Основными требованиями были перевыборы советов, отмена продотрядов, возврат к свободной торговле.
В воззвании Реввоенсовета штаба 1-й Армии “Правды” “Ко всему беднейшему, обиженному и угнетенному крестьянству и рабочему населению Российсской Республики” указывалось, что в партию пролезли “бывшие буржуи, помещики, генералы, урядники и прочие им подобные сволочи, которые как пиявки впились в тело русского народа и стали пить его кровь без всякой жалости”. Вышло же это потому, что «нынешняя партия коммунистов забрала всю власть в стране и всецело стала проводить диктатуру, то есть полную власть одной только партии коммунистов, но не диктатуру всего пролетариата, как это должно быть». /*С какой стати вообще должна быть диктатура, а не народовластие?, чтобы начальникам было удобнее сидеть на шее народа?, а народ этого хочет?, а народ это станет поддерживать?/
Общей целью восстания Сапожкова объявлялось: «Мы хотим заставить правительство прислушаться к нашему голосу и вашему стону, увидеть те тюрьмы и места заключения, битком набитые нами и изменить политику в образе правления страной. Если это правительство действительно народная власть, то она и поймёт нас, и услышит, и облегчит нашу жизнь, если же она не послушает нас, то это правительство не желаетдобра народу». И совсем не случайно свою новую армию мятежники назвали Армией “Правды”. Фактически Сапожковым и его соратниками политика властей оценивалась как предательство идеалов революции (а его отставка стала всего лишь еще одним, последним предательством). Очевидно, что схожие настроения были характерны и для значительной части крестьянской среды.
|
|
|
Пропаганда Сапожкова велась «за революцию и Красную Армию, но без тирании коммунистов», за «Правду» с большой буквы против неправды вождей Владимира Ленина Ленина и Льва Троцкого, против продразверстки. «Долой комиссаров, долой старых спецов, да здравствует свободная торговля!» – вещали организаторы восстания, но в то же время они выступали за «истинную Советскую власть и Третий интернационал». В воззвании «Ко всем трудящимся и красноармейцам» атаман Сапожков, заявив о себе как об «идейном анархисте», уверял, что «власти тружеников-крестьян давно уже не существует». Сапожков указывал, что он начал борьбу против «засевших в советских учреждениях буржуазии, спецов-золотопогонников и лжекоммунистов».
Сапожков заявлял, что в советских учреждениях «засели враги революции – офицеры и буржуи», что ответственные работники компартии «обуржуазились», что необходимо провести «чистку» и не заключать никаких соглашений с буржуазией. Эти заявления сближали восстание Сапожкова с «сибирской махновщиной». Еще одно оправдание восстания стало «ноу-хау» – Сапожков уверял, что восстание необходимо по причине раскола в партии коммунистов-большевиков.
|
|
|
Боевые действия
В тот же день, 14 июля, Сапожков двинул свои отряды на Бузулук. Наступающая группировка Сапожкова составляла 500 штыков, 500 сабель, 2 орудия и три пулемёта. Ей противостоял гарнизон численность 700—800 штыков.
После того как о восстании стало известно, несколько раз предпринимались попытки связаться с Сапожковым по телефону, но безрезультатно. В городе немедленно организовался Военно-Революционный Комитет, ненадёжные воинские части были разоружены, зато вооружены местные коммунисты и комсомольцы. Около 12 часов дня на личные переговоры с Сапожковым в Ново-Александровку выехал уездный военком Степан Сучков. Сапожков первоначально предъявил требования: выдать советских партийных работников, разрешить вольную торговлю, разогнать райпродком. Однако вскоре все требования были заменены на одно: СДАТЬ ГОРОД ИЛИ ОН БУДЕТ ВЗЯТ ШТУРМОМ.
В 15 часов началось наступление сапожковцев на Бузулук. Город сопротивлялся 1 час, после чего защитники отступили. Захватив город, часть сил Сапожков отправил на станцию Колтубанка, после захвата которой, был разобран железнодорожный мост через реку.
|
|
|
По словам очевидца, на красном знамени въехавших в Бузулук восставших было написано наверху мелкими буквами «Рос. Сов. Социал. Респ.» и в середине крупными буквами: «Долой яйца и масло, да здравствует соль!». В разговорах некоторые повстанцы утверждали, что они стоят за советскую власть. Обещалось разрешение вольной торговли, разгон райпродкомов и коммунистов, перевыборы советов. В качестве причины же выступления назывались недовольство продовольственной политикой «засевших во власть коммунистов» и последняя развёрстка губпродкома на масло и яйца.
В первых неудачных боях с «сапожковцами» и при разоружении потери у красных были небольшие – 10-20 бойцов. Половина разоруженных красноармейцев немедленно присоединилась к восставшим. В городе повстанцы разжились военным имуществом, продуктами, а также транспортом: уводился гужевой транспорт и лошади
К вечеру в городе был вывешен приказ, по которому Бузулук объявлялся на осадном положении, всем под страхом расстрела предписывалось сдать оружие, а также объявлена мобилизация крестьян окрестных деревень. Мобилизация оказалась успешной, крестьяне охотно вступали в ряды Красной Армии «Правды». Был избран новый исполком, причём с коммунистом во главе. Комендантом города был назначен Василий Серов.
|
|
|
Советские и партийные работники предусмотрительно бежали из города, оставшиеся же, но отказавшиеся перейти на сторону повстанцев, были арестованы. Однако никаких расстрелов, избиений и прочего не производилось. Сохранились подробные записи разговоров Сапожкова с арестованными, в которых он высказывал свою позицию.
Он упомянул расстрел Б.М. Думенко по подложному обвинению, сказал, что «если бы Чапаев не был убит, его бы, конечно, расстреляли, как, несомненно, расстреляют и Будённого, когда будут в состоянии без него обойтись». По его мнению, в Красной Армии наблюдалось засилие военспецов, которые стали в ней полными хозяевами, в отличие от проверенных бойцов: «Остается ожидать только, что пригласят великого князя Николая Николаевича». По его мнению, советские работники оторвались от масс, обуржуазились, сформировав особую привилегированную касту. Высказывалась критика и к внешней политике: по мнению Сапожкова она принимала захватнический характер, и что следует принять мирные условия Польши. Критиковалась Красная Армия: институт военных комиссаров вносит двоевластие, а командовать частями должны не спецы, а испытанные боевые революционеры.
Резкой критике была подвергнута продовольственная политика, которая, по его мнению, осуществляется просто безобразно, сопровождаясь угнетением крестьян и насилием, и требует полной реорганизации. А местные коммунисты, по его словам, творят преступления и ложно информируют центр о своей работе и политике на местах.
Коснулся он и еврейского вопроса, выразив удивление фактом, что «евреи кишмя кишат в тылу, в то время как на фронте их чрезвычайно мало».
В целом все разговоры велись Сапожковым в очень корректном тоне, возможно он хотел привлечь арестованных на свою сторону. Также он выразил твёрдую уверенность, что через 3 дня он возьмёт Самару, а через 2 недели на его стороне будет всё Поволжье.
15 июля Реввоенсовет Армии «Правды» принял «Декларацию прав человека и гражданина Р. С. Ф. С. Р.», которая среди прочих предусматривала следующие шаги:
· ПРОВЕСТИ ПЕРЕВЫБОРЫ СОВЕТОВ с тщательной фильтрацией всех советов и исполкомов «от присосавшегося буржуазного элемента»;
· все органы РКП(б) оставить на месте, но произвести тщательную перерегистрацию членов партии в соответствии с указаниями ЦК;
· Всю промышленность и торговлю передать государству «с ревизиями созданной Рабоче-Крестьянской инспекции», каждый гражданин может «пользоваться кустарным производством и торговлей, не превышающими сумму 100 000 рублей»
Тогда же состоялись три митинга, на которых населению объясняли, что действия восставших направлены против центральной власти, которая теперь, как и раньше, населению ничего не даёт, а «только всё берёт и разоряет, ведя теперь уже войну на чужих территориях». В учреждениях засели золотопогонники и буржуи, от которых, по словам выступавших, они хотят освободить беднейший класс. Главными ораторами на митингах были Масляков и Дворецкий, Сапожков же почти не выступал. Дворецкий, в частности, произнес речь о III Интернационале, объявив, что ему посылается приветственная телеграмма. Отвечая на вопросы, выступающие заявили, что коммуны они считают буржуазными организациями и их, соответственно, не поддерживают, а совхозам придают большое значение и признают необходимым способствовать их развитию.
В Бузулуке восставшие освободили заключенных из тюрьмы, захватили 310 миллионов рублей, распустили местный Совет и райпродкомы. Вскоре «Армия Правды» развила наступление на города Уральск и Пугачев.
После захвата Бузулука Сапожков еще думал поговорить с командующим Заволжским округом об условиях перемирия и о требованиях восставших. Но командующий округом вовремя не подошел к телефонному аппарату, а атаман Сапожков – запил. Через некоторое время Сапожков решил, что время говорить уже прошло. Пролилась первая кровь. Сапожков выступил на общем митинге восставших и местных жителей Бузулука с программным лозунгом «Долой диктатуру коммунистической партии!».
Действия большевиков
Несмотря на то, что Сапожков заранее (8-13 июля) разговаривал с Авксентьевским и предупреждал того, что его отстранение вызовет недовольство или даже восстание это не было принято во внимание. Авксентьевский 12 или 13 июля говорил подчинённым, что если восстание произойдёт, то Сапожков со всеми своими частями будет немедленно раздавлен, однако никаких мер предпринято не было. Впрочем, в советской историографии этот факт обычно не упоминался, а восстание преподносилось как совершенно неожиданное для командования округом, хотя возможность мятежа была понятна ещё во время пребывания Сапожкова в Самаре, когда для его предотвращения требовалось лишь не допустить возвращения Сапожкова в часть 6 июля.
После открытого восстания вечером 14 июля Самарский губисполком направил для борьбы с повстанцами отряд под командованием тов. Шпильмана, который 15 числа уже вел бои северо-западнее Бузулука. На поддержку ему были также направлены эскадрон запасного кавалерийского дивизиона и рота добровольцев из Самары. В то же время Оренбургский губком РКП(б) выслал отряд численностью свыше 1000 бойцов под командованием тов. Келлера.
Противостоять таким силам в Бузулуке сапожковцы смогли лишь два дня. 16 июля город был взят красными.18 июля их отряды были объединены в Бузулукскую группу войск под командованием В. П. Распопова, общее командование по подавлению мятежа возлагалось на К.А. Авксентьевского.
Всего для подавления восстания было привлечено 12 362 штыков, 1 659 сабель, 89 пулемётов, 46 орудий. То, что армия Сапожкова была вынуждена постоянно передвигаться, а также нехватка информации о крестьянстве отдаленных заволжских степей, затрудняет анализ социальной базы этого движения. Однако известно, что первоначальные силы повстанцев после отступления из Бузулука существенно выросли: в Армию «Правды» вступило около 1300 человек. Многие из новобранцев были дезертирами и красноармейцами из Чапаевской дивизии и Трудовой армии. Власти опасались перехода на сторону восставших всей Трудовой армии, что находилась в Новоузенске, к движению присоединялись и уральские казаки.
Сапожков отступил из города на юго-восток. В связи с этим начальник оперативного отдела Заволжского военного округа Фёдоров докладывал: «Чем дальше он двигается на юг, тем более сочувствия среди населения встречает Сапожков и тем удачнее егомобилизации. Сапожкову здесь радуются, нас боятся и ненавидят. Чем дальше Сапожков будет двигаться, тем труднее будет с ним борьба».
В советской историографии преобладала идея, что повстанцы не пользовались поддержкой со стороны населения. Об этом же говорилось и в официальных сообщениях и докладах в вышестоящие органы. Однако военные донесения свидетельствуют об обратном: «не имея шифра, ответа дать не могу, так как население почти поголовно сочувствует Сапожкову», «местные жители в громадном большинстве на стороне сапожковцев, сбивая с пути наши разъезды», «местные жители ему обо всем сообщали» и т. д. Восстание Сапожкова охватило территорию от Царицына и Саратова до Уфы и Оренбурга, те места, где до этого прокатилось так называемое «вилочное восстание». Руководство Красной Армии было в шоке от сообщения о начале восстания, так как хорошо понимало, что оно могло привести к цепной реакции перманентных восстаний в частях Красной Армии.
Командование военного округа действовало весьма нерасторопно. 22 июля Авксентьевский объяснил медлительность в подавлении восстания тем, что повстанцы конные, а посланные для их ликвидации отряды — пешие. Также действиям Красной Армии мешали, по его словам, степная местность, отсутствие связи и хороших дорог.
Такая медлительность не устраивала центральную власть. 28 июля на имя Авксентьевского поступила телеграмма от Л. Троцкого:
«Мятеж Сапожкова должен быть ликвидирован как можно скорее. Виновники сверху донизу должны быть беспощадно покараны. В подведомственном вам районе возможны широкие кулацкие восстания. Предупредить их можно только дав незабываемый урок всем элементам, которые прямо или косвенно поддерживают мятеж Сапожкова. Кара должна быть распространена не только на командный состав, но и на солдат. Если считаете полезным, выезжайте сами в район ликвидации мятежа. Полезно распространение воззваний самолетами в районе восстания. В этих воззваниях вы могли бы сказать, что вами получен приказ расстреливать всякого повстанца, захваченного с оружием в руках. Смягчение участи ожидает только добровольно сдавшихся с оружием. Сообщите состав трибунала и инструкции, данные трибуналу». Были арестованы члены местных организаций анархистов, эсеров, левых эсеров, меньшевиков и «бывшие видные партизаны».
Но телеграмма не возымела эффекта. 29 июля Саратовский губком РКП(б) докладывал в ЦК, что командования фактически нет, из командиров никто не знает общего положения дел, учёт воинских отрядов не ведётся, командующий округом Авксентьевский пьянствует[2], доверяя ведение операций неблагонадёжным членам реввоенсовета — спецам, авторитет советских работников в частях, ведущих операции против восставших, сведён на нет. 1 августа в штаб округа пришла ещё одна телеграмма от Троцкого с обвинениями в непозволительном затягивании ликвидации мятежа.
2 августа в адрес руководства штаба по ликвидации восстания пришла телеграмма уже за подписью Ленина, в которой для недопущения бегства Сапожкова предлагались следующие меры:
"1) обязать все ревкомы и исполкомы оставаться на местах до последней возможности, энергично ведя агитацию против изменника и всячески препятствуя его агитации среди населения… 5) пресекать в корне всякое проявление сочувствия и тем более содействия местного населения Сапожкову, используя всю полноту революционной власти; в тех случаях, где содействие имело место, потребовать выдачу виновных главарей; от селений, лежащих на пути следования Сапожкова брать заложников, дабы предупредить возможность содействия
Такое давление из центра, наконец, сказалось на действия на местах.
В дополнение к частям Красной Армии для борьбы с восставшими были мобилизованы все коммунисты и комсомольцы Поволжья, из которых были сформированы два коммунистических отряда, Сводный отряд Оренбургского губкома комсомола и команда бронепоезда. Против Сапожкова были также брошены особо надежные части из курсантов Витебских пехотных и Борисоглебских кавалерийских курсов.
Была разработана операция, по которой предполагалось наступление с окружением деревни Таловой (Пугачевский уезд), которая находилась в руках сапожковцев с 26 июля. Однако Сапожков, разбив свою армию на два отряда ускользнул из окружения. 8-й полк Армии «Правды» под командованием Усова и Серова ушёл в сторону Уральска, а Сапожков с 7-м полком ушёл в направлении Новоузенска.
В конце июля «Армия Правды» стремилась взять Уральск, поднять на восстание личный состав 2-й Трудовой армии, пробиться в Киргизские степи, где уже действовали многочисленные отряды повстанцев. Но выполнить повстанцы смогли только последнюю задачу. Уральск был объявлен на осадном положении, в городе прошла мобилизация. Взять город сапожковцам не удалось. 3 августа «Армия Правды» была наголову разбита частями РККА, потеряв до 400 бойцов погибшими и пленными и одно орудие. 6 августа Сапожков попытался атаковать Новоузенск, но усиленный гарнизон устоял, хотя, по докладам чекистов, часть местного населения ждала повстанцев. 9 августа в бою в районе Кон-Так-Кулук отряд Усова был разбит группой Келлера. Сам Усов с небольшой группой человек скрылся и через несколько дней присоединился к Сапожкову. Через три дня Сапожков отважился на повторный штурм Новоузенска, но атака 11 августа также не принесла результатов. Под Новоузенском «сапожковцы» были разбиты, после чего ушли в Уральские степи... Правая рука Сапожкова – атаман Зубрев попал в плен. 12 августа Сапожкова постигло новое поражение, когда против его конницы был выслан «летучий отряд» РККА – броневик и 6 грузовиков с пулеметами и пехотой.
В то же время предпринимались и другие меры, предложенные Лениным и Троцким: в Пугачёвском уезде велась информационная агитация о «гнусностях Сапожкова», листовки с соответствующим содержанием разбрасывались с самолета. Особому отделу было отдано распоряжение арестовать в качестве заложников семьи и родственников лидеров восставших. 8 августа была взята в плен восемнадцатилетняя Дарья Степановна Сапожкова, жена бывшего командира дивизии, с момента восстания следовавшая за мужем. 2 сентября ревтрибуналом она была приговорена к расстрелу по обвинению в государственной измене. Однако 3 сентября исполнение приговора было отложено, поскольку «сохранение жизни осужденной Сапожковой как лица, имеющего значение для Сапожкова, является желательным именно в данный момент напряженного преследования главного мятежника, в целях его обуздания, дабы создать положение компенсации на случай, если бы кто из преследующих его доблестных героев Красной Армии, случайно оказался плененным мятежниками».
22 сентября, уже после гибели Сапожкова, В.П. Распопов, командующий войсками по подавлению мятежа, в письме во ВЦИК предлагал пощадить жизнь Дарьи Сапожковой, которая, по его словам, была машинисткой комдива, а затем «случайно оказалась на положении жены главного бунтовщика». Дальнейшая судьба её неизвестна.
Конец атамана
Весь август продолжались бои между силами Армии «Правды» и преследующими их частями Красной Армии. Силы сапожковцев таяли и они были вынуждены отступить в заволжские степи к озеру Бак-Баул в районе Ханской ставки (Астраханская губерния). К тому времени во 2-й бригаде – основе армии Сапожкова оставалось всего около 150 человек, 8 пулеметов и одно орудие.
6 сентября состоялся решающий бой. Отряд красноармейцев Тимашева настиг сапожковцев в районе аула Койм. В ходе последней атаки Сапожков лично руководил ей, находясь впереди своего отряда. Курсант борисоглебских кавалерийских курсов Шевцов с тремя другими всадниками бросились к нему наперерез. Сапожков, однако, заметил манёвр и сам бросился на преследующих, но был окружён. Выстрелом была убита лошадь под ним, которая падая придавила всадника. На помощь Сапожкову бросились командир батареи Землянский и его помощник Будыкин. Шевцов, видя, что живым взять Сапожкова не удастся, выстрелил в упор. Сапожков был убит. Тело его обезглавили, а голову доставили в штаб дивизии...
С обозом повстанцев красные захватили 22 млн. 781 тыс. 380 рублей, деньги впоследствии сдали в Киргизское казначейство. Остатки мятежников, разделившись на несколько групп по 10-15 человек, рассеялись в южном и юго-западным направлениях.
Суды и приговоры
С 7 по 14 августа 1920 г. в Самаре проходили открытые судебные заседания ревтрибунала Заволжского военного округа по делу о вооружённом контрреволюционном мятеже 9-й кавалерийской дивизии под руководством бывшего начдива Сапожкова. Из 150 человек, представших перед судом, 52 были приговорены к расстрелу, в том числе бывший начальник особого отдела дивизии Василий Масляков (29 лет), начальник активной части особого отдела дивизии Георгий Дворецкий (20 лет), председатель полевой комиссии по борьбе с дезертирством Андрей Осипов (25 лет), комбриг Фёдор Зубарев (37 лет).
На местах работали выездные сессии ревтрибунала, разобравшие дела более 2 тысяч человек. К расстрелу было приговорено как минимум 117 человек.
Из командного состава 9-й кавалерийской дивизии удалось скрыться Серову, Усову и Долматову.
Дата добавления: 2019-09-08; просмотров: 179; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!