, что современные обряды скорее присущи недоразвитому первобытному обществу, а древнерусский — высочайшей во всех отношениях цивилизации. Так, например.

       У ряда народностей, в том числе и у русских, существует ритуальное действие — обсыпание молодой повенчанной или зарегистрированной пары зерном. Одна из матерей молодожёнов, бабушек или родственников рассыпает зерно перед входом молодых в дом или бросает зерно прямо на молодых, предполагая данным действием благосостояние будущей семьи.

       Данные современные действия можно отнести к суевериям или эзотерике. Иной осмысленности оно не поддаётся. Как осмыслить их рациональность, если упавшие на пол, асфальт или на дорожку у входа в дом семена тут же будут растоптаны?

       В ритуале, представленном Анастасией, тоже происходит действо с зерном. Но несёт оно сразу несколько чётко осмысленных рациональных нагрузок. Все, пришедшие на бракосочетание к молодым: родственники, знакомые и друзья — приносят с собой семена лучших растений, и каждый своей рукой высаживает принесённое зёрнышко в указанное молодыми место.

       Если говорить о материальном благосостоянии, то оно не предполагается, а фактически и достигается данным действом. За весьма короткий срок, час или два, молодожёны получают и будущий сад, состоящий из лучших плодово-ягодных насаждений, и огород, и зелёную изгородь, обрамляющую их пространство.

        *** Не менее важен и второй, психологический аспект данного действа. Многие из нас могут фиксировать улучшения психического состояния при выходе на природу. Приятные ощущения усиливаются при соприкосновении не с чьими-то садовыми насаждениями, а именно с теми, что принадлежат тебе. Какова же должна быть сила духа, уровень эмоционального состояния у человека, входящего в сад, где каждое деревце, кустик, травинка сотворены в дар непосредственно тебе твоими родителями, родственниками, друзьями, мы можем сегодня лишь предполагать, потому что вряд ли кто-нибудь из сегодня живущих на земле людей может иметь подобное пространство.

       И по всей видимости, не только материальное благосостояние, а именно внутренние положительные эмоции, являющиеся следствием данного действия, играли основную роль.

        *** В современной эзотерической литературе много говорится об энергии кундалини, о чакрах. Представляемая информация в основном лишь фиксирует внимание на возможность существования чакр. В существовании энергии любви, энергии полового влечения мужчины к женщине и наоборот мало кто сомневается.

       Подавляющее большинство людей испытывали воздействие этой энергии на себе. Однако ни теоретики прошлого, ни сегодняшняя наука не указывают на возможность человека управлять этой энергией.

       В обряде, представленном Анастасией, впервые показано, как человек может управлять, трансформировать и сохранять эту энергию.

        *** Фактически, молодые влюблённые материализуют сошедшую к ним, или вошедшую в них энергию любви. Они с помощью этой энергии формируют видимое и осязаемое пространство вокруг себя. Они оставляют эту великую энергию рядом с собой навечно.

       Почему у них это было возможно, а в нашей действительности нет? Давайте сравним действия двух влюблённых пар — прошлого и нынешнего времени.

       Среднестатистическая современная влюбленная пара проводит время, посещая увеселительные заведения, уединяясь на прогулках и дома, зачастую ещё до вступления в брак вступает в половую связь.

        *** Основной целью большинства влюблённых является официальная регистрация своих отношений в светском учреждении или в церкви.

       Как показывают исследования, достаточно чётких и конкретных планов дальнейшей жизни влюблённые не строят. Если кто-то и пытается определить дальнейшие совместные действия после вступления в брак, то определения носят довольно абстрактный характер. Как отмечают психологи, каждый надеется, что после соединения их жизнь будет улучшена партнёром или партнёршей.

       Каждый надеется, что возвышенное, заполняющее жизнь состояние любви сохранится и после вступления в брак. Но любовь проходит. Окружающее пространство становится обыденным и не то что не напоминает о состоянии влюблённости, но и начинает раздражать своей обыденностью и примитивизмом.

       Раздражение возникает и по отношению друг к другу. Мало кто подозревает, что это раздражение не является причиной действий влюблённых после вступления в брак. Неудовлетворённость происходит вследствие неумения использовать состояние любви.

        *** Как показала практика, сохранить любовь или даже уважительное отношение друг к другу не в состоянии никакие светские законы и никакие религиозные устрашения.

        Теперь давайте посмотрим на действия двух влюблённых из представленного Анастасией рассказа и попытаемся дать им логическое, научное объяснение.

       Прежде всего, поражает само объяснение в любви: “С тобой, прекрасная богиня, я смог бы сотворить любви пространство на века”, — он говорил избраннице своей. И если сердце девичье любовью отвечало, звучал ответ: “Мой бог, тебе я помогать готова в сотворении великом”.

       Сравним его с объяснением в любви, представленным выдающимся поэтом и наиболее точно характеризующим суть современных отношений к энергии любви: «Я вас люблю, чего же боле, что я могу ещё сказать…».

       Как мы можем видеть, в первом объяснении сразу предполагается чётко обусловленное великое действо — формирование пространства любви. Фактически, научная материализация любви.

       Во втором объяснении констатируется факт “я вас люблю”, но далее не предполагается действия. Он, она попросту не знают, как и на что использовать энергию любви.

        *** Влюблённые из рассказа Анастасии, получив согласие друг друга, приступают к формированию пространства любви для себя и будущих своих поколений.

       Они уединяются, даже могут ночевать в шалаше, построенном на выбранном ими участке, но в половую связь не вступают. Что это, ритуальное воздержание?

        *** В религиозных верованиях многих народов подобные воздержания встречаются. Есть они и в светской этике. Молодые влюблённые не должны вступать в половую связь до регистрации брака или венчания. Однако подавляющее большинство влюблённых пренебрегают религиозными устрашениями и общественным осуждением, вступая в половую связь до заключения брака в светском учреждении или венчании в церкви. Почему? Наиболее вероятным ответом может служить отсутствие логики в требованиях общества и религии. Отсутствие внятного объяснения, а ещё точнее, знаний сути энергии любви.

       Энергия любви активизирует весь комплекс чувств в человеке, ускоряет мыслительные процессы. И эту энергию можно сравнить с высшей точкой вдохновения, подразумевающей дальнейшие действия.

       Влюблённые древней Руси, благодаря высочайшей культуре человеческих взаимоотношений, знаниям естественным образом направляли энергию любви и половое влечение в действо сотворения пространства для будущей совместной жизни».

        *** «Превзойти творимое двумя влюблёнными с помощью научных изысканий вряд ли представляется возможным. Свидетельствует данному предположению и следующее утверждение Анастасии: “Не в силах мир учёный будет даже подобия создать прекрасного поместья ещё и потому, что есть закон Вселенной — один Творец, любовью вдохновлённый, сильнее всех наук, любви лишённых”».

       «Логикой, рационализмом, высочайшей духовностью и культурой бытия пронизаны все действия участников событий, отражённых в рассказе Анастасии о свадебном обряде. И каким же убожеством предстаёт перед ним современная свадьба, где главным является застолье с его обильным поглощением пищи и употреблением спиртного».

       «Представленные Анастасией притчи, обряды древней языческой, или по выражению Анастасии, ведической Руси своей эмоциональной, смысловой, информационной насыщенностью превосходят все ранее известные нам древние сказания, характеризующие историческое прошлое. Перед ними бледнеет даже столь известное “Слово о полку Игореве”».

       «Своими повествованиями о ведической Руси Анастасия фактически открывает нам высокодуховную культуру неведомой нам ранее цивилизации. В корне меняет бытующее в науке представление об истории не только нашей страны, но и всего человечества.

       Столь неожиданный и фундаментальный поворот, простота, с которой он сделан, привёл в растерянность многих светил современной науки. И чтобы как-то продержаться в рамках достигнутого научного положения, многие пытаются делать вид, что ничего не произошло, что с данной информацией они не знакомы.

       Они похожи на страуса, прячущего голову в песок. Информация существует, она поистине бесценна и сенсационна, она всё больше становится востребованной обществом».

        *** Я привёл вам, уважаемые читатели, высказывания отдельных учёных-исследователей. Как видите, они подтверждают важную информационную значимость, содержащуюся в высказываниях Анастасии. Говорят также о растерянности научного мира.

       Но растерянность, это одно. Совсем другое — противостояние, предпринимаемые усилия не допустить распространения этой информации, проливающей свет на историю нашей страны, нашего народа.

       Кого-то очень пугает возможность нашего прикосновения к культуре и знаниям наших прародителей. Кого? Под чьим давлением, следуя какой программе действуют и сегодня те, кто называет наших прародителей варварскими язычниками, кто превратил великое слово «язычники» в нечто, подразумевающее ужасное, отсталое?

       И что же наши историки согласились с таким определением? Согласились, но тогда это не наши историки.

       Да и историки ли вообще? Если нам до сих пор ничего внятного не могут сказать об истории всего лишь тысячелетней давности, но при этом оскорбляют или соглашаются с оскорблениями этой давности, то это не историки России, а предатели или наёмники, действующие кому-то в угоду.

       И нам не надо больше на них надеяться. Необходимо самим совместными усилиями, по крупицам, по аналогиям восстановить собственное прошлое и реабилитировать своих прародителей, себя. И если мы этого не сделаем…

       *** Многие из читателей книг серии «Звенящие кедры России» уже начали писать для своих детей свою родовую книгу. Кому-то захочется высказать своё мнение и об истории древней Руси. Рассказать своим детям, от кого мы произошли. Но что можно написать о своём прошлом? Неужели мы будем писать о том бреде, который нам внушили?!

       Может, ничего не писать о прошлом, будто и не было его? Не получится. Тогда за нас нашим детям его вновь и вновь будут преподносить так, как кому-то угодно, выгодно.

       Кто-то подумает: «Как же мы простые люди, не учёные-историки, сможем восстановить историю двух-трёхтысячелетней давности?». сможем! Потому что мы будем делать её не по заказу, а по велению ума и сердца. Я попытаюсь начать, но давайте все вместе соберём сказания, факты и аналогии кто какие сможет, и начнём формировать историю своего рода.

       Давайте начнём вместе думать и рассуждать. И, я повторяю, даже по аналогии можно будет восстановить многое. Вот как это делается по аналогии. Смотрите.

        *** Более двух тысяч лет назад существовала могущественная римская империя. Существовали римское право, сенат, императоры. Города империи украшали эпохальные здания, и уже был в столице водопровод. Были библиотеки, и развивались искусства. Римская империя провела немало войн.

       На фоне развитых в дохристианский период государств почти полностью отсутствует информация о государстве Российском. О его государственном устройстве, территориях, культуре.

       Может быть, оно не существовало? Конечно, существовало, нам известно из исторических источников, что к моменту крещения на Руси уже были города, княжества. И князь Владимир, при котором крестили Русь, далеко не первый князь. Те же источники говорят о его отце князе Святославе.

       Значит, Русь существовала во времена Римской империи. Существовали её города и множество богатейших поселений. Именно богатейших, потому что города древней Руси образовывались не только как столицы княжеств, но и как ремесленные, торговые центры, обслуживающие множество поселений их окружающих.

       При бедных поселениях невозможно рождение города. Его строительство попросту некому было бы финансировать, а в дальнейшем некому было бы потреблять произведенное городом.

        *** А теперь давайте попытаемся определить: сильным или слабым государством была дохристианская Русь? Давайте предположим, что очень и очень слабым. К тому же, историки утверждают, что Русь была разделена на мелкие удельные княжества, которые постоянно между собой враждовали.

       Но снова возникает вопрос — если дохристианская Русь представляла собой слабое, раздираемое междоусобными конфликтами государство, то почему его не попытались завоевать более мощные державы?

       Слабое по сравнению с другими, не говоря уже о самой Римской империи, русское государство не составляло труда завоевать, превратить в колонию и получать с него дань. Но вот тут-то и начинаются таинственность и загадки.

       В исторических документах Римской империи, других мощных государственных образований того времени не фиксируется факта нападения на Русь.

       Как нам самим известно, к моменту крещения Русь была самостоятельным, никем не завоёванным государством.

       Так почему же языческую Русь никто не пытался завоевать?

       Может быть, она обладала огромной, хорошо организованной и экипированной армией? Нет, не обладала. Даже в период князей были лишь дружины, которые по численности значительно уступали римским легионам.

       Нам никогда не узнать исторической правды, если изначально взять за основу ложное измышление о языческой, а тем более ведической Руси.

        И наоборот, всё встает на свои места, если принять и понять противоположное.

        Ведическая, докняжеская Русь была высоко-духовной, высокоорганизованной цивилизацией. Именно той «утерянной» на земле цивилизацией, о которой будут впоследствии рассказывать легенды.

       Я умышленно назвал древнюю Русь не государством, а цивилизацией потому, что эталоном государственности того времени считаются Египет, Рим, в которых правили верховные правители, жрецы и разбогатевшая за счёт рабов знать.

       Общественный строй Руси был более совершенным и цивилизованным, чем в Египте и Риме.

        *** На Руси того времени рабства вообще не было. Не было и удельных враждовавших между собой княжеств. Русь состояла из прекрасных родовых поместий. Решения принимались на вече — народных собраниях. Информацию разносили волхвы.

       Но смотрите, как подменили понятия, исказив смысл слова «цивилизация». Египет, где правили всем народом жрецы и фараоны, называли крепким высокоразвитым, цивилизованным государством, а Русь того времени — отсталой, нецивилизованной, слабой, не имеющей государственности. Во как круто! Раз не было рабства, правителей-самодуров, значит, не было государства, это нецивилизованно?

       И снова тот же вопрос.

       А почему же тогда никто не завоевал Русь?

       Попытки завоевать ведруссов, конечно же, были. Но делавшие эти попытки всегда старались стереть даже из собственной памяти итог этих попыток.

       Вот что рассказала Анастасия об одной из таких попыток более чем двухтысячелетней давности.

        

        Сражение

        — В те времена ещё преобладала культура ведического образа жизни на Руси. Тогда ещё не существовали у ведруссов города. Но множество селений, богатых пищей необычной, радостью и светлыми людьми, в поместьях жившими родовых, собою составляли Русь. И в те же времена другие страны были, они кичились городами, всё больше в них преобладала денег власть над устремленьями людскими. И были армии большие, с их помощью властители пытались подчинить себе весь мир. И много стран пред силой тёмной преклонились.

       На Русь был послан легион отборный римский. Пять тысяч воинов к границе первого селенья подошли. И встали грозным лагерем вблизи окраины селенья небольшого.

       Старейшин военачальники к себе призвали. Старейшины пришли, не ведая пред силой грозной страха. Старейшинам военачальники и пояснили, что из страны они могущественнейшей над всеми странами и потому селенья все им дань должны платить. Тот, кто не сможет, будет в рабство взят.

       Им отвечали старшие селенья небольшого, что им негоже своей пищей вскармливать недобрых, тем самым вскармливать громады тёмных сил.

       Из всех военачальников главнейший старейшему из старших селения сказал: — Я знал о варварстве и быте вашем необычном. Ваш ум даже соотношенья сил не сможет оценить. С таким умом в цивилизованной империи свободными вы никогда не будете. Вам быть рабами иль совсем не быть.

       Ему старейшина селения ведрусского ответил: — Не быть тому, кто не способен божественного в пищу для себя употребить. Смотри.

       И с этими словами старик-ведрусс два яблока прекрасных, одинаковых и свежих из кармана в руки взял. Обвёл глазами военачальников, доспехами блиставших, но взгляд остановил на рядовом солдате молодом. К солдату подошёл, одно из яблок протянул ему, сказал: — Возьми, сынок, сей плод по нраву для твоей души пусть будет.

       Взял римский воин рядовой плод и надкусил его под взглядами стоящих рядом. Блаженство осветило лик молодого воина на зависть остальным.

       Старейшина, держа в руке второе яблоко прекрасное, к военачальнику вновь повернулся, и подошёл к нему, и произнёс: — Моя душа не жаждет и тебе прекрасный плод преподнести. Что это означает, попробуй сам пойми.

       И положил старик-ведрусс второе яблоко у ног военачальника.

       — Как можешь ты, старик, дерзить в боях заслуженному полководцу? — воскликнул ординарец римский, и быстро яблоко поднял, и охнул удивлённый.

        И все, чинами облечённые, и их прислуга замерли взирая… На их глазах в руках у ординарца прекраснейшее яблоко сгнивало. На их глазах гниющий плод вдруг появившаяся мошкара съедала. И продолжал старик-ведрусс: — Купить за злато, силой взять плодов божественную благодать никто не сможет. Себя властителем ты можешь называть, уверенность в себя вселишь, что покоряешь страны, при этом только гниль будешь вкушать.

        *** — Это не мистика, Владимир, ты пойми, плоды, взращённые с любовью, могут благодать свою отдать тому лишь, кто любовь вселял в них, и тому, кому растивший их по своей воле передал. Устроено всё во Вселенной так, и в доказательство на день сегодняшний внимательно взгляни. Вкушают люди обречённо давно не свежие плоды.

       — Ну а богатые? И те, кто правит миром?

       — Для них проблемы с пищей ещё большие стоят. Отравленных плодов и блюд изысканных они боятся. И заставляют приближённых пред тем, как есть самим, их пищу пробовать. Охрану ставят над продуктами и службы специальные, но тщетно… Множество правителей от пищи непотребной в муках умирали. Целебнейшее масло кедра, обрати внимание, сегодня многие стремятся выпускать. Но по целебности разнится масло кедра, потому что помыслы изготовителей разнятся.

        И тот старик-ведрусс не мистик был, он лишь сказал о том, о чём в ведической Руси ребёнок каждый знал.

        *** Но вызвал гнев ведрусс и схвачен был. Посажен в клеть, чтоб наблюдать он мог, как жгли дома его селенья и сады. И как закованные в цепи мужчины, женщины и дети шли пред ним.

       Военачальник злостно говорил ему: — Смотри, старик. Вот соплеменники твои, теперь они рабы. Ты надо мной при свите всей негоже пошутил, ты плод мне данный вмиг сгноил. Теперь все соплеменники твои — рабы, они будут растить под страхом смерти негниющие плоды.

       — Под страхом смерти может только смертоносное взрасти, пусть даже вид его благообразным будет. Ты примитивен. Покорить страну мою не сможешь. Голубку выпустил я с вестью о тебе. Волхвы голубку видя, всем расскажут… Военачальник римский дал приказ. Во все селения ведрусские гонцы его приказ доставить устремились. Приказом требовалось, чтоб пришли из каждого селенья представительные люди и посмотрели, как сильны, обучены войне, снаряжены войска его. И как стереть с лица земли они способны непокорные селенья, и в рабство увести детей и женщин молодых. И чтоб все дань для грозных воинов несли. И впредь по осени дань собирали для его державы, и сами дань свою в его державу доставляли.

       В назначенный приказом день, с рассветом, перед огромным лагерем военным девяносто юношей ведрусских встали.

       Впереди всех тебе известный Радомир стоял. В рубашке, вышитой с любовью Любомилой. И юноши за ним в рубашках светлых были.

       Русоволосы головы не покрывали шлемы из железа. Тесёмки, из травы сплетенные, их обрамляли головы. И не было у них щитов, чтоб от ударов смертоносных уберечься. Лишь с пояса у каждого ведрусса молодого свисали два меча. Они стояли молча, под уздцы коней своих держали и неосёдланными были многие из скакунов.

       Собравшись вместе на совет, военачальники обученного пятитысячного войска на девяносто юношей смотрели. Военачальник старший к клетке подошел, в которой ведрусс сожжённого селенья помещался, и спросил: — Что означать юнцы вот эти могут? Старейшинам приказывал я всех селений предстать для объявления закона императора моей страны.

       Ведрусс ответил, в клетке содержавшийся: — Старейшины селений знают, о чём поведать хочешь ты. Им твои речи неприятны. И к неприятному они решили не идти. Пред лагерем из войск твоих лишь девяносто юношей соседнего селенья. Мечи на поясах у них, возможно, бой они хотят принять.

       «О варвары безмозглые, — главный начальник размышлял, — направить с ними в бой часть воинов и всех их порубить труда особого, конечно, не составит. Но толк какой от мёртвых тел? Не лучше ль всё им объяснить и привести для императора рабов здоровых?».

       — Послушай-ка меня старик, — к ведруссу военачальник обратился, — тебя, ведь, почитают молодые. Ты объясни им всю бессмысленность неравного сраженья. Ты предложи им сдаться. Я сохраню им жизнь. Конечно, всех пленю и сделаю рабами. Но будут жить они не в варварской стране, одежду получать и пищу будут, став послушными рабами. Ты объясни, старик, им всю бессмысленность кровопролитного неравного сраженья.

       Ведрусс ответил: — Сейчас попробую. Им объясню. Я вижу сам, взыграла молодая кровь младых ведруссов.

       — Так говори, старик.

       Ведрусс заговорил из клети громко, чтобы услышали его стоящие пред лагерем ведруссы молодые: — Я вижу на ваших поясах по два меча, сыны мои. Я вижу рядом с вами скакунов горячих. Вы держите их под уздцы, не утруждаете собою, но бережёте для войны их силы. Вы в бой вступить решили, ваш предводитель мудрый Радомир. Ответьте мне.

       Увидели военачальники, солдаты войска, как вперёд прошёл и низко поклонился Радомир старейшине, что в клетке находился, ответ давая, подтверждающий слова ведрусса.

       — Я так и думал, — сказал старик-ведрусс и продолжал: — Ты предводитель, Радомир, ты понимаешь, верю я, что пред тобою силы не равны твоим.

       И поклонился снова Радомир словам ведрусса, давая этим утвердительный ответ.

       Военачальники довольны были диалогом. Но вот дальнейшее несказаннейше удивило их. Старик-ведрусс продолжил: — Радомир, ты молод, мысль твоя быстро мчится, так сохрани пришельцам жизнь. Не убивай их всех. Заставь уйти их, и оружие сложить, и никогда с ним больше не играться.

       Сначала словно онемели военачальники от слов ведрусса необычных. Потом воскликнул главный раздраженно: — Ты спятил! Ты с ума сошёл, старик! Кто кому жизнь здесь может сохранить — не понимаешь. На смерть обрёк ты всех соплеменников своих. Сейчас я дам приказ… — Ты опоздал, смотри, стоял в раздумье Радомир, но вот он поклонился словам моим, а значит, понял их и вас в живых оставит.

       В следующее мгновение военачальники увидели, как стоящие перед лагерем девяносто юношей вскочили на коней и стремительно поскакали по направлению к лагерю. Военачальник успел отдать приказ части подоспевших лучников приготовиться встретить всадников ведрусских градом стрел.

       Но всадники, оказавшись на расстоянии, когда их можно было поразить стрелой, вдруг соскочили со своих коней и побежали рядом с ними.

       Приблизившись вплотную к войску римлян, молодые ведруссы образовали овал, в середине которого находилась половина отряда и лошади, вторая половина, врезавшись в ряды строившихся римлян, вступила в бой.

       В каждой руке воин-ведрусс держал меч. Они одинаково ловко орудовали правой и левой рукой. Но не разили наповал, а выбивали из рук оружие противника и не ранили смертельно.

       Раненые и обезоруженные римские легионеры не давали возможности сразу подойти заменить их новыми солдатами.

       Небольшой отряд ведруссов стремительно пробил себе дорогу к шатру главного военачальника.

       Радомир мечом разрубил засов на клетке, в которой находился старик-ведрусс, поклонился ему, потом взял его за стан и, легко подняв, посадил на лошадь.

       Двое молодых воинов из отряда Радомира схватили главного военачальника, бросили его на круп другой лошади и увлекли в середину своего овала.

       Быстро пробивал себе дорогу, но не в обратном направлении, а вперёд отчаянный отряд, и вскоре они вышли из толчеи войска римского, вскочили на своих лошадей, но проскакав несколько минут, остановились на небольшом пригорке, спешились, почти все легли на траву, раскинув руки, и замерли.

       Пленённый римский военачальник с удивлением увидел: лежащие на траве ведруссы крепко спали. Их лица благостны улыбки осветляли, мирно траву щипали рядом с каждым спящим их скакуны. Лишь два дозорных наблюдали за действиями римских войск.

       Оставшиеся без полководца римские военачальники некоторое время спорили, обвиняя друг друга в случившемся, потом спорили, кому принять командование и как действовать.

        В конце концов решили отправить в погоню за отрядом ведруссов тысячу конников, почти всю свою конницу. Остальным следовать по направлению погони на случай непредвиденных событий или пополнения отряда ведруссов новыми силами. Хотя основной причиной данного решения был страх.

       Тысячный отряд хорошо экипированных всадников устремился в погоню. Как только ряды конных римлян стали выезжать из лагеря, один из воинов отряда Радомира, сидевший на коне, протрубил в рожок.

       Лежащие на земле ведруссы тут же вскочили, взяли под уздцы своих лошадей и побежали. Отдохнувшие после боя ведруссы бежали очень быстро, но мчавшаяся за ними конница римлян медленно, очень медленно, но всё же настигала убегающих.

       Командир конницы в предвкушении удачи настичь убегавших отдал приказ протрубить ускорение скачки, трубач затрубил.

       Пришпоренная тысяча уже и так взмыленных лошадей ускорила уже и без того бешеную скачку, сокращая расстояние до убегающих от них ведруссов. Оставалось совсем немного….

       Возбуждённый командир ещё раз потребовал ускорить погоню. И снова затрубил трубач… Упали запалённые несколько римских лошадей от бешеного галопа. На них никто не обращал внимания, римские всадники уже выхватывали из ножен мечи, чтобы поразить убегавших, и вдруг… По звуку рожка все бежавшие ведруссы вскочили на своих лошадей и… Расстояние между догонявшими стало увеличиваться.

       Пленённый римский военачальник понял: ведруссы сберегли силы своих коней и теперь их не догнать. Они и под стариком-ведруссом, и под ним сменили лошадей. Ещё увидел римлянин, что не сидели, а ничком лежали на крупах лошадей своих ведруссы, за гривы уцепившись, они снова спали.

       Подумал римлянин: «Зачем сейчас им силы восстанавливать свои?». И лишь впоследствии он смог понять….

       Римляне, возбуждённые погоней, яростно били своих лошадей, те падали под ними, но и наиболее выносливые, несшие во время погони на себе тяжёлых в доспехах всадников, не могли догнать не уставших от погони лошадей ведруссов.

       Начальник конницы, когда смог осознать, что не догнать ему отряд ведруссов, остановиться, спешиться всем приказал. Но было поздно, часть лошадей уж запалилась и на колени падала.

       «Всем отдыхать», — команду дал начальник рим-ской конницы. И тут увидели солдаты, спешившиеся с лошадей уставших, как прямо на них, отряд ведруссов вихрем мчался.

       Держали всадники младые по два меча в каждой руке наизготове. Вдоль края спешившихся римлян они скакали и ранили солдат, из рук оружие их выбивали.

       И ужас охватил весь римский легион. И побежали все они к подмоге, что за ними пешей шла. А за бегущими отряд ведрусский на лошадях скакал, но почему-то их не догонял. Не трогали упавших от усталости римских солдат ведруссы.

       Толпа уж не бегущих, а тяжело идущих качающихся от усталости воинов остановилась враз, увидев пред собою Радомира с двумя мечами и всадников за ним, сил полных и спокойных.

        На землю опустились римляне и, кто ещё имел оружие, перед собой его сложили. И обессилев, пред ведруссами расправы стали ждать.

       С товарищами Радомир пошёл среди сидящих на траве римских солдат. Мечи ведрусские покоились в чехлах. И говорили Радомир, товарищи его с солдатами о жизни. И сняв повязки с головы, сплетённые из трав, давали раненым солдатам Рима к ранам приложить живительные травы.

       И останавливали травы кровь, из ран сочившуюся, и убирали боль. И главного военачальника отдали легиону римскому.

        *** Входили в Рим колонны стройные, с похода возвращаясь на ведическую Русь.

       Был император извещён гонцами о странностях, случившихся с отборными солдатами из легионов Рима. Когда увидел сам своих солдат и командиров, смущенье несколько недель не покидало императора.

       Потом издал приказ он тайный. Отряды все, что шли походом на ведическую Русь, солдат и командиров из армии убрать. И в разные концы империи их расселить. И строго запретить даже в кругу своих друзей и самых близких родственников о том походе говорить.

        Сам император больше никогда на Русь с войной войска не посылал. И в книге тайной написал преемникам своим: «Коль сохранить империю хотите, войны с ведруссами и в мыслях не ведите».

       Неглупым император был. Он понял, когда воинов, с похода возвратившихся, увидел: его войска вернулись целы, невредимы, но нет добычи с ними и нет в их лицах злости, нет желания солдатами служить. Если таких оставить в армии имперской, кто знает, может быть, подобным нежеланьем в бой вступать они всю армию империи способны заразить.

        

        *** Преемник императора всё ж попытался вновь завоевать ведруссов. О тактике их многое узнав от тех, кто с ними ранее соприкасался. Он десять тысяч воинов в поход на Русь направил. И подошли солдаты вновь к селению ведруссов небольшому, и стали лагерем, и укрепление соорудили быстро. Гонцов призвать старейшин снарядили.

       А в час назначенный военачальники увидели: идут в их лагерь грозный от селения ведрусского лишь девочка лет десяти да с ней малыш летам к пяти. Пред ними расступились воины, и дети в центр лагеря, между собою споря, шли. Малыш, дёргая сестру за юбку, говорил: — Когда, Палашечка-сестричка, ты мне не дашь переговоры самому вести, я о тебе подумаю негоже.

       — Что ж ты удумал обо мне негоже, сорванец? – сестра спросила брата.

       — Подумаю я о тебе, Палашечка-сестричка, что девкой дюже вредною ты рождена.

       — Негоже думать так.

       — Негоже, вот и дай, чтоб я переговоры вёл с врагами.

       — Когда я соглашусь, как будешь думать обо мне?

       — Подумаю, как всех красивее, умнее и добрей моя Палашечка-сестричка.

       — Переговоры, братик, ты начни. Негоже мне с пустоголовыми общаться.

       Перед военачальниками дети встали смело, и младший брат сказал военачальникам, нисколько не волнуясь: — Мой тятечка всем сообщить велел, в нашем селенье праздник на капище сейчас творится. Он каждый год проходит там. И каждый год народ весь веселится на капище. Негоже, так мой тятечка сказал, негоже ему от празднеств отрываться и с вами о пустом болтать. Меня послал — сестра вот увязалась… Военачальник главный даже взвизгнул от речей дерзких малыша. Он побледнел, за меч схватился: — Ты, дерзкое отродье, как смеешь мне такое говорить? Рабом до старости глубокой будешь у коней моих… Твоя сестра… — Ах, дядечки, — вмешалась в разговор сестра, — ах, дядечки, быстрей бросайте свои цацки — мечи, щиты и копья, бегите побыстрей домой. Бегите, что есть мочи. Вон тучка надвигается, она с пришельцами совсем не будет говорить. Она без разговоров может в бой вступить.

       И развернула девочка свой узелок, щепотку взяв пыльцы какой-то, брата обсыпала, потом ещё взяла, остатки на себя посыпав.

       А тучка низко над землёй стремительно летела к стану римлян, гудела и в размерах всё росла. Собой накрыла стан. А вскоре доспехи римлян на земле лежали, щиты их, копья и мечи. Шатры военачальников пустые и солдатские палатки. Средь скарба римлян братик и сестра стояли, и братик говорил старшей сестре своей: — Поговорить ты всё ж мне не дала с врагами, Палашечка-сестричка. Я им не всё сказал, чего хотел.

       — Зато ты начал. Не сердись, коли немного помешала тебе ведруссу-воину, защитнику родной земли.

       — Да ладно. Буду думать всё ж, что у меня невредная, красивая и добрая сестрица.

       Среди доспехов брошенных ступая, шли к своему селению сестра-красавица и брат.

       Совсем казалось небольшою удаляющаяся тучка. Небольшой, но в ней все десять тысяч отборных воинов из Рима в ужасе домой бежали. И падали, и вновь вставали. И вновь бежали ужасом охвачены.

       Не думай, мистики здесь нет, Владимир. Ведруссы просто вынесли решенье. В поместье каждом, а их в селенье было более двухсот… Каждый в своём поместье открыл по десять с пчёлами колод…. В каждой колоде пчёл примерно пятнадцать тысяч было. Сам посчитай, сколько всего пчёл в тучке получалось. От множества ужаливаний пчёл у человека наступает сильнейший зуд вначале, боль. Потом уснуть способен человек, и будет сон его смертельным.

        *** Вот так и продолжали жить счастливые ведруссы не зная войн, не ведая беды. Веками не были страшны им никакие внешние враги. И всё же Русь была покорена. Когда, поддавшись на уловки хитрые, собою силу супротив себя произвела.

        *** Итак, Анастасия представила несколько притч, рассказав о жизни ведической Руси. Возможно, ещё кто-то имеет информацию о жизни людей того времени в форме древних сказаний. Надеяться на рукописные источники не приходится, потому что, как мы знаем из истории, они скрупулезно уничтожались. Они сжигались в Италии, Англии, Франции и особенно ретиво в России.

       Но тем, кто яростно уничтожал культуру наших прародителей, не удалось выжечь её из глубин сердец и душ людских.

        Мы должны знать свою историю. Знать и уважать. Но нам необходимо и понимать: ведизм, язычество, христианство — это всё этапы нашей истории. Ни одним из этих этапов мы не должны пренебрегать. Ополчившись на один из них, мы ополчимся вновь сами на себя. И к христианству мы должны относиться с пониманием и уважением. И к другим вероисповеданиям тоже. Только тогда все этапы нашей истории явятся прочным фундаментом прекрасного будущего. Но это может произойти, если знать и понимать. Если расценить этапы нашей истории, как уроки при построении будущего. Иначе будем жить в мире абсурда.

В ряде стран правительства и законодатели борются с терроризмом. Издают законы, запрещающие разжигание расовой и религиозной вражды. И в то же время в этих же странах официально разрешены и поддерживаются вероучения, в которых якобы именем Бога совершаются масштабные террористические акты ради достижения политических целей.

        

        

        Прекрасны праздники Ведруссии

       В какой-то степени мы можем судить о ведической культуре и по сохранившимся вплоть до сегодняшнего дня некоторым праздникам. Они и сегодня остаются самыми любимыми и популярными в народе, несмотря на то, что в них остались лишь элементы первозданных действ. Какие это праздники? Новый год, Масленица и Троица. Я приведу здесь из всего множества только наиболее известный пример. Наибольшие изменения претерпело празднование Троицы.

       Проходит этот праздник в начале июня. Как вы знаете, в нынешнее время в Троицу люди идут на кладбище к могилкам своих родственников.

       Придя на кладбище, облагораживают могилки, поправляют оградки. Очень многие берут с собой спиртное, выпивают у могилки, оставляя стаканчик с кусочком хлеба и усопшему. Разговаривают между собой, вспоминая жизнь усопшего. Многие считают необходимым поплакать у могилки. Доказательством тому, что этот чисто языческий праздник претерпел серьёзные изменения, служит следующее.

       Во времена ведизма, а впоследствии и язычества не было скорбных, грустных праздников. Каждый праздник давал людям заряд положительной энергии, передавал молодёжи знания предков.

       И день памяти в ведические времена значительно отличался от нынешнего.

       Не было кладбищенских походов, причитаний у могилок усопших.

       В ведические времена вообще не существовало кладбищ. Усопших хоронили в родовых поместьях, при этом не отмечая захоронения надгробными плитами или склепами. Делался небольшой холмик, который по истечении времени сравнивался с землёй.

       Ведруссы считали, что лучшим напоминанием о человеке должно служить содеянное им при жизни.

       Знания природы, знания силы человеческой мысли приводили ведруссов к умозаключению — если все родственники будут мысленно моделировать смерть, то их мысль не даст душе усопшего обрести плоть.

       В день памяти предков в самом старом поместье утром собирались все члены семьи. В их присутствии самый старший, как правило, это был дедушка или прадедушка, подходил к младшему поколению, детям. Начинал общаться с ними примерно следующим образом: — Когда твой папа был такого же роста, как ты сейчас, — говорил дедушка, обращаясь к внуку лет шести, — он посадил вот этот маленький саженец. Прошло время и теперь из него выросла вот эта большая яблоня, приносящая плоды, — дедушка подводил внука к яблоне, сам дотрагивался до неё, и внук гладил яблоню.

       Далее дедушка подходил к другим насаждениям и рассказывал о том, кто их посадил. Все члены семейства могли помогать дедушке своими воспоминаниями, рассказывая при этом весёлые истории или говоря об испытанных ими ощущениях.

       В конце концов члены рода подходили к самому главному — родовому дереву — кедру или дубу.

       — А вот это дерево, — продолжал свой рассказ старейшина рода, — посадил прадедушка моего прадедушки.

       Далее начиналось совместное обсуждение: почему была выбрана именно такая порода, а не иная. Почему далёкий предок посадил дерево именно в этом месте, а не правее или левее. Одни задавали вопросы, другие на них отвечали. Иногда начинался спор. И часто бывало так, что в пылу спора вдруг кто-то из детей, сам того не замечая, говорил странную фразу: «Да как же вы не понимаете, я посадил это дерево именно здесь, потому…».

       Взрослые члены семейства сразу понимали, их малыш содержит в себе и душу, и чувства, и знания далёкого предка. И гордились тем, что не мается его душа на просторах вселенских. Не распалась на мелкие частички, а продолжает жизнь в совершенстве, жизнь вечную.

       Язычество, а тем более ведизм, трудно назвать религией. Правильней было бы сказать «культура образа жизни». Величайшая культура жившей на земле высокодуховной цивилизации. Этой цивилизации не нужно было верить в Бога.

       Люди этой цивилизации знали Бога.

       Люди этой цивилизации общались с Богом, понимали мысли Создателя.

       Люди этой цивилизации знали предназначение травинки, мошки и планет.

       Люди этой цивилизации и сегодня покоятся в наших душах. Они обязательно проснутся. Весёлые, жизнерадостные созидатели прекрасной планеты, дети Бога — ведруссы.

       Это не просто бездоказательные слова. Доказательств сколько угодно. Одно из них — Япония.

       Как известно, в XVI веке христиане начали довольно усиленно проповедовать свою идеологию в Японии. Однако понаблюдав за результатами деятельности христианских миссионеров, Тонугава Иэясу, японский правитель того времени, христианство запретил.

       Япония и сегодня страна, наиболее близкая к язычеству, со своей национальной религией «синтоизм».

       «Синтоизм» обозначает в переводе «путь богов». Цель человека, согласно синтоизму, гармонично сосуществовать с природой.

       И что же? Образ жизни японцев ужасный, нецивилизованный? Именно так трактуется жизнь человека языческого периода. Ложь. Всё совсем наоборот.

       Многие японцы пишут стихи, трепетно относятся к природе. Именно японской икебаной восхищается весь мир. А ведь увлечение этим изящным искусством —удел не только профессиональных художников-флористов Японии. Икебану можно увидеть едва ли не в каждом японском жилище. Особое отношение у японцев к своим детям. Взрослые прилагают максимум усилий для обеспечения полной свободы ребёнку.

       Казалось бы, поэты, художники… Но уровень японских технологий превосходит даже самые развитые страны. С ними трудно конкурировать и в области электроники, и в области автомобилестроения. Говоря о современной языческой стране, такой как Япония, мы говорим лишь об элементах язычества. Какой же тип человека мог быть при полной языческой культуре?

       Ясно только одно, по уровню знаний, духовности он значительно превосходил бы современный тип человека. Но кому-то очень понадобилось дурачить нас, внушая прямо противоположное.

       Япония — не исключение, и не единственный пример. Из глубин тысячелетий до нас дошли имена таких гениальных поэтов, мыслителей и учёных, как Архимед, Сократ, Демокрит, Гераклит, Платон, Аристотель. Они жили за двести–шестьсот лет до рождества Христова. Где жили? В Греции — также ещё языческой в те времена стране.

       Япония, Греция, Рим, Египет, их древнейшие храмовые постройки, античное искусство, праздники и традиции и сегодня явно свидетельствуют о культурном уровне этих народов.

       А что же могут предоставить наши историки о Руси того же периода? Ничего.

       Как найти зримые доказательства тому, что в ведической Руси жили люди-художники, люди-поэты, славные воины, никогда ни на кого не нападавшие, но великолепно владевшие оружием.

       Я сказал Анастасии: — Если не будут найдены зримые доказательства культуры ведической Руси, то в неё никто не поверит. Твои рассказы о ней расценят как легенды. Красивые, конечно, но всё же легенды. В трудах историков, как я убедился, искать бессмысленно. Осталась только ты. Ты сможешь указать на зримые свидетельства, Анастасия?

       — Да, смогу. Ибо доказательств великое множество.

       — Тогда скажи, в каком месте нужно вести раскопки?

       — Зачем же сразу раскопки? Доказательством культуры ведруссов служат множество жилищ людских.

       — Каких жилищ? Что ты имеешь в виду?

       — Обрати внимание, Владимир, на сегодняшние дома, которые строят люди, и сравни их с домами, построенными в деревне, в которой ты сейчас живёшь. Почти все старые дома этой деревни украшает резьба. Ты также видел дома более древние, когда был в городе-музее Суздале.

       — Да, и они все украшены ещё лучшей резьбой. Да и не только дома, ворота, калитки тоже как произведения искусства.

       — Значит, чем больше ты уходишь в прошлое народа своей страны, тем более красиво оформленным видишь жилище человека.

       Ещё в музеях можешь ты увидеть красивою резьбой украшенную прялку, кружку для питья, да и другую утварь, что была в быту лет триста и пятьсот назад. Как видишь сам, Владимир, по мере удаления в глубь веков искусство мастеров всё возрастает.

       Ни в одной стране мира, на протяжении множества веков не наблюдается столь массовое творчество народа. Заметь, Владимир, не отдельных художников, выполняющих заказы богатых вельмож, а абсолютно всего народа. Сам посуди, если ты видишь в музее обыкновенную прялку, то видишь предмет не царя, царицы или какого-то вельможи. Ты видишь предмет, который находился в каждом доме. С любовью украшали кружевной резьбой по дереву все дома, включая изгородь, расписывали всю утварь в доме, одежду вышивали. Делали это не специальные мастера-художники, их бы потребовалось немыслимое количество. Делала это каждая ведрусская семья самостоятельно.

       Весь народ занимался творчеством. И это говорит о том, что весь народ жил в достатке. Для того, чтобы тратить много времени на творчество, необходимо время. Неправду говорят ваши историки, что в древности люди только и занимались тем что, не разгибаясь трудились на своих земельных наделах. Если бы это соответствовало действительности, у них не было бы времени на творчество. А оно у них было. Что касается владения оружием, то сам посуди, если они топором могли делать такие красивые терема, то, наверное, они им владели как художник кистью.

       Знаешь, на Масленицу какое развлечение-соревнование они придумывали? Вкапывали в землю два высоких бревна на расстоянии трёх метров одно от другого. Двое соревнующихся мужчин подходили к этим бревнам. В каждой руке они держали по топору. Мужчинам завязывали глаза. И они работали двумя руками одновременно, соревновались, кто быстрее подрубит бревно. Но это ещё не всё, они должны были так подрубить его, чтобы упало оно точно на рядом стоящее и повалило его.

        

       Значимые книги

        

       Однажды я спросил у дедушки Анастасии, приходилось ли ему читать какие-нибудь духовные или научные книжки? Ответ последовал весьма странный: — Так чтобы в руки брать, страницы перелистывать и читать записанные в книгах слова — только однажды приходилось. Но всё написанное в значимых книгах мне известно.

       — Откуда известно? И что такое значимые книги? Если есть значимые, значит, существуют и незначимые.

       — Существуют. А тебе зачем всем этим голову забивать?

       — Как это — зачем? Культурный, интеллигентный человек должен быть начитанным. Когда я на конференциях читательских выступаю, меня, бывает, спрашивают, читал ли я ту или иную книжку? А я немного книг за свою жизнь прочел. Вот и хотелось бы знать, какие книги в первую очередь нужно читать? Чтобы все прочитать, одной жизни не хватит, если даже с утра до вечера чтением заниматься. Вот мне и надо знать про значимые книги, чтобы совсем профаном не выглядеть.

       — Ты знаешь, Владимир, когда тебя будут спрашивать на твоих читательских конференциях, какие книги ты прочитал, ты ответь людям, что знаешь все книги.

       — Так ответить нельзя, если я не прочитал все книги. Меня могут спросить, что сказал в своей книге какой-то конкретный автор. Если я его книгу и в руках не держал, то и ответить ничего не смогу.

       — Ответь просто: «Этот автор ничего существенного не сказал». Пусть тот, кто обратил твоё внимание на какую-то книгу и докажет обратное. Понимаешь, Владимир, книг по количеству только кажется, что много. На самом деле значимых и десятка не наберётся.

       — А как определить значимость книги?

       — С помощью классификатора.

       — Вы можете дать мне этот классификатор? Хотя бы на время?

       — Конечно, могу дать и тебе, и всем твоим читателям. Дело в том, что классификатором значимости книг является образ жизни людей.

       — Как это – образ жизни? При чём здесь он?

       — В разных концах земли живут люди. Людские сообщества обусловлены различиями стран. Культуры народов разных стран отличаются друг от друга. Отличается и образ жизни, продолжительность. Культура разных народностей формируется под воздействием, среди прочего, и значимой книгой. Как правило, книгой, обуславливающей философию народа, формирующей тип религии, а следовательно, и образ жизни.

       Например, в Китае важным считается учение Конфуция. Особая картина мира развивалась с древних времён в Китае, если коротко сказать, то она трактует мир как живую систему.

       Частью этой космической системы являются представления об «инь» и «ян». Если тебя интересует образ жизни китайского народа, если усматриваешь в нём пример для всего человечества, то и прочитай книгу, написанную Конфуцием. Если тебя интересует мировоззрение японцев, их жизненные достижения, то прочитай книгу, рассказывающую о традиционной религии этой страны — синтоизме. Во многом она сформировала образ жизни японского народа.

       Если ты посчитаешь, что наиболее счастливые люди живут в христианском мире, тогда читай Библию. Значимые книги — это те книги, которые формируют тот или иной образ жизни части людского сообщества.

       — Но ведь в христианстве духовной литературы очень много помимо самой Библии.

       — Да, много. Но нового в них нет абсолютно ничего. Как правило, в каждой значимой книге есть одна-две основные мысли или философские выводы. Все остальные на ту же тему книги попросту повторяют эту мысль и ничего нового в твоё мировоззрение не привнесут.

        Вот, например, одной из основных мыслей Библии является мысль о том, что Богу нужно поклоняться или выполнять его наказы. Далее возникает множество книг, рассказывающих о том, как это лучше сделать. В одних говорится о необходимости креститься двумя пальцами, в других — тремя. Какие лучше строить по внешнему виду храмы. Приводятся сотни примеров поклонения, содеянных за свою жизнь разными людьми, приверженцами поклонения. Сообщается о войнах и спорах вокруг способов поклонения.

       Люди погрязают в этих спорах, теряют способность определять основную мысль.

       Люди перестают сравнивать основную мысль с другими. Получается, что читая множество книг всё об одном и том же, они не получают новой информации, а лишь тормозят свои аналитические возможности. И даже не пытаются определить — действительно ли Бог хочет от человека поклонения? Или, может быть, Бог хочет совсем другого?

       Как видишь, на протяжении двух тысяч лет сотни тысяч «духовных» книг говорят фактически об одном и том же.

       Появление новой обоснованной мысли о взаимоотношениях Бога и человека означает появление впервые за два тысячелетия новой значимой книги. Когда она появилась, то предыдущая из разряда значимых перешла в разряд исторических.

       — Вы говорите о появлении новой значимой книги? Как она называется?

       — «Сотворение». В ней содержатся новые мысли. И они обоснованны. Главная мысль этой книги чётко и обоснованно говорит, что хочет Бог от человека, в чём предназначение человека... ты писал эту книгу со слов Анастасии и вспомни, Владимир, что ответил Бог на вопрос сущностей вселенских: «Чего так пылко ты желаешь, — вопрошали все, — а он в ответ, уверенный в своей мечте: “Совместного творенья и радости для всех от созерцания его”».

       — Но где доказательства того, что эта фраза выражает желания именно Бога?

       — Доказательства повсюду. В самой этой фразе. В сердце и душе человеческой. В логике мышления. Сам посуди, если взять за основу творения Богом земли и человека, то чувства последующие у Бога будут соответствовать чувствам человека — родителя своих детей. Любой любящий родитель желает совместного со своими детьми творения.

       Вторая часть фразы говорит о том, какого именно творения желает Бог: «...И радости для всех от созерцания его». Вот и скажи, какие творения могут принести радость абсолютно всем?

       — На этот вопрос ответить трудно. Одним приносит радость хороший автомобиль, другие равнодушны к машинам. Одни любят поесть мясо, другие вообще мясо не едят. Даже поговорка в народе бытует: «На вкус и цвет товарищей нет». Вряд ли можно найти предмет, который мог бы нравиться всем.

       — И, тем не менее, можно. Например, воздух, вода, цветы… — Ну так это же уже сотворено, а речь идёт о совместном творении.

       — Да, воздух, вода, растительность сотворены. Но они разными бывают. Человек способен сделать так, что воздух будет наполнен пылью, гарью, газами смертоносными, и тот же человек может наполнить воздух эфирами, ароматами, цветочной пыльцой. И вода бывает разной. Можно, например, употреблять воду, пахнущую хлоркой, а можно живительную воду пить. И среди многообразия растений можно хаос мусорный создать, а можно необыкновенной красоты картины живые сотворять, глаз радующие и к себе зовущие. Об этом в книге «Сотворение» есть фраза.

       — Если книга «Сотворение», как вы говорите, значимая, то и она должна изменить жизнь общества или как-то повлиять на него?

       — Да, таков закон. Новая мысль обязательно воплотится новым образом жизни общества.

       — Но когда это случится? После её выхода уже два года прошло.

       — Точнее сказать, не уже, а ещё. Но и за этот относительно короткий срок она уже многое сотворила, ты же сам говорил, многие люди уже пытаются новый образ своей жизни строить. Даже программы государственного обустройства уже создают.

       — Да, говорил, эти проявления действительно существуют.

       — Вот видишь. На ощутимое проявление христианской идеологии потребовалось триста лет, а здесь всего два года. Мысли Анастасии материализуются в реальном образе жизни многих народов, объединяют их устремления в единый творческий порыв всеобщего сотворения.

       Она выплеснула в пространство новое мышление, а это — событие вселенского масштаба. Следовательно, соответствующую оценку получит и книга, в которой эти мысли были впервые озвучены.

       — Так значит, и я буду одним из значимых писателей?

       — Ты не будешь одним из… Ты будешь самым значимым, Владимир. Внучка для любимого вторых ролей и не помыслит даже.

       — Не совсем так, в газете популярной «Аргументы и факты» рейтинг книг опубликовали, в нём книгу «Родовая книга» в России на второе место поставили.

       — Пройдёт время, множество людей осознают значимость тобой написанных книг. И тогда этим книгам просто первого места будет мало. Всего шесть лет прошло, как ты впервые книжку написал, был не известен никому, но сегодня ты не просто известен. Я слышал, тебе присвоили звание народного академика и диплом вручили.

       — Да. Но это звание не традиционной академии, а общественной.

       — Вот именно, общественной. Дорожи этим званием, оно выше традиционного. Своё слово сказал народ. Те, кто осознал значимость сказанного в твоих книгах и определил твою значимость, фактически поняли мысли Анастасии, оценили их. Это могли сделать не простые люди, они смогут и воплотить, понять и материализовать мысли. Так будет. Только не возгордись, продержись до срока без гордыни.

       — Постараюсь. Ещё раз высказанное Анастасией прочитаю. Детективы, беллетристику всякую, понятно и самому, читать не буду. В них действительно мыслей особых нет. Так, одна развлекаловка. Только вот один вопрос для меня неясным остаётся. Определить, значима книга или не значима можно только после того, как прочитаешь её. Но книг огромное количество написано, в библиотеку зайдешь, а в ней на полках десятки тысяч книг стоят. Названия у многих претенциозные, вплоть до таких как «Разговор с Богом», «Открытие истины», «Все тайны жизни». А на самом деле читаешь, читаешь, а в них новой никакой мысли и нет. Среди десяти тысяч, может, и находится одна значимая, но то, что я на неё наткнусь, — вероятность один к десяти тысячам. Как быть?

       — Так я же и говорю тебе: прежде чем читать, на жизнь планеты посмотри, выбери себе понравившиеся ситуации из жизни народа и читай их книгу, размышляй.

       — А если мне ничего не понравится? У всех народов схожи беды. Различие, конечно, есть, а в целом… Вот экология, например, на всей земле ухудшается… — Ну раз ничего не понравится, тогда и думай как построить жизнь благообразной, когда решишь, то книгу сам напишешь.

       — Сам? Не читая ничего?

       — Ну что ты путаешь себя, Владимир? Сам говоришь, найти не можешь книг достойных. За броскостью названий лишь слов набор без смысла, новой мысли. И в то же время сомневаешься, считаешь — невозможно умным быть, не прочитав белиберды. Меж тем скажу тебе, что каждый человек с рожденья книгу главную пытается читать. Её язык отличие имеет от печатных букв, ты вспомни: «Имеет тот язык и запахи, и цвет…».

       — Я понял.

       — Вот её читай и размышляй.

        

        

       Упражнение для телепортации

       — Да, прав, Владимир, ты — при нынешнем сознании у большинства людей творимое Анастасией невероятным кажется.

       Меж тем, когда осознанность и состояние постигнут, присущее людям первоистоков, им станет и самим смешно теперешнее удивленье.

       Я расскажу тебе сейчас об одном лишь упражнении, с помощью которого ты сможешь с лёгкостью телепортировать своё второе «Я». Перенести самого себя в соседний город, иль страну иную, или эпоху. Так сможет каждый, коль не поленится.

       Однажды видел ты, как, твою просьбу выполняя, Анастасия тело своё перенесла в одно мгновение с одного берега озера на другой. Потом обратно его переместила. И не скрывала, как подобного достичь способен человек. Необходимо мысленно представить клеточки все тела, мельчайшие такие, что и под микроскопом их не видно, и распылить их в пространстве своей мыслью, и волей мысли все в единое собрать, но в новом месте. Эффект от зрелища такого воображенье поражает.

        Подобное способен совершить человек, скорость мысли которого позволяет в одно мгновенье представлять в деталях своё тело. Достаточно микроскопической ошибки, и тогда ты, распылившись, можешь не собраться вновь.

       Я делал так за жизнь свою всего три раза, при этом каждый раз готовился не меньше года. Теперь подобного содеять не смогу. Чуть постарел или ленцою обзавёлся. Но даже внучка, с лёгкостью тебе продемонстрировав своё передвиженье, сказала: «Делать так без острейшей необходимости не следует». И пояснила почему.

        Меж тем она не раз тебя переносила в эпохи разные и города. Картины видел ты и ощущал себя присутствующим в тех событиях. Я правильно сказал?

        — Да, правильно. Когда я описал, как она перенесла меня и себя на другую планету, без тел. Тела остались на Земле, многие не поверили в возможность подобного действия.

        — Поверят, когда сами смогут совершать подобное. Сейчас я научу. Только внимательнее слушай и осознать попробуй, что скажу.

        Человек состоит из множества составляющих его сущность энергий. Чувства, мысль, воображение — это тоже человек. Но эти энергии не видны. Не будем говорить, материальны эти части тела или нет. В данном случае не так важны понятия их степени материальности. Важней другое — они есть и это тоже ты — человек.

       Материальное человеческое тело — одно из множества составляющих человека. Человек может жить и без материального тела, но тогда его нужно будет называть как-то иначе. Материальное тело дает видимую возможность определять степень гармоничности баланса всех иных энергий.

       Теперь представь, что ты или какой-то человек своею волей все свои энергии, весь комплекс их взял да и отделил от тела, и переместил в иное пространство.

        — А разве такое может каждый?

        — Может. Частично с каждым происходит так во сне. Но ты не отвлекайся, слушай дальше. Сказал я: волею своей весь комплекс чувств перемещать способен человек.

       Для этого необходима лишь тренировка небольшая. Вот упражнение для тренировки.

       Для тренировки нужно выбрать место, где тебя никто не потревожит. Это может быть и комната обычная, кровать. И в эту комнату звуки, отвлекающие тебя от занятий, проникать не должны. Ты ложишься на постель и расслабляешь своё тело. Проконтролируй, чтоб руки, ноги, голова свободно и удобно лежали сами по себе. Потом не шевелясь, лишь только волей попробуй в кисть одной руки поток крови направить больше, чем в другие части тела. Получится не сразу, повтори, пока покалывания слабые не ощутишь в кончиках пальцев той руки, куда направил больше крови, энергии свои. Не более тридцати минут в день подобные попытки нужно делать, но делать до тех пор, пока не сможешь ты свободно направлять по своему желанью поток энергии, крови в одну, вторую кисть руки, в ступни ног. Когда достигнешь результата желаемого, то сможешь направлять энергию и в мозг.

       Тот, кто подобным умением обладает, немалую получит пользу для здоровья своего. К примеру, прыщик или язвочку с руки, или ноги, или иной части тела убрать, и выпадающие волосы подпитать. А главное — он сможет дать дополнительную энергию своему мозгу. Еще сказать необходимо, чтобы подобного достичь, за несколько дней до того, как начинаешь упражнение ты делать, нельзя мясного есть. Должна быть пища разнообразной, легкоусваиваемой и свежей, с эфирами. В условиях, в которых ты живешь, добыть такую пищу сложно. Но многое недостающее тебе дадут продукты вот какие: с утра грамм десять масла кедра выпивай, потом грамм двадцать мёду и грамм пять пыльцы цветочной. Такое же за три часа до сна необходимо повторить.

        Когда освоишь первую часть упражнения, можно перейти и ко второй. Для этого скажи, какие наиболее частые действия совершает человек у себя дома ежедневно?

        — Наверное, чаще всего готовит человек пищу. Конечно, каждый день большинство готовит пищу. Картошку, например, чистят.

        — Вот ты и выбери какое-то действие, наиболее часто повторяющееся. Не важно какое, главное, чтобы оно тебе было очень хорошо знакомо. Ты назвал чистку картошки, пусть для кого-то оно наиболее знакомо, другой выберет иное.

       Вот ты возьми часы и, приступая к действию, засеки время. При совершении действия старайся ни о чем другом не думать, запоминай детали и ощущения свои при этом. К примеру, если ты картошку чистишь, запомни, как нож держал, куда очистки падали, как мыл ее, и ощущенья от воды запомни. Запомни, как картошку в сосуд для варки погружал и на огонь поставил, запомни, как после содеянного мусор убирал.

       Когда решишь, что действия твои завершены, на время посмотри, запомни или запиши, сколько минут потратил ты на свои действия. К примеру, всего двадцать минут ушло. Возьми будильник, сделай так, чтоб зазвонил он ровно через двадцать минут. Уйди в другую комнату, где, лежа на постели, ты первую часть упражнения освоил. Ложись в постель, расслабься, глаза закрой и представляй себя в той комнате, где ты картошку чистил.

       В деталях мельчайших необходимо всё представить. Если правильно, последовательно и в деталях всё представишь, будильник зазвонит, когда закончатся твои представления.

       Если ты поленишься, многое из деталей упустишь, то ты в мыслях представления закончишь, а будильник не зазвонит.

       Или если ты будешь вял, медлителен в мыслях и представлениях своих, будильник раньше зазвонит.

        Тренироваться так кому-то нужно будет год, кому-то два, а кто-то и за месяц может научиться. Тот, кто научится так делать, чьё время в представлениях с реальным будет совпадать, почти приблизится к телепортации. Он может к третьей части упражнения приступить.

        В третьей части упражнения необходимо мысленно перейти в другую комнату своего дома и совершить действия, которые ты производишь очень редко. Теперь ты засекаешь время своих действий в представлении. Например, входишь в комнату, наливаешь в какой-то сосуд воду и поливаешь цветы. Когда ты мысленно польёшь цветы и встанешь, на циферблат часов посмотри, запомни или запиши, сколько минут тебе на представления потребовалось.

       Войди в комнату, в которую недавно входил, и повтори полив цветов. Время должно совпасть вплоть до минуты. Несовпаденье снова говорит о том, что тебе необходимы тренировки. Когда же время будет совпадать, ты сможешь многое совершать своим вторым «я», побывать не только в комнате своей квартиры, но и в соседнем доме и стране. Для этого тебе потребуются лишь детали достоверные. Анализу подвергнув их, ты сможешь всю обстановку в деталях создавать и там бывать.

        Не каждому подобное будет дано, но с точностью тебе могу сказать, если побыл однажды ты в каком-то городе страны заморской, второй раз, третий можешь там бывать, своё второе «я» перемещая.

        Тот, кто достигнет этого, запомнить должен об опасности одной — нельзя своё второе «я» от тела удалять надолго… Здесь, сделав отступление, я расскажу подробнее об опасности.

       Ради интереса проделав эти упражнения и достигнув результатов, о которых говорил дедушка Анастасии, я попробовал переместиться, или телепортировать своё второе «Я» на Кипр, в городок Пафос, где мне доводилось бывать.

       Лёг на диван в своём кабинете, расслабился, представил, как собираюсь, потом еду в аэропорт, сажусь в самолёт, прилетаю в аэропорт «Ларнака», поселяюсь в знакомый мне отель. Потом, приняв душ, иду гулять к морю.

       Вечерний кофе, местная музыка, утром пляж, купание в море… Вернулся или очнулся я, не знаю, как здесь точнее сказать, — через три дня. И едва смог подняться с постели, тело, мягко говоря, давно хотело в туалет, но его туда никто не водил. Ещё оно хотело есть, но его никто не кормил. Я с трудом встал, взглянул на себя в зеркало. Отражение в зеркале мне не понравилось. На лице выросла трехдневная щетина, и выражение лица было обиженным, нерадостным. И очень жалко стало своё тело, которое брошенным оказалось на три дня. Из всего случившегося я сделал вывод, что тело человека — абсолютно беспомощная плоть без энергий второго или может быть первого человеческого «я». Оно хоть и беспомощное, всё же самое родное и не следует его оставлять даже ради путешествий на заморский курорт. И ещё, когда путешествуешь без тела, ощущение вроде бы и полное, и воду морскую чувствовал, и тепло солнечных лучей, а тело не загорело.

        Сначала мне было жалко потраченного на тренировки времени. А потом мне удалось использовать с пользой для дела возможность видеть с помощью своего второго «Я» некоторые еще не произошедшие события. Я написал таким способом несколько сюжетов, которые и представлю здесь.

        

        Дайте детям Родину

        На Украине есть город Харьков. В этом городе есть детский дом. Хороший детский дом: уютные помещения, красивый аквариум, большой бассейн. Постарались местные власти, и предприниматели помогли. Заведующий городским отделом народного образования показывал помещения и рассказывал о том, что дети из этого детского дома ходят в обычную школу. Я смотрел в окно. Группками возвращались из школы дети. Лишь одна маленькая девочка шла в стороне от всех.

       — Это Соня. Она учится в первом классе, — рассказывал мне директор. Она всегда ходит одна. Она считает, что её скоро удочерит еврейская семья.

       — Почему еврейская, она не похожа на еврейского ребёнка, волосы белые, скорей, она украинка.

       — Кто-то в школе сказал ей, что Соня — еврейское имя, значит, она — еврейка. Соня согласилась с такой национальностью и тут же решила, что её удочерит непременно еврейская семья. А одна всё время ходит потому, что считает, если будет ходить в группе, то будущие родители её могут не заметить.

       Хороший детский дом есть в Харькове. И в других городах на Украине, Белоруссии, России есть детские дома. В них живут дети. И независимо от того, насколько уютны помещения этих детских домов, мечтают дети, чтобы у них были родители, семья.

       И шла деловой походкой по асфальтовому двору, в сереньких туфельках, отдельно от группы сверстников, маленькая худенькая первоклассница Соня. И мечтала детдомовка Соня… Проходил один день, второй, потом месяцы. Соня ещё не знала, что детские приюты существуют давно и в разных странах, и не всех детей усыновляют и удочеряют. Что большинство из них обречены жить без родителей. Не удочерили и Соню.

       Однако жизнь её сложилась нестандартно. В то время группа людей, жителей города Харькова, решили недалеко от города построить посёлок. Им удалось получить сто пятьдесят гектаров земли, и 120 семей, взяв каждая по гектару, решили заложить свои родовые поместья.

       Один надел на краю оставался бесхозным, решили отдать его какому-нибудь детдомовцу. Так уж случилось, выбор выпал на маленькую Соню. Девочку привезли на машине вместе с воспитательницей на её участок. Воспитательница и стала объяснять ребенку: — Видишь, Соня, вот вбиты колышки и натянута верёвочка между ними. За этой верёвочкой находится твоя земля, целый гектар. Её тебе подарили люди, которые рядом тоже взяли себе по гектару земли и будут на них сажать сады и строить дома. Ты, когда подрастёшь, тоже можешь построить дом и посадить сад. Твоя земля будет ждать тебя.

       Девочка подошла к верёвочке, потрогала её и переспросила воспитательницу: — Значит, за этой верёвочкой моя земля и я за верёвочкой могу делать всё, что сама решу?

       — Да, Сонечка, это твоя земля, и только ты одна можешь распоряжаться всем, что на ней вырастет.

       — А что на ней вырастет?

       — Ну пока, как видишь, травка разная растёт. Но на соседних участках, посмотри, люди уже посадили яблоньки, груши, и многие другие плодовые деревья, у них скоро зацветут сады. И ты, когда подрастёшь, решишь, что и где посадить на своей земле, чтобы как у других красиво было.

       Соня наклонилась и полезла под верёвочку на свой гектар земли, прошла несколько шагов вдоль верёвочки, внимательно разглядывая траву, и всё, что в ней сновало и стрекотало. Она дошла до растущей на отведённом ей участке маленькой берёзки, потрогала ещё тоненький ствол деревца. Повернулась к воспитательнице и почему-то немножко взволнованно спросила: — А деревце? Берёзка? Тоже только моя?

       — Да, Сонечка, и берёзка теперь только твоя, раз на твоей земле растёт. Когда повзрослеешь, ты сможешь ещё другие деревья здесь посадить, а сейчас нам пора ехать, скоро обед и я должна быть в группе.

       Девочка повернулась лицом к своему участку и стала молча смотреть на него.

        *** Те, у кого есть дети, знают, что, играя, дети часто выгораживают себе из разных вещей импровизированные комнаты или в деревне строят шалашики и играют в них. Почему-то у каждого ребенка есть потребность отгородить от большого мира свой маленький, сотворить своё пространство. У детдомовских детей — общее пространство; это общее пространство, даже если оно хорошо обустроено, действует на них угнетающе.

       У Сони, как и у других детдомовских детей, никогда не было своего, даже крохотного уголка.

       И вот она стоит за верёвочкой, где всё только её. И трава, и живые кузнечики в траве, и маленькая берёзка. Худенькая девочка повернулась к воспитательнице. Она заговорила. В голосе её соединились интонации мольбы и решимости: — Прошу вас, очень-очень, пожалуйста, разрешите мне остаться. Вы уезжайте, я приду сама.

       — Как же ты придёшь за тридцать километров?

       — Приду, — твёрдо ответила Соня. — Буду идти и приду. Может, на автобусе поеду. Пожалуйста, разрешите мне побыть на своей земле одной.

       Водитель «Жигулей», он же владелец соседнего с Соней участка земли, — услышал разговор и предложил: — Пусть девочка побудет здесь до вечера. Я вас отвезу, а вечером и её доставлю.

       Подумав, воспитательница согласилась. Она не смогла бы не согласиться, потому что взглянула на лицо стоящей за верёвочкой девочки, ждущей её решения: — Хорошо, Соня, побудь здесь до вечера, обед я тебе пришлю с водителем.

       — Да зачем присылать. Мы с соседкой поделимся обедом, — серьезно сказал водитель «Жигулей», уважительно произнося слово «соседка».

       — Слышь, Клава, крикнул он жене, хлопотавшей над обедом на веранде строящегося дома, — ты на четверых обед готовь, сегодня соседка с нами будет.

       — Хорошо, — ответила женщина, — на всех хватит. и добавила: — Ты, Соня, обращайся, если что надо.

       — Спасибо, — ответила совершенно счастливая Соня.

       Когда уехали «Жигули», Соня пошла вдоль натянутой между колышками верёвочки. Шла она медленно, иногда останавливалась, приседала к траве, что-то трогала в ней ручками, снова шла. Так она обошла по периметру весь свой участок земли.

       Потом встала посредине гектара и осмотрела все стороны границы. И вдруг раскинув ручки, побежала, подпрыгивая и кружась.

       После обеда Клава, увидев, как устала набегавшаяся по своему участку девочка, предложила ей поспать на раскладушке. Но уставшая Соня ответила: — Если можно, дайте мне что-нибудь из старой одежды подстелить. Я на своей земле посплю, у берёзки.

       Николай поставил раскладушку с матрацем и одеялом у берёзки на участке Сони. Девочка легла и тут же уснула крепким сном. Это был её первый сон на своей родовой земле.

       В детском доме возникла, как поначалу всем казалось, неразрешимая проблема. Соня каждый день просила воспитателей разрешить съездить на её гектар земли. Объяснения, что она ещё маленькая, чтобы самостоятельно ездить на автобусах, а возить её воспитатели не могут, так как нельзя оставлять других детей, не помогали.

       Соня стала говорить с директором детского дома. Она объясняла директору, что она обязательно должна приезжать к своей земле. Обязательно, потому что на соседних участках люди уже сажают деревья, и у них скоро зацветут сады. А её земля получается брошенная. На ней не зацветёт ничего.

       В конце концов директор детского дома нашёл приемлемое для Сони решение, сказав: — Сейчас, Соня, возить тебя на твой участок невозможно, так как помимо всего прочего тебе ещё полмесяца учиться нужно. Через полмесяца начинаются каникулы, я поговорю с соседями по твоему участку, и если они согласятся за тобой присмотреть, то во время каникул мы отправим тебя на некоторое время на твой участок. На недельку или, может, больше. Кстати, эти полмесяца ты могла бы и с пользой для своей земли провести. Вот возьми две брошюрки, почитай. В одной говорится, как грядки делать, в другой — какие есть лекарственные растения. Если будешь хорошо себя вести, я тебе ещё и семян разных к каникулам подготовлю.

       Соня вела себя хорошо. Старательно делала уроки, а всё, абсолютно всё свободное время читала две подаренные директором брошюрки. Когда ложилась спать, мечтала, представляла, как у неё на участке будут красиво расти разные растения. Ночная нянечка однажды заметила, когда все дети спали, как рисовала Соня при лунном свете, проникающем сквозь окно, деревья и цветы.

       Соседи согласились присмотреть за девочкой, и когда настали летние каникулы, сам директор помогал загружать в багажник «Жигулей» сухой паёк на две недели, лопатку, грабельки, пакет с семенами… Николай не хотел брать сухой паёк из детского дома, но директор ему сказал, что Соня девочка независимая, никогда не хочет кому-то быть обузой и лучше, если она будет видеть, что у неё есть и свои продукты.

       И ещё ей дали новый спальный мешок. Несмотря на то, что семья соседа Николая приготовила для детдомовской девочки небольшую комнату на уже отстроенном первом этаже своего дома и постель.

       Когда Соня садилась в машину, провожать её вышли не только работавшие в тот день сотрудники детского дома, но и многие люди, которые специально пришли, посмотреть на сияющее счастьем лицо девочки.

       Первые три ночи Соня спала в отведённой ей в соседском доме комнате, целый день проводила на своём родном гектаре земли.

        На третий день у Николая был день рождения, и к нему приехало много гостей. Одна молодая пара приехала со своей палаткой. На следующий день гости разъехались, но палатка осталась.

       —Это тебе подарок,— сказали молодые Николаю.

       И Соня подошла к Николаю с просьбой поспать в палатке. Николай разрешил: — Конечно, поспи, коль так хочется. А что в комнате тебе душно?

       — В комнате хорошо, — ответила девочка, — но все люди спят на своей земле, а моя ночью одинокой остаётся. На многих участках огоньки горят, а на моём темно.

       — Так ты что ж, хочешь, чтобы я палатку на твой участок переставил?

       — Очень хочу, дядя Коля, чтобы рядом с берёзкой. Если будет у вас время, если нетрудно… Все последующие ночи Соня спала в палатке, поставленной у берёзки на её гектаре.

        Просыпаясь рано утром, она сразу шла к ведру с водой, стоящему у палатки, кружкой зачерпывала воду и, набрав в рот, пускала тонкую струйку воды в подставленные ладошки, умывалась.

       Потом брала альбом, на страницах которого были сделаны её рукой рисунки планировки участка, рассматривала их. А далее шла делать клумбы и грядки.

       Небольшая сапёрная лопатка, подаренная директором детского дома, хоть и была острой, но Соне никак не удавалось воткнуть её в землю на полный штык, она осиливала только до половины. Однако грядки у неё всё равно получались.

       Сосед Николай предложил Соне вскопать места, которые она укажет на своём гектаре, мотоблоком, но Соня категорически отказалась. Вообще, она ревностно относилась к любому вторжению на территорию своего гектара. Люди это чувствовали и старались без ведома девочки не переступать границу, обусловленную колышками и натянутой между ними верёвочкой. Даже сосед Николай, проснувшись утром, чтобы позвать Соню к завтраку, доходил только до верёвочки и оттуда обращался к Соне.

       Какое-то прямо необычное стремление маленькой девочки к самостоятельности или боязнь быть кому-то в тягость не позволяли ей ничего просить и даже когда ей кто-нибудь из жителей посёлка стремился предложить то одежду, то конфеты, то какой-нибудь инвентарь она вежливо благодарила, но брать категорически отказывалась.

       За две недели пребывания на своей земле Соня вскопала и посадила три грядки и сделала посредине большую цветочную клумбу.

       Утром последнего дня двухнедельного пребывания Сони на своей земле Николай как обычно пришёл к границе её участка, чтобы позвать на завтрак.

       Девочка стояла у своей клумбы, на которой ещё ничего не взошло, смотрела на неё и, не поворачиваясь, ответила Николаю: — Дядя Коля, не нужно меня звать сегодня кушать, я не хочу сегодня.

       Николай рассказывал, что почувствовал в голосе девочки какой-то надрыв и еле сдерживаемые рыдания. Он не стал выяснять, что произошло. Вернулся к себе и стал наблюдать за Соней в бинокль.

       Девочка ходила по участку, трогала рукой растения, поправляла что-то на грядках. Потом подошла к своей берёзке, взялась за неё ручками, а плечики её вздрагивали.

       К обеду приехал за Соней старенький детдомовский микроавтобус. Водитель остановился у въезда в усадьбу Николая и посигналил. Николай рассказывал: — Когда я посмотрел в бинокль, как она собирала свои нехитрые вещички, лопатку да грабельки, и понуро направилась в нашу сторону, когда я увидел в бинокль её лицо, не выдержал, схватил мобильный телефон. Хорошо, что сразу удалось соединиться с директором детского дома. Я сказал ему, что подпишу любые бумаги, взяв на себя ответственность за ребёнка, возьму отпуск, буду неотрывно на участке, только чтобы девочка могла находиться на своём гектаре до конца каникул.

       Директор сначала стал объяснять, что все дети их детского дома должны выехать на лечение и отдых в летний лагерь на море. Что они такой возможности давно добивались и вот теперь едут, благодаря спонсорам. Я что-то сказал директору по-мужски, но он не обиделся, ответил мне тоже резко. И тут же добавил: «дайте телефон шофёру, а завтра я сам приеду».

       Я выбежал, дал телефон шофёру, а сам говорю ему: — Давай, друг, быстренько уезжай.

       Водитель уехал. А подошедшая Соня спрашивает: — Дядя Коля, это за мной наш автобус приезжал? Но почему он уехал?

       А я чего-то сильно разволновался от переговоров с директором, закуриваю, руки дрожат, говорю ей: — Ну прямо так и за тобой. Приезжал так просто, спросить, не нужны ли тебе продукты или ещё чего, а я ему сказал, что обойдёмся.

       Она внимательно посмотрела на меня, казалось, она что-то поняла, тихо сказала: — Спасибо, дядя Коля, — и сначала пошла, а потом быстро побежала на свою землю.

       Директор детского дома приехал утром, но я уже поджидал его. Только он не ко мне, а сразу к палатке направился. Не успел я ему сказать, чтобы не переступал без приглашения через верёвочку. Но он, молодец, сам догадался и ещё молодец он, явно, чтоб не травмировать ребёнка, сразу сказал, как девочка к нему навстречу вышла: — Добрый день, Соня, я заехал только чтоб спросить, мы к морю выезжаем, ты как: здесь останешься или с нами на море?

       — Здесь, — не сказала, а выкрикнула Соня.

       — Я так и думал, — ответил директор, — потому и привез тебе в качестве сухого пайка… — Не надо беспокоиться, время тратить. Мне ничего не надо.

       — Не надо? А как мне быть прикажешь? Государство на каждого воспитанника деньги отпускает. А ты тут сама воспитываться будешь, сама питаться. Как мне прикажешь в такой ситуации за государственные деньги отчитываться? Нет, ты уж прими, будь добра. Давай, Алексеич, выгружай. Разреши нам войти, Соня. Может, ты покажешь своё хозяйство?

       Соня некоторое время смотрела на директора, до конца осмысливая ситуацию. Потом увидела, как водитель микроавтобуса выгружает какие-то тяжёлые сумки, и окончательно поняв, что она остаётся на своей земле до конца каникул, радостно воскликнула: — Ой, что ж это я… Входите, вот же калиточка, здесь верёвочки нет. Заходите в гости. Я покажу вам своё хозяйство. И вы, дядя Коля, входите.

       Она подвела нас к своей палатке и сразу предложила попить воды из стоящего у палатки ведёрка: — Вот вода, я её из родника беру, она вкусная, лучше, чем из крана. Попейте, пожалуйста.

       — Не откажусь, — ответил директор, и, зачерпнув полкружки, с удовольствием выпил, — хороша.

       И я попил, и водитель, и хвалили мы воду Сони к великому её удовольствию. Наверное, впервые в своей жизни Соня обладала чем-то своим. Пусть просто водой, но своей и это своё она впервые могла давать взрослым. Соня начинала чувствовать свою причастность к миру. Потом мы часа полтора, а то и два слушали увлечённый рассказ Сони о том, что она уже посадила, что собирается посадить. И показывала рисунки будущего своего родового поместья. Только домика в её планах-рисунках не было.

       — Нам пора, — сказал директор Соне, — ты тут уж сама вещи распакуй. Там я и фонарь тебе на аккумуляторах привёз. Им вдаль светить можно, а если переключить на лампу дневного света, то и читать можно. А читать тебе теперь будет что. Я тебе и по дизайну участка журналы привёз, и книги по выращиванию всего, и по народной медицине.

       — Ой, что же это я опять забыла, — всплеснула ручками Соня. — Я сейчас.

       Она отогнула полог палатки, и мы увидели пучки разных трав, висящих на натянутой в палатке верёвочке. Она сняла несколько пучков и протянула их директору: — Это чистотел. Травка такая. Это для Кати из нашей группы, ей надо заварить и пить. Она болеет часто. Я прочитала в брошюрке, которую вы мне давали… Насушила.

       — Спасибо… В общем, хороший человек этот директор и детей любит. Потом я с ним разговаривал, он меня о поведении Сони расспрашивал, кое-что дельное советовал.

       А Соня так всё лето и прожила в палатке на гектаре своей земли. Расцвела в центре прекрасными цветами её клумба. Взошли на грядках лук, и редиска, и другое.

       Вечерами, когда дни стали короче, часто можно было наблюдать, как мерцает в палатке под берёзкой свет фонаря. Каждый вечер читала Соня книжки по народной медицине да всё рисовала в своём альбоме будущее своей земли.

       Когда в конце лета приехал за ней старенький детдомовский микроавтобус, я грузить помогал Сонины припасы. И грузить было чего. Одних трав она насушила пучков двести. Мешок картошки, три тыквы, в общем, загрузили микроавтобус. Я спросил у Сони: — Ну ты как на следующий год? Палатку твою сохранять?

       — Я обязательно приеду на следующие каникулы. В первый же день приеду на свою землю. Вы хороший сосед, дядя Коля. Спасибо вам за хорошее соседство!

       И руку мне подала по-взрослому, окрепшая это была рука. Да и сама Соня за лето не только загорела, но и окрепла, увереннее в себе стала.

       Она приехала на следующий год с саженцами плодовых деревьев, какой-то рассадой и сразу же взялась за дело.

       Люди нашего посёлка на собрании решили построить Соне маленький домик.

       А Зина, жена предпринимателя, что самый большой коттедж строил, стала настаивать, чтобы не маленький.

       — Стыдно людям в глаза смотреть. Все в посёлке дома закладывают как дворцы, а один единственный ребёнок в палатке живет. Гости приезжают, думают про нас невесть что.

       Зная нрав девочки, её болезненное отношение ко всякого рода подношениям, переговоры с ней по поводу строительства дома поручено было мне провести.

       Я пришёл к ней и говорю: Соня, люди в посёлке на собрании решили построить тебе небольшой домик, ты только место укажи, где его поставить. А она меня как-то насторожённо спрашивает: — Дядя Коля, а сколько будет стоить небольшой домик?

       Ничего не подозревая, я и ответил: — Тысяч двести, ну, в общем, по две тысячи с каждой семьи.

       — По две тысячи? Но это же очень много денег. Значит, люди для своих детей чего-то меньше купят. На меня потратятся. Дядя Коля, очень прошу вас: скажите людям, что не нужен мне пока домик. Я и место для него ещё не придумала. Прошу вас, дядя Коля, объясните, пожалуйста, людям… Она волновалась, и я понял, почему. Соня, получив свой гектар, впервые в жизни почувствовала себя независимой. Он заменил ей родителей, он нуждался в ней, а она в нём. Каким-то внутренним чутьем девочка ощущала или представляла себе, что её земля не хочет, чтобы к ней кто-нибудь чужой прикасался.

       И, не дай Бог, если кто-нибудь после постройки домика упрекнёт, пусть даже молчаливым упрёком Соню. Ей дороже собственного дома собственная независимость.

       Я стал убеждать не делать насильно девочке никаких подарков. А вскоре произошло неожиданное. Бегут с озера ребятишки мимо Сониного участка, впереди всех на крутом велосипеде сын предпринимателя Эдик. Он всё время подтрунивал над Соней, малявкой её звал, хоть и сам всего на три года старше её был.

       — Эй, малявка, — кричит Соне Эдик, — всё ландшафтным дизайном занимаешься, и не надоедает тебе? Пойдём лучше с нами на зрелище смотреть.

       — Какое зрелище? — спрашивает Соня.

       — Мой папка сейчас строительную бытовку поджигать будет. Вон видишь. К нам уже и пожарная машина пришла на всякий случай.

       — Зачем же её сжигать?

       — Затем, что вид портит.

       — Но после того, как она сгорит, на земле долго расти ничего не будет.

       — Почему это не будет?

       — Потому что все червячки полезные, все букашечки сгорят. Вот я костёр у палатки жгла и смотри: в этом месте теперь ничего не выросло.

       — Надо же, какая ты, малявка, наблюдательная. Так спаси наших червячков. Забери старый вагончик, а то папка не знает, куда его сбагрить.

       — Как же я его заберу, он же тяжёлый?

       — Как, как? Краном, конечно. К нам послезавтра кран придёт. Ветряк ставить. В общем, забирай или костёр сейчас будет грандиозный.

       — Хорошо, Эдик, я согласна забрать ваш вагончик.

       — Тогда пойдем.

       Взрослые соседи и множество ребятни собрались у усадьбы родителей Эдика. Пожарный расчёт в готовности. И тут Эдик подходит к идущему к строительной бытовке с канистрой бензина своему отцу и говорит к неудовольствию детворы и изумлению радостному взрослых: — Пап, не надо сжигать этот вагон.

       — Что значит не надо? Это почему?

       — Потому что я его подарил.

       — Кому?

       — Малявке.

       — Какой малявке?

       — Ну Соне с крайнего участка.

       — И что же? Она согласилась? Согласилась принять от тебя?

       — Пап, ты что ж, мне не веришь, так сам тогда её спроси.

       Эдик взял стоящую в толпе ребятишек Соню за руку, подвел её к отцу: — Скажи, что согласна забрать эту будку. Говори.

       — Я согласна, — тихо ответила Соня.

       Ох, и не смог предприниматель скрыть распиравшую его гордость за сына. Это ж надо, ни от кого ничего не берёт и только от его Эдика решилась принять подарок своенравная Соня.

       Когда детвора разошлась, позвал предприниматель всю бригаду, работавшую на отделке его коттеджа, и говорит бригадиру: — Так, мужики. Берите любые материалы, работайте сутками, плачу по двойному тарифу, но чтоб через два дня внутри этой бытовки евроквартира была. Внешне пусть так и будет обшарпана. Но внутри… Через два дня на Сонином участке рядом с берёзкой, на месте, где стояла её палатка, был поставлен на кирпичный фундамент обшарпанный строительный вагончик-бытовка. Обшарпанный, но подготовленный строителями к покраске, а финская краска и кисти находились внутри.

       Соня потом сама его покрасила — свой первый в жизни собственный домик, стоящий на родной земле. Этот домик на следующий год превратился в сказочный теремок. Увитый плющом и диким виноградом и окруженный цветочными клумбами.

        *** Прошло десять лет. Соня закончила школу и уже год жила в своём поместье. В посёлке, утопая в зелени и цветущих садах, возвышались коттеджи. Но самая лучшая, самая красивая усадьба была у Сони. Когда её одногодки покидали детдом, уходя в неизвестность, пытаясь поступить хоть в какие-то училища, лишь бы было общежитие; найти хоть какую-то работу, лишь бы хватило на пропитание, — Соня была уже состоятельным человеком. Жители посёлка сдавали менеджеру излишки фруктов и овощей. Скупалось выращенное в поместьях по довольно высокой цене. Экспортировалось в страны Евросоюза, в специальные магазины, продающие экологически чистую продукцию. Сдавала менеджеру выращенное в своём поместье и Соня. Хотя большую часть её продукции скупали приезжающие прямо к ней люди из города, услышавшие о необычной девочке и её чудесном поместье.

       И ещё Соня собирала лечебные травы и помогала многим людям избавиться от болезней.

       Однажды в гости к своим родителям, теперь постоянно живущим в своём поместье, приехал Эдик. Он уже три года учился в престижном американском университете. Ему предстояла сложная медицинская операция. Наверное, от заморской воды и питания произошли неполадки с печенью и почками. Перед операцией Эдик и решил недельку погостить у родителей. Зинаида, мать Эдика, предложила ему: — Сынок, может, сходим к нашей местной целительнице. Вдруг поможет.

       — Да ты что, мама, в каком веке живём? Там, на западе, медицина давно на высочайшем уровне. Что надо вырежут и заменят. Не беспокойся. Не пойду я к разным бабкам-знахаркам. Это ж позапрошлый век.

       — Так я тебе и не предлагаю к бабкам. Давай сходим, ты помнишь, девочка маленькая из детского дома на краю нашего посёлка на удивление всем сама подаренный ей гектар земли обустраивала?

       — А, эта малявка-то? Помню немножко.

       — Теперь она не малявка, сынок, а очень уважаемый человек. За выращенное её руками две цены менеджеры платить готовы. А за её сборами травными из отдалённых мест приезжают. Хоть и рекламы она никакой не даёт.

       — Откуда ж у малявки знания?

       — Так она же с первого класса каждое лето на своём участке проводила, а каждую зиму ежедневно книжки разные по садоводству и народной медицине читала. Детский ум острый, всё хорошо воспринимает. Из книжек она многое, конечно, почерпнула. Только люди говорят, больше она сама понимала. Ещё говорят, растения её понимают. Она с ними разговаривает.

       — Ну и малявка! Сколько же она денег за лечение берёт?

       — Иногда берёт, но бывает и бесплатно подлечит. Я вот прошлой осенью около пруда её встретила. Так она мне в глаза посмотрела и говорит: «Тетя Зина, у вас белки глаз не такие, возьмите вот травку, отвар сделайте и пейте, пройдет». И прошло. А белки действительно у меня были не такие, потому что печень болела. Теперь не болит. Пойдем, сынок, сходим, может, и твоей печени поможет.

       — Так у меня, мама, не только печень. Уже диагноз поставлен — мне почку удалять будут. И тут никакие отварчики не помогут. Впрочем, пойдём сходим, интересно на поместье малявки посмотреть. Говорят, будто на рай оно похоже.

        *** — Да! Здорово она обустроилась, — не сдерживая восхищения, сказал Эдик, когда они с матерью подошли к поместью Сони. Пока в посёлке люди все силы строительству коттеджей да заборов каменных отдавали, она действительно рай создавала. Ты смотри, мама, какой забор из зелени вырастила!

       — Ты бы сад её видел, ещё не так бы восхитился. Только очень немногих в свой сад она пускает, — заметила Зинаида.

       Приоткрыла калитку и позвала громко: — Соня, если ты дома, выйди. Соня, ты дома?

       Дверь из домика — бывшей строительной бытовки — растворилась, и на крыльцо вышла девушка. Плавным жестом она убрала за плечи тугую русую косу. Увидела Зинаиду в сопровождении сына, и на щеках её вспыхнул румянец. Она застегнула верхнюю пуговку кофточки, обтягивавшей упругую грудь, мягкой, лёгкой и в то же время грациозной походкой молодая красавица спустилась с крыльца и направилась по дорожке к калитке, где стояли Зинаида и Эдик.

       — Здравствуйте, тетя Зина. С приездом вас, Эдуард. Если хотите, войдите в мой дом или сад.

       — Спасибо за приглашение, с удовольствием войдём, — ответила Зинаида.

       А Эдик ничего не сказал и даже не поздоровался.

       — Ты знаешь, Соня,— продолжала говорить Зинаида по дороге к саду, — проблема у сына моего, операция ему предстоит. Хоть и в Америке оперировать будут, а всё ж беспокойно мне, матери, как-то.

       Соня остановилась, повернулась и спросила у Эдика: — Что же болит у вас, Эдуард?

       — Сердце, — сдавленно ответил Эдик.

       — Как сердце? — воскликнула Зинаида. — Ты же говорил печень, почка. Врал, значит, успокаивал?

       — Не врал. Но теперь сердце, мама, бьётся, вот потрогай, как бьётся, — и, взяв руку матери, прижал её к своей груди, — слышишь, сейчас вырвется и взорвётся, если ты не уговоришь эту красну-девицу замуж за меня немедленно выйти.

       — Ну и шутник, — засмеялась Зинаида, — чуть мать не напугал до смерти.

       — А я не шучу, мама, — серьёзно ответил Эдик.

       — Ну если не шутишь, — весело продолжила Зинаида, — так знай, к Соне уже половина посёлка сватов для своих сыновей засылала. Да всё безрезультатно: не хочет она выходить замуж. Вот и спроси, почему не хочет, а мать не подставляй.

       Эдик подошёл к Соне и тихо спросил: — Соня, почему вы не вышли ни за кого замуж?

       — Потому, — тихо ответила Соня, — потому что я тебя ждала, Эдик.

       — Вот шутники, вы чего над матерью насмехаетесь?

       — Благословляй нас мама, немедленно, я не шучу, — твёрдо сказал Эдик и взял Соню за руку.

       — И я не шучу, тётя Зина, — серьёзно сказала Соня.

       — Не шутите… Значит и ты, Соня… Не шутишь… Так, если не шутишь, чего ж тётей зовёшь, а не мамой называешь?

       — Хорошо. Буду называть мамой, — дрогнувшим голосом ответила Соня и, сделав шаг к Зинаиде, остановилась в нерешительности.

       Зинаида была не в силах осознать сразу, что произошло — розыгрыш, шутка? Она серьезно переводила взгляд с лица Сони на лицо сына и снова… В какой-то момент она поняла серьёзность намерений молодых людей и, поняв, метнулась к Соне, обняла её и заплакала: — Соня, Сонечка, доченька, я поняла, вы серьёзно.

       Вздрагивали и плечи Сони, прижавшейся к Зинаиде, и она повторяла: — Да, мама, серьёзно. Да, очень серьёзно.

       Потом молодые, взявшись за руки, медленно и никого не замечая вокруг, пошли по улице посёлка к поместью семьи Эдика. А впереди шла Зинаида. Она смеялась и плакала одновременно и непрерывно тараторила, подбегая к каждому встречному: — Мы пришли… А они: раз — и влюбились друг в друга… А я: раз — и благословила… А сначала думала — шутка. А они: раз — и влюбились. А я им говорю... А они мне — свадьбу, мама, сегодня. Люди добрые, как же так можно? Надо ж готовиться, надо ж официально. Так же невозможно.

       Когда примерно такой же сбивчивый рассказ услышал от нее вышедший навстречу муж, предприниматель, отец Эдика, он посмотрел на молодых и сказал: — Ну ты как всегда, Зинаида, тараторишь. И что это значит, свадьбу сделать сегодня невозможно? Да ты посмотри на этих молодых. Не сегодня надо делать свадьбу, а сейчас.

       Эдик подошел к отцу и обнял его: — Спасибо, папа.

       — А что там… Спасибо. А что там обниматься. Горько кричать надо!

       — Горько! Горько! — закричали собравшиеся вокруг люди.

       Эдик и Соня на виду у жителей посёлка первый раз поцеловались. На свадьбу собрались все оказавшиеся дома на тот момент жители посёлка. Импровизированный стол на свежем воздухе накрывали тоже все вместе. Не «гудела», как это бывает на русских пьянках, а пела свадьба до глубокой ночи.

       Несмотря на уговоры родителей, поселились молодожены не в коттедже, похожем на дворец, а в небольшом домике Сони.

       — Пойми, отец, — говорил Эдик, — построили мы тут дворец с разными пристройками на полгектара. А красоты такой, как в Сонином поместье, и воздуха нет у нас. Снести половину надо.

       Предприниматель потом пил неделю. Но на удивление всем стал сносить пристройки. Приговаривая: — Понастроили тут сдуру, внуки не захотят селиться в таких катакомбах.

       Счастливая жизнь Сони и Эдика… Стоп! Это я уже начал рассказывать о будущем. И оно обязательно будет прекрасным. А в настоящем? В настоящем в городе Харькове есть хороший детский дом. И девочка Соня в нём. Пошла Соня уже в третий класс, но гектара собственной земли у неё нет, так же, как и у Тани, Сережи, Кати… и у других сотен тысяч детей из детских домов. Украинская Рада ещё и вопроса на повестку дня не поставила: давать ли в пожизненное пользование жителям своей страны, включая детей-сирот, по гектару земли для обустройства на нём родового поместья. И Белорусская Дума не поставила, и Российская… Простят ли их дети? Смогут ли простить сегодняшние депутаты сами себя?

        

        

        Зона будущего 

        Николай Иванович — начальник исправительной колонии особого режима, а в просторечии — тюрьмы, уже пятый вечер не уходил из своего кабинета вовремя. Когда заканчивался рабочий день, он отключал телефоны и ходил по кабинету в размышлении взад-вперёд. Иногда он садился за стол, брал в руки зелёную папку и уже в который раз перечитывал её содержимое.

       От имени группы осуждённых граждан, заключённых двадцать шестой камеры, отбывающий срок наказания по статье 931 Уголовного кодекса Российской Федерации обращался к нему с немыслимым на первый взгляд предложением.

       Осужденный по фамилии Ходаков предлагал взять для колонии сто гектаров заброшенных или неиспользуемых пахотных земель. Эту землю обнести колючей проволокой, установить вышки по углам, в общем, сделать всё положенное для предотвращения побега. На этих ста огороженных гектарах будут работать, занимаясь сельским хозяйством, девяносто заключённых. Заявления желающих находились в этой же папке.

       Так вот, эти заключенные своими заявлениями обязались кормить всю колонию овощами, отдавая на нужды колонии половину выращенного ими урожая. Вторую половину они просили передавать их семьям. В этом не было ещё ничего невозможного. В разных колониях заключённые работают на производствах. В одних мастерят что-нибудь несложное в деревообрабатывающих цехах, в других — организованы швейные производства, и заключённые шьют простые вещи, телогрейки, трусы, получают за свой труд небольшую оплату. Оплата небольшая ещё и потому, что их труд малопроизводителен.

       Здесь в папке лежало предложение: заключённые хотели заняться сельским хозяйством. Ну что ж, тоже можно. Оплата половиной урожая — возможна, не надо будет сбытом заниматься, отдавать продукцию под реализацию, потом месяцами ждать перечисления денег. Но вот дальнейшее… Заключенный Ходаков от имени других заключённых просил, чтобы сто гектаров разделили на участки по одному гектару и закрепили каждый участок за конкретным заключённым.

       Далее предлагалось дать возможность каждому заключённому построить на выделенном ему участке одиночную камеру.

       Далее, по истечении срока отбывания наказания, тем, кто хотел бы остаться на своём участке, просили предоставить такую возможность. Не взымать, а уже покупать у него избытки урожая и предоставить возможность отбывшим срок наказания расширить свои камеры.

       Зеленая папка с данным предложением или просьбой была передана Николаю Ивановичу ещё полгода назад. Помимо девяноста заявлений и текста предложения в папке лежала планировка будущих участков, красиво сделанная цветными карандашами. На рисунках были изображены и сторожевые вышки, и колючая проволока, и контрольно-пропускной пункт.

       После первоначального прочтения Николай Иванович отложил папку в нижний ящик стола, время от времени мысленно возвращаясь к сути её содержимого, но ответа никакого заключённым не давал.

       Однако случилось обстоятельство, заставившее начальника колонии ежедневно вот уже на протяжении пяти вечеров интенсивно размышлять над предложением заключённых.

       Обстоятельство заключалось в следующем. Из управления пришёл приказ со следующего года приступить к расширению колонии, построить дополнительные камеры и быть готовым до конца следующего года к принятию ещё ста пятидесяти осуждённых граждан. Вместе с приказом пришёл проект пристроек к существующим зданиям, сообщалось о сроках финансирования. Предлагалось на строительстве использовать труд заключённых.

       Николай Иванович рассуждал так: «Финансирование как всегда будут задерживать, с материалами дешёвыми проблема. Смету делают на одни цены стройматериалов, а к строительству приступишь — они уже другие. Труд заключённых малопроизводителен. Приказ заведомо невыполним. Но и не выполнять его нельзя. До конца службы осталось пять лет. Дослужился до звания полковника. Двадцать лет он начальник колонии, и ни одного взыскания. И вот тебе приказ.

       Но не эти обстоятельства были главными в рассуждениях полковника. Зелёная папка! Заключённый Ходаков в своей записке утверждал, что при содержании заключённых, согласно его проекту, будет выполнена главная задача подобных заведений — перевоспитание преступников.

       То, что в современных исправительных учреждениях преступники не перевоспитываются, а скорее наоборот — делаются более опытными, Николаю Ивановичу было хорошо известно. Иначе не получали бы они срок второй и третий раз. Именно это обстоятельство сильно угнетало Николая Ивановича, отдававшего службе много сил и времени.

       Жизнь проходит, служба заканчивается, а что сделал? Получается, преступников растил.

       Зелёная папка! Вот зараза. Ну хоть бы прийти к твёрдой уверенности, что неприемлемое в ней предложение изложено, так нет же, не даёт что-то внутри отвергнуть его. И утвердиться в нём не в силах. Не-обычное предложение, нестандартное.

       Утром следующего дня полковник первым делом приказал доставить к нему в кабинет заключённого двадцать шестой камеры Ходакова: — Можете присесть, гражданин Ходаков, — указал Николай Иванович на стул вошедшему в сопровождении конвойного заключённому.

       — Я тут перелистал содержимое вашей папочки. Вопрос конкретный к вам возник.

       — Слушаю вас, гражданин начальник, — быстро проговорил заключённый, вставая со стула.

       — Сидеть! — скомандовал конвойный.

       — Да ты сиди, чего вскакиваешь, как на суде, — спокойно произнёс начальник колонии и обращаясь к конвойному, добавил: — Ты подожди пока за дверью.

       — Значит вы, Ходаков Сергей Юрьевич, вносите вот такое странное предложение?

       — Оно только на первый взгляд выглядит странным. На самом деле предложение весьма рационально.

       — Тогда скажите сразу, напрямик, какую хитрость задумали? Условия для массового побега создать хотите? Среди ваших девяноста заявлений сроки отсидки у каждого от пяти до девяти лет. Значит, волю приблизить хотите?

       — Если и есть хитрость в данном предложении, то не с побегом она связана, гражданин начальник, — заключённый снова встал и заволновался, — вы меня не так поняли… — Да сиди ты спокойно. И давай без «гражданин начальник». Меня Николаем Ивановичем зовут. Тебя, из дела знаю, — Сергеем Юрьевичем. Психологом ты был. Диссертацию защитил, потом в бизнес подался. Срок за хищения в особо крупных размерах получил. Так?

       — Срок получил… Николай Иванович, вначале перестройки ведь как было… Не успеешь к одним законам привыкнуть, как другие выходят… — Ну ладно, речь сейчас не об этом. Поясни задумку свою с этой сельхоззоной за колючей проволокой, или как там её ещё назвать можно?

       — Я постараюсь пояснить, Николай Иванович. Только трудно мне сделать это будет из-за одного обстоятельства.

       — Какого?

       — Понимаете, книжку мы прочитали, «Анастасия» называется. Потом ещё книжку, продолжение. В общем, в книжке говорится о предназначении человека. О том, что если каждый живущий на земле человек возьмёт по гектару земли и сотворит на нём райский уголок, то вся земля в рай превратиться. Просто и убедительно в книжке об этом сказано.

       — Куда уж проще. Если каждый возьмет и сотворит, то конечно, вся земля превратится… Только вы здесь при чём?

       — Так я же говорю: убедительно всё в этих книжках изложено. Кто-то бегло их, быть может, прочитал, не всё понял. У нас время есть: мы читали, обсуждали и поняли.

       — Ну и что из этого?

       — Многие люди после прочтения этих книг захотят землю взять и создать на своей родовой земле райский оазис. Они на свободе, им это доступно. Вот и решили мы: пусть за колючей проволокой, но тоже взять по гектару, работать на нём, благоустраивать… В качестве наказания — половину или даже большую часть продукции на нужды колонии или общества отдавать. Но просьба у нас: чтобы не забирали у нас участок, когда отбудем свой срок, у тех, кто захочет на нём остаться.

       — Это что же, так и будете за колючей проволокой, под дулами конвойных свою жизнь доживать?

       — Когда у всех срок кончится, вы можете снять заграждения из колючей проволоки и перенести их вместе с вышками на другое место. На новом месте новых заключённых из числа желающих своё поместье обустроить поселить. А мы в своих останемся.

       — Ага. А потом у тех срок выйдет, проволоку с вышкой на новое место, а они в свободных поместьях останутся. Так?

       — Да, так.

       — Фантасмагория какая-то. Это что же, я, начальник колонии, буду для заключённых оазисы райские создавать? И вы верите, что такое может произойти?

       — Я абсолютно убеждён в успехе. Как психолог убеждён. И сердцем чувствую. Вы сами посудите, Николай Иванович. Отсидит свои девять лет человек, выйдет на свободу. Друзей нет. Друзья его на зоне да в камерах. Семье он не нужен. Обществу тоже. Кто захочет на работу хорошую бывшего зека брать? Безработных и так полно с разными профессиями, в очередь стоят на биржах и с биографиями приличными… Никакого дела для бывшего зека в обществе не предусмотрено. Одна дорога: за старое взяться. И берутся, и вновь к вам попадают.

       — Да знаю я про эту ситуацию… Что ты мне очевидное излагаешь. Ты скажи, как психолог: почему зеки, прочитав эти книжки вдруг изменились, за землю даже за колючей проволокой решили взяться?

       — Так перспектива вечности у каждого открылась. Так вроде считается, живет ещё человек, хоть и в камере. На самом деле нет его. Умер. Потому что нет у него жизненной перспективы.

       — Что ещё за перспектива вечности?

       — Я же говорю, трудно мне всё сразу изложить, что в книжках… — Ладно, прочитаю я эти книжки, разберусь: что вас на такую лирику подвигло. Потом поговорим. Конвойный, уведи.

       Заключённый Ходаков встал, заложил руки за спину и попросил: — Разрешите задать ещё один вопрос?

       — Говори, — согласился полковник.

       — Когда мы разрабатывали проект этой зоны, то учли существующие инструкции о содержании заключенных. Никаких нарушений инструкций в проекте нет.

       — Надо же, учли… Инструкции… Нарушений нет… Я проверю.

       — Уведите,— приказал Николай Иванович конвойному.

       Потом вызвал юриста, передал ему папку со словами: — Вот возьми. Ознакомься и определи: в чём здесь нарушения инструкции содержания, доложишь через два дня.

       Через два дня юрист сидел в кабинете начальника колонии. Свой доклад он начал с необычных для юриста обтекаемых формулировок: — Дело в том, Николай Иванович, что с точки зрения закона и инструкций, регламентирующих содержание граждан в так называемых местах лишения свободы, данный проект нельзя трактовать однозначно.

       — Ты что это крутишь тут передо мной, Василий, как адвокат на суде? Мы с тобой пятнадцать лет друг друга знаем, — Николай Иванович встал из-за стола. Он почему-то слегка волновался. Он прошёлся по кабинету, снова сел: — Говори конкретно, в чём здесь нарушается закон и инструкции.

       — Конкретно… Ну если конкретно, надо всё по порядку.

       — Давай по порядку.

       — Мы строим зону. В проекте предусматривается изоляция территории от внешнего мира. Два ряда колючей проволоки огораживают сто гектаров зоны. Так- же в проекте предусматриваются сторожевые вышки. В общем, ограждения территории зоны полностью соответствуют инструкциям. Далее в проекте предлагается разбить зону на отдельные участки размером в один гектар и закрепить за каждым участком по одному заключённому. Ну что ж тут сказать? Согласно инструкции, мы и должны приучать несознательных граждан к труду, строить цеха по производству простейшей продукции, а также устраивать подсобные хозяйства и частично переходить на самофинансирование. Ведь по закону разрешается создавать учреждения, подобные нашему, с особыми условиями хозяйственной деятельности и многоцелевым использованием лесного фонда*. В нашем случае проектом предусматривается подсобное хозяйство, которое будет обеспечивать наших подопечных овощами, а возможно, ещё и на продажу останется. Пока мы в рамках закона.

       — Ты не тяни, давай дальше. Где мы за рамки выходим?

       — А дальше предлагается на каждом участке по-строить отдельную камеру, в которой будет жить заключённый, за которым закреплено его рабочее место — гектар земли.

       — Вот именно, каждому отдельную камеру на его гектаре. На нормальные кровати средств не хватает. А они отдельную камеру со всеми удобствами и меблировкой хотят. Утопия.

       — Ты, наверное, невнимательно с проектом ознакомился, Николай.

        *Закон РФ от 21.07.93 в редакции от 9.03.2001 «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы». — Прим. редактора.

        — Что значит «невнимательно»? Да я его наизусть помню.

       — Не знаю, не знаю… Но здесь прилагается чертёж и описание, так сказать, внутреннего интерьера этой отдельной камеры. Всё строго по инструкции. Кровать, клозет, стол, стул, полка для книг, тумбочка. Металлическая дверь с глазком и внешним запором, решётки на окнах. А что касается финансирования, так тут чётко сказано: каждый заключённый сам финансирует изготовление своей одиночной камеры.

       — Такого в проекте не было, когда я его просматривал.

       — Не знаю… Не знаю… Вот смотри, есть. И рисунок, и рабочие чертежи для изготовителей, и описание.

       — Что значит «есть»? Но когда я тебе передавал папку для ознакомления, этого там не было. Я точно помню, что не было. Я эту папку раз десять от корки до корки просматривал. И значит ты… За два дня… — Я, Коля. Я. Только не за два дня. Они мне такую же папку ещё три месяца назад передали. Недавно я внёс свои коррективы, дополнения, они с ними согласились.

       — Почему ты мне об этом ничего не рассказывал?

       — Но ты же тоже только два дня назад попросил меня высказать своё мнение.

       — Ну ладно, давай говори, что ты про всё это думаешь?

       — А то и думаю, Николай. Если этот проект осуществлён будет, то тюрем и лагерей в стране поубавится, а преступность сократится. И войдёшь ты, Николай Иванович, в мировую историю как гениальнейший реформатор.

       — Да брось ты про историю. Давай по существу. О законности. — Николай Иванович снова встал из-за стола и заходил по кабинету.

       Юрист повернулся к прохаживающемуся в задумчивости начальнику колонии и произнёс: — А от чего это ты, Николай, так волнуешься?

       — Я волнуюсь? Да с чего мне волноваться? Впрочем… Прав ты, Василий. Волнуюсь. Оттого и волнуюсь, что не знаю, как мне в коротком рапорте об этом проекте генералу доложить.

       — Вот оно что. Так ты всё же решил его продвинуть? Раз к генералу собрался?

       — Собрался. Думал, ты проект раскритикуешь и убедишь меня не ходить к генералу. У меня и гора с плеч. А ты вот, похоже, поддерживаешь его?

       — Поддерживаю.

       — Значит, придётся идти, — как-то радостно подытожил Николай Иванович, словно боялся, что раскритикует его друг содержимое зелёной папки. Начальник колонии подошёл к шкафу, достал бутылку коньяка, лимон, две рюмки: — Давай выпьем, Василий, за удачу. А ты когда к этой зелёной папке так расположился участливо?

       — Не сразу.

       — И я не сразу.

       — Дочь у меня на юридическом в институте учится. Диплом сейчас пишет. Тема её дипломной работы: «Влияние содержания граждан в местах лишения свободы на искоренение преступных деяний». Она мне почитать дала свою работу. Прочитал, а там у неё написано: «Девяносто процентов граждан, отбывших свой срок в местах лишения свободы, совершают преступные деяния повторно. Основными причинами удручающей статистики правонарушений является следующее: — воспитание человека, приведшее его к совершению правонарушения;

       — сложность адаптации в обществе после пребывания человека в месте лишения свободы;

       — формирование преступного мировоззрения во время нахождения человека в преступной среде!».

       Ты представляешь, что она написала, Николай? Это что же получается, мы с тобой, честно неся свою службу, формируем преступное мировоззрение?

       — Мы ничего не формируем. Мы действуем по уставу, закону и инструкциям. Хотя ты знаешь, и у меня какая-то неудовлетворённость присутствует. Гнал её от себя. Думал, не моего ума это дело. А когда эта зелёная папка появилась… Полгода раздумывал. Теперь решил — пойду к генералу. Только вот несколько раз садился, чтобы рапорт потолковее составить, да не получается.

       — Давай вместе попробуем. Я думаю, тут главное не испугать начальство оригинальностью, необычностью проекта. Надо как-то попроще.

       — Согласен, надо проще. А как? Если они просят за каждым заключённым, отработавшим свой срок на вверенном ему гектаре земли, оставить эту землю после освобождения в пожизненное пользование.

       — Да. Этот пункт пока невыполним. Нет у нас пока в государстве закона о выделении земли в пожизненное пользование. Я думал об этом пункте. Надо честно им сказать. По окончании срока будет рассматриваться вопрос о закреплении участка земли за освобождающимся в рамках существующего к моменту освобождения земельного законодательства. Думаю, они поймут. Всем ясно: выше закона не прыгнешь. Не мы законы сочиняем. Но о тенденции тоже надо сказать. Всё сейчас к тому идёт, что будет закон, позволяющий иметь землю.

       — Дай-то Бог, — Николай Иванович снова наполнил рюмки коньяком. — Давай ещё по маленькой за удачу.

       Чокнулись, и вдруг Николай Иванович поставил свою рюмку на стол и снова заходил по кабинету.

       — Ты что опять разволновался? — спросил его юрист.

       — Понимаешь, Василий, не останавливаясь, с тревогой говорил Николай Иванович, — мы тут с тобой размечтались, как мальчишки, о высоких материях… Размечтались, а забыли, что имеем дело с преступниками. Есть, конечно, среди них и просто оступившиеся. Они, может, и хотят наладить свою жизнь в рамках закона. Но основной контингент — отморозки. Они совсем о другом помышляют, и здесь какая хитрость у них имеется?

       — Я тоже об этом думал, Николай. А давай-ка мы их проверим, а уже потом ты и решишь, идти тебе к генералу с рапортом или нет.

       — Как мы их проверим?

       — А вот как. Ты скажи, тебе когда эту папку зелёную передали?

       — Примерно полгода назад.

       — Значит, они больше полгода назад обсуждали этот проект, рисунки делали, чертежи. Потом всё красиво в папочку оформили и девяносто заявлений приложили. А давай-ка мы этих, кто заявления написал, неожиданно без предупреждения в актовом зале соберём. Пригласим специалистов, ну, агрономов, овощеводов, и пусть они их проэкзаменуют. Вопросы о том, как, что и когда в почву высаживать надо, зададут, а мы посмотрим, сколько будет желающих ответ дать. Понимаешь, если они всё это серьёзно, и у них эта идея без подвоха, если это мечта такая у них, то не могли они просто сидеть и ждать полгода ответа на своё предложение. Обязательно изучать должны были агротехнологии.

       — Ну ты даешь, Василий. Да чтоб отморозки полгода изучали, как цветочки, огурчики сажать… Не верится. Может, кто из деревни и ответит. А чтоб эти… — Так я же и говорю, проверим давай, прежде чем решать, идти к генералу или нет.

       В актовом зале сидело не девяносто заключённых, а двести. К тому времени, как начальник колонии пригласил специалистов в области агротехнологий — двух преподавателей сельхозинститута и одного из техникума, — количество желающих поселиться в новой зоне возросло до двухсот человек.

       Заключённые рассаживались в зале, не предполагая, что им сейчас будет устроен экзамен. Они видели, что за стоящим на сцене столом сидят три человека, но не представляли, кто они. Начальник колонии вышел на сцену и сообщил: — В связи с тем, что мы предполагаем организовать подсобное хозяйство, нам понадобились люди, знакомые с сельским хозяйством. В общем, я представляю вам преподавателей профильных учебных заведений, они зададут вам вопросы, после чего мы решим, кому можно доверить участок земли… Николай Иванович по очереди представил преподавателей и предложил им задавать вопросы собравшимся. Первым задал свой вопрос сидевший справа пожилой преподаватель сельхозтехникума: — Кто из вас, уважаемые, сможет доложить мне: в какой срок необходимо высаживать семена помидоров для выращивания рассады? В какой срок высаживать рассаду в грунт? И если вам известно такое выражение, как пикирование, то сообщите, пожалуйста, какие признаки говорят о его необходимости?

       «Эко загнул, — подумал Николай Иванович, — в одном вопросе сразу несколько, на такое, пожалуй, и моя жена, заядлая дачница, по памяти не ответит. Она всегда в книжки заглядывает, прежде чем посадить чего-нибудь. Вот и зал сидит молча, не шелохнётся».

       Молчание в зале расстроило Николая Ивановича. Втайне ему хотелось, чтобы был осуществлён проект, представленный заключёнными в зелёной папке. Он так придирчиво и относился к проекту не потому, что отвергал его, а хотелось Николаю Ивановичу заранее устранить все изъяны и недочёты. Молчание зала говорило о несерьёзности отношения к проекту самых главных его участников, а это означало невозможность осуществления изложенного в зелёной папке.

       «Надо же, молчат, неужели нет ни одного деревенского мужика? Хотя и в деревне не мужики, а женщины занимаются грядками».

       Чтобы как-то разрядить затянувшуюся паузу, Николай Иванович встал из-за стола и строго сказал: — Вы что, вопроса не поняли?

       — Поняли, — ответил ему сидящий в первом ряду молодой заключённый.

       — А если поняли, так отвечайте на вопрос.

       — Кому отвечать? Вы же никого к доске не вызвали.

       — Как «кому»? Какая доска? Кто знает, как ответить, пусть руку поднимет.

       В одно мгновение высоко подняли руки все двести заключённых, сидящих в зале.

       Тут же замерли переговаривающиеся между собой преподаватели-экзаменаторы. Смешанные чувства нахлынули на Николая Ивановича. Здесь была и гордость за своих подопечных, и возвращенная надежда на осуществление проекта, и тревога: сможет ли кто-нибудь из поднявших руку достаточно правильно ответить на вопрос.

       — Давай ты отвечай, — указал он рукой на говорливого молодого заключённого, сидящего в первом ряду.

       Молодой человек встал. Погладил исколотой татуировкой рукой свою лысую голову и начал без запинки быстро говорить: — Срок высадки семян помидоров для взращивания рассады не может быть ежегодно одинаковым. Он зависит от сроков наступления устойчивой, без заморозков, погоды. А она, эта погода, разнится год от года. Учитывая необходимость высадки в грунт рассады до цветения растения и зная вегетативный период, мы можем рассчитать срок высадки семечка для взращивания рассады в тепличных условиях или на подоконнике.

       — Достаточно, молодой человек, — прервал выступление заключённого преподаватель техникума. — Поднимите руки, кто может продолжить?

       Снова двести рук подняли сидящие в зале. Преподаватель указал на пожилого заключённого, по внешнему виду — матёрого преступника с золотой фиксой во рту. Пожилой заключённый быстро встал и степенно заговорил: — Почва для них нормальной должна быть, а не какая-то там халабуда. Надо гумуса, переработанного червями, взять или торфяника. Но только в такую торфяную землю нельзя семена сажать. Привыкнут они к торфу быстро, а как потом в огород сажать — обалдеют, потому, как другая для них она будет. Потому и надобно торфяничек чуток с песочком помешать и разбавить его не меньше, чем наполовину, землёй из огорода. И нагреть им гнёздышко земельное надо градусов, этак, до двадцати пяти, прежде чем зёрнышко в землю тыкать… — Достаточно, — прервал выступающего преподаватель, — вы, в принципе, всё верно сказали. А продолжит пусть следующий, — и указал на интеллигентного по виду заключенного в очках из третьего ряда. — Итак, предыдущий коллега остановился на том, что, прежде чем семя помидора высаживать в приготовленную для него почву, необходимо… Что сделать необходимо?

       Вставший со своего места заключённый поправил очки и продолжил: — Перед тем, как семена в подготовленную для них почву высаживать, их необходимо взять в рот и держать в слюне своей под языком не менее девяти минут.

       Сидящие за столом экзаменаторы и начальник колонии от неожиданности замерли, уставившись на заключённого в очках. Преподаватель института через небольшую паузу переспросил: — Вы хотели сказать, что перед высадкой в почву семена необходимо замочить в воде?

       — Ни в коем случае не в воде, особенно хлорированной или кипячёной, где убиты все жизненные бактерии. Его нужно замочить в собственной слюне, чтобы наполнить информацией о себе. Во рту человека, в его слюне при тридцати шести градусах, которые присущи человеческому телу, семечко через девять минут очнётся от спячки и сразу поймёт, что ему делать. Для кого плод растить. Если человек какие-то болячки имеет, отклонения, семечко постарается вырастить плод, устраняющий отклонения от нормы.

       Сидящие за столом преподаватели оживлённо переговаривались, потом все трое повернулись к Николаю Ивановичу, и преподаватель техникума спросил: — Кто проводил занятия с вашими подопечными, из какого учреждения вы приглашали специалистов?

       Начальник колонии и через несколько дней не мог понять, почему он ляпнул в ответ на этот вопрос: — Из какого не помню, не я этим занимался, но знаю, что из столичного. Именитый такой профессор приезжал.

       Сидящие в зале заключённые сразу оценили неправду начальника колонии. Они поняли: он защищает их. Не даёт посмеяться над выступающим и беззвучно с благодарностью поддержали его. А молодой заключённый из первого ряда, который первым отвечал на вопросы, добавил: — А мы думали не профессор он, а академик. И ещё он о тайге сибирской много знает, о жизни.

       — Да, — добавил сосед заключённого, — умный такой мужик, учёный сильно.

       Из разных концов зала послышались одобрительные возгласы в адрес столичного профессора, которого и в глаза никто не видел.

       Преподаватель института, сидевший за столом на сцене и молчавший всё это время, вдруг заговорил с умным видом: — Да, коллеги, я как-то мельком просматривал эту теорию, не помню, правда, в каком источнике. Наука сейчас работает в этом направлении. Я думаю, что-то в этом есть интригующее: тридцать шесть градусов… живая человеческая слюна, насыщенная многообразием живых бактерий… что-то в этом есть… — Да, да. Припоминаю, — задумчиво и тоже с умным видом произнёс преподаватель техникума, сделав вид будто он тоже что-то слышал, — это одно из новых направлений в овощеводстве. Теоретически, конечно, наука его обосновывает, но на практике надо посмотреть… Сидящие в зале заключённые ответили без запинки на множество вопросов по агротехнике. Не всегда их ответы были стандартными. Но приглашенные экзаменаторы уже не спешили их опротестовывать, а наоборот, слушали с интересом.

       Когда заместитель начальника колонии пошёл провожать преподавателей, Николай Иванович один остался молча сидеть за столом перед притихшим залом. Он перелистывал содержание зелёной папки, а в зале стояла гробовая тишина. Потом начальник колонии поднял голову, обвёл взглядом зал и заговорил: — Вот что я скажу вам, мужики. Не до конца мне замысел ваш ясен… Да. Не до конца… А потому я решил… В общем, я не знаю, что ещё получится. Я попробую протолкнуть его у начальства.

       Притихший зал как по команде вдруг встал и взорвался аплодисментами. Не ожидавший такой реакции Николай Иванович тоже встал. Он смутился отчего-то, ему было приятно и радостно на душе. Но, стараясь не выходить из образа строгого и даже сурового начальника, он произнёс: — Что за шум? Сесть на места, — сам почувствовал неуместность излишней строгости в данной ситуации и добавил: — а профессора из столицы всё же надо вам пригласить.

        Начальник Управления исправительных учреждений генерал Посошков принял Николая Ивановича, заговорив с ним сразу конкретно по делу: — Не только тебе, и другим предстоит расширить свои заведения: кому на пять–десять, кому на сто пятьдесят единиц. И уже через год приготовьтесь к приёму дополнительного контингента. Все докладывают, что сложно это, нереально, и так тюрьмы переполнены. А мне что делать прикажешь? У меня приказ министра: обеспечить приём дополнительно шести тысяч заключённых. Но ты меня обрадовал, Николай Иванович. Значит, говоришь, готов будешь к приему точно в срок.

       — Да, готов. Только проект необходимо изменить, я в рапорте изложил.

       — Читал-читал. Только не всё понятно мне в твоём рапорте. Сельским хозяйством хочешь заняться. Похвально. За каждым заключённым отдельный участок закрепить: а кто тебе мешает, зачем тут моё разрешение? Но то, что ты хочешь на каждом участке камеры отдельные строить, как-то странновато выглядит, нерационально. Строй барак общий или два. С утра под конвоем на работу. И затрат меньше. На отдельные камеры дополнительного финансирования тебе не будет.

       — Да я и не прошу финансирования дополнительного.

       — А чего просишь?

       — Проект одиночек на каждом участке утвердить, общую планировку.

       — А деньги где возьмешь на строительство этих одиночек?

       — Спонсоры помогут.

       — Странные у тебя спонсоры. Да ладно, некогда мне вникать. На твоём проекте пишу «Разобраться и доработать»… но сам им позвоню и скажу, чтоб и разобрались как надо и доработали… без проволочек. У тебя всё?

       — Есть ещё проблема одна.

       — Какая?

       — Земли-то у меня нет, на которой можно подсобным хозяйством заниматься.

       — Так иди к губернатору, проси.

       — Был у зама. Рассматривают, но пока только рассматривают.

       — Ладно, помогу. Позвоню… Всё у тебя?

       — Так точно.

       — Вот и действуй. Будь здоров.

        *** Землю, двести гектаров, учреждение Николая Ивановича получило к осени. На удалённый от населённых пунктов надел до распутицы успели завести колючую проволоку да пятиметровые столбы для ограждений. Николай Иванович понимал, если их осенью не установить, весенние работы на участках начинать будет нельзя. А как их установить, если за два километра до выделенного участка заканчивается даже просёлочная грунтовая дорога. Ни технику для бурения ям под столбы, ни рабочую силу к выделенному участку не доставить.

       О проблеме узнали заключённые. И обратились к начальнику колонии с предложением: копать ямы под столбы вручную, а двухкилометровое бездорожье преодолевать пешим ходом колонной под конвоем.

       Даже под холодным осенним дождём, накинув на себя самодельные дождевики, склеенные из целлофана, каждый день устремлялась колонна из пятидесяти заключённых к участку выделенной земли. Желающих было больше, но из-за нехватки конвойных на работы водили по пятьдесят человек. Работали будущие хозяева участков с полной самоотдачей. К наступлению морозов были установлены все столбы и построены сторожевые вышки, натянута колючая проволока. На зоне изготовили сруб для КПП и его тоже установили.

       Осенью был сделан заказ на изготовление домиков — одиночных камер для проживания заключённых. Стоимость каждого составила 30 тысяч. Денег на их приобретение не оставалось. И заключенные сами, кто как мог, изыскивали средства на их изготовление. У кого-то, конечно, оставались на воле сбережения, кому-то помогли родственники, но были и такие, кому негде было взять такую сумму. Они обращались к начальнику колонии, сообщая о готовности жить в палатках. Но это противоречило инструкции, и им отказывали.

       Сто восемьдесят домиков завезли на новую зону по зимнику и установили на подготовленные с осени столбики. Сто восемьдесят заключённых ранней весной поселились в этих примитивных домиках с решётками на окнах.

       Весенним солнечным днём, стоя на сторожевой вышке, начальник колонии наблюдал необычную картину. На огороженной колючей проволокой территории в двести гектаров обозначены сто восемьдесят участков. Обособлены друг от друга они были колышками, ветками, кое-где границы участка очерчивала натянутая проволока.

       — Это у зажиточных, — решил начальник колонии, — им родственники денег не только на камеру, но и на ограждения подкинули.

       Между участками — проходы-улочки, в центре зоны — ничейная площадка для сборов. На земле кое-где в низинках ещё не стаял снег. Но на пригорках уже зеленели первые травинки. Почти на каждом участке чернели одинокие фигурки людей.

       В тёплых тюремных телогрейках, матерчатых шапках-ушанках и грубых кирзовых сапогах они казались одинаковыми и безликими.

       Что могут сделать эти фигурки на пустой земле? Чего им в камерах не сидится? Начальник колонии поднёс к глазам бинокль и стал разглядывать одну из этих безликих фигур. Заключенный Ходаков, врезая лопату в ещё не совсем оттаявшую землю, копал ямку. Николай Иванович повёл биноклем и насчитал девятнадцать уже выкопанных в мёрзлом грунте ямок по периметру участка.

       На других участках фигурки в тёмных телогрейках делали то же самое — копали ямки по периметру своих участков.

       — Зачем они столько ямок копают? — вслух произнёс Николай Иванович.

       — Так для саженцев и кустарников, которые должны будут зелёную изгородь для каждого участка создавать, — пояснил часовой.

       — Понятно. Но могли бы и подождать недельку-другую, земля бы оттаяла полностью и тогда и копать легче.

       — И я им это говорил, да не хотят они ждать. Боятся не успеть. Четыреста метров зелёной изгороди каждому посадить — нешуточное дело. А когда земля оттает, им грядками заниматься придётся.

       Начальник колонии ещё долго наблюдал, с каким желанием и даже азартом работают его подопечные и размышлял: «Явно существует некая космическая связь души человека с душой земли. Есть эта связь — в гармонии с планетой человек. Нет этой связи — и нет гармонии. Начинаются извращения, растёт преступность.

       Конечно, книжка эта — “Анастасия” — какая-то необычная. Прочитали зеки её, и вспыхнуло в их душах нечто необъяснимое. Вот и сам: прочел я её и на жизнь по-другому смотреть стал. Конечно, книжка свою роль сыграла, её сейчас на всех зонах читают. Но ведь сила книжки как раз в том и заключается, что на связь человека с землёй она указывает. Значит, главное — эта связь, нельзя её разрывать. И все эти разговоры о высокой морали, духовности — всего лишь пустая болтовня без этой таинственной, ещё до конца непознанной связи!».

        *** Осенью все участки новой зоны, как прозвали её сами заключённые, обрамляли пока ещё небольшие саженцы яблонь, груш, рябинки, берёзки и всевозможные насаждения, которые разноцветной осенней окраской своих листиков создавали приятную глазу картину. Примерно пятнадцать-двадцать соток каждого гектара было засажено лесными саженцами. Уже к первой осени впечатление от созерцания с вышки зоны в двести гектаров резко отличалось в лучшую сторону по сравнению с весенней картиной пустынной чёрной земли. Ясно было видно: за рядами колючей проволоки возникает необычный зелёный оазис.

       А всё лето с зоны поставлялась в тюремную столовую свежая зелень, потом огурцы, помидоры, свекла.

       Осенью каждый заключённый сдал с вверенного ему участка земли по пять мешков картошки, несколько десятков засоленных и закатанных в банки огурцов и помидоров. На всю зиму был обеспечен тюремный пищеблок свёклой, морковью, редькой… Необычную картину можно было наблюдать осенью у КПП новой зоны. В отличие от всех тюремных учреждений мира, где на контрольных пунктах осуществляется приём передач заключённым гражданам, в новой зоне осуществлялась выдача передач с зоны.

       Солдаты выдавали пришедшим родственникам заключённых банки с консервированными овощами. Многие приезжали на машинах и уезжали с богатым урожаем.

       Те заключённые, у которых не было родственников поблизости, свою часть урожая сдавали через солдат перекупщикам, получая неплохой доход.

       А к заключенному Ходакову никто не приходил, не было у него родственников. Он — детдомовец — и свою часть урожая попросил отвезти в ближайший детский дом.

       Николай Иванович получил благодарность управления за успешное выполнение приказа. Он — единственный, кто смог осуществить дополнительный приём ста восьмидесяти заключённых без ухудшения условий содержания остальных.

       Прошедший год для Николая Ивановича был самым хлопотным за все двадцать лет службы. Помимо обычных забот, ему приходилось «выбивать» то плодовые саженцы для новой зоны, то семена. Но всякий раз он радовался, когда приходил старенький тюремный ЗИЛ, доверху нагруженный маленькими саженцами.

        *** Прошло ещё пять лет. Солнечным июльским днём в воздухе над новой зоной появился и стал кружить вертолёт. Николай Иванович стоял у КПП, смотрел, как облетает вертолёт новую зону. Он знал: на борту вертолёта находится генерал Посошков и члены комиссии Министерства юстиции. То ли жалобу кто-то написал на начальника колонии, то ли просто слухами земля стала полниться о необычном содержании преступников.

       Комиссия из высокопоставленных чиновников выходила из вертолёта, севшего на площадке у КПП. А Николай Иванович всё стоял и думал только об ограждении зоны: «Да, тут мне явное нарушение будет инкриминировано. Ну зачем я разрешил посадить для ограждения зоны эти вьющиеся многолетние цветочки? Обвили они метра на три в высоту всю колючую проволоку, образовали зелёную изгородь, да так, что за цветами разными и проволоки колючей не видно стало.

       Вид им, видите ли, проволока неэстетичный создавала. И вышки сторожевые своими цветами вьющимися обсадили. До самой будки часового цветочки вьются. Не на зону теперь всё походить стало, а на какой-то оазис райский среди полей, бурьяном зарастающих».

       — Вот вам и пожалуйста, первое нарушение уже налицо, — сказал генерал из министерства. — Это что за ограждение зоны? Да такое ограждение, лианами увитое, любой желающий перелезть сможет, — сказал генерал, повернувшись к начальнику управления Посошкову, — это вам любой солдат скажет. Прав я? — обратился представитель министерства к стоящему у входа в КПП дежурному лейтенанту.

       — Разрешите отвечать, товарищ генерал? — встал по стойке «смирно» дежурный лейтенант.

       — Отвечайте, коль спрашивают. Есть здесь нарушение инструкции?

       — Никак нет, товарищ генерал. В данном случае вы наблюдаете тактически усовершенствованное ограждение зоны, в которой содержатся преступники.

       — Что-что? — удивился член комиссии министерства, — какое такое тактическое усовершенствование? Вы что несёте?..

       Все члены комиссии остановились возле стоящего по стойке «смирно» лейтенанта.

       «Вот шутник, — раздосадованный вконец, подумал Николай Иванович, — вечно этот лейтенант Прохоров со своими шуточками. Хоть бы при комиссии не хохмил. Теперь уж точно не простят мне издевательства. А он стоит себе по стойке “смирно” и даже не краснеет от наглости своей».

       Лейтенант заговорил чеканя слова: — Разрешите ответить по вопросу усовершенствования.

       — Отвечайте, коли можете, — приказал генерал из министерства. — Тактическое усовершенствование, значит, цветочки ваши?

       — Так точно, товарищ генерал. Преступник, пожелавший совершить побег и решивший перелезть данное заграждение из колючей проволоки, увитой цветами, может перелезть, но далеко уйти он будет не способен.

       — Это почему же? — удивился генерал.

       — Пока он будет преодолевать заграждение, увитое пахучими цветами, так весь запахами их пропитается, что его даже малоопытная собака с лёгкостью по следу отыщет и приведёт обратно.

       — Значит, пропитается… — захохотал генерал, а с ним засмеялись и все члены комиссии, — а собака, значит, по цветочному запаху… Ну молодец, лейтенант, находчивый. И сколько же ваши собаки таким образом беглецов вернули? — спросил сквозь смех генерал.

       — Ни одного, — ответил лейтенант и очень серьёзно продолжил: — Преступники, понимая всю бесперспективность преодоления ограждения, за пять лет не сделали ни одной попытки к бегству.

       Ещё больше развеселил членов комиссии своим серьёзным видом и заявлением лейтенант.

       — Значит, из этой зоны за пять лет не было ни одной попытки побега? — спросил председатель комиссии у начальника управления.

       — Да, ни одного, — ответил Посошков.

       Членам комиссии явно понравились остроумные ответы лейтенанта, ему задали следующий вопрос: — Скажите, лейтенант, если преступники даже не пытаются совершить побег из этой зоны, то для чего же тогда смотровые вышки с вооружёнными солдатами?

       — Для охраны зоны от внешнего мира, — ответил лейтенант.

       — Что значит охрана от внешнего мира? Кто-то пытается проникнуть в эту зону?

       — Так точно, — сообщил лейтенант. Жёны многих заключённых изъявляют желание жить вместе со своими мужьями в их камерах. Некоторые просятся провести в камере лето вместе с детьми. Но строгое соблюдение инструкций содержания заключённых нашим строгим начальником колонии не допускает подобного безобразия. Тогда отдельные несознательные жёны пытаются со своими детьми пролезть сквозь зелёную изгородь или осуществить подкоп. Но доблестная охрана зоны не допускает подобных дерзких попыток.

       Не понимая, в шутку или серьёзно говорит лейтенант о попытках проникновения в зону жён и детей заключённых, председатель комиссии спросил у Николая Ивановича: — Такие случаи действительно имели место?

       — Да, — ответил Николай Иванович, — было пресечено две попытки. Ко мне поступило девяносто шесть заявлений от жён заключённых с просьбой провести лето вместе с детьми на территории участков их мужей. Но кроме положенных по инструкции свиданий подобного мы разрешить не можем.

       — И что же их так влечёт в зону, да ещё вместе с детьми? — спросил председатель комиссии и добавил: — впрочем, давайте, господа, пройдём на территорию и посмотрим.

       — Откройте ворота, — скомандовал Николай Иванович лейтенанту.

       Деревянные ворота, украшенные резьбой, быстро отворили, члены комиссии вошли на территорию зоны и, сделав всего несколько шагов, вдруг, не сговариваясь, остановились.

       Зона из вертолётного иллюминатора выглядела красивым зелёным оазисом. Но здесь были не только красивые дорожки из подстриженной травы, не только зелёные разноцветные живые ограждения поразили членов комиссии. Тонкий аромат летних цветов и растений окутал своею благодатью людей, привыкших к запахам своих кабинетов и столичных улиц. Тишину нарушало лишь пенье птиц да жужжание насекомых. Эти звуки не раздражали, а услаждали слух людей.

       — Надо бы на территорию участка войти, — почему-то негромко, словно боясь кого-то потревожить, произнёс председатель комиссии.

       Высокопоставленные чиновники шли по дорожке первого участка к домику-камере. Небольшой деревянный домик помещался в металлической решетке. Но это можно было заметить, лишь подойдя очень близко. Издалека он был похож на зелёный холмик. Увитый разными растениями в окружении цветочных клумб, он гармонично вписывался в окружающее пространство.

       У входа в домик, спиной к подходящим, стоял человек в белой футболке. Заключённый смазывал металлический засов и энергично дёргал его вперёд-назад. Засов едва поддавался, и увлечённый работой человек не сразу заметил подошедших.

       — Здравствуй, Харламыч, — окликнул его Николай Иванович, — принимай гостей, представься.

       Человек быстро повернулся, увидев подошедших, слегка растерялся, но быстро собрался с мыслями и представился: — Заключенный Харламыч, осужденный по 102 статье УК РФ на двенадцать лет, отбыл срок наказания в камере шесть лет. В новой зоне нахожусь пять лет.

       — И что же вы делали сейчас со своей дверью? — спросил заключённого председатель комиссии.

       — Смазывал наружный засов, гражданин начальник. Совсем туго ходить стал, металл барахляный стали делать, ржавеет быстро.

       Председатель комиссии подошел к двери, ведущей в камеру, прикрыл её и попытался задвинуть засов. Не с первой попытки, но ему это удалось. Тогда он повернулся и, многозначительно посмотрев на начальника управления генерала Посошкова, произнёс: — Значит, вы утверждаете, будто все инструкции содержания заключённых соблюдаются. Значит, после окончания работ всех запирают в камерах?

       Начальник управления молчал. Всем было ясно — металлический запор проржавел и с трудом закрывался, потому что им попросту давно не пользовались.

       Заключенный Харламыч понял, что подвёл своё начальство. И понеслись мысли в его голове: «Надо было давно этот проклятый засов отрегулировать. Ну как объяснить этим людям, что этот засов вообще не нужен? Никто и не помышляет о том, чтобы покинуть зону, оставить свой участок. Ради чего? Куда идти? Здесь его, Харламыча, родное место, здесь его Родина. Здесь его каждое утро встречают птичьи голоса и ветки посаженных им деревьев машут приветственно ему каждое утро. И козочку он завёл — Никиту, и десяток курей-несушек, и два улья. У других тоже своё, немножко по-другому, но — своё, ставшее родным хозяйство, территория. И вот подвёл он начальника с этим проклятым засовом».

       Разволновался Харламыч не на шутку, заговорил быстро, взволнованно: — Падла я последняя с этим засовом, гражданин начальник. И никакого прощения нету мне, если он беду на моих товарищей накличет. Только поймите, дайте последнее слово сказать. Вот… я скажу. Вся жизнь переменилась… Даже не переменилась она, жизнь здесь и началась только. Здесь моя воля. А там, за воротами — неволя, там — ад кромешный. Вон на вышках солдаты стоят, как ангелы они для нас. Молимся, чтоб не дали ангелы проникнуть сюда гадости всякой… Срывающийся от волнения голос заключённого Харламыча и смысл сказанного своеобразно подействовали на стоящих перед ним людей. Женщина — депутат государственной Думы, входящая в состав высокой государственной комиссии, вдруг тоже, слегка волнуясь, выпалила: — Да что вы к этой несчастной задвижке привязались. Разве не видите, дождик ночью был? Рассохлась она.

       Председатель комиссии взглянул на металлическую задвижку, на женщину и захохотал: — Рассохлась? Как же это я раньше не догадался. Дождик ведь был, она и рассохлась, и поржавела… А на вышках, значит, ангелы стоят? — повернувшись к заключённому Харламычу, переспросил председатель комиссии.

       — Ангелы, — ответил Харламыч.

       — Ну и срок когда заканчивается?

       — Через одиннадцать месяцев и семь дней.

       — Как дальше жить собираетесь?

       — Заявление написал, чтоб срок продлили… — Что? Как это продлили? Почему?

       — Потому что нет там воли, на той воле нет порядка. Нет воли без земли.

       — А кто вам мешает выйдя на свободу взять землю и создать такое же хозяйство, только на свободе? Обзавестись семьёй?

       — Эх гражданин начальник, вот и я никак не пойму. Кто же нам в России мешает дать каждому россиянину по гектару земли? Никак не пойму? Россиянам российская земля принадлежит или не россиянам?

       — Сейчас, согласно закону, принятому Государственной Думой, землю может купить каждый чело- век, — сообщила женщина-депутат.

       — А если нет у меня таких денег, чтоб купить всего один гектар земли, значит, и Родины у меня нет? Так получается — нет и не будет? А если Россия — моя Родина, то у кого я должен покупать её? Получается, что кто-то захватил всю мою Родину, всю, до единого гектара, и теперь с каждого россиянина выкуп требует. Бандитские штучки какие-то получаются. И не по закону это и не по понятиям. Вот вы, гражданин начальник, — обратился Харламыч к председателю комиссии, — генерал, по лампасам вижу. Так, освободите нашу Родину от того, кто захватил её и выкуп требует. Или и вы тоже будете платить выкуп за свой кусочек Родины?

       — Заключённый Харламыч, прекратить разговоры, — вмешался Николай Иванович.

       Он увидел, как побагровел шрам на щеке в прошлом боевого генерала, как сжались его кулаки. Шагнул генерал к заключённому, стоят они и смотрят в глаза друг другу. Смотрят и молчат. Потом тихо сказал генерал: — Покажи хозяйство своё, россиянин, — и добавил, совсем тихо, словно про себя: — свой кусочек Родины за колючей проволокой.

       Харламыч показывал членам комиссии молодой сад с завязями плодов на ветках, угостил их смородиной, малиной. Грядки с помидорами, больше двух соток засеяно было у Харламыча огурцами. Пруд, вырытый лопатой, показал. Рядом с прудом — аккуратно сложенные бочонки.

       — А вот и главное ноу-хау Харламыча, — пояснил членам комиссии Николай Иванович, указывая на бочонки. – Сто пятидесятилитровых бочонков огурцов он ежегодно засаливает. Отменная засолка у него получается, непревзойдённая. И хранение оригинальное придумал. Бочонок заполнит огурцами с рассолом, законопатит его и в пруд, под воду. Так и хранятся они до весны. Как только закупщики из ресторанов московских приезжают, Харламыч ледок раздолбит и тащит бочонок к КПП, мы продаём по пятьсот рублей за бочонок. Двести пятьдесят Харламычу полагается, а остальное — на нужды тюремные.

       — И сколько же вашему учреждению дохода приносит каждое хозяйство? — спросил один из членов комиссии.

       — В среднем около ста тысяч в год, — ответил Николай Иванович, — но половина, как положено по контракту, работающим на участках уходит.

       — Сто тысяч? – удивился член комиссии. — А всего у вас сто восемьдесят гектаров, значит, от них вы ежегодно чистого дохода получаете девяносто миллионов?

       — Да, получаем.

       — Значит, и у заключённых по пятьдесят тысяч в год получается?

       — Да, так выходит.

       — У нас в стране более миллиона граждан в местах лишения свободы содержатся. Вот бы всех на такую оплату перевести. Такой доход стране был бы, да и преступников, судя по всему, значительно бы поубавилось.

       — Перевести… всех? — вступил в разговор другой член комиссии, — тут вопрос иначе стоит. Как бы эту зону не прикрыли. Нас зачем сюда направили? Разобраться. Ненормальности какие-то получаются — заключённые в лучших условиях живут, чем свободные люди. А эти заключённые, ведь как ни говори, — преступники. Да и что вы будете делать, Николай Иванович, когда у этих людей срок освобождения подойдёт?

       Начальник колонии не задумываясь ответил: — Была бы моя воля, так я после освобождения оставил бы за каждым из них хозяйство. Проволоку убрал и на новое место перенёс, новую зону обустраивать стал.

       При докладе в Министерстве члены комиссии сообщили о том, что ими нарушений инструкций по содержанию заключённых не выявлено.

       — А как же сообщения о том, что преступники живут в лучших условиях, чем многие свободные граждане? — спросил министр.

       — Жизнь свободных граждан улучшать надо, — заметил председатель комиссии, — землю людям дать надо. Не на словах, а на деле.

       — Ну это не в нашей компетенции, — отмахнулся министр, — давайте по существу.

       — А по существу вот что: необходимо внедрять данный опыт всем вверенным нам учреждениям, — твёрдо заявил председатель комиссии.

       — Я тоже с этим согласна, — поддержала председателя женщина-депутат Государственной Думы, и добавила: — а ещё я твёрдо решила внести в Государственную Думу на рассмотрение законопроект о выделении каждой желающей российской семье в пожизненное пользование гектара земли для обустройства на нём своего родового поместья.

        *** Дума приняла закон. В едином порыве миллионы российских семей стали высаживать сады и лесочки на своей родовой земле. И расцветала Россия… В каком году произошло такое? Что? Ещё не произошло? Почему? Кто мешает? Кто не даёт расцветать России?

        

        

        

       Закон для депутатов, избранных народом

       Я понимал: дедушка Анастасии владеет не только небывалыми психоаналитическими способностями, но и конкретной информацией о социальном устройстве разных государств. Но насколько конкретно он может знать о государственных институтах? Ведь он живет в тайге; радио, телефона, телевизора здесь нет. Так откуда к нему может поступать информация, скажем, об органах власти нашего государства? Ниоткуда. Следовательно, конкретной информацией он не владеет. И все же я спросил: — Вы знаете, что в нашем государстве, в России, существует такой орган, как Государственная Дума?

        — Знаю,— прозвучал ответ.

        — А кто и как в ней работает, тоже знаете?

        — Да.

        — Про каждого депутата знаете?

        — Про каждого.

        — И какие законы они издают, вам тоже известно?

        — Не только какие законы они издают, но и какие издадут — заранее известно. Ну что ты удивляешься опять, Владимир? Это простейшая задачка для жреца, она и интереса-то не вызывает.

        — Да удивляюсь потому, что не понятно, каким образом вы можете знать и о каждом депутате, и о том, какие законы будут изданы государственной Думой в ближайшее время? Это мистика какая-то непостижимая.

        — И мистики никакой здесь нет, и задачка примитивнейшая.

        — А пояснить вы можете это явление? Ну, такую информированность.

        — Могу, конечно, всё предельно просто здесь. Смотри.

       Еще пять тысяч лет назад Совет у фараонов был. В Римской империи — сенат. Боярская дума — у царей. Ну что ещё сказать? Названья разные, но суть всегда одна. Не от названья ведь закон будет зависеть, а от того, каким воздействиям подвергнут депутат. В каких бытовых условиях он был заключён и на какую перспективу обречён. А все условия для них запрограммированы уж давно. Программу эту зная, просто знать и наперёд: и что, и как они решать будут способны.

        — При чем же здесь закон и депутатский быт? Как связан может быть он с глобальнейшей программой? К тому же, что вы сами можете знать о быте современного депутата?

        — Да очень просто. Конечно, я не буду говорить о том, как спит, что ест и во что одевается один, другой иль третий депутат. Не нужно это мне, да и не интересно. Но я о значимом скажу.

       Приходят в депутаты люди, как раньше, так, уверен, и сейчас, интриг преодолев немало. Это раз. Когда они стремятся к власти, в зависимость попадают многие к тем, у кого есть над материальным власть. Но и пройдя все испытания, они находятся в тисках. От значимой их информации пытается отсечь программа и удаётся это ей.

       Что получает депутат? Я думаю, уверен, как и раньше, так и сейчас, он получает кабинет отдельный, жилище новое, сейчас, наверное, — машину. Ещё помощников двух или трех, а кто-то и побольше.

        — Да, так примерно. И что же, всё это соответствует программе, которая разработана тысячелетиями назад?

        — Конечно, соответствует. Но подожди, дай дальше мне сказать. Проверь, не ошибусь ли в современном. Вот дальше, думаю, что каждый день как люди многие работают, работать должен депутат. На заседанье в зал ходить, законы издавать.

        — Да, так.

        — И срок для них для каждого определён — четыре года или пять… — Сейчас четыре.

        — Пусть четыре. Как срок пройдёт, он снова должен избираться. Но и до срока нового избранья каждый думает о нём.

        — Да, думает.

        — Постой, постой, а ты откуда это знаешь? Ведь удивлялся же, когда сказал тебе, что мне известно, какие законы будут изданы. А сам вот утверждаешь, будто знаешь о том, что думают депутаты о будущем своем. Ты ясновидцем что ли стал? Иль предсказателем маститым?

        — Да никем я не стал. Тут же дураку понятно. Если близко перевыборы, то каждый, кто хочет быть переизбранным, будет о них думать и действия совершать соответствующие.

        — Ты только не спеши. Заметь, что ты сказал: «Будет думать о перевыборах».

        — Да, сказал.

        — Но ведь депутат должен думать о новых законах.

        — Ну да, он одновременно и о законах думает.

        — Когда? в какой период дня? В общем, поверь, на думанье программа им не оставляет время. Народ не первый век, что и тебе известно, избирает депутатов, потом законов от них мудрых ждет. Народ того не понимает, что программа, задуманная ранее, им думать не даёт.

        Ты поразмысли сам когда-нибудь над этим.

       *** Не раз впоследствии я размышлял над этой ситуацией. И действительно, общепринятые законы об избрании и обязанностях депутатов стали казаться абракадаброй.

        Давайте попробуем проанализировать сложившуюся практику. Относительно умный человек. Даже чуть умнее, чем другие, решил пойти в депутаты Думы. Поучаствовать в издании мудрых, помогающих наладить хорошую жизнь законов.

        Пока он проходит жернова избирательной кампании, кто в большей степени, кто в меньшей попадает в зависимость к капиталу. Это отнюдь не означает, что каждому кандидату кто-то из богатых мира сего оказывает финансовую помощь в счёт будущих услуг. Достаточно видеть, какие рычаги могут быть задействованы с помощью денег. Нам это показывают и рассказывают о так называемых грязных технологиях в прессе и с экранов телевизора. Но мы наблюдаем ситуации глазами сторонних наблюдателей. Человек, участвующий в избирательной кампании, не сторонний наблюдатель. Он испытывает на себе атаки чёрного пиара. Если кто-то не испытывал, то вполне естественно может предположить, какое оружие может быть использовано против него с помощью денег. И вполне естественно, будет защитная реакция — необходимо во что бы то ни стало обеспечить себе тыл. А тыл — это крупный капитал. Значит, нужно прибиваться к какому-то финансовому берегу. Или, как принято сейчас говорить, к олигархам.

       Или попадает в зависимость к какой-то партии. Не важно к какой, важно, что эту зависимость необходимо потом отрабатывать.

        А как же мудрые законы? А так. Для их издания просто не созданы соответствующие условия.

        Конечно, депутаты имеют ряд льгот. Даже депутатскую неприкосновенность перед правоохранительными органами. Но вопрос остаётся. Если положить на одну чашу весов предоставляемые депутатам льготы, а на другую — нервозность, связанную с их работой, интриги, интенсивность работы, то неизвестно, что перевесит.

        Есть ещё одно парадоксальное обстоятельство. В истории человечества не известно ни одной человеческой особи, ни одного супермудреца, способного ежечасно, изо дня в день принимать исключительно только мудрые решения. Даже выдающиеся правители, полководцы, как известно, делали ошибки.

        Распорядок работы депутатов построен таким образом, что они ежедневно должны заседать. Заметьте, ежедневно по нескольку часов в день. На каждом заседании принимать по нескольку законопроектов, да ещё в разных сферах жизни общества.

        Ни теоретически и, как показала история, ни практически принятие мудрых законов при таком распорядке работы невозможно. Невозможно по причине нехватки времени на размышления. И тем не менее, именно такой абсурдный порядок работы законодателей существует в большинстве стран на разных континентах земли. Кто его установил? Да он как-то сам установился, подумают многие. Не как-то и не сам. Уж слишком он продуман и целенаправлен. Да и к тому же сколько-нибудь серьезно не обсуждаем.

        Можно сколь угодно доказательно говорить о его пагубности. Можно показать эту пагубность научно, с помощью психоаналитиков. Это, конечно, важно, но не является главным. Главное понять — какова альтернатива. Но в качестве альтернативы ничего в голову не приходит. Да и кому должно приходить, если словно закон установилась эта практика почти во всех странах.

        Но если дедушка Анастасии первым заговорил об этом вопросе, если он знаком с работой подобных современному законотворческому собранию на протяжении тысячелетий, возможно, он сможет предложить альтернативу. И я спросил: — А вы могли бы предложить свой вариант выборов и последующей организации работы законодателей?

        В ответ услышал следующее: — О самих выборах говорить бессмысленно, пока не будут изменены условия работы и быта депутатов.

        — А каковы, по вашему мнению, должны быть их условия работы и быта?

        — Прежде всего депутатов необходимо хотя бы частично вывести из искусственного информационного поля. Обеспечить питанием, способным поддерживать полноценную работу мозга. Создать образ, пользующийся уважением в обществе, способный вести за собой каждого депутата.

        — Что означает — создать образ?

        — Судя по тому, как ты рассказывал о депутатах, их внешняя атрибутика говорит о том, что в народе бытует отрицательный образ чиновника вообще и депутата в частности.

        — Да, в общем-то, в народе бытует отрицательный образ.

        — Это очень плохо. Люди строят отрицательные мыслеформы по отношению к депутатам, следовательно, они фактически и создают их отрицательными. А образ — это сильнейшая, сконцентрированная энергия мыслей множества людей.

        — А с чего люди должны думать о них положительно, если жизнь не улучшается?

        — Вот видишь, и получился замкнутый круг. Выбираете вы каждый раз, вроде бы, лучших из людей, но, как только они выбраны, сразу определяете их как худших.

        — Но как конкретно выйти из этого порочного круга?

        — Лучшего способа, чем предложила Анастасия, не было в прошедшие пять тысяч лет и не предвидится в обозримом будущем.

        — Что вы имеете в виду?

        — Землю.

        — Но она говорила, что нужно давать землю не менее одного гектара каждой желающей семье. Давать в пожизненное пользование для обустройства своего родового поместья. А про депутатов она ничего не говорила.

       — Да, так. Каждой желающей семье. Но разве депутаты не имеют семей?

       — Имеют.

       — Так, может, и начать с них?

       — Народ скажет: совсем обнаглели, льгот им мало.

       — Народу объяснить необходимо, для кого это делается. Народу объяснить необходимо, в каком случае могут появиться законы, которых ждёт народ.

       — А как им давать землю, на общих основаниях или льготных?

       — На общих и не совсем. Каждый депутат должен получить не менее ста пятидесяти гектаров земли, на которых должно быть образовано поселение нового типа. Основанное на принципах, о которых говорила Анастасия. Из ста пятидесяти гектаров пожизненная собственность депутата может составлять один гектар, если у него семья небольшая и её увеличение не предвидится. Если у депутата есть дети, образовавшие свои семьи, и их дети хотят тоже обзавестись собственными поместьями, то необходимо выделить по гектару и на семьи детей. Таким образом, депутат в собственность может получить один гектар, три или пять в зависимости от величины его семьи.

       — А куда остальные гектары? Вы же говорили о ста пятидесяти.

       — Тридцать процентов остальных он может использовать для раздачи тому, кому пожелает. На оставшихся должны быть поселены люди из разных слоёв общества — военные, учёные, художники, предприниматели. Обязательно в каждом поселении один или два гектара должны быть предоставлены детям из детского дома, беженцам. Но в одном поселении не должна предоставляться земля двум депутатам.

       — И что же? Если у каждого депутата будет своё родовое поместье, законы сразу улучшатся?

       — Конечно, улучшатся. В стране появятся самые мудрые законы в мире.

       — За счёт чего?

       — Сейчас депутаты проводят большой отрезок времени в своих кабинетах и на заседаниях, оторваны от народа. Сейчас они не получают благодарности за хорошие законы или порицания за плохие. Сейчас, следуя естественному желанию, они стремятся обеспечить материальное благополучие своей семьи. Когда закончатся их депутатские полномочия, они могут сменить место жительства, переехав в другой город или даже страну, где их никто не будет укорять или преследовать в случае нарушения каких-то общепринятых норм. Смена места жительства или страны не повлияет на их благосостояние. Везде, имея деньги, можно приобрести кров, продукты, одежду. Но невозможно приобрести за деньги родовое поместье, Родину. Сейчас понятие Родины искажено. Родиной называют кем-то границами обусловленную территорию. А ведь Родина всегда начинается с родовой земли и расширяется на величину равных тебе по духу людей. Те, кто начнёт обустраивать свои поместья, получат Родину и вечность. Потеря родового поместья — это потеря Родины и вечности. Это самая большая трагедия для семьи. Не законы, мораль будут оберегать депутатов от неверных решений, а родовое поместье. И деньги для людей, имеющих Родину, перестанут быть первостепенно важными. Только в родовом поместье человек может получить необходимый питательный комплекс, в том числе и для работы мозга. А ведь это очень важно для людей, которым предстоит много думать. Заседания Государственной Думы должны проходить максимум три дня в неделю. Остальное время они должны проводить в своём родовом поместье. Там они будут размышлять. Там будет проходить основной процесс по созданию законов. Жёны депутатов не должны работать на каких-то работах, не связанных с деятельностью мужа-депутата. Поместье родовое оградит депутата хотя бы на время от воздействия информации искусственного мира — искусственной информации. Поможет мыслительному процессу. В умах великих философов рождались великие мысли в условиях уединения, а не в момент их публичных выступлений.

       — А если часть депутатов не захочет взять землю и обустраивать на ней своё родовое поместье?

       — Вот теперь мы и подошли к выборам народных избранников. Если кто-то из депутатов не захочет создавать родовое поместье, его народ не должен избирать на следующий срок. Он хоть и имеет гражданство страны, в которой избирался, на самом деле он — иностранец. Ему не нужна эта Родина. И какие бы хорошие слова о нём ни говорились, на деле ничего хорошего своей деятельностью народу он не принесёт.

       — Но зная о том, что приоритет избиратели будут отдавать кандидатам, имеющим свои родовые поместья, некоторые депутаты возьмут землю, понастроят на ней себе дома-дворцы, корты теннисные, заборы кирпичные и не станут лес, сад высаживать, ограду живую, как говорила Анастасия, что тогда?

       — Тогда они покажут свою сущность. Люди и в этом случае смогут сделать правильный выбор. Отчество, знаешь, почему на Руси за каждым человеком утвердилось? Ещё раньше на Руси, называя сам себя, человек говорил: я Иван из поместья Никиты, называя имя своего отца или деда — основателя родового поместья. Значит, поместье чем-то прославлено было. Называя его, человек наиболее полно говорил о себе, о своём характере и способностях. Тот, кто не мог с гордостью указать своё поместье, считался безродным.

       Чем больше говорил дедушка Анастасии о родовых поместьях, тем сильнее в моём сознании вырисовывалась радостная картина будущего страны. Вот только представьте себе. Представьте! Триста шестьдесят депутатов Государственной Думы берут каждый по сто пятьдесят гектаров земли и организовывают триста шестьдесят прекрасных поселений нового типа. Каждый из них не только на словах, но и на деле показывает, на что он способен.

       И появятся в России первые триста шестьдесят оазисов, в которых в человеческих условиях начнут жить россияне. Потом эти депутаты будут издавать законы. И, естественно, не пройдёт ни один закон, вредящий экологии.

       Они напишут законы, действительно гарантирующие каждому гражданину право получить свой маленький кусочек Родины. Они будут стоять на страже такого права, потому что и у них будет своя Родина.

        

        

        

        

        К читателям серии книг «Звенящие кедры России»

        Мои уважаемые читатели!

       Большое спасибо вам за понимание и моральную поддержку. Спасибо всем тем, кто открыто выражает своё отношение в интернетовских сообщениях и публикациях в альманахе, пытается организовать обсуждение идей, изложенных в книгах серии «Звенящие кедры России», через прессу.

       Спасибо вам, российские учёные. И в первую очередь Борису Минину, открыто вышедшему на сцену в ДК «Подмосковье» и давшему достойную оценку идеям Анастасии.

       Отдельная благодарность прекрасному актёру, заслуженному артисту России Александру Михайлову, принявшему участие в конференции.

       Спасибо Виктору Медикову, доктору экономических наук, написавшему и издавшему уже не одну работу по исследованию идей, отражённых в книгах.

       Спасибо Анатолию Ерёменко, действительному члену Академии педагогических наук за прекрасные стихи.

        К БОЖЕСТВУ

       Вопреки летам, здоровью, лени Я склоняю пред тобой колени Лишь за то, что жизни торжество Увидал в тебе. Ты — Божество.

       Ты за миг развеяла химеры, Что неслись из «тёмной» полусферы, Помогла забыть мою печаль, Начертав грядущего скрижаль.

        Я в тебе увидел Человека, Может быть, конца иного века, Где мои внучата средь Богинь Станут воплощением твоим.

        Лишь в душе тихонько протестую Против слов твоих: «Я существую!» О твоём явленье ведь не грех Говорить и думать мне при всех.

        Потому от сердца свой я лучик Шлю тебе, мечте моей живучей, А в ответ — во сне иль наяву – Я в тайге увижу тень твою.

        К СТАРЦАМ РОССИИ

       Умудрённые старцы России, Разве нечего сирым сказать?..

       Ведь глаза, что прекраснее сини, Не устанут над миром сиять.

        Не устанут волной человечьей Неразумное племя будить, Если вымолвить будет ей нечем, Будет кедр на кусочки делить.

        И, как манну небесную, тайно, Будет в вечность идущим давать, Чтобы этой неведомой манной Нас в грядущее всех зазывать.

       Чтобы мы разогнули колени, Чтобы спины расправили враз, Чтобы мы от волнений и лени Отрешились не завтра — сейчас.

        И услышали б голос столетний, Что над нами, срываясь, шептал: «Вы — природы единые дети, Смерть и тризна для вас не финал.

        Не финал и домов разрушенье, Не тупик и болотная грязь, Всем, кто примет живое Ученье, Будет в помощь с природою связь.

        Будут силы волною небесной — И земных, и небесных Богов — Нам рукою даны нетелесной, Чтоб проснулась у сердца любовь.

        Чтобы мы, как единые братья, Струны душ натянули на лук, Раскрывая любому объятья, Свой послали светящийся луч.

        И тогда над землёю весенней Вспыхнут вишенок белых сады, И для новых людских поколений Не останется больше беды»...

        Умудрённые старцы России, Торопитесь хоть слово сказать, Пусть веселье живой Настасии Будет синью небесной сиять.

        

       Спасибо Гаркавцу Виктору Павловичу — начальнику управления просвещения города Харькова, педагогам, рабочим и администрации Тракторного завода этого украинского города, в котором была организована прекрасная встреча с читателями.

       Спасибо всем организаторам читательских конференций в других городах.

       Спасибо русским эмигрантам в Германии и Канаде.

       Спасибо бардам, написавшим уже более пятисот песен, и художникам, присылающим свои картины. Они уже размещены на сайте www.Anastasiya.ru, лучшие из них будут опубликованы в альманахе «Звенящие кедры России». Одна из таких работ помещена на обложке этой книги.

       Спасибо десяткам тысяч людей, выразивших своё отношение к моим книгам в искренних и вдохновенных письмах.

       Спасибо вам за открытую поддержку, без неё мне было бы труднее писать!

        Однако хочу поделиться с вами, и, особенно, с теми публичными людьми, которые еще только собираются выступить в поддержку идей Анастасии, следующими соображениями.

       Вы должны понимать, что существует и противодействие этим идеям. Оно спланировано и организовано. До конца еще не ясно, кто конкретно и с помощью каких рычагов занимается распространением ложных слухов.

       Вы должны знать это, для того чтобы определить для себя: стоит ли вам открыто поддерживать идеи, изложенные в книгах.

       По себе знаю, сколь неприятны клевета и провокации, но мне во много раз труднее, когда они направляются против вас — моих читателей. Ещё более, когда они конкретны и массированны, как, например, против детей и педагогов школы академика Щетинина.

       Не хотелось бы, чтобы и другие подвергались подобным нападкам.

        Я не просто убеждён, но теперь и знаю абсолютно точно: сила идей, изложенных Анастасией, такова, что их невозможно опорочить. Можно, конечно, временно придержать их материализацию, но всё равно они будут возрождаться в людях с новой и новой силой.

       На мой взгляд, сегодня самым необходимым и важным является следующее.

       Первое. Организация школ, курсов, семинаров на местах. Необходимо адаптировать общие проекты родовых поместий и поселений к конкретной местности.

       Нужно изучать целебные свойства трав и растений, произрастающих непосредственно в вашей местности. Необходимы знания того, какие именно овощи и плоды могут произрастать в естественных условиях при вашем климате.

       Необходимо подготовить конкретизированные до мельчайших подробностей рабочие проекты своих родовых поместий и поселений.

       Второе. Необходимо подключать к работе по созданию программы развития российского государства ученых, понимающих суть происходящего. Это должна быть всеобъемлющая программа, в которой через идею обустройства родовых поместий должны быть решены проблемы детей-сирот, беженцев, малоимущих семей, в которой через благополучное существование каждой семьи будет создано благополучие государства в целом.

       Свою мечту необходимо конкретизировать в деталях, тогда и воплотится она обязательно.

       Пусть каждый человек сделает в этом направлении всё, что может, исходя из своих способностей.

       Должны родиться десятки, сотни проектов родовых поместий, поселений. Проекты экономического, экологического и духовного развития отдельных регионов и всего государства.

        Знаете, когда я впервые увидел Анастасию, она стояла на берегу сибирской реки Обь. Она была одета в длинную старенькую юбку, телогрейку, закутана платком и обута в резиновые калоши на босу ногу. Тихой и одинокой выглядела тогда таёжная отшельница.

       А теперь такое впечатление, что это — наша Россия стояла в сибирской глубинке в резиновых калошах на босу ногу. Это наша мечта о будущем одиноко стояла на пустынном берегу сибирской реки. Но теперь — она в нас!

       И обязательно наступит время, когда в прекрасном бальном платье свободная и открытая пойдет наша мечта по всей России, и не только по России.

       Самая великая энергия в этой мечте — ЭНЕРГИЯ ЖИЗНИ!

        

       Продолжение следует...

        

---

Дата добавления: 2019-09-13; просмотров: 73; Мы поможем в написании вашей работы!

Поделиться с друзьями:

---

---

Мы поможем в написании ваших работ!