Тайны и загадки с древних времён 9 страница
- Вот и отлично, - усмехнулся Аларм. И добавил виновато: - Ты меня тоже прости.
- Я на тебя не сержусь.
Энни подняла на него робкий взгляд, в котором смешались раскаяние, осознание вины, доверие и благодарность, и было в нём ещё что-то. Ожидание? Сомнение? Аларм только улыбнулся и чуть наклонил голову навстречу, прижавшись щекой к её лбу, снова глядя на море сквозь водопад.
В том сне, который он видел вчера, он её целовал – осторожно и нежно, трепетно и долго, так, как никогда раньше – раньше это было всегда быстрое и зачастую неловкое соприкосновение губ, и всё. Сейчас он в смятении вспоминал об этом сне, и почему-то ему не хотелось повторять его наяву – не потому, что само по себе не хотелось, а потому, что не хотелось делать что-то только потому, что оно, пусть и очень реалистично, привиделось во сне. Если бы это было что-то сильно важное, прямо-таки судьбоносное, от чего зависят жизни других людей (ну или хотя бы собственная) – тогда ещё понятно, но сейчас-то ничего не изменится. И вообще, мало ли, как Энни это истолкует. Лучше уж задавливать в себе подобные стремления на корню. И подобным снам не верить! Даже если очень хочется им последовать.
Ну и вообще, общение заключается не в том, чтоб целоваться. Хватит уже так много об этом думать и переживать на такие темы.
Поэтому Аларм – из чистого упрямства – просто продолжал молча смотреть на море, и Энни тоже стояла молча, склонив голову ему на плечо. Интересно, если она тоже видела этот водопад во сне – ей снился просто водопад или что-то… тоже такое? С реалистичными ощущениями?
|
|
|
Но спросить Аларм не решился бы ни за что.
Они провели возле водопада весь день. Устроили себе отдых в прекрасном уголке природы. Никуда не надо идти, ничего не надо делать. Валяйся себе на траве и мечтай. Энни, судя по её выражению лица, так и делала: устроилась на солнышке прямо возле воды и лениво перебирала камушки с рассеянной улыбкой на лице. Аларм же сел неподалёку и не придумал ничего лучше, чем играть с Полканом в палочку – он кидает, Полкан приносит. Идея была Полкана. Он соскучился по традиционным «хозяйско-собачьим» играм Большого мира и теперь был безумно рад привычному развлечению.
Энни время от времени наблюдала за этой игрой, а потом заметила расслабленно:
- У нас в Жёлтом дворце ещё и мячик есть. Вот придём туда, будешь играть с нашими ребятами.
- Буду очень, очень рад! – протявкал Полкан. – А летающая тарелка у вас там есть?
- Это ещё что за штука? – заинтересовался и Аларм.
- Очень простая штука, - отозвалась Энни. – Такой пластиковый кружок размером с тарелку, по форме тоже похож. Его кидаешь, он летит. Кстати, хорошая идея, надо будет что-нибудь придумать.
|
|
|
- Только у нас не бывает вашего пластика, - сказал Аларм.
- Да, это проблема, - согласилась Энни. – Полкан, как ты думаешь, из чего можно сделать летающую тарелку, чтобы она была лёгкая, не помялась и не побилась?
Полкан сел и почесал задней лапой за ухом.
- Не знаю, - озадачился он.
- Из фанерки? – предположил Аларм.
- Ладно, скажем Салару, пускай он придумает, - беззаботно махнула рукой Энни. – А вот с мячом я знаю много отличных игр.
- Кроме волейбола? – уточнил Аларм. Энни засмеялась:
- Ну ещё бы! Кстати, профессиональный волейбол – это совсем не то, что ты у нас видел, когда мы мячиком кидались. Настоящий волейбол – это две команды, сетка и определённые правила. Кстати, любопытно – у марранов это теперь вроде как национальный спорт, они, наверное, проводят какие-то свои турниры?
- Никогда не интересовался, - усмехнулся Аларм.
- Надо будет поинтересоваться, - Энни подняла палец вверх. – А помимо волейбола, есть ещё более простые игры. Например, вышибалы. Очень весело и требует хорошей скорости реакции, внимания и координации. Ой, да мы в детстве кучу игр с мячом придумывали. И командных, и на двоих человек, и на одного.
- Весёлое у тебя было детство, - признал Аларм. Хотя для него всё это не было новостью – Энни нередко вспоминала о своём детстве, и он каждый раз немного завидовал. И почему бы его жизни так не сложиться: сначала нормальное детство в счастливой семье и с весёлыми друзьями, потом – активная молодость, потом – полноценная счастливая жизнь, а потом уже подвиги и спасение мира от злых колдунов. Вот Элли и Энни повезло, они всё получили сполна и вовремя. А он теперь вообще не знает, как жить дальше.
|
|
|
Ну нет, знает, конечно, просто всё как-то перепуталось. Пока его ровесники играли в мячик, он упражнялся с оружием. В шестнадцать лет молодые люди в Большом мире мечтают иметь машину и активно знакомятся с девушками, а он сражался со злым колдуном и думал о судьбе страны. А вот сейчас его ровесники в том же Большом мире поступают в университеты или идут в армию, ну зато он уже отвоевался, и теперь ему предлагают играть в мячик и кататься на качелях. Всё как-то не вовремя.
С другой стороны, теперь и у него, и у Элли, и у Энни вечная юность. Спешить некуда, ещё успеют все они и в мячики наиграться, и – не дай Бог, конечно – ещё с кем-нибудь навоеваться. Но всё равно, после рассказов Энни обида берёт за утерянные годы. Аларм поморщился, фраза в мыслях прозвучала как-то пафосно и неестественно. Не так уж ему и обидно. Обиднее то, что многие его умения теперь ни к чему не пригодились и, если не случится новой войны, не пригодятся. Ну или если они не полезут в Золотой лес сражаться с чудовищами. Войны Аларм не хотел. И что получается? «Я свои лучшие годы потратил на то, чтобы научиться тому, что мне теперь не нужно», - подумал он и снова поругал себя за этот пафосный тон размышлений – тем более что его умения жизнь людям спасали, тут уж грех жаловаться. Вот хорошо Энни – она, похоже, в данный момент вообще ничем серьёзным не озабочена. Умеет выбрасывать всякие тяжёлые мысли из головы.
|
|
|
Хотя нет, чего это он. Энни же, наоборот, специалист по самонакручиванию. И если даже сейчас у неё такое счастливое и беззаботное лицо, это ещё ни о чём не говорит. Либо беззаботность – только видимость, либо это ненадолго.
- Ты о чём думаешь? – спросил он. Легкомысленным тоном последовал ответ:
- О смысле жизни!
- Я серьёзно спрашиваю, - Аларм еле сдержал смех.
- Ну, а я серьёзно отвечаю, - жизнерадостно улыбнулась Энни. – Я думаю о смысле жизни. Зачем вообще человек живёт.
- Что ж, - хмыкнул Аларм. – Если судить по твоему хорошему настроению, смысл жизни ты нашла какой-то вполне позитивный.
Энни повернулась к Аларму.
- Я всегда стараюсь находить позитивный смысл жизни и думать о хорошем. Ты вспомни, как мы с тобой ещё да-авным-давно из-за этого спорили.
- Не помню, - уклончиво ответил Аларм. Они с Энни «да-авным-давно» так много спорили (да и сейчас тоже, только уже с другим отношением друг к другу), что упомнить всё было трудно. Оставались, конечно, кое-какие особо яркие моменты в памяти, но мало ли что Энни имеет в виду. – Но я совершенно точно помню, что твоя теория о позитивном взгляде на жизнь совершенно не подтверждалась практикой.
- Потому что я всё время психовала? – невозмутимо уточнила Энни. Аларм поморщился – когда Энни начинала говорить о самой себе в таком грубоватом и негативном тоне, ему это не нравилось.
- Потому что ты очень часто переживала из-за разных проблем, - мягче сформулировал он и хотел было добавить «…больше, чем они того стоили», но передумал. Энни в основном переживала из-за него.
- Ну это да, - легко согласилась Энни. Помолчала и продолжила негромко, неторопливо: - Просто в таких местах, как здесь, мне хочется задать себе именно этот вопрос. Когда я в Жёлтом дворце, среди людей, то там у меня настроение другое и мысли тоже другие. Хотя, наверное, как раз смысл и состоит в том, чтобы быть нужной другим людям. А ты как считаешь?
- Смысл жизни в том, чтобы всё время стремиться стать лучше, - уверенно ответил Аларм. Ещё минуту назад он об этом не задумывался, а сейчас ответ пришёл сам собой. – Постоянно совершенствоваться. Во всём. И, наверное, ещё в том, чтобы постоянно узнавать что-то новое. Или пытаться что-то новое понять.
- А люди? – нетерпеливо перебила его Энни. – Человек ведь должен приносить пользу другим? И людям, и всей планете… Ну хотя бы чуть-чуть.
- Это уже детали.
- То есть?
Аларм пожал плечами.
- Составляющие самосовершенствования. Если человек хочет стать лучше, то он должен и задумываться о пользе, которую он приносит. И о красоте мира, и о помощи другим, и обо всём остальном. Смысл жизни в стремлении к совершенству, а какими путями – это каждый сам выбирает, мне кажется.
- Совершенство недостижимо, - уверенно заявила Энни. – И потом, в чём именно состоит это совершенство? К чему стремиться? Каждый ведь по-своему его понимает. Пакир вообще хотел звёзды гасить и уничтожать разумную жизнь, и считал, что это и есть совершенство.
Аларм опустил голову.
- Да, тут сложно. Но, - он снова посмотрел на Энни, - получается, что он стремился к своему пониманию совершенства за счёт жизней других, а это уже нехорошо. Совершенствование включает в себя создание и поддержание жизни, а не насильственное уничтожение.
Энни задумчиво вертела в пальцах травинку.
- Почему мы не смогли его убить…
- Энни, - потрясённо воскликнул Аларм. – Ты вообще представляешь себе, что такое – убить?
- Если бы мы убили Пакира, мы бы совершили доброе дело или злое? К чему был бы этот шаг – к совершенству или наоборот? – Энни закусила губу, потом продолжила: - Ведь мы бы уничтожили Тьму. Само Зло.
- И стали бы Злом сами, - с неприязнью (не к Энни, а к новой теме разговора) ответил Аларм. – Энни, не надо жалеть о том, что мы не убили кого-то. Поверь мне как воину.
- Но это же Пакир.
- Не будь такой кровожадной…
- Я не кровожадная, - возмущённо перебила Энни. – Я просто до сих пор пытаюсь понять и не могу. Хорошо ли мы сделали, что его отпустили? Вот даже – помнишь, ты недавно рассуждал о смерти и убийствах. Прости, что напоминаю. Но ведь мы, армия Света, убили на войне многих подданных Пакира, которые были виноваты только в том, что исполняли его волю, его приказы. И теперь вот ты, например, об этом жалеешь. Ну, тебе неприятно от того, что пришлось убивать тех, кто, в общем-то, были не виноваты, потому что не они зачинщики войны, они бы могли не быть нашими врагами. А самого главного врага мы просто отпустили, хотя, если бы мы его уничтожили – возможно, спасли бы этим всю Вселенную, а теперь неизвестно, где он там звёзды гасит. Ну не парадокс ли? Невиноватых – убили. Виноватого – отпустили. Так где же, у кого добро и справедливость?
Аларм скривился в болезненной улыбке и сказал почти невпопад:
- Иногда я думаю, что добро и справедливость – тоже разные вещи…
- Это ещё почему? – не поняла Энни.
- Потому что добро подразумевает и прощение, и сострадание, и милосердие, а справедливость ни милосердия, ни прощения в себе не содержит. Каждому по заслугам, и всё. А почему мы отпустили Пакира… Ну, во-первых, потому что он сам улетел прежде, чем кто-то из нас смог на него напасть. А во-вторых, не исключено, что тот, кто убил бы Пакира, сам бы стал Тёмным Магом ещё похуже, чем он. Хотя это моя теория… Но если это и вправду так, то просто чудо, что нам так повезло и он сам сбежал, и никто из нас не занял его место.
- И на чём основывается эта теория? – недоверчиво поморщилась Энни.
- Сам не понимаю пока. Просто у меня ощущение такое.
- Пфф, - выдохнула Энни сквозь губы. – Мало ли у кого какие ощущения.
- Тут не только магические законы действуют, Энни, - сдержанно улыбнулся Аларм, не желая спорить. – Просто бороться со Злом его же методами нельзя. И хорошо, что Пакир сам улетел, не вынудив нас его убивать.
- А если он нападёт снова на кого-нибудь? – с азартом возразила Энни. – Получается, что мы будем виноваты?
- Нет. Мы сделали всё, что должны были сделать, - ответил Аларм с уверенностью. – Если он нападёт снова на нас же – мы снова сделаем всё, что сможем. Если не на нас – значит, ему будет противостоять кто-то другой, кто тоже должен уметь бороться со Злом, не становясь при этом самим Злом. Знаешь, как-то Ланга сказала: самое страшное, что может сделать с тобой злодей – это не убить тебя, и не истязать, и не наказать, а сделать тебя самого таким же злодеем.
- Ну да, Ланге виднее, - с иронией кивнула Энни.
- Ей действительно виднее, - спокойно подтвердил Аларм. – И, повторюсь, не надо жалеть о том, что кого-то не убил. Тем более – когда его гибель уже ничего бы не решила. Мы сошлись в поединке в самом конце войны. Если бы даже я его убил, это не вернуло бы тех, кто был убит ранее. А вот что было бы тогда со мной – неизвестно. Но, - он улыбнулся устало, - сейчас об этом бесполезно рассуждать.
- Думаешь, если бы ты убил Пакира, то сам бы стал злым и страшным тёмным колдуном? – с некоторым удивлением усмехнулась Энни.
- Не знаю насчёт колдуна, но, подозреваю, что злым и страшным точно бы стал. А вообще, любопытно, - вдруг задумался Аларм на совершенно не философскую тему, - что стало бы с магией Пакира, если бы он погиб? Надо спросить у Ланги, она может знать. Хотя тоже бессмысленно теперь об этом говорить, но интересно.
И философские диспуты на тему смысла жизни, самосовершенствования, добра и зла на этом временно завершились.
40. Большие планы
Обратный путь от верховья Большой реки до Жёлтого дворца прошёл совершенно без приключений. Зато в Жёлтом дворце друзей ждало много всего интересного.
Разумеется, Полкан и Джердан были безумно рады друг другу, настолько, что Джердан даже забыл на время о Сильвии и очень много времени проводил, слушая рассказы Полкана. Сильвия не обижалась, однако сама к Полкану отнеслась довольно ровно, без враждебности, но и без интереса – так, с вежливостью. Все остальные жители дворца Полкану были рады, каждый по-своему. Правда, эта радость в основном проявилась лишь с течением времени, а поначалу подданные даже не особо обратили внимание на то, что правители возвратились из путешествия с каким-то новым товарищем (даже если он необычной породы), и первым делом наехали на них со своими заботами, проблемами и жалобами.
Во-первых, Таиса с жалобой на Глента, который устранил её от работы над стенгазетой и взялся за неё сам. Во-вторых, Греан с жалобой на Таису, которая снова пытается сплетничать. В-третьих, родители Греана с жалобой на него же, потому что он ещё не собирался отказываться от идеи жениться на Юфине. В-четвёртых, Юфина с жалобой на родителей Греана, по той же причине. В-пятых, Скаро с жалобой на Юфину, и снова по той же причине. В-шестых, Шетти с жалобой на Скаро, потому что он не о том думает и вообще, кажется, снова намерен драться и с Греаном, и с Глентом, а это бессмысленно. В-седьмых, Леллета с жалобой на Шетти, потому что Шетти – старшая сестра Вассы и не разрешает Вассе и Леллете вместе подслушивать под окнами. В-восьмых, Твигл с жалобой на Вассу и Леллету, потому что они больше болтают, чем работают. В-девятых, Тилла и Дасса с жалобой на Твигла, который не допускает их на кухню, где работают их доченьки. И наконец, в-десятых, Рохан с жалобой на всех сразу, потому что голова кругом идёт!
Ну нет, конечно, Рохан не жаловался, так же как и Твигл – эти двое просто возмущались, но пытались справиться своими силами. А с Алармом и Энни просто делились на досуге рассказами. Но это было ещё не всё. Никак не решался вопрос с новосельем Аркера, Деондо и мальчиков. И всё из-за того, что до сих пор висел в воздухе вопрос о Греане и Юфине. А у Рена вообще возникла идея – почему бы ему не поехать в Изумрудный город учиться на врача?
- А действительно, почему бы ему не поехать, - пожала плечами Энни. – Отличная идея. Надо будет с Элли поговорить, я в системе образования Изумрудного города ничего не понимаю. Кстати, Рен хотя бы умеет читать?
- Умеет, - заверил Рохан. – Но пишет с ошибками и только печатными буквами.
- Это поправимо, - сказал Аларм. – Я, когда попал сюда, вообще не умел читать.
- Да, но тебе было семь, - напомнил Рохан. – А этому мальчику уже одиннадцать. Его нужно серьёзно подтягивать, чтобы он мог поступить хотя бы в самую простую школу Изумрудного города. Не говоря уже о том, что учиться на врача он сможет только после того, как окончит школу.
- А он об этом догадывается? – поинтересовалась Энни. Рохан усмехнулся:
- К сожалению, пока нет. Он думает, что выучится за месяц. Юфина же выучилась за месяц в Розовой стране.
- Да, но у неё уже была в голове значительная база знаний по медицине, и только добавились краткие и срочные акушерские курсы, - возразила Энни. – Потому что мы с этим сильно затянули. Из меня никудышняя правительница. Мне надо было подумать об этом ещё тогда, когда мы узнали, что Инна ждёт ребёнка. Нам чудом повезло, что всё сложилось благополучно.
- Когда мы об этом узнали, Юфины с нами ещё не было, - напомнил Аларм.
- Ну и что? Женщины в положении регулярно ходят на осмотры и консультации к врачу. А иногда вообще ложатся в больницу, если есть вероятность осложнения. А у нас кто Инну консультировал? Я и Адалла, а осмотров вообще не было. Нет, в следующий раз будет по-другому. Теперь я не пущу всё это на самотёк. Но вот стремления Рена надо поддерживать. Пусть едет в Изумрудный город и начинает учиться. Элли и Страшила разберутся, куда его определить, я с ними поговорю – вот как раз у Элли скоро день рождения, поеду к ней в гости и поговорю. Свой врач в нашей общине никогда не помешает.
- Пока Рен выучится, пройдёт лет десять, - вздохнул Аларм.
- И что? Это лучше, чем ничего, - авторитетно заявила Энни и ушла разбираться со стенгазетой.
Последний номер вышел как раз в дни их с Алармом отсутствия, и писал его в основном Глент, доверив Таисе только художественное оформление. А так как Глент был профессиональным писателем и журналистом, в отличие от Таисы, то и статьи в новом выпуске отличались от статей в предыдущих. В основном – стилем. Вот только, вопреки заявленному профессионализму, не в лучшую сторону. Энни с грустью подумала, что, видимо, не зря Глента не приняли на работу нигде в Розовой стране.
Таиса, несмотря на все свои замашки и любовь к сплетням, писала просто и понятно. Глент – с каким-то таким подвывертом, что простые читатели даже не всё понимали. Но хуже того – он явно приукрашал действительность. И мог даже преувеличивать. И это тоже было непонятно не только простым читателям, но и более опытным и высокопоставленным.
Энни внимательно прочла новый номер стенгазеты и вызвала чрезмерно активного журналиста к себе.
- Глент, скажите, пожалуйста, - с любопытством спросила она, - вы знаете, сколько у нас всего живёт человек? Считая дворец и посёлок. И считая младенца Бофаро.
- Да, конечно, - с готовностью откликнулся он. – Двадцать восемь бывших рудокопов, считая Бофаро, я, Юфина, четверо придворных, Белый Рыцарь, волшебница Виллина и вы, ваше высочество. Итого тридцать семь человек.
- И ещё ведьмочка Гретхен на границе парка, - напомнила Энни. – Но это сейчас неважно. Так вот, скажите, пожалуйста, вот вы писали в статье… - она достала блокнот, в котором делала пометки. - «Возведение новых коттеджей на живописном берегу глубокого озера, где в аквамариновых водах отражаются высокие вершины дубов, будет завершено в течение квартала. Это возможно благодаря высокорезультативному труду наших передовиков производства, которые в условиях эмиграции стремятся не только организовать комфортные условия в ближайшем обозримом будущем, но и подать достойнейший пример подрастающему поколению. В настоящее время работа весело и дружно кипит в более чем сотне умелых рук, и в завершённом состоянии коттеджный посёлок будет готов принять ещё сотни новых гостей». Сотня рук – это сколько человек? – она с намекающим видом уставилась на Глента.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 236; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!