Разочарование от выпускного концерта академии Уэдо
Каждую неделю у меня был урок музыки с Ко Андо. Однажды она предложила, чтобы я на следующий год поступил в музыкальную академию Уэдо, так как там многому можно было научиться, и я начал готовиться к вступительным экзаменам. Когда до них оставалось совсем немного, я по предложению Ко Андо отправился послушать выпускной концерт в Уэно и был
жестоко разочарован. На следующий день я пришел к своей учительнице и сказал: «Я вчера вечером послушал выпускной концерт. Если это самое лучшее, что могут показать выпускники Уэдо, то я не хочу поступать туда. Лучше я буду учиться у вас, если позволите». После того как я слушал записи лучших мировых исполнителей, концерт выпускников академии лишил меня иллюзий и оставил в душе глубокое разочарование. Я решил, что не буду поступать туда. Ко Андо улыбнулась: «Ну что ж, если ты так решил... Но придется упорно потрудиться». И я продолжил брать у нее уроки раз в неделю. Как ни странно, но именно отказ от поступления в музыкальную академию Уэдо стал моим шагом на пути в Германию.
Моя решимость крепнет
Помимо уроков у Ко Андо, я еще занимался в частном порядке музыкальной теорией с профессором Рютаро Хиротой и акустикой с профессором Танабе. Я прожил в Токио уже почти полтора года, когда принц Токугава вдруг завел речь о кругосветном путешествии. «Судзуки, почему бы вам тоже не поучаствовать в нем, — спросил он. — Плавание займет около года, но скучать не придется, там будет много интересного». Я только начал по-настоящему учиться
|
|
126 |
127 |
играть на скрипке и подумал, что еще слишком молод для кругосветного путешествия. Так я ему и ответил. Разговор на этом закончился, и было решено, что я продолжу учебу. Однако когда я во время летних каникул приехал домой, то упомянул об этом предложении в разговоре с отцом.
Его ответ был для меня неожиданным: «Что ж, отличная идея. Если ты будешь с принцем, я не буду за тебя беспокоиться. Да и тебе не вредно будет посмотреть мир. Я мог бы выделить тебе на это 150 тысяч йен. Отправляйся, составь принцу компанию». Однако даже согласие отца не заставило меня изменить свое мнение. Я отказался. Мне не хотелось бросать только что начатую учебу.
В сентябре, когда летние каникулы уже закончились, я как-то за ужином рассказал Току-гаве о реакции своего отца. Он оставил еду и с улыбкой взглянул на меня:
— Совсем неплохо, Синити. Я бы на вашем месте взял эти 150 тысяч. По пути вы можете остаться в Германии и продолжить там учебу. Отличная идея! В следующий раз, когда я буду в Нагое, то поговорю об этом с вашим отцом».
Принцу Токугаве легко удалось убедить моего отца в преимуществах этого плана. Как и ожидалось, отец сказал: «Я рад, что вы берете моего сына с собой. На те деньги, что останутся от
|
|
путешествия, он может учиться в Германии». Я знаю, что повторяю банальные вещи, но мы действительно не можем знать, что готовит судьба. Разочаровавшись весной в академии Уэно, осенью я уже плыл на борту роскошного лайнера «Хаконе-мару» в Марсель. Отец считал, что я отправился в кругосветное путешествие, а на самом деле я направлялся в Германию учиться. Шел октябрь 1920 года, и мне было двадцать два.
В то время в Германии свирепствовала жуткая инфляция. Поначалу мне давали 600 марок за 10 йен, а под конец уже 100 миллионов. Разумеется, в конечном итоге учеба обошлась мне дороже, чем 150 тысяч йен, так как я провел в Германии целых восемь лет.
Конечно же, сам я не распоряжался своей судьбой. Я чувствовал, что мною управляет нечто свыше. Меня вела по жизни глубокая привязанность ко мне принца Токугавы. Я всегда старался слушаться его и беспрекословно выполнять его просьбы и указания. А такому смирению меня научил Толстой. Поэтому именно Толстой стоит у истоков моей судьбы.
Клинглер — учитель, которого я выбрал
Недавно накануне Рождества из Германии в Мацумото пришла бандероль. Она была от профессора Клинглера, который живет в Мюнхе-
|
|
Доктор Судзуки за работой |
Взращенные с любовью
не и, несмотря на свои восемьдесят лет, все еще пишет музыку и ведет активную музыкальную жизнь. В бандероли была соната, написанная им для сольной скрипки. Воспоминания о моем глубокоуважаемом учителе вернули меня на сорок лет назад, когда я был студентом в Берлине.
В марсельском отеле я распрощался с принцем Токугавой, продолжившим свое кругосветное путешествие, и прямиком направился в Берлин с господином Флигелем, немецким инженером, с которым я подружился на борту «Хако-не-мару». Там я снял номер в отеле и три месяца подряд ежедневно ходильна концерты. Я отказался от предложения Ко Андо дать мне рекомендательное письмо для моего будущего учителя. Я слушал всех — от всемирно известных исполнителей до начинающих молодых музыкантов, так как хотел найти человека, о котором мог бы с полным правом сказать: «Я хочу, чтобы он был моим учителем». Однако прошло три месяца, а я так и не нашел его. И как раз в тот момент, когда я подумывал о том, чтобы перебраться в Вену, я попал на концерт квартета Клинглера. Меня пригласила туда госпожа Капель, дальняя родственница Флигеля. Я до сих пор мысленно слышу их игру тем вечером. Это была музыка, исполненная глубочайшей духовности. Она заворожила меня своей красотой и тронула душу. Помимо всего
|
|
Взращенные с любовью |
128 |
Доктор Судзуки за работой |
не и, несмотря на свои восемьдесят лет, все еще пишет музыку и ведет активную музыкальную жизнь. В бандероли была соната, написанная им для сольной скрипки. Воспоминания о моем глубокоуважаемом учителе вернули меня на сорок лет назад, когда я был студентом в Берлине.
В марсельском отеле я распрощался с принцем Токугавой, продолжившим свое кругосветное путешествие, и прямиком направился в Берлин с господином Флигелем, немецким инженером, с которым я подружился на борту «Хако-не-мару». Там я снял номер в отеле и три месяца подряд ежедневно ходил на концерты. Я отказал-, ся от предложения Ко Андо дать мне рекомендательное письмо для моего будущего учителя. Я слушал всех — от всемирно известных исполнителей до начинающих молодых музыкантов, так как хотел найти человека, о котором мог бы с полным правом сказать: «Я хочу, чтобы он был моим учителем». Однако прошло три месяца, а я так и не нашел его. И как раз в тот момент, когда я подумывал о том, чтобы перебраться в Вену, я попал на концерт квартета Клинглера. Меня пригласила туда госпожа Капель, дальняя родственница Флигеля. Я до сих пор мысленно слышу их игру тем вечером. Это была музыка, исполненная глубочайшей духовности. Она заворожила меня своей красотой и тронула душу. Помимо всего
Доктор Судзуки со своими юными воспитанниками
Доктор Судзуки и его жена Вальтрауд
Доктор Судзуки и Кодзи Тойода за дружеской беседой
Доктор Судзуки дает урок в США
Пабло Казальс обнимает
доктора Судзуки
после выступления юных
музыкантов в Токио
129 |
Взращенные с любовью
прочего, меня потрясли сыгранность и техника исполнения. Я не стал дожидаться, пока кто-нибудь представит меня Клинглеру, и написал ему по-английски, так как еще не знал немецкого: «Пожалуйста, возьмите меня к себе учеником».
Еще до того как я отправил это письмо, до меня дошли известия от японских музыкантов, живущих в Германии, что у меня нет никаких шансов, поскольку Клинглер не берет частных учеников. Однако вскоре я получил от Клинглера короткий ответ: «Приезжайте». Со мной про-* изошло то же самое, что и с Кодзи Тойодой много лет спустя, который тоже, будучи молодым девятнадцатилетним человеком, на свой страх и риск обратился к Энеску и стал его учеником. С трудом отыскав дорогу к дому Клинглера среди незнакомых берлинских улиц, я навестил его, и он попросил меня сыграть концерт Роде. В одном месте я сбился, и мне пришлось повторить пассаж еще раз. «Это конец», — подумал я обреченно, но он спросил: «Когда вы придете в следующий раз?»
Дата добавления: 2019-07-17; просмотров: 166; Мы поможем в написании вашей работы! |
Мы поможем в написании ваших работ!